Текст книги "Мёртвая Петля (СИ)"

Автор книги: Katunf Lavatein

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

Посмотрев на Хоука, он подумал, что никогда не видел человека, способного на такой диапазон эмоций и настроений. Если у министра ему казалось, что Лаватейн светится, то теперь он просто был живой неоновой лампочкой. Покивав, шеф с нечеловеческой скоростью исследовал помещение, побывав на каждом квадратном метре и прокомментировав каждую полочку, упал в кресло, закинув ногу на ногу, и заявил:

– Мне нравится.

– Ещё бы тебе не нравилось, – выдавил Ламберт сквозь смех, сгибаясь пополам у дверного косяка. – Но если будешь всё время так передвигаться, тут, кроме ковра, ничего не уцелеет…

В разгар веселья появился Эйден, посмотрел на стонущих от смеха товарищей, сдержанно улыбнулся и устроился на одном из бежевых диванчиков поближе к столу. Он уже успел смотаться по своим делам, как понял Шон, и поэтому был одет чуть более официально, чем остальные. Правда, ветровку не таскал на плечах, а перекинул через локоть и не особо беспокоился об этом.

– Вы ещё третий этаж не видели, – загадочно сказал Эйден. – Шон, это настолько отличается от Японии, что тебя теперь за уши не вытащишь. – Затем обернулся к Хоуку: – Нам же не нужен такой большой гардероб? По-моему, это совершенно бесполезно. Половину можно отдать под медицинский кабинет. Мне не нравится, что он наверху.

– Конечно, – Хоук тут же успокоился и продолжил рыться по ящикам. Шон без сил (в самом деле, сколько можно смеяться) растянулся на диване побольше. Картер действовал на всех отрезвляюще.

Поболтав о преимуществах и недостатках первого здания (оно уже получило кодовое имя «гроб»), они вспомнили о таинственном третьем этаже, где успел побывать только Эйден. Чтобы шефу было, с чем сравнивать, Картер коротко и небрежно описал старые спортивные залы, стараясь преуменьшить всё, что только можно было преуменьшить. Мог бы и не стараться – будучи в режиме «восторг», Хоук одобрил бы абсолютно всё.

А третий этаж был слишком хорош, чтобы кому-то не понравиться.

Лифт выпустил их в тёмный коридор, где тихо и настойчиво гудела вентиляция. На белеющем в тени выключателе была приклеена скотчем бумажная инструкция. В основном предупреждали об осторожности во время пользования интерактивными тренировочными залами. Кажется, о том, что это такое, знал один Шон: в предвкушении новых тренировок и нового оборудования у него загорелись глаза и распрямились плечи (что для пожизненно сутулившегося человека было реальным достижением). Шарахнув по кнопке, чтобы включился свет, парень поозирался и прыгнул в первое попавшееся помещение.

Комнат было немного, но их размеры и содержимое, несомненно, впечатлили бы даже человека, хронически далёкого от боевиков. Войдя вслед за Шоном, Хоук и Эйден еле успели пригнуться: над ними просвистело зазубренное лезвие и скрылось в недрах потолка, который явно был подвижным. Посреди помещения подпрыгивал от нетерпения целый и невредимый Шон, жестами указывая им на отдельную кабинку в углу – кажется, там было безопасно и можно было управлять происходящим. Больше здесь, в тёмных стенах, ничего и не было.

– И что это? – Эйден с любопытством осмотрел кабинку: два маленьких компьютера и один ноутбук с широким плоским экраном. На последнем виднелась фигура Ламберта, но в негативе. Сбоку прыгали непонятные цифры и показатели.

Хоук пожал плечами и ещё раз пролистал инструкцию. Кое-как разобравшись, они с Эйденом сумели подключить соседний компьютер к общей тренировочной системе, и теперь можно было настроить тип тренировки, уровень сложности, количество участников и виды оружия. Выбрав что-то полегче, они махнули рукой Ламберту, который был наготове. Негативные картинки на большом экране тут же пришли в движение. Шон же уже полностью погрузился в нечто, доступное ему одному, и как будто наблюдал за собой со стороны.

