Текст книги "Сказочная ложь (СИ)"
Автор книги: Katrina Sdoun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
–Он мертв? – дрожащим голосом спросила я и посмотрела на детектива. Его лицо расплывалось, но я отчаянно пыталась на нем сфокусироваться, чтобы не разреветься. Пульс бился в голове, в ушах шумела кровь. Меня будто по затылку ударили – мир поплыл мимо ослепительными волнами.
–Да, – после паузы тихо произнес он и кивнул, будто сам еще не до конца верил.
–Как? – одно короткое слово далось с трудом, и по щеке скатилась слеза. Как бы я ни злилась на Лукаса, смерти я ему не желала.
–Совершенно необычным для человека образом, я бы сказал, – задумчиво протянул Джон и нахмурился.– Ведь бэлморты не убивают смертных без веской на то причины, верно?
Я слегка склонила голову, всматриваясь в лицо детектива. Он же сверлил меня стальным коповским взглядом. Собственные движения казались медлительными, заторможенными, и вокруг меня будто время остановилось.
–Я могу взглянуть на тело? – утерев небрежно слезы, спросила я.
–Вы уверены? – осторожно протянул детектив.– Мои люди все осмотрели, вы им не доверяете?
–Я доверяю своему чутью, когда дело касается бэлмортов, – спокойно возразила я и попыталась обойти детектива, но он преграждал путь, вторя каждому моему движению.– Не сомневаюсь в компетенции ваших экспертов, но сейчас я хочу видеть Лукаса не только из-за желания разобраться. Мне просто нужно видеть его, детектив Брейнт! Я в последний раз хочу взглянуть на него, понимаете?!
Мой крик разорвал тишину улицы, погруженной во тьму и ужас. Загустевший ледяной воздух обжигал легкие, ветер колючим кнутом хлестал по лицу. Закрыв лицо руками, я глубоко вдохнула и так же глубоко выдохнула – стало немного легче. Ветер схлынул и унес с собой страх, меня охватило оцепенение. Звуки вернулись, и дышать больше не было так невыносимо больно. Я опустила руки и наткнулась на твердый взгляд детектива. Он недоверчиво смотрел на мои мучения, принимая за актерскую игру, но я и не думала притворяться. Утерев дорожки от слез на щеках тыльной стороной ладони, я устремилась к ограждению. Брейнт шел следом, не давая ступать мне и шага без его контроля. Копы расступались, ошарашено таращась на нас. Подняв оградительную ленту, я нырнула под нее и остановилась над телом, лежащим на носилках. Его уже погрузили в патологоанатомический мешок, но я жестом потребовала копов отойти в сторону. Один из полицейских шагнул на меня, намереваясь вытолкнуть за ограждение.
–Ты кто такая вообще? – хмыкнул мужчина лет тридцати восьми-сорока с резкими чертами лица, будто оно было нарисовано углем. Скулы, нос, выдающаяся вперед челюсть – странным образом их смягчали глаза красивой формы. От него пахло дешевым табаком и потом. Полицейский оказался выше меня на голову и шире раза в два, но я сумела взглянуть на него, не растеряв достоинства.
–Не советую мешать мне, – произнесла я. Собственный голос показался мне пустым. Кулон под футболкой дрогнул, потеплел. Что-то отразилось на моем лице, и это заставило копа замолчать, но с места он не сдвинулся.
–Купер, делай, как она велит, – тоном, не терпящим возражений, потребовал Брейнт. Поставив руки на бедра, он тяжело вздохнул.– Что вы хотите найти, мисс Браун? Убийца не оставил улик, разве что дыру в груди, которая до сих пор не остыла.
К горлу подобрался кисло-сладкий ком, и я зажмурилась. Сглотнув, открыла глаза и засучила рукава кожаной куртки.
–Я не хочу ничего искать, – хрипло отозвалась я.– Мне необходимо почувствовать.
Не дожидаясь дозволения, я шагнула к носилкам. Полицейский, которого только что урезонил Брейнт, расстегнул молнию на мешке.
–Вы изменились, мисс Браун, – вдруг сказал детектив мне в спину.
Я невольно вздрогнула и через плечо посмотрела на него. Джон пожал плечами и едва заметно улыбнулся, но до глаз улыбка не дошла.
