Текст книги "Сказочная ложь (СИ)"
Автор книги: Katrina Sdoun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
–Понятия не имею, где он пропадал, а я был вынужден мотаться по делам Системы, – набивая рот запеканкой, пробубнил он.
–А Персика не видел? – заплетающимся языком проговорила сестра и повернулась к Джошу.
Он замер, не донеся вилку до рта. И, не мигнув, мотнул головой.
–Я так и знала, – вздохнула сестра и откинулась на спинку стула.– Надо было его кастрировать, чтобы не гулял, где попало.
Джош вызверился на Мишель, опустив вилку на тарелку.
–Откуда в тебе столько бессердечия?
Она перевела на него блестящий от выпитого вина взгляд.
–А в тебе откуда сострадание?
Если бы я не знала, что Мишель пьяна, то решила бы, что она раскусила Джоша. Судя по его застывшему, опустевшему лицу, он подумал о том же.
–Считаешь, я не способен на высокие чувства?
Воздух в помещении загустел, замерцал силой. Повеяло мускусом, на коже появилось ощущение меха. Глаза Джоша потемнели, и в них скользнула тень гнева и… тревоги. Он еще не был готов открыться Мишель – опасался ее реакции. Неужели стыдился своего зверя?
Ответа он не дождался. Нахмурившись, сестра наклонилась и подняла с пола клок рыжей шерсти. Джош уставился на него, громко сглотнув в повисшей тишине, и рефлекторно ощупал свою шевелюру.
–У кота, похоже, серьезная линька. Что ты чувствуешь по этому поводу, Джош?
Наблюдая эту картину, я поперхнулась вином и закашлялась.
–Глубочайшую скорбь.
Джош поднялся из-за стола, смерив ее спину тяжелым взглядом, и с тарелкой побрел к плите. Явно за полноценной порцией ужина. Я со злостью выхватила у него посуду – Джош чуть не подавился. Небрежно наложив в нее запеканку, полила подливой и бросила кусочек запеченной курицы. Он следил расширенными глазами за движениями моих рук. Когда отдавала тарелку, он посмотрел на меня хмуро и, то же время, уязвлено. С болью что ли…. Уже хотела отвернуться, но Джош поймал меня за руку и притянул к себе. Мы оказались лицом к лицу, пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.
–Где он? – одними губами спросила я.
Джош ответил так же тихо:
–Я не знаю, Эш.
–«Почему ты не рассказал мне об убийствах?» – мысленно вскинулась я.
Джош закатил устало глаза.
–«Я сам узнал лишь несколько часов назад», – также мысленно ответил он.– «Мы решили, что тебе не стоит в это ввязываться. Пока».
–«У вас вошло в привычку решать за меня? Что мне нужно, а без чего можно обойтись?! Что, если эти убийства как-то связаны с тем, что произошло в нашем доме?»
–«Не вижу связи. Если появится зацепка – я обязательно тебе сообщу», – глядя мне в глаза, он отломил кусочек от запеканки и отправил его в рот.
Я поджала губы и толкнула его в грудь. Мишель зашевелилась, скрипнул стул, и по столу расплескалась жидкость. Она уронила бутылку с вином, но ни я, ни Джош не обернулись.
–Какая я неуклюжая, – захихикав, сестра схватила бумажные салфетки.– Ты все салфетки извела, Эшли!
И снова захихикала. В глазах Джоша промелькнул сдерживаемый смех.
–«Что ты выяснил о лысом?»
–«Ты думаешь, что он может быть причастен?»
–«Нет, не думаю. Но он что-то почувствовал в момент или за миг до убийства».
Джош неопределенно пожал плечами, дожевывая запеканку.
–«Как ты это поняла?»
Я склонила голову набок, не отводя от него взгляда.
–«Он изменился в лице и так посмотрел на наш дом, что у меня внутри все сжалось».
Он опустил тарелку и, тяжело вздохнув, вскинул брови.
–«Посланника Ровера сразу вычеркивай из списка подозреваемых», – и отправил в рот очередной кусочек запеканки.– «Он не при делах».
–«Но он явился вновь, как предвестник беды!»
–«Нет, он не предвестник, Эшли. Но знает, где и когда должен появиться. Он – бэлморт и чует зло».
