Текст книги "Мёртвая Петля (СИ)"

Автор книги: Katunf Lavatein

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

Без двадцати час… дня. Мило.

– Ну так что? Неожиданная ночная смена в Маке или что-нибудь новое придумаешь?

– Именно так, – буркнул Кайл, не вдаваясь в подробности. – Ночная смена. И с утра… санитарная инспекция.

Бесконечное враньё раздражало всех, но не врать он уже не мог. Слишком опасная правда.

– Научись врать поинтереснее, – посоветовал Хоук и отключился.

– Хрена с два… – Кайл зевнул и хлопнулся обратно на подушки. Поинтереснее… разрисованные лица, воздушные змеи, шарики и огоньки, холодное метро, запах смерти и подземелья, воздух на улице, подпорченный серой, кривые клыки размером с его голову… и сон дурацкий. Как минимум не соскучишься. Хотя Фабиан был уверен, что на фоне остальной его биографии эта ночка – капля в море.

***

Десятый мир,

США, Нью-Йорк, Бронкс

2010-11 год

Детей из Red Sky разобрали разные страны: впереди был долгий путь. Адаптация. Привыкание к миру. Естественный отбор. Некоторые начали умирать ещё по дороге, другим становилось нехорошо по прибытии в новый мир, но большинство всё-таки держалось. Маленьких иномирских жителей с неразвитыми пугающими способностями могли принять не многие. Покровители сверхъестественного нашлись в Евросоюзе, США, России, Китае и Японии, между ними и распределяли детей – по каким критериям, никто не понял, во всяком случае, им этого не говорили. Большинство отправили по странам Европы: Полину удочерила французская семья, Кендалла прибило к берегам Англии. Родителей в этом мире не было ни у кого, но у RSH их не было вовсе, так что каждый проходил через детский дом или приют, вёл себя хорошо и получал крышу над головой, из которой потом благополучно улетал учиться и познавать мир, чтобы в итоге оказаться под крылышком капитана Сноу.

Загвоздка крылась в том, чтобы хорошо себя вести. Кайл ненавидел интернат по типу закрытой школы в Бронксе, как и любую другую школу и любой другой район, но прикидываться пай-ребёнком, чтобы оттуда выбраться, он хотел ещё меньше. Ещё в восемь-девять лет, отойдя от первичного шока и более-менее привыкнув к миру, Фабиан понял, что не видать ему нормального житья.

Интернат сильно смахивал на Red Sky. Улыбаешься и моешь руки перед едой – умничка, ходишь с мрачным лицом и бьёшь со злости окна – наказан. Наказан, наказан, наказан, и так ещё много-много раз. Кайла то утешало, то раздражало, что он был такой не один. Только вот все эти дети – брошенные, осиротевшие, просто отбросы общества, от которых отказалась семья – были местные. Они родились в Десятом мире, в нём же проживут свою жалкую жизнь и умрут, а он уже умер, в Девятом, в тот день и час, когда убили Алекса. Умер – просто зачем-то растёт и существует дальше…

Учился он из рук вон плохо, пока мистер Грант, учитель математики, не предупредил Фабиана, к чему это может привести. А конкретно – к тому, что его выставят на улицу без права возвращения, и делай что хочешь. Кайл бы с удовольствием пошёл, но снаружи были демоны – он был в этом уверен, потому что так научили в Red Sky… Драться с ними, ещё и на чужой территории, Кайлу не очень хотелось. Что в десять лет, что в пятнадцать. Поэтому он остался и из принципа решил учиться хорошо, чем шокировал преподавательский состав и многих одноклассников.

Это не мешало быстро закурить, научиться угонять чужой транспорт во время редких вылазок на Манхэттен и бегать от полиции. Хулиганить в одиночку было скучно, но Кайла бесили все, что в своём классе, что в других, старших-младших-параллельных-исправительных. Правда, однажды в столовой он наткнулся на удивительное зрелище, в центре которого находились ныне здравствующий Хоук Лаватейн и неизвестно где находящийся мистер Грант.

