Текст книги "Молчаливый (СИ)"

Автор книги: elSeverd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

***********************************************************************************************

Молчаливый

http://ficbook.net/readfic/2589808

***********************************************************************************************

Автор:elSeverd (http://ficbook.net/authors/222413)

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Персонажи: Гарри Поттер, Сириус Блек, Аластор Грюм

Рейтинг: R

Жанры: Джен, Детектив, Экшн (action), POV, AU

Предупреждения: OOC, ОМП, ОЖП

Размер: планируетсяМакси, написана 331 страница

Кол-во частей: 24

Статус: в процессе

Описание:

Что такое «оказаться не на своём месте в нужный момент»? Это значит – оказаться в таком потоке событий, выплыть из которого у тебя не хватит ни сил, ни способностей. Мне всегда казалось, что канонный Гарри Поттер как раз и попал в ситуацию «не по силам» и победил лишь благодаря помощи автора.

Фанфик о человеке, которому, возможно, удастся лучше справиться с проблемой «добра» и зла в каноне. Пафосно звучит, да? Мне тоже так кажется. Но пока другого саммари нет=)

Публикация на других ресурсах:

Фанфик регулярно переписывается,поэтому лучше не надо. Ну или как минимум – уведомив меня, куда выкладываете.

========== Глава 1. В нужное время и в нужном месте. ==========

        В силу определённых причин у фанфика и прочего моего «творчества» появилась группа в ВК

https://vk.com/elseverd

24 июня 1995 года. Место действия неизвестно.

Из окна тянуло дымом и отвратительным запахом паленой человеческой плоти. Каждые несколько минут раздавался гулкий удар и треск осыпавшихся камней – божественная сила ломала полированный гранит несокрушимых стен. Сквозь треск пожара и тяжелые удары доносился заунывный речитатив: за стенами, окружив циклопическую цитадель Северной Твердыни, стояли поющие люди. Жрецы ордена Белой длани преодолели сопротивление магов-защитников, и стены были беззащитны перед их божеством.

– Господин! – офицер внутренней охраны в покрытых пылью и копотью доспехах без стука вошел в дверь. – Верховный маг мертв.

– Вечная память, – невзирая на противную дрожь в теле после поединка волшебства и божественной магии, я нашел в себе силы встать, почтив память старика, во многом заменившего мне отца. – Он не познал позора поражения.

«А мы вполне можем ощутить его», – эти слова остались непроизнесенными.

– Господин, – Сайрус бросил быстрый взгляд в окно, – святоши обрушили тайный ход, беженцы не успели уйти. Вы можете открыть портал в Заморье?

– Нет, – метрополия не дождется последних представителей академии, много лет снабжавшей новыми адептами Братство чародеев. – Жрецы намертво перекрыли все планы эфира, мне не сломать барьер.

– Но там женщины и дети! – в его глазах отчаянная надежда.

– Я... посмотрю, что можно сделать. – Тело отозвалось болью, когда я оперся на руку ординарца и заставил себя двинуться к выходу. – Постарайтесь продержаться хотя бы полчаса.

– Хорошо, господин! – Надо же, сколь мало нужно неволшебнику для счастья... И сколько веры в его мыслях. Веры в непогрешимого господина, величайшего мага Северного предела... до сегодняшнего утра, когда мы с учителем Маркусом вышли против трех старших иерархов Ордена Белой длани. Старому магу эта встреча стоила жизни, а мне – магического истощения на ближайшие недели и булькающих звуков в груди.

Во внутреннем дворе собрались последние уцелевшие имперские Рыцари и рядовые воины Цитадели, чья очередь сменить защитников стен еще не подошла. Дружный рев был ответом на мое появление, окованные сталью кулаки били в металл доспехов напротив сердца. Большинство из них я знал по именам, многие видели, как я рос, а теперь я провожал своих бойцов в последний бой вместо того, чтобы умереть в одном строю с верными слугами Империи. Почти пятьсот человек, закованных в железо – против тысяч, стоявших за стенами.

