Текст книги "Разлучи нас, смерть! (СИ)"

Автор книги: Ginger_Elle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 81 страниц)

– М-м-м… Понятно, – пробормотал Астон, но не стал делать своих обычных заявлений в стиле «ты прекрасно знаешь, что деньги – не проблема, скажи, сколько нужно». – И что за дом ты присмотрел? Большой?

– Относительно. Меньше, чем сейчас, конечно, но комнат хватает.

– Я тут подумал, что, раз ты хочешь жить в Бостоне, я мог бы купить там дом.

Джейсон равнодушно пожал плечами.

– Я имею в виду: купить для тебя. Ты наверняка собираешься переехать в очередную конуру. Это очень неудобно…

Джейсон только открыл рот, чтобы возразить, но Астон не дал ему и слова вставить, продолжив:

– Сейчас продаётся очень хороший дом в Честнат-Хилл. Постройка 1907 года, но всё отреставрировано и в отличном состоянии, большой участок. Это очень редкое предложение. Дом просторный: семь спален и приличная звукоизоляция. Там мы могли бы спокойно заниматься нашим ничего не значащим сексом, не боясь никому помешать.

Джейсон только ожесточённо вцепился в руль, но ничего не сказал. Астон же добавил:

– Я не прошу, чтобы ты завтра же начинал собирать чемоданы, но, пожалуйста, подумай над этим. Дилану там тоже будет хорошо.

Пока Джейсон беседовал с агентом по продаже недвижимости, подписывал бумаги и вытаскивал из шкафов вещи, которые нужно было забрать, Астон в обществе телохранителей сидел в гостиной, звонил и что-то изучал на планшете. «Наверняка рекламные проспекты про дома 1907 года», – подумал про себя Джейсон.

Он закончил со всеми делами как раз к обеду. Поели они в довольно унылом биддефордском ресторанчике. Джейсон опасался, что Астон туда даже заходить откажется, но тот, видимо, решил продемонстрировать Джейсону готовность пойти на любые жертвы: сейчас он бы даже в «Бургер Кинг» отправился, ни слова ни сказав.

За обедом Астон поделился своим впечатлением от городка.

– В целом неплохо, но как-то заурядно, не находишь? – сказал он, без особого энтузиазма гоняя по тарелке кусочки картофеля фри.

– Мне здесь нравилось.

– Есть здесь что-нибудь интересное?

– В каком плане? Есть ли куда инвестировать? – Джейсон на секунду поднял на него насмешливые глаза, а потом опять вернулся к тарелке с рёбрышками и начал аккуратно срезать с них мясо.

– Нет, я имел в виду достопримечательности.

– В одной кондитерской есть шоколадный лось в натуральную величину.

На это даже Астон не нашёлся, что ответить. Через минуту Джейсон предложил сам:

– Если ты не торопишься вернуться в Бостон, мы могли бы посмотреть Портлендский маяк.

– Это интересно? – спросил Дэниел.

– Там красиво. Правда, время года неподходящее, но тебе понравится. Мне так кажется.

Джейсон уже был на этом маяке однажды, а потом собирался съездить туда вместе с Рэйчел, но так и не получилось. Сначала были заботы со свадьбой и домом, потом наступили холода, потом появился Дилан, а потом всё разрушилось…

От парковки до маяка надо было идти пешком, и ветер чуть ли не сдувал с ног уже по пути. Джейсон зябко ежился и вжимал голову в плечи. Когда они подошли к самому маяку, стоявшему на краю скального утёса, дуть стало даже меньше, но волны внизу бесновались и шипели весьма впечатляюще.

Джейсон стоял у парапета и смотрел вниз, на серые камни. Астон глядел в противоположную сторону: на возвышающуюся над ними белую башню маяка.

– Да, тут красиво, – признал он. – А можно попасть внутрь?

– В доме музей, а в саму башню нельзя – это работающий маяк. В сентябре береговая охрана устраивает День открытых дверей, когда публику пускают в действующие маяки, – повторил Джейсон то, что слышал от Рэйчел. – Не знаю, можно ли попасть в этот. Открывают только некоторые. В башне довольно интересно, и вид с высоты потрясающий.

– Так ты всё-таки был?