– Ваша доброта и щедрость безграничны, учитель Грант, – распинался тогда ещё не знакомый старшеклассник. Лет ему было двенадцать, гонору – на шестнадцать, и Кайлу очень захотелось пойти мимо и дальше, но он был вынужден стоять в очереди и слушать, как очередной придурок расстилается перед тупым учителем. – Я всё никак не мог найти время, чтобы сказать спасибо…

– Ну что вы, мистер Лаватейн, – в своей скучной и какой-то застарелой манере обращаться уважительно даже к мелкоте отозвался Грант. – Я всего лишь поспособствовал тому, чтобы вас приняли, и…

– Если бы не вы, я бы жил на улице…

Нет, он дальше не пойдёт. Он останется и набьёт ему физиономию, здесь и сейчас. Фабиана ни разу не касалось, кто и где мог бы остаться жить, если бы не восхитительный тюремного вида интернат, но это лизоблюдство решительно бесило. Они же почти ровесники! Неужели он настолько идиот?! Хотя не похоже, начитался умных книжек и говорит умные слова…

Не выдержав, Кайл резко развернулся в очереди, чтобы на них посмотреть. Во-первых, Лаватейн был на треть седой и одного с ним роста, во-вторых, он стоял прямо перед столом учителя, в-третьих, он незаметно сыпал какой-то порошок в учительский суп.

– Моему отцу всё равно, – заговаривал зубы Хоук, глядя в глаза распустившему слюни учителю.

– Здесь ваш второй дом, – окончательно растаял мистер Грант. – Что я могу для вас сделать?

– Вы уже сделали больше, чем вся моя семья… за эту жизнь… – небольшая пауза на то, чтобы убрать пакетик в карман и вытереть руки. Вот засранец, восхитился Фабиан.

– Но всё-таки!

– Пожалуй, – протянул засранец, якобы придумывая на ходу, – пожалуй, если вы всё-таки поговорите с директором об отдельной комнате… вы же видите, мистер Грант, я не такой, как все, они меня обижают…

Дальше понеслась какая-то чепуха про то, как умницу-отличника колотят по углам. Кайл рассмотрел его весьма придирчиво и не заметил ни одной царапинки. Да и поколотишь такого! Что он ещё носит в карманах?! Лаватейн продолжал нести пургу, мистер Грант верил ему всё больше, очередь двигалась, и тут Кайл услышал фразу, которую воспринял совершенно по-своему:

– Всё равно мне не прижиться в их мире, господин учитель…

***

Когда мистер Грант пришёл в себя, смог сидеть, ходить и кушать не только кашу на молоке, их вызвали обоих. Директор и какая-то комиссия не могли определить, кто виноват, виновник сдаваться не спешил, а Кайлу было просто любопытно, выбил ли он себе отдельную комнату. Как оказалось, нет.

– Ты! – директор ткнул пальцем в Фабиана. – Стоял рядом и смотрел.

– Стоял, – буркнул Кайл. – И смотрел.

– А ты – врал, – обернулся директор к Хоуку. – Вы в сговоре?

– Я его вообще не знаю, – хором ответили они и возмутились этому обстоятельству.

– Нельзя, – начала вещать пожилая миссис Стэнли, – нельзя так баловаться, мальчики мои!.. Не знаю, кто, возможно, вы в сговоре… Но человеческое здоровье необходимо защищать, а не шутить над ним. В наше время жить так опасно… Вы – подрастающее поколение, и только вы можете спасти наш мир, всё в ваших руках…

«Бредятина, достойная Анны Браун, – невольно подумал Кайл, ковыряя носком край ковра и мечтая отсюда свалить. – Эта бабуля хоть понимает, что сказала?.. Видимо, нет…»

Судя по выражению лица Лаватейна, он тоже думал, что со спасением мира миссис Стэнли перегнула палку. Правда, откуда ему знать, что это фраза с двойным дном?! Пялясь краем глаза на старшеклассника, Кайл заметил, что он медленно загибает пальцы за спиной. Сигнал к действию? Кому? Ему?! А что надо делать?

Впрочем, выяснить уже нельзя, так что Кайл просто скажет, что собирался. Три, два, один…

– Что вы можете сказать в своё оправдание, мальчики мои?

Мальчики в последний раз переглянулись и произнесли в унисон:

– Идите вы на …

Больше их по отдельности никто не видел.

