Текст книги "Сила Хогвартса (ЛП)"

Автор книги: ksomm814

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

– Гарри, – предупреждающе начал Сириус. – Если ты что-то почувствовал, то тебе лучше рассказать нам.

Гарри почувствовал, как зарделось его лицо, и он прикрыл его руками, пытаясь скрыть смущение. Это могло произойти только со мной.

– Просто было несколько групп девушек, от которых шло странное чувство, – сказал он чуть приглушённым из-за рук голосом. Гарри медленно опустил руки, увидев, что глаза Дамблдора мерцают, а Сириус пытается сдержать смех. Смущение быстро сменилось гневом. – Мне это не нравится, ясно?! – защищаясь, воскликнул Гарри. – Что бы это ни было за чувство, из-за него я почувствовал себя... некомфортно...

Сириус всё же не сдержался и разразился смехом. Гарри не мог в это поверить. Его руки сжались в кулаки, а гнев усилился. Как мог Сириус смеяться над этим? Как он мог смеяться над ним? Не желая начинать сору перед Дамблдором, Гарри встал и направился к двери. Он ведь знал, что вообще не должен был ничего говорить.

Смех Сириуса стих, когда он увидел, каким напряжённым стал его крестник.

– Гарри, постой! – позвал он, когда Гарри потянулся к дверной ручке. – Прости. Я не хотел смеяться. Просто...

– Не стоит! – сквозь стиснутые зубы сказал Гарри, поворачиваясь и устремляя сердитый взгляд на Сириуса. – Я знаю, что безнадёжен! Тебе не нужно напоминать мне об этом! Уж прости, что я такой невежа, но позволь напомнить тебе кое о чём: я вырос с Дурслями, которые вдалбливали мне, что я лишь неблагодарный урод! За мной охотится психованный убийца, и это всё из-за какого-то пророчества, которое много лет назад сделала чокнутая женщина! Моя жизнь постоянно в опасности, так что уж прости, что у меня нет времени понимать то, что любой нормальный подросток понял бы! Я лишь говорю тебе, что чувствую из-за этой глупой способности, о которой я не просил и которую уж точно не желал! Если ты считаешь, что мог бы справиться лучше, то вперёд, пробуй!

Не дожидаясь ответа, Гарри развернулся, открыл дверь и вышел. Ему было наплевать на то, что Сириус звал его и просил вернуться. Ему было наплевать на то, что он идёт один, хотя ему и говорили не делать этого. В данный момент Гарри был слишком зол, чтобы думать о чём-то, помимо своего желания убраться подальше от Сириуса. Это была ещё одна из запрещённых тем, которые Сириус отказывался обсуждать, так откуда он мог что-то узнать?

Гарри омыли едва ощутимые волны жалости и сочувствия, из-за чего он даже споткнулся. Поднимаясь по лестнице, Гарри коснулся рукой стены, отчего ощущаемые им чувства стали лишь сильнее. Утешающие волны успокаивали его с каждым шагом. К тому времени, когда Гарри добрался до портрета Полной Дамы, загораживающего вход в башню Гриффиндора, его гнев испарился, хотя боль из-за поведения Сириуса осталась. Он знал, что, возможно, отреагировал слишком остро, но долгий день в дополнение к его раздражению и разочарованию лишь усилили обиду на Сириуса, который не понял, что об этом с ним просто никто не говорил. Какой смысл был изучать отношения, когда тебя пытается убить Волдеморт?

Гарри сказал Полной Даме пароль, и портрет открылся. Закрыв глаза, Гарри мысленно поблагодарил Хогвартс за то, что он его успокоил, и вошёл в башню Гриффиндора. Сегодня он больше не будет думать об этом. Он знал, что Сириус наверняка отловит его завтра, извинится и сведёт всё к шутке, и тогда они забудут об этом. Но это всё равно не меняло того факта, что Гарри было шестнадцать лет и он совершенно не представлял, что он должен и не должен чувствовать от других людей.

Глава 10. Серьёзные разговоры

На следующее утро Гарри покинул башню Гриффиндора очень рано. Прошлым вечером он сразу отправился спать, сославшись на крайнюю усталость. Поверили ли ему Рон и Гермиона, Гарри не знал. Вопросов они не задавали – просто отпустили его. И Гарри был им за это очень благодарен. Вряд ли бы он смог пересказать им то, что произошло в кабинете профессора Дамблдора. Гарри бы просто не вынес, если бы над ним ещё кто-нибудь посмеялся.