– На другом маяке. В некоторых открыты музеи. Мы с Рэйчел ездили в один такой на остров Сегин. Остров в трёх милях от берега, и смотритель жил там в полном одиночестве неделями. Это сложно представить. Крохотный клочок суши, маяк и океан вокруг.

– Да, наверное, тоскливо.

– Там есть привидение. Можно общаться с ним, – улыбнулся Джейсон.

– Если несколько недель прожить в одиночестве, ещё и не такое начнёт мерещиться. Но

туристам наверняка рассказывают ужасно трагичную историю, – усмехнулся Дэниел.

– Да, рассказывают, – вдруг помрачнел Джейсон.

Он вспомнил, как сам услышал её через пару недель после возвращения из свадебного путешествия, из того отвратительного свадебного путешествия, когда он, почти не переставая, думал об Астоне. И надо было вернуться обратно, на противоположный от злосчастного Пеббл-Бич конец страны, чтобы услышать историю, от которой стало ещё хуже.

– Что за история?

– Да тут про каждый маяк такая история, – отмахнулся Джейсон. – Любой уважающий себя маяк должен иметь собственного призрака.

– И всё же? – Дэниел явно что-то почуял.

– Хорошо, – сказал Джейсон. – Ты сам захотел. Один из смотрителей женился и взял жену с собой на остров. Во время штормов оттуда подолгу не выбраться, и он, чтобы жена не скучала, купил ей фортепиано, – Джейсон бросил быстрый взгляд на Астона, заметив, что тот как-то по-особенному поморщился. – Он не подумал о нотах: там была только одна пьеса. И жена играла её снова, и снова, и снова. Без конца. Смотритель потом достал ей ещё ноты, но она всё равно играла ту мелодию. Видимо, просто сошла с ума от одиночества. А потом её муж… он тоже обезумел от этой непрекращающейся игры. Он изрубил топором фортепиано, а когда жена начала жаловаться, убил и её.

– Что, на этом всё? – невозмутимо поинтересовался Астон, когда Джейсон замолчал.

– Себя он потом тоже убил и теперь является в виде привидения. А ещё на острове и даже на самом побережье слышат звуки фортепиано^[52].

Джейсон взглянул на Астона, слепо смотревшего вдаль, туда, где на крошечном островке виднелся ещё один маяк: конечно, не тот, про который рассказывал Джейсон, но было понятно, о чём Дэниел сейчас думает. О замкнутости людей друг на друга, о безумии, об одиночестве, об одержимости, об отчаянии… о бушующем вокруг холодном океане…

Словно почувствовал взгляд на себе Джейсона, Астон обернулся и посмотрел на него. Он грустно улыбнулся и подошёл к Джейсону ближе.

– Ты совсем замёрз.

Астон был не из тех, для кого допустимы проявления чувств на публике, пусть даже здесь были одни только телохранители, но он обнял Джейсона и накрыл его макушку своей большой и тёплой даже через перчатку рукой.

Они стояли так несколько секунд, и в этот момент Джейсон сильно, как никогда, понимал, что у него нет выбора. Вернее, выбор был очень скудный: между этими объятиями и холодной пустотой.

– Ты не боишься, что я превращу нашу жизнь в ад? – спросил Джейсон, вжимаясь лбом в плечо Дэниела.

– Нет, – уверенно сказал Астон. – Я готов пойти на многие уступки ради тебя, но этого я тебе не позволю.

Джейсон чуть улыбнулся. Он понимал намёк: их жизнь всё равно будет прежней по сути, Астон не уступит своего главенства, лишь слегка ограничит его.

– А ты, что, готов попробовать? – с надеждой добавил Астон.

Джейсон поднял голову и произнёс:

– Нет. Я просто думал об этом… Но я не могу…

– Но ты ведь хочешь.

– У меня есть Дилан, – произнёс Джейсон, отстраняясь и отворачиваясь в сторону.

Дэниел успел заметить, как в уголке его губ на секунду появилась горькая и непреклонная складка.

– Я много думал о нас с тобой, – сказал Джейсон. – Мне не хватает тебя, но у меня есть другие обязательства. Я мог мириться с тем, что меня считают мальчиком на содержании, раньше, но теперь – нет.

