Текст книги "Сказочная ложь (СИ)"
Автор книги: Katrina Sdoun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
–Все будет хорошо, – тихо сказала я и улыбнулась.
Я отыскала в нем тьму и потянула. И тянула, тянула, распутывая этот клубок. Чудище билось и скулило, а я вздрагивала от каждого нового витка тьмы, сочащегося из него в меня. И чувствовала, как истончаюсь, теряя силы. А Градэн исцелялся. Он уменьшался в размерах, покрывался густой золотисто-белой шерстью, сбрасывая черную шкуру. Она сползала с него кусками и, падая оземь, таяла. Голова кружилась, но я продолжала тянуть из него нити. В какой-то момент стало больно, будто тело пронзили острыми иглами, и все тепло вытекло из меня. В глазах помутилось, и я начала падать назад. Но Стэнли подхватил меня на руки. Я не могла пошевелиться – смотрела на вращающиеся верхушки деревьев и боролась с тошнотой. Перья его крыльев щекотали щеку, шелестели над ухом. Я протянула дрожащую руку и провела кончиками пальцев по острым краям. Но чей-то влажный язык лизнул меня за свисающую руку. Я вздрогнула и повернула голову. Передо мной стоял золотистый волк размером с хороший внедорожник и глядел благодарными голубыми глазами. С абсолютно счастливым видом, виляя приветливо хвостом. Я осторожно провела ладонью по его лохматой голове, потрепала шерстку между ушей.
–Милая псинка, – фыркнул Джош, оказавшись рядом.– Хоть кого-то тебе удалось исцелить.
Хотелось подстегнуть его, но язык не повернулся. Или я окончательно выбилась из сил. Но тут распахнулись скрипучие ворота из сцепленных ветвей, и мы все обернулись. Снежная пыль, покрывающая их, осыпалась на землю. Солнечный свет ворвался в обитель тишины и теней и озарил храм. Блеснул белый камень там, куда не добрался огонь. По розовому мху прошла волна дрожи, как от порыва ветра. Стэнли поставил меня на ноги, но продолжал держать за руку. Открылись двери – правая створка была куском обугленного дерева, а левая – светлая, резная, обвитая плющом. Из них вышла сгорбленная старуха с кривой клюкой. Промерзлая земля звенела каждый раз, когда она ступала, опираясь на нее. Джош раскрыл рот, намереваясь выдать шуточку, но под суровым взглядом Стэнли поджал губы и проглотил ее.
А сморщенная, как печеное яблоко, старуха медленно брела к нам по тропе. По пути она срывала плоды с деревьев и жадно поедала беззубым ртом. Сине-красный сок тек по ее рукам и подбородку, и выглядело это не слишком аппетитно и вообще мерзко. Джош снова не сдержал эмоций и скривился. Коул слегка толкнул его локтем в бок. А старуха все шла и на ходу молодела. Жидкие седые волосы налились сначала красным, а затем лиловым цветом и стали гуще, пышнее. Кожа на тонком лице разгладилась, бескровные сухие губы обрели четкий контур и порозовели, щеки окрасились румянцем. Фиолетовые волосы тугими кольцами клубились и ниспадали на землю шлейфом. Блеклые серые глаза с пленкой, как у дохлой рыбы, засверкали, прояснились. Кости и сухожилия шевелились под кожей, будто перемещались. И когда она выпрямилась, то оказалась довольно высокой для своей сухощавой комплекции. Еще один фрукт, и тело помолодевшей ведьмы приобрело аппетитные изгибы.
Колдунья остановилась на границе ее царства и нашей реальности – там, где луч солнца прочертил полосу на снегу. И обвела нас изучающим взглядом. На миг дольше задержала его на мне, но вернулась к Стэнли. Он был единственным, кого она узнала. Джош таращился на ее наряд, схватив меня за руку. А там было, на что посмотреть. Пышную грудь прикрывала охапка лиловых бутонов, а ниже начиналось платье из зеленых нитей. При движениях колдуньи они струились и оголяли участки гладкой кожи, живота, бедер. Серый плащ, державшийся на одних только тонких завязках на шее, развивался и шелестел, как сухая вода. Меня же поразили ее глаза, которые переливались тремя оттенками серого: уголь, грозовое облако и зимнее небо. Последний был настолько светел, что казался белым.