– Господин, у вас будет минимум полчаса, – Сайрус уже оседлал угольно-черного коня. – Мы свяжем боем отряды, которые прикрывают жрецов напротив ворот, чтобы они прекратили ломать защиту Цитадели.

«и взялись за вас...» В горле запершило. Люди действительно собирались купить собственными жизнями еще полчаса времени, за которые я обязан был придумать, как вытащить из замка беженцев и семьи воинов.

Стражники сегодня салютовали особенно истово, когда я медленно проходил мимо них. Слухи о гибели двух иерархов Ордена уже донеслись с Восточной башни. Впрочем, шансов всё равно нет: даже без поддержки самых опасных жрецов армия Ордена вскоре сотрет крепость в порошок.

В небольшом святилище Незримого бога, как и всегда, было темно и тихо. Только капала вода в крошечный бассейн, и звук падающих капель раздавался уже не первое столетие. Ординарец опустился на колени возле пустого постамента – у Незримого не было явного воплощения в камне, дереве или золоте. Только возвышения без статуй в каждом святилище, которые теперь обращались в прах под стальной пятой новой веры.

Тишина и покой наполнили душу. Я с трудом встал на колени рядом с воином, шепча первую в своей жизни – сначала в жизни наследника, а потом и полновластного владетеля Северного предела, крайнего заморского форпоста Империи – молитву. Не за себя, а за собравшихся в подземельях женщин и детей, в последний момент выведенных императорскими гвардейцами из полыхающей академии. В священных книгах Незримого были истории о тех, кто отдавал свою душу и тело в обмен на жизни других – и иногда молчаливый бог снисходил к их мольбам. С каждым словом молитвы, которую полагалось заучивать не произнося вслух, кроме как в час острой нужды, в святилище сгущался туман. Далекие звуки боя затихли, поглощенные белоснежной пеленой.

– Хочешь отдать жизнь и душу ради того, чтобы выжили люди, за которых ты в ответе? – глухой голос из тумана был наполнен скрытой силой.

– Да, это мой долг как владетеля.

– Ты исчерпал все иные средства, чтобы помочь им? – казалось, собеседник усмехнулся.

– Моя магия истрачена в бою с верховными иерархами, и я не смогу пробить барьер жрецов вокруг замка. Отправь беженцев в Имперскую метрополию.

– Хорошо, – от мощи в голосе бога вздрогнули стены. – Ты знаешь, какую цену платят мне те, на чью молитву я откликаюсь...

– Я готов, – в груди булькало всё сильнее; похоже, времени на то, чтобы восстановить силы, у меня уже не было... впрочем... времени не было уже ни у кого в обреченном замке.

– Ты должен будешь отслужить мне в другом месте. Отслужить так, как ты умеешь, владетель Северного предела.

Туман сгустился окончательно, скрывая даже стены святилища и выщербленный бесчисленными паломниками пол, но вскоре клубящаяся пелена словно растворилась, открывая незнакомое место.

Холмистая земля, пахнущая старыми захоронениями, щерящаяся могильными стелами-зубами. Полтора десятка людей в черных мантиях, стремительно мечущих какие-то заклинания в ловко прыгающего среди могил невысокого паренька. Воздух пропитан застарелым злом, похожим на эманации поклонников Темного начала, поголовно выбитых при жизни предпоследнего Бога-императора, да будет вечным его покой.

Несмотря на кажущуюся хаотичность движений паренька, он постепенно приближался к лежащему на расколотой могильной плите массивному кубку, буквально светившемуся от вложенной магии. В момент, когда рука почти коснулась кубка, в спину подростка вошел толстый тёмно-красный луч заклинания, и он упал на землю, разинув рот в крике, звуки которого угасали в тумане. Бьющееся в конвульсиях тело покатилось в сторону, сопровождаемое лучом заклинания, которое, похоже, причиняло невыносимую боль. Наконец одна из фигур в черной одежде прервала пытку и склонилась над лежащим, что-то тихо говоря.

