Текст книги "Хроники Небес. Сломанный меч (СИ)"

Автор книги: Комиссар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

– Слишком их много в одном месте, – задумался тристанский барон, глядя как «Викинг» поливает технику дикарей огнем скорострельных орудий, – разумнее было бы рассредоточиться. А если бы, к примеру, у нас была авиация? Пары заходов хватило бы, чтобы тут одни воронки остались... – и уже громче приказал: – Подключите тепловизор, разрешение на поиск любых форм жизни.

Экран тут же расцвел теплыми и холодными оттенками цветов теплового спектра. Яркими красками полыхали горящие грузовики, расцветали красными лепестками новые взрывы и вспышки  снарядов, но силуэты людей на термограмме попадались крайне редко.

Здесь должен быть обоз – семьи и мирные жители, не занятые охраной конвоя, последние остатки которого сейчас добиваются карательными силами, но прибор не фиксировал ничего подобного. Машины были просто брошены вместе с минимальным числом смертников, оставшихся удерживать оборону и создавать видимость присутствия всего племени.

– Прекратить огонь! – приказал Эдвард, обнаружив, что стрелять не по кому. – Их здесь нет! Отправьте разведботы, пусть обследуют всю окружающую местность.

Дикари все-таки сумели его удивить, сообразив, что тристанские войска ориентируются прежде всего на технику. Собрали ее в одном месте, используя как приманку, а сами ушли другим путем, выигрывая хоть немного времени, чтобы оторваться от преследования.

– Господин барон, – примерно через минуту прозвучал голос связиста, – наши радары фиксируют несанкционированное приближение воздушного транспорта. Система «свой-чужой» распознала код Дома Гористаров. Системы вооружений судна не активированы, но наши силы ПВО ведут его. Ждут вашего приказа.

– Не стрелять. Если бы эти падальщики хотели войны, то прислали ракету с ядерным зарядом, а не транспорт. Запросите у него статус и цель прилета. И заодно предупредите в ультимативной форме, что он нарушил границы воздушного пространства и при малейшем подозрении на неадекватное поведение будет сбит без каких-либо дополнительных предупреждений.

– Есть, выполняю, – подтвердив получение приказа, связист отключился.

До сих пор появление представителей этого Дома не предвещало ничего хорошего, но с ними необходимо было поддерживать если не добрососедские, то, как минимум, нейтральные отношения. Гористары были не менее крупным и значимым семейством, чем сам Тристанский Дом, а теперь еще они даже не постеснялись прибыть в зону военных действий на его собственной территории. Выбор версий был небольшим – либо произошло что-то настолько важное, что даже Гористары не смогли переварить это самостоятельно, либо откопали какую-то действительно большую гадость, и, исходя ядом, торопились излить ее на голову молодого главы Дома.

На локаторе точка, отображающая идущий низко транспорт Гористаров, мигала крестиком мишени. Стоило определенных усилий удержаться от мысли отдать приказ сбить его, следом после падения накрыть напалмовым зарядом, чтобы точно никто не уцелел, а потом еще вынести Гористарам ноту протеста, за нарушение воздушного пространства над территорией, подконтрольной другому Дому. От исполнения подобной задумки удерживал банальный интерес: что же такое произошло, что заставило это столь противное ему семейство сунуться на его территорию. А пока транспорт, сделав пару кругов, сделал запрос на посадку и получил разрешение на приземление в паре километров отсюда, где карательная экспедиция разбила временный полевой лагерь.

«Викинг» сделал поворот, передней левой гусеницей снеся остатки какого-то здания, и направился в ту же сторону, оставив пехотным частям, прибывшим к месту боя, окончательную зачистку местности и уничтожение последних уцелевших групп. Эдвард был уверен, что дикари не могли далеко уйти; по данным разведки в невооруженной части обоза находилось не менее трех тысяч гражданских, и они не могли просто так исчезнуть.

Показывать послам Гористаров  сам «Викинг», остававшийся до сих пор секретной разработкой, тристанский барон не собирался. Гораздо лучше и быстрее было добраться до точки сбора на обычном пехотном вездеходе. «Викингу» пришлось бы объезжать широкий и глубокий разлом, протянувшийся через зону боевой операции, а вот бронетранспортер легко  проскочит  по одному из нескольких кремниевых мостов, повисших над разломом. Когда территорию только начали осваивать, геологи заявили, что ничего искусственного здесь нет, все лишь результат очередного Катаклизма, бушевавшего здесь около десяти-двенадцати тысяч лет назад. Он и вызвал разлом в земле, настолько глубокий, что посланный вниз датчик дошел до пределов зоны посылаемого сигнала, но так и не достиг дна. Мосты, скорее всего, тоже были результатом его влияния, кремниевые структуры в них почти полностью разрушены, из-за чего обычно монолитный минерал стал пористым и больше похожим на вулканическую пемзу.

