сообщить о нарушении
Текущая страница: 86 (всего у книги 93 страниц)
Пройдя в коридор, девушка огляделась. Ведь она понятия не имела, в какой именно палате лежал Тео. У стены за рабочим столом спал младший целитель, у которого сегодня было дежурство. Он, сложив руки на груди и туда же наклонив голову, громко храпел, совершенно не страдая муками совести от того, что спал на рабочем месте.
— Спи, моя радость, усни... — пробурчала Гермиона, подходя ближе и тихонько перелистывая страницы журнала с пометками о каждом пациенте отделения. Теодор Нотт лежал в десятой палате.
Читать полный отчет о его состоянии она не стала. Сейчас Гермиона убедится в этом самолично, зачем тратить драгоценное время. Тихо шагая в пустом, тускло освещенном коридоре, девушка разглядывала номерки на дверях. Вот наконец она увидела десятку на белой двери и мгновенно толкнула ту внутрь.
В палате ее встретила темнота. Лишь тени деревьев, подсвеченные уличными фонарями и проезжающими мимо редкими машинами, плавали на белых стенах комнаты. Гермиона прошла к кровати, как только ее глаза привыкли к полумраку помещения. Встав у изножья, она не могла понять, что было не так. Помимо темноты было еще и очень тихо.
Отойдя в сторону, увидела ночник на тумбочке, поэтому просто махнула на него рукой. Тот мгновенно озарил палату теплым светом. Кровать Тео была пуста.
Девушка оглянулась, думая, что, возможно, он может стоять где-то позади нее, но здесь она была одна. На тумбочке высилась гора фантиков от шоколадных конфет, стакан воды был пуст. Быстро шагнув к шкафу, распахнула его створки, игнорируя разгорающуюся боль в руках.
Пусто. Ни личных вещей, ни обуви. Это уже интриговало. Вряд ли Нотт напялил на себя пальто и туфли, чтобы отойти в уборную или в душ. Взглянув на себя в зеркало, Гермиона убедилась, что все еще невидима, поэтому быстро вышла в коридор, не опасаясь быть замеченной.
Она прошла мимо все также громко храпящего дежурного. Приблизившись, наклонилась к его кружке, в которой еще оставался чай. Что ж, кажется, не только мистер Фриман страдает тем, что путает зелья. Видимо, младший целитель тоже подлил себе не бодрящее, а зелье сна без сновидений.
Или ему его подлили?
На его столе также валялись обертки от шоколадных лягушек, которые они увидела на тумбочки у кровати Нотта.
Могло ли это быть простым совпадением?
В любом случае, поскольку слизеринец сбежал, судя по тому, что о его выписке в журнале не значилось, надо было его найти. Но прежде надо было зайти домой, молясь всем Богам, чтобы Гарри догадался выгулять и покормить ее питомцев.
***
Драко сидел на тонком матрасе его тюремной койки, смотря в одну точку на стене напротив. Он не знал, сколько времени прошло с последнего визита Поттера. Наверное, часов пять или шесть. Глаза уже щипало от усталости, но взбудораженный мозг не дал бы организму заснуть.
Парень снова оказался запертым наедине с собой, а именно это и было его точкой невозврата несколько лет назад. У него была собственная история, благодаря которой он и оказался на тахте мятного цвета у доктора Адамса. Его жизнь превратилась в ад еще тогда, когда Золотое Трио даже не думало отправляться на поиски крестражей. Тогда, когда его собственный отец провалил задание Темного Лорда в Отделе тайн.
Люциус благополучно сел в Азкабан, тем самым переключив пристальное внимание безносого ублюдка на младшего Малфоя, поскольку вряд ли Темный Лорд что-то мог поиметь с Нарциссы. Она отлично подходила на роль той, кем можно было шантажировать Драко.
Весь шестой курс парень потратил только на то, чтобы сохранить матери жизнь. За собственный провал Темный Лорд обещал убить именно ее, Нарциссу, ведь прекрасно понимал, что угроза в виде убийства Люциуса не произведут должного эффекта на привязанного к матери юноши. То, в каком убитом моральном и физическом состоянии находился слизеринец, пока пытался починить исчезательный шкаф в Выручай-комнате, сказалось на дальнейших событиях.
Надо признать, что сначала принятие метки Драко воспринял как собственную заслугу. Он считал, что Темный Лорд посчитал его достойным носить ее на левом предплечье. Парень трепетал перед его громадной мощью и непрекословной властью. То, как перед магом склоняли головы сильнейшие волшебники, обожествляло Волан-де-морта в глазах младшего Малфоя все сильнее.
