сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 93 страниц)
— Ну так догони и утешь, ей явно не хватает мужского крепкого члена внутри ее нахального, не замолкающего ни на минуту рта! — зло прорычал Малфой. Забини слабо улыбнулся.
— Еще с месяц назад я бы с радостью воспользовался твоим предложением, друг, но мне придется наложить на нее Остолбеней, чтобы она дала согласие со мной лечь в постель. Да и одна блондиночка отрежет мне этот самый член, если я попытаюсь его в кого-то засунуть…
Малфой тут же вспомнил, как и сам наложил на Грейнджер Остолбеней, только лишь для того, чтобы насильно влить в нее лекарство. Он мотнул головой, отгоняя воспоминание.
— Тогда просто заткнись.
— Ты сложный человек, Драко. Если мы друзья, это не значит, что я позволю тебе нести всякую хуйню в мой адрес, — Блейз укоризненно глянул на друга, которого, как ему показалось, не очень-то и мучила совесть.
Но тут же раздался звук хлопающей двери, и парни обернулись, вставая со своих мест.
— Что за черт, Малфой?! — Гермиона неслась в их направлении, глаза горели огнем и яростью, а волосы были похожи на сугроб снега. Она подбежала на нетвердых ногах и толкнула его в грудь. Он отшатнулся, сжимая кулаки. — Что за черт, я спрашиваю?! — девушка снова подлетела к нему и стала бить по груди. Блейз мигом ее оттащил, не давая скандалу перерасти в мордобой.
— Быстро же ты вернулась, — зло ухмыльнулся Малфой, не совсем понимая причину ее возвращения. — Соскучилась?
— Это все было специально, да? Ты меня здесь запер, как пленницу, пускаешь в мою сторону едкие оскорбления, тебе приносит это удовольствие, и ты решил меня больше отсюда не выпускать, для потехи?! — ее лицо раскраснелось, а к глазам подкатывали жгучие слезы обиды.
Блейз, словно выпав из оцепенения, спросил:
— Что ты имеешь ввиду, Гермиона?
Она поникла, уселась на подлокотник дивана и, шмыгнув носом, уткнулась в ладони. Через несколько секунд подняла лицо с покрасневшими глазами.
— Как ты сюда пришел, Блейз? Через камин?
— Нет, аппарировал. Камин закрыт, — ответил он, глядя на Малфоя. Тот непонимающе посмотрел в ответ.
— Он открыт, — возразил Драко. — Сегодня приходила мама, ее камин пропустил.
Блейз нахмурился.
— Только тогда почему я не смог через него к тебе попасть?
— А я не могу аппарировать! — вскинула руками Грейнджер, от чего она соскользнула с подлокотника на сидушку кресла. — Вообще!
Парни переглянулись.
— Ну-ка, пошли, — Малфой подхватил ее за локоть, заставляя подняться на ноги, и приготовился к аппарации.
Ничего не произошло. Это что еще такое? Как хозяин поместья мог перемещаться по его территории с помощью родовой магии, но сейчас он стоял на том же месте. Пришлось идти пешком, прорываясь сквозь ледяной ветер, к воротам поместья.
Трое молодых людей оказались около открывшихся ворот спустя несколько минут, оттолкнув их, они вышли к точке аппарации у большого дуба. Переглянувшись, Блейз исчез с негромким хлопком и вернулся через пять секунд. Малфой успокоил сознание и закрыл глаза, подготовившись к трансгрессии. Ничего. Раскрыл полные удивления глаза и замер.
— Что за хрень? — он оглянулся, сам не понимая зачем. Затем снова и снова пытался аппарировать из разных точек. Через несколько минут блондин устало прижался к толстой кроне дерева. Гермиона и Блейз стояли молча. Девушка потеряла свои последние силы на безуспешную аппарацию и сейчас безучастно наблюдала за метаниями Малфоя-младшего.
Однако не стоило забывать, что она не только волшебница, но и простой человек. Вдали светились огни ближайшего городка, а к нему вела грунтовая дорога. Можно дойти пешком!
Сделав несколько шагов от места аппарации к той самой дороге, уводящей через обширное поле в город, девушка непонимающе остановилась. Что-то не давало ей пройти. Не было физической преграды, стены или марева. Просто ее что-то не пускало выйти за пределы небольшой территории у раскидистой кроны векового дуба. Зло стиснув зубы, Гермиона, не смотря на двух слизеринцев, тяжело ступая по дорожке, направилась в поместье.
Вскоре все трое уселись по своим местам в гостиной. Мокрые, уставшие и ничего не понимающие.