В полном отчаянии Гарри поспешил в комнаты Мародёров. Сириус ещё наверняка спал, и у него была куча времени, чтобы поговорить с единственным человеком, который всегда оставался серьёзным, какой бы смущающей ни была тема. Ему нужно было поговорить с Ремусом. Ремус всё объяснит, он всегда это делает.

Вскоре Гарри уже добрался до цели, прошептал пароль и тихо вошёл. Оказавшись в абсолютной темноте, он начал пробираться к комнате Ремуса. Дверь в неё была чуть приоткрыта, что позволило парню просунуть голову внутрь и увидеть, что Ремус мирно спит. Немного солнечного света проникало в комнату через окно в дальнем конце комнаты, и Гарри без труда видел всё. Максимально тихо он вошёл в комнату, пододвинул стул и сел рядом с кроватью Ремуса. Он знал, что у него есть немного времени, чтобы обдумать, как получше обо всём рассказать, не выставив себя идиотом. Всё-таки был шанс, что Сириус ни о чём не упоминал и что Ремус ещё не был в курсе произошедшего.

Наклонившись вперёд, Гарри обхватил голову руками, пытаясь что-нибудь придумать. Как рассказать кому-то, что ты не имеешь ни малейшего понятия, что за чувство испытаывет другой человек, и не показаться идиотом? Чем больше Гарри думал об этом, тем больше он убеждался, что его не особо беспокоит тот факт, что у него были провалы в области взаимоотношений. Что его беспокоило на самом деле, так это непонятные эмоции, которые люди испытывали к нему. Ему не нравилось, что о нём думают в подобном ключе.

Услышав шорох, Гарри быстро перевёл взгляд на Ремуса. Тот медленно открыл глаза, глубоко вздохнул и повернул к нему голову.

– Доброе утро, волчонок, – сказал Ремус чуть хриплым со сна голосом. – Знаешь, ты мог бы и разбудить меня.

Гарри покачал головой.

– Тебе нужен сон, – тихо ответил он. – Мадам Помфри...

– ...становится слишком беспокойной, когда дело касается нас, – с улыбкой сказал Ремус, медленно садясь и проводя рукой по волосам. – Тебе это известно, как никому другому. – Он наградил Гарри долгим взглядом, а потом немного отодвинулся и похлопал по кровати. – Присядь, Гарри. Думаю, нам предстоит долгий разговор.

Гарри сел на край кровати, всё ещё немного волнуясь.

– Вчера вечером я говорилс Сириусом, и, поверь мне, он получил хороший нагоняй, – ухмыльнувшись, сказал Ремус. – Для нас это такая же неизведанная территория, как и для тебя. Одно дело чувствовать свои собственные эмоции, а другое – обращать их в слова, особенно, если ты предпочёл бы эти эмоции не обсуждать... ну, давай я просто скажу, что понимаю, почему ты чувствовал себя так некомфортно.

Гарри потупился, вздыхая. В словах Ремуса была правда. Как описать словами настоящие эмоции?

– Так я не безнадёжен? – тихо спросил он.

– Нет, Гарри, – искренне ответил Ремус. – Ты какой угодной, только не безнадёжный. У меня есть подозрение, что те девушки вчера чувствовали некоторое влечение к тебе. – Гарри спрятал лицо в руках, чтобы скрыть своё смущение. – Но под влечением могут скрываться разные эмоции: обожание, страсть, любовь... похоть...

Гарри мгновенно уставился на Ремуса выпученными глазами. Ему, должно быть, послышалось.

– Ремус, этим девушкам по четырнадцать лет! – запротестовал он – Не может быть...

– Все люди взрослеют в разное время, волчонок, – терпеливо начал объяснять Ремус. – Ты сказал, что то, что ты почувствовал, доставило тебе дискомфорт? – Гарри кивнул. – Ну, это, скорее всего, была страсть или даже сильное влечение. Я очень сомневаюсь, что четырнадцатилетние дети знают, что такое похоть, но кто ж их разберёт. Думаю, Гермиона предупреждала, что тебя может ждать в этом году. – Гарри снова кивнул. – Эти девушки находят тебя привлекательным, Гарри. Это ты и чувствуешь. Ты никогда не выставлял свои эмоции напоказ, так что я могу понять, почему эта ситуация доставляет тебе столько дискомфорта.

