Текст книги "Сказочная ложь (СИ)"
Автор книги: Katrina Sdoun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Улыбка Уилбера растаяла. Что-то шевельнулось в его взгляде – скорбь и гнев.
–Многое произошло, Эшли, – понизив голос, сказал он. Магия схлынула, узоры на тканях погасли, воздух больше не искрился.– События вышли из-под контроля.
–Ты всегда все держишь под контролем?
Уловив нотку сарказма в моем голосе, Уилбер вскинул бровь.
–Стараюсь по мере сил. Но на этот раз кое-что изменилось, отчасти по моей же вине.
–О чем ты говоришь? – спросила я.
–Я переоценил себя и недооценил Линетт, – голос его прозвучал холодно, в нем сквозила сила и… ярость. Но стоило нам встретиться взглядами, как Уилбер смягчился.– Хотел бы я сказать, что это уже не важно, ведь ее больше нет, но, увы, не могу. Она из могилы вершит чужие судьбы, а я из последних сил мешаю ей.
–Ты сейчас пытаешься извиниться за то, что все так паршиво складывается?
–Пожалуй, – чуть слышно сказал он. Его губы дрогнули, взгляд скользнул мимо меня и снова ко мне. И потух, омрачился.– Но если бы я не вмешался – сложилось бы в разы хуже.
Уилбер прошелся по комнате. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, он обернулся через плечо.
–Ты давно искала встречи. Нам ведь действительно есть, что обсудить, – голос его, мягкий и приятный, как прикосновение, заставил меня вспыхнуть. Его сине-голубые глаза наполнились грустью.– Прости, что заставил ждать.
–Если ты думаешь, что я буду благоговейно прятать взгляд, то не дождешься, – прошептала я, разворачиваясь к нему лицом. Глаза мои наполнились слезами.– Ты лгал мне, все лгали! Погибли дорогие сердцу люди, и я до сих пор не могу смириться с утратой. Почему ты не мог открыться раньше? Мы бы предотвратили…
Он посмотрел на меня с высоты своего роста, и я прикусила язык, вдруг осознав, что повысила тон. В мыслях я представляла, как накинусь на Уилбера с кулаками, но, встретившись лицом к лицу, боролась с желанием упасть перед ним на колени. Что-то было в нем такое, отчего сердце сжималось. И мысли крутились в голове, но я не могла сосредоточиться и разложить их по полочкам. Он путал их, тасовал, словно колоду карт.
Облизав губы, я на миг прикрыла веки.
–Я не лгал, – нейтральным голосом сказал Уилбер, чем заставил меня открыть глаза. Он хмурился, рассматривая мое лицо с едва уловимой нежностью.– А оберегал. Это разные вещи, Эшли.
–Оберегал?! От правды?
–Многое из того, что ты недавно узнала, для меня стало сюрпризом. Причем, неприятным. А теперь присядь, Эшли. Ты еще слаба, а мне придется взвалить на тебя довольно много той самой пресловутой правды. Ты ведь за ней пришла, не так ли?
Уилбер прошел мимо, шелестя тканью пиджака. Я повернулась вслед за ним и оказалась… в темном углу бара у пристани. А он улыбался своей едва уловимой неотразимой улыбкой.
–Попытаюсь создать для тебя непринужденную обстановку. Ты наверняка голодна?!
–Ты издеваешься?
Из воздуха соткался стол и тусклая лампа, комната повторяла антураж бара. Мы стояли в пятне оранжевого света, интерьер помещения казался размытым, словно картонные декорации в театре. Стол был круглый, желто-коричневого дерева, с щербинками и царапинами, как тот, за которым мы встречались. Опустившись на стул, я провела по краю пальцами, нащупала привычные сколы и невольно улыбнулась. Уилбер, как и я, был внимателен к мелочам. Только аромат цветов перебивал запах моря и табачного дыма. Сев напротив меня, он сложил руки перед собой. Мой взгляд упал на них. В этих руках ощущалась сила, хоть они и не знали физического труда. Ухоженные руки аристократа без намека на нежность и женственность. За такие приятно держаться. Еще я заметила, что пропал перстень из видений.
Уилбер побарабанил пальцами по столу – знакомый жест. Между нами появился дымящийся кофейник, чашки с блюдцами и корзинка с пышными булочками. Вся посуда была из тонкого белого стекла с розовыми цветочками и золотыми каемками.