–Всегда видел в вас утонченную, изящную девушку, далёкую от всей этой жестокости.
–А что вы сейчас видите? – голосом, лишенным эмоций, спросила я, просто для того, чтобы поддержать разговор.
Он нахмурился.
–Сейчас передо мной сильная, уверенная и все такая же красивая девушка, вот только у нее появился стальной стержень. И она учится жить с ним.
–Пришлось променять изящность на стержень, – с горечью сказала я и коротко кивнула.– Не по собственной воле.
–Нет, вы все такая же, но в глазах не осталось прежнего блеска, – тихо возразил он и поджал сочувствующе губы.
Я отвернулась и решилась увидеть то, что совсем не хотела видеть. К такому невозможно подготовиться морально, но я попыталась. И опустилась на корточки перед телом. Молния пакета не сразу поддалась моим дрожащим рукам. От запаха гари, вырвавшегося из него, и волнения к горлу подкатила тошнота. Пришлось сглотнуть, перевести дух и посмотреть. В груди похолодело, в висках застучал пульс. Лукас казался спящим. Расслабленные мышцы лица, закрытые глаза и кровоподтек на губе, оставшийся на память от Бена. На щеке чернели подсохшие капельки крови, в волосах путалась жухлая трава и комочки земли. На светлых ресницах блестели снежинки. Но стоило отодвинуть края черного пакета, как иллюзия сна разбилась вдребезги. Черная обугленная дыра на месте, где совсем недавно было горячее и смелое сердце, казалась ненастоящей. Я уже видала такие у других жертв бэлмортов, но каждый раз поражалась и боялась верить глазам. Ткань пиджака в саже, обугленные нитки замерзли и торчали, словно иголки. Меня снова пробрала дрожь, в горле появился кисло-сладкий привкус, добрался до корня языка. На глаза навернулись слезы. Сколько можно плакать?! Тот, кто сеял вокруг меня смерть, рассчитывал сломать и уничтожить, но приходилось держаться. Из последних сил. Проведя ладонью по мягким светлым волосам Лукаса, я легко коснулась щеки. Дотронулась пальцами до губ и подавила рвущиеся из груди рыдания. Нет, я должна быть сильной. Во мне же теперь проклятый стержень!
Прикрыв на миг глаза, я выдохнула боль, сдавливающую грудь, отогнала напряжение. И снова посмотрела на Лукаса. Порыв ветра бросил в лицо аромат его одеколона, заставил зажмуриться. Резко выдохнув, я открыла глаза и поднесла ладонь к его груди. Воздух вокруг раны еще был теплым. Не касаясь ее, я провела вниз и в стороны, рассчитывая поймать импульсы магии. Тьма, запах гари – несомненно, его убил бэлморт. Да, на миг я решила, что это могла быть инсценировка – крохотная надежда. Облизав губы, я приложила ладонь к его щеке…. И в сознании замельтешили образы, словно светляки, летящие на свет фонаря. Миг за мигом, секунды жизни Лукаса, осколки его мыслей и мгновение до смерти. Я убрала руку и покачнулась, едва не упав на мерзлую землю.
Из глаз брызнули слезы, побежали по щекам обжигающими дорожками. Я поднялась на ноги и попятилась, но налетела спиной на проходящего мимо копа. И стала падать. Брейнт поймал меня за руку чуть выше локтя и помог устоять, но тут же разжал пальцы и отстранился. Я отошла от тела и опустилась на землю. Закрыла лицо руками, восстанавливая сбившееся дыхание. Прокручивая мысленно мутные и обрывчатые воспоминания Лукаса, искала в них лицо Бена. Последний раз они виделись у нас дома на кухне – у меня камень с души свалился, из груди вырвался вздох облегчения.
–Его убили на пороге дома, – пришлось откашляться, чтобы заговорить.– Подстерегли после работы. Черный дым налетел из ниоткуда и сбил с ног. Лукас не успел ничего предпринять – бэлморт был в разы быстрее.
–Я вам ничего не говорил, – голос Брейнта сквозил недовольством и удивлением.
–А я ничего не спрашивала.