Гарри застонал от отчаянья. Только этого ему и не хватало.

– Они считают привлекательным не меня, – запротестовал он. – Их привлекает мальчик-который-выжил, «Избранный»!

Ремус сочувственно посмотрел на Гарри, опустив руку ему на плечо.

– Знаю, волчонок, – сказал он, мягко сжимая его плечо. – Я знаю, что для тебя это, должно быть, трудно. Найти нужного человека само по себе нелегко и без твоего статуса в волшебном мире вкупе с эмпатией. Этим ты очень отличаешься от своего отца. Джеймс знал, что девочки считают его привлекательным. Ему нравилось внимание. Думаю, именно это Сириус посчитал забавным. Ты привлекаешь то же внимание, что и твой отец когда-то.

– Как ему могло это нравиться? – с отвращением спросил Гарри.

– Джеймс не был эмпатом, Гарри, – улыбнувшись, ответил Ремус. – Его растили по-другому, и он не пережил столького в твоём возрасте. А ещё Джеймса не заставляли жить в изоляции ради его же безопасности. Джеймса растили правильным чистокровным волшебником, верным Свету. Ты бы не поверил, на какие мероприятия его только ни водили родители. Его учили культурно вести себя на публике, что, возможно, и привело к тому, что в школе он стал таким проказником. Но ты, Гарри, не имел подобной роскоши. Твой образ всегда должен оставаться неизменным.

Это точно было правдой. Гарри не знал, что ему ответить на это и был ли тут вообще ответ. Чем больше он узнавал о своём отце, тем чётче понимал, как сильно они отличались.

– Так что мне делать? – спросил Гарри. – Я же не могу просто отмахнуться от этого. Как мне вести себя нормально, когда всё во мне кричит, требуя уносить подальше ноги?

Ремус надолго задумался, потом вздохнул и запустил руку в волосы.

– Хотел бы я дать тебе ответ, – честно сказал он. – Я поговорю с Поппи по поводу того, можно ли как-то исследовать эмпатию. Мерлин знает, мне нужно заняться чем-то ещё помимо работы на Орден. Думаю, я могу дать тебе только один совет. Если эти эмоции доставляют тебе дискомфорт, то доверяй себе. Ты когда-нибудь чувствовал себя неуютно рядом с Гермионой и Джинни?

Гарри надолго задумался, вспоминая, а затем покачал головой.

– Но они мои друзья, – пожимая плечами, ответил он. – Они никогда не думали обо мне так. Джинни мне как сестра, а Гермиона одна из моих лучших друзей.

– Ты доверяешь им, – с улыбкой сказал Ремус.

Гарри не нужно было даже думать об этом.

– Да, я им доверяю, – сказал он. Ему было трудно скрыть своё недоумение. Это-то тут причём? – К чему ты ведёшь?

Ремус закусил нижнюю губу, пытаясь сдержать улыбку.

– Ты говорил мне, что тебе нужно «тянуться», чтобы почувствовать эмоции окружающих, кроме тех случаев, когда они слишком сильны, чтобы их игнорировать, так? – спросил он, и Гарри кивнул. – Ты используешь свою эмпатию, чтобы чувствовать себя увереннее. Для тебя это ещё один способ защиты, но, когда вокруг тебя люди, которым ты доверяешь, необходимость в этом отпадает. А прошлым вечером тебя попросили исследовать эмоции других глубже, чем ты обычно это делаешь. И меня не удивляет то, что ты почувствовал. Просто мне бы хотелось, чтобы ты был готов к подобному развитию событий.

Каким-то странным образом в этих словах был смысл.

– То есть, если я не буду так сильно полагаться...