Конструкция танка предполагала наличие для командира и вахтенных на мостике отдельного выхода прямо на крышу танковой башни через двухуровневый люк, но свободно им можно воспользоваться только в доке базы, где на такой высоте установлены мостики, позволяющие без особой опасности спуститься на землю.

В полевых условиях приходилось прыгать прямо под гигантские траки, пользуясь одноразовыми прыжковыми ранцами. В переходном шлюзе имелось дополнительное снаряжение для безопасного выхода на поверхность, представлявшее собой закрытый кевларовый шлем с противогазом и небольшим баллоном с запасом сжиженного воздуха, так как атмосфера на поверхности была  непригодна для дыхания.  Для встречи с посланником Гористаров больше подошел бы парадный  камзол в основных цветах герба Дома – зеленый с золотом – но в полевых условиях Эдвард решил обойтись без лишних церемоний; сойдет и полевое снаряжение, пусть поймут, что их визит не так уж и важен.

Снаружи давление было немного меньше стандартного, и как только внешний люк шлюза открылся, воздух со свистом вырвался наружу, сдув серую пыль, уже успевшую скопиться в углах камеры. Внутренний монитор, проецируемый прямо на забрало шлема, несколько раз мигнул, настраиваясь на изменение освещения, и только после этого стал показывать более-менее четкую картинку. В левом нижнем углу высветились основные показатели внешней среды, из которых следовало, что человек без защиты дыхания сможет здесь прожить не больше суток, после чего легкие забьются пылью и пеплом настолько, что откажут. В верхнем левом углу также появилась локационная сетка, куда передавались данные со спутника. Сейчас ее большую часть занимало огромное пятно, отображавшее «Викинг». Рядом с ним было еще одно маленькое – вездеход, дожидавшийся Эдварда.

Спрыгнув вниз, молодой барон активировал прыжковый ранец, затормозивший падение и позволивший мягко приземлиться на покрытое трещинами и обломками дорожное покрытие. От самого «Викинга», в такой близи казавшегося действительно огромным, веяло жаром и сильным, пробивавшимся даже через фильтры, запахом раскаленного железа и озона.  Долетавший издалека ветер приносил с собой еще тяжелый запах горящего топлива и масла разбитой техники дикарей.

Где-то вдалеке звучала перестрелка пехотных частей, зачищавших развалины, изредка пробивался грохот танковых выстрелов, но лучше всего был слышен постоянный вой ветра в развалинах, похожий на унылые завывания мутантов, от которых даже опытных ветеранов порой бросало в дрожь. Никто и никогда не видел тварей, порой воющих так пронзительно, что экипажи танков расстреливали на звук несколько снарядов, и о них среди солдат, служащих на поверхности, ходили самые разные байки и страшилки. Одна из них, например, рассказывала, что это не мутанты, а души умерших, которые плачут над своей жалкой судьбой, но ухо живых воспринимает лишь стоны и вопли в этих мольбах.

Поверхность все же древний и старый мир, живущий по своим законам, где нет места людям и их мелким конфликтам, настолько огромный и безмерный, что вся их цивилизация будет выглядеть меньше, чем песчинка в сравнении с корпусом «Викинга». Людям вообще не стоило появляться в таких местах, но только вот так выходя наружу, за пределы защищенной и закрытой брони, начинаешь понимать всю свою незначительность...

Эдвард передернул плечами, отвлекаясь от этих мыслей. Сейчас надо было думать о более приземленных вещах, например, о том, что сейчас скажет непрошенный гость из Дома Гористаров.

Бронетранспортер, большая четырехосная боевая машина, засек его появление и подъехал буквально через несколько секунд. Один из боковых люков открылся, и там показался солдат, жестом руки приглашая зайти внутрь. Его стандартный боевой костюм внешне напоминал древние доспехи, с тяжелой внешней сегментированной броней, сделанной таким образом, чтобы человек мог сохранять такую же легкость и подвижность, что и без нее. Подобное снаряжение составляло основу войск Тристанского Дома, а на их базе уже разрабатывались самые различные модификации.