Я не нашлась, что ответить. Отсутствие Бена беспокоило с каждой минутой все сильнее. Джош заметил что-то на моем лице и нахмурился.
–Я честно не знаю, где Бен. Прошу, поверь».
–«Верю».
–«Наверняка причина веская».
–«Надеюсь, ты прав», – опустив глаза, наполняющиеся слезами, я убрала руку и отступила от Джоша. Он потянулся ко мне, но я качнула головой и быстрым шагом устремилась к лестнице. Никто меня не окликнул и не остановил. Забрав из спальни куртку, я надела ее на ходу и покинула дом.
========== Глава 9 ==========
Ночь поглотила город. Лунный свет обливал серебром заснеженные крыши домов и подсвечивал контуры деревьев. Морозный воздух был чист и колюч, ветер легкими осторожными дуновениями гладил волосы. Я подставила ему лицо, глубоко вдохнув, и укуталась в куртку. Вдоль улицы желтыми бусинами тянулись фонари, теряясь в густой темноте. Я спустилась на дорожку из речных камней и побрела к калитке. Откровение Мишель взбудоражило мое сознание. Зачем Моника лгала о своих родителях? Стыдилась? В их ошибках и грехах не было ее вины, или мы чего-то не знали? Увы, по прошествии стольких лет сложно выяснить правду. И что же случилось дальше? Никто из нас не знал, как сложилась судьба сестры после трагедии. Невосполнимый пробел во времени, непростительная черствость с моей стороны. Я не лезла к Монике с расспросами, поверив на слово, впустила в свой дом, дала крышу над головой и не потребовала объяснений. Зачем она приехала? Почему ко мне? Мы не дружили, общались на семейных праздниках, когда еще наши родные были живы. Никогда не вели себя, как сестры, не заплетали друг другу косички и не устраивали посиделки с куклами. Неужели ближе меня никого не осталось из ее рода? Лизбены относились ко двору лесных колдунов, когда-то из него вышел мой отец, покинул с шумом и треском, чтобы не было соблазна вернуться. Мама принадлежала… Проклятье! Даже этого я не знала! Я вдруг будто лицом о стену ударилась, и разум окутала пыль. Стиснув руки в карманах куртки, я заскрипела зубами. Пустота в сердце, прореха в памяти, словно мне ее стерли. Но кому это могло понадобиться?
В попытке успокоиться я остановилась посреди дорожки и глубоко вдохнула. Подставив лицо ветру, закрыла глаза. Начнем сначала. Что известно о детстве Моники? Она росла тихим, увлекающимся ребенком до переломного момента, когда…. Мишель поведала мне то, что видела своими глазами и слышала от родных, и я ей поверила. Но не сумела осознать до конца. Чем Лизбены разгневали ковен и посрамили весь свой род? Поступок должен был быть ужасен, за оплошность не предавали казни обсидианом, это наивысшая кара для бессмертных магов. Раны, нанесенные черными клинками, несут необратимую гибель. Черная магия? Но как это связано с Моникой? Нет, что-то здесь не сходилось. Нужно попробовать с другой стороны. Вилс, Вилс…. О Вилсе я слышала немного: небольшая деревушка, затерявшаяся среди тенистых лесов и невысоких скал. Деревянные дома, дворики, холмы, засеянные сильверитом, сумником, белорозой и прочими травами для зелий и ядов. Те, кому повезло обнаружить месторождение редких ингредиентов среди расщелин и в пещерах, входили в совет деревни. Им доставались деньги, почет и право вершить судьбы жителей. На главной поляне поселения на постаменте из булыжников стояло массивное деревянное кресло, обвитое пурпурным клематисом. По обеим сторонам от него – кресла поменьше. Как отец Моники отхватил самый крупный ломоть в совете? Увы, этого нам уже не узнать, да и не важно. Это было более века назад, а сейчас на месте Вилса разрослись непроходимые леса. О доле живших там магов ничего неизвестно, как и то, куда исчезла Моника на долгие годы. Она не любила вспоминать родной дом, разговоры о семье вгоняли ее в глубокую печаль. А я лишний раз боялась ее ранить своим любопытством, и со временем на эту тему у нас было возложено табу. Я же считала, что их убили бэлморты…. Сестра о многом молчала, утаивала что-то, отбрасывающее неприглядную тень на ее семью. И я только сейчас подумала о том, что совсем не знала Монику. И корила себя за это.