– Я не это имел в виду, Гарри, – быстро возразил Ремус. – Ты не должен игнорировать эту способность потому, что тебе не нравятся некоторые её последствия. Я лишь говорю, что тебе нужно немного поэкспериментировать. Попытайся по чуть-чуть уменьшать чувствительность, пока не сможешь лучше ее контролировать. Именно поэтому Поппи и хотела, чтобы ты находился в окружении людей. Тебе нужно учиться приспосабливаться, а единственный способ во всём разобраться – это метод проб и ошибок. Может, тебе даже стоит отвести часть своего дневника, чтобы описывать каждую попытку. Считай, что это твой собственный маленький исследовательский проект.

Гарри скривился.

– Ты просто неисправим, – разочаровано сказал он. – Не мог обойтись без домашней работы.

Ремус засмеялся, снова сжав гаррино плечо.

– Что я могу сказать? – беспомощно спросил он. – Однажды учитель – всегда учитель. Просто будь осторожен и следи за собой. Мы же не хотим, чтобы произошедшее вчера утром повторилось.

– Это совершенно другое, – запротестовал Гарри. – Школа была просто слишком рада. И она извинилась за это. – Ремус потрясённо посмотрел на Гарри. – Ну, она же правда извинилась, – сказал Гарри, пожимая плечами. – А ещё вчера вечером она мне помогла успокоиться. Я не знаю, что происходит, но мне нравится чувствовать её. Словно за мной приглядывает настоящий человек.

Ремус задумчиво потёр подбородок.

– И снова я не знаю, что сказать, – ошеломлённо сказал он. – Не помню, чтобы прежде Хогвартс общался с кем-нибудь так, как с тобой. Я поговорю с Сириусом и Дамблдором, но не думаю, что нам стоит говорить об этом ещё кому-то, пока мы не узнаем больше. – Ремус кинул взгляд на окно, заметив, сколько солнечного света проникало в комнату. – Похоже, тебе пора идти, волчонок. Этим утром тебе нужно получить список изучаемых предметов, а после завтрака у тебя, кажется, тренировка с Сириусом.

Гарри кивнул, поднимаясь на ноги.

– Спасибо, Лунатик, – искренне сказал он. – Я зайду после уроков, хорошо?

– Если у тебя будет время, Гарри, – с улыбкой ответил Ремус. – Я помню свой шестой курс. Защита от Тёмных Исскуств, Трансфигурация и Чары сфокусированы в основном на невербальных заклинаниях. Это потребует много тяжёлой работы в дополнение к квиддичу, тренировкам, занятиям с Поппи, урокам Дамблдора и О.З., если ты решишь продолжать эти собрания. Если ты будешь занят, я пойму.

Гарри покачал головой. Неважно, занят он или нет, ничто не помешает ему проводить время со своими опекунами.

– Увидимся после уроков, – уверенно сказал он и, попрощавшись, отправился в Большой зал. В коридорах разносился гомон учеников, сонно бредущих на завтрак. Гарри шёл быстро, не отвлекаясь от конечной цели. Он не желал замечать, как люди вокруг начинали перешептываться, замечая его, и уж точно не хотел чувствовать их эмоции.

Вскоре он добрался до Большого зала, где за столами сидело уже довольно много народу. Рона и Гермиону он нашёл быстро. Те сидели в окружении других шестикурсников и Джинни. Потолок Большого зала отражал чистое небо, по которому неслась пара небольших перистых облачков. Что ж, хоть погода сегодня оптимальна для тренировок. Когда Гарри двинулся в сторону гриффиндорского стола, Рон и Гермиона тут же заметили его, и на их лицах отразилось облегчение. Они пододвинулись, освобождая ему место. Едва Гарри сел, как все разговоры вокруг смолкли.

– Где ты был, Гарри? – спросил Рон со скрытой нервозностью в голосе. – Мы уж подумали, что-то случилось.

Гарри некоторое время смотрел на Рона, пока вдруг не понял, почему тот так себя вёл. В прошлый раз, когда по утру его не оказалось в кровати, он сбежал из волшебного мира.

– Я разговаривал с Ремусом, – просто ответил Гарри. – После всего произошедшего прошлым вечером я не успел проведать его, – отчасти это было ложью, и он видел по лицам Рона и Гермионы, что те это поняли.

– Профессор... эм... мистер Люпин здесь? – удивлённо спросила Лаванда.

Гарри кивнул.