Джейсон бросил последний взгляд вдаль, туда, где в море виднелся маленький столбик маяка, жалкий среди высоких волн, и пошёл обратно по дорожке, ведущей к дому смотрителя. Дэниел немного помедлил, но быстро догнал его.

– Джейсон, подожди!

Тот взглянул на него настороженно и холодно, уже возводя между ними защитные стены и готовясь отбить все возможные возражения Астона. Он сам прошёл через множество унижений из-за связи с женатым мужчиной, что хуже – богатым мужчиной (этот факт в глазах общества стократно утяжелял его вину), но для Дилана он не хотел такого будущего: быть сыном шлюхи. К детям, которых состоятельные мужчины заводили с любовницами, в обществе было довольно спокойное отношение. Они считались чем-то вроде детей от другого брака. Но тут ситуация была абсолютно иной. Если их с Астоном отношения восстановятся в прежнем виде, как будет расти Дилан?

Джейсон гордился своим отцом. Почему же Дилан должен стыдиться своего? Это больно: быть презираемыми другими за то, чего не совершал, в чём виноват твой отец… И рано или поздно сын возненавидит его за то, кем он был.

Ему было бы тяжело – нет, даже невозможно – добровольно расстаться с Дэниелом, если бы у них сохранялись старые отношения. Сейчас было проще: не начинать, отказаться от того, что ещё не сложилось, не вступило в свои права и не приковало их друг к другу.

Они стояли сейчас у самого подножья маяка; он и примыкающий к нему дом защищали их от ветра.

– Я собираюсь развестись с Камиллой, – сказал Астон.

Джейсон ничего не говорил, глядя на Дэниела удивлённо и тревожно. Потом он опустил глаза.

– После того, что случилось, больше невозможно сохранять брак. Даже тот, который был раньше, – пояснил Астон. – Она тоже это понимает. Но даже если бы нет… Джейсон, я бы сделал это ради тебя. Клянусь, сделал бы.

– Почему ты не сказал раньше?

– Мы ещё не начали бракоразводный процесс, – пожал плечами Дэниел. – Я только получил её согласие. Это затянется на много месяцев.

Глава 99

Бостон, апрель 2013

– Ты не спишь?

– Нет, конечно.

– Мне уйти?

– Как хочешь.

Дэниел ещё крепче сжал его в объятиях. Конечно, он останется…

Он приезжал ещё раз с тех пор, как они вместе ездили в Мэн, но в постели они оказались только сегодня. Астон объявился поздно вечером, уставший после долгих переговоров в Нью-Йорке, делового ужина и двух часов в самолёте. Они немного посидели с Джейсоном в гостиной, поделились новостями, помолчали…

Это было до боли похоже на то время, когда они вместе жили в Лондоне, и Джейсон ловил себя на мысли, что его чуть ли не с той же силой, как секс с Дэниелом, завораживают вот эта неспешная, уютная и тихая рутина и ощущение дома. Иногда морозом по коже накатывали воспоминания, и Джейсону хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть больше этого… Не видеть Астона, человека, который причинял ему сильнейшую боль, и того единственного, с кем он мог быть так счастлив, пусть и на несколько часов. Слишком мимолётно…

Джейсону казалось, что он совершает большую ошибку – ещё одну в длинной очереди тех, которые он допустил из-за иррационального желания быть с Дэниелом. Ему казалось, что он отсёк это чувство… Он знал, что оно живо, но загнано глубоко, лишено всякой подпитки, ослабело от голода и замолчало наконец. Но страх потери выпустил его наружу, и оно распространялось, как лесной пожар, и отвоёвывало утраченные позиции, сминая на пути все разумные доводы.

В этом чувстве было слишком много боли и разочарования, но именно сейчас, словно чтобы преодолеть их, впервые появилась надежда. Они с Дэниелом смогут быть вместе по-настоящему, не ощущая себя преступниками, вступившими в незаконную связь. Впрочем, Астон наверняка и раньше не ощущал себя преступником… С другой стороны, не он несколько лет находился в положении подстилки.

После развода с Камиллой всё станет не сильно лучше, Джейсон не испытывал иллюзий по этому поводу, но его статус всё же будет существенно отличаться от статуса секретаря, которого трахает начальник.