— Как такое может быть, что к вам в Менор могут трансгрессировать, а вы отсюда нет? — спросил Блейз, прерывая долгую тишину и приглаживая волосы, с которых холодными каплями стекал растаявший снег.
Малфой вскинул бровь, акцентируя внимание на том, что Блейз обозначил его поместье как «их с Грейнджер», и недовольно поджал губы.
— Без понятия, — он устало потер лицо ладонями. Свои белые отросшие волосы парень небрежно пригладил назад, лишив их привычной строгости и нарушив ровный пробор.
— Прямо череда неебических совпадений, — сказала наиграно-удивленным голосом Гермиона, опрокидывая в себя очередной за день бокал вина. Она сидела на спинке дивана, поставив ноги в ботинках прям на сидушку, тем самым вызывая в Драко пожар злости.
Не успел он открыть рот, чтобы попросить ее слезть, Малфой поставил свой бокал на стол, поднял голову и уже не увидел Гермиону на месте. Решив устроиться поудобнее, она перевалилась через диван и теперь лежала спиной на полу, задрав ноги вверх. Парни вскочили с мест и подошли к месту «катастрофы».
— Вот тебе и Остолбеней, — хмыкнул Драко. Блейз слабо улыбнулся и подошел ближе к девушке.
— Надеюсь, она ничего себе не сломала, — взволнованно пробормотал Забини, чуть склоняясь к гриффиндорке.
— Надеюсь, что она прикусила свой дрянной язык, — прошипел Малфой. Но, услышав ее тихое посапывание, они оба вздохнули с облегчением. Гермиона уснула.
Малфою совсем не хотелось сражаться с Поттером, который бы повесил на него всех собак, если бы с ней что-то случилось.
— Так, — повернулся к другу Забини, — я сообщу Поттеру все, что знаю. Лучше ему знать обо всем сразу, иначе Аврорат уже в самое ближайшее время начнет всей толпой пробивать осаду Менора, еще, не дай Мерлин, решат, что ты и правда ее насильно тут держишь. — Блейз неопределенно махнул рукой, пытаясь так обозначить неполадки с камином и неудачной аппарацией.
Накинув мантию, Забини вышел в холл, толкнул дверь, выводящую на улицу и пошел за ворота.
Малфой стоял, глядя на Гермиону и несколько минут обдумывая, что ему теперь делать с этим пьяным телом. Он и сам не был трезв настолько, чтобы здраво рассуждать, но, взмахнув палочкой, поднял девушку в воздух и подставил руки, подхватив ее поудобней. Драко снова попытался аппарировать чисто по привычке, но чертыхнулся, когда вспомнил, что теперь это невозможно. Он нес ее магловским способом, чувствуя, что его руки скоро не выдержат. Распахнув перед собой дверь, что получилось не сразу, слизеринец шагнул в комнату, аккуратно поворачиваясь, чтобы «эта дура не набила себе вторую шишку на своем гребаном лбу».
Он неаккуратно скинул ее на кровать, пытаясь успокоить слегка кружащуюся в его глазах комнату. Гермиона во сне тяжело вздохнула и, не открывая глаз, притянула его ближе к себе, ухватив за предплечье. Парень, потеряв равновесие, рухнул прям сверху, упираясь уставшими руками в матрас около ее головы.
Пользуясь тем, что глаза девушки были все еще плотно закрыты, он слез с нее и упал рядом. Тут же завошкалась и Грейнджер, закидывая ногу на его бедро. Тихо сопя, она прижалась ближе, уткнувшись носом в нагрудный карман его рубашки, а ее ладонь скользнула ниже по его животу.
Драко замер. Несколько дней назад она также к нему прижималась, когда лежала с высоченной температурой. Сейчас же девушка была просто пьяна. Что ж, вино творит с этой строптивой гриффиндоркой злую шутку.
— Твою мать, — прошипел он и начал вставать, аккуратно скидывая с себя эту прилипчивую, словно рыба-прилипала на черепахе, девчонку. Но та вцепилась одной рукой мертвой хваткой в его рубашку, беспощадно сминая ткань. Поерзав, она, тихо постанывая во сне из-за недолеченного насморка, прижалась еще ближе, ее нос практически касался кожи на его шее.
— Ох, Грейнджер, ты завтра об этом будешь жалеть, — нарочито зло ухмыльнулся Малфой и позволил ей лежать так близко, как только это позволяли обстоятельства. Гермиона, что-то тихо бормоча во сне, затрепетала ресницами, а слизеринец, боясь, что она сейчас проснется, словно оцепенел от ее горячего дыхания на своей шее. Мурашки, которые как он думал, появились из-за разницы температур, ведь в комнате не был разожжен камин, а дыхание Грейнджер было будто обжигающим пламенем, прошлись по всему телу, ставя дыбом светлые волоски. Но встали не только его волосы на руках и ногах. Член в брюках дернулся, и парень громко вздохнул.