–Вы освободили его?! – удивленно протянула она. Сначала ее голос был свистящим шепотом ветра, но к последнему слову взлетел звонким щебетанием птиц. Остановившись перед нами, колдунья внимательно посмотрела на Стэнли, а после перевела взгляд на меня. Я ощутила ее магию, похожую на первые весенние лучи. Они касались души и наполняли энергией, небывалой легкостью. Ведьма моргнула, и волшебство исчезло. Она улыбнулась.– Как нам отблагодарить вас?
–Не стоит, Хлоя, – сказал Стэнли и привлек ее внимание.
–Чем обязана неожиданному визиту? Ты пришел передать послание от владычицы Эгморра?
–Нет, – вежливо возразил фамильяр и слегка поклонился, прижимая правую ладонь к груди.– Нас привело дело давнишнее. Мы хотели попросить тебя о помощи.
–О помощи? – мелодично переспросила ведьма. На ее сказочно прекрасном лице отразилось изумление.– Вы проделали такой путь, сразились со стражами Храма – видимо, дело особой важности побудило вас на это. Чем же я могу быть полезна?
–Ты помнишь каждую свою воспитанницу. Судьба одной из них крайне взволновала нас.
–Да, – согласилась колдунья.– За тысячу лет на моих глазах выросло множество ведьм и фей. Но я храню в мыслях любую их них. Захотела бы забыть – не смогла. Так кто же вас интересует?
–Много лет назад Храм Вечной Жизни приютил девушку. Она потеряла родителей и до совершеннолетия пробыла под твоим чутким присмотром и заботой. Если не ошибаюсь, она была твоей ученицей. Ведь в гламоре тебе нет равных во всем мире, – Стэнли вновь поклонился, но при этом не спускал глаз с колдуньи. Он сохранял вежливо-беспристрастный вид, но плечи его напряглись. Он смотрел на Хлою и видел в ней куда больше, чем я и Джош. Отчего же не предупредил, с кем нам предстоит иметь дело? Очередная проверка на вшивость?!
–В моем замке десятки таких девочек побывали, – пропела колдунья весенним ручейком и вонзила клюку в землю. Я и Джош вздрогнули. Она же провела рукой по своему наряду, будто разглаживая его на бедрах. С движением ее ладони зеленые нити обращались в бледно-розовые цветы. Как по мановению волшебной палочки на Хлое появилось длинное платье, состоящее из бутонов и белых бусин. Широкая юбка заканчивалась коротким треном. Окинув довольным взглядом собственное творение, Хлоя вздохнула.– Многие стремились овладеть мастерством гламора. Назови имя, Стэнли.
–Моника.
Она посмотрела на него в упор своими необыкновенными глазами. И они вспыхнули огнями трех цветов, закружились пылающими кольцами. Хлоя разжала пальцы, удерживающие клюку. Палка пустила корни и потянулась молодыми ветвями к небу. Колдунья босыми ногами подошла к лесу, под ее стопами таял лед, и зеленела трава. Одной рукой она придерживала подол платья, так осторожно, будто боялась сломать лепестки цветов, из которых оно было соткано. Остановившись, она коснулась сочно-зеленой листвы, пробежалась по ней ласковыми пальцами.
–Ты же понимаешь, что одного имени недостаточно, – сказала Хлоя и посмотрела на Стэнли через плечо. И в этом взгляде ощущалась тяжесть – вес прожитых столетий, накопленная сила и примесь чего-то зловещего. У Джоша челюсть отвалилась до земли. Его рука, удерживающая меня, напряглась и стала горячей. Не только я заметила под напускной красотой и обманчивой воздушностью потаенную мощь, пугающую до дрожи.
Стэнли открыл рот, собираясь ответить, но я его опередила.
–Ее фамилия Лизбен.
Взгляд Хлои метнулся к моему лицу и замер, улыбка сползла с ее губ, словно гуашь, размытая водой. Колдунья сжала руку в кулак, и лес заколыхался, заволновался, зловеще скрипя ветвями.
