Текст книги "Хроники Небес. Сломанный меч (СИ)"

Автор книги: Комиссар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

Пока раздавали пищу, у барона образовалось немного свободного времени, чтобы выйти наружу, через уже открытые ворота, охраняемые двумя спецназовцами с ручными пулеметами. Стоя без маски, вдыхая спертый, плохо фильтруемый воздух под куполом, наполненный запахами сырой земли, животных экскрементов, гнилой и свежей травы, и, конечно же, уже начинающей свертываться крови, он смотрел прямо перед собой, на этот старый аграрный комплекс, теперь ему принадлежащий.

– Ну как, барон, я думаю, вы довольны? – к нему подошел Северед, что-то пережевывая, – Добились того, чего хотели. Местные начинают присоединяться к вашей маленькой карманной империи...

– Нет, друг мой, это не империя, – Эдвард с ним не согласился, – Это всего лишь еще одна колония Тристанского бароната, которая еще очень долго будет окупать вложенные в нее средства. И только после этого, должно быть, начнет приносить прибыль.

– Абсолютно все равно, как вы это называете, – покачал головой корсар, закончив жевать и стряхнув с бороды последние крошки, – Пусть это кредитная колония экономического союза Тристанского бароната, Камского герцогства и черт знает кого там еще. Только эти люди, – он кивнул назад, в сторону двери, – видят вас, подчиняются вам и, если вы оправдаете их ожидания, пойдут за вами даже за край этого мира. Им без всякой разницы, как раскладываются политические силы на шахматной доске, на которой вы играете у себя дома. Здесь совершенно другая доска, и здесь уже не кредиты играют роль, а реальные силы. Люди, промышленность и ресурсы, а это здесь принадлежит вам. Ну, или будет принадлежать, если вы поступите правильно.

– Я тоже об этом подумал, – кивнул барон, – Про то, как следует поступить. Думаю, все же позволю этой парочке дать мне отобрать у них этот остров. Аверия действительно имеет очень большой потенциал, который грех просто так бросить. Тем более, сами они его извлечь не смогут. Разве что лишь погубят то, что здесь уже имеется.

– Нет, они все равно бы сослужили хорошую службу для местных в долгосрочной перспективе, – бросил Северед, – Я давно понял, что люди существа приспособляемые, практически из всего, что с ними происходит, могут извлекать пользу...

– Поясните, чем две команды грабителей и разбойников, управляемые парочкой кровожадных капитанов способны принести пользу аборигенам? – удивился Эдвард, скосив взгляд на непринужденно стоявшего корсара.

– Тем, что они принесли с собой. Как бы их техника не устарела, она все равно на столетия технического прогресса опережает то, что есть у местных. И как бы там ни происходило, они их знакомят с ней: набирают рабов, заставляют обращаться с теми или иными приборами, что-то даже теряют в стычках с налетчиками. Этих крупиц достаточно, чтобы сразу толкнуть технический прогресс на десятилетия вперед. Вы видели их рабов, что каждый день работают с электрическими инструментами, пользуются плазменными лампами и всем прочим? Они, в конце концов, видят, как мы используем то, что для нас обыденная вещь, но для них это недостижимая вершина человеческого гения...

– Это я понимаю, – кивнул Эдвард, – Во многих колониях аборигены на удивление быстро схватывают новые знания и пользуются ими, но вы все-таки не ответили на мой вопрос...

      – Вы видели их корабли? Видели их команды? Они оставили грязный след на этом острове своей колонией. Кровавый и бесполезный, но с ним так же и очень много технических достижений. Что-то местные не поймут, что-то окажется слишком сложным, чтобы повторить, что-то ненужным и даже опасным, но что-то они поймут и научатся пользоваться. Без нас этим двоим пришлось бы цепляться за эту колонию до последнего, команда бы им не простила все затраченные ресурсы и усилия, какие, оказывается, ушли в пустую. Им пришлось бы рейдировать и снова возвращаться сюда, чтобы хоть как-то поддерживать здесь жизнь, но я знаю, что приносят их рейды. Ничего! Они не окупают даже содержание корабля, и поэтому, в конце концов, им пришлось бы осесть здесь. И тогда, рано или поздно, местные подстерегут и прирежут их во время одной из попоек. Примерно то же будет и с командой, которую частично вырежут, а частично ассимилируют... И от них они многому научатся из того, что мы считаем повседневностью.