Над силуэтом Шона засветилось что-то синее, но в реальности ничего видно не было. Снизу задвигались два, три, четыре красных круга – видимо, они прятались в полу. Едва верхняя ловушка пришла в движение, Шон сорвался с места; туда, где он только что стоял, вонзилось около десятка прямых тонких лезвий. Пригнувшись, он выдернул парочку таких из пола и тут же подпрыгнул, довольно высоко и поджав под себя колени: из пола высунулись зубастые копья, активировав повторный выброс лезвий сверху. Подобные капканы сработали ещё несколько раз, после чего наступили секунды затишья. Ламберт, не теряя бдительности, крутанулся волчком на месте; приоткрыв рот и широко распахнув глаза, он словно активировал все возможные органы чувств, выслеживая, откуда в следующий раз появится опасность. Следующие атаки были направлены из стен. Мелкие колючие звёзды, напоминавшие японские сюрикены, вылетали как пули и пересекали комнату. Шон увернулся ото всех.

– И как давно он этим занимается? – пробормотал Хоук, пытаясь следить одновременно за экраном и за реальностью.

– Всю жизнь, – лаконично ответил Эйден, постепенно осваиваясь с программой и считывая показатели скорости Ламберта в отдельную папку. – Он первым из нас почувствовал, что нужно делать для того, чтобы выжить. И… спроси кого угодно, только Шон тратит столько времени на физическую подготовку. Хоть среди нас, хоть среди всех отрядов, собранных вместе. Нельзя сказать, что это всегда идёт на пользу здоровью, но результаты поражают.

Закончив говорить, Картер заодно оборвал цепочку препятствий. Несмотря на то, что в настоящей комнате не было изображений, предупреждающих о следующей атаке, Шон как-то это понял, обернулся к кабинке и возмущённо что-то воскликнул.

– Хватит с тебя, – возразил Эйден, выходя. – Ещё наиграешься. К тому же, эта комната – не единственное достоинство «гроба»…

– Круче неё уже ничего не будет! – в сердцах воскликнул Ламберт, надувшись и обиженно скрестив руки на груди. Ну, ничего, в следующий раз он придёт сюда один и будет тренироваться до… до посинения!

Соседний зал оказался светлым и оттого не таким страшным. Более того, он напоминал самое обычное помещение для занятий спортом, добавить сцену – и получится актовый зал. Тут по бокам стояли разнообразные ящики, набитые оружием. На стене висел ряд необходимых лицензий и сертификатов, что такому богатству можно храниться здесь. А там, где в обычной школе расположилась бы невысокая сцена, висели мишени в человеческий рост, разукрашенные кругами с пометками от одного до десяти.

– Ты теперь из принципа не будешь здесь тренироваться? – усмехнулся Эйден, глядя, как Шон демонстративно усаживается на подоконнике в позиции зрителя. – Ну и ладно. Боже… это издёвка? – Он держал в руке найденный в одном из ящиков пистолет, судя по размеру – карманный. Взвесив «беретту» на ладони, Картер поморщился: – Как неудобно.

– Я тебя сейчас очень удивлю, но только твои спортивные изготовляются по руке стрелка, – проворчал Шон. – А это… скорее… дамский. Не лучшая вещь для стрельбы по мишеням. Тут должны быть револьверы или что-нибудь посерьёзнее.

– Наверное. – Продолжив поиски, Картер параллельно обратился к шефу: – Хоук, стрелять умеешь?

– Кто, я? – Хоук демонстративно опрокинул коробку с наушниками. – Ну уж нет… Единственное, что у меня есть, это нож, но…

– Вы можете пометать ножи! – тут же загорелся Ламберт.

– …но это не значит, что я умею им пользоваться, – закончил Лаватейн, но, как выяснилось, в пустоту – возражения никто в расчёт не принял.

Пока Эйден искал метательные ножи, шеф задумчиво посмотрел на свою ладонь, пару раз сжав и разжав пальцы. Шон хотел было спросить, чего он ищет, но тут моргнул и увидел нож, а точнее, красивый и как будто древний кинжал с золочёной резной рукоятью и наточенным лезвием.

– Откуда? – воскликнул Ламберт. – Только что… его не было же?

– Не было, – легко согласился Хоук, перехватывая кинжал левой рукой. – Или был. Кто ж его знает. Лучше объясните, как это делается, пока я никого не убил.