========== Часть I. Глава IV. И всё началось сначала ==========

Rerum novum ordo nascitur.

Рождается новый порядок вещей.

Десятый мир,

США, Нью-Йорк, Бронкс

2016 год

С годами мир не становился лучше, но Кайл неожиданно для самого себя передумал умирать. Раньше на уме было только одно – однажды он угонит мотоцикл, не справится с управлением и сверзится с моста, и тогда всё будет очень хорошо. Например, ему больше не придётся торчать в дурацком интернате и ждать неведомых демонов, которые никогда не придут, а ещё он увидит Алекса, потому что Алекс ждёт, он всегда будет ждать…

Но спустя какое-то время Фабиан подумал, что, в общем-то, жить бывает неплохо. То есть, всё оставалось отвратительно в целом, но не в частности. Чем не весело бродить по лезвию ножа, в любой момент мочь вылететь на улицу – и не вылетать на неё? Чем не весело учиться курить вместо географии и разбирать на свалке старые машины вместо истории? Зачем машины, Кайл не знал, но ему понравилось, а из одного колеса можно изобрести кучу всего интересного. Более того, теперь он мог тягаться с каким-нибудь крутым автомехаником.

А ещё был Хоук, который помогал ему прогуливать и прогуливал сам. Кайл даже не надеялся, что встретит в этом мире – в Десятом мире – местного человека, который будет так же сильно всё это ненавидеть.

О причинах своей ненависти они, не сговариваясь, не упоминали – Кайл сначала хотел рассказать душераздирающую историю о нечисти и прочем, а потом передумал – ага, конечно, единственный человек, с которым мне тут весело, повертит пальцем у виска и всё-таки вылетит на улицу. И не с кем будет курить на заднем дворе… Хоук тоже не особо распространялся о том, почему его сюда запихнули и почему не забирают, хотя пару раз получал какие-то письма от отца. Из этих писем они делали костёр всё на том же многострадальном заднем дворе.

– Ещё пару лет – и всё, – протянул Кайл, поворачивая жарящиеся на костре маршмеллоу. Зефирки они стащили в столовой, огонь развели с помощью вышеупомянутых писем, и теперь костровый дым смешивался с сигаретным, сплетаясь в ночном небе.

Хоук не ответил, он вообще не любил разговаривать, судя по всему – только глаза прикрыл и курит себе дальше, поглядывая на огонь. Тогда Фабиан не задумывался, почему он такой и каким мог бы быть, просто прицепился и не мог отстать, наверное, потому что Хоуку продавали сигареты… Но надо было признать, что с этой аурой таинственности и без того крутой старшеклассник выглядел ещё круче. Не говоря уж о седых прядях на затылке.

– Куда пойдёшь? – спросил Лаватейн.

– Куда-нибудь… – Раньше он бы сказал «сигану с моста и умру красиво», но перспектива красиво умереть и воссоединиться со своим Первым уже не радовала. В конце концов, Алексу не понравится, что он теперь курит.

– Я думал, ты знаешь.

– Откуда? – И, не дождавшись: – А сам-то?

– Сигану с моста и умру красиво, – решительно ответил Хоук. – Что смешного?

– Уже ничего, – перестать ржать было трудно, но он как-то справился. – Я тоже так думал, просто надоело.

– Обычно надоедает жить, а не умирать…

– Ну, мы ещё толком не пожили. Согласись, откуда бы ты ни свалился, травить преподов и сбегать с уроков – это ещё не конец.

– Надо же, умная мысль, – насмешливо протянул Лаватейн и уклонился от летящей в него куртки. – Что, жарко стало?

– Есть такое, – Кайл потянулся и хлопнулся на сырую траву, оставшись в одной футболке. Татуировка не имела никакого значения, Хоук всё равно не поймёт ни букв, ни цифр – да он и не спрашивал никогда, только каждый раз смотрел, долго и задумчиво. И не спрашивал.

В этот раз передумал:

– Ты что, сидел?

– Ага, в тюрьме для малолетних, – хмыкнул Фабиан.

– Не припомню здесь таких тюрем…

– Здесь – это где?