– Незавидная участь, – вздохнул Эдвард, – Не хотелось бы повторять подобное.

– Вы уже идете другим путем, – усмехнулся корсар, – не буду ничего предсказывать, поскольку никогда прежде не участвовал в столь масштабных делах, но почему-то уверен в том, что вы не переоцениваете свои силы.

– Вы видели этот город, капитан? – спросил Эдвард. Это был риторический вопрос, сейчас они ничего увидеть не могли, темнота скрывала от них пейзаж, но барон смотрел больше в свои воспоминания, в то, что уже успел увидеть и запомнить, – Когда-то это был центр чего-то грандиозного и величественного! Когда этот мегаполис жил, даже Рейнсвальд на его фоне мог показаться мелкой деревней. И я хочу вернуть ему его прежнее величие. Не сейчас, и скорее всего, даже не при моей жизни, но если начать, когда-нибудь люди будут из других секторов добираться до этих мест только ради одной цели – своими глазами увидеть Аверию. – Молодой барон с жадностью втянул в себя воздух, успокаивая мысли и приводя их в порядок. – Райсор хотел, чтобы этот остров стал еще одним анклавом Цитадели, теперь же и я хочу, чтобы Цитадель сама просила Аверию войти в ее состав.

Глава 6. Дикари

Кровь бывает двух видов: та, что течет в жилах, и та, что вытекает из жил.

Юлиан Тувим

С того момента, как корабли тристанской эскадры прибыли в околовоздушное пространство Аверии, прошло всего несколько дней, и все это время Эдвард с головой находился в работе, пытаясь контролировать практически все дела в колонии, от комплексных планов развития до закладки первых долговременных укреплений. Множество времени ему приходилось проводить в разъездах, намечая границы и возможности будущей колонии, которая в последующем должна полностью преобразить этот остров. Многое уже было сделано, но гораздо больше только предстояло сделать или переделать, исправляя ошибки пиратов и проверяя намеченные перспективы для первостепенных задач.

Одним из важных решений стало перенесение главного центра и общего штаба командования ближе к портовой зоне, оставив на месте разбитой пиратами базы только укрепленный район, чтобы держать территорию под контролем, и использовать его как резервную базу для групп дальней разведки и исследовательских команд. Основная же деятельность теперь была развернута по подготовке и ремонту порта и причалов, где должны останавливаться корабли с Рейнсвальда и других колоний, а что самое важное, именно там должен встать на прикол «Сакрал», ради прибытия которого здесь все и готовилось.

Рабов, набранных пиратами, как и их надсмотрщиков, первым же делом распустили, оставив только тех, кто изъявил добровольное желание остаться. Таких было немного, большинство сразу же захотело вернуться домой, в чем им отказывать не стали, даже выделили транспорт, доставив к самым воротам деревень, откуда когда-то насильно угнали. Пилоты доставляли бывших рабов к самым воротам поселений, в качестве подарков выдав небольшие и необработанные кусочки металла, используемые среди местных в качестве средства обмена, и едой, вместе с заверениями, что прежняя политика «людей с неба» закончилась. Просили их только рассказать, что теперь никакой опасности для местных колония не представляет, даже наоборот, желает сотрудничать и торговать.

Надсмотрщики же, понимая ситуацию и то, что им свои же не простят предательство, остались почти в полном составе, и из них сформировали три роты охранников, некоего подобия колониальной милиции, и сейчас учили обращаться с полуавтоматическим оружием. В реальном бою их возможности будут невелики, но отбиться от стайки мутантов на границах они все же всегда будут в состоянии. Эдвард к ним, как и ко всем, кто в его глазах выглядел предателем, относился с плохо скрываемым презрением, но отказаться от такого количества верных солдат просто не мог. Верных в том смысле, что у них не оставалось никакого другого пути, кроме как служить колонии. Оказавшись за ее пределами и без защиты барона, они станут объектом мести для любого, кто узнает в них пиратских надсмотрщиков. А по тому, сколько рабов развезли по ближайшим поселениям, шансов оставаться неузнанными у них почти не оставалось.