– Примерно так. – Эйден отошёл на определённое нарисованной на полу чертой расстояние, напротив одной из ближайших мишеней, и каким-то неуловимым движением кисти направил пластичный метательный нож в цель. Семёрка. – Думаю, каждый делает это по-своему. Сейчас… – немного другой жест, и – восьмёрка. – Главное, чтобы было верное направление, а как ты кинешь, не зависит ни от кого.

– Какие-то правила всё же есть, но они все из разряда «не попади в глаз ближнему своему», – встрял Шон. Его замечание, несомненно, придавало бодрости духа.

Заняв ту же позицию за чертой, которую выбрал Эйден, Хоук недоверчиво посмотрел на свой кинжал. Тяжеловат для короткого полёта. Шону хотелось это подсказать, но было уже поздно. Немного копируя движения Картера, но учитывая тяжесть и форму своего орудия, Хоук выбросил руку вперёд, едва не подавшись следом за кинжалом.

Треск. Лезвие пробило «грудь» картонного человека в десятке.

– Да ладно! – воскликнул Ламберт, соскочив с подоконника и подбежав к пробитой мишени, будто хотел проверить лично. – В прошлой жизни ты был стрелком, отвечаю! Хотя это вышло немного не профессионально…

– Что ты называешь прошлой жизнью? – хихикнул шеф, ещё не отойдя от собственного подвига. – Только не думайте, что я смогу это повторить, хорошо?

– Ты левша? – спросил Эйден, напряжённо следивший за происходящим издалека. Прозвучало резковато, но он не стал исправлять интонацию.

– А, да… – Хоук забрал у восторженного Шона свой кинжал, решив убрать его в небытие как можно скорее. – Нет, серьёзно, это случайность.

– Скорее всего, так и есть. – Картер бросил последний подозрительный взгляд на мишень и отошёл в сторону. Показав ему язык, Ламберт открыл было рот, чтобы что-то сказать, но из коридора послышались посторонние звуки, гремучей смесью топота и ругани приближавшиеся к залу.

С видом триумфатора на пороге нарисовался Кайл, перекинув через плечо огромные пакеты с рекламой разных магазинов одежды. Судя по всему, он успел где-то переодеться: старые потёртые (и в некоторых местах прожжённые) джинсы заменились новыми, с цепочкой до колен, а под ветровкой пряталась новая футболка – скелет в плаще, демонстрирующий средний палец, с доходчивой надписью «fuck off».

– Кто дал ему нож? – изобразив испуг, поинтересовался Фабиан. Хоук замахнулся, и шопоголик быстро пригнулся, из-за чего содержимое пакетов вывалилось на пол. – Твою ж мать…

– Никто не просил тебя так затариваться. Это ещё зачем? Лето на дворе, – Лаватейн проследил, как он запихивает обратно толстые полосатые перчатки.

– Я мёрзну, – буркнул Кайл. – Вообще-то в подарок дали. За сумму выше…

– Только не называй мне эту сумму, умоляю!

– Вот так Кайл ездит за оружием, – прокомментировал Эйден, усевшись на одном из ящиков по-турецки. – С таким арсеналом мы можем отправляться на бал самого Сатаны.

***

В ванной комнате было тепло, от ещё горячей душевой кабины шёл пар. Вертя в руках очки с запотевшими стёклами, Эйден стоял перед раковиной, о чём-то задумавшись. Невидящий взгляд перескочил с зубных щёток на кран, поднялся к зеркалу, где свою фигуру можно было разглядеть очень смутно. Парень рассеянно взъерошил мокрые волосы полотенцем и вернулся к своим мыслям.

Представлялась одна и та же сцена: вроде бы наудачу брошенный Хоуком нож со свистом пролетает по залу и врезается в мелкую движущуюся мишень. Силой тут и не пахло, хотя он уверял, что не умеет так кидать. Навыки, приобретённые до амнезии, или ложь? Хорошо, разобрались с правой рукой – шеф левша. Но всё остальное казалось подозрительным и невероятным. Потрясающая меткость для дилетанта.