Он опять ловил себя на мысли о том, что начинает представлять их будущее – и представлять таким, каким оно вряд ли будет: спокойным, идиллическим, достойным.

Камилла жила сейчас в Париже и с мужем практически не общалась: переговоры вели юристы. Условия развода были оговорены в брачном контракте, но Камилла, конечно, хотела больше положенного, и, так как требования были не откровенно безумными, Астон подумывал согласиться – и быстрее закончить с этим. Например, оставить ей особняк в Париже и оплачивать его содержание (у самой Камиллы средств на это не хватило бы).

Это всё Дэниел вкратце рассказал, пока они сидели вечером в гостиной. Потом, стараясь не шуметь, они поднялись в спальню Джейсона, и Астон, конечно же, не удержался от очередного ехидного замечания насчёт звукоизоляции и предложил поехать в «Four Seasons», где он уже несколько месяцев держал зарезервированный люкс. Джейсон отказался: завтра у Лори был выходной, и ему надо было бы очень рано, ещё до пробуждения Дилана, вернуться домой.

Они опять занимались сексом чуть ли не тайком, стараясь не шуметь, и на этот раз эта глупая ситуация их почему-то веселила.

– Ты всё-таки подумай о моём предложении, – сказал потом Дэниел.

– Каком?

– Во-первых, конечно же, о том, чтобы мы снова стали жить вместе, – об этом ты должен думать постоянно. А во-вторых, о том, чтобы съездить завтра посмотреть тот дом.

– В Честнат-Хилл?

– Да, я думаю, тебе понравится.

Джейсон вздохнул.

– Я знаю, что ты всё ещё сомневаешься, – сказал Астон, выпуская из объятий Джейсона, который откатился на безопасное расстояние – на свою половину кровати. – Не знаю, как убедить тебя. Я тут подумал, что мы могли бы заключить нечто вроде соглашения.

Встретив недоуменный взгляд Джейсона, он пояснил:

– У нас раньше были правила, ты же помнишь, но это были мои правила. Ты никогда не говорил, чего хочешь ты, что для тебя приемлемо, а что нет. Мне приходилось продвигаться на ощупь, а я так устроен, что если меня не останавливать, я захвачу всё доступное пространство: мне так спокойнее. Не знаю, можешь ли ты это понять.

– Могу, – кивнул Джейсон. – То есть ты хочешь правил? Я подумаю. Сразу могу сказать вот что: никакого рукоприкладства и никакой ревности.

– Над вторым я не властен, – тут же вставил Дэниел.

– Тогда никаких проявлений ревности, – уточнил Джейсон. – Я буду встречаться с кем хочу и когда захочу. Так же, как это делаешь ты.

– Надеюсь, ты не думаешь, что это условие позволит тебе изменять мне?

Джейсон подумал, что скучал даже вот по этим глупым спорам, когда Астон начинал разговаривать с ним чуть ли не как на деловой встрече и уточнять формулировки во избежание дальнейших недоразумений.

– Я не собираюсь этого делать, – ответил Джейсон. – Да и зачем бы я стал?

Дэниел лишь пожал плечами и спросил:

– Что-то ещё?

– Не лгать. Всегда говорить правду.

– Даже если будет больно?

– Даже так, – Джейсон опустил глаза и нерешительно произнёс: – Есть одна вещь… Я тоже обманывал тебя.

Дэниел помрачнел и на секунду отвернулся в сторону.

– Если это ещё один любовник, про которого я не знаю, то избавь меня от подробностей, – хмуро сказал он.

– Нет, это другое.

– И что же?

Джейсон поднялся с подушки и сел на кровати, не глядя на Дэниела.

– Это касается не меня одного, – вздохнул он. – Тебе это не понравится. Обещай, что…

– Господи! Я ничего тебе не сделаю, не бойся, – поспешил успокоить его Астон.

– Обещай, что не сделаешь ничего с Эдером.

Дэниел смотрел теперь уже подозрительно, с опасным, хищным прищуром.

– Рассказывай. Я обещаю.

Джейсон провёл ладонями по лицу, словно не решаясь заговорить.