Ответа не было, но ясно, что в Америке. Никаких тебе миров и никакой тебе нечисти. Иногда Кайл ему завидовал – то есть, понятно, что Хоук издевается над учителями и выкуривает больше мистера Раймона в сутки не от хорошей жизни, но он-то уж точно не знал никаких ужасов Red Sky, не прятался от Анны Браун, не боялся, что она сделает ему больно или кого-нибудь отберёт, раз и навсегда. Как представитель старшего отряда RSH, Фабиан помнил всех своих и даже некоторых чужих, и ни одного из них до сих пор не повстречал… Что ж, однажды они увидятся. А ведь раньше он даже представить такого не мог, ведь со смертью Первого обрывается и жизнь Третьего.

Кто-то ошибся. То ли Анна Браун, то ли Кайл.

– Завтра к Джексону друзья приезжают, – зевнул Фабиан. Лежать на траве у костра и засыпать… сколько всего потерял Алекс… – Привезут чего-нибудь вкусного, можно отобрать.

– Тебе бы только отобрать.

– Я учился у лучших.

– Что ж, если друзья – это источник вкусного и запретного, тогда они не так плохи, – сказал Хоук.

– Ну, не всегда, – Кайла потянуло вспоминать детство, только главное – не проболтаться. – С друзьями можно в прятки играть. Да и не только в прятки, во что угодно. Чем больше – тем веселее, и воспитатели… а, ну, там, где я рос, были воспитатели… Вроде сволочи, а к детям относятся нормально. Придумывали всякие игры для мелкоты… А ещё потом по ним сильно скучаешь. По друзьям, в смысле.

Лаватейн долго ничего не говорил, потом обронил только:

– Везёт…

И они молчали, пока не погас огонь.

***

Демоны-поджигатели – одни из первых, кто отправился атаковать наш мир, считая его лёгкой добычей. Уровень силы у них средний: особо сильного вреда при столкновении лицом к лицу причинить не могут, но и недооценивать их не следует – они не умны, но хитры, и используют окружающие предметы, обстановку для того, чтобы сделать свою атаку максимально неожиданной и внезапной. Поначалу, осваиваясь, они поджигали пустые здания: была целая волна таких пожаров на севере США, когда сгорали заброшенные магазины и нежилые, но ещё не снесённые дома.

Первую свою цель они почуяли в Бронксе.

В тот день Кайл и Хоук задержались в спортзале, увлекшись спором на баскетбольную тему. Равномерный стук мяча об пол, рыжая вспышка, летящая в кольцо; удар о красный квадрат и шуршание скользкой сетки; довольный или недовольный возглас, возобновление спора, смех… подсчёт баллов. Их никто не прогонял, хотя закат уже окрасил стены интерната в оранжевые тона, так почему бы и не доиграть ещё пару партий? В это же время нежно-оранжевый с розоватыми проблесками затмился густым багровым, всё вокруг погрузилось в тягучий кровавый цвет. Это был первый признак приближения демонов.

Второй признак – исчезли все звуки. Их окружала даже не тишина: длился какой-то тонкий, едва уловимый, близкий к ультразвуку писк. Когда разбилось стекло широкого окна во всю стену, какие были в спортзале, – только тогда послышался звон, неестественно громкий после долгого затишья. И демоны чёрной тучей ворвались в зал.

Это были не беженцы из Red Sky, обезумевшие от условий другого мира: даже в той нечисти, что воспитывалась там, сохранялось что-то человеческое. Они же были теми, ради кого сильные всея Земли были вынуждены прибегнуть к помощи Девятого. Кайл помнил, что когда они тряслись в грузовике по дороге к порталу – самое яркое из воспоминаний после смерти Алекса, – один из людей того рыжего мужчины, спасшего их, рассказывал, что к чему и зачем они вообще туда направляются, на неведомую чужую землю. Речь шла о помощи, защите, взаимовыручке… взрослые вещи, в которых они не имели права голоса. Но вот одно он запомнил точно: Дьявол. Что-то не так с Дьяволом. И поэтому его приспешники безжалостно атакуют Землю…

Не было никаких сомнений, что они почуяли его Силу и пришли сюда за ним. Кайла на долю секунды захлестнул радостный энтузиазм – вот оно, пришло время научиться драться с этими тварями! Ведь если не сейчас, то когда? И пусть он тут погибнет…

Он собрался ринуться вперёд, но колени предательски дрогнули, а ноги словно приросли к земле. И пусть… и пусть… чёрт возьми, а ведь он здесь не один.

