Текст книги "Разлучи нас, смерть! (СИ)"

Автор книги: Ginger_Elle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 81 страниц)

Он приподнял лицо Джейсона за подбородок и поцеловал в губы. Дэниел боялся, что его могут оттолкнуть, но Джейсон не пытался отстраниться – всё было как раньше, он отдавался ему даже в поцелуе всем телом. Это сладкое, сладкое, сладкое ощущение мягких ждущих губ. Он так скучал по нему все эти дни…

Они на полчаса вышли на палубу, чтобы полюбоваться на город с моря, а потом осмотрели яхту. Там были отделанная мрамором и тёмным деревом ванная и небольшая спальня, которую чуть ли не полностью занимала огромная кровать.

– Это твоя яхта? – спросил Джейсон.

– Одного знакомого. Свою я продал года два назад.

– Почему?

– Не было на неё времени. Попались на глаза счета за содержание, я прикинул и понял, что почти три года ею не пользовался никто, кроме команды – для каких-то там технических выходов. Её можно было сдавать, вот как эту, но я решил, что это того не стоит, и продал. Она к тому же была не очень современная. Мы с братом часто на ней раньше ходили… когда работы было не так много.

– Ты не говорил, что у тебя есть брат, – заметил Джейсон.

– Он погиб. Несчастный случай.

– Извини, – чуть дрогнувшим голосом произнёс Джейсон. – Мне жаль.

– Ничего. Это было давно. Чем ты хочешь заняться сейчас? – сменил Ламберг тему. – Пообедать?

– Если ты не против, я бы лёг спать. Я понимаю, это глупо – спать, когда ты идёшь на яхте по Эгейскому морю, но я не спал почти всю ночь, потом ещё перелёт.

– Почему ты не спал?

– Думал, куда мы поедем, переживал, ждал, как ты и хотел… Доволен результатом?

– Тогда ложись, – потрепал его по щеке Ламберг. – Я займусь документами. Взял с собой кое-что почитать как раз для таких случаев. Хотя тоже глупое занятие для того, кто плывёт на яхте по Эгейскому морю.

– У тебя же отпуск.

– Мы пока не приехали. Будем на месте – всё, никаких цифр. Обещаю.

Когда Ламберг разбудил Джейсона, было уже темно.

– Просыпайся, мы подходим. Хочу, чтобы ты посмотрел на виллу с моря. Очень красиво.

С палубы, и правда, открывался необыкновенный вид. Ярко освещённая и сделанная почти целиком из стекла вилла сияла тёплым пламенем, словно бумажный фонарик. Сад при ней поднимался в гору уступами, и кое-где по серпантину огней даже можно было угадать дорожки. Два озерца голубого света обозначали бассейны.

Когда они прибыли, их ждал ужин, накрытый на террасе. Никого из прислуги не было. Прибывшие вместе с ними охранники отнесли немногочисленный багаж куда-то вглубь дома и тоже испарились.

Из греческой еды на столе были только сыры, вино и оливки.

– Я не знал, как ты к ней отнесёшься, – пояснил Дэниел, – и распорядился на первый ужин приготовить что-нибудь классическое.

За ужином они говорили о разных незначащих мелочах: о море, о пути на остров, о виде с террасы, об островах, мимо которых они проходили – и как будто вернулись в те старые мирные времена до ссоры. Встав из-за стола, они прошлись по той части сада, что прилегала к дому, но быстро вернулись обратно – осмотреть виллу. Там была гостиная, ещё одна комната с мягкими низкими диванами, столовая, небольшой кабинет и комната отдыха, выходившая на открытую террасу с джакузи в полу.

В частной зоне дома находилось несколько спален. Они вошли в первую, белоснежную, просторную, с окном во всю стену. Ламберг огляделся, увидел распакованные вещи и произнёс:

– Это наша. Я решил, что нам лучше остаться в одной комнате, – он сказал это как бы между прочим, но по голосу чувствовалось, что в случае несогласия Джейсона он готов отстаивать свою позицию.

Джейсон ничего не сказал в ответ. Он стал медленно обходить комнату, рассматривая то картину на стене, то своё отражение в зеркале, то кованые ручки комода, то игру света на синих шёлковых портьерах.

– Джейсон? – позвал его Дэниел.