– Господин барон, мы готовы отправляться, – доложил солдат, отдав честь. Через внешние динамики его голос был больше похож на гудение минотавра.

– Тогда поехали, – сказал Эдвард, залезая внутрь и закрывая люк за собой. Водитель по первой же команде рванул с места, сразу переключаясь на третью скорость и по максимуму разгоняя транспортер на дороге, оказавшейся далеко не самой ровной. Широкие колеса и независимые оси не могли компенсировать все провалы или рухнувшие развалы стен, попадающиеся на пути, так что машину трясло и подбрасывало. Если бы не эластичные ремни, держащие пассажиров на своих местах, всех находящихся внутри уже давно кидало бы по всему отсеку как шарики в полупустой банке. К сожалению, для слабо бронированной техники, к которым относили и такие транспортеры, это был единственно дозволенный способ перемещения по зоне боевых действий, обеспечивающий шанс на выживание. Врагов, конечно, почти не осталось, но пустоши и без них были полны многочисленными опасностями.

Бронетранспортер быстро доехал до одного из кремниевых мостов, идущих через разлом, разделявший этот сектор на две части. Здесь один из старых городских небоскребов свалился, когда большая часть фундамента осыпалась вниз, рухнув прямо поперек протянувшейся через кварталы широкой трещины. Чудом уцелев, он так и остался висеть над пропастью, и вокруг этого здания постепенно вырос один из мостов. Длинные и толстые наросты кремния, похожие на угловатые лозы, оплетали опоры и прорастали сквозь перекрытия упавшей железобетонной конструкции, соединяясь на верхних уровнях в некое подобие моста, кривого, местами разветвляющегося, а местами снова стягивающегося и перекручивающегося, как растрепанный канат. Одна из таких кремниевых полос была достаточно широкой и протяженной, чтобы по ней мог проехать бронированный транспорт.

А сразу за мостом начиналось давно затвердевшее шлаковое озеро, поглотившее прежнюю городскую площадь и большую часть окружавших его зданий, глянцевая поверхность делала их похожими на затопленные в реке валуны. На этом плато развернулся ремонтный блок и оперативная база войск Тристанского Дома, расположенная правильным четырехугольником однотипных герметичных палаток. Рядом с куполами полевых солдатских палаток на антигравитационных подушках уже висел транспорт Гористаров с приставленным трапом. Посол, вероятно уже сошел на грешную землю поверхности и дожидался аудиенции барона.

Вездеход медленно съехал с кремниевого моста на растрескавшееся дорожное покрытие и сразу попал под прицел трех ракетных турелей, закрывавших это направление. На поверхности всегда приходилось быть начеку, слишком много опасностей, кроме привычных дикарей и мутантов, таили в себе эти проклятые земли. Так что любая машина – не важно, вражеская или союзная единица – сразу бралась на прицел автоматическими системами наведения. Система распознавания «свой-чужой» не позволяла открыть огонь только при правильном обмене кодами, которые каждый раз вводились вручную. Сегодня исключение было сделано лишь для воздушного судна Гористаров, но все равно, пребывая на территории базы, оно продолжало находиться под прицелом сразу нескольких зенитных комплексов, с такого расстояния способных разорвать его бронированный корпус на куски всего за пару секунд.

Основой лагеря являлась размещенная в центре мобильная ремонтная установка, способная полностью разобрать и собрать танк среднего класса всего за пару часов. И уже вокруг этой установки разбили оперативный лагерь, несколько десятков больших палаток из полимерного материала, тяжелого и прочного, с укреплявшими их металлическими каркасами. Периметр лагеря закрывали несколько рядов колючей проволоки под напряжением и расставленные автоматические лазерные турели, стрелявшие по любым биологическим объектам, показывающимся в зоне поражения и не имевшие  чипа с идентификатором солдат Дома Тристана. И в самом центре, на открыто площадке между палатками, развевалось под порывами ветра родовое знамя Эдварда. На зеленом фоне был изображен вставший на задний лапы грифон – легендарный зверь и герб его Дома. Под его лапами выписан даже девиз Тристанского рода – «верны до конца».