Холодный воздух обжигал легкие и кусал за щеки. Встряхнувшись, я побрела к калитке, оглядывая улицу. В доме Майло горел свет, из кирпичной трубы поднимался дым. Как я забыла о нем? Сосед мог что-то видеть или слышать. Но, в таком случае, почему не пришел сам? Вздохнув, я обернулась на окна кухни. Джош убирал со стола, Мишель допивала вино и что-то вещала ему в спину. Привычная картина, но я радовалась тому, что хоть что-то не менялось в нашей жизни. И думала совсем о другом. Почему бэлморт Ровера больше не появлялся после гибели Моники? Что заставило его явиться вчера? И что мешало прилететь сегодня? Вопросы сыпались на голову, копились, а ответы не находились. Только Роверу под силу развеять все мои сомнения, но он не торопился высылать приглашение на ужин, а мое терпение утекало капля за каплей.
Но сердце сжималось не из-за этого. Исчезновение Бена волновало куда больше прочих забот. Он никогда не выходил из дома без меня или Джоша. Мы посчитали бы это подозрительным, попытались проследить и учинить допрос. Между нами итак оставались недомолвки, я старалась развеять их, но только добавляла сложностей в наши непростые отношения. Я считала, что мне тяжело с Беном, но на деле ему было куда тяжелее.
Я остановилась перед калиткой и посмотрела на дом Саммер. Сравнять бы его с землей, искоренить зло, но наверняка у феи имелись дальние родственники, претендующие на право владения собственностью. Им решать, как поступить с оскверненным жилищем. Неожиданный порыв ветра загремел ветвями кленов и стих. По обледеневшей дороге покатились хлопья снега. Что-то пронеслось среди деревьев в конце улицы, сила пробежалась рябью по воздуху и отхлынула от забора. Наступила тишина, от которой заложило уши. Серое облако плавно спустилось на тротуар, и я замерла около калитки. На миг оно повисло, бесшумно клубясь, и из переливающейся дымки и запаха гари вышел Бен. Лицо его было пусто, красиво и непроницаемо, как маска. В синеве глаз таяла магия. Он остановился, глядя на меня поверх забора, и я пошла к нему, сделав глубокий прерывистый вдох. Сила, исходящая от Бена, заплясала на коже осторожными языками пламени.
Вдруг он улыбнулся – невесело, как-то утомленно. Я застыла, не преодолев последний шаг до калитки. Сердце подпрыгнуло к горлу, внезапно стало нечем дышать. На Бене была черная кожаная куртка поверх бледно-синей рубашки и черной футболки, черные джинсы и того же цвета спортивные ботинки. Он словно пытался слиться с темнотой и не светить одеждой. Хотелось смотреть ему в глаза, окунуться в их холодный омут, но мой взгляд бегал по лицу, ощупывая морщинки и изгибы. Снова я боялась Бена – а переставала ли? Спрятав руки в карманы кожанки, он запрокинул голову назад и жадно втянул воздух. Только в это мгновение я осмелилась взглянуть на него в упор, сдерживая подступающие слезы. Он прикрыл веки и улыбнулся чуть шире.
–Хватит подслушивать мои мысли, – прошептала я.
–Ты громко думаешь, – выдохнул Бен и посмотрел на меня.– Куда собралась, на ночь глядя?
–Тебя искать. Решила, что ты получил выгодный заказ и умчался перевоплощаться для новой роли.
Бен едва слышно рассмеялся и подошел к калитке. Воздух вокруг него дрожал и обдавал теплом даже на расстоянии. В груди поднимался ответный шквал энергии, пульс зачастил – то ли от страха, то ли от счастья. Снова во мне проснулся трусливый кролик, влюбленный в волка, и радостно задрожал. Мышцы живота стянуло в болезненный узел, напряжение сковало плечи. Когда Бен посмотрел на меня, на его губах играла удивленная улыбка. Он почувствовал…. Я украдкой ловила тонкий запах его лосьона и аромат кожи, душила в себе порыв подбежать и поцеловать, вцепиться пальцами в лацканы куртки и выдохнуть горячо-горячо: «где тебя носило?!». А он изучал мое лицо, не пытаясь проникнуть в сознание. Крепкие щиты защищали мои мысли, но они бы дрогнули перед его натиском. Бену стоило попросить или одарить нежным взглядом, и я бы открылась, невзирая на злобный внутренний голос, предостерегающий о смертельной опасности….