«Хоук».

– Ты прекрасно смотришься на фоне разбитого окна, но, по-моему, пора валить, – заметил Хоук, нервно поглядывая на потолок, где скребла когтями чёрная шипящая масса слившихся воедино пятерых демонов.

– Бежим, философ, – буркнул Кайл, хватая его за руку и быстро перебираясь к выходу. Всполошившись, поджигатель, торчавший наверху, издал короткий сигнальный рёв, и на миг всё замерло. Стихло. Исчезло… мир будто бы моргнул, пытаясь справиться с попавшим в него инородным телом. В эту секунду Кайл успел подумать, что им повезло, но тут в спортзале что-то заскрипело и упало; послышался глухой взрыв. Вспышка огня взвилась к потолку вместе с пляшущей в ней нечистью, пронзительно заверещала сигнализация, а парней вышибло из здания мощной ударной волной.

«Вот тебе и первая битва, – отрешённо думал Кайл, лёжа на животе возле горящего корпуса, лицом в покрытой остывающим пеплом траве. На заднем плане слышались панические вопли учителей и других ребят, шуршали чёрными крыльями довольные поджигатели. Откуда-то сбоку прикатился почерневший от копоти и слегка дымящийся баскетбольный мяч и уткнулся ему в ногу. – Взяли и вышвырнули… больно, блин. И ведь по одиночке ничего не могут, а стаей… как люди… где Хоук?»

С трудом приподняв голову и борясь с дурнотой, он скосил глаза, отчего всё вокруг почернело и подёрнулось дымкой на пару секунд. Их разделяло около метра: Хоук лежал на спине и не шевелился. Не шутил, не издевался, ничего не спрашивал, просто был там без сознания. Не в силах не то что двигаться, но и соображать, Кайл уставился на его смуглую руку, покрытую царапинами и ссадинами от падения. В голове тупо крутились обрывки мыслей, которые с трудом логично связывались.

«Его-то за что? За то, что рядом был… и ведь они за мной приходили… что теперь будет? Не надо было… я виноват. Чёрт, почему ты не двигаешься? Очнись…»

– Пожалуйста… – сорвался с его губ хриплый шёпот. Одно короткое слово отняло остаток сил, и Кайл потерял сознание, несмотря на карканье кружащих над ними поджигателей и топот спешащих на помощь людей.

***

Несколько дней спустя он пришёл в себя в больничной палате медицинского корпуса. У изголовья сидел учитель Грант, тот самый, ответственный за их разгильдяйский класс. Вид у него был жалкий, и Кайл не выдержал:

– Не обижайтесь, в этот раз было не специально…

Он не отдавал отчёт словам, вообще не соображая, что говорит и где находится. Потом пошевелился, поморщился от боли и привычным движением провёл ладонью по голове, зачёсывая волосы назад. Отросли, как за месяц, но не месяц же он тут провёл… Грант на его реплику не улыбнулся, но и не отчитал. Переведя тусклый взгляд со стены на Кайла, учитель пристально на него посмотрел, как будто решая, что делать дальше.

– Чего? – парень медленно сел в кровати, на миг зажмурившись, когда пришлось опереться на левую руку. Кажется, она больше пострадала при падении. – Я ничего не поджигал. Хоук тоже. Оно само… взорвалось.

– Я знаю, – странно поведя плечами, отозвался учитель. Всё так же внимательно рассматривая Кайла, он начал говорить: – Мистер Фабиан, вероятно, в этом замешана нечисть. Я не верил в это до тех пор, пока не пришло письмо из суда… Суда по сверхъестественным делам, я имею в виду.

Кайл с недоумением вскинул брови. Этот Суд работает в Свободной Америке около десяти лет, и именно он отвечает за всё сверхъестественное: не за борьбу, а за решения, связанные с нечистью и паранормальными явлениями. Как-то раз они арестовали мужчину, который заведовал складом продуктов: в его скромном сарае завелось какое-то иноземное существо, и за это человек был арестован. Это смутная неприятная репутация была официальным прикрытием с участием Совета Свободы и прочей иномирской ерунды, никто не знал, чем на самом деле заняты эти люди.