Много времени уделялось дипломатии, направленной на установление добрососедских отношений с местными, и здесь уже дело продвигалось медленнее. После пиратских налетов и рейдов к любым появлениям «людей с неба» относились с большой опаской, не говоря уже о том, чтобы заключать с ними какие-то соглашения. Хотя после того, как несколько ближайших деревень, во многом убежденных бывшими рабами, вернувшимися в целости и сохранности, действительно успевших заметить разницу между пиратами и экспедицией барона, все же согласились на выдвинутые Эдвардом условия, первый лед был растоплен, и прогресс медленно, но начал продвигаться.

 Сформированные сводные команды из пиратских экипажей и абордажных групп с крейсеров бароната выдвинулись на защиту тех деревень, принявших подданство. Вместе с ними же направляли группы инженеров и археотехников, для того, чтобы они смогли изучить имевшиеся там возможности и дать свое заключение, насколько эти деревни будут полезны в будущем. Местные, по первому анализу, оседали на наиболее защищенных участках, где легко обороняться и есть возможности для развития, такие как источники воды или еще работающие электрические кабели. чаще всего местами их проживания оказывались либо сохранившиеся жилые районы, где оставались работающие участки гражданских коммуникаций, использовавшиеся местными, либо участки промышленной застройки, где тоже было немало следов археотеха, каждая крупица которого сейчас была важна экспедиции Эдварда. Аверия рухнула, находясь на уровне развития чуть выше, чем сам Рейнсвальд, общие принципы используемых технологий были вполне понятны и объяснимы, но порой некоторые находки ставили исследователей в тупик, превосходя все то, что можно было встретить в королевстве. И именно такие артефакты больше всего сейчас и были важны, моментально уходя в секретные тристанские архивы, не являясь частью соглашения о спонсировании колонии и разделе прибылей. А делится подобными находками, что могут толкнуть прогресс на десятилетия вперед, Эдвард не собирался.

Больше всего в направлении установления связей с местными и их постепенной ассимиляции колонисты развивали деятельность в отношении фермерских хозяйств и расположенных на их территории деревень, поскольку вопрос еды и ее воспроизводства едва ли не был самым важным для будущей колонии. В обычных случаях колонии разворачивали собственные гидропонные фермы на втором этапе развития, первоначально используя регулярные поставки с Рейнсвальда и спонсирующих феодов. Соответственно, в изначально они очень сильно зависели от часто ненадежных и плохо проверенных путей снабжения еще долгое время, но в данных условиях можно было добиться автономии в этом вопросе, хотя на пути к успешному разрешению возникло сразу две проблемы.

Во-первых, реставрация имеющихся ферм и оранжерей требовала немалых ресурсов, какими сейчас колонисты не обладали. Сейчас же получалось использовать и лишь немного усовершенствовать лишь то, что обрабатывали сами местные, а этого едва хватало на обеспечение общего потребления.

А во-вторых, что еще более проблематично, требовалось наладить регулярное движение грузового транспорта от фермерских хозяйств до основной базы колонии в порту, для чего нужны хорошие дороги и безопасные маршруты, о чем в настоящее время можно было не говорить. Прежние автомагистрали и монорельсовые дороги, имевшиеся на острове, пришли в состояние полной негодности. Трассы засыпаны старой техникой и обломками медленно обрушавшихся зданий, перегорожены развалами стен и баррикадами, некоторые из которых были настолько старыми, что закладывались еще во времена боевых действий в городе. Часть секций и пролетов разрушена временем, как большинство мостов и подвесных уровней, но особенно тяжело оказалось с линиями монорельсовых дорог, проведенных на прочных опорах высоко над поверхностью острова и улицами городов. От них, по примерным расчетам, не осталось и двадцати процентов изначальной дорожной сети. И первые конвои с продуктами и гуманитарной помощью для деревень приходилось отправлять в сопровождении тяжелой техники и бронетранспортеров, не только для расчистки завалов, но и для отражения атак разбойников и мутантов, довольно агрессивно реагировавших на активизировавшуюся деятельность колонистов. И если разбойники довольно быстро сообразили, что с их возможностями отбить у хорошо бронированных и защищенных конвоев хотя бы что-то почти невозможно, то дикие мутанты проявляли крайнее скудоумие в подобных вопросах, снова и снова бросаясь под траки и прицельную стрельбу танков сопровождения.

