Текст книги "Молчаливый (СИ)"

Автор книги: elSeverd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Однако же тема победившего Вольдеморта ребёнка не угасала и в последующие годы. Была пышно отпразднована и отмечена всенародными гуляниями пятилетняя, а потом и десятилетняя годовщины Победы. Появились многочисленные статьи и исследования о том, что произошло в тот роковой вечер в доме семьи Поттеров. И это тоже было бы правдой, если б свидетелей того боя в живых не осталось: был только ребёнок Поттеров, который бесследно пропал. Попадались упоминания даже о прибывавших в Англию делегациях магов-исследователей, буквально по камешку готовых разобрать особняк, лишь бы выяснить, каким образом годовалого ребёнка не убило заклинанием, от которого доселе не знали надёжной защиты.

– Ну как успехи? – Гермиона Грейнджер с невольным уважением взирала на заваленный газетами стол, опершись на столешницу обеими руками.

– Добрался до конца войны с Вольдемортом, – отозвался я, помассировав виски, словно бы налившиеся свинцом. Трансовым состоянием, на которое мозг Гарри Поттера оказался способен, не стоило злоупотреблять.

– Тебе что-то осталось непонятным? – деловито спросила Гермиона, присаживаясь рядом.

Непонятным было многое, но я предпочел спросить о самом очевидном.

– Сириус Блек... Что случилось с человеком, который предал моих родителей?

Гермиона задумалась.

– Понимаешь, Гарри, – медленно начала она, тщательно подбирая слова. – На самом деле, Сириус Блек не предавал твоих родителей. Их сдал в руки Вольдеморта другой лучший друг семьи, Питер Петтигрю, а потом инсценировал собственную гибель. Сириус Блек просидел в Азкабане почти одиннадцать лет, а потом сбежал, когда на третьем курсе тебе угрожала опасность.

– Понятно... – Невзирая на искренность во взгляде, Гермиона вполне могла заблуждаться. Пожалуй, сейчас я действительно пожалел, что память Гарри Поттера исчезла вместе с ним.

– Уже обед! – Спохватилась Гермиона. – Пойдем в Большой зал, я расскажу тебе по дороге.

Всю дорогу до Большого зала, как назвала его Гермиона, она с жаром рассказывала мне о событиях прошлого и позапрошлого года. Рассказ о помощи крёстного во время турнира и о событиях в Визжащей хижине почти убедил меня в его невиновности.

Пройдя длинными, с каждым перекрестком все расширяющимися коридорами, мы вышли к большим деревянным дверям, покрытым тонкой резьбой.

– Пришли, – выдохнула Гермиона слегка севшим от долгого рассказа голосом.

Зал действительно поражал воображение. Уходящие далеко вверх каменные своды, прикрытые изумительно красивой иллюзией дневного неба со стоящим в зените солнцем. Рыцарские доспехи, выставленные вдоль стен и в небольших нишах под потолком. Стальные мечи и копья с начищенными клинками, висевшие вместе с круглыми и овальными щитами на грубом камне стен. Четыре длинных стола и пятый, стоящий ближе к огромному камину в полстены.

– Это столы факультетов, – затараторила Гермиона, будто забыв о саднящем горле. – А там стол преподавателей. Потолок заколдован одной из создательниц Хогвартса, Ровеной Равенкло.

– Стой, стой! – Я шутливо приподнял руки. – Лучше дай мне потом какую-нибудь книжку про историю Хогвартса. А пока давай поедим.

Сириус Блек... Если предположить, что Гермиона говорит правду, и он действительно невиновен, то он вряд ли откажется помочь сыну своих лучших друзей. Член старинного богатого рода, сильный волшебник, практикующий тёмную магию. Даже оказавшись бесполезным во всем остальном, Сириус мог бы познакомить с еще более колоритной личностью из Аврората, стариком Аластором Грюмом, – если верить газетам, лучший боевой маг современности еще не ушел на покой.

– Как мы обычно встречались с Сириусом? – спросил я Гермиону, сидевшую с книгой в соседнем кресле в гостиной Гриффиндора.

– Обычно ты разговаривал с крёстным с помощью Сквозного зеркала, – Гермиона нахмурила лоб, пытаясь вспомнить подробнее.