«Возможно, это нормально для человека с Первым номером, – думал Картер, неподвижно стоя перед раковиной, со стенок которой падали капли воды – кто-то неосторожно включал кран. – А мы к такому не привыкли. Я бы и не удивился, но… он сам почти ничего не знает о своих способностях. – Очнувшись, он оделся, накинул на плечи полотенце и тканью сухой футболки протёр очки. – Или знает, но не говорит…»

Последняя мысль Эйдену не нравилась. Поначалу шеф был ему симпатичен, но по привычке скептика он рассматривал проблему с обеих сторон. Человек всегда был проблемой, так что – здравствуй, негативная сторона вопроса. Очевидно, что Шон и Энджел с ума сходят по Лаватейну и уже сейчас не способны заподозрить подвох. Но Картер не был уверен, что по этому поводу скажет Кайл.

«Хорошо, если Хоук не притворяется. И, если так, я рад, что он на нашей стороне…»

Всё равно многое не давало ему покоя. Долгое молчание Сноу, неизвестный отряд, странное поведение Силы – то за несколько метров с ног сшибает, то и не заметишь, здесь шеф или нет. И эта амнезия…

«Ну, это я далеко забрался, – мысленно одёрнул себя Эйден. – Это уже личное. Уверен, Кайл знает больше всех, но об этом спрашивать я не имею права».

Тем не менее, он не мог не признать, что не доверяет Хоуку от слова «вообще». Наверняка это было заметно, но Картер предпочитал не скрывать своих подозрений, нежели наоборот.

Поправив очки, чтобы влажные дужки не соскальзывали вниз, он вышел из ванной в сразу показавшуюся прохладной квартиру. Кайл нашёлся в гостиной: на диване за телевизором. Несмотря на то, что вышеупомянутый предмет мебели был максимально раздвинут и разобран, Фабиан раскинулся на нём так, что присесть было решительно некуда.

– Иди отсюда, у тебя целая кровать, – проворчал Кайл, не оборачиваясь. Он машинально тыкал на кнопки пульта в поисках чего-нибудь интересного.

– У тебя тоже была бы кровать, но ты завалил её всякой ерундой. – Эйден отодвинул правую ногу сожителя и присел на край дивана. Несколько лет тщательного изучения новых товарищей принесли свои плоды: по тому, что Кайл заговорил первым, Картер определил его настроение как «хорошее». – Что смотришь?

– Рекламу, блин. Они хотят, чтобы я выбрал между «Васаби» и «Кингсменом». Ни фига не дождутся! Вот скажи, – оживился Фабиан, – ты бы кого выбрал: Жана Рено или Колина Ферта?

– Брюса Уиллиса, если мы говорим о старых фильмах, – отозвался Эйден. – Что-то ты сегодня в хорошем настроении.

– Собираешься испортить? – криво усмехнулся Кайл. – Всё, испортил, теперь говори.

– Ну, не то чтобы испортить… Мне хочется узнать твоё мнение. – Собеседник в ожидании вопроса молчал. Фоном чеканила слова ведущая новостей. – Вернее, убедиться кое в чём. Ты ведь знаешь Хоука лучше всех нас…

– Классное начало, Эйди. – В его голосе прозвучала неприкрытая угроза. – Что-то не устраивает?

«Здорово он завёлся. Надо быть осторожнее…»

– Нет, всё нормально. Пока что. – Тщательно подбирая слова, Эйден приближался к интересующей его теме. – Первых почти не осталось, мы все это знаем. А поскольку Силе свойственно расти, их способности совершенно не изучены. Ты можешь поручиться, что… если произойдёт какая-нибудь непредвиденная ситуация, Хоук сможет себя контролировать?

Картер решил, что теперь у него осталось лишь два пути: либо он будет задушен полотенцем, либо умрёт от кровопотери, когда Кайл кинет ему пульт в висок. Фабиан довольно долго молчал, будто прислушиваясь к прогнозу погоды в Вашингтоне на ближайшую неделю, хотя его это совершенно не интересовало. Но ответил он почти спокойно:

– Да, могу. Даю слово, он не позволит, чтобы кто-то пострадал. – И, поморщившись, спросил: – Это всё? Терпеть не могу такие разговоры…

– Всё, всё, – успокоил его Эйден, сам переводя дух. – Я хотел удостовериться, что ты действительно ему доверяешь. Раз так…

Картер не спросил и половины, но прощупывать почву стоило осторожнее. Что ж, ничто не мешает ему, в конце концов, прямо спросить Хоука. О чём угодно. Если шефу нечего скрывать, он ответит.