–Здесь все началось, помнишь? – сказал он, наполняя чашки кофе.
–Ты не куришь? – дрогнувшим голосом спросила я.
–Только в обличии Странника.
–Невероятно…– я поперхнулась воздухом.
–Я тоже так считаю, – кивнув, он тихо рассмеялся и отставил кофейник на край стола. Я залилась краской, осознав, что смущаюсь находиться с ним наедине, наяву.
Я следила за движениями рук Уилбера, утратив дар речи. Пододвинув ко мне чашку, он снял ее с блюдца и положил в него булочку, щедро сдобренную сахарной пудрой. Мой желудок жалобно заурчал. Я накрыла живот руками, но ощутила повязку и поморщилась. Уилбер заметил и поглядел на меня исподлобья.
–Как ты себя чувствуешь?
Я подняла на него глаза.
–Удивительно, но хорошо. Если не считать нескольких болезненных швов. Спасибо, что спросил.
Он не улыбнулся и ничего не ответил – смотрел на меня, почти не моргая.
–Угощайся, – он глазами указал на чашку.
–Да мне кусок в горло сейчас не полезет, – шепотом возразила я.
Он отпил из своей чашки и, хмурясь, уставился на ее содержимое.
–Восполни силы, Эшли. Они тебе еще сегодня пригодятся, – в его голосе промелькнуло что-то, заставившее меня послушаться. Не повелительный тон, но определенная твердость. Я вцепилась дрожащими руками в чашку и отхлебнула. Сладкая горячая жидкость согрела с первого глотка. Навалилась приятная легкость, мышцы расслабились, и когда я подняла глаза на Уилбера, он одобрительно кивнул.
В кабинете стемнело, будто за окном сгустилась ночь. За кругом тусклого желтого света разверзлась пустота. Я смотрела на Уилбера, и меня переполнял гнев. Но когда он поднимал свой взгляд, я рассыпалась по крупинкам. Он каким-то образом подавлял мою волю, но явно рассчитывал, что я буду сопротивляться. И я отчаянно сопротивлялась, да так, что плечи тряслись от напряжения.
–Ты приходила ко мне за ответами, – тихим голосом произнес он, погрузившись в воспоминания. Лицо его разгладилось.– Мне льстило, что тебе любопытно мое мнение. Я смотрел и видел ту маленькую девочку, которую когда-то спас от злой колдуньи. Эта мысль не давала развеять твои наивные фантазии. Поэтому я старался продлить неведение, – нахмурившись, он заморгал, будто действительно откуда-то возвращаясь. И поглядел на меня долгим взглядом: – Ты всегда была смесью прямоты, жеманства и нежности.
–Я уже не так нежна, как была.
Он кивнул.
–К сожалению, мир суров к нежным. Но помимо нежности в тебе всегда бурлила сила. Она не позволяла тебе быть слабой.
Он снова стал мрачен. Отпив из чашки, взял из корзинки булочку.
–Ты безумно похожа на мать, – придушенно сказал он.– И не только внешне. Тебе достались ее упрямство и храбрость. А от отца – жажда справедливости. Ты ведь не помнишь, как они погибли?
–Нет, – я отпила кофе, таращась на него – боялась упустить хоть какой-то миг, какую-то эмоцию на его лице, в глазах, в словах. Отставив чашку, стала пальцами крошить булочку, отщипывать от нее по кусочку и класть в рот. Она оказалась мягкой и таяла во рту. Я не заметила, как в блюдце опустело.– Ты подправил мои воспоминания. Но почему мы говорим об этом сейчас?
–Твоя история началась задолго до твоего появления на свет, Эшли. Задай вопрос, который тебя сильнее прочих терзает.
Я поглядела на него, понимая, что не знаю, с чего начать. Вопросы сыпались, копились, но именно в этот момент в голове все спуталось.
–Продолжай, – прошептала я.– Я буду спрашивать по мере твоего рассказа.
Он отложил булочку и пригубил кофе. Поставил чашку на стол и покрутил ее, вдумчиво вглядываясь в темную дымящуюся жидкость.
–Ты вобрала в себя две сущности, впитала их силу и особенности. Ребенок, рожденный в искуплении, обладает уникальными возможностями. Джош пошел в отца, но ты, – он глянул на меня – движение одних лишь глаз, – родилась особенной.
