Текст книги "Молчаливый (СИ)"

Автор книги: elSeverd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– Хорошо, мистер Грюм, – медленно ответил я. – Я буду сидеть тихо и постараюсь не попасться мадам Амбридж.

– Вот и правильно, – успокаиваясь, буркнул Аластор. – Блек рано или поздно сумеет найти надёжное убежище, золота у его семьи достаточно, к лету мы сможем попробовать снова.

* * *

– И всё же, Гарри, – не отставала от меня Гермиона, охваченная несвойственным ей любопытством. – С кем ты сегодня идёшь?

– Лаванда, ты сварила Оборотное зелье? – насмешливо оскалился я. – С каких пор главную умницу факультета Гриффиндор волнуют бренные вопросы, кто и с кем идёт на бал?

– Ну тебя, – фыркнула Гермиона. – Мне просто интересно.

– Скажем… мой выбор был неожиданным, – хмыкнул я. – Могу подсказать только то, что она из Хогвартса.

Вместо ответа Гермиона пихнула меня локтем в бок, но я ловко увернулся.

– Скоро уже выходить, – хохотнул я. – Ты узнаешь этот секрет через полчаса.

По лестнице медленно спускались взволнованные девушки и парни. Кто-то сразу брался за руки и выходил из гостиной – многие попросту пригласили партнёров с того же факультета. Кто-то уходил в одиночку или шумными компаниями.

– Тебе идёт это платье, Гермиона, – я криво улыбнулся смутившейся девушке.

Гермиона и впрямь выглядела сегодня непохожей на себя. Простую, аккуратную одежду и небрежно взлохмаченную причёску сменило тёмно-зелёное платье с редкими искрами серебряных вставок. По вороту и обшлагам вилась тонкая нить вышивки. Волосы Грейнджер аккуратно уложила заклинаниями, так что они густой волной спадали до середины спины. Поэтому мой комплимент был, по сути, констатацией факта.

Шумная толпа гриффиндорцев направилась в сторону Большого зала. По дороге я, сопровождаемый насмешливым взглядом Гермионы, отстал и свернул в сторону гостиной Равенкло.

– Что ждёт человека после смерти? – проскрипела статуя возле входа.

– То во что он верит, или ничего, – ответил я.

– Ты достоин. Проходи. – Дверь, ранее скрытая в стене, медленно раскрылась.

– Гарри? – с удивлением воскликнуло сразу несколько голосов.

– Надеюсь, я не помешал, благородные господа и прекрасные дамы? – Я демонстративно приподнял шляпу с роскошным пером и взмахнул ей, почти подметая пол.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Майкл Корнер.

– Я пришёл забрать свою прекрасную даму, Корнер, – я вежливо улыбнулся. – А твоя прекрасная дама, если верить слухам, уже ожидает тебя возле входа в Большой зал.

Хлопнув себя по лбу, парень выскочил за дверь.

Под внимательными взглядами студентов Равенкло я прошёл в дальний угол их уютной гостиной, где возле одного из многочисленных книжных шкафов тёмного дерева сидела в мохнатом кресле печальная Луна.

– Миледи – я приподнял шляпу ещё раз, – ваше грустное лицо столь прекрасно, что я готов любоваться им вечность.

Луна, подняв на меня взгляд, недоуменно моргнула. Наконец она звонко рассмеялась.

– Сударь, вы умеете поднять бедной тоскующей девушке настроение, – включилась она в игру.

– Если вы позволите, я с удовольствием развею вашу грусть, – подав девушке руку, я помог ей подняться с кресла.

Взглянув в огромное – в полстены – старинное зеркало, украшавшее одну из сторон гостиной, я убедился, что мы смотримся достаточно эффектно. Костюм гвардейца личной охраны кардинала Ришелье, который я специально разыскал в исторических книгах и заблаговременно оставил заказ у мадам Каллен, сидел на мне как влитой. Широкополая шляпа с белым султаном, короткий красный плащ с белым крестом, штаны из грубой чёрной кожи и чёрные же сапоги. На вышитой серебром перевязи висела тяжёлая шпага. Шпага была самой настоящей, но… кто будет это проверять?