–Если бы я хотел убраться от тебя подальше, то сделал бы это сразу после смерти Моники, – сказал Бен, и его улыбка померкла.– Но я же здесь.
–Однако, ты думаешь об этом, – сглотнув, произнесла я.
–Меня не оставляет мысль о том, что без меня тебе было бы проще, – его голос прозвучал отстраненно, почти бесцветно, но ранил глубоко и остро.
Я прикрыла веки, переводя дух.
–Нет, – мотнув головой, я открыла глаза и посмотрела в его прекрасное пустое лицо.– Проще не будет. Будет тяжелее. Когда ты рядом, я чувствую себя под защитой.
–Не надо, Эшли, – глаза Бена потемнели, стали безжалостными, как раньше бывало. В нем пробудился гнев, который он подавлял ровно настолько, чтобы я могла заметить.– Ты стоишь передо мной и вся дрожишь от ужаса. Мне не нужно читать твои мысли, чтобы знать это.
Я посмотрела под ноги, но в ту же секунду взяла себя в руки и подняла взгляд на Бена.
–Сколько можно повторять? Я не тебя боюсь, Бен.
Он неопределенно пожал плечами и отвел глаза.
–Тебя постоянно что-то гложет – то чувство вины, то страхи, то сомнения. И каждый раз это связано со мной, – тяжело выдохнув, он вновь посмотрел на меня. И то был долгий, сосредоточенный взгляд, за которым таилось невысказанное, с трудом сдерживаемое.– При всем этом ты остаешься единственной, кто меня понимает. И не гонишь прочь. Зачем-то держишь….
–Держу? – проронила я и закусила губу, чтобы не разрыдаться.
Взгляд Бена дрогнул, на переносице мелькнула морщинка.
–А как еще назвать это? Если у тебя есть ответ лучше, то озвучь его, Эшли. Что я здесь делаю?
Я открыла рот, подумала и закрыла его. Жар поднимался к лицу, щеки вспыхнули от злости и обиды.
–Ну, же! Не стесняйся.
Если бы взглядом можно было порезать, то я сейчас бы истекала кровью. В синеве глаз Бена блестел чистый лед. Но под толщей холода скрывались боль и непонимание.
–Ты нужен мне, а я – тебе, – дрожащим голосом сказала я и прерывисто выдохнула.– Мы не можем быть порознь, это сломает нас, уничтожит.
Бен хмыкнул, едва заметно кивнув, и склонил голову набок. Сузив глаза, он с любопытством наблюдал за тем, как я отвожу взгляд и прячу слезы.
–Но ты не перестаешь во мне сомневаться, – уже без тени улыбки произнес он голосом, переполненным горечи.
Я резко посмотрела на него.
–Нет, это не так! Я всячески отгоняю от себя подобные мысли. Кто-то пытается заставить меня усомниться в тебе. Во всех вас. Тот, кто убил Монику, подкидывает нелепые улики, указывающие на вашу причастность к ее смерти!
Лицо Бена разгладилось и побледнело, из него будто жизнь утекла. Он медленно выпрямился, не отводя от меня взгляда.
–О чем ты говоришь?
Я сделала шаг навстречу, не вынимая рук из карманов куртки.
–По дому разбросаны ваши вещи, перепачканные зельем забвения, – прошептала я ему в лицо поверх калитки.– В кармане твоих джинсов оказалась пробка от флакона с ядом. Тот, кто ее туда положил, знал наверняка, что Мишель затеет стирку, а я полезу проверять.
–Она видела? – едва слышно спросил он.
–Нет, – так же тихо ответила я.– В ее полке стояла миска для приготовления снадобий. И в ней остались следы зелья.
–Мишель могла его сотворить?
–Нет. Зелье изготовила Вивиан, – облизав губы, я отпрянула и, жадно вдохнув, прикрыла на миг веки.– Оно было украдено из ее лавки. Или куплено.
–Ты еще и Вивиан втянула? – в голосе Бена прозвучал намек на гнев. Я распахнула глаза, когда он подошел ближе к калитке, и встретила его взгляд, затаив дыхание.– Не подвергай опасности жизни других, Эшли.