Он подошел ближе, навис надо мной, заслонив свет фонаря. Я убрала руки от лица и охватила ими колени. Не смогла я произнести вслух всю правду. Умирая, Лукас думал, что это Бен. До последней секунды…. Я пыталась дышать, но вместо вдохов и выдохов изо рта вырывались рыдания. С последним вздохом он мыслил о том, что был прав на его счет. Стало больно за Бена – сердце сжалось до спазма в груди. Изо рта рвался крик – отчаянный, бессвязный. Я раскачивалась взад-вперед, стиснув зубы. Нет, не здесь, Эшли.
–Прости, – чуть слышно прошептала я, глядя на лицо Лукаса. Полицейский застегнул молнию на мешке, решив, что осмотр окончен. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как уносят его тело. Брейнт сел рядом со мной на землю. Я заморгала – он протянул мне белый носовой платок.
–Я должна поехать с вами?
Детектив проследил глазами за удаляющейся машиной коронера и только после этого удостоил меня взгляда. Внутри меня разливалась пустота, перед глазами померкли краски.
–Если вам не сложно, – непривычно было слышать этот его новый сдержанный, усталый тон. Он гулким эхом прозвучал откуда-то издалека.– Но мы можем обойтись без неприятных часов в тесной комнате без окон.
–Хорошо, – кивнула я.– Что вы хотите знать?
–Когда вы последний раз виделись с Лукасом?
–Пару дней назад, – честность сейчас была гораздо важнее личных страхов.– Он приезжал ко мне домой.
–С какой целью? – нахмурившись, Брейнт достал из кармана свой блокнот и сделал в нем заметку.
–Раз уж его больше нет, – облизав нервно губы, прошептала я и прикрыла глаза, – можно и сознаться, верно?
–Думаю, да. Нагоняй уже некому давать. К сожалению… Лукас подавал огромные надежды, был просто отличным парнем и замечательным напарником.
Открыв глаза, я повернула голову и внимательно посмотрела на Джона. Увидеть скорбь на его лице, боль в усталых глазах стало очередным открытием. Ощутив мой пристальный взгляд, детектив нахмурился.
–Вернемся к делу. Что он вам сообщил?
Я рассказала про папку, оставленную Лукасом на столе моей кухни. О том, как он по ночам добывал информацию о Монике и ее прошлом. По мере моего повествования лицо Брейнта вытягивалось и, наоборот, кривилось, в глазах бегали огоньки мыслей. Когда я замолчала и потерла устало лоб ладонью, он вдумчиво хмыкнул.
–Ваша сестра была темной лошадкой, – заключил он.– Она подбросила проблем, но я должен продолжать расследование. Понимаю, что иду против правил и требую слишком многого, но не могли бы вы дать мне наводку? У вас наверняка уже созрели некоторые соображения на счет того, кто мог совершить эти страшные убийства?
Я холодно на него взглянула.
–Если бы у меня что-то созрело, то я предотвратила бы гибель Лукаса. К нашему общему сожалению никаких зацепок нет. Я понятия не имею, кому могло понадобиться убивать его и сестру.
–Кстати говоря, – как бы, между прочим, начал Брейнт.– Где сейчас Шерман? И где он был примерно два-три часа назад?
Внутри меня все сжалось.
–Он весь день был дома, и сейчас там остается. Тем утром, когда Лукас приезжал, они слегка повздорили. Вследствие чего, на губе Лукаса появился синяк.
–Выходит, они подрались? Давайте будем называть вещи своими именами, мисс Браун. Вы не думали, что Шерман мог улизнуть из дома, подстеречь Лукаса и прикончить?
–Вы обвиняете Бена в убийстве? – с изумлением в голосе спросила я.– И вы полагаете, что он бэлморт?!
–Нет, не полагаю, – хрипло отозвался он, и у меня от сердца отлегло. Но радоваться было рано. Поджав губы, Джон склонил голову, чтобы видеть мое лицо, и закончил фразу: – Я уверен в этом.
Повисла пауза – многозначительная, тяжелая, неприятная. Он смотрел мне в глаза, а я боялась отвести взгляд. Признаться Джону в том, что сама искала улики против Бена? Я подпишу ему приговор, но ведь я так и не нашла подтверждений своим страхам.
–И что вы предпримите? – сглотнув, тихо спросила я.
Брейнт неопределенно пожал плечами, и его каменное лицо озарила вымученная улыбка.