–О чем ты? Про какое искупление говоришь? – чашка в моей руке накренилась. Уилбер поддержал ее двумя пальцами за донышко и помог поставить на стол.
–Линетт была против союза между вашими родителями. Я помог им, пошел против родной сестры. Хелен не доверяла мне, считая, что я преследовал собственные цели. Нельзя ее осуждать, в ней говорила любящая и заботливая мать. И отчасти она была права, но я никогда бы причинил тебе зла. Элджер разделял мое желание найти достойное применение твоей исключительной силе. Видишь ли, в союзах света и тьмы редко рождаются девочки. Так повелось с начала времен Эгморра. Элджер не хуже меня понимал, что означает твое появление.
–И что же?
Уилбер приложил указательный палец к губам, чуть заметно улыбнувшись.
– Мы скоро подойдем к этому моменту. Терпение, Эшли.– Вздохнув, он продолжил: – И мы условились с ним дождаться твоего взросления. Согласно той договоренности, с наступлением совершеннолетия ты должна была поступить в Университет и стать преемницей Линетт. Но она затаила обиду на меня и решила сделать по-своему.
– Линетт – твоя сестра? – выдохнула я.
–Старшая сестра, – он кивнул и протянул мне корзинку с булочками. Пришлось взять еще одну, но на блюдце опустить я ее не успела.
–Что вы не поделили с ней?
–Кулон, – лаконично произнес он.– Он должен был достаться тебе. Линетт знала об этом, но затеяла игру, повлекшую за собой гибель многих магов. А началось все с того, что она привела в наш дом другую девочку. Назовем ее Неизвестной.
Я замерла, разглядывая его чудесное лицо. Лучистые морщинки вокруг глаз говорили о том, что Уилбер часто улыбался. В небесной синеве его глаз ощущалась тяжесть прожитых столетий, мудрость, прикрытая мягкосердечием. Он договорился с моим отцом… Мама была против. Джош что-то рассказывал об этом…. Я зажмурилась, качнула головой и распахнула глаза. Только в это мгновение я поняла то, что упрямо отказывалась замечать. От озарения меня затрясло.
–Ты – Верховная Ведьма? – шепотом спросила я и, сжав в руке булочку, перепачкалась в сахарной пудре.
Не дрогнув, Уилбер достал из внутреннего кармана пиджака белый платок, отделанный кружевом. Забрал у меня булочку и стал бережно смахивать пудру с моей ладони.
–А почему все думают, что Верховной Ведьмой обязательно должна быть женщина? – совершенно серьезным голосом спросил он.– Что за стереотипы…
–Подожди! – вскрикнула я.– Тогда кем была Линетт?
Уилбер поднял на меня глаза, убирая платок.
–Ты уже догадалась, так произнеси вслух, Эшли.
–Моркх, – шепотом сказала я и вцепилась в чашку. Поднесла ее ко рту и припала губами. Рука дрожала так, что я боялась обжечься.– Но Эйден служит тебе.
–Да, все верно. Он не признал Линетт, как своего Моркха. По законам нашего рода, я и моя сестра должны были править Эгморром в полном согласии. Но вся соль в том, что мы всегда преследовали противоположные цели. Так вышло, что я и Линетт никогда не были похожи. Даже в детстве эта разница бросалась в глаза и удручала наших родителей. Но не будем об этом, – он поморщился и отпил из чашки.– Сегодня мы говорим о тебе.
–Кто же до Линетт правил бэлмортами?
–Наша мать, Абигэйл. Столетия ее царствования по праву считали золотой эпохой в мире бэлмортов. Но с восхождением на престол Линетт все переменилось. С ней бэлморты стали тем, чем они являются по сей день – убийцами, охотниками за головами, злом во плоти. Однако, я верю, что скоро все вернется на круги своя. Если мы помешаем Неизвестной осуществить замысел моей сестры.
–И каков ее замысел?
Он подался вперед, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
–Править Эгморром, не только бэлмортами.
–И как мы ей помешаем? – сглотнув, спросила я. Чувствуя, что проваливаюсь в синеву его глаз, вцепилась в край стола.
–Помешать ей можешь только ты. Благодаря своему происхождению.