–Без нее я бы думала, что Мишель причастна!
Бен осуждающе покачал головой.
–А что ты будешь думать, когда Вивиан пострадает по твоей вине?
Снова я глядела на него, не зная, что сказать. Заморгав, я отвернулась.
–Она не пострадает. Я не допущу этого.
–Джош?
–Его шмотки перепачканы зельем. Я отправила их в стирку.
–Враг ближе, чем мы могли представить, – он нахмурился, задумавшись.
–Что ты имеешь в виду?
–Иначе как бы он попал в дом и подкинул улики?
–Похоже, ты что-то скрываешь от меня, – прошептала я, забыв, как дышать. Бен смерил меня серьезным взглядом.
–Неизвестный подбирается к Верховной Ведьме, шагает по трупам фамильяров и системщиков.
Я в изумлении открыла рот.
–Как… Он расчищает путь к Стэнли?!
–Да. И нанесет по нему первый сокрушительный удар. Враг действует давно и издалека, распланировал каждый свой ход до мелочей, – он цедил слова сквозь зубы, сдерживая раздражение и ярость. Сила заполнила его глаза, в ней утонули зрачки. Качнув головой, Бен достал руки из карманов и провел ладонью над кольями забора, успокаиваясь.– Но Моника…. Она выбивается из схемы.
–Знакомая тактика? – заговорить получилось лишь со второй попытки. Откашлявшись в кулак, я передернула от холода плечами.
Бен скосил на меня глаза и одарил снисходительной улыбкой.
–Нет, но я бы поступил именно так. У меня было время все обдумать и взвесить, – он тяжело вздохнул и потер пальцами переносицу.– Когда преград не останется, неизвестный дотянется до Верховной Ведьмы и попытается обрушить на нее всю свою мощь.
–Она должна была укрепить свои позиции. Неужели ее единственная страховочная подушка – Стэнли?! Вероятно, есть еще одна силовая прослойка?
–Есть, но мы пока ее не видим, – он говорил без интонации, что не вязалось с выражением, мелькнувшим в глазах, полыхающих силой.
Страх вспыхнул в горле, стало больно глотать.
–Почему ты так смотришь на меня?
–Стэнли разослал фамильяров шерстить округу. Они повсюду. Я чуть не попался, – склонив голову набок, он уронил безвольно руку, так и не коснувшись калитки.– Он обнажил уязвимое место владычицы – башни опустели. Вороны кружат по городу, сидят в засаде, выискивая невидимого врага, а замок остался без охраны.
–Он не глупец, – шепотом возразила я.
–Он беспечен, – сухо бросил Бен, не глядя на меня.
–Нет! Стэнли что-то задумал. У него наверняка остался козырь в рукаве.
–И это ты.
–К чему ты ведешь, Бен?
Он медленно развернулся ко мне лицом, пронзительный взгляд холодных синих глаз жалил прямо в сердце.
–К тому, что тебе необходима защита. Как я уже говорил – враг ближе, чем мы полагали.
Порыв ветра принес аромат кожи Бена, и закружилась голова. Я невольно зажмурилась.
–Напрасно мы говорим об этом на улице.
–Здесь никого кроме нас нет, – сказал он. Его смягчившийся тон вынудил открыть глаза. Бен горько улыбнулся.– Я вышел из дома, чтобы осмотреться. За нами следят. Кто-то неусыпно выжидает в темноте, я чувствую кожей, всем своим нутром. Это словно ощущать движение в пустой комнате с погашенным светом – нервирует, заставляет пульс долбить в висках.
–Том? Я на миг решила, что он отвязался.
–Он не отвяжется, – произнес Бен, глядя на меня в упор.– И ты знаешь это не хуже меня. Мой брат испытает неземное удовольствие, разделавшись с тобой, – подавшись вперед, он обжег меня горячим дыханием.– А меня пощадит только для того, чтобы я сдох в мучениях от угрызений совести и чувств, которыми ты наделила. От них уже не избавиться, и боль будет настоящей, нестерпимой, бесконечной….
–Значит, ты не уйдешь? – осторожно уточнила я.
Бен протянул руку и коснулся моего подбородка, нежно провел большим пальцем по губам. На его лице застыло выражение ласковой грусти, невысказанного сожаления. То, что глодало его изнутри, отпечаталось тенью боли на лице. Я не могла оторвать от него глаз, а он смотрел на мои губы и мрачнел.