–Она была несчастна, – со вздохом прошептала она, от звука ее голоса по спине скользнули ледяные мурашки.– Мы дали ей кров, обогрели, окружили любовью и научили всему, что умеем сами. Она быстро схватывала, и поначалу мне это льстило, ведь я усмотрела в девочке необходимое нам стремление быть сильной. Наш род исчезает, магия здешних мест гибнет от рук человека, и я всем сердцем желала, чтобы Моника осталась.
Она глубоко вдохнула, прикрыв веки. Густые черные ресницы колдуньи затрепетали. А мы замерли, наблюдая за ней. И когда она распахнула глаза, они потемнели, по лицу ее промелькнула тень ярости. У меня в груди свернулся ком страха. Колдунья порывом ветра метнулась к нам фиолетовой бурей и остановилась перед Стэнли. Он не дрогнул – стоял и смотрел на нее снизу вверх с непроницаемым видом.
Хлоя протянула к нему ладони, в которых держала сорванные листья. Она стояла в ореоле собственной магии и светилась, как будто статуя, высеченная из драгоценного камня.
–Но с наступлением совершеннолетия девочку будто подменили, – продолжила чуть слышно она, глядя на него.– В Монике поселилось зло. Она жадно поглощала магию, набирала силу, а когда пресытилась, то решила покинуть храм. Она ушла одним весенним днем, испарилась, а наш чудесный дом поглотил пожар. Мы выбегали из охваченных огнем комнат, спасая все самое ценное, а когда пламя потушили, то не досчитались одной из послушниц. Ее обгорелое тело обнаружили в погибшей половине замка и без кулона. Для этого волшебного места смерть – сильнейший яд! Пожар ранил наш храм, но темная магия убила его! – ее голос пронесся криком разъяренных птиц по округе, листья в ладонях засохли, потемнели. Она сжала их в кулаках до белизны костяшек.
–Что случилось с ее родителями? – спросила я.– Почему она попала к вам?
–Их казнили.
–Это нам известно. Но за что их казнили?
Хлоя нахмурилась, глядя куда-то нам под ноги.
–Лизбены правили Вилсом на протяжении столетий, власть над городом передавалась по наследству. Иного способа свергнуть их с трона не было. Совет ковена принял решение истребить их, – колдунья медленно поднимала голову, скользя темным взглядом вверх к моему лицу.– Приговор объявили на главной площади и незамедлительно привели в исполнение. Никто не пытался остановить стражей – все наслаждались зрелищем, пировали на крови. Это был закат рода Лизбенов. В пылу празднования жители позабыли о малютке-Монике. Она пряталась в погребе, дрожа от страха. Но кто-то сжалился над ней и привел к нам. Кто-то, чье сердце не до конца прогнило.
–Так она могла заявить о правах на трон с наступлением совершеннолетия? – спросил Джош.
–Могла, но не захотела.
–Так она знала?
–Конечно, – голос Хлои зашелестел порывом ветра по макушкам деревьев.
–Чему вы ее обучили?
–Иллюзии – ее стихия, магия дома Лизбенов. Гламору Моника была обучена с рождения. Мы же даровали ей знания, поделились своим могуществом. Она стала сильнее, – Хлоя пожала точеными плечами и нахмурилась.– Если ей и удалось раскрыть в себе новые способности, то я об этом ничего не знаю. С уверенностью могу сказать лишь то, что вышло отсюда – уже не было Моникой Лизбен.
–И вы верите, что она могла убить? – спросила я.– Но она стала бы монстром.
Хлоя перевела на меня темный взгляд. От нее ко мне хлынула сила. Я ощущала ее, будто стояла в облаке бабочек, и они щекотали мне кожу, пытаясь проникнуть под нее. Я пошатнулась, но Джош придержал меня за локоть и притянул к себе. Я вцепилась в рукав его ветровки, глядя на колдунью. Гнев стянул плечи, развернулся жаром в груди, но приходилось сдерживаться, чтобы ненароком не выплеснуть его на хозяйку храма. Я устала, и сил едва хватало на то, чтобы стоять на ногах.
–А разве может монстр стать чем-то хуже, чем-то, кем он уже является?! – ее голос прозвучал у меня в голове, прогремел над поляной. Я попыталась закрыться, но сила ее текла через меня, как буйный ветер, теплый и полный голосов неизвестных птиц. Я захлебывалась им, не могла дышать и думать.– Сердце нашей послушницы было выжжено, и я знаю, что это дело рук Моники!