– Да, нам будет лучше в одной комнате, – ответил Джейсон таким тоном, словно эта информация его совершенно не трогала. – Мои вещи уже разложили. Я схожу в душ.

Из ванной он вышел в одном только полотенце, обёрнутом вокруг бедер. Ламберг ждал его, сидя на краю кровати. Увидев полуобнажённого Джейсона, он в который раз поразился его удивительной гармоничной красоте. Когда он был в одежде, всегда казалось, что внутри скрывается тоненькое, почти девичье тело, хотя на самом деле это было не так. Джейсон был худощав, но на груди, животе, руках отчётливо проступал рельеф мышц. Его никто не назвал бы мускулистым, но тело было подтянутым и сильным.

– Дэниел, – произнёс он, подходя вплотную, – спасибо, что привёз меня сюда. Здесь красиво и спокойно. И тихо…

– Ты простил меня? – Ламберг поднял глаза на возвышавшегося над ним Джейсона.

– Это не имеет значения. Я не могу без тебя. Всё это время я злился, но всё равно скучал. Мне не хватало тебя…

– Я тоже очень скучал, малыш…

– Ты не понимаешь, Дэниел. Ты можешь причинять мне боль, бить меня, но я всё равно приползу к тебе. Ты нужен мне. Как ты сделал это со мной? Зачем?

– Я просто люблю тебя. Вот и всё…

Дэниел обхватил его за пояс и привлёк к себе, начав целовать гладкий живот. Потом он опустил руки ниже и освободил бёдра Джейсона от полотенца.

Ламберг откинулся на кровать, любуясь красивым юным телом, ещё немного подростковым, несовершенным, но таким зовущим…

– Иди ко мне, – прошептал он.

Они оба оказались на кровати в объятиях друг друга. Джейсон начал торопливо снимать с Дэниела одежду, чуть не отрывая пуговицы. Он застонал от предвкушения, когда увидел загорелое сильное тело, наконец-то обнажённое, наконец-то его.

Джейсон упал на подушки, осыпаемый поцелуями любовника, и когда тот коснулся губами его члена, почти закричал, так сильно было возбуждение. Дэниел несколько раз провёл языком от основания вверх и поиграл с чувствительной головкой, прежде чем взять её в рот. Нескольких сильных движений хватило, чтобы Джейсон стал захлёбываться стонами, кусая себе пальцы, чтобы не закричать в голос.

Дэниел сделал небольшую паузу, только чтобы сказать:

– Не сдерживайся. Я хочу слышать тебя.

Изнывающий от желания Джейсон даже не почувствовал боли, когда сразу два пальца, увлажнённые смазкой, вошли в него. Он открылся им навстречу как мог. Ему безумно нравилось ощущать Дэниела внутри. Но тот был и снаружи, плотно обхватывая губами его член.

– Дэниел, нет… – простонал он. – Я сейчас…

– Подожди меня.

Ламберг приподнялся, развёл колени Джейсона так широко, как мог, и одним быстрым движением вошёл в него, тут же начав размеренно двигаться. Он сам застонал, вторгнувшись в эту жаркую, тесную, сладкую плоть.

Они кончили вместе, до боли сжимая друг друга в объятиях, и несколько минут лежали, наслаждаясь блаженными минутами близости и покоя. Потом Дэниел начал целовать закрытые глаза Джейсона, его щёки и губы и сбивчивым голосом произнёс:

– Скажи это ещё раз… Теперь по-настоящему.

Джейсон медленно открыл счастливые, затуманенные удовольствием глаза, словно с трудом сфокусировавшись на лице Дэниела, и сказал:

– Я люблю тебя, – он обнял его и прижал к себе. – Люблю, люблю, люблю, люблю…

Ламберг жадно, властно поцеловал его, потом оторвался и прошептал:

– Я не могу насытиться тобой. Я хочу тебя. Всегда. Бесконечно.

Он начал целовать и покусывать шею Джейсона, тонкие выступы ключиц, плотные мышцы на груди, сосок. Он обхватил Джейсона руками, и они перевернулись, так что мужчина оказался внизу. Теперь Джейсон склонялся к нему, чтобы целовать и дразнить, проводя языком по горячей коже.

– Останься сверху, – попросил Дэниел.