–Что тебя беспокоит, Эшли? Что невыносимее: смерть сестры или то, что кто-то нарушил привычный ход твоей жизни?
Внезапно грудь сдавило холодом, сердце пропустило удар.
–О чем ты?
–Тебя сбивает с толку то, что все пошло не так, – голос Бена прозвучал ласково, с ноткой усталости.
Я прерывисто выдохнула, силясь сдержать подступающие слезы. Его взгляд застыл на моем лице, высматривая реакцию. Бен что-то выяснил или понял, решил проверить, причинив как можно меньше страданий. Да, он понимал, что ранит своими словами.
Он шагнул ко мне крадущимся, плавным движением, и не хватило сил отступить от калитки. Его рука блуждала по моему лицу, касалась линии скул, гладила шею, заставляя покрываться мурашками.
–Я не настолько эгоистична.
–Смерть сестры – очередная головоломка для тебя, Эшли. И ты не успокоишься, пока не разгадаешь ее. Быть может, тебя хотят отвлечь от чего-то более важного?
–Более важного? – заикаясь, повторила я и, мотнув головой, стряхнула его руку со своего лица.
Он опустил ее на замок калитки и с сожалением взглянул на меня.
–Более масштабного – я не верно выразился.
Не ответив, я нахмурилась.
–Ты ведь ничего не чувствуешь по поводу ее смерти. Да, Эшли?
–Нет, – я затрясла головой и попятилась от калитки. Первая слезинка скатилась по щеке.– Нет….
–Мне ты можешь признаться. В твоей душе сейчас пусто, и ты стыдишься этого.
Я закрыла ладонями лицо. В ушах гудела кровь, набатом бил в висках пульс. Казалось, если сдвинусь с места, то рухну без сил на землю и не сумею подняться. Скрипнула калитка, и я ахнула, убирая руки. Бен распахнул ее и вошел во двор.
–Как ты….
Я попятилась, испуганно качая головой. В его глазах мелькнула мука, кровоточащая душевная рана. Он не дал мне договорить – охватил руками, стиснул крепко, до боли, и прижал к себе. Я посмотрела на Бена загнанным зверем, а он склонился и поцеловал. Тепло и сила потекли в рот с его губ, заполняя светом и легкостью, отгоняя страх и смятение. Руки безвольно повисли, тело обмякло. Отвечая на поцелуй, я забыла, что хотела спросить. Мысли спутались, дыхание сбилось…. Я позволила Бену подталкивать меня к дому, не пыталась вырваться, потому что все сказанное им – чистая правда. Правда, о которой я боялась думать, не то, что вслух произнести.
========== Глава 10 ==========
Впервые за последние несколько дней мне удалось поспать. Даже как-то странно пробуждаться не от ночного кошмара, а от того, что наконец-то отдохнула. Холодное утро стучало по карнизам ошметками снега, пробивалось сквозь зазоры в шторах. В рассеянном свете кружились частички пыли. Я поднялась с кровати и подошла к окну. Из-за свинцовых туч выглянуло солнце, прогнав унылую серость. Наступил новый день, а мы так ничего и не выяснили. Топтались на месте, жалея себя и упиваясь горем. А враг не станет ждать, когда мы встряхнемся и хоть что-то предпримем. И я подумала, раз он так стремится попасть в Университет, подкрасться к Верховной Ведьме, то мы опередим его. Пока неизвестный прокладывал путь к Главному Фамильяру, подвинем Стэнли и посмотрим, что он прячет.
Собираясь в Университет, я надела узкие черные брюки в тонкую серую полоску и блузку мятного цвета, перевязала ее тонким поясом. Из обуви – черные ботильоны на каблуках. Немного гламора, и волосы заблестели и рассыпались мягкими завитками по плечам, на лице появился легкий макияж. Я долго разглядывала в зеркале свое отражение. Волосы действительно потемнели, из каштанового оттенка до горького шоколада. Цвет достался мне от папы – благородный коричневый, но, похоже, мамины гены брали свое. Вот только с чем связаны внезапные перемены, я не знала.