– Что они хотят?

– Им нужен виновный человек, – пробормотал Грант, отводя взгляд. – Я не понимаю, как несовершеннолетний студент мог призвать нечистую силу. Похоже, у них свои соображения.

– Такое бывает, я слышал, – быстро начал врать Кайл, не желая рисковать и спрашивать, знает ли учитель о Red Sky. Скорее всего, нет – откуда? – Ну, может, я где-то в городе этой хреновине на лапу наступил, а она друзей привела… А вдруг ошибка? Вы видели, как всё загорелось? Они, наверное, просто мимо пролетали…

– Мистер Фабиан, – перебил его Грант, сцепив пальцы в замок (аж костяшки побелели). – Не надо оправдываться. Я не могу изменить решение Суда, хотя и считаю его несправедливым – в любом варианте. Они… они признали виновным мистера Лаватейна.

Кайл замер, затаив дыхание. Слова учителя гулким эхом отдавались в голове, сталкиваясь с его собственными мыслями.

«Это невозможно! Почему Хоук? Он человек, он не мог ничего сделать… Если кто-то действительно виноват, то это могу быть только я. Неужели эти судьи не могут вычислить, что я из Девятого?!»

– Вам просто так хочется, – услышал свой голос Кайл. – Да, он та ещё заноза в заднице, и это он подсыпал вам хрень в суп пять лет назад, но… Но не до… – Как бы так сказать, чтобы не выдать себя и Red Sky в придачу?! – Просто поверьте, что это должен быть я!

– Мне жаль, – неловко произнёс мужчина, похлопав его по плечу. – Ничего не поделаешь. Мне позвонил Верховный Судья… – при этом его голос дрогнул: воспоминание явно не из приятных. – Он сказал, что вы оба можете быть определены виновными. Но выбор пал на мистера Лаватейна.

«Выбор, чёрт возьми, как будто наугад кинули кости… так-то они распоряжаются человеческими судьбами?» – в нём с новой силой поднялась ненависть к людям, которые абсолютно не умеют обращаться со своими жизнями. Их-то в Девятом как-то приучили ценить своё существование… иначе быстро попадёшь в камеру для экспериментов. Но тут всё иначе.

– И какое будет наказание? – автоматически спросил парень, откидываясь на подушки. Теперь боль была не только физической. Несправедливое решение совместно с чувством вины съедали его изнутри.

– Насильственное лишение памяти. Типа амнезии, только…

Грант еле успел перехватить его: Кайл сорвался с места и явно собрался куда-то бежать, не завязав и шнурки на кроссовках. Неизвестно, удалось бы его остановить, не закружись у Кайла голова.

– Сядьте, – учитель крепко держал его за плечи. – Мистер Фабиан…

– К… когда суд? – хриплым от сбившегося дыхания голосом спросил Кайл, вцепившись в край одеяла, как будто это могло помочь сохранить равновесие.

– Мистер Фабиан… – зачем-то повторил Грант и назвал время. – Сегодня в 19:00.

На настенных часах красноречиво щёлкнула стрелка. Они показывали 19:31.

«Вот и всё…»

***

Десятый мир,

Япония, Токио, Токийский технологический институт

2018 год

Во сне маленькая тень подросла, потому что Кайл тоже вырос. В этот раз ему было нечего сказать, абсолютно нечего.

– Друзей терять грустно, – сказала тень, задорно смеясь. – Я знаю, потому что я вас всех потерял, а вы – только меня одного.

– Не было у меня никаких друзей, кроме вас, – заворчал Фабиан. – Не было и не будет. Просто…

– Просто ты привязался! – радостно воскликнула тень. Мёртвая тень… – Я не обижаюсь, Кайл. Всё равно ты – мой… – Что-то треугольное кольнуло его руку во сне. – Навсегда… И от этого не избавиться…

– Надо было умирать вслед за тобой, – пробормотал он. – И прыгать с моста… мы должны были защищать людей, но из-за меня он пострадал…

Тень не ответила, смеясь. Всё время смеётся, просто бесит… Бесил бы, если бы дожил…

Больше они не разговаривали, во всяком случае, в эту ночь. И в следующие несколько ночей, которые он провёл в Японии, присматриваясь к собранному с миру по нитке отряду капитана Сноу. Свои нашлись, и Кайл был рад всех видеть, только что-то было не так, а что – он не мог объяснить даже себе.