Транспорт, проехав мимо напряженно попискивающих дроидов-охранников, еще несколько секунд ведущих его лазерами наведения, остановился около командного центра, рядом с установленной полевой радиовышкой. Пилот заглушил мотор и открыл люк, заодно сообщив Эдварду о прибытии на базу.

В лагере сильно пахло озоном от работающего ремонтного блока, но дышать можно было и без респиратора. Кислородная установка воспроизводила в радиусе пяти сотен метров вокруг себя вполне пригодную для дыхания атмосферу. Единственное, с чем она не могла справиться – вязкий горько-кислый запах непонятного происхождения, впрочем, он почти не мешал. Поверхность доставляла слишком много других проблем, чтобы заботиться о таких мелочах как неприятный запах.

У входа в шатер столовой, охраняемого двумя бойцами Тристанского дома, затравленно озираясь, стояли  несколько гористарских солдат из охраны посла. Их снаряжение не сильно отличалось от тристанского, но было обильно  украшено геральдической росписью, слишком напоминая парадное, сверкающее красными и золотыми цветами – основными цветами герба Гористара. Самой же заметной деталью были декоративные наплечники в виде оскаленной головы пустошного волка, гербового животного Гористарского Дома. И это парадное снаряжение сопровождения лишний раз подчеркивало мирные намерения посла этого Дома. Неподалеку от них стоял сир Дариер, полковник тристанской армии, командующий этой карательной операцией, сейчас явно дожидающийся прибытия своего сюзерена.

– Господин барон, – сир Дариер поклонился, как только увидел Эдварда, – прибыл посол Дома Гористар, сейчас он ждет вас внутри. Я счел, что столовая подходящее место для аудиенции, здесь он хотя бы не увидит ничего лишнего.

– Превосходно, – согласно кивнул тристанский барон, – он не представился?

– Ни имени, ни титула он не назвал, – покачал головой офицер, – но, похоже, это кто-то из родового семейства. Видимо, действительно что-то важное, если Гористары решили рискнуть кем-то из своих родственников. Мы ведь вполне могли сбить транспорт еще на подлете...

– Увеличьте количество постов по периметру, – приказал Эдвард, оценивая возможные последствия и сразу начиная готовиться к худшему, – и предупредите основную поверхностную базу, пусть будут готовы к возможному нападению. Они вполне могут пожертвовать одним из своих, чтобы застать нас врасплох... И прикажите сворачивать операцию. Нам нет нужды охотиться за каждым дикарем, поверхность убьет оставшихся и без нашей помощи.

– Как прикажете, ваша светлость, – кивнул офицер в ответ, – и, кстати, ваш «Викинг» передал данные с разведботов на расшифровку. Вам сообщить результаты?

– Обязательно, – Эдвард еще раз посмотрел на дверь столовой, – посол там один?

– Один, и без оружия. Мы у него даже церемониальный кинжал забрали, – кивнул вассал.

– Встреча тет-а-тет, – усмехнулся в ответ и хлопнул полковника по плечу, – как свидание, но только с врагом.

– Гористары намного коварнее любой девушки, – сказал сир Дариер, не ответив на попытку разрядить обстановку, – и пойдут на все, чтобы помешать нам. Мы ведь даже до сих пор не знаем, были ли они причастны к исчезновению вашего отца.

– Если мы это узнаем и сможем доказать, – тотчас посерьезнел Эдвард, – то единственное, что они от меня получат, будет небо, полное боевых кораблей, и земля, засыпанная водородными бомбами. И утруждаться дипломатическими расшаркиваниями я уж точно не стану, – с этими словами он, отдернув полог, вошел внутрь.

Столовая отличалась от стандартных палаток, размерами больше напоминая ангар для воздушной техники, рассчитанная на то, что внутри могли разом поместиться все солдаты, участвовавшие в операции. Мебель обычная для полевых столовых: длинные и широкие пластиковые столы и скамьи, выстроенные в несколько рядов протяженностью во все помещение, за которыми солдаты и принимали пищу. Большую часть времени шатер пустовал, поэтому отправить туда незваного гостя было лучшим решением. Сейчас внутри, кроме самого посла, сидевшего здесь с таким видом, будто одно лишь его присутствие облагораживало данное место, и одинокого служебного дроида, убиравшего грязную посуду, никого не было.

Посол даже не поднялся, когда Эдвард, одетый лишь в простой полевой защитный костюм, вошел внутрь. Сам одетый как на торжественном приеме, в отделанный дорогими мехами парадный камзол и теплом плаще с такой же меховой подбивкой, Гористар чуть слышно постукивал по полу металлической набойкой каблука, дожидаясь, пока вошедший подойдет ближе.