– Я не пытался застрелиться. Это был случайный выстрел. Я хотел забрать свои документы…

– Вы сговорились с Эдером?! – грянул рядом металлический, резкий голос Астона, на которого Джейсон не смел посмотреть. – Сговорились выдать это за самоубийство?

Джейсон уголком глаза успел заметить стремительное движение справа, но не успел даже обернуться.

Астон схватил его за плечи и опрокинул на спину. Его вес пригвоздил Джейсона к кровати, а сам Дэниел навис сверху, яростно, судорожно выговаривая:

– Ты представляешь, что я пережил? Ты… как ты мог…

Джейсон видел, как у Астона заходили желваки от злости.

Он смотрел на Дэниела открыто и выжидающе, без тени страха. Светлые глаза казались холодными и призрачными. Дэниел вглядывался в эти осколки серого льда, и внутри у него смешивались восторг и страх. Джейсон не зря спрашивал о том, не боится ли он, что их жизнь превратится в ад…

Астон замер и тяжело сглотнул. Он разжал руку, стискивавшую до этого плечо Джейсона, и провёл большим пальцем по его губам.

Возможно, он рассказал о «самоубийстве», потому что не хотел, чтобы между ними снова стояла ложь, а возможно, потому лишь, что хотел увидеть его реакцию. Проверял… У него была своя игра…

– Я не жалею об этом, – не отводя пристального взгляда сказал Джейсон. – И не буду просить прощения. Ты бы не…

Астон выдохнул и тряхнул головой. Он прижал кончики пальцев ко рту Джейсона, не дав договорить.

– Я люблю в тебе всё, Джейсон. Всё.

Джейсон разомкнул губы, и Дэниел на секунду почувствовал на подушечках своих пальцев мягкое, сжимающее, почти ласкающее прикосновение зубов. А потом их коснулся язык, сначала быстро, точно пробуя, а потом смело, требовательно облизывая, вбирая пальцы в себя, и Астон почувствовал, как напрягается и дрожит под ним тело Джейсона.

***

Завтракали они в обществе Дилана. Джейсон накормил его до того, как они сами сели за стол, но оставил сидеть в высоком стульчике: если его отпустить, то позавтракать бы не удалось, пришлось бы ловить его по всему дому. Мальчик следил за ними, слушал их разговоры и колотил по столу игрушечным жирафом. Жираф был резиновым, стук получался не очень громким, но всё равно немного раздражал.

– Я вспомнил ту историю, – вдруг сказал Дэниел без всякого перехода: буквально полминуты назад они говорили о том, насколько прибылен издательский бизнес и, в частности, ежедневные региональные газеты.

– Какую историю? – не понял Джейсон. – Про то, выгодна ли подписка на электронные версии? – он посмотрел на сына: – Дилан, не стучи!

– Нет, про фортепиано, – пояснил Дэниел, которого непрекращающийся стук, казалось, совершенно не беспокоил.

– И что? – спросил Джейсон, наливая молоко в миску с кукурузными хлопьями. Он повернулся к Дилану и сказал: – Хватит стучать.

– Эта легенда очень мрачная, – продолжил Астон.

Джейсон мысленно поразился проницательности и оригинальности этого вывода, но удержался от повторного «и что?». Астон явно к чему-то вёл.

– Тем не менее, мне понравился выстроенный тобой ассоциативный ряд.

Джейсон воспользовался тем, что Дилан уронил жирафа на пол, и спрятал резиновое животное за коробкой с хлопьями.

Дэниел рассуждал дальше:

– Сравнение нас с супружеской парой выглядит обнадёживающим. Я имею в виду, что ты сравнил меня со смотрителем, а себя с его женой.

Джейсон, услышав это и увидев победную и насмешливую улыбку Астона, испытал невероятно сильное желание запустить в мерзавца жирафом.

– Как ты мог заметить, – язвительно сказал Джейсон, – их супружество было не очень долгим и не очень счастливым.

– Ты был на маяке Оулз-Хед? – поинтересовался Дэниел.

– Нет. Это дальше на север, туда я не добрался.

– Про него тоже рассказывают интересную историю. На скалы возле него села шхуна. На борту было три человека: помощник капитана, его невеста и матрос. Матрос вплавь добрался до берега, наполовину замерзший – дело было в декабре, и там его нашёл смотритель маяка. Он рассказал, что на судне осталось ещё двое…

– Можешь не продолжать, – махнул рукой Джейсон. – Я слышал историю о «ледяной» паре.