– Мадам Помфри следит за его лечением, так что всем удобнее, что он тоже живет здесь, а не дома, – честно ответил он, не став, однако, ничего пояснять. Лишние подробности привели бы к тому, что всем стало бы известно о настоящих ранах Ремуса и о том, как он эти раны получил.

– А когда мистер Люпин поправится, что будет с мистером Блэком? – спросил Дин.

Гарри пожал плечами. Это был очень хороший вопрос. Что будет делать Сириус, когда Ремус почувствует себя достаточно хорошо, чтобы «давать советы» ученикам? Гарри сомневался, что Сириус по своему желанию покинет Хогвартс, учитывая всё, что произошло с Гарри, но он также сомневался и в том, что тот будет сидеть в замке, пока за окном идёт война. Что это будет? Попросят ли Сириуса отправиться на задание и в одиночку справляться с опасными для жизни ситуациями? Гарри не мог заставить себя не думать о том, что крёстного могут ранить или даже убить в какой-нибудь подворотне. Так вот как чувствовал себя Сириус, когда я сбежал. Как же он это вынес?

– Ну а я всё ещё не могу поверить, что Снейп теперь преподаёт Защиту, – сменил тему Рон. – Кстати, мы и дальше будем проводить собрания О.З., а, Гарри?

Все с воодушевлением посмотрели на парня.

– Честно говоря, я не уверен, – сказал Гарри, уставившись в свою тарелку. – Сначала я должен поговорить с Советом и узнать, хотят ли они продолжать...

– Мы хотим, Гарри, – перебила его Джинни. – Мы обсудили это вчера в поезде.

Вот и ответ.

– Тогда я должен поговорить с профессором Дамблдором о том, что нам нужен новый наблюдатель, раз Ремус не сможет присутствовать на наших встречах, – задумчиво произнёс Гарри. Его первой мыслью было пойти и попросить об этом Сириуса, который стал бы идеальной заменой. – Также мне нужно обсудить это с профессором Снейпом.

– Зачем? – совершенно обескуражено спросил Рон.

– Потому что, нравится нам это или нет, профессор Снейп – преподаватель Защиты от Тёмных Искусств, – само собой разумеющимся тоном сказала Гермиона. – Теперь всё не так, как было в прошлом году с профессором Амбридж. Профессор Дамблдор доверяет профессору Снейпу. К тому же, если мы будем действовать без разрешения профессора Снейпа, это будет выглядеть так, словно мы не верим в его способность нас обучить.

– Может, это потому, что мы и не верим в это, – с горечью пробормотал Рон, накалывая на вилку бекон. – Мне всё равно, что ты там говоришь, Гермиона. Я не доверяю этому сальноволосому мерзавцу. Ни один из нас ему не нравится. Наверняка он запретит проводить собрания О.З., просто чтобы нам насолить.

Гарри закусил губу, чтобы ничего не ляпнуть. Он честно не знал, что ему думать. Лично он боялся, что профессор Снейп сделает именно то, о чём говорил Рон. Снейп никогда не скрывал своей нелюбви к О.З., особенно учитывая тот факт, что в группе не было ни одного слизеринца. Даже сейчас Гарри не знал, был ли хоть один представитель зелёного факультета, которому он мог доверять. Он толком не был знаком ни с одним слизеринцем, помимо Малфоя и его подпевал. Гриффиндорцы и слизеринцы обычно из принципа воздерживались от общения с друг другом.

Прошло не так много времени, когда МакГонагалл встала из-за учительского стола и направилась прямиком к шестикурсникам Гриффиндора. Ремус предупреждал Гарри о том, как шестикурсники получают своё расписание. Прежде чем они смогут записаться на какой-либо урок, они должны предоставить результаты своих С.О.В.А. Гермиону быстро допустили к Защите от Тёмных Искусств, Трансфигурации, Чарам, Арифмантике, Гербологии, Древним Рунам и Зельям. Забрав своё расписание, она сразу ушла, торопясь на первый урок Древних Рун. Установить расписание для Невилла было не так легко, так как он хотел записаться на Трансфигурацию, а его результат С.О.В.А. был ниже »Выше Ожиданий». В итоге профессор МакГонагалл убедила его, что лучше взять Чары.

Один за другим гриффиндорцы обсуждали своё расписание. Наконец настала очередь Гарри.