Я потупила взгляд, собираясь с мыслями. Отодвинув пустую чашку, Уилбер откинулся на спинку стула. Вздохнул и сложил руки на животе. Эмоции ушли с его лица, глаза опустели. Он переключал личности, будто по щелчку пальцев. По спине скользнул липкий холодок. Я поднесла чашку к губам и сделала большой глоток.
–Происхождению? Ты окончательно меня запутал, – я старалась говорить ровно, но пульс бился в горле и мешал дышать.– Какой-то замкнутый круг получается…
Он резко поднял на меня глаза – красивые, но холодные.
–Отнюдь.
Внезапный порыв ветра разметал мои волосы. Я потрясенно моргнула и убрала пряди, упавшие на лицо. Уилбера за столом не оказалось – он появился сзади и опустил ладони мне на плечи. От них по телу разошлось тепло. Его сила – она билась об меня, порхала крыльями, щекотала перьями. В голове пронеслись крики птиц, от наплыва звуков помутилось в глазах. Уилбер склонился, обдав меня ароматом сладкой корицы, и шепнул на ухо:
–Родители передали тебе бесценный дар. И я не хотел, чтобы он пропал где-нибудь в магазине магических талисманов или целительной лавке. Кстати, ни к заговорам, ни к врачеванию у тебя предрасположенности нет, – он качнул головой, скользнув шелком волос по моей щеке.– Не замечала ли ты за собой странностей, Эшли?
Уилбер отодвинулся, предоставив мне немного личного пространства. Он хотел видеть мои глаза, уловить в них реакцию на свои слова. Я вздрогнула и зажмурилась, прерывисто выдохнула. И только потом осмелилась повернуться и перехватить его сосредоточенный взгляд.
–Если ты о моей безрукости и абсолютном неумении готовить зелья….
–Копай глубже, – произнес он приглушенно, загадочно, чарующе. Я могла только ощущать поток его голоса, его присутствие, как что-то живое, омывающее кожу.
–Не понимаю, о чем ты, Уилбер….
Нахмурившись, он озадаченно хмыкнул.
–Пожалуй, я задал слишком сложный вопрос. Моя вина. Начнем издалека, – выпрямившись, он убрал руки с моих плеч. И, спрятав их за спину, неторопливой походкой обошел стул. Воздух в комнате подрагивал и переливался. Кожа пульсировала от его силы, пляшущей, щекочущей тонкими перьями.– Как я уже сказал, у бэлмортов крайне редко появляются на свет девочки. А Линетт тяжело болела вследствие своих черных деяний, и ни один целитель не сумел ей помочь. Мы задумались о преемнице, достойной заменить ее. Выбор моей сестры пал на нашу Неизвестную – безродную девочку, зачатую от бэлморта. Мать отдала ее в приют, – он чуть повернул голову и посмотрел на меня.– Жизнь ее сложилась не лучшим образом, но…– резко выдохнув, он задумчиво потер подбородок. И заговорил, понизив голос: – Но это нисколько не оправдывает ее деяний.
–У бэлмортов? – мой голос сорвался, глаза наполнились слезами.
Я вцепилась в подлокотники стула так, что они затрещали. Не чувствуя боли, смотрела сквозь Уилбера и силилась трезво думать. Но ничего не получалось. Он застыл вполоборота в свете солнца и испытующе посмотрел на меня. Барный уголок исчез, мы вернулись в кабинет. Я сидела напротив окна за письменным столом. Ветер нес запах приближающейся весны и раздувал шторы и полы пиджака Уилбера. И, глядя на него, я потеряла счет времени. Оно остановилось….
–Это невозможно, – еле слышно пробормотала я. По щекам покатились горячие слезы. Ворох мыслей, будто потревоженная стая птиц, кружился в голове. В груди стеснилось. Только что Уилбер раздвинул занавес – рушились последние декорации, но часть меня хотела вернуть их обратно. Так спокойнее, легче. Жить в обмане….
–Что тебя так напугало? – с ноткой изумления в голосе спросил Уилбер. Сбросив оцепенение движением плеч, я глубоко вдохнула, но голову не подняла. Он подошел и, слегка наклонившись, посмотрел мне в глаза. Я поймала себя на том, что мотаю головой, шепотом приговаривая: «Нет, нет, нет…»
–Ты же не меня имел в виду? – я уже понимала, к чему он клонит. Но не допускала самой мысли об этом.