Смотритель маяка вместе с другими мужчинами бросился спасать оставшихся на шхуне. Когда они добрались туда, помощник капитана и его невеста не просто замёрзли: раз за разом заливаемые волнами, они оказались вморожены в цельный кусок льда, своего рода стеклянный гроб. Прибывшие с берега мужчины подумали, что люди внутри могут быть живы, и увезли ледяную глыбу с собой. В доме смотрителя они положили её в лохань с холодной водой и начали понемногу скалывать лёд и растирать тела. Через несколько часов спасённые начали подавать признаки жизни.

Джейсон встал из-за стола и подошёл к кофеварке.

– В моей истории про пианино всё очевидно, но я не могу понять, что за ассоциативный ряд выстраиваешь ты, – повернулся он к Дэниелу.

Астон потёр лоб, хмыкнул и сказал:

– Они поженились, и у них было четверо детей.

– Рад за них, – сказал Джейсон, с грохотом ставя чашку под рожок кофеварки. – Но какое отношение это имеет к нам?

Дэниел поднял глаза к потолку:

– Это была единственная история про маяки в Мэне, где был хороший конец.

Джейсон ответил лишь коротким смешком, но потом подумал и спросил:

– Знаешь, что мне интересно? Откуда ты это узнал – историю про «ледяную» пару с Оулз-Хэд?

Астон на секунду скосился куда-то в сторону окна и сказал:

– Попросил Брента заняться этим. Он позвонил то ли в музей, то ли в какое-то общество.

Джейсон покачал головой будто бы осуждающе, но в глазах плясали смешливые искорки.

После завтрака Астон уехал по делам, а Джейсон начал собирать Дилана на прогулку.

Когда ребёнок был уложен на дневной сон, он попробовал поработать, но в голову всё время лез Дэниел с его чёртовыми маяками. В конце концов Джейсон сдался – сегодня он в любом случае не планировал садиться за расчёты – и вышел на веранду. Участок позади дома был небольшим: выложенная камнем площадка для барбекю, немножко кустов и деревьев и газон. Листья появились уже давно, но всё равно сохраняли тот сочный и нежный оттенок зелёного, который бывает лишь ранней весной.

Он подошёл к ступеням, ведущим вниз, и так и остался там стоять.

Сзади послышался шум, и Джейсон обернулся: из дома вышел Дэниел.

– Я не слышал, как ты приехал.

– Не сразу тебя нашёл, – сказал Астон. – А если Дилан проснётся?

– Окно детской как раз над верандой: мы услышим, когда он начнёт возмущаться, не беспокойся.

Они долго молчали: Джейсон стоял всё там же, возле ступеней, а Дэниел присел на белые перила и смотрел на него.

– Ты разводишься с женой… А что будет с детьми? – спросил вдруг Джейсон.

Астон, до этого сидевший расслабленно, сразу же выпрямился и внутренне подобрался от неожиданного вопроса.

– Они останутся с ней. Конечно, у меня не будет никаких ограничений по встречам с ними, я могу проводить с ними выходные и каникулы, но они останутся с Камиллой. Мне это не очень нравится, по крайней мере, в отношении малыша, но… я не могу сейчас забрать Тео у неё… Ты понимаешь…

Голос Дэниела зазвучал напряжённо и глухо, и он замолк. Джейсон смущённо, как будто виновато кивнул:

– Да, конечно, понимаю.

– Я слишком полагался на Камиллу в воспитании Криса. Я давно это понял, и это моя вина, что я не уделял достаточно внимания детям, а не её. Я решил, что не повторю той же ошибки с младшим, но теперь, после всего, Тео будет расти с ней.

– Дэниел, он же не на Марс с ней улетает. Ты будешь постоянно видеться с ним.

– Это не то. И если мы будем жить с тобой, то Камилла, разумеется, будет против того, чтобы я забирал детей к себе или чтобы мы проводили все вместе отпуск. Я не думаю, что ты об этом мечтаешь, – с грустной усмешкой добавил Дэниел, – но, тем не менее, это усложнит ситуацию.