– Ладно, – я поморщился. – Покажешь мне, где я сплю?

– Тебе повезло, – неожиданно хихикнула Гермиона, – на лестнице к комнатам мальчиков нет защитных заклинаний.

– А на комнатах девочек? – насмешливо оскалился я.

– Если ты попробуешь подняться – лестница превратится в каток. Так что я смогу показать тебе, где ты спал, а вот ты подняться в комнаты девочек – никак.

– Ну, в комнаты девочек мне пока без надобности, – я пожал плечами. – Разобраться бы с тем, что на меня свалилось.

У Гермионы задрожали губы.

– Я просто хотела тебя немного развеселить, – поникла она.

– Всё в порядке, – я осторожно прикоснулся к её плечу. – Главное, что я остался жив и не лишился магии. И у меня остались мои друзья. Пойдем, покажешь мне мою комнату.

– Вот здесь ты и жил вместе с четырьмя другими студентами, – Гермиона открыла дверь в довольно скромную комнату.

Пять кроватей, тумбочки, пять небольших шкафов вроде платяных. Негусто для единственной, как я успел понять, школы волшебников в Англии.

– Погоди, – остановил я Гермиону. – Дай мне угадать, какая из кроватей моя.

– Ну, попробуй, – в глазах девушки зажглись лукавые огоньки.

Одна кровать небрежно заправлена, покрывало помято. На тумбочке возле кровати – крошки, лакированная поверхность тумбочки – в жирных пятнах. Над кроватью на стене прицеплена движущаяся картина: шестеро людей в ярко-рыжих мантиях парят на чем-то вроде мётел. Интересное средство передвижения...

Однако одежда того Поттера не производила настолько неряшливого впечатления. Недорогая, но довольно аккуратная и чистая.

– Похоже, это не моя кровать, – кивнул я на обитель неизвестного неряхи.

– Верно, это кровать Рона, – хихикнула Гермиона. – Домовые эльфы еще не убирали комнаты, иначе вряд ли ты угадал бы, кто где спит.

Я заметил, что под одной кроватью стоит большой сундук, под остальными не было ничего подобного. Но решил подыграть девушке и немного повеселить её. В конце концов, вместе с ней мне предстояло провести еще два месяца.

– Я чувствую исходящие от этой кровати волны тепла! – придав голосу таинственность, заговорил я, протягивая руки в нужную сторону.

Гермиона неожиданно расхохоталась.

– Гарри! – всхлипывая от смеха, начала она, – ты этого не помнишь, но ты абсолютно точно спародировал профессора Трелони!

– Видимо, даже хорошо, что я этого не помню, – хмыкнул я, быстро обыскав тумбочку.

Пусто.

Сундук порадовал меня разнообразием содержимого. Груда учебников за все курсы, пара мантий, перья целые, перья сломанные, пергаменты, исписанные довольно корявым почерком того Гарри, венцом всего была куча обёрток от каких-то конфет, судя по следам шоколада. Всё же неряха.

В результате осмотра я вытащил из сундука, набитого почти бесполезными для меня вещами, небольшое зеркало, при виде которого Гермиона радостно улыбнулась, миниатюрную метлу и сверток полупрозрачной ткани.

– Так, – зеркало, с назначением которого было всё ясно, отправилось на тумбочку. – А это что такое?

– Это твоя метла, – хмыкнула Гермиона, вытаскивая палочку. – Finite Incantatem!

Под действием неизвестного заклинания метла резко увеличилась в размерах, удлинившись почти до двух метров.

– Я даже не буду спрашивать, что с ней делают, – кивнул я в сторону плаката над кроватью Рона Уизли. – А это?

Я развернул полупрозрачный свёрток и набросил ткань на руки.

Однако же! Руки под тканью, как и сама ткань исчезли, не оставив даже смутной тени. Редкий артефакт!

– Это наследство твоего отца, – тихим голосом сказала Гермиона.

– Это нам однозначно пригодится, – фыркнул я, бережно скатывая неожиданно драгоценную вещицу в аккуратный свёрток и убирая его в карман. – Почему ты так на меня смотришь?

– Ну... – замялась Гермиона, – иногда вы с Роном использовали её для разных шалостей, а я ходила с вами...

– Чтобы проконтролировать, что мы ничего такого не натворим и не попадемся? – Добавил я, поскольку уже разобрался во взаимоотношениях Гарри и его друзей, вызвав смущенный кивок девушки.

– Как им пользоваться? – Я взял в руки зеркальце. Простая оправа из тисненой кожи, слегка выцветшая от времени. Потемневшее стекло, но зеркальный слой в полном порядке. И – ни грана магии, которую я мог бы ощутить.

– Слегка стукни по краю зеркала палочкой и скажи: Сириус Блек, – ответила Гермиона.

Использовать везде этот артефакт... Неужели творение магии в этом мире невозможно без волшебной палочки? Хотя... Профессор Снейп и директор Дамблдор явно пытались читать мои мысли без всяких артефактов. Значит, это возможно, но, похоже, не для рядовых волшебников.

– Сириус Блек! – я стукнул палочкой по краю зеркала. Стекло помутнело, внутри вместо отражения заклубился сизый туман.

– Гарри?! – В зеркале проявилось изображение средних лет человека. – Как ты?!

– Уже лучше, Сириус, – я улыбнулся обрадованному мужчине. – Хочу навестить тебя.

– Прекрасно! – крёстный ухмыльнулся. – Думаю, директор вряд ли отпустит тебя без сопровождения в мой особняк. Подожди меня в гриффиндорской гостиной, я скоро буду.

Изображение погасло.

– Ты хочешь сбежать из Хогвартса без разрешения директора?! – воскликнула Гермиона.

– Но ведь сейчас каникулы, я правильно помню? – усмехнулся я. – А что может быть естественнее на каникулах, чем сходить в гости к крёстному отцу?

На это аргументов у девушки не нашлось, а я задумался о том, как бы понадежнее избавиться от неё, когда мне понадобится выйти за пределы замка в одиночестве. Мне не понравилось то, что я узнал в газетах о жизни Гарри Поттера и о ситуации в стране, и следовало быстрее узнать, на что я могу рассчитывать как маг.

Спустя полчаса, которые мы провели в гостиной Гриффиндора, туда зашли директор Дамблдор и высокий, крепкий мужчина с гривой полуседых волос до плеч, окинувший цепким взглядом всю комнату. Двигался крёстный мягко, как хищник. Их разговор на повышенных тонах оборвался, стоило им зайти в гостиную.

– Мы договорились, Гарри, – победно ухмыльнулся Сириус, крепко обнимая меня за плечи. – Я забираю тебя и мисс Грейнджер в свой особняк на пару дней. Библиотека...

Тут он кинул ехидный взгляд на молчавшего директора и продолжил.

– Библиотека в доме Блеков мало чем уступает школьной, а так профессора смогут заниматься своими делами, а мающийся бездельем в фамильном доме раздолбай вроде меня сможет подтянуть тебя по школьной программе.

– Гарри, – вступил в разговор директор. – В любом случае, тебе надо будет появиться через два дня на осмотр у мадам Помфри.

– Хорошо, директор Дамблдор, – я слегка склонил голову. – Спасибо, что разрешили мне встретиться с крёстным.

– Пойдем, – Сириус потянул нас с Гермионой за руки.

– Но мои вещи! – запротестовала Гермиона.

– Настоящему волшебнику достаточно только его палочки! – расхохотался Сириус. – Вы идёте в дом древнейшего и благороднейшего семейства Блеков, а значит – там есть и платья, и богатейшая библиотека, и десяток гостевых спален со всем необходимым!

Гермиона, сдавшись, позволила увести себя к выходу, а я, задержавшись на минуту, тихо сказал Дамблдору, чтобы польстить самолюбию старого волшебника:

– Директор Дамблдор, а если у меня возникнут вопросы... могу ли я обратиться к вам, когда вернусь в Хогвартс?

– Хорошо, Гарри, – улыбнулся директор.

– Ну, вот мы и на месте, – Сириус ловко поймал покачнувшуюся при выходе из камина Гермиону, бросил какое-то заклинание в камин и, явно дурачась, продолжил: – Добро пожаловать в дом Блеков, благородные леди и джентльмены.

– Вы очень любезны, господин Блек, – я отвесил подчеркнуто вежливый поклон, оглядывая обстановку.

Потемневшие от времени резные дубовые балки удерживали изогнутый свод потолка. С балок свисали несколько чучел причудливых животных, бросавшие странные отсветы на стены – у дальней стены ярко пылал огромный камин, и языки пламени придавали залу еще большую загадочность. Настоящее обиталище злого волшебника из детских сказок.

– Мисс Грейнджер, – Сириус развернулся к осматривавшейся Гермионе. – Чувствуйте себя как дома. Тиби!

С хлопком в комнате появился домовой эльф, одетый в серо-черные штаны и сюртук, на котором золотыми и серебряными нитями был вышит какой-то сложный герб.

– Покажи благородной гостье нашего дома её комнату и проведи по дому. – Скомандовал Сириус. – Проследи, чтобы она не попала в неприятности. И не давай портретам кричать на неё.

Гермиона невольно поёжилась.

– Тут достаточно проклятых артефактов моих предков, – хмыкнул Сириус. – Некоторые вещи не стоит брать в руки, если в тебе нет крови Блеков. Нежелательно трогать драгоценности, они часто закляты от чужих рук, и не открывать двери в западном крыле особняка, там находятся жилые комнаты моих дражайших родственников. Особенно аккуратно стоит себя вести в библиотеке, не касайся книг, на корешке которых есть герб Блеков.

Сириус махнул в сторону герба на сюртуке домовика.

– Но библиотека, пожалуй, главная гордость этого дома, – хитро усмехнулся крёстный. – Поэтому я и вытащил из Хогвартса не только крестника, но и тебя.

Явно уже представившую себя в окружении бесчисленных книжных томов Гермиону увёл почтительный эльф, а Сириус развернулся ко мне, и я получил возможность рассмотреть крёстного Гарри Поттера поближе.

Худое, бледное лицо. Серые, очень внимательные глаза, в которых тлел хорошо знакомый мне огонёк безумия. Глаза много повидавшего человека, который испытал и боль, и предательство, и смерть близких людей. Глаза человека, почти половину своей жизни провёдшего, как я уже знал, в самой страшной тюрьме волшебников.

– Хорошо, что ты здесь, Гарри, – крепкие жилистые руки, покрытые десятками шрамов, стиснули мои плечи. – Я чертовски испугался, когда Дамблдор заявил, что тебе отшибло память.

– Ну, он не соврал, – я поморщился. – Я действительно почти ничего не помню.

– Проклятая тварь! – рыкнул Сириус, на глазах мрачнея.

– Я помню только, как на кладбище меня гоняли между могил полтора десятка людей в черных мантиях во главе с зеленорожим существом, – медленно сказал я. – В кого-то из них я даже попал, но...

– Но в Хогвартсе учат обезвреживать, а не убивать, – скривился Сириус. – Я только в Азкабане начал понимать, как неправы были составители всех этих министерских учебников.

Мы сели в кресла возле камина, и Сириус, заговорщически улыбнувшись, взмахом руки подтянул к себе пару бокалов и запылённую бутылку.

– Чёрт возьми, – протянул он, откупоривая сургучную пробку, – если мадам Помфри узнает об этом, она сдерёт с меня шкуру. Что ты собираешься делать дальше, крестник?

Вопрос не застал меня врасплох, но я позволил себе несколько секунд полюбоваться сквозь тонкое стекло бокала на переливы света в благородном багровом напитке. Следовало определить, могу ли я доверять крёстному. Приходилось немного рисковать.

– Сириус, – начал я. – Я хочу задать тебе вопрос, но не хочу обидеть тебя.

– Что-то случилось? – подобрался мужчина в кресле напротив.

– Ты веришь, что мне действительно отбило всю память? – Я решил давить последовательно.

– Так уверяют Дамблдор и мадам Помфри, которой я верю в таких вопросах в десять раз больше, чем директору, – хмуро ответил Сириус. – Я рад, что ты не превратился в такое же растение, как родители бедняги Лонгботтома.

– Хорошо. – Протянул я, осторожно подбирая слова. – Я забыл все события, которые происходили со мной до кладбища. Я не помню ни наших встреч, ни наших взаимоотношений. И сегодня я решил, что раз уж память не желает возвращаться, то стоит начать хотя бы с чтения газет.

– Так, – Сириус налил себе вина. – Продолжай.

– Пока что я прочитал только все газеты от начала выступления Вольдеморта до его гибели от моих рук, – я старался не обидеть гордого человека, – и до того момента, когда тебя отправили в Азкабан якобы за предательство моих родителей...

– Понимаю, – Сириус нахмурился еще больше. – Если ты прочитаешь их дальше – обо мне там будут писать ещё хуже, особенно, в прошлом году, когда я наконец-то сбежал из Азкабана.

– Значит, ты понимаешь, к чему я клоню? – Осторожно спросил я.

– Понимаю, – Сириус недовольно поморщился, встал с кресла и прошёлся по комнате. – Мне дьявольски неприятно слышать такое от собственного крестника, но... тебе действительно пока нечем опровергнуть газетные статьи... кроме, разве что, факта, что ты сидишь в этом особняке, в центре силы рода Блеков, и по-прежнему жив.

– Я понимаю, и потому не хочу обижать тебя, крёстный.

– Тиби! – яростно рыкнул Блек. – Принеси мне из библиотеки книгу по магическим клятвам!

Домовик, повинуясь жесту хозяина, протянул мне потрескавшуюся от времени книгу в кожаном переплёте.

– Открой её на странице о Непреложном обете, – буркнул Сириус.

«Маг, желающий надежнейшим из известных в мире способов подтвердить свои слова, может воспользоваться изобретением могучих волшебников прошлого, кое зовётся Непреложным обетом. – Причудливо сплетенные слова в написанной от руки старинной книге с трудом доходили до моего сознания. – Обет Непреложный, невзирая на силу его и невозможность обмануть эти чары, с лёгкостью может быть выполнен даже неопытным чародеем, только вступившим на тернистые тропы постижения искусства».

– Прочитал? – Осведомился Сириус, увидев, что я собираюсь перелистнуть страницу.

Дождавшись моего кивка, он продолжил, в точности повторив ритуал из книги.

– Я, Сириус Блек из древнейшего и благороднейшего рода Блеков, клянусь своей жизнью и магией, что не предавал своих друзей, Джеймса и Лили Поттеров, и не выдавал их убежище слугам Вольдеморта. Я клянусь, что Хранителем Тайны, способным выдать убежище Поттеров, был Питер Петтигрю, которого мы выбрали за его незаметность и незначительность. Пусть магия будет свидетелем моих слов!

Во время произнесения слов Обета комнату наполняла темнота, разлетевшаяся в клочья от яркой вспышки, сопроводившей последнюю фразу.

– Lumos! – Спокойно произнёс Сириус, и на конце его палочки зажегся свет. Магия осталась с ним.

– Ты простишь меня, крёстный? – Встав с кресла, я крепко обнял Блека.

Вместо ответа он демонстративно ткнул меня пальцем под рёбра.

– Прощу уж как-нибудь, – хмыкнул он, со всей силы хлопнув меня по плечу. – А теперь вернёмся к моему вопросу.

Сириус долил нам ещё вина и замолчал, выжидающе глядя на меня.

– Что делать? – Я качнул бокалом в сторону Сириуса и пригубил терпкое вино. – Сириус, меня в очередной раз попытались убить! Чего еще я могу хотеть, кроме как не допустить этого?

– И что ты думаешь? – Блек залпом осушил свой бокал. – Дамблдор и наши драгоценные министерские крысы не позволят тебе покинуть страну. Хотя – видит Мерлин! – ты имеешь на это полное право!

– Я думаю как можно быстрее привести себя в форму, чтобы не стать лёгкой добычей для сторонников Вольдеморта, – спокойно произнёс я, допив вино. – На кладбище меня спасло только чудо. А до того момента, если шрамы на моем теле не врут, меня спасала только запредельная удачливость.

– Ты изменился, Гарри, – подумав, заметил Сириус, пристально рассматривая моё лицо. – Старик Аластор Грюм будет только рад, что еще один человек станет последователем его веры в постоянную бдительность.

– Аластор Грюм? – переспросил я, разговор выходил на еще более интересную тему.

– Самый искусный аврор современности, мой учитель и старший друг, – Сириус ухмыльнулся. – Именно он в своё время сумел швырнуть в Азкабан МЕНЯ!

От сухощавой фигуры волнами хлынула во все стороны сила, в комнате потемнело, а потом всё резко прекратилось. Я медленно потянулся за бутылкой и налил, под насмешливым взглядом крёстного, еще полбокала вина. Увиденное впечатляло. Сириус Блек, как я ощутил, обладал не меньшей мощью, чем напавшие на меня на кладбище Пожиратели смерти, и сила эта была чернее ночи.

– Я уже начал читать учебники по школьным предметам, – начал я, – но в школьной библиотеке нет ничего такого, что в действительности поможет стать сильным бойцом...

– Ты предлагаешь мне под носом Дамблдора и министерских крыс научить тебя темной магии? – Расхохотался Сириус, но в его голосе мне послышалось одобрение.

– Не обязательно тёмной, – покачал головой я. – Лишившись памяти о прошедших событиях, я лишился и некоторых навязанных учёбой убеждений. Я не понимаю, зачем делить магию на черное и белое, ведь важны только намерения того, кто колдует. И цена за эту магию.

– Да, ты прав, – Сириус протянул руку и от души хлопнул меня по плечу. – Ты прав, крестник! Но подобные рассуждения по нынешним временам опасны... очень опасны. В Азкабан...

Лицо Сириуса на секунду окаменело, потом он продолжил.

– В Азкабан за них не бросят, нет, но будут очень внимательно следить за тем, кто показал себя ненадежным... неблагонадежным.

Крестный выделил интонацией слово «благо», словно оно было ему неприятно.

– Ты уже читал газеты о произошедшем на Турнире, верно? – дождавшись моего кивка он продолжил. – Тогда ты представляешь себе, что случится, если ты будешь настаивать на своей версии событий или внезапно попадёшься на использовании запретной магии.

– Значит, как только я разберусь с учёбой, – я решил сразу же дожать крёстного и договориться обо всём необходимом, – как только я пойму, что не скатываюсь в учёбе, я смогу просить тебя о помощи?

– Ты всегда можешь это делать, – Сириус смотрел прямо на меня. – Ты этого не помнишь, но твои отец и мать были мне друзьями, Джеймс... был мне как брат. И я не оставлю сына своих друзей, что бы ни случилось!

– Спасибо, крёстный, – растроганно произнёс я. Вера и преданность этого человека действительно впечатляли. Жаль, что я не мог оценить этого так же высоко, как мог бы погибший Гарри Поттер. Для меня этот человек был всего лишь надежным деловым партнёром в будущем, на которого можно было опереться, и который не предаст меня.

========== Глава 3. Старый аврор. ==========

        Тот же день. Дом Блеков.

Мы долго беседовали с Сириусом, сидя у камина. Крёстный рассказывал мне о жизни того Гарри, насколько знал о ней сам: о нелюбимых и ненавидевших его родственниках, о столкновении с духом так и не умершего до конца Вольдеморта, об открытии Тайной комнаты и сражении с василиском, о бегстве самого Блека и дементорах вокруг Хогвартса. В глазах много повидавшего мужчины застыла ненависть. Он не простил никому и ничего, а дементоры Азкабана позволили еще лучше запомнить картину разрушенного до основания особняка Поттеров и замершие в отрытой из-под обломков комнате тела друзей. Для Сириуса Блека, выбравшегося из Азкабана после двенадцати лет одиночного заключения, еще не закончилась та, Первая война, и крёстный, запершись в доме, по-своему готовился к её продолжению. А в том, что будет война, Сириус даже не сомневался.

Гермиона по-прежнему не появлялась, и Сириус, насмешливо улыбаясь, приказал домовым эльфам доставить поднос с ужином в библиотеку и проследить, чтобы она поела, а не забыла о пище, погрузившись в океан новых знаний.

Спустя еще несколько часов, когда на окна упали вечерние тени, а огонь в очаге практически угас, оставив на прощание только аромат смолистых поленьев, Сириус слегка вздрогнул и взялся рукой за висевший на шее простенький серебряный кругляш. Сразу после этого он взмахнул палочкой и отправил в камин сложное заклинание.

– На пороге дома гости, я открываю проход, – усмехнулся он, в ответ на мой вопросительный взгляд. – Иначе любого, кто попытается проникнуть в особняк через камин, размажет тонким слоем по окружающей территории.

– Ты хорошо подготовился, – я поднял бокал, на этот раз уже наполненный каким-то приторным ягодным соком. Тело Поттера не было приспособлено к тому, чтобы полдня без вреда поглощать вино, как делал крёстный.

– Еще бы не подготовиться после того, как меня, словно щенка, взяли в собственном доме мои же коллеги, – проворчал Сириус. – Теперь так легко меня не взять.

– Ты думаешь, до этого дойдет?

– Сложно сказать, – пожал он плечами. – По сути, нынешняя политика Министерства непредсказуема, как крокодилы в период случки в какой-нибудь африканской реке. Никто не знает, куда сейчас может занести министра Фаджа его прихоть. Род Блеков потерял почти всё свое влияние, сейчас единственным выжившим мужчиной, носящим фамилию Блек остался я, а я долгое время был... оторван от реальной жизни.

В камине с треском рассыпавшихся прямо под ногами углей возник крепкий седой мужчина с желтыми глазами.

– Сириус, проклятье! – он запрыгал по комнате, пытаясь магией затушить тлеющие сапоги. – Что за мордредовы шутки?!

– Извини, Лунатик, – фыркнул не сумевший сдержаться Сириус. – Я просто проверил новое заклинание, которое наложил на камин поверх основной защиты.

– Тьфу, – мужчина, затушив огонь, тут же восстановил сапоги и поднял взгляд на нас. – Гарри?!

Ярко-желтые глаза уставились на меня. Я встал с кресла, пристально разглядывая новоприбывшего.

– Я думаю, мы знакомы?

Удивление в глазах мужчины сменилось настоящим шоком. Он беззвучно открыл рот и снова закрыл его.

– Гари отшибло память после сражения с Пожирателями и их предводителем, – хмуро прокомментировал всё это Сириус, не став на этот раз шутить. – Гарри, это еще один друг твоих родителей и твой бывший преподаватель по Защите от темных искусств, Ремус Люпин. Оборотень.

Теперь стало понятно, откуда в невысокой фигуре ощущается такая невероятная физическая мощь и грация, а также необычный цвет глаз.

– Извини, что я ничего не помню, – я протянул руку оборотню.

– Гарри, Гарри, – Люпин крепко стиснул мои плечи. – Дамблдор ничего мне не рассказал о том, что случилось во время финала Турнира волшебников.

– Это в его репертуаре, – хмыкнул Сириус. – Хотя, надо отдать старику должное, обычно за его недомолвками кроется неплохой план. А тут, похоже, он попросту забыл сообщить тебе.

– Как только ты сказал, что Гарри должен приехать к тебе на пару дней, я тут же бросил все дела и примчался сюда из Уэльса.

– Поручение директора? – деланно безразличным голосом уточнил Сириус.

– Выяснял, кому будет принадлежать лояльность свободных стай, если начнётся война, – с тяжелым вздохом ответил Ремус, налив себе вина и оторвав добрый кусок мяса от стоявшего на столе запеченного поросенка.

– Судя по твоему лицу, они дружными рядами перейдут на сторону этой рептилии? – Сириус пошевелился в кресле, отрезав кусок и себе, и с наслаждением впился белыми зубами в сочное мясо.

– К сожалению, это так, – покачал головой Ремус.

– Если бы к предложению мира и взаимопомощи Дамблдор присоединил подписанный Министром проект о частичном уравнивании прав оборотней с волшебниками... или хотя бы с правом оборотней на работу... – Сириус скривился от отвращения. – Партия Дамблдора достаточно влиятельна в Визенгамоте, чтобы натянуть Фаджу его котелок по самые плечи.

– Не знаю, почему он не хочет этого делать, – Ремус уткнулся в свою тарелку.

– Значит, оборотни пойдут за тем, кто обещает им больше свобод? – Переспросил я.