Джейсон кивнул, выпрямился и взял в руки снова напряжённый член Дэниела, прижал к своему, начав ласкать и поглаживать оба сразу. Всё его тело при этом едва заметно, неуловимо изгибалось и трепетало, словно пламя свечи на ветру. Он чуть привстал на коленях и медленно опустился на член Дэниела, чувствуя, как всё раздвигается, расступается у него внутри под напором твёрдой плоти.

***

Джейсон лежал в шезлонге, подставив солнцу спину, покрывшуюся за два дня лёгким золотистым загаром. В трёх шагах от него плескалось море, шурша песком и мелкой галькой. Рядом, стоило лишь протянуть руку, в тени зонтика сидел Дэниел, разглядывая очертания соседнего острова вдали.

– Здесь хорошо, – произнёс он. – Только ты и я. Так можно провести всю жизнь…

Джейсон рассмеялся:

– Ну конечно… Через неделю ты начнёшь погибать от скуки.

– Не обязательно здесь. Где угодно. Но вдвоём.

– Я бы тоже этого хотел, – ответил Джейсон, переворачиваясь на спину и щурясь от яркого солнца.

– Но? – спросил Ламберг. – Я по тону чувствую, что есть но.

Джейсон надел солнечные очки, не торопясь отвечать. Два предыдущих дня прошли, как в раю. Может быть, это и был рай, где можно было отдаваться друг другу, не ведая доводов рассудка, не имея памяти о прошлом, не зная стыда. И он не хотел сейчас разрушать волшебство этого острова.

– Да, есть но, – всё же заговорил он. – Мы не доверяем друг другу. То есть, мы доверяем друг другу здесь, мы не думаем ни о чём, но стоит нам вернуться к старой жизни, то… – Джейсон вздохнул. – Ты хотел отношений со мной? Как можно построить их без доверия?

– Джейсон… – начал Ламберг.

– Постой, я скажу до конца. Я готов мириться с этим. Я знаю, что поступаю глупо, неразумно, по-детски, но я могу закрыть на это глаза, могу делать вид, что ничего не происходит.

– Что тебя беспокоит?

– Ты не доверяешь мне, – пояснил Джейсон. – Ты ревнуешь и пытаешься контролировать каждый мой шаг. А я не доверяю тебе, потому что ты скрываешь от меня что-то. Всё, что касается твоей работы, например. И я не могу отделаться от мысли, что ты скрываешь это просто потому, что опять же не доверяешь мне.

– Нет, Джейсон, я доверяю тебе. И моя работа не связана ни с чем, о чём бы я не мог тебе рассказать, я не торгую наркотиками, не вымогаю деньги. Я всё расскажу тебе. Потом, когда мы вернёмся. Мне нужно немного времени.

– Я не думаю, что ты на самом деле гангстер или криминальный барон, – грустно улыбнулся Джейсон. – Но я подозреваю, что всё намного сложнее, чем хеджевый фонд. Он бы не потребовал стольких разъездов. Должно быть что-то ещё. Ты, скорее всего, богаче, чем я думаю. Чем ты позволил мне думать.

– С чего ты взял?

– Много мелких признаков. Для примера, твои поездки. Иногда – я это точно знаю – невозможно улететь из того аэропорта, в который ты уехал, в тот город, куда ты направляешься. По крайней мере, в ближайший десяток часов или без бессмысленных неудобных пересадок. То же самое с твоими прилётами. Не думай, что я отслеживаю все твои перемещения, в конце концов, ты даже не каждый раз мне сообщаешь, где ты был и куда едешь, просто иногда мне приходило в голову проверить…

– И что ты думаешь по этому поводу? – усмехнулся Ламберг.

– Вариантов не так много. Первый – ты мне лжёшь. Относительно чего? Относительно направления. Можно придумать десятки вариантов, почему ты хочешь скрыть, куда на самом деле ездишь. Но совершенно непонятно, зачем называть разные места – только лишняя путаница. Можно каждый раз говорить, что улетел в Нью-Йорк, где у тебя офис. Дальше – время вылета. Зачем называть другое? Скажем, если ты между отъездом из дома и вылетом хочешь ещё где-то побывать. Но называть не то время, как и место, не имеет смысла. Ты можешь ездить куда угодно и когда угодно, совершенно не таясь, я всё равно ничего не узнаю. Я понятия не имею, где и чем ты занимаешься всё то время, пока мы не вместе. Третье, ты называешь другой аэропорт вылета, скажем, Гатвик вместо Лондон-Сити. Я, конечно, могу придумать какую-то изощренно-хитрую схему, где это будет иметь смысл, но это настолько маловероятно, что не рассматривается. Есть ещё вариант, что ты вообще никуда не летаешь. Например, находишься всё это время в Лондоне или путешествуешь на машине. Но я в это не верю, это слишком далёкая от правды ложь. Ты бы придумал что-нибудь более правдоподобное.