Я застыла с приоткрытым ртом, утратив дар речи. Джош взял меня за руку, но я не смогла сжать ее – тело не подчинялось, пальцы будто окоченели. Стэнли смотрел на прекрасную цветущую колдунью, собираясь с мыслями. Его сапфировые глаза светились.
–С тех пор ваш дворец дремлет? – спросил он.
Колдунья обратила на него свой пылающий яростью взор.
–Храм серьезно ранили. Мы не смогли спасти ту часть здания – нам не хватило могущества. А почему вы интересуетесь Моникой?
–Она моя дальняя родственница, – сказала я.– И ее убили.
Хлоя посмотрела на меня.
–Значит, ее настигло возмездие, – ее голос дрогнул и упал до шепота.– Не могу сказать, что огорчена…. Но вы помогли нам исцелиться. И я готова отплатить вам услугой за услугу. Что еще я могу для вас сделать?
–Учитывая обстоятельства, – сказал Стэнли, отпуская мою руку, – мы осмелились бы попросить вас… встать на нашу сторону, когда тьма накроет Эгморр.
Я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит. Но колдунья шагнула вперед, заставив мужчин расступиться. И взяла мои руки в свои ладони. Мне это не очень понравилось, но она улыбалась, а я улыбалась вместе с ней, сама не понимая – почему. Умела она как-то вызывать в других отклик на свои эмоции. Против их воли.
–Для прекрасной владычицы все, что угодно!
–Я не…
Стэнли пресек меня, коснувшись плеча.
–Мы можем на вас рассчитывать?
Ведьма одарила его сияющей улыбкой, прижав мои руки к своей груди.
–Безусловно! – она казалась такой довольной, что у меня на душе посветлело. Снова ее необыкновенная магия?! – Мы явимся по первому вашему зову, – сказала она, и по моим рукам заструилась сила. Она наполняла тело энергией. Хлоя помогла восстановить силы, а я только стояла и улыбалась в знак благодарности. Магия проливалась, наполняя светом сознание, но я была растеряна и раздавлена. И не могла думать ни о чем другом, кроме как поскорее оказаться дома. Столько предстояло осмыслить…. Со стольким предстояло свыкнуться.
========== Глава 19 ==========
Мы вернулись домой, когда день клонился к вечеру. Я поднялась в комнату, где меня никто не ждал. Бросив кожанку на кресло, оглядела светло-серые стены, диван у окна, шкаф…. Но взгляд возвращался к пустой двуспальной кровати. Идеально ровно заправлена бордовым покрывалом, сверху гора подушек: бордовых, лиловых и несколько черных. Я подошла и села на край, взяв одну из подушек, и скомкала ее в руках. Из гостиной в открытую дверь спальни лился тусклый желтый свет. Я смотрела на картину напротив кровати. На бледно-зеленом фоне были нарисованы бабочки, но для меня сейчас там существовали лишь розовые и лиловые пятнышки. Она всегда казалась мне идиллической, мирной, но сегодня была просто красками на холсте. Сегодня ничего меня не могло успокоить.
Высокая фигура загородила свет – в комнате потемнело. Я прерывисто вздохнула, моргнула и повернула голову. Припав плечом к стене, в проеме стоял Джош и смотрел на меня печальными глазами.
–Ты знала, что он ушел, еще не поднявшись сюда, – как можно мягче сказал он.– Зачем сейчас накручиваешь себя, Эш?
–Почему Бен ушел? – слезы предательски застилали глаза.– Зачем он сбежал?
–Думаю, ему необходимо проветриться, – тихо ответил Джош и отлип от стены. Он вошел в комнату, оглядывая ее, будто никогда здесь не бывал. Под расстегнутой ветровкой что-то блеснуло. Я утерла слезы ладонью, размазала их по лицу. На брате была черная футболка, и трудно было разглядеть мокрые пятна. Но мне удалось.– День, пять, месяц… Кто знает, сколько требуется времени бэлморту на то, чтобы зализать душевную рану?!
Я посмотрела на брата снизу вверх глазами, в которых дрожали непролитые слезы.
–У тебя идет кровь.
Он поморщился и прошел мимо меня, убирая руки в карманы джинсов.