– Я понимаю, что это всё очень странно, – тут же заявил Кайл, противореча своему нежеланию разговаривать. – Шуточки в том числе. Он может быть серьёзным, если ты об этом…

Они молча смотрели на экран. Бегущая строка новостей сообщала о торнадо в Техасе, об ограблении известного магазина косметики на Манхэттене. За окном царствовала вечерняя полутьма, постепенно переходящая в ночную непроглядную мглу. Поднялся ветер, и по сравнению с улицей квартира казалась тёплым убежищем у костра.

Говорить было не о чем, но и уходить не хотелось. Искоса глядя на Кайла, старавшегося не заснуть в тепле и под ровное бормотание телевизора, Эйден пытался понять, что же в нём изменилось. Нет, Фабиан по-прежнему огрызался, ругался и злился по пустякам, независимо от присутствия или отсутствия рядом Хоука. Но в глубине души он будто бы успокоился, смирился с чем-то. Вспоминая их первую встречу, Картер не мог не радоваться за товарища, с трудом добившегося душевного покоя. Что ни говори, это хорошо, да и находиться в одной квартире с этим парнем стало не так опасно.

– Чё уставился? – зевнув, объект размышлений врача перевернулся на живот и с головой накрылся одеялом. – Телик лучше выключи, надоело.

– Хотел тебя в одеяло закутать, – съехидничал Эйден, выполняя просьбу и кладя пульт возле умолкнувшего телевизора. – Представляешь, как мило?

– Да иди ты… бабушка нашлась, – ответили из-под подушки. Картер немного постоял возле дивана, демонически расхохотался и ловко подоткнул одеяло, превращая лежбище Кайла в кокон неродившейся бабочки. – Чтоб тебя, Эйди! Стёкла из очков повыдавливаю!

– Спокойной ночи, – умерив издевательский тон, сказала новоиспечённая бабушка, гася свет на пороге комнаты. – Проснись бабочкой.

Фабиан отпустил пару проклятий и, уронив голову на подушку, заснул. Через пять минут Эйден в точности скопировал его действия в соседней комнате.

========== Часть II. Глава VII. Новый Источник ==========

Feras, non culpes, quod mutari non potest.

То, перед чем бессилен, молча вынеси.

Десятый мир,

США, Нью-Йорк, Манхэттен

2024 год

Хоук проснулся от сигнала будильника, что его неприятно удивило.

Дело было не в способе пробуждения. Песню он выбирал тщательно, и «Friction» на эту роль подходила идеально. Но обычно он просыпался до сигнала и за время «до» успевал сообразить, какой сейчас век, день недели и как его зовут. Всё это он довольно долго считал последствиями амнезии, пока какие-то заботливые люди не объяснили, что это явление обычное и вполне распространённое, особенно в понедельник в семь утра. В общем, сегодня система дала сбой, и это было не к добру.

Через занавески пробивалось солнце, обещавшее тёплый день. Телефон продолжал разливаться соловьём, и Лаватейн протянул руку, чтобы его успокоить. Но мобильник, как оказалось, лежал на самом краю тумбочки, за книгой и парой папок. Чтобы до него дотянуться, придётся сесть.

Стоило Хоуку принять вертикальное положение, как он тут же об этом пожалел. Позвоночник будто обхватили десятки раскалённых пальцев, спину прошило резкой болью, и с губ сорвался тихий стон. Тяжело дыша, он в секундной панике пытался понять, что происходит, но ощущение резко сменилось другим. Молодой человек отчётливо почувствовал, как внутри него что-то ворочается, ползёт вверх по тому же позвоночнику и затихает. Дождавшись, когда это исчезнет, Лаватейн упёрся локтями в колени и обхватил руками голову. От боли осталось лишь сбившееся учащённое дыхание и утихающий жар.

«И что это было? – спросил он у себя, неравномерно дыша. – Рановато для ревматизма… Чёрт. – Вспоминались те странные сны, о которых он проболтался отцу. Вернее, странными были не сами сны, а то, что за ними следовало – тянущая боль в спине. Но как сегодня… такого ещё не было. – Ну и ладно, сделаю вид, что ничего не заметил».