– И к какой же ты версии склоняешься?

– Из этих – ни к какой. Зачем тебе столько ухищрений? Обман надо будет согласовывать с охраной, постоянно следить за собой в разговорах, чтобы не проколоться… Есть второй вариант – ты мне не лжёшь. И вывод из этого простой и логичный: частный или арендованный самолёт. Естественно, что я не могу найти его вылетов в расписании. Я прав? Есть у тебя самолёт?

– Почти прав. У меня их два.

– Даже так? – чуть повернул голову Джейсон, судя по тону, нисколько не удивлённый ответом.

– Да, один более комфортный, подходит для дальних перелётов, но его можно посадить не в каждом аэропорте, только в крупных. Поэтому приходится иметь ещё один, поменьше.

– Зачем скрывать это от меня?

– Во-первых, ты никогда не спрашивал…

– Должно быть, забыл, – процедил Джейсон. – Обычно я у всех новых знакомых первым делом интересуюсь, нет ли у них самолёта или двух.

– Во-вторых, ты сам сказал: я богаче, чем ты думаешь.

– Тебе не кажется, что это несправедливо? Ты знаешь обо мне всё. С кем и куда я хожу, когда возвращаюсь домой, чем болел в пять лет и прочую ерунду.

– Я знаю не всё. Есть один интересующий меня вопрос.

– Неужели? И что за вопрос?

– Кто твоя мать? Твой отец приложил массу усилий, чтобы это скрыть.

– Ума не приложу, зачем. Возможно, он боялся, что я кинусь её искать, когда вырасту.

– А ты не пробовал?

– Зачем? – Джейсон пожал плечами. – Никакой таинственной истории нет.

– Я бы всё равно хотел её услышать.

Джейсон с полминуты помолчал, словно раздумывая, отвечать или нет.

– Очень жарко, – наконец сказал он. – Хочешь искупаться?

***

Вечером перед ужином они сидели в тени на террасе, расслабленные после медленного послеобеденного секса. Ламберг просматривал какой-то журнал на французском, а Джейсон аккуратно разрезал ножом персик и по одной отправлял дольки в рот, иногда угощая и Дэниела.

– Я никому не рассказывал про неё, – вдруг сказал он, отставляя в сторону вазу с фруктами.

Ламберг закрыл журнал:

– Про свою мать?

– Да. Это не очень приятная история. В детстве отец говорил мне, что она уехала. Разумеется, в определенном возрасте такое объяснение перестало меня удовлетворять, тогда он всё и рассказал.

Ламберг внимательно слушал, не перебивая.

– Я думал, что она сбежала от него, поняв, что с этим человеком невозможно жить вместе. Я её даже не винил, я только не понимал, почему она не забрала меня с собой. Но ничего этого не было, они никогда не жили вместе, не было даже случайного секса, благодаря которому я мог так неудачно появиться на свет. Он ей просто заплатил. Он хотел ребёнка для себя одного, чтобы ни с кем его не делить.

– Суррогатная мать? – спросил Дэниел, нахмурившись.

– Да, они заключили контракт. Я ему обошёлся в сто двадцать тысяч долларов. Отец знал эту женщину до того, она была или студенткой, или аспиранткой. Он счёл её идеальной кандидатурой: здоровая, умная, красивая. Он говорил, что ей нужны были деньги. Она меня довольно выгодно продала. Ему был нужен мальчик. Тогда уже использовался метод Эрикссона для разделения сперматозоидов на XX и XY. Говорят, что не всегда получается нужный результат, но в моём случае всё получилось. Вот и вся история, Дэниел. Как видишь, всё до отвратительного просто, как на рынке.

Дэниел потянулся к нему и обнял, прижав к груди:

– Ты самое чудесное, самое прекрасное существо на свете, Джейсон. И для тебя не должно иметь значения, как именно ты родился.