Луна же предпочла строгое закрытое платье кремового цвета, расшитое по подолу и лифу крошечными розочками. На тонких пальцах посверкивало несколько колец, а длинные светлые волосы были тщательно уложены вокруг головы.

– Моя леди, – я подставил Луне руку, на которую она с удовольствием оперлась, – вы прекрасно выглядите и способны затмить своей красотой всех девушек на этом балу.

– Ах, оставьте, – Луна жеманно потупила взор и, не выдержав, снова рассмеялась. – Ты так забавно всё это говоришь!

– Между прочим, я вчера целый вечер читал «Искусство комплиментов куртуазных», – демонстративно оскорбился я. – Именно такими фразами должно ублажать женский слух.

– Я сейчас умру от смеха, Гарри, – Луна крепче ухватилась за мою руку. – Мозгошмыги остальных сейчас лопнут от любопытства.

– Проблемы мозгошмыгов мушкетёра не волнуют, – оскалился я. – Пойдём.

Изумлённые взгляды сопровождали нас всю дорогу до Большого зала. И я не брался угадать, кто из нас двоих притягивал большее их число.

– Мне кажется, некоторые сожалеют, что не обращали на тебя внимания раньше, – меланхолично заметил я, когда мы прошли мимо ещё одной группы студентов Равенкло, уже успевших войти в зал.

Луна слабо поморщилась. Впрочем, слова мои соответствовали истине – в этом платье она утратила то, что обычно отпугивало от неё людей. И сейчас кое-кто с удивлением обнаружил, что Луна Лавгуд – весьма симпатичная девушка, обещавшая стать настоящей красавицей через несколько лет.

Большой зал, украшенный еловыми ветвями, омелой и тысячами наколдованных свечей, тоже производил определённое впечатление. Четыре больших стола бесследно пропали, вместо них появились длинные столы по периметру зала. Многочисленные кувшины, судки и блюда с дымящейся едой гарантировали, что голод нам не грозит.

– Позвольте, моя леди, – я взмахом палочки подвесил перед нами поднос с двумя бокалами какого-то сока.

– Вы не будете проверять наши напитки на приворотные зелья, сударь? – хитро улыбнулась Луна.

– Думаете, моя участь может быть настолько печальной? – в тон ответил я.

Однако, под её насмешливым взглядом, я вытащил из-за воротника довольно уродливую подвеску из гематита – единственный пристойный амулет из продававшихся в Лютном переулке за разумные деньги.

– Ничего нет, – усмехнулся я. – Или мне действительно стоит опасаться?

– Ну… – почти пропела Луна, – некоторые мои однокурсницы очень даже не против «подцепить этого милого Мальчика-который-выжил».

– Я скорее пойду на следующий Бал с Миллисентой Булстроуд или мадам Амбридж, чем с любой, кто видит во мне только картинку из газетной статьи или биографий с «подлинной историей событий ТОГО Хэллоуина», – буркнул я.

– Ты знаешь, – Луна предвкушающее улыбнулась, – что ты «мило улыбаешься и смущаешься»?

– Это они так говорят? – поморщился я.

– Правда, все сплетницы сходятся на том, что так было только до этого лета. Теперь тебя можно найти только в Большом зале и на уроках, да и то ты большую часть времени скрыт за какой-нибудь книгой или газетой, – рассмеялась она.

– Это уже радует, – фыркнул я, – не уверен, что меня можно назвать милым. Что ещё интересного говорят ваши сплетницы?

– Ну-у-у, – протянула Луна, – им кажется, что твой шрам придаёт тебе некий налёт романтики.

– Понятно.

Девушки остаются девушками в любом из миров.

– А если серьёзно, – Луна резко прекратила улыбаться, – то многие не упустят возможности заполучить тебя, даже если нужно будет подлить приворотное зелье.

– Это… печально, – я притянул к нам ещё пару бокалов и повторил проверку. – Потанцуем?

Скрипки пели… Нет, скрипки плакали. Не знаю, кто и для кого писал эту музыку, но она воистину проникала в самую глубину души. На бал, оплаченный, если верить статьям, главой рода Малфоев «ради знакомства учеников с высоким музыкальным искусством» прибыли живые музыканты, настоящие мастера своего дела. Несколько скрипок и незнакомые мне духовые инструменты сплетали причудливое кружево мелодии. Далеко не все из студентов оценили это, нашлись и такие, кто ворчал, что лучше бы пригласили популярную группу «Ведуньи». Однако многие остались в центре Большого зала, кружились пары, блестели драгоценности… пусть и не все из них были настоящими.