Он бы и остановился на этой мысли, если бы не почувствовал кое-что ещё. Слабо, но ощутимо жгло татуировку. Хоук не удивился бы, увидев её горящий каким-нибудь неестественным пламенем, но проверять не стал. Чувство не из приятных, но оно помогло многое прояснить.

«Значит, это из-за «Силы»? Прекрасно. Быть Первым – значит ничего о себе не знать и мучиться от странных вещей? Замечательно!» – не позволяя себе разозлиться, шеф, покачиваясь, отправился в ванную, но ледяная вода, которой он умывался, только раззадорила лишние мысли. Пришлось старым добрым способом треснуть себе по лицу. Разглядывая в зеркале покрасневшую кожу на щеке, Хоук усмехнулся: сколько же раз его выручало такое самобичевание. Глупо, зато помогает. Он не мог позволить себе гнев. Нельзя выходить из-под собственного контроля, это никогда на его памяти не кончалось хорошо.

Убедив себя, что всё прекрасно, Лаватейн перебрался на кухню в одних штанах и тапочках. Теперь, посыпая солью жарящуюся яичницу, он с большим удовольствием вернулся к проблеме уже в более вменяемом состоянии. Раз он в этой мистике полный чайник, нужно спросить у тех, кто разбирается! Хоук действовал методом исключения. У Шона и со своей Силой проблем не оберёшься, незачем грузить юного заместителя чужими проблемами. Эйден – казалось бы, идеальный вариант. Не только консультацию даст, но, возможно, и физически поможет… Тут была загвоздка иного рода.

«Я ему немножко не нравлюсь. – Вчера, когда шеф самозабвенно кидался ножиками в мишени, он не мог не обратить внимания на подозрительные взгляды Картера. Не укрылись от него и резковатые замечания на ту же тему. – Наверняка весь вечер вытряхивал из Кайла информацию, что я за монстр такой и откуда взялся. Хотя какой смысл обижаться, я и сам-то себе не очень доверяю…»

Решение казалось и близким, и простым: почему бы не рассказать обо всём Кайлу? За несколько лет общения Хоук выработал двустороннюю привычку – ничего от него не скрывать. Разумеется, в то время как Фабиан врал напропалую, от нечисти до Макдоналдса, исключая бытовые мелочи. Исключительно из соображений безопасности.

«Вот и я совру… из соображений безопасности». – Он отчётливо представил себе, как придётся откачивать нервного друга после жизнерадостного «я сегодня чуть не умер, представляешь?», фыркнул и окончательно передумал что-либо ему говорить.

Эпопея Imagine Dragons про воителей, стоявшая на все новые телефонные номера, возвестила о том, что позвонил четвёртый вариант.

– Привет, – поздоровалась Энджел, едва он взял трубку. – Я тебя не разбудила?

– Не, что ты, – параллельно с разговором шеф тщетно пытался переложить яичницу на тарелку, не уронив отрывающийся кусочек. – Есть какие-то новости?

– Думаю, да… не такие важные, чтобы срочно выкладывать. Но могут тебя заинтересовать.

– Интриганка, – пробормотал Хоук, отступая с тарелкой к столу. – Что у тебя со звуком?

– Я на лестничной клетке, – печально объяснила девушка. – Шон спит как убитый, а мне его будить жалко. Ну, мы же сегодня собираемся, да?

– Почему бы и нет? Раз все так горят желанием тренироваться…

– Хах, я тебя разочарую… Горит один Шон, как всегда. Вот уж кто тренируется до посинения, в самом прямом, увы, смысле. За ним глаз да глаз нужен, чтобы не перетрудился. Кайл отлынивает изо всех сил, а Эйден слишком зациклен на обустройстве этого грешного медкабинета.

– Пускай они фигнёй страдают, а мы поговорим, – решившись, он добавил: – Мне тоже есть, что спросить.

Только они закончили разговор, как телефон затрезвонил снова. Вероятность того, что Лаватейн спокойно доест завтрак, быстро приближалась к нулю.

– Он подогнал мотоцикл! – без обиняков выпалил Кайл. – Этот дрыщ из оружейной! Охренеть, я думал, ты шутишь…

– Вот и катись, – посоветовал шеф. – К десяти чтоб на месте был.