Тело Джейсона оставалось напряжённым и скованным.

– Это не может не иметь значения, – безжалостным тоном судьи, зачитывающего приговор, произнёс Джейсон. – Моя мать не питала ко мне ни капли любви, она выносила и родила меня на заказ и отдала, как ненужную вещь. Я рос с отцом, который если и выныривал из своих занятий математикой, то только затем, чтобы проверить, как занятия математикой продвигаются у меня. Он видел во мне лишь уменьшенную копию себя. Я – настоящий я – не был нужен даже собственным родителям.

– Ты нужен мне, – Дэниел гладил его по спине.

– Мне нечего тебе дать… – Джейсон выскользнул из его объятий и подошёл к краю террасы. – Ты жалеешь меня? Зря. Моя жизнь была во многом лучше, чем жизни миллионов других детей, я был сыт, одет, здоров, получил хорошее образование, отец меня ни разу и пальцем не тронул, разве что мог голос повысить.

Дэниел не пошёл за ним на этот раз, он наблюдал за тонким силуэтом на фоне темнеющего неба с кресла.

– Я буду ждать тебя, сколько потребуется. В чём-то ты гораздо взрослее своих сверстников, а в чём-то почти ребёнок. Но рано или поздно ты научишься делиться своими чувствами и принимать чувства других. Я буду тебя ждать.

Глава 21

Лондон, октябрь 2006

Джейсон занимался двумя вещами – учёбой и музыкой. После того как он уволился с работы, времени на игру на фортепьяно оставалось гораздо больше, а ещё он чувствовал потребность в этом. Музыка сама по себе и долгие однообразные повторения нескольких тактов успокаивали его, а ему это было нужно. Он чувствовал, что что-то приближается. Что-то плохое… Даже ночные кошмары, что донимали его зимой и весной, но почти исчезли с появлением в его жизни Дэниела, стали чаще.

После возвращения из Греции Ламберг пропал на две с лишним недели, лишь иногда звонил, но затем чуть ли не месяц провёл в Лондоне, только дважды ненадолго уехав. Они были вместе гораздо больше, чем раньше, на выходные пару раз уезжали из города, много обсуждали начавшуюся учёбу Джейсона, но за всем этим внешне безмятежным течением часов и дней что-то скрывалось. Джейсон чувствовал непонятное ему напряжение во взглядах, которые бросал на него Дэниел, в том, с какой тяжёлой страстью, почти отчаянием он овладевал им по ночам и шептал:

– Скажи, что ты мой…

Порой он смотрел на него так, словно видел в последний раз и прощался. Джейсон иногда начинал думать, что его полгода истекли, и Ламберг уже принял решение расстаться с ним, но за этим опять следовали чудесный спокойный день и страстная ночь.

Джейсон пытался расспрашивать его, что происходит, но Дэниел отмахивался от вопросов, а Джейсон не настаивал, поняв, что эту тему не хотят обсуждать. Он был удобным любовником. Они были очень близки, но в этой близости промелькивали белые пятна, маленькие островки, куда другому нельзя было ступить.

Занятия в Школе экономики Джейсона увлекали, но он не был сильно загружен. Часть материала была ему известна, а новое давалось легко. Он уже начал подумывать о том, чтобы брать больше курсов со следующего семестра, и пару раз заговаривал с Ламбергом о работе. Тот ничего определенного не отвечал и обещал обсудить всё позднее.

Очередная поездка заняла у Ламберга четыре дня. Джейсон даже не знал, что он вернулся, пока не освободился после очередного занятия с преподавателем по фортепьяно. У выхода его ждал Хиршау.

Когда он приехал в квартиру Дэниела, в холле его встретил Николс и сообщил, что мистер Ламберг задерживается. Джейсон уединился в кабинете, куда редко заходил в отсутствие Дэниела. В прошлый раз он обнаружил на полке роскошный альбом по английской геральдике и сегодня собирался продолжить его изучение. Ему нравилась эта своеобразная наука – в ней было очень много от искусства, но была и приятная ему точность как в символах, так и в особом языке. Он неспешно перелистывал страницы, еле слышно напевая что-то про себя, когда на пороге комнаты появился Ламберг.