– Не ожидала, что мы окажемся такими любителями танцев, – выдохнула Луна в перерыве, когда музыканты отошли к отдельному столику на перерыв.

– Я тоже, – я дышал свободнее за счёт ежедневных тренировок, но и мне требовался отдых.

Ледяной сок, охлаждённый заклинанием Луны, обжёг горло.

– Надо будет научиться у тебя этому заклинанию, – хмыкнул я. – Я могу максимум вскипятить этот бокал.

– Девушки лучше знают бытовые заклинания, чем вы, – коварно улыбнулась Луна. – Обычно вас занимают совсем другие вещи.

– Ну… – я философски пожал плечами, – у каждого свои интересы.

Мимо нас продефилировали близнецы Уизли в обнимку с близняшками Патил.

– Ты расстался с Парвати? – с лёгким любопытством в голосе спросила Луна.

– Мы не особо и встречались, – хмыкнул я, – к тому же Падма уговорила её пойти на бал вместе с Джорджем. Близняшки решили, что так будет забавнее.

– Они так смешно смотрятся вместе, – Луна проследила взглядом за отплясывавшими парами.

– Почему бы и нет, – я снова пожал плечами. – Чёрный и рыжий вроде бы неплохо сочетаются.

– Гарри Поттер, рассуждающий об одежде? – рассмеялась она.

– Ну… Если «искусство комплиментов куртуазных» тебя больше не развлекает, – я преувеличенно серьезно надулся, – то лучше я буду говорить о действительно важных вещах. Например, о том, что мы будем гораздо лучше смотреться среди танцующих пар.

Два часа спустя, когда музыканты сыграли последний пронзительный вальс, мы вышли в сад. Магия Хогвартса не пускала по-настоящему холодный воздух в обширное пространство между замком и снесёнными почти до основания стенами, так что его едва хватало, чтобы не таял снег.

Луна поёжилась, и я быстро снял с себя верхнюю накидку с вышитым крестом, набросив толстую ткань ей на плечи: собственное платье девушки с открытыми плечами и короткими рукавами не способно было защитить её от прохлады.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– М-да, – пробормотал я, – похоже, профессор Флитвик и профессор МакГонагалл не спали всю ночь перед праздником и готовили оформление.

Парк, и до этого наполненный древней магией, сейчас буквально светился от сотен крошечных светлячков. В небе порхали наколдованные райские птицы, а тихая мелодия на самом краю слуха напоминала о последнем прозвучавшем сегодня вальсе.

– Как красиво, – прошептала Луна, с восторгом оглядываясь.

В свете повисших над парком фонариков Луна выглядела по-детски беззащитной, и я мысленно проклял всех тех, кто издевался над ней с того момента, как Лавгуд поступила в Хогвартс. В Академии такое не поощрялось – при всей жесточайшей дисциплине, наставники всё же были людьми и готовили людей, верных слуг Бога-Императора. Странно было, что профессор Флитвик, которого я искренне уважал, не делал в этой ситуации ничего.

– Как поживает твой кот? – спросил я для поддержания беседы.

– Домитиан? – Удивлённо посмотрела на меня Луна. – А откуда ты про него знаешь?

– Странно было бы не знать, – фыркнул я. – Гермиона пару раз поминала «наглую кошачью морду», с которой подрался её «бедный Глотик».

Луна слабо улыбнулась.

– Тогда ясно. Зато миссис Норрис не боится моего Домитиана.

– Скорее наоборот? – усмехнулся я, и девушка смущённо кивнула.

– Значит, скоро мистер Филч сильно осерчает… или обрадуется. А студенты будут счастливы: миссис Норрис будет заниматься котятами, а не слежкой за нарушителями правил.

– Может быть, миссис Норрис тоже из рода книззлов? – мечтательно произнесла Луна, глядя, как две райские птицы устроили гонки между деревьями.

– Вряд ли. Она слишком мелкая для обычного размера книззлов. Но вот почему она настолько умная…

– А может это вообще фамилиар Филча? – хихикнула Луна.

– Кто знает… Я ни разу не интересовался, могут ли сквибы иметь фамилиаров, – я пожал плечами. – Почему бы и нет?

– Захария Смит как-то раз в пьяном виде выдал гипотезу, – Луна звонко расхохоталась, – что миссис Норрис это жена Филча, анимаг.

Я крякнул от удивления.

– Он пил не сливочное пиво, да?

– Огневиски, – наморщила носик Лавгуд. – Это было, когда наш факультет проиграл матч по квиддичу.

– Хм, с пьяных глаз и не такое придумаешь, – поморщился я. – Принести тебе ещё сока?

– Если не сложно, – она облизала пересохшие на холоде губы.

Оставив Луну сидеть на одной из скамеек, я быстро вернулся в зал и подхватил со стола первый попавшийся поднос с графином и парой бокалов. Понадеявшись, что вынос посуды из зала не является наказуемым в Хогвартсе деянием, я понёс его в сад.

Однако мои надежды на спокойное завершение этого вечера оказались напрасными. И я воочию убедился в том, как в «самом дружном и безопасном месте старой доброй Англии», если верить приторным речам директора Дамблдора, относятся к непохожим на других.

Несколько парней и девушек с факультета Райвенкло, этого «факультета погружённых в науку умников», собрались возле скамейки Луны и громкими голосами обсуждали «эту Лунатичку».

– Что только в тебе нашёл… Га-ар-р-и-и, – с придыханием выдала какая-то незнакомая мне старшекурсница, уничижительно глядя на опустившую голову Луну.

Я на секунду остановился за кустом: мне нужно было определить заводилу этой компании. Поднос мягко спланировал на сугроб, а я стремительно лепил руками плотный снежок. Снег словно плавился в руках: магия откликалась на моё состояние.

Один из парней украдкой вытащил палочку, спрятав её за телами других студентов.

– Хрясть! – «снежок», на добрую треть состоявший изо льда, с хрустом ударил ему в лицо. Заклинание так и осталось не произнесённым.

Студент со стоном опустился на колени, схватившись за окровавленные губы.

– Похоже, в оплоте дружбы и поддержки принято издеваться толпой над одиночкой? – Левитируя перед собой поднос, я вышел на аллею.

– Это не твоё дело, Поттер, – буркнул основательно набравшийся семикурсник, которого я видел на чемпионате. – Иди куда шёл.

– А я думаю, это очень даже моё дело, Джонс, – нелюбезно ответил я. – Я позвал Луну на бал, и не позволю всяческому отребью её оскорблять.

– Ах ты! – Семикурсник схватился за палочку.

– Expelliarmus! Парни, не стоит ссориться. Давайте мирно разойдёмся… Protego-Lumos MaXima-Expelliarmus-Nox!

Две выбитые палочки упали возле моих ног, пока студенты пытались проморгаться после ярчайшей вспышки магии между нами.

– Что здесь происходит? – из соседнего коридора между деревьями вывернул, привлечённый звуками заклинаний, профессор Флитвик.

– Поттер напал на нас! – выкрикнула та самая старшекурсница, имени которой я так и не узнал.

– Хорошо, Мелинда, – медленно произнёс Филиас. – Мистер Поттер, что скажете вы?

– Я отошёл принести Луне сок, профессор Флитвик, – палочку я старательно держал на виду. – А когда вернулся – они оскорбляли Луну. Вот этот попытался проклясть её, но я не позволил.

– Так, – помрачнел Флитвик. – Все присутствующие – к директору. Пятнадцать баллов с Гриффиндора за неумение улаживать конфликты словами. Пятнадцать баллов с Равенкло за провоцирование драки.

Палочки, повинуясь небрежному жесту декана Равенкло, взмыли в воздух и вернулись к их владельцам. Я медленно убрал свою палочку в нарукавные ножны.

– Кажется, сок у нас будет в следующий раз, Луна, – я протянул девушке руку.

* * *

– Что случилось, Филеас? – Директор Дамблдор, восседавший в своём кресле за столом, поднял взгляд на нашу пёструю компанию.

– Драка. С применением магии, – коротко ответил профессор Флитвик, чему-то улыбаясь.

– Это плохо, это очень плохо, – покачал головой директор. – Кто зачинщик?

– Думаю, зачинщик драки – я, сэр, – я на секунду потупил взгляд, но потом вскинул голову. – Меня учили, что обижать слабых – дурно, равно как и издеваться толпой над одиночкой. Поэтому я посчитал правильным для себя вмешаться.

– Значит, ты защищал мисс Лавгуд, Гарри? – ласково спросил директор, а в висках на секунду защекотало.

Директор явно пользовался своими способностями по чтению мыслей. И пусть это было незаконно, как я недавно выяснил, я полностью одобрял такой метод установления правды. Убедившись, что мой разум по-прежнему нечитаем, он перевёл взгляд на остальных.

– Это неправда, мистер Дамблдор! – Джонс, которому море было по колено из-за огневиски, возмущённо сверкнул глазами. – Мы просто стояли рядом с Луной, а Поттер напал на нас из-за угла!

– Значит, вот как… – Протянул директор, глядя на нетрезвого студента, чья память наверняка была вывернута наизнанку и без всякой легилименции. – А что вы скажете, мисс Лавгуд?

– Вы ведь сами всё знаете, директор Дамблдор, сэр, – опустив голову, прошептала она.

Я заметил, что в глаза Дамблдору она смотрела всего несколько секунд, а потом спрятала лицо под упавшими прядями растрепавшихся волос.

– Я думаю, вам всем стоит извиниться перед мисс Лавгуд, – мягко, но убедительно произнёс Дамблдор, получив необходимую информацию.

Флитвик жёстко усмехнулся, но промолчал.

Дождавшись сбивчивых извинений от пятёрки старшекурсников, Дамблдор величественным жестом отпустил их. Флитвик, прихватив с собой Луну, пошёл следом. Проходя мимо меня, он залихватски подмигнул и вышел из кабинета.

Дамблдор одарил меня ласковым взглядом.

– Это хорошо, что ты вступился за мисс Лавгуд, Гарри, – улыбнулся он, погладив бороду. – Но ты выбрал неправильный способ.

– Я видел, как один из них направил палочку на Луну, сэр, – я прямо смотрел в глаза директору, зная, что легилименция ему не поможет. – У меня не было другого выхода. К тому же я всего лишь бросил снежок…

– Который разбил ему губы… – покачал головой директор.

– Наверное, снег был очень влажным, – я потупил взор, – я даже удивился, что вообще попал в цель.

– Значит, ему не повезло, – подытожил директор. – Думаю, ты прекрасно понимаешь, что, одобряя твою цель, Гарри, я не могу одобрить средство для её достижения. Поэтому твоя отработка состоится завтра после уроков. У мистера Филча.

– Хорошо, директор Дамблдор, – встав, я вежливо поклонился. – Я всё понимаю.

* * *

На следующее утро я уже услышал от смеявшейся Парвати сразу четыре версии происходившего после бала. Самая забавная заключалась в том, что меня уже отчислили, а вчера я признавался Луне в любви и клялся защищать её, не щадя жизни.

– Надеюсь, ты понимаешь, что в действительности всё было несколько скромнее? – Я деланно потупил взор.

– Но что из этого правда? – с жадным любопытством спросила меня Лаванда, для гарантии ухватившая меня за рукав мантии наманикюренными пальцами с острейшими коготками.

– Ну-у-у, – я хитро улыбнулся. – А ты сама как думаешь?

– Ты признался Луне в любви, – мечтательно протянула она. – На её месте не отказались бы быть многие.

Я поймал взгляд, брошенный на меня веселящейся Парвати, куда более умной, чем её подруга.

– Да! – приняв вид трагического героя Императоского придворного театра, я прижал руки к сердцу. – Я клялся ей в вечной любви, а потом дрался на дуэли, чтобы защитить её честь.

– Как романтично, – всплеснула руками Лаванда, и унеслась куда-то дальше.

Я проводил её насмешливым взглядом.

– Неужели она поверила в это бред, Парвати? – Вопросил я в пространство.

– Думаю, в этот бред поверит половина Хогвартса ещё за завтраком, – хихикнула она. – Ты недооцениваешь силу сплетен, Гарри.

– Будем считать, что я знаю, что делаю, – я слегка дёрнул девушку за тонкую чёрную как смоль косичку на виске. – Равенкловцы действительно не любят Луну.

– И ты решил вмешаться, – понимающе кивнула она. – Как это на тебя похоже.

– Что поделать, – развел я руками, – возможно, это даже к лучшему. Вечером меня ждёт к себе мистер Филч.

– Сочувствую, – фыркнула Парвати. – Вчера Фред и Джордж тащили к подземельям Слизерина пол-ящика навозных бомб… хотели произвести впечатление на нас.

– Но? – уловил я лёгкую недосказанность в её словах.

– Но ящик сдетонировал прямо у них в руках, когда Пивз сбросил сверху на крышку подсвечник, – хихикнула она. – К счастью мы с Па были далеко от них, на другом конце коридора, и успели защититься чарами.

– М-да, – я потёр затылок, – не завидую ни Фреду с Джорджем, ни себе… Отмывать там всё придётся долго и упорно.

========== Глава 20. ==========

        По несчастливому стечению обстоятельств сразу после завтрака нашему курсу предстояло встретиться с мадам Амбридж. Как я ни старался, но не мог заставить себя называть эту властную и подлую женщину профессором.

Амбридж, рассказав нам о том, что в ближайший месяц будут опубликованы лучшие работы из числа заданных ею младшекурсникам, плавно перешла к теме оборотней и кентавров. С её слов выходило, что, для «предотвращения угрозы от этих опасных существ», в Визенгамоте, с подачи мадам Амбридж, планируется принятие нового закона, ограничивающего их права. В частности, – создание резерваций.

Я поморщился. С одной стороны – руководство страны демонстрировало обывателям свою работу. С другой – выбрало для этого самую бесправную, угнетаемую и в данном случае самую безобидную общину, моих союзников. Подавить восстание оборотней маги сумеют – слишком неравны силы. Но и кровью при этом умоются – в лесах останется цвет Аврората, а ушлые чиновники будут рассуждать о «допустимых потерях» в безопасных кабинетах.

Вечером я стоял возле каморки Аргуса Филча, ожидая завхоза. Ожидание было приятнее, чем я рассчитывал – на последнем уроке, Чарах, профессор Флитвик вернул всем проверенные эссе. Однако радовала меня не оценка «Выше ожидаемого» за расчёт воздействия заклинания Expulso на трансфигурированную металлическую плиту, а вложенный в мой свиток лист пергамента. Каллиграфическим почерком профессора Филеаса там было написано, что Гарольду Джеймсу Поттеру дозволяется посещение Запретной секции библиотеки «для подготовки к занятиям дуэльного кружка и к Европейскому чемпионату». Свиток был датирован вчерашним числом, хотя чернила были совсем свежими. Похоже, это было своеобразное молчаливое извинение со стороны хитрого полугоблина.

Так что я успел перед закрытием библиотеки забежать в Запретную секцию и, под строгим взглядом мадам Пинс быстро пролистал каталог. Литературы там было с избытком, но выданного Флитвиком допуска не хватало для того, чтобы пробраться в следующее отделение библиотеки – Тайное. Хранящиеся же в Запретной секции пухлые тома на добрую четверть состояли из обычных сборников заклинаний, не одобренных к широкому распространению Министерством магии. Ещё одна треть – книги, слишком сложные и потенциально опасные для большинства семикурсников. Впрочем, я не расстраивался – интересных мне талмудов там было преизрядно. Тяжёлая книга в толстом кожаном переплёте – мемуары директора Финеаса Блека – скрасила мне ожидание.

– Явились, мистер Поттер, – недовольно буркнул Аргус Филч, глядя на меня покрасневшими глазами.

– Добрый вечер, мистер Филч, – я вежливо поклонился вывернувшему из-за угла завхозу. – Какие будут поручения?

– Поручения? – фыркнул Филч. – Поручение сегодня одно. Чистящим чарам вас обучали?

– Кое-что я знаю, – осторожно ответил я. – А что случилось?

– Вчера ночью кто-то взорвал ящик навозных бомб недалеко от слизеринского подземелья, – буркнул он. – Профессора Снейпа нет в Хогвартсе, так что уборкой занимаются провинившиеся студенты.