Он стал взрослым. Он сменил отца в рядах Пожирателей смерти. Так парень и думал, пока однажды прямо перед началом нового учебного года в его комнату не пришел Хвост, оповестивший о том, что Драко необходимо сию секунду спуститься к Темному Лорду в большую гостиную.
Через пятнадцать минут Малфой снова вернулся в свои покои, не понимая, что произошло. Только что ему было поручено важнейшее задание — убить Альбуса Дамблдора до конца шестого года обучения. Сразу после этого Волан-де-морт устроил показательное наказание для юного Пожирателя — Нарцисса подверглась сильнейшему Круциатусу. А ему, Драко, нельзя было даже пошевелиться. Тем самым Лорд тонко намекнул — за каждую неудачу слизеринца будет страдать его мать.
Надо ли говорить о том, что весь следующий год Малфой решал две полярные задачи — пытался убить директора Хогвартса, чтобы спасти жизнь Нарциссы. К слову, с первым вышла промашка. Как он понял уже потом, между Дамблдором и Снейпом, а также Снейпом и самой Нарциссой были договоренности, спасшие Драко от совершения убийства. Директора убил декан его факультета, Северус Снейп.
После такого провала и побега из Хогвартса в родное поместье его ждало безумное лето. Неким спасением был седьмой курс, на котором уже сменилось руководство. Ему надо было сбежать из Малфой-Менора, который в первый раз стал его тюрьмой. И это не было образной метафорой.
Сразу после возвращения из школы он подвергся наказанию. Теперь его мать должна была каждый день наблюдать за пытками и криками собственного сына. Она молчала и казалась равнодушной, но парень знал, что это всего лишь маска. Нельзя было показать их хозяину свою слабость, иначе он с радостью продолжит истязать каждого, кто пойдет ему наперекор.
И хоть директор был мертв, благодаря только лишь Снейпу, Драко почти до самого конца лета так и не появился в своей комнате. Его обителью стали подземелья, в которых он жил. За решеткой, как какой-то преступник или магл.
Тогда-то до него и стало доходить — у Темного Лорда никогда нельзя будет подняться по карьерной лестнице или добиться уважения. Он одинаково ненавидел всех: и тех, кто ошибался, не выполняя его приказы по какой-либо причине, так и тех, кто абсолютно во всем хорош. Доставалось всем.
Он ни раз видел, как свои порции боли получали Антонин Долохов, Торфин Роули, Корбан Яксли, даже Белла... Хотя каждый из них был превосходным бойцом и стратегом.
На седьмой курс Малфой вернулся еще более больным, чем был на шестом году обучения. Он плохо спал и дергался, кричал во сне, чем нарушал сон живущих с ним в одной комнате одногруппников. Учеба отошла на второй план, хотя Драко и так без лишних усилий хорошо учился. У него уже не было цели обогнать Грейнджер по всем предметам, так как перед ним стояли более серьезные задачи. Хотя сама Грейнджер, как и ее верные друзья, не вернулись в Хогвартс.
Однако и седьмой курс не принес облегчения из-за диктаторского стиля жизни в школе. Брат и сестра Кэрроу во главе со Снейпом устроили в Хогвартсе некое подобие концлагеря с четким расписанием и правилами, а также с жесткой мерой наказаний за отступление от этих правил. Хотя самого Снейпа почти никто не видел. Он крайне редко появлялся в Большом зале на общих приемах пищи, постоянно где-то пропадая. Намного чаще Драко и Снейп пересекались на собраниях Пожирателей Смерти.
Это было время, когда Малфой хотел максимально сблизиться со своим окружением на Слизерине, но быстро разнесшиеся по школе слухи о том, что он теперь приспешник Темного Лорда, только отдалили его от многих. Тот же Теодор Нотт с большим удовольствием с головой уходил в книжки и делал вид, что сильно занят.
Крэбб и Гойл ходили хвостом, но с этими двумя Драко не мог долго общаться за неимением развитого мозга, который они и так делили на двоих.
Блейз втихаря уберегал первогодок всех факультетов от пыток, хотя никому об этом не говорил. Это было опасно, поэтому старался меньше пересекаться с остальными. Однако с ним Драко больше всего проводил время. Они частенько молчали, в тишине понимая весь пиздец сложившейся ситуации.