–А кого же еще?! – кажется, совершенно серьезно удивился он.– Я уже несколько раз пытался навести тебя на эту нехитрую истину, но…
–Мои родители не были бэлмортами, – утерев слезы, перебила я.
Уилбер отошел к окну – я ощутила его движение, но не уследила глазами.
–Хелен, твоя мать, была бэлмортом. Но она надела кулон, чтобы скрыть свое происхождение. Так же она поступила и с тобой. Ты – бэлморт, Эшли.
–Нет! – подавшись вперед, выкрикнула я. Подлокотники стула хрустнули. Сила из меня рванула черным вихрем и ударила в Уилбера. Но он не дрогнул, лишь волосы его шевельнулись, как от порыва ветра.
–Послушай меня, Эшли. В этом нет ничего ужасного, – возразил он, вновь появившись рядом. И опустился передо мной на корточки, упершись коленями в пол. Он смотрел с искренним недоумением. Уилбер взял мои руки в ладони и вскинул брови: – Что ты знаешь о бэлмортах?
–То, что мне мама с детства рассказывала, – прошелестела я, глотая слезы.
–Хелен хотела оградить тебя от опасности. И от правды. В знак уважения к твоей матери, я хранил ее тайну, сколько мог. Но пришло время, Эшли, – голос его прозвучал у меня в голове.– Почему тебя это так пугает? Факт того, что ты бэлморт, не делает тебя чудовищем. Тебе ли не знать?!
Сердце сжалось и пропустило удар. Я зажмурилась, но это не помогло избавиться от образа Уилбера. Осторожно выдохнув, я поглядела на него. Пульс колотился в висках, но руки разжали подлокотники. Уилбер жалел мои чувства. Даже сейчас. Он всматривался в лицо с трогательной теплотой, будто давно мечтал оказаться так близко. Не скрою, я сама этого безумно желала, и отдаленно не осознавая – почему. Нити, связывающие нас, вспыхнули золотым сиянием. Во мне продолжала жить частичка его сестры, она и объединяла нас. Крепче, чем кровь, сильнее, чем магия.
Комната завертелась. Свет померк, мир сузился до одного лишь лица Уилбера. Во рту появился металлический вкус. Я была близка к обмороку, но он меня удержал в сознании. Легко коснулся щеки, и комната остановилась. Снова нас разделял барный стол, а вокруг царил желтый полумрак. Я потянулась дрожащей рукой за чашкой со свежим кофе. Мелькнула смутная мысль о том, что все это… затянувшийся сон, но я качнула головой и отогнала ее.
–Сейчас очень кстати был бы ром.
–Если ты захочешь…– начал он и, запрокинув голову, рассмеялся своим бархатным, осязаемым смехом.
–Ты только что перевернул всю мою жизнь с ног на голову. Что здесь смешного? – я посмотрела на него в упор.
Смех его растаял в тишине, на лице появилось усталое выражение. Под пристальным взглядом Уилбера я ощутила на щеках холодок – высыхали влажные дорожки от слез. Утерев их тыльной стороной ладони, я поднесла чашку к губам обеими руками.
–Но ведь теперь ты чувствуешь, что все встало на свои места?
Я отвернулась, ничего не ответив. Он был прав. Я испытывала небывалое умиротворение, напряжение оставило меня, и голос разума умолк. Будто кто-то рубильник повернул и отключил ту часть мозга, что отвечала за эмоции.
–В тебе есть то, чего мне недоставало всю жизнь… в моей сестре, – сказал Уилбер с грустью в голосе, но с радостью в глазах.
–И чего же?
–Кротость, сострадание, легкомысленность и открытость.
–Сомнительный набор качеств для бэлморта, не находишь?
–И, все же, ты – урожденный Моркх, – пожав неопределенно плечами, улыбнулся он и откинулся на спинку стула.
–Почему не моя мать? – я повернула голову и исподлобья посмотрела на Уилбера.
–Она не обладала той силой, которой обладаешь ты. Все просто.
–Но и я не могу тебе помочь.