–Так, царапина. Не стоит беспокоиться. Главное, не подцепить бешенство от этих земляных тварей.
Бросив подушку на покрывало, я поднялась с кровати и прошла в ванную комнату. Открыла зеркальную полку и застыла, забыв, как дышать. Вещи Бена остались на своих местах, только… не было его самого. Снова слезы наполнили мои глаза. Схватив упаковку бинтов, вату и дезинфицирующее средство, я поторопилась покинуть ванную.
–О какой душевной ране ты говоришь? – шепотом спросила я, возвращаясь в спальню. Джош стоял у окна, но обернулся на звук моего голоса. Взгляд его упал на то, что я несла в руках.
–Он же бэлморт, – прищурившись, тихо напомнил брат.– Темная сущность не оставит его в покое никогда. Ты насильно вырвала его из мира тьмы, а он был только рад этому. Но не предполагал, с какими трудностями придется столкнуться. Бен ухватился за возможность быть нормальным, и ты стала для него лучиком света. Но он ведет себя, как неопытный подросток во взрослом мире. Вы оба себя так ведете, – он достал руку из кармана и указал в мою сторону пальцем, кивая при этом.– Хотя давно переросли возраст наивности и трогательной неловкости. Дай ему время, сестренка.
Вздохнув, я положила вату и бинты на прикроватный столик.
–Садись уже, – бросила ему и отвернулась, утирая слезы. Джош стал снимать ветровку. Заметив, как его перекосило от боли, я помогла стянуть рукава. Он опустился на край кровати и позволил задрать футболку до груди. Увидев рану, я закусила губу. Волки вгрызлись ему в бок, чудом не задев ребра, но успели попробовать плоти. Маги восстанавливаются гораздо быстрее людей, кое-где рана затянулась, но когда Джош дышал, из нее сочилась кровь.– Глубокая. Некоторые мышцы порваны. Сильно болит?
–Кажется, я сейчас ничего не чувствую, – сглотнув, сказал он в тишину комнаты.
Я положила руку ему на лоб.
–Ты прохладный на ощупь. Придется…
–Даже не думай, – скривив губы, процедил он.– Ограничимся бинтами и теплом.
–Как скажешь, – бесцветным голосом отозвалась я и поднялась с кровати. Он поймал меня за запястье и посмотрел снизу вверх темными, почти суровыми глазами.
–Мы найдем его.
Мгновение я глядела ему в лицо, но все-таки кивнула – сделала вид, что поверила. Он разжал пальцы, выпуская мою руку, и я направилась за водой и зельем исцеления. Вернувшись, села на кровать, подогнув под себя ноги. Смочила бинты в воде, чтобы промыть рану. Кровь почти остановилась, укус зарубцевался, но ошметки кожи свисали, как клочья горелой бумаги. Я дотронулась кончиками пальцев до почерневшей плоти, и по моей руке прошла искра боли, переросла в судорогу. Я чудом удержала гламор на месте и побежала в ванную. Опершись на края раковины, уставилась на свое отражение. Лицо у меня было бледное, в глазах пустота…. Это ее магия – магия Моники. Она причиняла боль при прикосновении к ней. Сестра действительно была в Храме и осквернила его темной силой. А я ведь не хотела верить. До последнего надеялась, что это какая-то нелепая ошибка.
–С тобой все хорошо? – послышался голос Джоша из спальни.
Я вернулась с пластырем в руках. Они дрожали так, что пришлось прижать их к животу, чтобы брат не заметил. Он нахмурился, всматриваясь в мое лицо. Я выдавила из себя вялую улыбку и села на кровать. Джош позволил обработать рану зельем и наложить повязку. На этот раз я старалась не дотрагиваться до него. Брат что-то заподозрил и следил за моими движениями. Я отводила глаза, пытаясь вести себя непринужденно.
–Футболку придется выбросить.
–Я не огорчусь, – сказал он и повел плечами, разминая затекшую спину.
Я сходила в гостиную и взяла из шкафа свежую футболку. Она была цвета морской волны с черным парусником на груди. Отдала ее брату и принялась убирать все с покрывала, при этом стараясь не смотреть на него. Чтобы не видеть в его глазах скорбь и не вспоминать о теме разговора. От мыслей о Бене наворачивались слезы, и я ничего не могла с этим поделать. Но, заметив, что Джош смотрит неотрывно в окно, проследила за его взглядом. На карнизе толпились птицы, скребя когтями по металлу. И заглядывали в комнату. Их было столько, что они прижимались друг к другу, но все равно соскальзывали.