–Все зависит от того, что вы почувствовали рядом с телом Лукаса.
–А если я солгу?
–Вы не сможете, мисс Браун.
–Есть характерные признаки у его силы, но здесь я их не нашла.
–Вы можете их озвучить?
–Помните, вы задержали нас и заперли в обезьяннике? Что произошло, когда вы схлестнулись с ним?
Брейнт нахмурился, вспоминая.
–Свет мигал? Я помню, взрывались лампы, но как это связанно…
–Напрямую. Когда Бен в ярости, вокруг сходят с ума электроприборы.
Детектив невольно усмехнулся.
–Вы так уверены в Шермане? – совсем другим тоном спросил он и закрыл блокнот, демонстративно убрал его в карман пиджака. Беседа утратила официальный статус.
–Больше, чем в самой себе.
–Что ж, придется поверить вам на слово, – вздохнул он и посмотрел куда-то мимо меня.
Я подалась вперед, расплетая руки.
–Я могу вам показать.
Он медленно выпрямился, глядя на меня озадаченным взглядом.
–И что для этого требуется?
Ничего не ответив, я коснулась его руки и пустила импульс силы. Мысли понеслись пестрой цепочкой от меня к детективу. Пришлось снова пережить все это, прочувствовать вместе с Лукасом. Увидев свое улыбающееся лицо в его воспоминании, я закусила губу до боли. А когда отодвинулась, Джон глядел на меня слегка расширенными глазами. У меня же по щекам текли слезы.
–Я должна была поделиться… с кем-то, – прошептала я и опустила голову.– Если бы я могла вернуть…. Или донести до него правду….
Брейнт молчал, все так же ошарашено таращась на меня, переваривая увиденное.
–Он не ставил защитную сигнализацию?
–Разочаровался в магии и снял на днях. Бросил вызов судьбе, – тихим голосом ответил Джон и облизал губы.
–И она его приняла, – вздохнула я, теребя в руках платок.– Лукас рассчитывал на то, что придет Бен.
–Зачем?
–Хотел разрешить их личную вражду раз и навсегда.
–Думаете, он убил бы Шермана?
–Нет, он коп до мозга костей, и слишком мягкосердечен… был. Он планировал надеть на него наручники и упечь за решетку. Даже осознавая, что я его отвергну и вероятно возненавижу, не собирался отступать.
Джон открыл рот, но ничего не смог сказать. И закрыл его. Отвернувшись, посмотрел вдаль и хмыкнул своим мыслям.
–Я могу идти, детектив?
Он заморгал, хмурясь, и посмотрел на меня. Я попыталась встать, но он опередил меня и подал руку. Я растерянно посмотрела на нее, но все же приняла.
–Спасибо, – сказал он, когда мы оказались лицом к лицу.
–За что? – удивилась я, скомкав в руке платок.
–За то, что помогли увидеть свой мир вашими глазами. Дали почувствовать сердцем правду в абсолютной темноте, где зрение бесполезно.
–Почему вы поменяли отношение ко мне?
–Я принимал вас за пигалицу, развлекающуюся расследованиями чужих смертей. А оказалось, что у вас к этому врожденный дар. Это заставило задуматься и пересмотреть свои взгляды на магов.
–Вы же ненавидите магов, – усмехнулась я.– Считаете, что мы оттяпали у вас земли.
Брейнт коротко мотнул головой.
–Неправда. Я конфликтовал с Линетт – она не пускала меня на порог Университета и не желала видеть в полиции. По причине того, что я усерднее других вмешивался в дела вашего народа. И не доверял магам. Ну, а земли мы сами отдали, – глубоко вдохнув, он жестом указал мне на одну из патрульных машин: – Если вы не против, я подвезу вас до дома.
–Нет, – качнув головой, прошептала я.– Сегодня я не против.