– Барон Эдвард Тристанский, как я понимаю? – без особого почтения  протянул он, когда Эдвард подошел. – Я уполномочен говорить только с ним, без свидетелей.

– Перед вами барон, а не адъютант, и напоминаю, что вы сами явились ко мне и находитесь на моей территории, – ледяным тоном сказал молодой правитель Тристана, смерив своего собеседника таким уничижительным взглядом, что посол моментально растерял всю свою напускную спесь и, утратив прежний хозяйский вид, поднялся, подобающим образом поклонившись.

– Позвольте представиться, – сказал он, разгибаясь и снова посмотрев на молодого барона, – Такиль Аз’Сабир де Гористар, личный посланник великого графа Гористара, великого Дома королевства Рейнсвальд.

Посол упомянул родовое имя Дома, значит, приходился прямым потомком одной из ветвей этого древнего рода, знаменитого не столько своими огромными богатствами, хоть и упорно выставлявшимися напоказ, сколько хитростью, скользкой и грязной политикой, жестокостью, как к врагам, так и к своим вассалам, а главное, постоянной, словно у них это уже заложено в генах, склонностью к обману. Еще ни один из Гористаров не удержался от того, чтобы, изловчившись, не ткнуть кинжалом в спину бывшему соратнику. Потому и соглашения с ними заключали только по самой острой необходимости, когда были полностью уверены, что соблюдение  их условий  будет Гористарам выгоднее, чем расторжение.

Тристанский баронат в этом существенно отличался от Гористаров. Еще дед Эдварда любил говорить: «Будь честен с другом, жесток с врагом и справедлив с союзником, тогда сможешь иметь опору в нужде, помощь в беде и победу в войне». Тристанский Дом имел соглашения почти со всеми Домами Рейсвальда, кроме Гористаров и еще нескольких, бывших либо потомственными Домами этого рода, либо его старыми союзниками, больше походившими на вассалов,  недостаточно сильных, чтобы вести собственную политику.

Из-за относительно спокойного положения на границах с другими Домами Тристанский баронат мог использовать часть энергии и ресурсов на развитие качественных возможностей своей армии, уделяя немало внимания постоянному совершенствованию техники и вооружения, исходя из правила, что дешевле обучить и постоянно содержать одного профессионального солдата, чем временно использовать двоих неопытных новобранцев. Гористары же всегда воевали числом, активно используя не только свои армии, но и технологии клонирования, буквально заваливая поля сражений трупами своих бойцов. В общем, в человеколюбии или расовой толерантности этот Дом никто обвинить не мог.

– Тогда разрешите узнать, Такиль Аз’Сабир, что же вас заставило покинуть безопасные стены родного Дома и прилететь сюда? Так далеко от Рейнсвальда,  рискуя быть сбитым или попасть к мутантам, – спросил Эдвард, усаживаясь на скамейку напротив, – и сразу, давайте забудем о дворцовом этикете, здесь не королевские залы, чтобы потеть над всеми этими нагромождениями титулов и рангов. Мы в зоне боевых действий, будем говорить  четко и по делу.

– Как вам будет угодно, – наклонил в знак согласия голову посол, сев по другую сторону стола, – как вам известно, у Дома Гористаров до сих пор нет соглашения с вашим Домом после плачевных событий времен вашего прадеда...

– Плачевных? – прервал его Эдвард. – Насколько я помню, ваши корабли намеренно напали на конвой, идущий под знаменем Тристанского бароната, и защищавшие его солдаты были просто вынуждены открыть огонь. А баронат был вынужден ответить на такое недвусмысленное оскорбление...

– Что привело к военным действиям, длившимся более двух лет, – закончил посол, – и это делает произошедшее еще более трагичным, поскольку, уверен, ни одна из сторон не имела намерения воевать.

– Давайте все же перейдем к цели визита, – предложил Эдвард, возвращаясь к теме его прибытия, – все-таки, чем мы обязаны такой... – чуть задумался, подбирая подходящее слово, – такой неожиданной встрече?

– Видите ли, во многом мое прибытие связано с деятельностью вашего союзника, герцога Камского. Если быть точным, связано с его определенными планами в кораблестроении. Понимаете, подобная деятельность герцогства во многом мешает процветанию нашего графства, и до сих пор мы с этим мирились...