Бен стоял на кухне с чашкой кофе у окна. Я подошла сзади и обняла его, прижалась щекой к спине. Он непроизвольно напрягся, повеяло жаром, сила заплясала на коже точечными разрядами тепла. Прежде Бен не реагировал на меня подобным образом, его явно что-то тревожило. Я уткнулась носом во впадинку между лопаток и прикрыла веки. Знать бы, что у него в голове…. У всех, кто лгал мне и отводил глаза, чтобы случайно не попасться. Но правда всплывет – это только вопрос времени. И я боялась, что она окажется невыносимой.
Он изъявил желание пойти со мной, сославшись на то, что в одиночку я беззащитна. Пусть так, раз ему угодно, но я способна постоять за себя. Я заставила Бена надеть бледно-сиреневую рубашку в тонкую, едва различимую фиолетовую полоску. Ткань была скользкой и тонкой, приятной на ощупь. Черные брюки из эластичной ткани сидели, как влитые. Сдержанно-конторский стиль шел ему, и даже черные кеды не могли испортить впечатление.
Я пробежалась пальцами по пуговицам на его рубашке. Бен отпил из чашки и свободной рукой накрыл мою ладонь, стиснул ее, не позволяя двигаться ниже. Его пульс частил и спотыкался, дыхание было глубоким и тяжелым. Напряжение передавалось мне, раздавалось жаром от его тела, будто я стояла около печи. Я выпрямилась, но руки не убрала.
–Что тебя беспокоит?
–Вороны. Их все больше, – Бен не шевельнулся, глядя в окно.
Я поднялась на цыпочки и посмотрела поверх его плеча. На деревьях перед домом расселись фамильяры, ветви прогнулись под весом птиц. Кто-то чистил перья, кто-то таращился глазами-пуговками по сторонам и громко каркал, некоторые жались друг к другу, пытаясь согреться. И воронов прибавлялось – прилетали новые и занимали последние свободные места. Столько сразу я никогда не видела.
–Стэнли позаботился, – предположила я.– Мы же вроде как важные особы.
–Хорошо, если так, – едва слышно вздохнул Бен.
Он отодвинулся, разрывая объятия. Повернулся ко мне лицом, на котором промелькнуло выражение скорби и чего-то еще – чего-то темного, потаенного.
–На что ты намекаешь? – я охватила себя руками, не отводя от него взгляда.
–Том залег на дно, и меня это настораживает. Он к чему-то готовится, – Бен говорил тихим задумчивым голосом, но в нем прозвучала интонация, которую я не сумела понять. То ли он лгал мне, то ли знал куда больше, чем хотел показать.
Он отвел глаза первым и отошел к столу, чтобы поставить пустую чашку. Не найдя слов, я направилась к вешалке и сняла с нее черное пальто. За окном закружились птицы – часть стаи поднялась в небо и унеслась прочь. Снова что-то случилось? Я могла бы попробовать подключиться к волне фамильяров и выяснить, куда они сорвались. Но уже сконцентрировалась на другой проблеме. Истребление системщиков у меня стояло на втором месте по важности сегодня.
–Ты же не собираешься совершать глупости? – Бен приблизился и помог мне надеть пальто.
Я позволила, хотя для этого пришлось сосчитать про себя до пяти. Он не сильно был доволен моим планом, но проскальзывало в его поведении что-то еще, никак не относящееся к посещению Университета. В груди стеснилось от его дыхания, согревшего щеку, сердце пустилось вскачь. Но в висках пульсировал страх. Он вел себя холодно, избегал прикосновений и прямых взглядов. И мрачнел день изо дня, отдаляясь от меня. Я ничего не понимала, и от этого становилось лишь больнее. Но расспрашивать его все равно, что биться головой о стену – мучительно и без толку.
–Стэнли гарантировал мне свободный вход в любое время суток, но не в каждую комнату. А я не уверена, что ограничусь кабинетом Линетт. Можешь считать мое упрямство глупостью, если хочешь.
–Он развязал тебе руки и смотрит на все, что ты делаешь, сквозь пальцы, – сказал он, надевая свою кожанку.– Не думаю, что Стэнли попытается тебя остановить, учитывая серьезность ситуации. Ему нужно твое вмешательство, хоть открыто он об этом не заявляет.
Я развернулась на каблуках и внимательно посмотрела на Бена.
–Думаешь, ему запретили втягивать меня?