Лицо пытавшего словно бы приблизилось, позволив рассмотреть его в мельчайших подробностях. Зеленокожая морда, какую можно увидеть только в кошмарах или среди изуродованных Скверной созданий. Вырванные ноздри, красные глаза с вертикальным зрачком. Пожалуй, таких редкостных уродцев мне не доводилось видеть даже в кунсткамере Имперской академии, вмещавшей поистине выдающиеся «творения». Отдышавшийся юноша, воспользовавшись тем, что остальные «черные» расслабились, сумел ловким кувырком уйти от тут же брошенного в него луча и метнулся к кубку. Собравшиеся на кладбище засуетились было, вскидывая свои палочки, но ловкий и явно удачливый парень уже протягивал руку к своей цели.

Зеленый луч ударил ему точно между лопаток, бросив мгновенно обмякшее тело грудью на кубок, а меня затянул водоворот божественной силы, проталкивая в только что освободившееся вместилище. Последнее, что я ощутил – резкий рывок, неизвестная магия потащила меня сквозь пространство. Сознание погасло, сметенное волной боли и шока от ощущения чуждого тела.

25 июня 1995 года. Хогвартс.

– Как он, Поппи? – звуки разговора прорвались сквозь сон. Боль почти ушла, но в теле оставалась слабость и некая... чуждость.

– Плохо, Альбус, – мягкий, обволакивающий женский голос с лёгкой хрипотцой. Его обладательницу, пожалуй, можно увидеть только среди лекарей и целителей. – Он пережил несколько Круциатусов, нервная система сильно подорвана.

Странное ощущение – понимать слова, четко осознавая, что говорят на ином языке, отличном от общеимперского или диалектов варварских государств.

– Помимо Круциатуса было... что-то еще? – Слова неизвестного наполнены силой, но говорящий был слишком встревожен, чтобы скрывать её. И отзвуки волшебства прорывались в звучном, глубоком голосе. Опасном голосе.

– Альбус, я несколько раз перепроверила своё заключение, – женщина... Поппи понизила голос, переходя на благоговейный шёпот. – Но в ауре Гарри чётко прослеживаются следы Смертельного проклятья.

Мужчина за дверью закашлялся от неожиданности, и я понял, что он уже стар. Стар и очень силён.

– Ты уверена, Поппи? – выдавил Альбус, звякнуло стекло, послышались булькающие звуки, как будто он что-то выпил. – Неужели Гарри второй раз выжил после удара Авады?

– Все признаки указывают на это, – Поппи с шумом вздохнула, словно пытаясь справиться с волнением. – И, похоже, его память тоже серьезно повреждена.

– Ты сможешь исправить повреждения? – Звуки стали громче, словно Альбус подошел ближе к дверям, и я поспешно успокоил дыхание и снова закрыл глаза.

– Я постараюсь, – в голосе Поппи зазвучала явственно слышимая неуверенность. – Но повреждения памяти такого уровня я видела последний раз только у родителей бедного Невилла.

– Проклятье! – Послышался тихий скрип дверных петель. С шорохом неизвестных мне одежд вдоль стены прошли два человека, и я внимательно вслушивался в новые для меня звуки. Звуки нового мира. Слабый скрип кожаных сапог мужчины. Легкий шорох туфель женщины. Прекрасно знакомый букет запахов госпиталя и лечебных трав. – Сделай, что в твоих силах, Поппи. Если в Министерстве узнают, что мистер Поттер лишился памяти, это будет просто катастрофой.

Значит, мистер Поттер... Гарри Поттер... Так звали паренька, которому не повезло на кладбище.

Шорох просторных одеяний приблизился, на меня нахлынула настоящая волна запахов: незнакомые травы, острые ароматы зелий. Даже не открывая глаз, я готов был поспорить, что одежды Поппи – белые, как у целителей в Империи.

– Мистер Поттер? – мягкая рука ложится на плечо. – Я вижу, что вы уже очнулись.

Я заставил глаза открыться медленно, будто только что проснулся. Женщина в просторной белой мантии пристально наблюдала за мной своими ярко-голубыми глазами, молодившими её обрамленное седыми кудряшками лицо.

– Как вы себя чувствуете? – в правой руке Поппи появилась короткая палочка из темного дерева, – такой же артефакт как те, которыми пользовались маги на кладбище.

– Голова болит, – совершенно искреннее заявление. И не менее честное: – но я ничего не помню...

– Возможно, это пройдет, – в её глазах читается сочувствие. – Вы пережили мощное проклятье Круциатуса.

– Круциатуса?

– Это запрещенное болевое проклятье, – автоматически ответила Поппи и сразу сменила тему. – Мистер Поттер, вы совсем ничего не помните?

– Я помню только вспышку зелёного света и боль, – почти честно ответил я. Никаких воспоминаний покойного «мистера Поттера» не сохранилось. А жаль.

– Возможно, это пройдет, – Поппи в задумчивости потерла рукой лоб, на лице четче прорезались морщины. – Вы помните, кто я?

– Вы – Поппи, целитель, – выдал я единственные сведения об этой женщине, которыми располагал, и заметил растерянность на её лице.

– Я мадам Помфри, целитель, – мягко поправила она меня. – Поппи Помфри, целитель школы Хогвартс.

– Хогвартс?

Мадам Помфри на секунду прикрыла руками исказившееся в гримасе лицо. Когда она убрала руки, то снова выглядела безмятежно спокойной.

– Надеюсь, память вскоре вернётся к вам, мистер Поттер, – мягко, словно говоря с тяжело больным, произнесла она. – Я вижу, что ваши моторные навыки сохранились, вы в ясном сознании и понимаете мою речь. А значит, ваша травма не настолько тяжела, как я опасалась с самого начала.

– А что со мной было? – спросил я, поскольку минутами откровенности этой женщины нужно было пользоваться по максимуму.

– В вас попало несколько заклинаний, – начала отвечать мадам Помфри, но тут же спохватилась. – Думаю, директор Дамблдор сможет рассказать вам более подробно.

– Директор Дамблдор?

Вместо ответа мадам Помфри вышла в соседнюю комнату, откуда донеслось тихое «Incendio» и звуки разгорающегося пламени, а затем:

– Да, Поппи? – тот же самый властный голос, что звучал несколькими минутами ранее. Альбус... Дамблдор? Директор.

– Альбус, мистер Поттер пришёл в себя, – мадам Помфри все еще была слегка взволнована: это проявлялось в интонациях её речи.

– Я сейчас приду, – директор умолк, а я, пользуясь оставшимися мгновениями, стал осматриваться.

Выкрашенное в неяркие пастельные цвета помещение, заставленное одинаковыми кроватями, между которыми кое-где стояли небольшие столики и сложенные ширмы с узорами в виде раскрывших хвосты экзотических птиц. Ни единой пылинки или следов, что на кроватях были сегодня и другие пациенты, кроме меня. Но два десятка коек в этом госпитале намекали на то, что он обслуживал довольно большую группу людей, не меньше пары сотен человек, если вспоминать похожие в войсковых лагерях во время учений. Некоторые кровати совсем небольшие: значит, тут бывали и пациенты-дети. Похоже, что я оказался либо в сиротском приюте, каковые были открыты во всех крупных городах Империи, либо в школе... Может быть – даже в школе для юных волшебников, ведь на столике рядом с моей кроватью лежала такая же палочка, как у мадам Помфри.

Спустя несколько минут тяжелая дверь, выходящая куда-то в коридор, открылась, пропуская внутрь высокого мощного старика в причудливом балахоне. Визитёр, невзирая на полностью седые волосы, двигался мягко и плавно, с грацией настоящего бойца, глаза на исчерченном глубокими морщинами лице были чистыми и совсем непохожими на стариковские. И аура власти, настоящей власти великого волшебника окружала его как давно привычная одежда.

– Гарри, ты очнулся, – директор заулыбался, однако в глубине глаз тлел огонек настороженности.

– Директор Дамблдор? – Он вздрогнул, словно получив подтверждение своим опасениям.

– Да, Гарри, это я, – директор взмахом своей палочки подтянул к себе деревянный стул и уселся в ногах кровати так, чтобы мы хорошо видели друг друга. – Ты помнишь меня?

– Нет... – Я постарался улыбнуться как можно беспомощнее, – мадам Помфри сказала, что вызовет директора Хогвартса, Дамблдора... и пришли вы.

– Да, – Дамблдор по-доброму улыбнулся. – Она сказала, что ты временно утратил часть памяти. Что последнее ты помнишь?

– Я помню только вспышку зелёного света и боль, – слово в слово, как и до этого, повторил я истинную правду.

Директор в задумчивости смотрел на меня, к вискам и лбу прикоснулись крошечные незримые иголочки, отдернулись и пропали. Кустистые брови слегка приподнялись, словно Дамблдор только что узнал нечто удивительное. Он... применил какое-то заклинание ко мне?

– Похоже, что заклинания Вольдеморта, – Поппи, сидевшая недалеко от нас, вздрогнула от этих слов Дамблдора, – сильно повредили твою память, Гарри. Я ничего не вижу в ней.

Директор снова помолчал, и опять в висках закололо. Наконец он продолжил, что-то напряжённо обдумывая.

– Я думаю, тебе стоит побыть в лазарете еще пару дней, пока ты окончательно не оправишься от травм. И если память не вернется к тебе в ближайшее время...

– То стоит оставить мистера Поттера в Хогвартсе на лето, – вмешалась Поппи, строго глядя на директора. – Нужен постоянный присмотр целителя, а в библиотеке он сумеет восстановить утраченные знания за четыре года учебы.

Значит, тот Поттер учился в Хогвартсе уже четыре года...

– Я думаю, это хорошая мысль, директор Дамблдор, – его взгляд вернулся ко мне. – Мне ведь нужно будет как-то учиться дальше...

Секунду Дамблдор, похоже, размышлял над моим предложением, а потом снова улыбнулся.

– Наверное, ты прав, Гарри. – Он поднялся со стула. – Тебе лучше остаться в старом добром Хогвартсе на лето... без библиотеки тебе точно не догнать друзей, а оставлять тебя на второй год было бы... неразумно. К тому же Гермиона и Рон, возможно, согласятся тебе помочь с учёбой... Да, пожалуй, так мы и сделаем.

Мощная фигура директора выскользнула за дверь, и ощущение давящей силы пропало. Мадам Помфри, вытащив палочку, встала напротив кровати, её взгляд стал пристальным и очень внимательным, губы сжались.

– Так. Посмотрим, что я могу сделать, чтобы ускорить ваше выздоровление, – палочка замелькала в воздухе, выписывая замысловатые круги.

– Что вы делаете, мадам Помфри? – Чем больше я смогу узнать сейчас, тем легче мне удастся ориентироваться в дальнейшем на новом месте.

– Я накладываю диагностические чары, – на висках Поппи появились крупные капли пота: видимо, творение волшебства требовало от неё больших усилий.

Воздух вокруг то теплел, то наполнялся пронзительным холодом, руки, ноги, голова, а то и всё тело сразу становились будто невесомыми, наливались тяжестью или лёгкой болью. Наконец мадам Помфри опустила палочку.

– Ты поразительно быстро восстанавливаешься, Гарри, – подтянув к себе толстую тетрадь, она что-то отметила в ней изящным золотым пером. – Что особо интересно, твое зрение почти пришло в норму...

Перо заскользило по бумаге с удвоенной скоростью. Спустя пару минут, увлеченная любимым делом женщина оторвалась от записей и с явственно заметным удовольствием исследователя подошла ближе.

– Теперь нужно проверить твою магию, Гарри, – мадам Помфри протянула мне взятую со стола палочку и тут же задумалась. – Ты помнишь, как создаются заклинания?

Лицо целительницы выглядело почти смущенным, когда она задала этот вопрос.

– Нет, – я покачал головой, взяв в руки палочку и прислушиваясь к собственным ощущениям. Ни малейшего отклика: память о том, что когда-то это тело могло творить свою магию, надежно покинула меня вместе с тем, прошлым, Гарри. Работает ли в этом мире магическая традиция Имперской академии, нужно было проверять без свидетелей и подальше от жилья.

Мадам Помфри потерла виски.

– Попробуй сотворить заклинание источника света, – наконец, решилась она.

Подняв вверх палочку, она описала концом простой круг в воздухе и произнесла короткое слово: «Lumos».

Я сел на кровати, опираясь спиной о подушку, и повторил движение палочки, четко, по слогам, скопировав фразу-ключ. Ничего. Ни малейшего отклика магического поля.

– Это будет сложнее, чем я думала, – пробормотала себе под нос мадам Помфри, снова берясь за блокнот.

– Динки! – повысила голос она.

С тихим хлопком в комнате появилось странное существо – ростом мне по пояс, со сморщенной мордой и торчащими в стороны ушами, выпуклыми глазами и безвольным подбородком.

– Принеси из библиотеки учебник по Чарам для первого курса, – мягко скомандовала мадам Помфри. – Скажи мадам Пинс, чтобы она записала учебник на моё имя.

– Хорошо, хозяйка Помфри, – пропищало существо и исчезло.

– Кто это был? – целительница с недоумением посмотрела на меня, потом, вспомнив, что со мной случилось, заговорила.

– Это был домовой эльф Хогвартса. Они служат волшебникам.

Хлопок, ознаменовавший возвращение домового... эльфа, избавил мадам Помфри от моих расспросов. Взяв из морщинистых лапок не слишком толстую книгу, она положила её на столик.

– Мистер Поттер, – начала она. – Вы по-прежнему потенциально очень сильный волшебник, аура всё так же наполнена магической энергией и её уровень,, думаю, будет расти дальше, как все четыре года, что я наблюдаю за вашим здоровьем. Однако вам необходимо будет либо вспомнить, как вы творили чары до травмы, либо... вырабатывать эти навыки заново. До тех пор, пока я не увижу заклинания в вашем исполнении, я не смогу сказать, что нам с вами делать дальше.

– А что может случиться? – Мне было действительно интересно это услышать, к тому же женщина явно увлеклась своим рассказом.

– Многое, – всплеснула руками мадам Помфри, – чаще всего страдают ментальные структуры, ответственные за передачу вашей воли магической энергии. Бывает, аура временно теряет способность впитывать магию и волшебник не может сотворить заклинание сильнее, чем простейший Люмос.

– Эта книга поможет мне? – отозвался я, пробежавшись кончиками пальцев по истершейся обложке.

– Да, это учебник, который получают все первокурсники в начале обучения в Хогвартсе. Он содержит самые простые и доступные заклинания и теорию их использования, – хмыкнула мадам Помфри. – Сама я вряд ли смогу преподать вам основы, исключая теорию исцеляющих заклятий.

– Но она тоже была бы мне полезна, – я заставил себя улыбнуться. – В конце концов, если вспомнить, как я попал к вам...

Мадам Помфри хмыкнула.

– Ну вот сейчас вы уже похожи на того мистера Поттера, которого я знаю: едва попали на больничную койку, и уже пытаетесь шутить. Но перед тем, как вы приступите к чтению и тренировке, я рекомендую вам пообедать. Динки!

Домовой эльф появился с большим подносом, уставленным мисками и тарелками, источавшими разнообразные незнакомые запахи.

Оставив меня наедине с обедом, она удалилась.

Еда оказалась совершенно незнакомой, но вполне приличной на вкус: какое-то мясо, овощи, а также графины с желтоватым соком и чистой водой. Понюхав и попробовав на вкус сок, я с отвращением отодвинул его подальше – слишком сладко и терпко. А вот чистая вода пришлась как нельзя кстати. Отравиться я не опасался: тело Поттера было выращено именно на такой еде, а значит, и для меня она вполне подходила.

Книга была отпечатана на станке, а не написана от руки, чего я втайне боялся. Небольшие абзацы с теоретическими сведениями о магии, изложенные на уровне мышления ребенка, оказались вполне доступными. Рисунки, показывавшие движения палочкой, тоже были понятными для человека, когда-то пятнадцать лет проучившегося в Имперской академии волшебства. Магия этого мира была во многом похожа на ту, которой пользовались в Империи почти тысячелетие назад: сочетание слова, жеста и воли. Ничего, сходного с современной магией Империи: рунными кругами, волевым контролем потоков силы, сложных плетений энергетических нитей, – не было и в помине. Но я не спешил делать выводы: в конце концов, учебник был рассчитан на первокурсника, только взявшегося за изучение магии, а в Академии тоже далеко не сразу давали студиозусам знания о прямом мысленном контроле своей силы.

Спустя три с половиной часа, если верить висевшему в углу палаты массивному хронометру, я, наконец, перелистнул последнюю страницу учебника. Подняв палочку вверх, я снова описал кончиком артефакта круг в воздухе и произнёс всего одно слово: «Lumos».

Тонкая струйка энергии, на поиск которой и попытку управлять я потратил больше часа, скользнула в палочку, и передо мной завис небольшой ярко светящийся голубым светом шарик.

– У вас получилось, мистер Поттер! – в дверях появилась мадам Помфри, с удовлетворением смотря на результат моих трудов. – Продолжайте удерживать заклинание, а я проверю, как обстоят дела с восстановлением вашей ауры!

«– Р-р-а-а-а-а! – рёв толпы, заполонившей огромный амфитеатр, бил по ушам настоящим тараном.

Белоснежный песок арены обжигал ступни сквозь тонкую кожу сандалий, полуденное солнце обрушивало на зрителей и участников Большого императорского смотра свой яростный жар.

Обслуга амфитеатра в дальней от меня части арены всё еще собирала останки уродливой твари – творения бестиологов Академии – вышедшей против меня в прошлом раунде боёв. Победа, в особенности без использования магии, далась мне недёшево.

Божественный император встал в своей ложе, и воцарилась тишина, – воля и сила этого не совсем человека подавляли. Взмах мощной руки, и под рёв толпы из ворот выполз следующий противник: покрытый синеватыми пластинками брони гигантский скорпион.

Перехватив поудобнее саблю, я выбросил из головы всё: одобрительный взгляд Императора, беспокойство сидевших в соседней ложе отца и матери, беснующуюся толпу, хмурое лицо Старшего наставника Академии. Всё лишнее отступило на второй план перед единственной целью – победить, в очередной раз подтвердив славу непревзойдённых воинов из рода Владык Северного предела.

– Щёлк! – первый удар большой клешни пришёлся в пустоту, я кувырком ушёл в сторону.

С хрустом распрямился мощный хвост, кривое жало бессильно взрыло песок, где я только что стоял – тварь оказалась гораздо более ловкой, чем я ждал.

Разорвав дистанцию, я выхватил из-за пояса тяжелые кожаные перчатки со стальными пластинами. Несколько секунд, которые мне потребовались, чтобы надеть их, сопровождались взволнованными возгласами толпы: клешни щёлкали всё ближе к моему телу.

Последний удар хвоста снова разбросал песок, а я закованной в металл рукой ухватился за пластину брони. Рывок мощных мышц скорпиона буквально подбросил меня в воздух, сложившись с моим собственным прыжком. Оказавшись за спиной твари, я резко рубанул по хвосту, целясь в переплетения мышц, кое-где появлявшиеся в щелях броневых пластинок.

Удар вышел слегка смазанным – в последнее мгновение тварь успела сдвинуться, но и без того хвост бессильно обвис, сковывая движения скорпиона.

Всё в таком же молчании – видимо, снабжать его голосовыми связками академики постеснялись – противник развернулся и клешни едва не отрубили мне правую ногу.

Медленно стекавшая из разреза бледно-голубая жидкость постепенно лишала скорпиона сил, и его движения становились всё менее точными. Скоро я сумел резким рывком сократить дистанцию и подрубить одну из шести ног, с большим трудом разбив хитиновую пластину.

– Туор ар Норд закончил выпускной турнир Стали непобеждённым. Восславим могучего воина! – грянул голос Божественного, и рёв восторженной толпы вторил словам правителя Империи».

Невероятно яркий сон заставил сердце сжаться от воспоминаний о доме. Доме, которого я не увижу никогда. Медленно открыв глаза я огляделся. За ночь в лазарете не прибавилось новых пациентов, царила полная тишина, только где-то за стенами Хогвартса изредка заунывно вскрикивала птица. Тело, наконец-то восстановившееся после неудачного для... теперь уже для меня боя, ощущалось как своё собственное.

Отбросив одеяло в сторону, я стал изучать доставшееся мне наследство, постепенно всё больше хмурясь. Худое, почти истощенное тело. Невзирая на то, что последнее время Гарри Поттер, похоже, хорошо питался, были и признаки длительного недоедания: почти полностью отсутствовавший жировой слой на лице, руках и животе. С некоторым опасением, я сунул палец в рот. Зубы в порядке. Похоже, Поттера довольно плохо кормили в детстве и не слишком развивали физически. Мышцы... мышцы у него... у меня были, но... не дотягивали до уровня, какой был у какого-нибудь первокурсника школы мечного боя в Империи, куда брали детей с семи лет.

Осторожно засветив огонек Люмоса, я продолжил изучение, на этот раз обращая внимание на травмы. Несколько мелких шрамов на голове – обычное дело для подростка. Глубокий шрам выше запястья, словно след впившегося клыка какой-то твари. Края шрама при ближайшем рассмотрении оказались темнее остальной кожи на руке, – либо результат плохой работы целителя, во что верилось слабо, либо... либо клыки твари были ядовитыми. Уже интереснее. Более мелкие, но многочисленные шрамы на руках и ногах, незначительные следы на груди и спине. Пара интересных полос на спине... словно от плети или ремня. А вот на лбу... Я осторожно ощупал пальцами шрам в виде кривого зигзага. Для такой старой отметины – гораздо теплее остального лба. Еще более интересно. Жизнь моего предшественника была не самой легкой и однообразной, хотя, возможно, это нормальное явление для местной школы магии.

Информации пока недостаточно. Однако даже единственный факт, что Гарри Поттер в одиночку оказался на кладбище, где его пытались убить сразу пятнадцать взрослых волшебников, настораживал. По всему выходило, что он попал в заранее подготовленную ловушку, а значит...

Отложив размышления о судьбе Гарри Поттера до момента, когда удастся побеседовать с менее искушенным в приёмах допроса человеком, чем директор Дамблдор, я осторожно встал с постели. Тело слушалось хорошо, и это, пожалуй, главный плюс – строение жителей Империи и этого мира совпадало до мельчайших деталей. Окажись я четырехруким или хвостатым существом – и можно было бы забыть о возвращении даже части боевых навыков.

Самый простой разминочный комплекс, который я начал выполнять, стараясь обойтись без лишнего шума, показал: регулярных тренировок у Гарри Поттера не было. Радовало только то, что после пятнадцати минут непрерывного движения сердце еще не вырвалось из груди от непривычной для него нагрузки. Гибкость и силу – из-за недоедания и отсутствия должных занятий с раннего детства – довести до уровня, каким я обладал к своим сорока шести годам в Империи, было невозможно. Мысленно проклиная тех, кто умудрился упустить в развитии ребенка самый перспективный период, я тихо позвал:

– Динки.

К моему глубокому удовлетворению домовой эльф появился на зов. Значит, как минимум находившиеся в лазарете ученики имели право пользоваться услугами этих созданий. А его мгновенное появление в комнате давало надежду, что и волшебники способны на нечто подобное. В Империи мгновенная телепортация до сих пор оставалась уделом сильнейших магов.

Существо молча ждало моих приказаний.

– Динки, мне нужно умыться.

Выпуклые глазки уставились на моё мокрое от пота лицо. Наконец мохнатая лапка сделала приглашающий жест.

– Хозяин Поттер, следуйте за мной.

Пройдя за семенящим впереди эльфом в одну из дверей, я оказался в вымощенной белой плиткой комнате, из стен которой торчали непонятные трубы, а в углу было что-то похожее на большую бадью и бадью поменьше. Определенно, в плане бытовых удобств этот мир обогнал Империю.