– Что ж, мистер Поттер, – сказала МакГонагалл с улыбкой, просматривая свои записи. – Должна сказать, меня очень порадовали ваши результаты. Один из самых высоких баллов по Истории Магии... впечатляющие баллы по Защите от Тёмных Искусств... Чары, Защита от Тёмных Искусств, Гербология, Трансфигурация, Уход за Магическими Существами... это всё понятно, но почему вы не включили в свою заявку Зелья?

– Для этого мне нужно «Превосходно» за С.О.В.А, профессор, – ответил Гарри.

Проффесор МакГонагалл понимающе кивнула.

– Этого требовал профессор Снейп, мистер Поттер, – сказала она, чуть улыбнувшись. – Однако профессор Слагхорн принимает в свой класс начиная с оценки «Выше Ожидания». Учитывая это, стоит ли мне записать вас на Зелья? – Гарри кивнул, не сумев сдержать улыбки. – Прекрасно, вот ваше расписание. Ваш крёстный и мадам Помфри уже поговорили со мной, так что ваши тренировки с ними тоже включены в него. – Она протянула ему пергамент. – О, и ещё кое-что, мне подали уже двадцать заявок на участие в отборочных испытаниях в квиддичную команду. Предлагаю вам не затягивать с ними. Свободных мест в команде образовалось довольно много.

Гарри кивнул и заглянул в своё расписание. В дополнение к урокам в неделю у него было три тренировки Сириусом и два занятия с мадам Помфри. И сегодняшний день определённо обещал быть очень напряжённым. Когда Рон получил своё расписание, они встали из-за стола и направились в башню Гриффиндора. Гарри нужно было взять всё необходимое, а потом спешить в вестибюль на встречу с Сириусом. После тренировки у него стояла Защита от Тёмных Искусств, потом обед, а позже Уход за Магическими существами и, наконец, Зелья.

– Куда ты так спешишь? – спросил Рон, когда они добрались до двигающихся лестниц. – У нас же сейчас свободное время...

– Не у меня, – сказал Гарри, протягивая другу своё расписание и быстро взбегая по лестнице. Рон последовал за ним. Было довольно сложно передвигаться по замку, когда вокруг все либо шли в другую сторону, либо останавливались, чтобы посмотреть на него и пошептаться.

Рон быстро догнал его и протянул расписание обратно.

– Почему ты записался на Уход за Магическими существами? – спросил он. – Только не говори, что тебе действительно нравится этот урок!

Гарри потёр лоб, когда они дошли до портрета Полной Леди, и назвал пароль.

– Не сейчас, Рон, – сказал он, входя и торопясь в спальню. Он знал, что Рон последует за ним. Войдя в комнату, Гарри испытал облегчение от того, что там больше никого не было, и открыл сундук, начав доставать вещи. Учебник по Защите, учебник по Уходу за Магическими Существами, перо, чернила, пергамент, инструменты для Зелий...

– В чем дело, Гарри? – спросил Рон, закрывая дверь. – Что-то случилось?

Гарри оглянулся через плечо на Рона, хватая, не глядя, учебник по Зельям и кладя его в сумку.

– Рон, моя эмпатия начала проявляться в прошлом году именно на Уходе за Магическими Существами, – сказал он, закрывая сундук и поворачиваясь. – Помнишь складня и единорога? – Рон медленно кивнул. – Я тогда чувствовал их страх, даже не осознавая, что делаю. Если я могу использовать этот предмет, тренируясь, чтобы у меня не возникало проблем с людьми, то кто я такой, чтобы отказываться от этого? Так же мне не повредит узнать побольше об этих существах, раз уж я собираюсь стать целителем...

Защищаясь, Рон поднял руки.

– Ладно, я тебя понял, – сказал он, открывая дверь. – Так что, увидимся на Защите?

Гарри кивнул, поднимая свою ставшую тяжёлой школьную сумку.

– Только не опаздывай, – сказал он, оглядываясь вокруг и ещё раз проверяя, на месте ли оружие, портключи и мантия-невидимка. – Не будем давать профессору Снейпу шанс снять баллы в первый же день занятий.

– Будто ему когда-либо была нужна причина для этого, – сказал Рон, раздражённо закатывая глаза.