========== Глава 20 ==========
На кухне горел свет. Едва я переступила порог, как Мишель, ахнув, выскочила из-за стола и побежала к лестнице. Похоже, выглядела я паршиво. Снимая куртку, я скинула сапоги и пошла к столу. Ватные ноги не слушались. Джош поднялся с места и выдвинул для меня стул. Я старалась не смотреть на него, чтобы не расклеиться окончательно. Покорно села, сложила руки на столе и уронила на них голову. Озноб не проходил, плечи сотрясались до боли в мышцах. Не хотелось говорить, слова застревали острыми камнями в глотке. Все, что нужно, Джош подглядел в моих мыслях, а Мишель почувствовала. Она вернулась с охапкой скляночек и пучков трав, Джош сходил за пледом. Они суетились вокруг меня, а я не могла пошевелиться. Пока сестра готовила снадобье, брат пытался меня отогреть. Но тщетно. Холод поселился глубоко внутри, затаился. Понадобится какое-то время, чтобы свыкнуться со смертью Лукаса. Но мириться с его убийством я точно не собиралась. Вот только на сегодня лимит моей выдержки был исчерпан.
Успокаивающее зелье Мишель согрело до кончиков пальцев, но дрожать я не перестала. Джош взял меня на руки и отнес наверх, в спальню, как маленькую девочку. И остался со мной до утра. Лежал рядом и молчал, а я прижималась к его груди, стиснув теплую ладонь. Мне просто хотелось, чтобы меня кто-то подержал за ручку.
Я все-таки уснула. Знакомый голос повторял: «Эшли, Эшли!» Чья-то рука гладила по щеке, отводя волосы с лица. Я повернулась, потерлась об нее, думая о Бене, и открыла глаза. Солнечный свет ослепил меня. Закрывшись ладонью, я перекатилась на другой бок и уткнулась лицом в подушку.
–Задвинь шторы, – сумела сказать я.
Кровать шевельнулась, и через секунду светлая щель между подушкой и лицом погасла. Я подняла голову – в комнате было почти темно. Кажется, я уснула перед самым рассветом, долго ворочалась, но усталость оказалась сильнее. Вчерашний день выдался насыщенным событиями, а с утра все казалось страшным сном. Я свесила ноги с кровати и потерла глаза. Они болели от слез и неполноценного отдыха. От стены отделилась тень и приблизилась к кровати. Я подняла голову, моргая. Джош стоял в джинсах, синей толстовке, поверх нее была надета темно-серая ветровка. Неспроста он разбудил меня, его что-то заставило. Часть меня удивилась, а другая впала в апатию и отказалась ясно мыслить.
–Куда же ты собрался в такую рань?
–Рань? – тихо усмехнулся брат. Даже сквозь темноту комнаты я ощущала тяжесть его взгляда, его напряженность.– Уже полдень, сестренка.
–Отлично, – зевнула я.– Куда ты собрался в полдень?
Он подошел и встал напротив меня. Пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. От этого внутри черепа покатился свинцовый шарик. Я зажмурилась, тихо застонав. Джош подошел к стулу, пододвинул к кровати и опустился на него. Стоило бы поблагодарить его, да во рту пересохло. Он сидел, свободно откинувшись. Какое-то было в нем излишнее самообладание, такая напряженность, что трудно было говорить о кошачьей грации. И все же чем-то Джош напоминал кота, свернувшегося на стуле. Только коты не позируют. Они такие, какие есть. А Джош явно позировал, стараясь изобразить непринужденность и легкость.
–Дельце нарисовалось. Прими душ, и сразу отправимся в путь, – говорил он без интонации, но я насторожилась.
–Не уверена, что способна сейчас что-то воспринимать…– начала я, откинув одеяло.
Джош мотнул головой, прервав меня:
–Ты же хочешь раз и навсегда разобраться, в чем причина бегства Бена?
–Ты нашел его? – я вскочила с кровати – слишком резко. И, покачнувшись, села обратно. В глазах поплыло, желудок сжался, как от рвотного позыва. Сказать, что я была не в форме – ничего не сказать.
Вместо ответа Джош поднялся со стула и ленивой походкой направился к окну. Одернул штору, запустив в комнату яркий свет. В первое мгновение я жмурилась, но когда глаза привыкли, увидела нахохленного ворона на карнизе. Он выглядел довольным собой и широко разевал клюв. Очевидно, ждал одобрения или награды за старания.
–Отличный парень, исполнительный. Правда, пришлось ему погоняться за Шерманом, так что с тебя причитается.