– Да с таким зверем я раз десять приехать успею!.. – судя по звукам по ту сторону телефона, он насмотрелся на игрушку и топал обратно. – А что случилось?

– Что-то случилось? – насторожился Хоук.

– Голос у тебя какой-то странный.

«Вот и ври ему…» – придётся выкручиваться. Набрав побольше воздуха, Лаватейн затараторил:

– Мне снилось, что на Америку опустилась гигантская летающая тарелка, от которой пахнет розами, на борту тарелки танцевали голые девушки и бегемоты в мини-бикини, потом прилетел отец на маленьких розовых крыльях и принёс тебя, чтобы ты прочитал им приветственную речь как представитель рода человеческого. Всё кончилось тем, что я пожарил яичницу в форме летающей тарелки, и через полчаса… что смешного, придурок, нас атакуют инопланетяне!

Сказав всё, что он думает о его фантазии, Кайл отстал, что было очень даже на руку. Хоук без энтузиазма доел остывший завтрак, который действительно смахивал на какой-нибудь космический корабль (ещё и пересоленный по неосторожности). Неуверенность вернулась, но сопровождалась она уже не губительной паникой, а слабенькой надеждой. Всяко лучше, решил он и, собравшись, через пятнадцать минут уже ехал в автобусе по направлению к новому месту работы.

Вопреки страшным рассказам Энджел об убийственном и непробудном сне Шона, брат с сестрой уже были тут. Оба стояли на пороге, что-то оживлённо обсуждая. Отпирая двери ключом, Хоук поинтересовался, где остальные.

– То здесь, то там, – хмыкнул Шон. – Кайл катается. В последний раз он захватил с собой Эйдена… как думаешь, что будет?

– Пора организовывать похороны.

– А что, он так плохо водит? – не поверила Энджел, оставляя ветровку в сильно урезанной по размерам раздевалке. – Права вроде получал…

– Если я встречу того человека, который выдал ему права, он живым не уйдёт, – покачал головой шеф. Ещё пара комментариев по поводу вождения Кайла, и на карьере и личной жизни Эйдена можно было ставить крест.

Шон тренироваться в одиночку не умел: скорее всего, ему требовалась публика, но предлогом служило «подай мне вон тот нож» и «сейчас я покажу на тебе приёмчик». Всякие «приёмчики» можно было показывать только на Эйдене и ни на ком другом: у прочих не хватало терпения и выдержки. Поэтому Ламберт временно отказался от практики рукопашного боя и учил Энджел рассекать воображаемое тело тренировочным деревянным мечом. Хоук наблюдал за ними с подоконника, делая вид, что занят важным делом.

«Что-то предпринимать или нет? – не мог решиться он, бесцельно листая папку с многочисленными заявлениями, которые ещё требовалось подписать. – Самостоятельно или с чьей-то помощью? – Каждый элемент альтернативного вопроса сопровождался далёким взмахом деревянного меча. – Может, приснилось? Зачем я себе голову забиваю…»

Тут уж Лаватейн не мог избавиться от ненужных мыслей путём физического насилия над самим собой, а жаль, ведь это его ещё ни разу не подводило. В самом деле, что может быть надёжнее пощёчины от самого себя… Шон несся к подоконнику с предложением «покидать ножики на дальность», и, судя по всему, отказаться было нельзя.

– Слезай, – потребовал он, тыкаясь лбом в плечо шефа и отбирая у него документы. – И убери эти скучные бумажки.

– Слушаюсь, босс, – хмыкнул Хоук, спасая свои заявления. – Надеюсь, не уволите, если промахнусь.

– Да ну тебя, – покраснел Шон и принялся разгребать доставленные Джимом Хартом коробки. Метательных ножей было маловато, нужно потом заказать ещё. Но количество было незначительно, когда на свет появились начищенные до блеска, только что остро заточенные лезвия, слившиеся воедино с угольно-чёрными матовыми рукоятями с пометкой JH.

Энджел вызвалась устанавливать мишени. В этом зале они не двигались самостоятельно, и здоровенные щиты с яркими разноцветными кругами требовалось перетаскивать ручками. Договорившись о стартовой линии, с которой будут кидать, парни заняли исходные позиции.