Гарри лишь покачал головой и помахал рукой на прощание, поспешив к выходу из комнаты. Путь до вестибюля, кажется, занял больше времени, чем обычно, так как Гарри пытался избежать столпотворений учеников с младших курсов, которые спешили на свои уроки. Пару раз Гарри даже пришлось отпрыгивать с дороги, чтобы не быть сбитым группами второкурсников и третьекурсников, которые неслись со всех ног, не желая опоздывать.

К тому времени, когда он вбежал в вестибюль, Сириус уже ждал его с лёгкой нервозностью во взгляде. Парень ненавидел этот взгляд. Последний раз Сириус чувствовал себя неуютно рядом с ним, когда его только-только объявили невиновным и они ещё были практически незнакомы. Все, что тогда знал Гарри, это что Сириус был готов пожертвовать своей душой, чтобы уберечь его, и желал дать ему то, чего у него никогда не было, – семью. Оглянувшись в прошлое, Гарри понял, что, в принципе, вчера был первый раз, когда они с Сириусом поссорились. Да, они периодически были несогласны в чем-то, но не до такой степени. Ремус всегда был рядом, чтобы развеять напряжение, или же сам Сириус разрешал проблему шуткой.

Гарри прогнал эти мысли, подходя к своему крёстному.

– Квиддичное поле? – ровным голосом спросил он. Получив кивок подтверждения от Сириуса, Гарри вышел из замка, зная, что крёстный последует за ним сразу, как оправится от ступора.

И оказался прав.

– Гарри, постой! – крикнул Сириус, догоняя и хватая его за руку, чтобы остановить. Ярко-зелёные глаза встретились с голубыми. Сириус протяжно вздохнул, проводя рукой по лицу. – Послушай, мне жаль, – искренне сказал он. – Вчера вечером я вёл себя как идиот. Я должен был понять, что это болезненная тема. Я постоянно забываю, насколько замкнутой порой бывает твоя жизнь.

Гарри высвободил руку и посмотрел на Сириуса, взглядом умоляя того понять.

– Ты хоть представляешь, насколько трудно мне говорить об этом? – с отчаяньем спросил он. – Я решил доверить тебе кое-что, чего я не понимаю, а ты посмеялся надо мной. Посмеялся! Откуда мне знать о таких вещах? Откуда мне взять время на девушек? Единственные девушки, которых я знаю, либо мои близкие друзья, либо часть моей семьи? Ты, может, и думаешь, что то, что я невежа, это забавно, но я не могу себе такого позволить. Я должен использовать это как способ защиты. Но это невозможно, если я не понимаю, что чувствую!

Сириус поднял руки, сдаваясь.

– Ты прав, Гарри, – спокойно сказал он. – Ты абсолютно прав. Мне жаль, понимаешь? Прошлым вечером я не подумал. Я знаю, что тебе трудно рассказывать людям о таких... эм... вещах, и я знаю, что не помог тебе, вот так необдуманно раскрыв рот. Этот изъян моего характера Лунатик годами пытается искоренить.

Гарри вздохнул, потирая шею.

– Я знаю, что тебе жаль, Сириус, а ещё я знаю, что вам всем это непонятно, – сказал он, кидая взгляд в сторону квиддичного поля. – Когда я работал в больнице, у меня ушло много времени, чтобы разобраться в том, что происходит и что я чувствую. Признаться, я был раздавлен. Мне много не нужно было, чтобы погрузиться в депрессию. Горе, вина, одиночество... так вы это называете. Это самые обычные эмоции для больницы, и они всегда вызывали на поверхность мои собственные чувства из-за того, что случилось с Ремусом. – Гарри закрыл глаза, чувствуя, как они горят от слёз. Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас. – Множество раз я думал, что убил его, что я заслужил любое наказание, которое бы не уготовил мне Волдеморт. – Он глубоко вздохнул, а потом тихо сказал: – Я думал, что я заслужил остаться в одиночестве в этом мире.

Прежде чем Гарри успел что-то понять, Сириус двинулся вперёд и крепко его обнял.

– Это неправда, Гарри, – уверенно сказал он. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не веришь в это!

Гарри отстранился и снова встретился взглядом с умоляющими глазами Сириуса.