— Если ты не прекратишь, гриффиндорская ты сучка, — шепотом пробормотал слизеринец, — я точно не сдержусь.
Будто услышав его шепот, она убрала руку, подняв ту с живота к его шее, и легонько обвила ее ладошкой.
Малфой быстро размышлял, как ему поступить. Спать с Грейнджер было выше его достоинства. Во всяком случае, так он думал раньше. Еще в первую и единственную ночевку в ее квартире он понял, что дотрагиваться до нее ему не противно, но возбуждение, которое она у него вызывает, связано лишь с тем, что у него давно никого не было. А бежать под холодный душ, чтобы снять напряжение, не хотелось…
Парень еще раз тяжело вздохнул и пару минут просто лежал, придавленный к кровати весом ее тела. Девушка откинула голову на подушку и распахнула губы, жадно вдыхая воздух ртом.
Драко вздрогнул, когда поймал себя за тем, что уже несколько мгновений наблюдает за ее безмятежным лицом. Оно было расслабленным, разгладилась складочка между бровей, которая появлялась у этой вредной девчонки во время нахмуривания.
Решив, что вот именно сейчас он встанет и уйдет, Драко с ужасом осознал, что впечатался своими губами в нежные губы девушки, искренне желая вспомнить, каково же это было тогда, на дне рождения Забини.
Облизнув языком ее пересохшие губы, Драко почувствовал горячее дыхание и тихий выдох, так сильно напоминавший стон.
Почувствовав, что Гермиона слабо ответила на поцелуй, он притянул ее вплотную к себе. Мужская ладонь мигом скользнула под кофту, обнажая и поглаживая бархатистую кожу. Сгорая от желания коснуться того, что ему не принадлежало, провел пальцем выше, почти касаясь нежной груди.
Серьезно, Грейнджер? Ты серьезно в одной кофте и без лифчика?
Поцелуй был нежным, от чего Малфою казалось, что его сейчас разорвет от желания. Привычка, оставшаяся с детства — добиваться желаемого — не гасла даже перед страхом быть отвергнутым.
Нет, он, конечно же, не собирался брать ее силой, еще и когда она в отключке, но какова вероятность того, что Грейнджер проснется и разрешит делать с ней все, чего ему сейчас хочется больше всего на свете?
Гриффиндорка разомкнула губы, и Драко запустил ей в рот свой язык, искренне наслаждаясь поцелуем, словно наркоман под дозой. Запретный плод... Маленькая тайна! Ее язык мигом ответил, от чего желание пойти дальше только сильнее побуждало к действиям.
Пальцы нащупали сосок на небольшой груди и несильно сжали его. Парень застонал от возбуждения и немного увереннее покрутил розовую бусинку на ее груди.
— М-м-малфой… — Гермиона открыла глаза, когда из ее рта вырвался громкий стон. Она почувствовала его руку у себя под кофтой, и от этих прикосновений ее дыхание участилось до возможного максимума.
Последнее, что помнила перед этим Грейнджер, как она упала с дивана и, закрыв глаза, то ли заснула, то ли потеряла сознание. Сейчас же низ живота наполнила сладкая истома, побуждавшая тереться интимным местом о бедро парня. Ее нога была закинута на Малфоя, но джинсы были застегнуты, слава Мерлину.
Драко застыл. Застигнутый за непристойностями, он не знал, что делать дальше и машинально шевельнул пальцами.
— Ах! — губы девушки выдохнули сладкий хриплый стон прям в его губы, которые находились в паре сантиметров от ее собственных, чуть припухших, а ресницы трепетно запорхали, побуждая закрыть глаза и просто отдаться чувствам и ощущениям.
Дернувшись, словно от удара тока, Драко резко отдернул руку.
— Дракл! — негромко выругался Малфой и подскочил с кровати, путаясь в покрывале. Громко хлопнув дверью, он выскочил из комнаты своей новой сожительницы. Вот тебе и вся малфоевская «храбрость» во плоти.
Гермиона лежала с задранным верхом ее толстовки еще несколько минут, одолеваемая пожаром внизу живота.
— Как по-джентельменски, Малфой, — прошептала она и стянула с себя джинсы. — Возбудить даму и не довести дело до конца.
Сильное прерванное возбуждение не давало ей трезво мыслить. Да и вина в ее крови было столько, что в совокупности с пожаром под ее трусиками представляло собой коктейль Молотова. Того и гляди, сейчас полыхнет.