– С возвращением, – улыбнулся Джейсон и отложил книгу. Он уже привстал, чтобы подойти к Дэниелу и обнять его, но тот с непроницаемым выражением тёмных глаз опустился в ближайшее к двери кресло.

– Спасибо, – сказал Ламберг несколько быстрее и отрывистее, чем обычно. – Хорошо, что ты уже здесь…

– Тяжёлый день? – поинтересовался Джейсон. – Налить тебе что-нибудь?

– Да, ты знаешь…

Джейсон кивнул и встал с дивана. Предпочтения Дэниела в зависимости от времени дня были ему известны. Вечером тот позволял себе немного коньяка и особенно ценил винтажные сорта, заложенные на выдержку еще до эпидемии филлоксеры^[9]. Джейсон, не большой знаток алкоголя, не замечал кардинальных отличий этих коньяков от, скажем, пятидесятилетних. Любопытства ради он поинтересовался стоимостью: наиболее любимый Ламбергом «Круазе» стоил от двух до четырёх тысяч фунтов за бутылку в зависимости от сорта и возраста. Но, насколько Джейсон знал, Дэниел их не покупал: его отец и дед оставили богатые коллекции спиртных напитков, которые Ламберг тоже время от времени пополнял на аукционах.

Джейсон пересёк комнату танцующей походкой, мурлыча всё тот же привязавшийся мотив, наполнил бокал на четверть коньяком, картинно развернулся к единственному зрителю, сделал оборот вокруг себя и пошёл к креслу Ламберга.

Тот улыбнулся уголком рта:

– Хорошее настроение?

– Да, сегодня же суббота. Спортзал, бассейн, после обеда фортепьяно, – ответил Джейсон, протягивая Ламбергу бокал. – А что у тебя?

Он склонился к Дэниелу, но тот не поцеловал его, как обычно делал, возвращаясь домой, а отстранил, мягко коснувшись плеча. Джейсон тревожно и непонимающе посмотрел на него.

– Нет, Джейсон. Иначе… я опять не смогу оторваться от тебя. Нам надо поговорить. Сядь, пожалуйста.

Улыбка слетела с лица Джейсона, и он послушно опустился в кресло напротив.

– Я давно хотел тебе сказать. Я даже обещал тебе, тогда, на острове. Я откладывал этот разговор по разным причинам: хотел, чтобы ты спокойно начал учиться, просто боялся последствий – для себя и для тебя. Я не хочу ничего скрывать от тебя. Пожалуйста, прости меня, потому что… Я не хочу причинять тебе боль, но обманывать тебя дальше я тоже не могу.

Джейсон замер, не сводя глаз с Ламберга. Тот поднялся на ноги, подошёл к двери и запер её на ключ. Ключ он положил в карман.

– Дэниел? Что это значит? – спросил Джейсон.

– Я хочу, чтобы ты выслушал меня до конца.

– Я не стану убегать посреди разговора.

– Это может оказаться слишком тяжелым для тебя, – покачал головой Дэниел. – Мне стыдно признаваться в этом, Джейсон, но почти всё, что ты обо мне знаешь – или ложь, или полуправда. Ты сказал, что не можешь мне доверять. Ты был прав. Я не знаю, почему ты мирился с этим. Ты не мог не понимать, ты должен был постоянно замечать несоответствия.

– Я замечал.

– Но ты никогда не упрекал меня, не требовал разъяснений, и я благодарен тебе за это.

– Дэниел, я жду, – жёстко и холодно сказал Джейсон.

Ламберг сделал глоток из бокала и наконец произнёс:

– Меня зовут Дэниел Филипп Артур Астон. Не думаю, что тебе это имя о чём-то говорит. Ламберг – девичья фамилия моей матери.

– Швейцарские банкиры?

– Да. Я предполагал, что ты попробуешь выяснить, кто я такой. Вижу, ты нашёл моего деда, банкиром был как раз он. У него было две дочери, и банк перешёл под управление мужа младшей, моего отца, а потом ко мне. Но это лишь часть моего бизнеса. Отец сам по себе был небедным человеком, когда женился. Занимался в основном инвестициями. Я тоже кое-что успел добавить в семейную копилку. Например, хеджевый фонд. Он на самом деле существует и принадлежит, опосредованно, мне. Если ты захочешь, я всё тебе расскажу. Ты был прав, я гораздо богаче, чем хотел казаться. У меня довольно большое личное состояние, но оно ничто по сравнению с тем, что я тем или иным способом контролирую. В моём управлении находятся огромные суммы и целые индустрии, не принадлежащие напрямую мне.