– Нет, я знаю, что во всём виноват Волдеморт, но я не хочу снова впасть в это состояние, – сказал он, беря себя в руки. – Мне нужно знать, что я чувствую, чтобы снова не спутать свои эмоции с чужими.

Сириус понимающе кивнул.

– Ладно, я сделаю всё, что смогу, и если я ещё раз поведу себя как придурок, даю тебе разрешение проклясть меня, – сказал он, улыбнувшись. – Пойдём, нам нужно потренироваться перед твоим первым уроком. – Вместе они направились к квиддичному полю в уютном молчании. Больше тут и нечего было говорить. Он простил Сириуса, хотя причина их ссоры будет забыта не скоро. И если после этого недопонимания Сириус что-то и понял, так это то, как трудно на самом деле для Гарри было быть эмпатом.

Почти час Сириус заставлял Гарри применять невербальные заклинания, ведь, по меньшей мере, следующий месяц этим они и будут заниматься. Они будут медленно работать над тем, чтобы провести полностью невербальную дуэль, когда Гарри обретёт достаточный контроль над своими заклинаниями. Они оба знали о предупреждении Дамблдора насчёт того, чтобы Гарри не истощал свои резервы, и собирались использовать эти занятия ещё и для того, чтобы определить гаррин предел. Поначалу Гарри с неохотой пробовал применять невербальные заклинания из страха затронуть свои магические резервы. Сириусу потребовалось много времени, чтобы убедить его попробовать наложить хотя бы парочку простых заклинаний невербально. В действительности эта тренировка ничем не отличалось от предыдущих, разве что в этот раз Гарри не пытался вложить в заклинание столько сил, сколько было возможно.

Гарри показалось, что не успела тренировка начаться, как он уже бежал обратно в замок на урок Защиты от Тёмных Искусств. Его путь лежал через коридоры и лестничные пролёты, которые были ему прекрасно знакомы. Ведь он провёл столько времени в кабинете Защиты, когда Ремус ещё преподавал, а в прошлом семестре, когда Сириус занял этот пост, это место стало для него тайным убежищем. Он совсем не знал, чего ему ждать теперь, когда помещение занял профессор Снейп, но был уверен, что больше ему не захочется по своему желанию проводить там время.

Добравшись до нужного коридора, Гарри увидел шестикурсников Гриффиндора, ожидавших под дверью класса, и резко затормозил, чтобы не налететь на Рона и Гермиону. Рон чуть ли не отскочил назад от удивления, а вот Гермионе пошевелиться помешала высокая стопка книг в руках. Гарри помахал на себя рукой, не в силах выдавить хоть слово, пока его дыхание не начало приходить в норму.

– Ты чего? – ухмыльнувшись, спросил Рон. – Пробежал круг вокруг озера, прежде чем прийти сюда?

Гарри покачал головой и вздрогнул, почувствовав боль в левом боку.

– Забыл... о... времени... – выдавил он между глубокими вдохами, привалившись к стене и хватаясь за левый бок. Постепенно боль прошла, а дыхание чуть выровнялось. – Как прошли Руны? – спросил он Гермиону.

– Нам уже задали гору домашней работы, – ответила та, кивнув на книги в своих руках. – Я должна прочесть всё это к среде!

Дверь в кабинет открылась, положив конец разговорам. Профессор Снейп вышел в коридор и окинул их взглядом, чуть изогнув губы в усмешке.

– Внутрь, – сказал он, отходя с дороги и наблюдая за выполнением своего приказа. Ученики проходили внутрь и рассаживались в полном молчании. Никто не хотел, чтобы профессор Снейп обратил своё внимание в первую очередь именно на него.

Окинув кабинет взглядом, Гарри заметил, что жизнерадостная комната, которую когда-то занимал Сириус, теперь была крайне мрачной. Шторы были задёрнуты, не давая солнечному свету проникать внутрь. В свете свечей, наполнявшем комнату, по шторам танцевали причудливые тени учеников. На стенах были развешены странные картины, изображавшие страдавших от боли людей с ужасными ранами или странно размещёнными частями тела. Даже то немногое, что Гарри успел рассмотреть, вызывало у него тошноту. Перестав обращать на это внимания, Гарри быстро сел рядом с Роном и попытался сосредоточиться на чём-нибудь другом.