Дважды просить меня не пришлось. Опираясь на стену, я добралась до ванной и даже смогла самостоятельно принять душ. Вчерашнюю одежду бросила в корзину с грязным бельем и достала новые синие джинсы и светло-голубой пуловер. Я так торопилась одеться, что не могла застегнуть пуговицу – руки дрожали от слабости. Вышла в спальню уже совсем другим человеком – вялым и голодным, но проснувшимся. Джош встретил меня с дымящейся чашкой на небольшом цветастом подносе.
Я наклонилась и принюхалась – кофе с добавлением бодрящего зелья Мишель. И вцепилась в нее непослушными руками.
–Носило его два дня по городу, – продолжил брат, постукивая подносом по руке.– Наверняка искал утешения в бутылке. Сам иногда так делаю. Но с ночи Бен осел на одном месте. Вряд ли надолго. Поэтому нам нужно поторапливаться.
Я кивнула. Брат благодушно позволил мне осушить чашку, только после этого протянул кожанку и помог надеть ее.
–Мы вдвоем поедем? – спросила я, когда мы спускались по лестнице.
–А нам нужна подмога? Считаешь, Бен сопротивляться будет? Скрутим и в багажник запихнем – не отвертится, – он старался говорить с иронией, но я слышала неуверенность в его голосе, в словах. Брат будто опасался, что с исчезновением Бена что-то не чисто. И вернуть его домой не так легко, как кажется.
По дороге к машине Джош меня придирчиво разглядывал. Вид у него был такой, будто он что-то хотел сказать, но сомневался – стоит ли. Открывая калитку, я вздохнула, не глядя на него.
–Не томи, Джош.
–Я сожалею о Лукасе. Он не заслуживал смерти, тем более такой.
–Никто не заслуживает такой смерти, – сказала я и достала из кармана ключи от автомобиля.
За руль сел Джош. Он понял, что я не настроена говорить, поэтому вел машину молча. Все, что мне было нужно сейчас – увидеть Бена и убедиться, что с ним все в порядке. Тогда станет легче. Тогда жизнь снова заиграет для меня красками. Я отвернулась к окну. Облака таяли, словно сахарная вата. День выдался ясный, но прохладный. Стараясь ни о чем не думать и не представлять себе встречу с Беном, я считала мелькающие вдоль дороги деревья. Вскоре показались высокие металлические ворота, и сердце испуганно замерло. Бен остановился в своем прежнем коттедже, который когда-то делил с Томом. Я боялась. Боялась того, что меня ждет очередной удар.
Небольшой симпатичный домик в престижном районе Мортелля встретил нас заброшенной лужайкой и сырой дорожкой. Вся улица казалось пустой, тусклой и безликой, будто краски смыло ночным дождем. С коричневой черепичной крыши скатывались комья снега, капала талая вода. Большие окна были завешаны темными шторами и казались черными, зловещими. Глубоко вдохнув, я пошла к крыльцу. Джош держался на расстоянии – оглядывал территорию, полагая, что за нами мог быть хвост. Разве что фамильяры увязались, рассчитывая через нас выйти на Бена.
Входная дверь оказалась не заперта. Я легко толкнула ее и переступила порог. В глаза сразу бросился погром: темный паркет в ошметках грязи и пыли, картины покосились, небольшой угловой диван лежал на боку. Все выглядело так, будто великан взял дом и, как следует, встряхнул. Обои свисали клочьями, люстра накренилась, ногами приходилось откидывать мелкие предметы обихода. Переступая через доски и обувь, я заглянула в кухню. Картина не изменилась – посуда, стулья, полки со всем содержимым перевернуты и разнесены в хлам. Я вошла, и под ногами захрустел просыпанный сахар вперемешку с крупами и осколками. Неужели здесь кто-то когда-то готовил?! Замерев от громкого звука в гулкой тишине дома, я оглянулась на Джоша. Он, настороженно округлил глаза и приложил указательный палец к губам.
Запаха гари не было, но в груди все сжималось от тревоги. Нет, я не волновалась о том, что мы можем столкнуться лицом к лицу с Томом – здесь его не было. Причем, давно. Нашел себе берлогу получше. В гостиной, в созвучии красного и белого цветов из мебели остались целыми кофейный столик и диван. Жаль, мне нравилась эта комната, хоть она никогда и не выглядела жилой. Мы словно проходили мимо выставочных секций, претерпевших землетрясение.