–Он же сказал тебе это почти прямо, – он выдал слегка удивленную улыбку.
–И не забыл упомянуть, что прикасаться ко мне тоже не может, – кивнув, тихо произнесла я и направилась к двери. Бен помедлил, словно переваривал мои слова.
–Ты не предупредишь Джоша?
–Я шепну ему, но позднее. Пусть остается с Мишель и не треплет Стэнли без надобности.
–На чьей он вообще стороне?
–Стэнли? – я посмотрела на Бена через плечо, взявшись за дверную ручку. Он застегивал молнию на куртке.– Он в нашей упряжке. Пойдем на дно мы – утянем его за собой. И наоборот. Но я не хочу, чтобы сегодня он путался под ногами.
С порывом ветра мы приземлились перед центральным входом в здание Университета. Мимо проходили маги и фамильяры, тянулись к высоким деревянным дверям. Мы влились в поток и поднялись по лестнице. Никто не обращал на нас внимания. Я вошла в вестибюль, переливающийся всеми цветами радуги. Подвески на люстрах перекликались с мерцающим фонтаном, огни ламп и факелов россыпью искр заполняли просторное помещение. Я шла сквозь блики, и, казалось, могла поймать их и спрятать в ладони. Мы будто оказались внутри елочного шарика – волшебство, да и только.
Перед глазами мелькали лица и обеспокоенные взгляды. В воздухе повисли запахи страха и неизбежности. Но волнение магов не было вызвано нашим появлением. Что-то опять стряслось, и системщики стекались на экстренное совещание. Приятный голос прокатился волной по помещению, сообщив об общем сборе в главном зале. Я посмотрела на Бена. Он выглядел, как образцовый служитель Системы и мог слиться с толпой, не привлекая внимания.
–Хочешь сходить? – спросил он, догадавшись, о чем я думаю.
Нахмурившись, я мельком оглядела толпу и притормозила у лестницы. Бен пропустил вперед невысокую блондинку, что-то причитающую себе под нос. На ней была плиссированная серо-красная юбка и темно-серый кардиган на деревянных пуговицах. Колдунья едва совладала с туфлями на танкетке, балансируя с черным кожаным портфелем подмышкой. Она торопилась и ничего вокруг не замечала. Уступив ей дорогу, мы отошли к стене.
–Не скрою, меня разбирает любопытство, – вздохнула я, провожая взглядом суетливую блондинку.– Но лучше воспользоваться моментом и сделать то, зачем пришли.
–Ты ведь можешь читать их благодаря связи со Стэнли?
–Он так сказал, – я кивнула.– Но сегодня я хочу услышать другие голоса. Пойдем.
–Нас ждут великие дела? – саркастически произнес он, скосив глаза в мою сторону.
–А как же иначе?! – улыбнулась я и потянула его за рукав кожанки.
Бен поднимался по лестнице впереди меня. Казалось, ступени никогда не закончатся. Я брела за ним, всматриваясь в лица фамильяров. Многие кого-то напоминали, где-то я их встречала – в магазине или на улицах. Система разрасталась, прочно пускала корни, так скоро не останется незадействованных в ней жителей города.
Потоки магов соединялись в одну пеструю массу, которая бодрым топотом сотни ног следовала налево по широкому коридору – в Главный Зал. Нам же нужно было свернуть направо. Отделившись от толпы, мы шли по зеленой ковровой дорожке в другое крыло здания. Когда позади стих шум голосов, я взяла Бена за руку, и мы растворились в воздухе. А когда вновь коснулись пола ногами, перед нами темнел холл центрального корпуса. На стенах плясали тени от языков пламени в факелах, отражались на скользкой глади белого мраморного пола, и он казался живым. Ступая по его звонкой поверхности, мы осторожно следовали к белым дверям кабинетов.
–Я здесь впервые, – сказал Бен.
–Ага, – выдохнула я, оглядываясь.– Стэнли сделал все, чтобы сбить с толку. Перекроил весь замок под влиянием паранойи. Придется искать дверь при помощи кулона.
Я расстегнула пальто и вытянула цепочку с камнем из-под блузки. Прошлась быстрым шагом вдоль левой стены, перешла на другую сторону. Рядом со второй дверью справа от холла кулон вспыхнул теплым желтоватым светом.