– Она будет настраивать их против меня и против тебя тоже? – предположил Джейсон.

– Я не думаю, что она будет в явной форме настраивать их против меня. Она, в общем-то, неглупая женщина, но всё это в конечном итоге будет подрывать уважение ко мне…

Да, сложно прислушиваться к мнению отца и признавать его авторитет, когда мать с детства выставляет его глупцом, покинувшего достойную и любящую женщину ради презренного существа, заманившего его в свои порочные сети. Джейсон хорошо мог себе представить, какую игру поведёт Камилла.

– Джейсон, я хотел поговорить об этом позднее, когда мы определимся насчёт нашего совместного будущего, но раз уж мы начали…

Джейсону не понравилось это вступление, и он с лёгкой тревогой на лице повернулся к Астону.

– Мне нужен наследник. Конечно, я не буду лишать наследства Тео, но мне нужен тот, кто сможет занять моё место, кто будет разделять мои убеждения, как я разделял убеждения своего отца, и принять на себя ответственность за семейное дело. Боюсь, что Тео в этом отношении будет сыном Камиллы, а не моим.

Джейсон внимательно смотрел на него, но не задавал никаких вопросов – ждал.

– Может быть, это просто желание возместить потерю сына, найти ему замену… Хотя я знаю, замену невозможно найти… – Астон, сведя брови, глядел куда-то в пол, пока говорил это, но потом решительно дёрнул головой и сказал: – Я думаю о ребёнке от суррогатной матери.

Джейсон резко отвернулся в сторону. Дэниел не видел его лица – заметил лишь, как судорожно напряглись мышцы на щеках и шее и как часто и сильно начала вздыматься грудь.

– Джейсон, я надеюсь, ты сможешь меня понять. Мне нужен преемник, – твёрдо произнёс Астон.

– Ты можешь усыновить ребёнка, – возразил Джейсон, так и не поворачиваясь к Дэниелу.

– О чём ты говоришь?! – отмахнулся Дэниел. – Сколько лет я буду этого ждать? И терпеть эти бесконечные собеседования с социальными службами… К тому же, не факт, что они признают меня подходящим приёмным отцом.

– И будут совершенно правы, – не удержался от замечания Джейсон. – Я бы тоже не доверил ребёнка беспринципному негодяю, который сможет уделять ему в лучшем случае семь часов в неделю.

– К тому же, остаётся вопрос генетики. Никогда не знаешь наверняка, что там были за родители, – проигнорировал этот выпад Дэниел. – Я был бы рад воспитывать Дилана как своего собственного сына, но, боюсь, ты мне этого не позволишь.

– Уж будь уверен, – сквозь зубы произнёс Джейсон, который совершенно точно не хотел, чтобы Астон начал лепить из его сына собственное деспотичное подобие.

– И что мне остаётся? Только этот вариант. Не жениться же мне теперь второй раз! К тому же, так я могу быть уверен, что будет мальчик.

Джейсон сделал шаг в его сторону и, смерив холодным злым взглядом, произнёс:

– Да, это как раз по тебе – выбирать детей, как в магазине.

– Я предполагал, что это тебя заденет, но не думал, что настолько.

– Да, меня это задевает. Я чувствовал себя вещью, которую продали. И я до сих пор не могу избавиться от ощущения, что я нечто такое… сделанное по заказу отца. И совершенно не нужное матери.

– Возможно, усыновлённые дети чувствуют себя ненужными обоим родителям, – предположил Астон. – Так что этот вариант ничем не гуманнее.

– Не надо, – попросил Джейсон. – Ты даже не представляешь…

– Нет, Джейсон, – оборвал его Дэниел, – это ты не представляешь. Ты жил с отцом, который считал тебя чем-то средним между учеником и подопытным кроликом. С моим ребёнком этого не будет. Он получит всё, чего ты был лишён: внимание, заботу, чувства и любовь. У него будут друзья и родные, и – по крайней мере, я надеюсь на это – у него будете вы с Диланом.

– Ты сошёл с ума, если думаешь, что будешь разъезжать по всему свету, а я буду нянчиться с двумя детьми! – отчеканил Джейсон, развернулся на каблуках и ушёл с веранды в дом, не очень громко, но весьма красноречиво захлопнув за собой дверь.