Справа от гостиной располагалась спальня. Чем ближе мы подходили к ней, тем громче пульс стучал в висках. У отрытой двери я затаила дыхание и остановилась. Сразу было видно, что комната принадлежала мужчине. И, похоже, единственная в доме, не пострадавшая от погрома. Здесь властвовали серые, белые и черные тона – стены и шторы цвета мокрого асфальта, черный паркет и белая мебель, того же цвета коврик с длинным ворсом. Прочие детали вплоть до подушек и люстры были темными. И только скомканное одеяло на кровати пестрило бирюзовым. На кровати, на которой сидел Бен.
У его ног стояла дорожная сумка. Я уставилась на нее, чтобы не смотреть ему в лицо – оказалась не готова. Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы набраться смелости и поднять глаза. Подавшись вперед, он держал на коленях руки, сцепленные в замок, и перебирал пальцами. Привычная черная кожанка, серая толстовка под ней, синие джинсы, спортивные ботинки…. Еще один вдох, и я вошла в комнату. Джош остался стоять в проеме. Под подошвами сапог хрустели осколки, рассыпанные по паркету, но мой мир сузился до одного лишь Бена, и я ничего не видела вокруг. Он казался задумчивым, и будто вовсе не замечал нас. Даже когда его взгляд прояснился и скользнул к моим ногам, Бен не изменил положения. Только медленно поднял ледяные синие глаза. Ощущение было, что меня оттолкнули – я пошатнулась и застыла на месте, ловя равновесие. Глянула на сумку и снова посмотрела на Бена. Он собрал вещи, планировал исчезнуть. Так что же помешало? Если бы он действительно хотел скрыться, то не стал бы дожидаться, пока мы его найдем. Выходит, он делал ставку на то, что мы не опустим руки и проверим в первую очередь его дом. А, значит, еще не все потеряно. Эта мысль вдохнула в меня надежду.
От волнения зажгло в груди. Сердце билось пойманной птицей у самого горла. Огромных усилий стоило сохранить спокойное выражение лица, но глаза меня выдали – взгляд Бена задержался на них, что-то прочел. Он прищурился, надменно повел бровью. Хотел ранить, но зачем? Частью себя я была рада видеть его, но напряжение, повисшее в загустевшем воздухе, мешало дышать. И то, как он смотрел на меня – без прежнего тепла, с равнодушием, жалящим прямо в сердце, причиняло нестерпимую боль. И не позволяло расслабиться, и уж тем более утешить себя встречей. Я вдруг осознала, кто передо мной – бэлморт, а не мой Бен. Чужой, другой Бен. И в глазах его шевелилось что-то низкое, темное, не человеческое. Мало в нем осталось от того мужчины, которого я любила.
На столике рядом с кроватью лежало три конверта. Я сразу их узнала по желтой бумаге и сургучным печатям. По спине скользнул зловещий холодок. Я невольно засмотрелась на них. Конверты будто призывали подойти, узнать, что внутри. Ведь мы так долго мечтали до них добраться, так что же теперь препятствовало этому?
Я прошла в центр комнаты и остановилась напротив Бена. Ноги не слушались, но я старалась – видят небеса – вести себя непринужденно. Он смерил меня взглядом исподлобья и холодно усмехнулся. В не свойственной ему манере.
–Ты ушел, чтобы найти их? – спросила я и сама услышала в своем голосе нотку надежды, смешанную с отчаянием. Глупо, наивно, но стоило попытаться.
Бен вскинул бровь – он будто ждал, что я скажу именно это.
–Я ушел не из-за них, но решил найти, чтобы лично разобраться в происходящем. Любопытство, не более, – его голос прозвучал иначе, чем прежде. Чужой, холодный звук, от которого сердце сжалось, словно в тисках. Бен кивнул на конверты: – Не хочешь открыть?
–А что я там увижу?
Он опустил голову и тихо рассмеялся. Дивным, осязаемым, циничным смехом. По коже пробежали мурашки, и снова захотелось плакать. Я не знала, как вести себя, не понимала, как реагировать на столь разительные перемены в нем. И так невыносимо больно сдавило в груди….
–То, что тебе не понравится, – он снова посмотрел на меня, и в глазах его ничего не было. Пустота.