– Но учти, я занимаюсь этим лет пять и до сих пор не всегда получается, – предупредил Шон, вертя пальцами металлическую рукоять. Лезвие с глухим и ухающим звуком резало воздух. – Это не так уж просто.

– А я – со вчерашнего дня… – беззаботно подхватил Хоук.

– …и уже попадаешь без всяких проблем! – хором воскликнули эти двое. Битва началась.

С первого же очка шеф безбожно промахнулся, хотя мишени стояли близко и бросал он левой рукой. Последовало ещё несколько попыток, и счёт был почти равным. Чем дальше отодвигался призывно пылающий алый кружок, тем меньше Хоук обращал внимание на соревнование и погружался в собственные мысли.

«Отказаться от всего, – шарахнула неожиданная идея. – А что, я же так и хотел – бумажная работа… Господи, как трусливо-то. Из-за каких-то галлюцинаций спозаранку подводить людей? Нет, это неинтересно… – Нож в тринадцатый раз прошил душную атмосферу зала и глубоко вошёл остриём в красную метку. Энджел с трудом смогла вытащить его обратно. – Тем более, если уж припёрся в чужую компанию, надо достать всех так, чтобы на всю жизнь запомнили! – удержавшись от смеха, он пустил в полёт последний нож. В памяти всплыли недавние слова Шона, настаивавшего на том, какой он сильный. – Ну уж нет, раз меня похвалили, будете терпеть до последнего… – с улыбкой Хоук проследил за тем, как лезвие входит в мишень. Идеально. – Надо же, как просто меня уговорить».

Счёт был 12:10 в пользу шефа.

– Ну ты даёшь, – вытирая пот со лба, одобрил Шон. – Было здорово.

– Было здорово, – эхом отозвался Лаватейн, помогая подбирать ножи. Для него эти слова носили двойной смысл.

К тому моменту, когда с улицы раздался рёв и грохот казённого мотоцикла, они успели прибрать зал и убедить Шона, что он и так круче всех, а отдыхать тоже надо. Решив не рисковать жизнью своего вестибулярного аппарата и не соваться под горячую руку ездоков, спустились на второй этаж, присели на диван в коридоре и стали ждать своих заблудших. Первым из лифта вышел Эйден, хмуро посмотрел на товарищей и отправился к кулеру с прохладной водой.

– Вот что тебе не нравится? – с громкостью своего нового транспорта вопрошал недовольный Кайл. – Я же осторожно, нежно…

– Это было нежно?! – вспылил обычно тихий Эйден. – Особенно на том лежачем полицейском, когда мои очки чуть не улетели в космос!

– Откуда я знал, что он будет так подпрыгивать, с хрена ли я скорость сбрасывать должен…

– Больше не соглашусь с тобой кататься, и не проси. – Мрачнее тучи, Картер подошёл к остальным. – А вы что делали?

Пока Шон яркими красками расписывал их поединок с Хоуком, Энджел прошептала шефу:

– Если хочешь поговорить наедине, можно их чем-нибудь занять.

– Я думаю, что им и так будет неинтересно выслушивать какие-то базовые вещи… Это же только я такой чайник, – отозвался Лаватейн, старательно не замечая, как девушка краснеет от собственной двусмысленной фразы. Он поднялся, привлекая внимание к себе, и заявил: – Ладушки, временно отвалим, займитесь чем-нибудь полезным.

– Кайл, пошли сражаться! – подскочил на месте Шон. – В этот раз я точно у тебя выиграю…

– Не хочу, – буркнул Кайл. – Ты всё время у меня выигрываешь.

– Иди-иди, – мстительно вклинился Эйден. – Шон, загоняй его как следует, а я полюбуюсь.

– Ой, какая злая бабушка.

– С каких пор ты бабушка? – прыснул Шон.

– Со вчерашнего вечера… – перетирая главный переворот в жизни штатного врача, парни шумно удалились в зал.

Обмен новостями и мнениями проходил уже в кабинете шефа. Чтобы не разыгрывать начальника и секретаршу, они просто сели на один диван, правда, в разные концы. Деловым тоном начала Энджел, разглаживая складки на серой юбке: