Текст книги "Молчаливый (СИ)"

Автор книги: elSeverd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Блек перекатом ушёл от запущенной в него Авады, в его руке возник огненный кнут. Не дожидаясь его дальнейших действий, я резким движением перерезал горло «своему» охотнику. С трудом удерживая бившееся тело, я пытался хоть немного разорвать дистанцию. Сделав несколько шагов назад, я метнулся в подворотню, бросив труп: Блеку я мог только помешать.

За углом несколько раз грохнуло, полыхнуло огнём, раздался звон бьющегося стекла и долгий нечеловеческий вопль. Кричал не Сириус, так что я осторожно высунулся обратно.

Второй охотник, где-то лишившийся правой руки, теперь валявшейся в ближайшей луже, был старательно приклеен липкими нитями к закопчённой каменной стене. Сириус обзавелся неопрятной дыркой в боку, откуда медленно вытекала густая кровь, и старался перевязать сам себя, одновременно не выпуская из виду улицу.

– Жив? – прохрипел он, повернув ко мне белое лицо. – Хорошо. Надо допросить этого и убираться к дьяволу. В такой дождь, кхе, детекторы магии работают плохо. Лучше отвернись и заткни уши.

Наконец он совладал с заклинанием, и мощная повязка придавила рану. Сириус развернулся к полубессознательному охотнику.

– Silencio! Seco! Insendio! Ennervate! – Времени не было, и он допрашивал своего несостоявшегося убийцу, не считаясь с методами. Из-за спины раздавался мерзкий хруст, доносился запах палёного. – Finite Incantatem. Откуда ты узнал, где меня искать?

– Не... не надо больше, – булькнул охотник. – Сиплый Джордж сказал...

Короткое заклинание прекратило его мучения.

– Уходим, – побледневший еще больше Сириус вытащил из кармана портключ. – Сегодня нам тут нечего делать!

Я мельком оглянулся назад: то, что висело на стене, уже мало походило на человека – лужи крови, множество резанных и рваных ран, аккуратно прижжённых Инсендио. Сириус оказался по-настоящему жестоким и эффективным палачом, в кратчайшие сроки сломив сопротивление сильного волшебника.

Ухватившись за руку шатавшегося крёстного, я почувствовал, как незримая сила тащит меня сквозь пространство.

– Мордредов ублюдок! Ловкая тварь. – Простонал Сириус, падая в кресло. – Кричер! Сумку с зельями!

– Благородный господин ранен! – забубнил старый, высохший домовой эльф, проворно забегав вокруг Блека. – Господин должен вызвать лекаря из Мунго!

– Нет, – зарычал Сириус: в попытках услужить эльф оторвал наколдованную повязку от раны. – Гарри, помоги мне, этот придурок меня сейчас добьёт. Уйди, Кричер!

Сириус с проклятьями улёгся прямо на стол, убрав повязку. Блеку повезло: неизвестное мне заклинание, сломав пару рёбер, прошло навылет, оставив в теле крёстного аккуратное отверстие. Еще немного – и он мог бы увернуться от, так что повреждения были невероятно болезненными, но, насколько я знал медицину, не смертельными.

Смыв залившую рану почти чёрную кровь одним из зелий, я стал по капле заливать внутрь показанный Сириусом янтарно-жёлтый раствор. Блек скрипел зубами, но молчал – похоже, обезболивающего в его запасах не нашлось.

– Ты цел? – прошипел он, когда я стал накладывать тугую повязку, не используя магию.

– Да, – я затянул последний узел и вспомнил, что Поттер должен был бы сейчас биться в истерике. – Всё как-то получилось само собой, я даже не думал что делаю!

Я схватился за горло, словно меня затошнило.

– Первый раз всегда противен, – застонав, Сириус встал со стола, взмахом палочки сжёг окровавленные бинты и затребовал у эльфов чистую мантию. – Лучше всего это запить чем-нибудь покрепче.

Присмотревшись, Блек хищно усмехнулся.

– Сходи в свою комнату, там был запас мантий на твой рост. Вряд ли директор обрадуется, если увидит, что у тебя чужая кровь на одежде.

Тот же день. Особняк Блеков.

– Интересно, интересно, – Грюм отвернулся от иллюзии из Омута памяти, где раз за разом повторялась сцена короткого боя. – Наёмники совсем обнаглели, если нападают прямо посреди волшебного квартала.

– Нападают на разыскиваемого государственного преступника, – фыркнул Сириус, благоухавший ароматом дорогого вина и множества вылитых на него зелий. – И нападают, для начала, без применения магии.

– Вам попались идиоты, – покачал головой Аластор. – Я бы взял на дело еще троих людей. Двух с арбалетами и болтами с парализующим зельем, одного – с металлической сетью. И вас бы взяли тёпленькими, без потерь. А эти двое пожадничали и поплатились.

Я молча сидел на противоположном конце стола и наблюдал за тем, как ветеран множества сражений этого мира по косточкам разбирает произошедший бой. В целом я пришёл к тем же выводам, но опыт местного волшебника был не менее ценен.

– А что вообще представляют из себя наёмники?

Аластор развернулся ко мне, его исчерченная шрамами физиономия выразила одобрение.

– Мне нравится, что ты не блюёшь в углу, как блевала бы половина желторотых выпускников Хогвартса после первого же трупа.

– Сириус дал мне выпить, – я многозначительно кивнул на полупустую бутылку, стоявшую передо мной. Большая часть «выпитого» отправлялась в камин, когда Сириус выходил из комнаты или отворачивался, чтобы отдать распоряжения эльфам.

– Самое лучшее средство! – рыкнул Грюм. – Помню, вломились мы в один домишко, там засела группа каких-то чокнутых сектантов с Востока, они за день до того едва не ухлопали начальника Департамента транспорта... милейшего, между прочим, человека. И когда мой желудок собирался расстаться с завтраком, ведь я с перепугу буквально размазал по стене попавшегося мне косомордого, командир нашей учебной группы, Руфус Торнтон, влил в меня половину фляжки Пылающего Виски. И я сразу ожил, и всё стало просто и понятно.

– У меня всё было иначе, – мрачно буркнул изрядно набравшийся Сириус. – Дед привёл меня в подвал к каким-то маглам, и не снимал Круциатус, пока я не был готов на что угодно, лишь бы избавиться от этой пытки. Двое умерли просто от ужаса, наблюдая за этим, видимо, сердце слабое было.

Видимо, моё лицо всё же отразило какие-то эмоции, потому что Грюм счёл нужным пояснить слова Сириуса.

– Это нормальные методы для Блеков, – хмыкнул он. – Старый Блек был очень крут... Даже в те весёлые времена, когда маги древних родов продолжали считать маглов чем-то навроде собак, он выделялся своими радикальными взглядами, а к рождению Сириуса и вовсе, поговаривали, двинулся умом. И только чистокровные волшебники могли чувствовать себя в безопасности рядом с чокнутым поборником старых нравов и обычаев.

– Но палочка была продолжением его руки до самой гибели, – подытожил Сириус. – Поэтому желавших объяснить деду его неправоту не находилось.

– Так что насчёт наёмников? – повторил я вопрос. Разузнать об ещё одной стороне возможного конфликта стоило как можно раньше.

– Наёмники, – протянул Аластор. – Их не так уж много, и они не объединены в гильдию, как алхимики или целители. В Европе и в паре мест в Англии можно найти тех, кто передаёт им заказы. Их приглашают для охраны некоторые старые родовитые маги, кому собственная жизнь кажется излишне ценной. Нанимают и для таких вот щекотливых дел, например, доставить чью-нибудь голову заказчику.

– То есть это и убийцы, и охранники? – уточнил я.

– Да. Единственное, за что они никогда не берутся, это за участие в войнах. Охрана зданий, людей, заказные убийства, но не серьезные заварушки, где реально можно распрощаться с головой, – Грюм щелкнул пальцами и взял из рук домового эльфа кружку с пивом, хотя до этого пил какой-то сок.

– Кто бы мог подумать, – отхлебнув пива и вытерев губы от пены, продолжил Грюм, насмешливо глядя на меня, – что воспитанный на идеалах Света Мальчик-который-выжил будет резать глотку напавшему на него.

– Прекрати, Аластор, – поднял голову от стола Сириус. – Чего ты добиваешься?

– Если это замаскированный комплимент, – я заставил себя поёжиться, – то он не слишком весёлый, мистер Грюм.

– Да ладно! – захохотал Аластор. – Все эти чистоплюйские замашки, которым учат в Хогвартсе, это хорошо, но в моём отряде их быстро выбивают. Поэтому мне почти не приходится подписывать соболезнования родственникам «в связи с безвременной кончиной павшего за идеалы Света доблестного аврора».

Сириус изобразил тошноту и оскалился: – Зато Министр спит и видит, как бы распустить твой отряд за «негуманность и несовременность методов».

– Можно подумать, что-то изменилось с тех пор, когда ты носил чёрно-синюю форму и говорил: «слушаюсь, мистер Грюм», – парировал Аластор. – Какого дьявола вы вообще пошли в эту дыру?

– Я попросил Сириуса показать мне, где купить зелья для ускорения роста мышц, – честно ответил я.

– Балуетесь запрещёнными зельями, мистер Поттер?!

Грюм хохотал долго и со вкусом, с некоторым весёлым удивлением глядя на меня. Его смех был чем-то средним между скрежетом ржавой дверной петли и кашлем. Отсмеявшись, аврор продолжил:

– К несчастью вполне безвредные зелья отнесены нашим Министерством к запрещённым. Для их изготовления применяют вытяжку из некоторых растений, которая запрещена к производству и продаже. Из неё, помимо безобидного зелья Кахекидиса, которое ты хотел купить, делают также несколько интересных ядов, вызывающих безостановочный рост и разрушение сердца за несколько месяцев, причём магия помочь таким людям бессильна. (*кто вспомнил белок-блокатор миостатин и «MYO-029» тот молодец)

– И это говорит человек, который лично производил закупки зелья Кахекидиса для наиболее надёжных авроров-новичков, – фыркнул Сириус.

– Десяток потраченных галлеонов компенсирует пару недель тренировок, – Грюм взмахнул рукой. – Жаль, что его можно использовать не чаще раза в полгода. Ты уже выяснил, кто сдал ваш маршрут, Сириус?

– Наёмник сказал, что это был Сиплый Джордж, – ответил Блек. – Видимо, ему пообещали часть награды за мою голову.

– Двухсот тысяч достаточно, чтоб и дети прожили в достатке, не думая о деньгах, – покачал головой Аластор. – Я бы на твоём месте отсиделся хотя бы до осени, а то и подольше в особняке или вообще на время перебрался на континент. Куда-нибудь в Восточную Европу, а ещё лучше – в Америку.

Сириус с сомнением покосился в мою сторону. Я видел, что крёстный стремительно трезвел.

– Думаю, пару-тройку месяцев я проживу без твоей поддержки, крёстный, – подумав, ответил я. – Жаль только, что я не попаду в твою библиотеку...

– Дом придётся закрыть намертво, – вмешался Аластор. – Нельзя оставлять открытым камин, если хозяина нет в особняке долгое время. А тебе, бывший мой ученик, это первый щелчок по носу. Не думай, что ты хорош – встретишь ещё лучше, чем ты. Этого недоумка ты захватил в плен, допросил и убил, второго – убил Гарри. Но ты обзавёлся дыркой в боку, значит, для тебя он оказался достаточно проворным. И если вас подстерегут ещё раз, а вас подстерегут: потому что где одна команда охотников, там и вторая... то вас обоих могут отправить в ад ещё до открытого выступления Вольдеморта.

Блек хмурился всё больше, но молчал: возразить ему было нечего, особенно учитывая, что пару часов назад я залатывал его изрядно прожжённую шкуру на этом же столе.

– Короче уезжай подальше на несколько месяцев, я дам тебе адреса таких же старых пней как я, уже сидящих в отставке... например, в Штатах. Они помогут тебе обустроиться и займутся приведением тебя в форму.

– Вообще-то я только что угробил одного тренированного мага, – с почти детской обидой возразил Блек, на секунду утратив свой образ мрачного темного волшебника.

– И этот тренированный маг, окажись он еще чуть более ловким или просто будь у него еще один напарник – убил бы тебя, – срезал его браваду Аластор. – Ты неадекватен после тюрьмы, Сириус, из Азкабана ты вышел, конечно, не таким безголовым, как Ранкурт в девяносто втором, но запускать себя не стоит. Подлечишь голову, потренируешься, развлечёшься. И, думаю, ты успеешь вернуться к началу очередной заварушки в старой доброй Англии. Сейчас змеемордый будет ждать, собирать силы и вербовать новых сторонников.

Я внимательно слушал рассуждения старого мага, превосходившего меня годами почти вдвое. Сириус уедет, это однозначно, но весь вопрос заключался в том, что может помешать Лорду объявить награду и за мою голову? А в своей способности в данный момент отбиться даже от одного из наёмников я сильно сомневался. Но говорить об этом сейчас – всё равно что предложить Блеку остаться в стране и защищать своего крестника.

– Сириус, – вместо этого я задал совсем иной вопрос. – Ты позволишь вынести несколько книг из библиотеки до твоего возвращения в Англию?

– Бери, – хмыкнул он, – только за многие из них полагается по современным законам от разбора дела в Аврорате до нескольких лет в Азкабане.

– Лучше я пройдусь с Гарри по твоей библиотеке, – хохотнул Аластор, со скрипом протеза поднявшись на ноги. – Я лучше тебя помню списки запрещённых книг, так что не дам ему выбрать те, за которые даже Мальчика-который-выжил затаскают по судам.

– Спасибо, мистер Грюм, – я тоже поднялся.

– Надо всё же купить тебе это зелье, – задумчиво произнёс Грюм, пока мы спускались в подвалы особняка. – Если бы Сириус сразу обратился ко мне... я бы достал ему зелье, но он решил сам сходить с тобой к Баратемиусу... Потом отдашь мне деньги.

– Баратемиусу?

– Да, так зовут этого алхимика, – отозвался Грюм, медленно спускаясь по винтовой лестнице, скрипевшей под его весом. – Его знают многие, но он слишком полезен, чтобы замести его за нарушение доброй половины английских кодексов. Сам он ингредиенты не добывает, только покупает, даже наиболее... дурнопахнущие, с этой стороны он чист перед законом. А его зельями периодически пользуюсь даже я. Так что его в равной степени опекают и люди Малоя, и мои ребята, а также еще несколько старинных влиятельных родов. Разве что Дамблдор спит и видит, как бы избавиться от вредного старикашки, но уж больно много у него покровителей. Говорят, однажды даже наш дражайший министр магии заказывал у него средство для улучшения потенции.

Аластор заржал и первым зашёл в библиотеку, где, похоже, ориентировался не хуже хозяина.

– Так, – начал он. – Про книги с гербом Блеков ты и так знаешь. Их Сириус даже мне не давал читать: слишком опасно, его предки отличались довольно поганым чувством юмора. Провести остаток дней в облике чего-то отвратительного мне не хочется.

– Я думаю прихватить отсюда пару сборников темных заклинаний, – медленно произнёс я, наблюдая за реакцией старого аврора. – В дополнение к купленной мной «Тактике борьбы».

– Ты уже понял, что подобное уничтожается подобным? – хмыкнул Грюм. – Книжку мою купил не зря, скоро запретят и её, за «негуманность». Я бы, может, с радостью пеленал бы этих доморощенных чернокнижников и отправлял на суд и в пасть к дементорам Азкабана, но как показывает практика, только в моём подразделении процент потерь поразительно низок. Потому что мои ребята не заморачиваются такими высокими вопросами, как «правомерность применения боевых заклинаний на подозреваемого в черной магии человека», «обоснованность применения массовых чар при захвате укреплённого здания». Единственное, что мои ребята делают – это предупреждают о своём появлении уставным «Аврорат!».

– Мистер Грюм, а почему продавливаются такие запреты на сильную магию? – Решил задать я вопрос, давно интересовавший меня после прочтения множества газет и разговоров с Сириусом.

– Тут так сразу и не ответишь, – почесал в затылке Аластор. – Для Аврората причины одни, запрет на такую магию для обывателей уже возник из других причин... Несмотря на, хм, размягчение мозгов у многих наших чиновничков, они родили вроде бы дельную мысль о том, что, чем меньше потенциально виновных людей будет убито при задержании – тем меньше будет падать численность сильных магов. В целом мысль здравая. Проблема в том, что избежать смертей всё равно не удаётся. Либо гибнет задержанный – либо арестовывающий его аврор, который вместо мощных калечащих чар использует обезоруживающие. Если первым же ударом аврор не переводит подозреваемого из готового к бою в состояние невозможности защищатья – есть шанс, что и так немногочисленный Аврорат потеряет еще одного бойца. А если уж подозреваемый нападает в ответ... То нужно брать его, не считаясь с методами, даже если придётся использовать Непростительные.

– А ещё причины? – уточнил я.

– Ещё... – Аластор опёрся на стеллаж с книгами. – Ещё в этом есть влияние старых семей, которые спонсируют политиков. Им невыгодно, чтобы однажды бойцы Аврората при обыске запустили бы в сопротивляюшегося тёмного мага Авадой или Круциатусом. Хотя сами они Непростительными не гнушаются. Хм... хм... Общая мягкотелость наших высоколобых членов Визенгамота... Им кажется, в том числе с подачи нашего драгоценного Дамблдора, что уменьшая с нашей стороны количество насилия, мы уменьшаем и силу сопротивления аврорам при арестах. Много причин, хм... А для обывателей причина еще проще. Сильные старые семьи не заинтересованы в том, чтобы действительно опасные заклинания были доступны для маглорождённых. А Министерству проще править слабаками, не способными, если что, постоять за себя. Да и выдать себя маглам гораздо сложнее, если не владеешь мощными чарами. Правда, они забывают, что и защитить себя таким недоволшебникам гораздо тяжелее.

– Спасибо, мистер Грюм.

Пример старого аврора был вполне доступен для меня. В Империи стражники имели полное право порубить в капусту сопротивляющегося преступника, правда и проверяли этих стражников с использованием ментальных артефактов не реже, чем раз в год. И, бывало, устраивали показательные казни для тех, кто подменял государственную необходимость сведением личных счетов.

– Так, – Грюм демонстративно устроился на скрипучем деревянном стуле. – Выбирай свои книги, а я скажу, что лучше не выносить за пределы защищённого дома.

Я целенаправленно ушёл в ту часть библиотеки, где содержались книги по боевой магии. По дороге я прихватил довольно редкий том по Зельеварению, «Признаки и симптомы отравления ядами многоразличными», содержавший в себе множество интересных вещей, причем – что было особенно важно – не давал рецептов для приготовления.

«Сборник заклинаний» Кигнуса Блека, «Нападение – лучшая защита» некоего де Бельфора, «Действие темной магии на душу и рассудок волшебника, записанное монахом ордена Святого Бенедикта Саймоном Отступником». Остальное я планировал получить уже позже или же попытаться вытянуть в виде частных уроков у Аластора Грюма.

– Так... подборку ты взял для начала хорошую... Разве что за «Сборник» нынче могут дать до пяти лет заключения на верхних уровнях Азкабана... – Аластор поморщился. – Видимо, потому, что светлых заклинаний в книге Кигнуса нет, не той он был закалки человек. Её лучше оставить, на крайний случай, копия этого трактата найдётся у меня.

10 июля 1995 года. Особняк Блеков.

– Ну, что тут сказать, – хмуро буркнул Сириус, крепко стиснув мои плечи. – Если тебе потребуется помощь, крестник, напиши. В конце осени я вернусь.

Одетый в чёрный магловский костюм Блек, которого консультировала по поводу одежды какая-то из его пассий, держал в руках только небольшой чемоданчик. Деньги семьи он частично перевёл куда-то в Северную Америку, так что следов через Гриннготс найти было невозможно. Зачарованный подчинёнными Аластора международный портключ, место прибытия в котором настраивал лично старый аврор, лежал на перилах. Изящная каменная роза, буквально светившаяся от вложенной в неё несколькими волшебниками силы, изредка озаряла маленький сад вспышками света.

– Удачи, крёстный.

– Передавай привет старому Иосифу, – хмыкнул Грюм.

Каменная роза в руке Сириуса засветилась, наполнив сад розовыми искрами, сияние поглотило фигуру Блека, и он растаял, рассыпавшись множеством жемчужных искр. Красиво.

– Эх, – Грюм первым оторвался от созерцания тающего облака магических светлячков. – Сколько раз видел сработавший международный портал – и всё равно любуюсь. Красиво.

Я с уважением покосился на иссечённого шрамами пожилого мужчину. На первый взгляд в этом убийце с многолетним стажем сложно было заподозрить человека, способного видеть красоту в окружающем мире.

– Что смотришь? – ворчливо бросил заметивший мой взгляд Грюм. – Думаешь, старик Грюм годится только на то, чтобы убивать одних идиотов и защищать других?

– Нет, мистер Грюм, – почти честно ответил я.

– Ладно, – он зашагал к выходу из запущенного сада. – Сейчас нам с тобой говорить особо не о чем, знания у тебя не те, а вот когда хотя бы школьную программу по Защите дотянешь, и в форму придёшь... Тогда и свидимся, Гарри. Зелье пришлю совой, будешь должен.

– Хорошо, мистер Грюм, спасибо вам.

– Провожу тебя до Хогсмида, – буркнул старик.

Ухватив меня за плечо, он тут же аппарировал, и в следующее мгновение мы уже стояли на окраине Хогсмида.

– Завидую я Блеку, – ворчал Аластор, пока мы шли к видневшемуся вдалеке Хогвартсу. – Он теперь будет до самой осени нежиться на пляжах, обниматься с красивыми женщинами, пить хорошее вино. Ну да Иосиф выбьет из него лишнюю дурь.

– Иосиф?

– Такой же старый пень, как и я, – ответил Грюм, тяжело опираясь на моё плечо. – Только хитрый еврей давно ушёл на покой и воспитывает внуков в собственном поместье, которое оттяпал себе во время службы в тамошнем Аврорате.

Постепенно мы подошли к границе Хогвартса, за которой начинались круги магической защиты, если верить «Истории».

– Ладно, – отпустив моё плечо, Грюм остановился. – Дальше ты сам, там Дамблдор ваш ходит, глаза б мои на него не смотрели.

– Мистер Грюм, а за что вы его так не любите? – прямо спросил я, доверившись интуиции.

– Благодаря его мягкосердечию и всепрощению от Азкабана отвертелось слишком много тех, кто сейчас бросится лизать пятки Лорду. Моя б воля – я бы того же Малфоя или братьев Ноттов отправил с пожизненным или сразу приговорил к Поцелую, чтоб уж наверняка. Ну да Крауч-старший в разгар судебных процессов полетел с должности и чуть сам не отправился в Азкабан из-за сыночка-Пожирателя. А те, кто пришёл на его место, слишком любили золото «раскаявшихся» Пожирателей или слишком вслушивались в речи о добре и всепрощении Альбуса. Он неплохой политик, Альбус, и в целом именно он удерживал Фаджа от самых глупых ходов, но вот общее направление его политики мне не нравится.

– Например?

– Например он один из тех, кто стоит за запретами на серьезные книги. Тут получается занятная история. Те, кто хотят убивать себе подобных, всё равно найдут знания о темной магии, которая в боевом применении, как ни крути, всё ж посильнее светлой будет, не та у светлой... направленность. А действия Визенгамота и Министерства под управлением Дамблдора и Фаджа ведут к тому, что законопослушным волшебникам будет банально нечем защищать себя от преступников. Так что их благими намерениями можно попросту подтереться. Но признать свою неправоту Фадж не сможет никогда, а Дамблдор верит, что постепенно выдавит заразу темной магии из страны. Но у него это не получится никогда.

– Мистер Грюм, – остановил я уже уходящего аврора. – Получается, самая сильная боевая магия – тёмная?

Грюм остановился, потёр исчерчённый шрамами подбородок и задумался.

– Если бы такой вопрос задал мне кто-то из хогвартских студентов, я бы отправил их к чёрту, а выпускника Академии Авроров – на пересдачу. Но ты этого знать не можешь, а эти сведения тебе могут пригодиться. Давай-ка ещё пройдёмся...

Аластор медленно пошёл вдоль опушки Запретного леса, поманив меня за собой.

– Боевая магия, Поттер, слишком обширная тема, чтобы так сразу сказать. В целом светлая магия не слишком предназначена для убийства, хотя... Бывают умельцы, способные убить даже вроде бы безвредными заклинаниями. Но таких мало. Светлая магия – созидательна по своей сути. Стихийная магия, трансфигурация – это уже не светлая магия. Хотя ни один теоретик не даст тебе внятного ответа, чем в общем отличается мощное Инсендио от огненного кнута. Но одно считается стихийной магией, второе – тёмной.

– Получается, граница очень зыбкая?

– Верно, – Аластор остановился, наблюдая, как солнце медленно прячется за деревьями. – Сейчас к тёмной магии причисляют практически всё, что сильнее того, на что способен средний выпускник Хогвартса. Но раньше к светлой магии относили созидающие заклинания, к тёмной – всё, для чего нужны отрицательные эмоции, а трансфигурация и стихийная магия и несколько иных направлений всегда стояли наособицу.

– Получается, волшебников никогда не интересовало, есть ли какая-то система в магии?

– Почти, – буркнул Грюм. – Не силён я в теории, подучишься, сведу тебя с одним старым товарищем из Министерства, он который год ищет какие-то «системы». Могу сказать одно: до сих пор ни один высоколобый умник из Отдела Тайн так и не смог объяснить, как появляется родовая магия, и что она такое есть. Хотя старались понять это очень и очень многие, на родовой магии зиждется благополучие магического мира. Это если к слову.

В речи Грюма проскальзывали несвойственные ему обычно словечки и обороты, словно он говорил на излюбленную и давно обдуманную тему.

– Мистер Грюм, а почему вы помогаете мне, – медленно спросил я, – ведь, по сути, я обычный студент Хогвартса.

– Ты один из тех, на кого будет охотиться Вольдеморт, – негодующе фыркнул Грюм. – Даже если я не слишком верю в пророчество о «Мальчике-который-выжил», если можно тебя подучить, чтобы ты при встрече нанёс ему как можно больший урон – это уже немало.

– Вы не верите в пророчество, мистер Грюм? – я постарался улыбнуться как можно радостнее.

– Ерунда это всё, – Аластор пнул окованным железом носком своего протеза какую-то кочку. – Пророчества существуют больше для тех, кто в них верит. А правильный аврор крепко держит палочку и не думает о заумной мути. Лорд вон поверил в пророчество, и где он был последние полтора десятка лет? Если бы он не пришёл тогда в дом твоих родителей, то Пожиратели взяли бы власть к концу следующего года. Министерство было в панике, Крауч-старший давил, как мог, но он был один, а Аврорат к тому времени почти потерял боеспособность из-за гибели многих сильных бойцов, взятых благодаря предательству в собственных домах. В самом начале войны погибли слишком многие.

Наверное, настоящего Гарри обидели бы подобные слова о его родителях, но я просто неопределённо покачал головой. Аластор покосился на меня и одобрительно хмыкнул, поднял с земли увесистый камень, подбросил его на ладони и с силой забросил куда-то в лес. Оттуда донесся, к моему удивлению, удалявшийся хруст веток.

– Совсем Хагрид озверел, – прошипел Грюм, – его акромантулы расплодились. Вернусь в отряд – направлю новичков на охоту за пауками.

Я с уважением взглянул на аврора. Его глаз, похоже, видел и сквозь сплошную стену лесных зарослей, я же ничего не почувствовал и не заметил. Это плохо.

– Они опасны?

– Для опытного волшебника даже десяток-два – нет. Но для школьников... Надо поговорить всё-таки с Дамблдором, – Аластор недовольно нахмурился. – Его лесник который год таскает в замок редкостную гнусь вроде акромантулов, огнекрабов и прочих тварей. Рано или поздно он где-нибудь раздобудет нунду или дракона, и тогда тут станет по-настоящему жарко. А я не хочу терять людей, когда их бросят на усмирение какой-нибудь взбесившейся твари, и им придётся действовать в толпе напуганных детей.

Дальше до ворот Хогвартса мы шли в молчании. Изменив своё решение, Грюм пошёл внутрь вместе со мной и сразу же заковылял в сторону кабинета Дамблдора, явно собираясь устроить директору скандал по поводу забав Хагрида. Я же для себя решил присмотреться к леснику подробнее: знающий местные леса человек... великан будет полезен при случае.

Гермионы в замке уже не было, видимо, днём она уехала к родителям, и теперь гостиная Гриффиндора была в моём полном распоряжении до августа, когда мне предстояло на время переехать к Уизли. Вечером я решил связаться с Блеком, как он просил. Однако ни с первой, ни со второй попытки зеркало не показало мне крёстного Гарри Поттера. Только бледно светившийся туман в прозрачном стекле. Похоже, через океан чары Сквозного зеркала не дотягивались. В чём-то это было хорошо, в чём-то – плохо. Время расставит всё по своим местам.

По хорошему, стоило бы как можно тщательнее исследовать замок: возможно, помимо Комнаты-по-желанию, тут найдутся и иные интересные помещения. Последнее натолкнуло меня на мысль, что в Тайную комнату как раз стоит спуститься и посмотреть, не осталось ли там чего-то полезного... В особенности меня интересовали клыки василиска...

Вызвав эльфа, я попросил его принести сока и куриного мяса – тело Поттера, над которым я издевался, всё ещё оставалось в прежнем состоянии, однако аппетит постоянно рос, а значит – я был на правильном пути.

Тихий стук в окно отвлёк меня от размышлений о том, куда сгодится клык крайне ядовитого василиска. Посмотрев наружу, я увидел, что в стекло долбит клювом маленькая сова. Едва я открыл окно, сова стрелой метнулась внутрь и закружилась вокруг меня, возбуждённо щёлкая клювом и что-то ухая. С трудом, но мне удалось поймать вёрткую птичку.

Я бережно вытащил из тубуса свёрнутый трубочкой свиток тончайшей, полупрозрачной бумаги. Письмо от Рональда Уизли, – как я ни старался, но даже в мыслях не мог назвать его Роном.

Не слишком аккуратным почерком, с парой разводов от чернил было написано, что он, Рон, только сейчас узнал, что я не вернулся из Хогвартса домой, а получил тяжелую травму. И только сегодня его мать обмолвилась, что я лишился части воспоминаний. И он надеется, что летом мы увидимся в доме Уизли.

«Интересно, почему его мать не стала рассказывать, что я потерял память» – подумал я, глядя в полыхавший в камине огонь.

Спустя полчаса, не откладывая дело в долгий ящик, я уже под мантией-невидимкой стоял в заброшенном женском туалете. Пришлось некоторое время проплутать по коридорам, чтобы найти нужную мне дверь: рассказ Гермионы в это части не отличался подробностями.

В туалете было пусто, сыро и мрачно. Легко было представить, что тут произошло как минимум одно убийство из совершённых Вольдемортом в начале его долгого пути к власти над темной стороной магии. К счастью, обитательницы туалета, Миртл, не было на месте: я сомневался, что мантия-невидимка способна скрыть меня от взгляда призрачной девушки, да и не хотелось мне, чтобы мои похождения стали известными кому-то ещё.

Встав перед нужным умывальником, у которого я с трудом различил вырезанную в металле крошечную змейку, я произнес:

– Откройся.

Ни единого звука в ответ. Умывальник стоял по-прежнему на своём месте, и у меня появилось ощущение такой же нелепости, как при разговоре с каменной горгульей. Правда, теперь я разговаривал с умывальником...