– Думаю, мирились вы с этим в первую очередь из-за того, что на Камских верфях стояли гарнизоны тристанских войск. И до сих пор стоят, готовые стрелять по любым вашим кораблям, какие только подойдут на расстояние выстрела. И в том, что торговые корабли сворачивают туда, во многом виноваты вы сами, постоянно поднимая пошлины на экспортные товары, – вежливо улыбнувшись послу, поправил Эдвард.

– Торговая политика Гористаров вряд ли может каким-то образом касаться вашего феода, господин барон, – так же притворно улыбнулся посол, – в то время как подготовка «Сакрала» напрямую угрожает торговой и внешней политике графства. Мой господин весьма обеспокоен тем, что Тристанский баронат сам вкладывает средства в строительство этого корабля и привлекает к этому проекту другие Дома, снабжающие герцогство средствами, вполне достаточными для его завершения. «Сакрал» может оказаться гибельным проектом для всего Рейнсвальда.

Эдвард мысленно улыбнулся. Так вот, значит, в чем крылась действительная цель встречи. «Сакрал» должен был стать первым в истории колонизационным кораблем класса «Миротворец», спущенным со стапелей Рейнсвальда;  в нем использовались древние технологии, за огромные деньги выкупленные у Реструкторов, модернизированные и измененные уже тристанскими и камскими учеными. До сих пор многие Дома считали закладку этого корабля слишком амбициозным и рискованным проектом, в одиночку герцогство не смогло бы вытянуть и половины его постройки, но теперь, из-за помощи Тристанского Дома и определенных событий, связанных как со всем Домом, так и лично с Эдвардом, финансирования должно было хватить. Причин было еще больше, если связывать все с внутренней политикой Рейнсвальда, но зашевелились Гористары именно после недавно заключенного Эдвардом договора, сообразив, какая опасность им угрожает, если строительство корабля будет завершено.

– Видите ли, – осторожно ответил тристанский барон, тщательно подбирая слова, – внешняя политика бароната  никоим образом не касается Гористарского феода до тех самых пор, пока между нашими Домами не будет заключено соглашение. Проект «Сакрал» был в первую очередь задуман для развития королевства Рейнсвальд, а главное, одобрен высочайшей волей. И могу вас заверить, он будет завершен, несмотря на сопротивление вашего Дома. Так что можете передать своему господину, что осознание важности этого корабля снизошло на него слишком поздно, и в настоящее время в его средствах проект более не нуждается.

– Проект «Сакрал» был одобрен волей Иинана Третьего, – кивнул посол, – но король сейчас находится при смерти. Несмотря на то, что все мы молимся за его выздоровление, должны быть готовы ко всем возможным исходам его болезни. Вполне может оказаться, что преемник наложит вето на завершение проекта. И тогда вложившиеся в его постройку Дома вряд ли окажутся весьма рады такому повороту событий.

– Я уверен в том, что его величество справится с этим небольшим недомоганием и еще долго будет радовать нас своим пребыванием на престоле Рейнсвальда. А если, не дай Небеса, случиться непоправимое...то могу вас заверить, нашего влияния хватит, чтобы убедить преемника не закрывать проект, «Сакрал» будет достроен и спущен со стапелей. И доходы, полученные с первой дальней колонии, основанной королевством Рейнсвальд, будут пропорционально распределены между всеми Домами, вложившимися в проект. Такой результат устроит всех, – Эдвард улыбнулся и внимательно посмотрел на посла, тот выглядел немного растерянным. – Но я полагаю, что ваш спешный визит вызван отнюдь не желанием обсудить со мной  колониальную политику королевства. У вас, вероятно, есть еще какие-то вопросы?

– Да, есть и очень важные. По большей части именно из-за них я здесь, – кивнул посол, словно что-то вспомнив, – так как мы не смогли достигнуть договоренности по первому вопросу, то я с прискорбием перехожу ко второму, потому что его решение не терпит отлагательств. Насколько я понимаю, в данный момент вы, объявив эту территорию зоной боевых действий, заняты уничтожением группы дикарей, якобы нарушивших границы...

– Вы чрезвычайно проницательны, друг мой, – съязвил Эдвард, – думаю, кто-нибудь другой мог подумать, что здесь состоялся просто выездной светский раут Дома, а вы  сразу увидели самую суть. Остается только понять, почему вы об этом спросили?