–Эшли! – Уилбер подался вперед и сложил руки на столе. Его глаза вспыхнули, на лице промелькнуло выражение, с которым родитель успокаивает любимое капризное чадо. Смесь очарования и укора – сердце взволнованно заколотилось. Я поджала губы, но не отвернулась.– Обыкновенный эгморрский маг не сломил бы темную сущность из мира мертвых, не сразил бы бэлморта, не изгнал бы тьму из околдованного животного. Ты представить себе не можешь, на что способна!
Проглотив очередную колкую реплику, я прерывисто выдохнула. Уилбер накрыл ладонями мои руки, и глубоко внутри тела забилась магия. Как будто он что-то разбудил…. Я уставилась на него потухшими глазами. Он предупреждал, что правды будет много, но кто же знал, что настолько?!
–Линетт приказала убить моих родителей? – слова пришлось выдавливать из себя, превозмогая щемящую боль в груди.
–Моя сестра не хотела, чтобы тебе достался ее кулон. Она была готова на все, только бы не допустить этого. Поэтому отобрала у Элджера крылья – так Неизвестной было легче подобраться к нему. После расправы над Браунами она должна была влиться в твою жизнь, стать ее неотъемлемой частью….
… втереться в доверие, – шепотом закончила я. Он чуть заметно кивнул.
–Она разыскала Монику Лизбен в храме Цветения, сблизилась с ней, выведала всю подноготную….
–… и забрала ее жизнь, ее внешность вместе с кулоном.
–Она рушила твой мир по кусочкам…
–…разбирала его, словно стену, кирпичик за кирпичиком.
–Линетт ей потворствовала во всем, потакала, как капризному ребенку. И Неизвестная вписалась в твой мир – бесподобно, безупречно, как истинный бэлморт, взращенный Линетт и вскормленный ее ядом. Завещая ей кулон, сестра думала, что уела меня. Умирая, она пребывала в полной уверенности, что и мои дни сочтены.
–Она использовала кулоны магов, которых убила, – сказала я и подняла на него глаза. Слезы высохли, страх сменился легкой слабостью. Мы будто дополняли друга – я знала, что скажет Уилбер в следующий момент, могла дополнить его мысль или закончить ее. Связь между нами становилась крепче, прозрачнее. И в какой-то миг я растерялась от того, что не могу разобрать, где его слова и воспоминания, а где мои.
Лицо Уилбера озарилось, когда и он это ощутил. Он смотрел на меня слегка расширенными глазами – в них отчетливо читалось удовлетворение от неожиданного открытия. Я оправдала его надежды, и он не мог не радоваться.
–Так вот о чем вы ругались в воспоминаниях, – прошептала я и отвела взгляд. На его руки капали мои слезы. Уилбер стер их большими пальцами.– Ты знал.
–Я узнал, когда уже было поздно, – возразил он, качнув головой.– И спрятал тебя под своим крылом, дал магическую защиту, но она действовала лишь на территории Университета. Когда ты покинула замок, в твою дверь постучалась тьма.
–Почему ты ничего не сказал? Почему не сообщил?
–Я не мог. Если бы ты узнала, все рухнуло бы, и мы потерпели поражение, не начав битву.
–Ты подделал завещание, – сказала я и отпрянула. Уилбер мягко отпустил мои руки.
–Я и Стэнли подделали завещание, – поправил он меня и закатил глаза.– Я имею все полномочия для этого, а ты – законное право.
–Как ко всему этому относится брат Бена?
–Том оказался для Неизвестной легкой добычей. Она сама искала встречи, поэтому отозвала заказ, позволив тем самым выследить себя. Шерман проглотил приманку. За преданность она пообещала, что он искупается в твоей крови.
–И он почти искупался, – процедила я и зажмурилась. Меня словно резали тонкими ломтиками, но гнев поднимался из глубин тела и не позволял раскиснуть.
–Да, – Уилбер виновато поморщился.
–Она заказала меня и Мишель. Но кто был изначально в третьем конверте?
–Я, – лаконично бросил он и неопределенно пожал плечами.
–Откуда ты все это знаешь?
–Мне многое известно. Уши повсюду – фамильяры знают свое дело. Те из них, кого Том и Неизвестная вычислили…
–Те убитые маги, – догадалась я.
Он кивнул.
–Но зачем они разбивали кулоны?
–Ты уже знаешь ответ.
–Так она выражала свое презрение ко мне, – вслух подумала я и закусила губу.