– Я готов серьёзно пересмотреть своё расписание, – бросил ему вдогонку Дэниел и улыбнулся.

Он не возлагал на Джейсона больших надежд в плане воспитания детей: тот вряд ли сможет построить настоящие тёплые и доверительные отношения даже с собственным сыном… И Астон мог предположить, какая будет расстановка сил, если они станут жить вместе. Дилан будет обниматься, делиться смешными детскими переживаниями, секретами и мечтами с Лори и с ним, у них он будет плакать на плече, у них искать поддержки. Отец же будет вызывать в нём, скорее, восхищение, уважение и любовь, которую смертные испытывают к богам: сильную, отчаянную, но, по большому счёту, безответную.

Астон теперь уже почти не сомневался, что Джейсон к нему вернётся и они будут жить вместе в красивом и уютном доме 1907 года постройки.

Вчера, когда они лежали, прижавшись друг к другу, перед тем, как уснуть, Джейсон сказал:

– Я не знаю, буду ли я счастлив с тобой, но без тебя точно не буду.

Потом он, как обычно, откатился на свою половину кровати и завернулся в одеяло. Дэниел бесшумно пододвинулся к нему, приподнялся на локте и увидел, как Джейсон, отчаянно зажмурив глаза, тихо, одними губами шепчет:

– Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю…

«Я дождусь, я буду рядом, и ты скажешь это, глядя мне в глаза», – подумал Дэниел.

Он ещё долго смотрел на него, на дорогого и нужного ему человека, так властно и больно держащего в руках его сердце и душу.

Эпилог

Сингапур, сентябрь 2014

Этот дом после смерти отца достался ему, но Алекс Чэн не чувствовал себя в нём хозяином. Здесь, как и прежде, царила Лиза. Мэй встретил Алекса возле дверей и проводил в маленькую светлую гостиную, где ждала мачеха.

Он первым делом извинился за то, что его жена не смогла приехать на обед, на который Лиза пригласила всю семью. Лиза снисходительно кивнула, но Алекс понимал, что она терпит неуважение к собственной персоне лишь до поры до времени. Сейчас у его жены действительно был предлог уклониться от приглашения – плохое самочувствие во время второй беременности. Не будь у неё этого оправдания, он бы не позволил ей остаться дома, да и она сама не рискнула бы вызвать неудовольствие свекрови.

После смерти мужа Лиза не уступила ни пяди своего влияния. Лян на правах тестя пытался ограничить её вмешательство в бизнес семьи, действуя в том числе через Мишель, но Алекс не поддавался на манипуляции и не давал отстранить Лизу от дел. Он уважал и даже по-своему любил мачеху, и ещё более важны и ценны для него были её ум, проницательность и изворотливость. Он нуждался в ней, и она была достаточно мудра, чтобы делать вид, что не знает об этом. Она никогда не давила на нового главу семьи: только давала советы или делилась своим видением ситуации.

Поприветствовав Алекса, Лиза села в кресло и пригладила и без того аккуратно уложенные тёмные волосы.

– Надеюсь, после рождения малыша, – они все уже знали, что второй ребенок Алекса и Мишель будет сыном, – вы будете чаще бывать у меня. Я хочу сделать в саду детский бассейн, чтобы Ли могла там купаться.

– Да, думаю, ей понравится, – согласился Алекс, думая про себя, что Мишель это понравится гораздо меньше: внешне идеальные, на деле отношения между нею и Лизой были напряжёнными. Мишель, пусть и лишённую больших амбиций, не могло не уязвлять то, что её положение было гораздо менее значительным, чем положение Лизы, которая была даже не матерью главы семьи, а мачехой, к тому же – иностранкой.

– Проект уже готов. Хочешь посмотреть? – спросила Лиза. – Возьми планшет. У нас как раз есть пятнадцать минут до обеда.

Алекс, до этого ходивший по комнате, подошёл к столу и, не беря планшета в руки, включил его.

Через пару секунд он поднял недоуменный и рассерженный взгляд на Лизу.

– Судя по всему, ты не только сейчас это увидел, – с лёгкой улыбкой произнесла она. – Думаю, ты знаешь о нём гораздо больше, чем тут написано.