–Что им нужно, Джош?
Он промолчал – даже не шевельнулся.
–Ты слышишь меня? Они же не из любопытства здесь расселись?!
–Они рыщут, – сглотнув, хрипло ответил брат и, повернувшись, смерил меня тяжелым взглядом.– Ждут его.
–Так ты знал? – дрогнувшим голосом вскрикнула я и склонилась над ним, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.– О чем еще ты умолчал?
Джош поморщился и отвернулся. Выдержав паузу, он громко выдохнул и вновь посмотрел на меня.
–Можно подумать, разболтай я всю правду, это чем-то тебе сейчас могло помочь.
–Да, могло! – всхлипнув, я закрыла рот тыльной стороной ладони и выпрямилась.– Вы постоянно от меня скрывали…. И ты был в курсе, что Бен может уйти в любой момент?!
–Нет, я не знал, – процедил он с закрытыми глазами.
Я прошлась по комнате, обнимая себя за плечи.
–И поездка эта…. Все было ради того, чтобы выманить меня из дома и позволить ему сбежать?!
–Если бы я знал, что он собирается сделать, то привязал бы его к батарее.
–Ты знаешь Бена. Он ушел бы вместе с батареей!
–Значит, я придумал бы что-то более действенное, чтобы удержать его в стенах этого дома.
–И сдал бы фамильярам? – я остановилась перед Джошем. Он открыл глаза и посмотрел на меня в упор с непроницаемым видом.– Ты не последнее лицо в Системе, так что знаешь куда больше, чем рассказываешь. Чем Бен заслужил такое зоркое внимание?
–Не сдал бы я его. Он делает тебя счастливой, у тебя глаза светятся, когда он рядом, – он устало пожал плечами, пробежавшись беглым взглядом по комнате, и снова уставился на меня.– Я бы никогда не причинил тебе боль, мелкая. С Беном ты вкус жизни – настоящей жизни – почувствовала, а до него будто в вакууме болталась.
–Но ты не ответил, – шепотом сказала я, качнув головой.– Что происходит, Джош? Почему они его преследуют?
Он глядел на меня пристально, тяжело. В какой-то момент по спине скользнула дрожь, руки онемели от напряжения, но я не отступила и продолжала сверлить брата глазами.
–Он же бэлморт. А бэлморты, как известно, не в чести у фамильяров. Город осаждают охотники, убивают системщиков, – он буквально выдавливал из себя слова – было заметно, как брат не хотел все это говорить, но я не оставила ему выбора.– В нашем доме произошло убийство, замешан бэлморт. Только мы с тобой знаем, что Бен этого не делал, но остальные считают иначе.
Я подошла ближе, склонив голову набок.
–Даже сейчас ты лжешь.
–Эшли, – прошептал Джош и прикрыл устало веки.– Скоро все раскроется и встанет на свои места. Тогда ты поймешь, что своей ложью мы тебя оберегали.
–Куда вы его дели? Он даже вещи не взял…. Может, с ним что-то случилось? – схватившись за голову, я зарылась пальцами в волосы и побрела к окну. Бестолковые птицы глазели на меня, даже не думая стесняться. Я резко задвинула шторы и обняла себя за плечи.
–Нет, я бы уже знал об этом, – натягивая футболку, тихо сказал он. И скривившись, нехотя добавил: – И столько фамильяров не паслось бы под окнами.
–Так они нас охраняют? – я развернулась к нему лицом и медленно подошла к кровати.
–Присматривают, – брат кивнул, глядя на меня снизу вверх. На лице его промелькнула тень сожаления, но он сразу замаскировал ее кислой улыбкой.– У дружбы со Стэнли есть свои привилегии. Я договорился с патрулем о круглосуточном дежурстве у нашего дома.
Сложив руки на груди, я смотрела на брата с недоверием. Он позволил Бену уйти. И теперь я думала, что сделал он это нарочно – то ли проследить хотел, то ли взять кого-то на живца. Но помнил ли он, какую боль может причинить мне? Конечно, помнил. По этой причине и не стал отпираться.