– Все очень просто,  группа так называемых вторженцев, на которую вы обрушили свой праведный гнев, – настала очередь посла вернуть шпильку, –  находится под покровительством графа Гористара, выдавшего им разрешение на проход по территории, находящейся под контролем королевства. И вашу операцию можно назвать прямым оскорблением великого графа, – посол невинно улыбнулся, произнося эти слова как нечто само собой разумеющееся.

Эдвард силой воли заставил улыбку остаться на лице. Самым неприятным в этой ситуации было то, что события снова развивались так, как хотел граф Гористар. Этот старый павиан с чрезвычайно раздутым самомнением, которое с большим старанием поддерживала целая толпа подпевал и лизоблюдов, все же был отличным мастером интриг и успевал все просчитывать на несколько шагов вперед.  Несомненно,  он специально заставил дикарей прийти сюда и даже уверил их в полной безопасности лишь для того, чтобы потом тристанцы разбили все племя в пух и прах. И теперь факт гибели неповинных ни в чем дикарей, ставших жертвами чужой грязной игры, стал отличным козырем в руках графа Гористара, выглядя как оскорбление его Дома со стороны Тристана. Только старый интриган недооценил Эдварда, если подумал, что он уступит так легко.

Снова приторно добродушно улыбнувшись послу Дома Гористаров, тристанский феодал спокойным тоном ответил, потратив пару минут на то, чтобы правильно подобрать слова. Может быть, посол воспринял эту паузу  как проявление слабости, но тем интереснее было разочаровать его в этом.

– Во-первых, хочу вам напомнить, что данная территория не попадает в зону влияния Рейнсвальда, а находится в подконтрольной зоне поверхностной базы Дома Тристана, то есть под нашей юрисдикцией. А это означает, что любые действия относительно этих территорий должны обязательно согласовываться с главой Дома Тристана. А во-вторых, Дом Гористаров мог уже не раз убедиться, – Эдвард внутренне улыбнулся, сумел ввинтить напоминание о прошлых поражениях от тристанских войск, – что Тристан всегда готов защищать свои территории, вне зависимости от того, насколько силен противник. Так что в данном случае разрешение Гористара на транзит по этой территории является скорее прямым оскорблением мне, ведь ваш граф не вправе решать такие вопросы. Если он действительно хотел помочь этому племени, что само по себе странно, в благотворительности его никто не мог никогда упрекнуть, то он должен был обратиться ко мне с просьбой, чтобы уже я лично принял решение в их отношении. Так как он этого не сделал, то все они, согласно правовым нормам и законам нашего королевства, являются нарушителями суверенных границ, с которыми и следует поступать подобающим образом. Можете дословно передать вашему сюзерену мои слова.

Посол снова не смог совладать с мимикой и на долю секунды на его лице появилось раздражение, словно он рассчитывал на такой ответ, но все же надеялся, что Эдвард поступит по-другому. Подобная реакция молодого феодала заставляла переходить к более неприятным, хоть и запланированным, действиям.

– Жаль... Весьма жаль, что вы не согласны уступить авторитету нашего барона, – сокрушенно покачал головой посол, – граф Гористар очень высокого мнения о вас, но в то же время вы не можете не понимать, что опыт в управлении не приходит сразу, этому нужно долго и тяжело учиться нередко даже на собственных ошибках. И я уверен, что графу Гористару будет горько наблюдать, как вы совершаете  ошибки, от которых он так хотел вас предостеречь...

– При всем моем уважении к вашему сюзерену, – уже жестче ответил Эдвард, – я предпочитаю свой личный опыт, в котором могу быть уверен. И, поверьте, у меня его немало. Может, нашего разговора это и не очень касается, но от каких ошибок меня хотел уберечь граф? До сих пор я следовал заветам моего отца и  еще ни разу не пожалел об этом, хотя порой, на мой взгляд, некоторые решения казались... чересчур гуманными.

– Видите ли, – посол тоже не собирался отступать, – мой сюзерен вынужден защищать свои прямые интересы и, главное, свою позицию, а вы уже не в первый раз идете наперекор его решениям, продиктованным исключительно добрососедской заботой и желанием умудренного опытом человека уберечь вас от ошибок, свойственных молодости. И еще одно оскорбление, нанесенное вами сегодня, может переполнить чашу весов его поистине безграничного терпения.