Я судорожно сглотнула и подошла к столу. Взяла со стола конверты и покрутила в руках. Они были вскрыты, оставалось вытащить фото за торчащие уголки. Голова пошла кругом – секунду спустя я узнаю правду, но нужна ли она мне теперь? Как бы то ни было, любопытство подстегивало взглянуть. Я осторожно потянула за первое фото – оно принадлежало мне. Прерывисто выдохнув, я убрала обратно снимок и бросила конверт на стол. Настала очередь второго.
–Ты не боишься? – вдруг спросил Бен, и моя рука дрогнула.
Я посмотрела на него – он довольно улыбался, но выражение лица оставалось безжалостным. У меня колени задрожали от его улыбки, и глаза наполнились слезами. Но плечи стянуло от гнева. Что же он делает? Почему старается причинить боль? Чем я заслужила?
–Мне уже плевать, – сухо бросила я, назло открыла второй конверт и вытащила фото. Мишель. Я бросила его на стол и приступила к третьему. Решаясь, закусила губу почти до крови, но ожидание становилось невыносимым. Пора кончать с этим. Я открыла конверт и вынула снимок, взглянула, и моя рука затряслась, едва удержав его. Подняв глаза на Бена, я наткнулась на холод и злость. Хоть что-то в нем осталось прежним.
–Что скажешь? – хмыкнул он и любопытно склонил голову набок.– Какие теперь мысли появились?
–Это ты, – сглотнув, сказала я и уронила снимок на стол. На нем Бен выписывал мне штраф за парковку в неположенном месте. Джош, не поверив своим ушам, вошел в комнату и остановился перед столом. Уставившись на снимок, он лихорадочно соображал – так громко, что мне пришлось закрыться от него щитом.
–Мы не должны были встретиться, – с горечью произнес Бен и отвел глаза, посмотрел на свои руки.– В тот день я подписал себе приговор.
–Но как бы ты тогда убил меня? – стараясь говорить ровно и без эмоций, я положила пустой конверт и медленно обошла кровать.
Бен повернул голову и пронзил меня ледяным взглядом.
–Если бы я не подошел в тот день к тебе, сейчас конвертов было бы всего два.
–Ты же говорил, что вы получили их за неделю до нашего знакомства?! – я цедила слова тихим сдавленным голосом, иначе бы он задрожал и выдал мои страхи с потрохами.
Бен стиснул челюсти – скулы его напряглись, и взор стал еще тяжелее, темнее.
–Заказчик отзывал их. Кто изначально был в третьем конверте – известно только Тому.
В глазах помутнело. Я шагнула к стене и прислонилась к ней рукой. Опустив голову, прикрыла веки и попробовала сконцентрироваться на дыхании.
Джош прошел мимо, едва коснувшись рукой моего плеча. Он не вмешивался, но напряжение, сковавшее его руки, плечи, спину передавалось мне по воздуху. Выпрямившись, я нервно облизала губы. Повернулась и посмотрела на Бена. Когда мы встретились взглядами, по его лицу мелькнула тень…. Я не успела понять ее – он быстро отвернулся и поднялся с дивана. Мне стало страшно, как никогда раньше. Я поймала себя на мысли, что готова подбежать, упасть на колени и вцепиться в его ноги, только бы не дать ему уйти. Никогда я так не унижалась перед мужчиной, но он был всем для меня. И стыдно не было – на первый план вышла боль и боязнь того, что все кончено. До смерти страшно было потерять его. Казалось, сердце разорвется на части в этот миг. В голове колотился пульс, комната вращалась. Я рассыпалась без Бена по крупицам, и только он мог собрать меня заново и заставить улыбаться, как раньше. И, не успев подумать, что делаю, я шагнула, преградив ему путь.
Он остановился, не глядя на меня. Одернув рукава кожанки привычным жестом, с беспристрастным видом обошел стол, бросив мимолетный взгляд на конверты. Но помешкал у дверей. Я поворачивалась вслед за его движением. Бен стоял вполоборота и испытующе всматривался в мое лицо, словно хотел запомнить каждую деталь, каждую линию. Между нами протянулась нить силы – она вибрировала, как струна, звук отдавался в голове невыносимым звоном. Нет, связь не пропала – мы оставались единым целым, и уйти ему будет ой, как непросто.