В портовой зоне, как только разобрались с первыми проблемами, связанными с развертыванием передовой базы, бросили основную часть техники на активное строительство фортификационной системы, в первую очередь восстанавливая имевшиеся там военные форты и дополнительно укрепляя обнаруженные и снова запущенные атомные электростанции. Пираты до появления рейнсвальдской экспедиции уже сумели запустить одну, но ее мощностей теперь не хватало, и уже в скором времени техникам бароната удалось активировать две остальных, что существенно облегчило последующие работы. Используя имевшуюся строительную технику и не завися от корабельных генераторов, рабочие в короткое время очистили портовую зону от старых завалов и рухнувших зданий, приступив к реконструкции тех, что еще можно было использовать. Роботы, получая постоянную дозарядку от действующий станций, могли работать круглосуточно, как и автоматическая техника, так что над портовой зоной постоянно висело облако строительной пыли.

Когда-то портовую зону от всей остальной городской территории отгораживала высокая трехуровневая стена с рядом наблюдательных вышек, большая часть которой сохранилась, но она закрывала слишком большой участок, и ее восстановление не несло значительной роли в контроле существующего периметра. Вдоль этой стены лишь расставили автоматические станции наблюдения и запустили несколько патрулей дронов, что обеспечивало наблюдение за ней достаточное для предупреждения о приближении опасных животных или групп разбойников, но полноценное ее удержание колонии было еще не под силу. Гораздо важнее было укрепление обозначенных по принятому плану развития границ колонии.

Периметр новой базы только устанавливался, для него использовали полимерные и мельмитоловые блоки, из которых выстраивалась новая стена вокруг старого комплекса административных зданий, где Эдвард решил разместить административный и военный центры, основу будущей колонии. В первый периметр так же входил один из восстанавливаемых фортов и электростанция, отдельно укреплялись две остальные и обеспечивались контакты с другими фортами на территории всего портового комплекса.

Легче всего шли работы по расчистке и введению в действие причалов. Полностью восстановить весь функционал порта и обеспечить работу всех причалов и стыковочных мест сейчас не было ни возможностей, ни даже необходимости. Корабли вначале не будут прибывать в таких количествах.

Позднее, с развитием колонии и ее торговых связей можно продолжать и реставрацию порта, но сейчас даже по самым высоким требованиям было вполне достаточно четырех или пяти полностью функционирующих причалов, способных принять сразу не менее двадцати кораблей в общей сумме.

Сама по себе эта часть порта пострадала от прошедших здесь когда-то военных действий и последующего периода запустения относительно слабо и, что самое главное, продолжали работать антигравитационные системы, удерживавшие причалы в стабильном состоянии. Работы по технической части были весьма незначительны, в основном требовавшие восстановление магнитных креплений, вентиляции, освещения и шлюзовых переходов, на остальной территории по большей части шли работы косметического характера, включавшие очищение причалов от растений, обломков и сгнившей техники, восстановление облицовки и реставрации вспомогательных конструкций. Работы хватало, но дронам и роботам не требовались отдых, сон и еда, так что процесс шел быстрее, чем можно было ожидать даже при втрое большем количестве рабов, каких использовали пираты. Жаловались только инженеры, вынужденные дежурить посменно, большую часть своего времени занятые на стройках контролем над своими металлическими подопечными.

Ежедневно шли работы по восстановлению системы воздушной фильтрации, освещения, очистки и корабельных креплений, удерживавших корабль от свободного дрейфа, сразу же реставрировалась облицовка и интерьеры, системы воздушной обороны и многочисленные второстепенные службы вроде грузовых линий и монорельса вдоль всего причала. Отдельно оттуда эвакуировалась вся пришедшая в негодность техника, а той, что еще подлежала восстановлению, пусть ее и было очень немного, занимались техники, заменяя прогнившие и испорченные детали на новые, реставрируя борта и очищая их от многочисленных слоев ржавчины.

Над портом, освещенным прожекторами, постоянно стояло облако строительной пыли и мельмитоловой крошки, равно как и гул строительной техники. На многих работах участвовали и местные, поскольку специалистов хватало, но было недостаточно простых рабочих среди водителей и техников, где их не могли даже заменить дроиды. Всего несколько уроков и практических занятий, и местные уже вполне уверенно работали на тяжелой колесной строительной технике. Так что глядя на них, Эдвард был уверен, дай еще пару месяцев занятий, и местные смогут освоить воздушный и антигравитационный транспорт.