–Мы его найдем, обязательно, – сказал Джош и, охватив талию руками, притянул меня к себе. Чтобы не потерять равновесие, пришлось обнять его за шею. Я шлепнулась на колени к брату и уткнулась лицом в его плечо. Одной рукой он поглаживал мне спину круговыми движениями, а другой прижимал к своей груди. – Но сначала ты меня накормишь.
–Мишель наверняка что-то приготовила на ужин.
Джош качнул головой и прижался подбородком к моей макушке.
–С меня на сегодня хватит потрясений, – сказал он на выдохе.
За окном сыпался колючий сухой снег. Птицы на ветвях нахохлились, греясь. Некоторые чистили клювом перья. Луна выглядывала из-за крыш домов – робко, боязливо. Я смотрела в окно сквозь облако пара, поднимающееся от сковороды. Запах пассированного лука заполнил кухню, от него щипало глаза. Стоять у плиты – не самое любое мое занятие. Я стряпала мясо под соусом из граната, а Джош помогал с салатом – мыл и нарезал овощи. И делали мы это при полной тишине. Так нас и застала Мишель, войдя в дом. Она закрыла дверь и стряхнула снег с рукавов черного пальто. Снежинки запутались в ее темных волнистых волосах, как белое конфетти. Брат напряг плечи, не решаясь обернуться. Я вытерла руки полотенцем и направилась к столу за солонкой. Мишель сбросила сапоги прямо у двери и босыми ногами прошлепала к стулу. И буквально стекла на него. Я потянулась за солонкой и поймала на себе ее сочувствующий взгляд. Цвет ее лица побледнел и казался не смуглым, а серовато-желтым, каким-то болезненным. Я отвела глаза, не выдержав тяжести ее взора.
–Снег метет, но на землю почти не ложится, – с сожалением произнесла она.– Не хочет зима уходить, а стужа так угнетает…
–Наверно, не имеет смысла интересоваться, как твои дела? – осторожно спросила я, возвращаясь к плите.
Мишель устало вздохнула.
–Контора ритуальных услуг высосала из меня все соки. «Композицию из каких цветов и в каком сочетании вы предпочитаете? Атлас в гробу белый или экрю?» – процитировала она деловым тоном и плюнула в сторону.– Монике уже равно не перед кем красоваться.
Мы с Джошем осторожно переглянулись. Сестра, не заметив, продолжила:
–Для меня цветы в первую очередь символизируют праздник, торжество, красоту. Но в смерти нет ничего красивого и праздничного! Быть может, я цинична, но тратиться на то, что в итоге отправиться под землю гнить…– она громко вздохнула и с отчаянием схватилась за голову.– На том свете не встречают по одежке.– Переведя дух, Мишель понизила голос до шепота: – В общем, придется заложить магазин, потому что у нас не хватает денег на пышные проводы Моники.
Джош подошел к столу и взял с него полотенце. Мишель загнанными глазами следила за ним.
–Не нужно ничего закладывать, – сказал он, вытирая руки полотенцем.– Деньги – последнее, о чем тебе сейчас стоит беспокоиться. Заказывай все, что необходимо, а я как-нибудь разберусь с финансовой частью проблемы.
Она выпрямилась, смущенно моргая, и потупила взгляд. Джош вернулся ко мне и пододвинул к себе миску с нарезанными овощами. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не посмотреть на него.
–Но не это самое мерзкое, – сглотнув, сказала Мишель.– Брейнт не готов предоставить тело для захоронения.
Я замерла и посмотрела на сестру через плечо. Джош направился к столу, неся в обеих руках глубокое блюдо с салатом. И поставил его перед Мишель.
–Чем он это объясняет? – спросила я, возвращаясь к готовке.
–Тем, что расследование не окончено, убийца не найден, – проворчала сестра, тыкая вилкой в листья салата, которые никак не хотели на нее накалываться.– И вообще, еще не все экспертизы проведены.
–Сколько можно…– начала я, но затрезвонил мобильник в кармане джинсов.
Достав его, я взглянула на дисплей и нахмурилась. Звонил детектив Брейнт.
–Вы прочли мои мысли, детектив?