– Хорошо, мистер Филч, – кивнул я. – Сделаю.

– Вы ведь знаете, кто это сделал, – подслеповато прищурился Филч.

– Клянусь честью, мистер Филч, – я прижал руку к груди, – что я не видел, кто это делал.

– Ладно, – махнул рукой он. – Директор Дамблдор обещал расспросить портреты и Пивза, и уж тогда-то нарушители попляшут.

В сопровождении завхоза я быстро добрался до одного из коридоров, по которым можно было попасть в подземелья Слизерина. Совершенно не удивительным было то, что, по случайному стечению обстоятельств этот коридор был кратчайшим путём из «лаборатории» близнецов к подземельям.

На подходе Филч обмотал лицо шарфом. Я поморщился и тут же сплел чары Головного пузыря, секундой позже наложив их и на Филча.

Старик надулся было, но потом передумал ругаться и сухо кивнул мне. Я знал, что Филч – сквиб, и ему было неприятно любое напоминание о его «ущербности», но в этом случае даже его болезненное самолюбие должно было умолкнуть.

– Работайте, – невнятно проговорил он и направился назад. На повороте его догнало моё отменяющее заклинание, и пузырь с лёгким хлопком исчез.

В коридоре пахло. Нет, в коридоре ПАХЛО даже сквозь защиту. Я мысленно помянул близнецов самыми чёрными словами – только в их безумные головы могла прийти идиотская идея впечатлить девушек взрывом навозных бомб возле ненавистного Слизерина.

Наклонившись, я увидел, что пол, стены и даже потолок покрыты тонким слоем приклеившегося порошка.

– Дементор бы их побрал. Tergeo!

Слабые чистящие чары были грязью благополучно проигнорированы.

– Scourgify! – Дело пошло чуть быстрее, но очищенный кусок был слишком маленьким на фоне загаженного коридора.

– Tergeo! – стена обрела первозданный вид.

Взмах палочки распахнул ближайшие ко мне окна, и в коридор ворвался по зимнему холодный ветер, принеся живительную свежесть.

Сконцентрировавшись, я создал воздушный вихрь, выдавливавший вонь наружу.

Процесс пошёл. Одно Очищающее, второе, шаг вперёд, очищающее, очищающее. Я работал, не обращая внимания на произносимые заклинания. Мысли, крутившиеся в моей голове, были далеко не мирными. Пожалуй, услышь их директор Дамблдор, он пришёл бы в ужас от того, как далеко от образа мыслей «сторонника Света» ушёл его несостоявшийся ученик. Я думал, что, с моими небольшими возможностями, можно противопоставить принятию законопроекта об оборотнях.

– Tergeo! Scourgify! Tergeo! – губы сами шептали необходимые слова, а перед глазами почему-то стояло лицо Ирен.

Я представил себе, что моих союзников, словно диких зверей, будут загонять в резервации и ставить унизительные печати-клейма, и это отбросило последние сомнения.

– Мистер Поттер? – Резко шагнув в сторону, я развернулся.

В коридоре, уже почти полностью очищенном от грязи и запаха, стоял удивлённый Филч, наблюдавший за моими действиями. За его спиной стояли незнакомые мне парень и девушка с Хафлпаффа.

– Я почти закончил, мистер Филч, – я вытер слегка дрожащей рукой пот со лба. Непрерывное создание заклинаний и воздушный вихрь вытягивали силы, как и мои тренировки в Комнате-по-Желанию.

Потоки воздуха вокруг успокоились, когда я взмахом палочки отменил чары.

– Я привёл вам помощников, – неожиданно хохотнул Аргус, оглядев коридор и поковыряв носком грубого залатанного сапога стену. – Но, похоже, помощь вам уже не понадобится.

– Осталось только очистить этот кусок, мистер Филч, – я махнул рукой на стену за моей спиной.

– Можете идти, мистер Поттер, – удивив меня, заявил Филч.

– Спасибо, мистер Филч.

Сопровождаемый восхищённым взглядом девушки и завистливым – парня, я пошёл прочь, недовольно морщась: одежда пропиталась потом.

Отмывшись от грязи и въевшегося запаха, я быстро дошёл до Комнаты-по-Желанию. На этот раз комната предстала передо мной не тренировочным залом или уютной библиотекой. Точная копия главного зала Северной твердыни ждала меня за дверью. То яркие, то обветшавшие от времени знамёна и штандарты побеждённых врагов, висевшие по стенам, колыхались от гулявшего по залу ветра. Под знамёнами стояли истёртые каменные кресла, не закрытые даже тонкой тканью: отец, а следом за ним – и я, не признавали комфорта там, где нужны были мысли и действия. Звук шагов по каменному полу, покрытому насечкой, отдавался в пустом и мёртвом помещении. Я медленно опустился на центральное кресло. Больше, чем просто кресло, но меньше, чем трон – на троне был достоин сидеть лишь Бог-Император.

Комната понимала мои желания без слов. И потому спустя несколько минут, в течение которых я бездумно смотрел в скрывавшийся в темноте потолок, передо мной появилось несколько листов пергамента.

«Мадам Боунс, глава Департамента правопорядка, моё почтение.

Думаю, вас обрадует мой маленький подарок.

Туор Норд».

«Почтенный мастер боевой магии, Аластор Грюм.

Позвольте выразить вам своё безмерное уважение. К сожалению, на войне не всегда помогут боевые заклинания, однако, думаю, мой подарок вас обрадует.

Туор Норд».

«Мистер Фелтон, моё почтение. Благодарю вас за качественные зелья, которыми вы неустанно меня снабжаете. Не погрешу против истины, если назову вас одним из лучших алхимиков Англии. Однако в настоящий момент, в силу крайнего недостатка времени, я вынужден обратиться к вам не только как к искуснейшему алхимику, а, возможно, и посреднику. В ближайшие два дня мне необходимо получить следующие зелья: …

Т.а.Н.»

– П-с-с, Фред. – Я тихо позвал сидевшего неподалёку от камина близнеца. – Дело есть.

– Что случилось?

– Поговорить надо. Я хочу разыграть нашего дорогого профессора Снейпа.

– Я весь внимание, – ухмыльнулся Фред. – Джорджа позвать?

– Не надо, – покачал головой я. – Мне нужен просто совет.

Палочка описала причудливую спираль, создав вокруг нас купол Невнимания и защиту от чужих ушей.

– Серьёзный подход! – присвистнул Фред. – Так что ты хочешь узнать?

– Мне нужно будет подлить ему в еду какую-нибудь пакость из числа тех, что вы готовили по моему заказу.

– Это… интересно, – Фред растерял свою смешливость и задумался. – Насколько мы знаем, эльфы мечут на стол тарелки, повинуясь мысленному приказу директора. А вот как определить, какую из тарелок или кружек отправят именно Снейпу…

Подумав, Фред продолжил.

– Нет, я не знаю, как это сделать, но я поразмыслю над этим. Это будет шутка века, если ты сумеешь. А что это ты решил поквитаться со Снейпом?

– Можешь считать, что я решил последовать по пути своего отца, – ухмыльнулся я. – Они со Снейпом сильно не ладили. К тому же наш «мистер немытая голова» завалил весь наш курс на последней контрольной просто без повода. Даже Гермиону.

– Ну… Наша Грозная староста патологически неспособна написать хуже, чем на «выше ожидаемого» даже у Снейпа, – хохотнул Фред.

Неспешно перелистывая страницы мемуаров Финеаса Блека, я думал, как же решить вопрос, который меня занимал весь этот день. Тарелки и кружки были легко доступны, но я не знал, какая из них достанется нужному человеку. А значит – вариант под мантией-невидимкой налить зелье в конкретную тарелку отметался сходу. Следовательно – нужно было воздействовать на место, где каждое утро и в обед усаживался конкретный человек из числа преподавателей. Существовали чары замены, позволявшие поменять местами объекты на небольшом расстоянии. Их нередко использовали в медицине. Однако работали ли они на расстоянии нескольких десятков метров – нужно было выяснить.

Быстро перелистав купленную по совету мадам Помфри книгу заклинаний, я нашёл искомый раздел.

Чашка с моим недопитым кофе с помощью левитации отправилась в дальний конец Комнаты-по-Желанию. Взамен прямо на столе комната создала для меня пустую чашку.

– Substitutus autem in altero.