Отдельно обстояли дела с кораблями, сведенными теперь в единый корпус под управлением адмирала, часто в шутку называемый «первым колониальным флотом», изрядно злившей барона. Естественно, основную силу в нем составляли корабли, прибывшие из Тристана, корабли пиратов не могли составить им никакой конкуренции, ни по тактико-техническим характеристикам, ни по состоянию. Принимая над ними кмандование, Де Кастери, первым же делом,  как только немного разобрался с делами, провел полную ревизию обоих кораблей, оказавшись весьма удивлен результатами.

– Господин, у меня нет цензурных слов, чтобы выразить свое отношение к тому, что происходит на этих шаландах, – сказал Де Кастери, ознакомившись с отчетами ревизионных команд, – Там царит какая-то бездумная демократия, непонятно на что направленная и непонятно каким образом контролируемая.

Получается, капитаны управляют кораблем чисто номинально, наверное, имея какую-то власть только в ходе прямого боестолкновения, когда приказы уже нельзя выносить на всеобщее обсуждение. Во всех остальных случаях все решает собрание высших офицеров корабля, как штурман, первый навигатор, первый инженер и им подобные. Решения выносятся на обсуждение, и все вместе думают, стоит ли с этим соглашаться или необходимо ввести какое-то поправки. Если не достигают общего согласия, то вопрос тогда выносится на обсуждение всей команды, которая решает тем, за какой вариант ответа поднято больше рук. Смешно... Что касается технического состояния, оно оставляет желать лучшего. Основные орудия действуют только на пятьдесят процентов мощности, бортовые батареи, вероятно, в ходе последних боестолкновений, повреждены, ремонт там проведет самый примитивный, остальное держится буквально на честном слове... В любом крупном анклаве их легче было бы пустить на слом, чем пытаться ремонтировать. Меня вообще удивляет, как они каким-то образом поднимаются в воздух...

– Пустить на слом мы пока себе позволить не можем... – покачал головой Эдвард, принимая у него планшет с отчетом и быстро пробегая его глазами, – соберите экспертов и скажите, что вообще с ними можно сделать, но корабли необходимо использовать. Мы не можем постоянно гонять наши крейсера на мелочные задания, хотя бы два из них должны постоянно находится здесь.

Для чего именно требовались корабли в колонии, вслух барон не произнес, но демонстрация военной мощи в нынешних условиях и так была всем понятна.

Если выбирать из двух зол меньшее, «Чаша боли» оказалась в несколько более подходящем состоянии, чем второе судно, поэтому, установив на корабль лучшее из имевшегося локационного оборудования, его отправили на дальнюю орбиту контролировать окружающее пространство. А для того, чтобы не возникало каких-либо сомнений, в экипаже провели серьезные переустановки, поставив почти на все управляющие посты офицеров бароната, как и сильно смешав в экипаже пиратов с матросами тристанских кораблей.

Больше всего сейчас Эдвард боялся неожиданного нападения на колонию, особенно со стороны Гористарского графства. Несмотря на все достигнутые успехи, оборона их базы, особенно противовоздушная, была еще очень слаба, и вряд ли могла противопоставить хоть что-то неожиданно вышедшей из прыжка рейдерской эскадре. «Чаша боли» должна засечь их на максимально доступном расстоянии, чтобы успеть предупредить колонию. На прежние системы сканирования этого корабля надеяться не приходилось, они и так при первой встрече едва засек тристанцев, подошедших уже к самому острову.

– Мы должны понимать, что сейчас находимся не на безопасных территориях Рейнсвальда, – уверял он Севереда, когда выделил часть рабочих на восстановление хотя бы одного ремонтного дока, – Гористары вряд ли просто так позволят развиваться колонии, против которой столь усердно сопротивлялись. Возможно, выступить напрямую они и не смогут, но средств для того, чтобы нанять кого-нибудь и ударить по Аверии, не замарав собственные ручки, у них хватит в любом случае.