Пэнси также отдалилась, тайно шушукаясь с Тео и подолгу закрываясь с ним с спальне. Точно также она приходила и к Малфою, но каждый раз их отношения терпели крах. Он обозлился. То, что происходило на собраниях Пожирателей, заставляло вылазить его из собственной шкуры. Парня воротило от запаха крови, и он стал ненавидеть змей. Тварь Нагайна каждый раз сжирала у них на глазах того, кто был неугоден Темному Лорду. Пожирателей, предателей, грязнокровок, маглов, ей не было разницы.
Поэтому и Драко не мог отойти от своей ярости, срываясь на самой Паркинсон, которая все принимала на свой счет. Отчасти ей нравилось, что он теперь приближенный к самому могущественному волшебнику, но она не была дурой. Никогда не лезла с расспросами, потому что прекрасно знала — Малфой никогда ей не расскажет о том, что у него на душе.
На какое-то время они сходились, но девушка не могла долго выносить того тягостного молчания и всецело закрытого от мира Драко. Он мог надолго выпадать из реальности, совершенно о ней забывая. В такие моменты она от него уходила. К Тео, который был мягок и нежен.
Но потом Пэнси снова возвращалась, и так повторялось до бесконечности. Пылая жаром, она приходила к Малфою, который своим холодом морозил ей сердце, которое затем в свою очередь отогревал в своей постели Нотт.
Так прошел почти весь учебный год, пока не наступили Пасхальные каникулы. Их слизеринец к своему дальнейшему ужасу решил провести дома, если это место еще можно было так называть. Оно давно провоняло кровью, пытками и смертью.
Тот день, когда егеря привели в поместье Золото Трио, он никогда не забудет. Та пара дней, которые Беллатриса держала Гермиону в подвале, играясь с ней, как с личной игрушкой, стали для Драко личным кошмаром. Ее крики, которые отскакивали от каменных стен подвала и большой гостиной, кажется, до сих пор иногда стояли у него в ушах.
И тогда Драко ничего не мог сделать. Он был слаб. Как физически, так и морально. Они все ждали возвращения Темного Лорда, который вот-вот должен был прибыть в Англию. Куда и зачем тот так надолго отлучался, младший Малфой даже думать не хотел. Да, Драко не выдал Поттера, но только из-за собственного страха и неуверенности. К тому же рожу Гарри так раздуло, что и правда было сложно определить, он ли это на самом деле.
Про гриффиндорцев на время забыли, оставив их в другом подвале, пока Белла маниакально занималась Грейнджер. Затем события понеслись слишком быстро. Хвост задушил сам себя собственной рукой, подаренной ему Темным Лордом, Добби помог Полумне Лавгуд и мистеру Олливандеру покинуть Малфой-Менор, а затем помог Золотым мальчикам спасти свою подругу из когтей чокнутой сестры Нарциссы.
Что было дальше помнилось смутно. Спустя несколько дней была ограблена ячейка мадам Лестрейндж, а упущенное Беллой Золотое Трио смоталось из банка на драконе с чем-то очень важным. Тогда Драко еще не знал, что этот ублюдок понасоздавал крестражей.
Досталось всем, даже Беллатриса еле уползла из залитой кровью гостиной после бесконечных Круцио. Темный Лорд наказал всех, кто был причастен к очередному провалу. А гоблинов и охранников, служащих в Гринготтсе, убил на месте разом, когда тех доставили в поместье Малфоев.
Битва за Хогвартс, заключение под стражу, суды, полгода в Азкабане и еще полтора под домашним арестом в одиночном содержании сделали свое дело — его прежнего, наполненного жизненной энергий, было уже не вернуть. Он был, как отшельник, которому стало неинтересно чье-то общество. Отвык за столько лет с кем-то общаться. А еще никому не доверял.
И тут в его жизни появляется Грейнджер. Не та девчонка, которая снилась ему каждую ночь, истерзанная заклятьями, а другая. Настоящая. Неузнаваемая. Сломанная. Жизнь ее тоже изменила. Она также закрылась, переживая свои ужасы и кошмары в одиночку. Но от этого была еще более наполненная жизнью, чем раньше. Он словно подпитывался от нее энергией, так сильно его к ней манило. Хотя парень сам этого долго не признавал.
И каким-то чудом он, Драко Малфой, сидя сейчас на твердой койке камеры в Аврорате, уже который час думает только о ней. О том, жива ли она вообще? Где находится? Не пересеклась ли вездесущая Грейнджер с Ноттом?
Мысли, как рой пикси, одолевали его ошалевшую голову, в которой вдруг созрел план.
***
Блейз шел быстрым шагом к дому Поттера на площади Гриммо. Адрес пришел ему самоудаляющейся после прочтения смс. Стоя перед двумя домами с номерами одиннадцать и тринадцать, мулат даже не удивился, когда напротив, словно отодвинув два других, появился еще один дом. Для волшебника его статуса это не было чем-то необычным.
Поднявшись по ступеням крыльца, он постучал, чуть ежась от холода. Эта ночь, казалось, никогда не закончится. Дверь открыл сам Поттер, выглядевший так, словно только что подрался с гиппогрифом.
— Заходи! — он отошел в сторону, пропуская слизеринца.
— Твоя работа не идет на пользу твоему внешнему виду! — устало хохотнул Блейз, проходя по коридору и с интересом оглядываясь по сторонам.
— Мне не идет дружба со слизеринцами, — пробурчал Гарри, приглаживая свои растрепанные волосы.
— Где ты был, можно узнать? — спросил Забини, оборачиваясь к другу через плечо. — Кстати, я был у Тео, разговор получился не очень, но он не в курсе, где Гермиона.
Поттер не ответил, молча шагая следом. Когда они прошли в гостиную, Блейз встал, как вкопанный, а Гарри положил руку ему на плечо.
— И, хоть и косвенное, но родство с Малфоями мне тоже не идет! — сказал аврор, проходя в центр комнаты, где на кресле сидел Люциус Малфой в таком же помятом виде.
Забини присвистнул.
— Поттер, ты поспособствовал незаконному пересечению границ бывшему Пожирателю смерти, у которого пожизненный запрет на въезд в Британию? — мулат уже пожимал руку отцу друга, а взрослый волшебник закатил глаза.
— У меня не было выбора!— пожал плечами Гарри, прикладывая к голове пакет со льдом. Он ее знатно ушиб, пока летел с обрыва в румынском лесу.
— Я подумал, что не могу опять оставаться безучастным, когда у моего сына решается судьба, — растягивая гласные, подал голос Люциус, потирая ушибленный локоть. Они в подробностях описали Блейзу свое путешествие к колдунье, проживающей в зачарованном лесу Хоя-Бачу. Забини, опираясь локтями на колени, поджал губы, сосредоточенно слушая. В конечном итоге он спросил:
— И каков план? Где мы будем ее искать?
Гарри вздохнул и, отпивая чай из кружки, неохотно начал произносить в слух то, что казалось ему полным абсурдом, да и вообще грозило как минимум лишением должности за превышение служебных полномочий.
— Тебе придется выпить оборотное зелье, Забини.
Люциус как-то сдавленно хмыкнул, пряча за бородой и усами улыбку. Блейз нахмурился еще сильнее.
— Это еще зачем?
— Чтобы вытащить Малфоя из-под стражи, — Поттер нервно дергал ногой.
— И как я это должен провернуть? — изогнул бровь мулат, переводя взгляд с серьезного Гарри на ухмыляющегося Люциуса. Что-то тут явно было нечисто.
— Передать ему таблетку. Когда он ее раскусит, аппарирует прям сюда. Таблетка — это усовершенствованный порт-ключ.
Повисла тишина. Слышен был только ход стрелок на больших настенных часах.
— Мы так просто попадем в сверх защищенное Министерство?! — недоверчиво уточнил Забини, ничего не понимая.
— Если получится это провернуть, проведу реформу по смене защитных чар в Отделе. Видимо, они изрядно устарели, а вот инновации мошенников не стоят на месте, — Гарри косо глянул на Люциуса Малфоя. Тот предпочел не реагировать. Эти таблетки дала им Присцила, а ей они достались от какого-то мага, которому она оказала одну услугу из своего гримуара.
— Хорошо, допустим, — Блейз потер виски, — а в кого я должен буду обратиться и как передать?
Гарри почесал лоб, стараясь быть максимально собранным. Здесь нельзя было допустить ошибок.
— В Гермиону. Ты должен будешь его поцеловать, чтобы передать порт-ключ.
***
Резко поднявшись с кровати, Драко зашагал по маленькому изолятору.
Он так не мог.
Просто не мог сидеть на месте, пока ей угрожает опасность в лице Теодора Нотта, который точно также мстил. Только мстил ему, Драко. Остановившись, задумался. Он знал, что его слышат. Через дверь в маленьком окошке просматривался весь вид на камеру.