–Не понимаю, о чем вы, мисс Браун, – недобро отозвался Джон.– Я был бы крайне признателен, если бы вы сейчас подъехали…. Не слишком заняты, надеюсь?
–В участок для очередного допроса?
–Я бы не называл нашу беседу «допросом», но в свете недавних событий…– он вздохнул и выдержал паузу.– Хотел бы, чтобы вы увидели то, на что сейчас вынужден смотреть я. Поторопитесь, пожалуйста!
–Я могу отказаться?
–Можете. Но тогда я вызову вас в участок в качестве подозреваемой по делу об убийстве или как минимум сообщницы. Вам это подходит?
–Нет, – выдохнула я.
–Я так и думал, – проговорил Брейнт.– В таком случае, поспешите.
–Куда?
Брейнт назвал адрес. Поднявшись за курткой, я сбежала по лестнице, надевая ее, и выскочила из дома.
Встреча была назначена на одной из улиц спального района. Меня сразу насторожило то, что во всех домах горел свет, а люди окружали патрульные машины. Мигалки беззвучно пульсировали, разрывая темноту глубокого вечера. Я припарковалась, но вышла из машины не сразу – в груди разливался холод недоброго предчувствия. Открыв дверь, вдохнула поглубже и решилась. Перебежав дорогу, я невзначай подумала о том, что на этой улице живет Лукас. Но детектив Брейнт, шагающий навстречу, отвлек от размышлений. Вид у него был серьезный и отчасти подавленный – во взгляде мелькнуло что-то… заставившее меня напрячься.
–Добрый вечер, детектив, – поздоровалась я, но его каменное лицо не дрогнуло.
–Как когда-то вы сами сказали – я бы поспорил, – тяжело вздохнув, сказал он.– Не представляю, с чего начать, но дело настолько паршивое, что медлить никак нельзя. Вы могли бы помочь в расследовании, но оно касается лично вас – снова. И я бы не хотел давить.
–Что значит «лично»? – мне вновь захотелось поежиться. Убрав руки в карманы кожанки, я смотрела на Джона и не могла понять, что в нем переменилось. Тот же серый костюм с иголочки, те же начищенные черные ботинки, аккуратная прическа, но лицо будто осунулось, глаза утратили блеск. В уголках век и губ появились морщинки, придавшие резкость и усталость чертам. Передо мной стоял тот же Брейнт, но постаревший лет на десять.
Он небрежно махнул в сторону дома, перед которым мы стояли. Я не сразу обернулась, будто часть меня противилась этому. Пульс зачастил, от волнения стянуло плечи, но я сделала над собой усилие и проследила взглядом за его жестом. У белой калитки толпились люди, но полицейские не пускали их за ограждение. Плотная стена из зевак и копов отделяла нас от одноэтажного здания с большими окнами. Сквозь ажурные градины лился желтый свет, освещал дорожку с серой каменной кладкой. Слева была небольшая веранда с видом на молодой фруктовый сад, за ней – окна гостиной. Окна спальни и кухни выходили во двор, засаженный флуциями и сиренью. Сердце гулко ударилось о ребра и замерло, пересохло в горле. Я помнила узор на гардинах в гостиной, цвет обоев, могла с закрытыми глазами рассказать расположение комнат и предметов мебели.
–Вам знаком этот дом?
–Разумеется. Здесь живет Лукас, – едва слышно вымолвила я. Меня начало трясти, зубы стучали так, что могли расколоться.
–Верно, – тусклым голосом отозвался детектив и обернулся на дом.
Я изучала взглядом его безукоризненный костюм, идеально подобранный темно-серый галстук с белыми вкраплениями, белоснежную рубашку, воротник которой он нервно поправлял…. Мне не хотелось думать, но мысли мерзкими червями копошились в голове.
Еще не зная, зачем я здесь, чувствовала, как земля уходит из-под ног. В глазах помутилось, звуки слились в монотонный шум. Сознание уносилось прочь. Копы, мигалки, оградительная лента – все говорило о том, что здесь кто-то умер. Эта догадка отрезвила, как пощечина. И когда Брейнт коснулся моего плеча рукой, я вздрогнула и отшатнулась.
–Тише, тише, – успокаивающе проговорил он.– Понимаю, что наседаю…