Ремонтные доки Аверии в лучшие годы своего существования могли обеспечить всем необходимым и полностью восстановить практически любой корабль, даже самый разбитый, но теперь от них мало что осталось. Все либо заржавело, либо рассыпалось и обвалилось, либо растащено местными и переплавлено в примитивные инструменты. Инженеры сосредоточили все свои усилия на двух закрытых ремонтных доках для небольших судов, куда вполне можно установить километровую «Чашу боли». Они еще могли быть восстановлены, в первую очередь их следовало очистить от накопившегося мусора и развалин, а следом отстроить основные конструкции и механизмы, используя либо то, что найдено в других доках, либо отливая новые детали с помощью имевшихся промышленных мощностей нескольких запущенных мобильных цехов переработки, привезенных из бароната.

Первый док был более или менее готов уже через неделю напряженной работы, и туда сразу же поставили «Матерь грехов», приводя в более подобающий вид, восстанавливая бронирование и системы вооружений. Используя материалы с поврежденного линкора, дрейфующего около порта, на корабль поставили усиленную бронелисты и начали реконструировать бортовые батареи, заменяя поврежденные и изношенные орудия. Почти километровый корпус корабля облепили леса и подвижные блоки, где работали ремонтные дроны с тристанских кораблей.

Ярвик некоторое время возмущался по поводу того, что его корабль приковали к одному месту, лишив возможности снова подняться в воздух, но когда ему показали чертежи ремонта, сразу успокоился и теперь едва сдерживал довольную улыбку, представляя, каким его корабль будет после того, как сойдет со стапелей. Северед не мешал ему радоваться по этому поводу, поскольку пирату только еще предстояло услышать, что «Матерью грехов» он больше командовать не будет, как и то, что большую часть его офицеров сняли со своих постов, назначив на другие должности. Никакого доверия они у барона не вызывали, равно как и их капитан. Некоторые уже обращались к барону с предложением сменить Ярвика, поставив их командовать новой «Матерью грехов», чем уже доказали тот факт, что доверять им не следует. Барон уже хотел отдать приказ расстрелять всех, обратившихся с подобным предложением, но его удержал Северед, предупредив, что таким образом он может спровоцировать бунт среди пиратов, все еще не настолько доверяющих барону, чтобы простить расстрел своих старых офицеров и последующее назначение на их места тристанцев.

Для подготовки к возможной обороне в одном из восстановленных фортов начали монтироваться ракетные установки для запуска кораблей класса «земля-орбита» с термоядерными боеголовками, как оружие последнего шанса, если возможные нападающие смогут разбить воздушную эскадру. В это же время на одном из небольших спутников острова монтировалась станция дальнего слежения, поскольку на самом острове еще предполагалось размещение шахт для ракет дальнего действия, способных вести огонь по кораблям противника, находясь вне зоны поражения их орудий.

Первый корабль, прибывший на орбиту Аверии, появился через три недели после того, как барон с эскадрой столкнулись с пиратами, приближаясь к острову. За это время уже многое успело измениться, в частности, уже работали первые три направляющих маяка на причалах, и уже начинала действовать первая диспетчерская вышка для связи с прибывающими кораблями. После стандартного обмена сообщениями, оказалось, что корабль прибыл из Рейнсвальда, и нес на себе герб Карийского бароната.

– Включите видео связь, – велел Эдвард, поднявшийся на вышку, как только получил сообщение, что на орбите острова находится вооруженный корабль, – Не думаю, что это Гористары, но все же хочу быть уверен в том, что мы не разрешаем стыковку кораблю, полному наемников...

– Барон, вы слишком уверены в том, что на колонию собираются нападать, – заметил Стетфорд, в тот момент находившийся рядом и изъявивший желание подняться на вышку вместе с ним. За те недели, что прошли в постоянном сотрудничестве с тристанскими офицерами, пират уже успел серьезно изменится. Пропала его привычка постоянно ходить полупьяным и разбавлять свою речь непрерывными ругательствами, даже одеваться он стал опрятнее, начал бриться и следить за своим внешним видом. В нем словно вновь начал проявляться тот человек, какой когда-то был раньше, когда еще не опустился до столь скотского уровня под давлением обстоятельств и собственного отчаяния. Эдварда порой подмывало поинтересоваться его судьбой лично, но каждый раз не решался, уверенный в том, что если пират захочет рассказать о подобном, то сделает это самостоятельно, без всякого принуждения со стороны.