– Гарри, оборотни – одни из самых бесправных, презираемых и жалких на сегодняшний момент существ в Англии, – оторвался от еды Ремус. – Сириус потомок древнего рода, его защита и покровительство позволили мне поступить в Аврорат во время Первой войны. Я имею диплом аврора высшей категории, несколько боевых наград, но если я сейчас приду в любую самую паршивую лавочку Косого переулка и попытаюсь устроиться к ним даже поломойщиком, – хозяин выставит меня за дверь. А бесчисленное множество моих сородичей и вовсе живет в резервациях. И только отсутствие у Министра и его заместителей такой цели не позволяет объявить нас пушным зверем и истребить под корень.

В моей голове на нужное место встал еще один кусочек мозаики. Но до полной картины происходящего требовалось узнать еще очень многое... На первом месте по-прежнему оставалась проверка моих способностей, а это я мог сделать только в Хогвартсе. Я хорошо помнил, что из окон гриффиндорской гостиной был виден почти бескрайний простор леса, а где еще проверять заклинания, как не в каком-нибудь укромном лесном уголке?

Ремус и Сириус углубились в какой-то разговор, я односложно поддакивал им, когда меня спрашивали.

Сириус Блек. Как он сам рассказывал о себе, в Хогвартсе это был веселый, жизнерадостный человек, любимец девушек и один из самых ненавидимых слизеринцами студентов. Человек, пошедший из юношеских убеждений на ссору с семьей, отказавшийся от наследия потомственных темных магов. Неистощимый на выдумки, верный друг, шедший всегда напролом.

Сейчас же в кресле возле камина сидел совсем другой человек. И дело было даже не в ранней седине. В интонациях Сириуса, когда разговор заходил о Министерстве, Пожирателях или Дамблдоре, явственно звучала ненависть. Он ненавидел Пожирателей за смерть Джеймса и Лили, Министерство и Дамблдора – за скорый и несправедливый суд и за последовавшие за судом двенадцать лет заключения в Азкабане. И, если судить по той силе, которую я ощущал пару часов назад – он отказался от прошлых убеждений.

Но самое главное – Блек еще не решил, чего хочет от свалившейся на него свободы. Потратив прошлый год на то, чтобы хоть немного восстановиться после заключения, сейчас он начинал раздумывать о своём месте в грядущей войне. И этим можно и нужно было воспользоваться.

Ремус, тепло распрощавшись, ушел обратно через камин, и снова запечатал проход. Гермиона по-прежнему не появлялась, хотя на улице уже давно закатилось солнце. Сириус разжёг камин поярче, и языки пламени снова осветили скрытую в темноте комнату.

– Чем ты думаешь заняться теперь? – Спросил я, когда Сириус щелчком пальцев вызвал домовика и приказал отыскать Гермиону и позвать её в гостиную.

– Ты ведь спрашиваешь не о том, в каком магловском увеселительном заведении я собираюсь провести время на этой неделе? – понимающе усмехнулся Сириус.

– Я бы спросил, с каких пор наследник благороднейшего рода Блеков ходит в магловские заведения, но не будем отклоняться от темы, – хмыкнул я.

– Ты чертовски повзрослел, – неожиданно заметил Сириус, заставив меня на мгновение напрячься. – Я еще не придумал, что делать дальше. С Пожирателями, сам понимаешь, мне не по пути.

Блек встал и зашагал по комнате, причудливые тени забегали по стенам.

– Директор Дамблдор, при всем моём к нему уважении, – последнее слово Сириус буквально выплюнул, – за этот год ничем не смог помочь мне оправдаться. Ну а министр магии отдал указ о моей немедленной казни при поимке!

Блек хрипло захохотал, запрокинув голову. Мне показалось, что в тюрьме он всё же сошел с ума, просто его безумие прячется до поры до времени.

– Пожалуй, – отсмеявшись, продолжил он, – я готов послушать мнение моего учителя и бывшего начальника в Аврорате, Аластора Грюма. Этот старый гриб до сих пор крепок и не уступил ни шагу крысам из Министерства. Говорят, что на задержаниях он по-прежнему не признаёт ничего слабее Бомбарды и темной магии.

Аластор Грюм интересовал меня всё больше и больше, но сейчас важно было окончательно перетащить Сириуса на мою сторону.