–Спрашивай, – улыбнувшись, произнес он и посмотрел на меня.
–Так страшилки о превращении в чудище, всего лишь… страшилки?
–Нет, дело в твоей особенной крови. Не только благодаря генам Хелен – Элджер и его брат Джереми, отец Мишель, происходили от лесных магов. В те давние времена ваши предки не осуждали кровосмешение с бэлмортами. В жилах Джоша и Мишель течет та же кровь, что и в твоих. Но, мягко говоря, разбавленная. И только ты, Эшли, родилась без кулона и унаследовала редкий дар. Тебе подчиняется сама тьма.
Мелькнувшая мысль пронзила разум, словно молния. Я медленно подняла глаза, вновь наполняющиеся слезами.
–Бен знал?
–Прости, что обрушил все это на тебя, Эшли. Бэлморты чуют друг друга, – Уилбер качнул головой и посмотрел мимо меня.– Да, Бен почти сразу понял, с кем его свела судьба. Первое время его, разумеется, терзали сомнения, но с каждым новым знаком они улетучивались. А перед твоим отъездом в Хайенвилл его догадки подтвердил Стэнли – с моего дозволения. Бен не побоялся, хоть и предпринял попытку уйти с твоей дороги. Опять же, надеясь защитить…. Не держи на него зла, ведь он выбрал тебя. Дважды. Несмотря на предостережения и собственные предрассудки. И искупился, отдав жизнь за возможность быть с тобой.
–Жизнь?
–Ваша близость, – тактично изобразив смущение, тихим голосом сказал Уилбер.– При Линетт смешение крови каралось смертельной казнью. И по сей день законы, принятые моей сестрой, актуальны. Пока новый Моркх их не перепишет.
–Но он не сказал…– закрыл лицо ладонями, выдохнула я.
–Не имел права.
Чтобы не расклеиться окончательно, я решила сменить тему.
–Когда Линетт умерла, тебе было больно? – шепотом спросила и опустила руки на стол.
–Да, – Уилбер нахмурился и отвел взгляд.– Я горевал и злился на себя, потому что так и не смог ее образумить. Она вынудила пойти на обман, но я не жалею. Если бы у меня был шанс что-то изменить, вернуться в то время, я поступил бы точно так же.
–Ты любил Лорелею? Или она была частью легенды?
Он поднял на меня потемневшие глаза, и то были просто глаза без примеси магии. На переносице у него пролегла морщинка скорби.
–Она была моей жизнью. Знаю, для тебя она тоже много значила. Убийца Лорелеи хотел сломить нас обоих, и на миг показалось, что ей это удалось.
В комнате повисла тишина. Сила схлынула, и в воздухе вновь пахло цветами и весной. Посуда исчезла со стола. Уилбер потянулся во внутренний карман пиджака и поставил передо мной черную бархатную коробочку.
–Что это? – проронила я и поглядела на него. Снова сердце замерло, дыхание сбилось.
–Твое могущество. Твое право Моркха. То, за чем гонится Неизвестная.
Я робко протянула руку и открыла коробочку. В ней сверкал перстень из видений, только камень был бесцветный. Я вновь посмотрела на Уилбера. Его лицо ничего не выражало, но глаза светились надеждой и гордостью. За меня?!
–Я думала, что ей нужен кулон.
–Кулон – сильный артефакт, но без кольца он не наделит ее могуществом.
–И что мне делать с ним?
–Для начала надеть, – поставив локти на стол, он сложил пальцы домиком. И опустил на них подбородок, наблюдая за мной.
Я послушалась и надела перстень на безымянный палец левой руки. И сквозь меня пронеслась волна силы. И снова, и снова…. Будто кольца нанизывали. Пока в глазах не помутилось. С каждым сияющим кругом мир темнел, сознание тяжелело. Уилбера я видела сквозь блеклую дымку. Где-то под веками мелькали образы, сменялись бликами, в голове звучали шорохи. Камень потемнел до черно-бордового, под цвет кулона. Сила хлынула из меня черным ветром и заполнила комнату.
И Уилбера я услышала издалека, хотя он сидел напротив:
–Ты вошла в силу.
–Что все это значит? – с придыханием спросила я. Глаза залило черным пламенем – краски померкли, Уилбера окутала тьма, словно свет во всем мире погас.