– Я считаю, что лучше быть осмеянным из-за страха потерять крепость, чем потерять крепость из-за страха быть осмеянным, – сказал Эдвард, не поворачивая головы, – Так что включите видео связь, хочу увидеть капитана.

На установку видеосвязи потребовалось около минуты, поскольку использовалась еще старая антенная система, остававшаяся на вышке и ржавевшая там все это время, потому сигнал получался слабым и неуверенным. К тому же ему еще мешало магнитное поле острова, сбивавшае настройки. И только благодаря усилиям связистов канал все-таки был налажен, после чего на обзорном экране проявилось изображение капитанского мостика, изредка прерываемое помехами. Первым же лицом, какое увидел там барон, оказалась довольная физиономия его будущего тестя Рокфора.

– Эдвард! Я очень рад тебя видеть! – улыбнулся барон Карийский, расставив руки в стороны, словно собирался обнять его прямо по видео связи, – И очень рад, что ты в добром здравии и с тобой все в порядке. Как видишь, я тут к тебе в гости наведался!

Старик довольно улыбнулся, словно тоже радуясь возможности вырваться из постоянных интриг Рейнсвальдского двора.

– Барон, – чуть поклонился Эдвард, – Весьма удивлен в том, что вы вообще решились сюда прилетать. Особенно после того, как я просил вас присмотреть за моим баронатом в мое отсутствие.

Последние слова он произнес уже с нажимом, напоминая о данном Рокфором слове.

– На Рейнсвальде пока еще все спокойно, как в полный штиль в открытом пространстве, – отмахнулся Рокфор, – Зато у меня столько новостей, что мне просто необходимо о них рассказать, иначе меня просто разорвет изнутри. Кстати, скоро ли вы наладите систему подпространственной связи? Подобное общение курьерами вызывает у меня легкое раздражение... – Старый барон изобразил недовольство на своем лице, уперев руки в боки. – Что вообще за последние две недели ты смог тут сделать? Хотя бы горячая вода есть?

– Для вас, дорогой друг, у меня найдется даже родниковая минеральная вода и пара мойщиц, чтобы как следует вас намылили, – рассмеялся Эдвард, махнув рукой Сетфорду, что все в полном порядке, и в этот раз он действительно излишне перестраховался. – Мои люди сейчас сообщат координаты посадки и можете спокойно стыковаться, указанные причалы теперь полностью работоспособны.

– То есть, не успел я прилететь, как ты уже предлагаешь мне изменять моей благоверной? – распушил усы Росфор, услышав о мойщицах, – Хотя... ловлю на слове, если они будут симпатичными. И моей ни слова... – Словно вспомнив, старый барон усмехнулся и добавил, – Таких выходок тебе самому проделывать я не позволю, когда все-таки женишься на Изабелле.

Карийский барон пригрозил пальцем своему собеседнику на другой стороне экрана, от чего даже связисты не выдержали и заулыбались, с опаской поглядывая на своего барона. Однако Эдвард был в слишком хорошем настроении, чтобы изображать из себя обиженного подобными шутками.

– И в мыслях не держал, – честно развел молодой барон руками, – Стыкуйтесь, я вскоре прибуду на пристань, покажу вам, чего мы уже успели достигнуть. Надеюсь, вас это впечатлит...

Дальнейшие переговоры были уже строго конкретного назначения, и велись между членами команд по поводу координат и места стыковки. Эдварду делать здесь уже было ничего, ему оставалось только приказать подготовить автомобиль, чтобы встретить Карийского барона.

«Контир», так назывался прибывший к острову корвет, пристыковался у первого причала. Работники порта и ремонтники отметили этот момент шумными овациями, как первый самостоятельный корабль, подошедший к восстановленному причалу. Хотя некоторые из наблюдавших все же нервничали и боялись, как бы не отказали какие-нибудь из только что восстановленных узлов, еще ни разу не проверенные в реальном действии.

Рядом с пристыковавшимся корветом все еще оставался корпус старого разбитого корабля Аверии, сохранившегося здесь еще с тех дни, когда местная цивилизация проходила через период упадка, стремительно возвращалась в первобытное состояние. Остов не убирали оттуда специально, используя как материал для производства необходимых в ремонте элементов или деталей.