Может, дело в том, что все эти ребята – родные Кен с Полиной, Тая, Андре, Джеймс, остальные – они ещё никого не потеряли? Не убили? Не поставили под удар? А он – уже?

Или в том, что все здесь свято верили, что призваны спасать мир. Во всяком случае, мелкий Ламберт. Впрочем, свои тоже… Кайл вместе со всеми вспоминал родной мир и даже Алекса, хотя это причиняло боль, но Первого все любили, значит – надо кивать и улыбаться, криво, как умеешь. Вспоминал и слушал, но не очень верил. Демоны просто приходят и берут, что им нужно, в тот раз никого не взяли, а исход один – Хоука больше нет, нет так же, как Алекса, потому что нет памяти – нет человека, и им не суждено увидеться снова. Ни сигареты пострелять, ни пожечь костры, ни поиздеваться над кем-нибудь, злобно или беззлобно. Что такого было в их отношениях, которые тень Алекса почему-то называла дружбой, Кайл не понял, понял только одно – в том, что ничего больше нет, виноват он и только он.

По ошибке Суда и из-за собственного бессилия. Ну что ему стоило хоть как-то отбиться от этих поджигателей?! Ведь их же учили… или нет?..

Он бродил по коридорам института в поисках куратора иностранных студентов и думал, зачем всё это надо, когда буквально врезался в Хоука у окна. Фабиан только сбавил шаг, не останавливаясь, и пытался понять, что будет, если он подойдёт.

А ведь думал – не узнает… нет, Лаватейн не узнал, он бы не мог… Но это точно он – светло-русые волосы с рыжиной, на треть седые, где вы ещё такого найдёте?! В светлой рубашке и с книгой в руках, нет, не курит и не смеётся, просто читает, просто стоит у окна, обычный студент, ты его не знаешь, ты не должен его знать…

Кайл прошёл мимо и ступил на лестницу.

Очень хотелось всё вернуть, но как раньше уже не будет. Ещё раз подвергать невинного человека опасности нельзя.

«Но остаться виноватым и ничего для него не сделать…»

Кайл остановился и посмотрел через плечо; ничего не изменилось, Хоук читал у окна, люди ходили туда-сюда, какой-то парень, тоже иностранец, медленно двинулся навстречу Хоуку; сейчас отвлечёт поисками куратора, им же всем, не японцам, его искать, и пиши пропало… Оттолкнув кого-то со ступенек, Фабиан вернулся и подошёл, и так всё началось сначала.

***

Единственный способ хоть как-то загладить свою вину Кайл видел в защите, но не ждать же, пока на голову свалится демон. Тем более, проблем хватало и без них – Кайл догадывался, что легко и просто не будет, но одно дело – догадываться, а совсем другое – понять на собственной шкуре. Когда он всё-таки отвлекался от идеи защиты и от бесцельного ожидания, когда же нападут, на плечи со всей силой валилось осознание – того Хоука больше нет, этот Хоук – другой человек. Нет, Лаватейн ему поверил, причём довольно быстро: у Кайла были доказательства ещё со школы, что они знакомы, да и он говорил правду и это наверняка отражалось на лице. Единственное, о чём он умолчал, это демоны и собственная вина… потому что, если это объяснить, он просто приманит опасность к Хоуку своими же руками.

Впрочем, без разницы, в тот раз я сделал то же самое, криво усмехался Кайл и продолжал врать. В интернате он тоже врал, то есть, не говорил, но тогда он не умел ничего, а сейчас он учится обращаться с оружием и изгонять зло из нечистых тварей. Больше он не ошибётся…

Но всё-таки несоответствие между тем, что было, и тем, что стало, пугало и даже отталкивало его; Кайл по несколько раз на день вынужден был объяснять себе, что не надо ничего ждать, и всё-таки ждал. Ждал, а Хоук не курил, не предлагал никаких безумных идей – по большей части, он вообще ничего не предлагал, не был похож на самого себя, и это оказалось намного тяжелее, чем отрабатывать удары в спортзале или прыгать по крышам за какой-нибудь летучей дрянью из Ада. Иногда он просто зависал, глядя куда-то сквозь реальность, иногда спрашивал что-нибудь про интернат, но совсем неохотно.