– Зачем скрывать это от меня? – спокойно спросил Джейсон. – Я бы не заметил разницы между полумиллиардом и миллиардом.

– Я скажу, зачем. Потом. Потому что это ещё не всё.

Джейсон вскинул на него глаза:

– Не всё? Хоть что-нибудь было правдой?

– Да. Я люблю тебя. Это правда.

– Ты от большой любви лгал мне всё это время? – жёстко спросил Джейсон. В его голосе начал появляться знакомый отрешённый холод.

– Да, потому что иначе… Позволь мне рассказать дальше. Ты не представляешь, как мне тяжело это говорить. Я сейчас разрушаю своими руками то, что строил столько месяцев. Наша встреча в Эпплтоне не была случайной.

Дэниел заметил, как испуганно дёрнулась голова Джейсона и задрожали пальцы, прежде чем он успел сжать их в кулак.

– Она была первой, но не была случайной, – повторил мужчина. – Я знал тебя раньше. И ты меня тоже.

– Я не понимаю…

– Ты ведь тоже скрывал от меня кое-что, Джейсон. Правду о своей работе. Ты работал не на финансовых консультантов, а на американскую разведку.

Джейсону кровь бросилась в лицо, и он сжал пальцами виски.

– Я не мог тебе рассказать, не имел права. Но ты… Откуда ты это знаешь?

– Я немного помогал вам.

– О боже… – прошептал Джейсон, вскакивая с кресла. Он сделал несколько шагов по комнате. Ему хватило пары секунд, чтобы сообразить. – Ты не можешь… Ты не можешь быть им… Зачем тебе было встречаться со мной? Именно со мной?

Он беспокойно заметался по кабинету, затем без сил опустился в кресло.

– Джейсон, успокойся, пожалуйста. Налить тебе что-нибудь? – Дэниел протянул к нему руку, но тот отпрянул от него. – Тебе не надо меня бояться.

– Что тебе от меня нужно? – Джейсон сжался в комок. – Я почти ничего не знаю… Мне нечего рассказать. Господи, какой я идиот!.. Дурак…

– Джейсон, пожалуйста… Мне ничего от тебя не нужно… Всё не так…

Но Джейсон, казалось, не слышал его. Он закрыл лицо ладонями и замер.

– Какой я дурак… Почему я не подумал об этом? Как я мог поверить, что человек вроде тебя заинтересуется мной?! Я всего лишь оказался достаточно симпатичным, чтобы можно было заодно затащить в постель. Что тебе на самом деле было нужно?

Дэниел опустился на одно колено перед Джейсоном, крепко взял его за запястья и заставил убрать руки от лица.

– Посмотри на меня! Выслушай меня. Я прошу тебя…

Глаза Джейсона растерянно блуждали по его лицу, и он даже не пытался вырвать рук.

– Только одну вещь, – тихо и размеренно произнёс он. – Только одну вещь. Зачем? Зачем ты сделал всё это?

– Это не какие-то глупые шпионские игры. Меня не интересует твоя работа. Я ничего не пытался через тебя вызнать. Это другое. Поверь мне. Другое. Я несколько лет помогал информацией американцам. Это большой риск для меня, но у меня есть свои причины. Я расскажу, если ты захочешь узнать. Сейчас речь не об этом. У меня не было на твой счёт никаких тайных планов. Я не собирался использовать тебя в своих целях. Никогда. Я всего лишь хотел встретиться с тобой. Именно с тобой.

– Почему? – Джейсон освободил руки и безвольно опустил их на колени.

– Сначала была аналитика. Со мной обменивались информацией и предоставляли кое-какие материалы для подготовки к операциям. Я не могу сказать, что твои прогнозы были в десятки раз лучше прежних, конечно, немного лучше, но главное – они были другими. За ними стоял другой ум, более гибкий, нестандартный, я это сразу почувствовал. Мы несколько раз разговаривали, и тебе не требовалось для ответа чуть не на каждый вопрос сверяться с отчётами и что-то вносить в программу. У тебя было видение и понимание. Ты мыслил не как они, а как я. Живыми категориями и живыми людьми. Наверное, поэтому ты предупредил меня тогда. Для всех остальных я был всего лишь VS-045, а ты видел во мне настоящего человека. Ты не создан для такой работы, Джейсон. В тебе нет нужной чёрствости.

– И зачем же ты меня искал? Чтобы поблагодарить за ту записку? – Джейсон вскинул подбородок, неприязненно глядя на Дэниела. – Я так и не услышал благодарности.

– Я благодарен тебе, Джейсон. Но я искал тебя ещё до того.

– Зачем?

– Во время одного из наших разговоров, кажется, третьего по счёту, ты оставил включенной камеру. Ты вроде бы так этого и не заметил. Но я тебя видел.

– Ты ненормальный, – покачал головой Джейсон.

Дэниел Астон усмехнулся:

– Начальник моей службы безопасности намекал примерно на то же, когда я отправил их искать тебя. Естественно, это не была любовь с первого взгляда. Сначала я был просто удивлён – твой ум не сочетался ни с твоим возрастом, ни с лицом. Меня это скорее раздражало, чем притягивало. В этом было что-то противоестественное, несправедливое, неправильное. Не знаю, как тебе это объяснить. Но ты не шёл у меня из головы. Я никак не мог соединить в одного человека те два факта, что я знал о тебе – твой ум и твоё тело. Твоё лицо стояло передо мной, я не мог его забыть. Во время нашего разговора ты ни разу не посмотрел в камеру, ты смотрел то в окно, то вниз на отчёты, то вообще непонятно куда. Я многое бы отдал, чтобы ты хоть раз взглянул мне в глаза. Или чтобы услышать твой настоящий голос без всех этих фильтров. Это было больше похоже на одержимость.

Джейсон слушал это признание с выражением непонимания и почти отвращения на лице.

– Да, Джейсон, одержимость. Я не знал о тебе ничего, но я хотел заполучить тебя. Я считал, что ваша организация находится в Штатах, и мы потратили больше месяца на бесцельные поиски там. Это было всё равно что искать иголку в стоге сена. Но твоя записка сильно мне помогла. Это был словно знак судьбы. Мы искали тебя практически вслепую, будучи даже не до конца уверенными, что ты находишься именно в Лондоне, а не в другом городе. В конце концов, я рискнул пойти другим путём – воспользоваться связями в правительственных сферах. Это был огромный риск, но я всё-таки узнал, что действительно существует некая организация, куда стекается как финансовая информация, так и данные от разведок разных стран. По описанию это подходило. Мы нашли ваш офис в Мейфэре. Естественно, внутрь проникнуть не получалось, но в само здание не входил никто, похожий на тебя.

– И давно ты нашёл его? – спросил Джейсон.

– В начале марта. Я приказал не снимать наблюдения. В конце концов, человек может заболеть, уехать в отпуск или в командировку. Больше всего я боялся, что тебя перевели в другое место, потому что твою работу стал выполнять кто-то другой. Но не мог же я напрямую спросить у него, куда ты делся. Я уже продумывал альтернативные пути, думал и бросить эту затею, но потом ты всё же появился. Сначала один раз, а через неделю стал приходить каждый день.

– Ты следил за мной несколько месяцев, – не мог поверить Джейсон. – Только ради того, чтобы встретиться со мной?

– Только ради этого. Я всегда получаю то, что хочу, чего бы мне это не стоило. Я хотел встретиться с тобой сразу, но Эдер, начальник моей службы безопасности, отсоветовал. Ты практически не выходил из дома, ни с кем не общался, а когда один из моих людей попробовал заговорить с тобой в очереди, ты чуть не выбежал из магазина. Было понятно, что у меня не получится просто подойти к тебе и завязать знакомство. Когда я узнал про свадьбу, то понял, что это мой шанс.

– Как ты узнал?

– Информацию о твоих немногочисленных знакомых тоже собирали. Это дело техники. Я знал о свадьбе заранее, заранее снял дом для гостей, но у меня не было никакого плана. Я понятия не имел, каким образом я там встречусь с тобой. Не мог же я заявиться на свадебный банкет. Но всё решилось само собой. Ты, можно сказать, сам пришёл ко мне. А дальше ты всё знаешь.