–Ты – Моркх, повелительница тьмы и ее созданий, Эшли. Королева ночи. Все, что будет произнесено в темноте, рано или поздно до тебя дойдет, как далекий шепот. Отныне мы делим с тобой день и ночь.
Он протянул мне руку ладонью вверх. Я, не задумываясь, накрыла ее своей. Едва мы соприкоснулись кожей, как между нами натянулась еще одна нить. Сила расплескалась по комнате. У Уилбера кожа сияла, будто подсвеченная изнутри. Глаза пылали полуночно-синим огнем. Я опустила взгляд и увидела, что тоже сияю. Мелькнула мысль о том, что назад пути нет, но почему-то она больше не пугала. В душе царил покой и легкость. Та легкость, ощутить которую я так давно желала.
========== Глава 28 ==========
–А имя у Неизвестной есть? – спросила я, глядя в окно. Бусины воды рассыпались по стеклу с обратной стороны. Солнце растопило лед на площади перед Университетом, по каменной плитке бежали ручейки. В голове у меня звучало птичье щебетанье – успокаивающее, безмятежное. Но в груди шевелилась сила, будто огромный зверь сворачивался в клубок. В кончиках пальцев сосредоточился жар, и было одной мысли достаточно, чтобы вызвать пламя, покатать его на ладони. Только я боялась. Боялась того, что не справлюсь со всей этой подаренной мощью, не подчиню себе. Нужно же как-то научиться ею управлять, прежде, чем применять на деле. И вновь я не понимала, как и с чего начать.
–Ее зовут Кендра, – бархатный голос Уилбера прозвучал рядом с моим лицом.
Я зажмурилась и прерывисто выдохнула. Он стоял сзади, едва не касаясь грудью моей спины. Достаточно близко, чтобы смутить, но я не смутилась. Ничего интимного в действиях Уилбера не было. Он гладил меня по волосам, дотрагивался до плеч, но все это походило на прикосновения брата, родного человека. Он тонко ощущал то, что по моим венам текла кровь, близкая ему, теплилась частичка души его сестры. И я ловила себя на мысли о том, что меня это больше не тревожит.
–Тогда кого же собралась хоронить Мишель?
–Мы не досчитались одной ведьмы из фамильяров Стэнли. Ее имя тебе ничего не даст.
–Кендра наложила на ее тело чары, чтобы сбить нас с толку, – я провела пальцем по стеклу, следуя за стекающей каплей воды. Мир вокруг меня замедлился и сверкал, звуки доходили с задержкой. Внутренним взором я видела черный ветерок вокруг себя, от Уилбера же исходило золотое свечение.– Поэтому я ничего не почувствовала. А ты утверждаешь, что я сильна?!
Уилбер накрыл мою руку ладонью и оторвал ее от окна. Мягко развернул к себе лицом и поднес ее к своим губам.
–Твои сомнения понятны, – сказал он и слегка поцеловал мои пальцы.– Ведь на ее стороне большинство бэлмортов.
–Вот именно.
–Они не знают ничего, кроме злобы и беспощадности. Она – садистка, но ее охотники готовы ползти к ней по битому стеклу. Не все, но внушительная часть темного народа. Не знаю, что уж там она им пообещала за верность…– голос его пресекся, и в нем прозвучала такая смесь страдания и гнева, что в груди стеснилось. Он заморгал, глубоко вдохнув, и продолжил, глядя мимо меня на залитую солнцем площадь: – Кендра продолжает дело Линетт, но пошла дальше в методах воздействия. Моя сестра рационализировала зло, подняла бэлмортов на ступень выше магов, чтобы те могли беспрепятственно нас истреблять. Да, отчасти легенды не лгут – бэлмортам не доступны человеческие чувства из-за их холодного нрава. Но эти чувства дремлют глубоко в их сущностях, кои следует пробудить и обратить к свету, к истине. Открыть глаза на мир, в котором они привыкли быть хищниками. Но нет среди нас дичи, как нет охотников – мы равны перед небесами, друг перед другом. Ну, а монстры есть и среди людей. Только ты способная изменить мировоззрение бэлмортов и все исправить.
–Но как? – я нахмурилась, забегав взглядом по комнате, мешкая смотреть ему в лицо.
–Так же, как тебе уже удалось отрезвить некоторых из них.