Малфой, наверное, неплохой любовник, а у нее давно не было хорошего секса. Да что там, вообще никакого не было уже почти год. Совесть молчала, свободно предоставляя животному инстинкту право высказаться.
Да, Малфой не был героем ее романа. Более того, будь она трезва, то, наверное, злилась бы и выходила из себя, но сейчас Гермиона была в том состоянии, в котором здраво мыслить не было сил. Ей вообще не хотелось думать, в данном случае это не приносило пользы.
Погрязнув в рутине мрака мыслей и своей пожирающей изнутри болезни, она встала и трясущимися руками достала из аптечки успокоительное, желая скорее успокоить организм, требующий разрядки.
Сев на кровать в одних трусах и широкой серой кофте, девушка немного пришла в себя, но, вспомнив, что происходило несколько минут назад на этой самой кровати, выпила еще и зелье сна без сновидений. Затем залезла под одеяло и, поежившись от холодной ткани постельного, уткнулась носом в подушку, мгновенно отключаясь.
***
Гермиона не выходила из своей комнаты три дня. Эльфы приносили еду прям в спальню, также тащили ей кучу книг, складывая их стопкой прям на полу у кровати. Ни одна из них не была даже открыта.
На следующее утро после позорного пробуждения, девушка обнаружила свой мобильный телефон на тумбочке. Видимо, эльфы, которые убирают ее квартиру, решили отдать его хозяйке.
Каждый день она созванивалась с Гарри, слушая ругательства и гнев в свой адрес. Друг переживал за нее, а она позволяла на себя орать, так как полностью понимала свое безрассудство.
Сев на маленькую прикроватную банкетку, Гермиона призвала электрогитару и удобно расположила ее у себя на коленях. Настроив комбоусилитель, поворачивая крутилки и переключатели только в ей одной известном направлении, проверила громкость, проведя кончиками пальцев по струнам. Звук инструмента разнесся по всей ее комнате. Надеясь, что мощности хватит и на большее, она крутанула рычаг громкости вправо.
Гермиона запрыгнула на незаправленную кровать, перекидывая ремень гитары на шею и, неустойчиво стоя прям в ботинках на мягком матрасе, наложила «сонорус» на свой голос, чтобы его не заглушал рев гитарного соло.
— Замечал ли ты те мелочи, что сокрыты от глаз?
Ты один в этой жизни, ты одинок!
Ты чего-то боишься?
Ты понимаешь, что тебе все равно?
Ты боишься в этом признаться?
Ты боишься?
Тебя сбили с толку,
Использовали, и вдобавок обманули?
Ты познал все лишения жизни?
Они не смогли разгадать тебя,
И это все, что у тебя есть,
Ты не можешь позволить всему идти своим чередом.
***
Комната Драко располагалась всего в десяти метрах от спальни Грейнджер. Он застегивал пуговицы черной выглаженной рубашки, глядя на себя в огромное зеркало. Отмечая синяки под серыми глазами, он равнодушно поморщился. Сон был плохой, поэтому и его внешний вид с утра всегда это подтверждал, не давая возможности скрыть следы бессонной ночи.
Когда сквозь стены просочился звук гитары и женский голос, Малфой вздрогнул.
— Какого хрена?!
Он забыл наложить заглушающее на стены своей спальни, а Гермиона этим умело воспользовалась. Его пальцы уже потянулись к палочке, но парень резко отдернул руку. За три дня это было первое, что он слышал от нее.
Еще в первый день, когда девушка не вышла из своей комнаты, Драко понял, что она все помнит. Помнит то, что чуть не случилось ночью между ними. Ей стыдно? Или так она показывает свое недовольство? А может, она была не против продолжения?..
Но не было смысла гадать самому. То, что творилось в ее голове, Драко никогда не сможет расшифровать самостоятельно. Сейчас же, стоя как болван посреди своей комнаты, он просто слушал ее хрипловатый голос.
— Хорошо, решила построить из себя пленницу? Развлекайся.
***
— Ты все еще хочешь сказать, что вчерашний день ничего не изменит?
Ты позабыл о небесных вратах? Да, забыл...
Ты не можешь убежать от херни, которую несут люди,
Когда нет сил ненавидеть или спасать свою шкуру?
Доиграв, Гермиона подпрыгнула и рухнула спиной на кровать. Не свое, так чего жалеть? Она еще некоторое время бегала пальцами по струнам, что-то вспоминая, но звук сделала тише, так как ее голова не могла долго выносить превышающие нормальный уровень децибелы.
***