– Почему бы не сходить в кино на этой неделе? – скорее по привычке, чем в надежде, предложил Кайл, развалившись за партой в ожидании препода. Их не слушали, в группе для иностранцев каждый трепался на своём языке.

– Может, хватит? – неожиданно спросил Хоук. Он сидел, как обычно, слева и что-то читал, но на этот раз даже обернулся. – Я имею в виду, что это была плохая идея.

– Что именно?

– Я, – видя его недоумевающее лицо, Лаватейн объяснил: – Ты хочешь чего-то конкретного, ждёшь, что я буду как-то себя вести… Но я не буду.

Надо было быстро его переубедить, но Кайл не мог раскрыть рта – правда же. Не самая приятная и немного болезненная правда, потому что он действительно ждал, ждал и не дожидался.

– А если я скажу, что… эм… – как бы так не проболтаться? – Я немного виноват перед тобой, и хотел бы…

– Да не в этом дело, Кайл… Хоти дальше, только не надо представлять на моём месте другого человека, – улыбнулся Хоук. – Я понимаю, это проблема, батюшке тоже очень сложно со мной разговаривать. Но вы не учитываете, что мне тоже как бы невесело…

– Извини, – пробормотал он, выпрямляясь. – Я правда не хотел, но как можно заставить себя передумать?!

– А ты представь, что тебя нет. – Одновременно с этой фразой Хоук захлопнул книгу, и получилось очень эффектно, пожалуй, даже слишком. – Представь, что ты – чистый лист, и что напишешь – то и останется. Начинать сначала это и значит… Вы с отцом – единственные люди, которые меня знают, и вы оба, пусть и незнакомы, разводите драму. Либо позвольте мне делать то, чего я хочу, либо оставьте меня в покое.

Кайл не знал, легко ему было это говорить или нет – теперь даже не мог предположить. Но он мог позволить себе что угодно, но не оставить в покое своего лучшего друга.

«Когда это я стал так его называть? – он механически потеребил подвеску и бросил. – Впрочем, неважно…»

– Только на одном условии, – потребовал Кайл. Хоук обернулся. – Не шути свои дурацкие шутки.

– Шутки, говоришь… – Теперь эта улыбка была похожа на настоящую. – Вызов принят.

========== Часть I. Глава V. Богиня ==========

Formosa facies muta commendacia.

Красивая внешность – немая рекомендация.

Десятый мир,

Япония, Токио, спец. район Эдогава

2020 год

В тихое мирное воскресенье Шона разбудил топот ног, грохот чего-то по лестнице и непрерывная ругань. Судя по голосам и воплям, не содержащим брань, Кайл, Кендалл и Полина опаздывали на миссию. Решившись посмотреть на этот дурдом, Шон поднялся и, лениво потягиваясь, вышел в коридор в шортах и майке.

С верхней ступени лестницы, где он уютно пристроился, прислонившись к перилам, было отлично видно, что происходит внизу. Кайл меланхолично записывал адрес на руке под диктовку взъерошенного капитана Сноу, который сам был ещё в халате, но уже злой. Чуть поодаль Кендалл, к тому моменту уже смывший недолговечную краску и сияющий своей русой шевелюрой, мягко уговаривал Полину остаться.

– Вы без меня не справитесь, – уверяла она, шмыгая носом. – Ребят, вы одни туда не поедете… а вдруг их много будет? А вдруг нам понадобится моя Сила? – она демонстративно закатала рукав куртки, показывая вьющуюся татуировку RSH-2.

– После использования Силы ты всегда сама не своя, – перебил её Кендалл. – Полина, тебе лучше не ходить.

– Зачем я вообще тогда нужна? – воскликнула девушка, чуть не плача. – Мы все находимся в этом мире с одной целью – уничтожать зло… а если я его не уничтожаю, то зачем я существую?

Парень растерянно замолчал, не решаясь, что ответить. Сноу специально не вмешивался, делая вид, что занят телефонным разговором. За них ответил Кайл: