Текст книги "Молчаливый (СИ)"

Автор книги: elSeverd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Вы с Роном поссорились? – Парвати внезапно смутилась и покраснела. – Я как будто допрашиваю тебя, извини.

– Тебе не за что извиняться, о великий инквизитор, – ввернул я оборот из единственного прочитанного мной учебника по истории магии, где как раз и фигурировали эти мрачные персоны.

Парвати хихикнула.

– Похоже, я совсем не знала тебя, – призналась она.

– Ну, теперь у тебя есть возможность это сделать, подружившись со мной, – я долил ей в стакан сока. – Я тоже могу сказать, что совсем не знал тебя.

Девушка улыбнулась, хотя я сказал совершеннейшую правду – о ней мне Гермиона мало что рассказывала.

– Кстати, Гарри, – Парвати подобралась, став похожей на хищную кошку. – Расскажи, как ты увидел в хрустальном шаре образ тучи?

– На самом деле, – преувеличенно загадочным тоном начал я, – я увидел в шаре профессора Трелони, дающую пятнадцать баллов Гриффиндору!

– Иди ты! – Парвати звонко рассмеялась.

– А если серьёзно, – я улыбнулся, – то в сравнении с твоими, мои способности прорицателя ничтожны. Я просто чувствую, что этот год будет беспокойным, и нам всем придётся столкнуться с переменами.

– Переменами? – наморщила лоб Парвати.

– Директор Дамблдор... – покачал головой я. – Ты видела статьи в газетах.

Она задумчиво кивнула.

– Я был там, Парвати, – медленно произнёс я, глядя куда-то вдаль. – Кубок перенёс меня на заброшенное кладбище. А потом... А потом толпа Пожирателей смерти во главе с возродившимся Вольдемортом гоняли меня между могил.

Раскосые глаза девушки в страхе расширились.

– Значит... – начала она, вцепившись в мою руку.

– Да, – кивнул я. – Он возродился, и теперь где-то собирает силы. Война неизбежна.

– Но ведь есть авроры, – подумав, сказала он.

– Да, – я снова кивнул, пугать девушку больше, чем сейчас, не было необходимости, равно как и портить прогулку. – И Хогвартс всё равно остаётся одним из самых безопасных мест. Ведь тут есть директор Дамблдор и... я.

С последним словом я вскинул палочку, и сияющий огненный шар унёсся к небу, взорвавшись в вышине фейерверком, Парвати ахнула от восторга.

* * *

Пару часов спустя мы неспешно вышли из леса. Я хорошо отдохнул – в обществе Парвати не требовалось постоянно думать, о чем можно говорить, поскольку она оказалась очень тактичной для своего возраста. Судя по довольной улыбке девушки, она тоже нашла моё общество небезынтересным.

– Мистер Поттер, – к моему удивлению, на входе в замок нас встречала Минерва Макгонагалл. – Вас ждёт к себе директор Дамблдор.

– Спасибо за хороший день, Парвати, – я улыбнулся ей.

По требованиям этикета, мне следовало проводить девушку до общежития, однако вряд ли директор и декан оценят моё следование старинным обычаям. Посему стоило поблагодарить Парвати сейчас.

– И тебе, Гарри, – подарив мне лукавую улыбку, она направилась в сторону общежития Гриффиндора.

– Я готов, профессор, – бесстрастно развернулся я к декану.

– Здравствуй, Гарри, – за время, пока я не был в кабинете директора, там изрядно прибавилось хитрых магомеханических устройств.

– Здравствуйте, директор, – ответил я, устроившись в неудобном кресле.

– Как ты себя чувствуешь, Гарри? – начал издалека директор, но я догадывался, что он имеет в виду мою память.

– Я далеко не всё вспомнил, сэр. – Я сокрушённо покачал головой. – Мне пришлось поселиться в библиотеке, чтобы вспомнить всё, что я проходил.

– Профессор МакГонагалл упоминала о твоей почти феноменальной скорости запоминания, – кивнул директор. – Похоже, ты просто поднимаешь из глубин сознания отброшенные туда сведения.

Я мысленно ухмыльнулся: воистину, иногда в многих знаниях – многие печали. Наиболее рациональное объяснение – далеко не всегда оказывается истиной.

– Вам виднее, сэр, – я неуверенно пожал плечами и сжался в кресле. Было откровенно противно сидеть так, но напоминание о болезни должно было навевать неприятные воспоминания на Поттера.

– Ты читал свежие газеты, Гарри? – перешёл к делу Дамблдор.

– Да, сэр, – я притворился возмущенным. – Они пишут отвратительные вещи о вас!

– Людям свойственно бояться правды, Гарри, – покачал головой Дамблдор. – Всем им слишком страшно поверить в возвращение Вольдеморта, и этот страх лишает их сил бороться.

– Но как они могли не поверить вам – победителю Гриндевальда?! – последняя фраза прозвучала двусмысленно, на грани издёвки, но Поттера в таком подозревать было нельзя.

– Слава быстро проходит, Гарри, – покачал головой Дамблдор, и я понял, что он неприятно удивлен газетной статьёй. – Я буду бороться за то, чтобы как можно большее число людей было готово и знало, что враг вернулся.

Он помолчал, испытывающе глядя на меня, но ответа не дождался. Мне было совершенно ясно, что спокойное течение жизни Поттера закончится при любом завершении этого разговора.

– Ты единственный, кто видел Вольдеморта на кладбище, Гарри, – директор снова замолчал, приглашая меня высунуться с каким-нибудь обещанием.

Я потупил взгляд и съежился ещё сильнее.

– Но... – выдавил я, – если они не поверили вам, то кто поверит мне, сэр?

У Дамблдора дёрнулось веко.

– Возможно, ты прав, Гарри, – подумав, заявил он, внимательно разглядывая меня. – Если мне потребуется твоя помощь, я скажу тебе.

– До свидания, директор, простите, – я встал.

Однако вышедшая на следующей неделе статья заставила меня поморщиться. В ней в предельно резких тонах обсуждались заметка в «Придире» о возвращении Неназываемого и психическое здоровье почтенного директора Хогвартса, а также – склонность к излишним фантазиям некоего Гарри Поттера. Похоже, Дамблдор решил, что сейчас открытая конфронтация с министерством – меньшее зло в сравнении с замалчиванием проблемы. В чём-то я его понимал, но момент был неудачным – слишком многие влиятельные сторонники Дамблдора не пережили Первую войну. Род Прюэттов был выбит поголовно, осталась только бесполезная в высокой политике Амоленция Уизли. Род Поттеров, пусть и не поддерживавший в открытую директора, но не оставшийся бы сейчас в стороне. Боунсы, Медоузы, многие другие, – все они обладали достаточными связями, чтобы переломить ситуацию. Но сейчас у директора оставался только его авторитет, да немногочисленные политические союзники, которые не спешили делать громких заявлений в прессе. Сторонники же министерства и Вольдеморта обладали изрядными ресурсами, а главное – я читал в «Пророке» о многих судебных процессах, завершившихся оправданием «несправедливо обвинённых в пособничестве Тому-кого-нельзя-называть». Проиграв одну войну, они, фактически, сохранили своё число неизменным. Чего нельзя было сказать о понёсшей колоссальные потери во время Первой войны «светлой стороне». Милосердие и растерянность лидеров «Света» в первые годы после начала открытых стычек слишком дорого обошлись всем.

Сидя посреди учеников, бурно обсуждавших резкую отповедь «Пророка», я молча размышлял, что делать дальше. Директор изрядно разочаровался в Поттере, но это было минимально возможным вредом для меня. Хуже было бы, если б он заподозрил меня в ведении самостоятельной игры или слишком хорошей для подростка проницательности.

* * *

«– Магия суть одно из величайших сокровищ нашего мира, – старый Райан ар Аст, о котором говорили, что он был личным наставником Бога-императора, удобнее устроился в кресле. – Банальность, верно?

Аудитория была погружена в молчание. Вступать в дискуссию с ехидным преподавателем не хотел никто из студиозусов.

– Однако эта банальность показывает нашу полную беспомощность охватить все те законы, которым подчиняется магия, – ар Аст отпил из бокала воды. – Мы все прекрасно знаем, что у родовитых магов, которых здесь, наверное, половина зала, всегда рождаются дети-волшебники. Считается, что магия заботится о появлении потомства у своих адептов. Так это или нет – мы не знаем. Однако же среди вас немало тех, кто родился в семьях простых людей, не обладавших ни каплей магии. Можно было бы говорить о том, что где-то в числе предков этих людей были волшебники? Можно.

Райан, насмешливо улыбаясь, поднял палец вверх.

– Однако мы с вами можем вспомнить историю правящей династии Караза. По традиции, которая удержалась только в их городе, почти тысячу лет там правили не владевшие волшебством люди, потомки Гарта Каразского. Они никогда не смешивали кровь ни с одним волшебником. Однако же двести тридцать лет назад у Правителя Артоса родился сын, имевший несомненные признаки магического дара.

– О чём может говорить этот пример? – Он обвёл строгим взглядом собравшихся студиозусов. – О том, что, возможно, магия сама выбирает своих носителей, даже если родители одарённого ребёнка магией не владели. Или же способ возникновения дара основан на настолько тонких материях человеческого тела и разума, что мы не в состоянии их уловить.

– Пока что нам известно лишь немного законов, по которым происходит наследование дара.

Райан откашлялся.

– Первая, и самая известная истина. В семье из двух волшебников всегда рождается хотя бы один ребёнок с даром магии. И брак их почти никогда, за исключением нескольких известных нам случаев, не бывает бесплодным.

– Вторая истина. Сила будущего волшебника в такой семье зависит от неизвестных нам причин. Бывали случаи, когда могучие маги рождались у вполне заурядных одарённых. Известно достоверно, что сын основателя Академии, великого волшебника Чанга, был совершеннейшей бездарностью, и пост главы Академии унаследовал лучший ученик Чанга, выходец из простой рыбачьей семьи.

– И третья истина, до которой вы должны бы додуматься сами, – проскрипел Райан, снова отпив воды. – Попытки преумножить магическую силу потомков путём вступления в брак людей, имеющих родство ближе, чем в пяти поколениях, приводят к вырождению и постепенной потере магических способностей. Если брать исторические примеры – вспомните историю былой правящей династии Ру-Ло. Они нередко вступали в кровосмесительную связь с близкими родственниками, дабы «не разбавлять кровь потомков Божественных Ру и Ло», и где они теперь? Магия у теократов сохранилась, но правят теперь жрецы. И пройдут столетия, прежде чем магическая традиция Ру-Ло хотя бы приблизится к имперской».

– На помост вызываются Драко Малфой и Дин Томас! – Прогремело в Большом зале.

Профессор Флитвик не соврал, и теперь каждый день проходило от четырёх до двенадцати отборочных дуэлей. Недовольных было изрядно – к отбору допускали начиная с пятого курса. Всё время до начала отборочных соревнований по дуэлям деканы факультетов принимали заявки от желающих опробовать свои силы. Потом Флитвик и МакГонагалл за ночь нарисовали и вывесили в каждой гостиной огромные зачарованные пергаменты, на которых были расписаны даты и порядок проводимых дуэлей, а также – что больше всего меня поразило – отображались результаты всех уже прошедших поединков.

Интересным и особенно понравившимся мне было то, что дуэли проводились без учёта курса оппонентов. Пятикурсник Дин дрался против такого же пятикурсника, но это было скорее исключением из правил. Чаще на арене попадались семикурсники, и это было обоснованно – далеко не все младшие ученики решались на участие. Дин Томас с Гриффиндора решил попробовать свои силы в дуэлях, о чем я узнал только когда прозвучало его имя. Рональд Уизли, громогласно заявлявший о своём участии в гостиной Гриффиндора, вылетел сегодня из соревнований, проиграв первую же дуэль. Созданное им обезоруживающее заклинание оказалось отбито незнакомым мне равенкловцем-шестикурсником, ну а щит он сплести уже не успел.

Малфой и Томас вступили на помост. Дин явственно волновался, нервно стискивая палочку. Драко Малфой шёл так, словно находился на званом приёме: выпрямив спину и чеканя шаг. Поединщики встали в начальную дуэльную стойку.

– Дуэль ограничена правилами, о которых я рассказывал, – скомандовал Флитвик. – К бою!

– Stupefy! – Красный луч Оглушающего сорвался с палочки Драко Малфоя... и бессильно разбился о выставленный щит.

Дин пошатнулся, но в свою очередь запустил в противника каким-то непонятным заклинанием, бледно-зелёный луч пролетел над головой пригнувшегося Малфоя.

– Seco! – Светлый щит Томаса отразил Режущее проклятье.

Оба оказались равными по силам, и насмешливая улыбка появилась на моём лице. Малфой, гордившийся поколениями славных предков, не мог одолеть маглорождённого. Имперские аристократы были воинами и потомками воинов. Наследники же старых семей в Англии далеко не всегда могли продемонстрировать те же волю и силу, что их предки.

Две минуты Дин и Малфой перекидывались заклинаниями. Не повезло Томасу – он неловко взмахнул палочкой в сложном пассе, и полотнище щита не сформировалось. Слабенькое ударное заклинание ударило ему в грудь. Я поморщился от неприятного хруста.

– Мистер Малфой побеждает, – проговорил Флитвик, а к Томасу бросилась мадам Помфри.

Малфой, сойдя с помоста, победно ухмыльнулся. Его глаза на мгновение встретились с моими, и он многозначительно кивнул.

Лично я уже выбрал для себя стратегию для поединков: каждый раз я должен был оказываться чуть-чуть лучше оппонента. До тех пор, пока не дойду до настоящего предела для этого тела и для магии Поттера. Если это поможет мне добраться до финала – тем лучше. Нет – по крайней мере я буду знать, куда и как развиваться дальше. Без серьезных поединков проверить свои достижения в боевой магии было невозможно.

– На помост вызываются Теодор Нотт и Гарри Поттер, – прозвучал голос Флитвика.

Я медленно поднялся наверх, старательно сутулясь.

– К бою!

Замерший в дуэльной стойке Теодор резко взмахнул палочкой. Я встретил его Режущее, лежавшее опасно близко к запрещённой тёмной магии, радужно переливавшимся щитом. Мгновение – и уже Нотт с трудом отбил моё слабенькое Expulso. Со стороны Флитвика донеслось удивлённое хмыканье.

– Stupefy-Seco-Expulso! – Третье заклинание буквально снесло Теодора с помоста, и только мгновенная реакция Флитвика не позволила ему покалечиться при падении.

– Победитель – мистер Поттер, – произнёс профессор, когда Нотт плавно опустился на пол, и мадам Помфри приступила к беглому осмотру.

Под тихий ропот учеников я спустился с помоста, уступая место следующей паре.

========== Глава 17. Странная встреча ==========

        4 ноября 1995 г.

«Мистер Норд, вторая партия, присланная мне посредниками, оказалась достаточно качественной, чтобы разместить её на аукционе в Гриннготсе. Думаю, в ближайшие недели, учитывая неспокойную обстановку в стране, цены на компоненты зелий и сами зелья поползут вверх, а зельевары будут старательно скупать наиболее нужные реактивы. Я бы рекомендовал вам оставить цены на ваш товар на том же уровне: судя по темпам, которыми вы организовали поставки, дефицит вам не грозит, а скорость продажи ингредиентов компенсирует вам недополученную прибыль. Думаю, востребованной в ближайшие месяцы станет шерсть единорогов и фестралов – она входит в несколько сложных антидотов, а также в зелья восстановления сил и мощные кровевосстанавливающие.

Фелтон».

Я задумчиво взвесил в руках мешок с золотыми. Для случайного мага – почти целое состояние. Мне же и десятка таких было мало на запланированные мной цели. К тому же большая часть этих денег предназначалась оборотням, а посему мне оставалась и вовсе смешная сумма. Однако честность в этом деле была дороже золота, а лояльность оборотней была нужна. Вторая партия реагентов была ощутимо крупнее, а значит – выручка будет больше.

Нацепив пояс с оружием и зельями, я забросил в рюкзак мешок с деньгами. Золото, как ни странно, уменьшающим заклинаниям не поддавалось. Кинжал и сабля устроились на специально сшитой перевязи – не став заказывать столько специфическую и заметную вещь, я самостоятельно в течение двух вечеров и с тысячей проклятий изготовил её в Комнате-по-желанию.

– Engorgio! – Метла, увеличившись в размерах, упала на полуразвалившуюся кровать в Визжащей хижине.

Ветер засвистел в прутьях метлы, когда я стремительно взмыл к небесам. Три уже отработанных заклинания гарантировали, что первое время меня не заметит случайный взгляд.

Под метлой проносились вековые деревья, в лицо дул пронзительный ветер, уже по-осеннему холодный. Где-то к западу виднелись неясные точки над лесом – похоже, там парили фестралы.

Нечёткое светлое пятно, мелькнувшее внизу на одной из полян, заставило меня резко остановиться и взмыть выше, прикрывшись новым слоем маскирующих чар. Вглядевшись, я понял, что довольно далеко в Запретный лес умудрился забрести кто-то из учеников – фигура была слишком хрупкой для взрослого. Со вздохом я стал спускаться вниз – оставлять далеко в лесу ученика было... неправильно. Время для разговора с оборотнями катастрофически сокращалось.

Неизвестный мне ученик в мантии с капюшоном, пригибаясь, собирал какие-то травы. Он был полностью поглощён своим делом и не видел, как с севера на поляну выбиралась цепочка акромантулов.

– Берегись! – с моей палочки сорвалось мощное Expulso, взорвавшееся перед головой колонны. Пауки сбились в кучу, и этого хватило, чтобы я успел резко выдернуть человека наверх заклинанием левитации. В висках закололо – левитация живого существа требовала в разы больше энергии, чем неодушевленного предмета. Подлетев к повисшей в воздухе фигуре, я ухватил её за плечи.

Капюшон упал с головы незнакомого ученика, и я с трудом сдержал изумление: на поляну забрела Луна Лавгуд. С трудом пересадив девушку на метлу перед собой, я поднялся выше.

– Запретный лес – не лучшее место для прогулок, юная леди, – как можно мягче сказал я, указывая на сгрудившихся под нами пауков. Я даже не был уверен, смог бы сейчас с ними справиться, даже не сдерживая сил.

– Спасибо вам, – казалось, она только сейчас заметила, что едва не стала пищей для насекомых.

По уму стоило бы задержаться и перебить с воздуха всех акромантулов, чтобы они не пообедали ещё кем-нибудь, но вряд ли для рассудка Луны будет полезным зрелище разлетающихся в клочья пауков.

– Вы из Хогвартса, леди? – я решительно не мог придумать, как вести себя с Луной сейчас.

– Да, – всё ещё вздрагивая, ответила она. Я знал это состояние: когда всё уже позади, тело предательски дрожит от запоздало настигшего ужаса.

Убрав руку с талии Луны, я осторожно погладил светлые волосы.

– Всё уже позади, но лучше не заходите так далеко в Запретный лес без сопровождения. Тут слишком много опасных тварей.

– Я... поняла, – несколько пристыжено заметила она.

Я обратил внимание, что сейчас из речи Луны пропали все её привычные «мозгошмыги» и загадочность. Она была обычной испуганной девушкой, и я задумался, что делать дальше. К оборотням вместе с ней было соваться не с руки: даже если сама Луна не стала бы болтать, рано или поздно случайная её оговорка могла привести к большим проблемам для самих оборотней, а следовательно – и для меня.

– Я отвезу вас к Хогвартсу, леди, – мягко сказал я. – Надеюсь, вы не доставите этим тварям такой радости и не пойдёте в лес снова.

– Меня зовут Луна Лавгуд, – повернув голову ко мне, сказала девушка.

– Туор Норд к вашим услугам, мисс Лавгуд, – я дёрнул носом: от резкого порыва ветра волосы Луны защекотали мне лицо.

Развернув метлу, я наложил на Луну весь набор заклинаний: дезиллюминационное, закрывающее от ветра, согревающее, чары невнимания. Девушка с любопытством прислушивалась к звучавшим словам.

– Вы, наверное, хорошо знаете лес? – неуверенно начала она, когда «Молния» развернулась в сторону Хогвартса.

– Сложно сказать, – хмыкнул я, управляя метлой одной рукой, а второй – придерживая девушку. – Скажем так, я могу выбраться оттуда, если попаду в переделку.

Некоторое время мы летели молча, Луна согрелась под действием заклинания и, казалось, задремала. Она прижалась спиной к моей груди, волосы скрыли лицо.

На границе защитных полей Хогвартса я снизился и помог Луне спуститься с метлы.

– Удачи вам, милая леди, – я коротко поклонился. – Было приятно с вами познакомиться.

– Спасибо вам ещё раз, мистер Норд, – смущенно сказала она и, замявшись, всё же продолжила: – А вы... а вы можете показать мне Лес?

Я задумался.

– А что вам интересно в лесу?

– Там столько загадочного и таинственного, – мечтательная девушка, какой я знал Луну, исчезла, её глаза оживлённо блестели.

– Хорошо, мисс Лавгуд, – кивнул я. – Если вы не возражаете, мы можем встретиться и прогуляться по Запретному лесу в следующие выходные.

– Хорошо, – кивнула она.

– Я пришлю вам сову, – я нагнулся за метлой, в этот момент Луна подошла ближе.

– Удачи вам, мистер Норд, – сухие губы девушки мазнули по моей щеке, и она убежала.

Я в задумчивости посмотрел ей вслед. Такого я не ожидал.

* * *

– Добро пожаловать, мистер Норд, – спустя пару часов я опустился на границе поселения оборотней.

На этот раз меня встречали уже более вежливо, арбалетчики остались на стене, и только один из оборотней пошёл вместе со мной к старейшине.

– Моё почтение, старейшина, – я крепко стиснул мозолистую ладонь Грегори.

Оказавшись в комнате, я вытащил мешок с галлеонами и поставил на стол.

– Это результат продажи первой партии трав и крови обитателей Запретного леса, – пояснил я. – Теперь вы понимаете, почему я говорил, что Министерство не видит очевидной пользы для себя?

Грегори задумчиво посмотрел на стоявший перед ним мешок с золотом.

– Твоя доля? – медленно спросил он.

– Она ещё там, – хмыкнул я. – Не люблю делить золото в отсутствии деловых партнёров.

Айрин открыла мешок и стала быстро раскладывать золотые монеты на две кучки – большую самим оборотням и маленькую – мне. В общей сложности я стал обладателем сотни с небольшим галлеонов.

– Мои люди посетили ещё две самых крупных общины оборотней, – произнёс Грегори, когда деньги были убраны со стола, а вошедшие молодые оборотни быстро принесли еду и напитки. – Они поначалу не особо заинтересовались сотрудничеством с тобой, но я сумел переубедить их старейшин.

– Это прекрасно, Грегори, – кивнул я, отсалютовав кружкой с ягодным соком. – Ваше здоровье, Грегори, Айрин.

– Твоё здоровье, – в отличие от меня, старейшина пил тёмное пиво, стекавшее по густым усам. – МакКид из горной части Шотландии готов заняться тамошними волшебными животными, я и не знал, что старая добрая Англия ещё в незапамятные времена была буквально напичкана защищёнными от маглов территориями.

– Это радует, – хмыкнул я. – Иначе маглы уже всерьез бы взялись за нас.

– Ты не веришь, что волшебники могут победить маглов? – спросила Айрин.

– Нет, – за столом повисло удивлённое молчание. – Я не верю, что волшебники в состоянии одолеть тех, кто с лёгкостью может выжигать целые города, и чьё ручное оружие не менее эффективно, чем Авада. К тому же на одного волшебника в среднем приходится несколько тысяч маглов. А это уже слишком серьёзно, чтобы надеяться на победу.

– Ты первый волшебник, кто не верит в превосходство магов над маглами, – покачал головой Грегори.

– Превосходство кого? – фыркнул я. – Больше половины волшебников заслуживают только гордое звание маглов с палочками. Поставь их против не слишком тренированного магловского воина – и волшебник умрёт, не успев взяться за оружие.

– Интересно, – погладил бороду Грегори.

– Сильных волшебников, побывавших в бою и не боящихся убивать, не так много, – добавил я. – А после этой войны их останется еще меньше. Как и на любой войне, гибнуть будут самые лучшие. Впрочем, этому разговору пока не время и не место. Время для того, чтобы беспокоиться насчёт маглов, ещё не пришло – нам бы решить проблему возродившегося Тёмного лорда. Ты говорил о двух поселениях?

– Второе находится на южной оконечности Англии, возле Дартмура, – Грегори отставил пиво. – Лайон О’Рейли тоже готов участвовать.

– На юге? – я потёр подбородок. – Там, кажется, есть что взять...

– В Дартмуре находится один из крупнейших магловских заповедников, – пояснила Айрин. – Это ощущается даже в магической его части.

– Хм... Я посоветуюсь с теми людьми, кто продаёт ваши товары, – ответил наконец я. – Они могут подсказать, что из имеющегося в их лесах О’Рейли сможет отправлять к нам.

– Хорошо, – кивнул Грегори. – Ричард осведомлялся, не желаешь ли ты поразмяться.

– Можно, – хохотнул я. – Только без зелий он выколотил бы из меня пыль, как домашний эльф из старого половика. Так что я предпочту драться с каким-нибудь оружием в руках.

– Саблей он не владеет, – выразительно скосив взгляд на висевшие у меня на поясе саблю и нож, ухмыльнулся Грегори.

– Тогда лучше уж шесты, – хмыкнул я. – Борьба с оборотнем, даже если я его одолею, будет стоить мне переломанных рёбер, а времени восстанавливаться нет.

– Ты ведь готовишься к войне, – даже не спросила, а утверждающе заявила Айрин.

– Лорд возродился, – кивнул я. – И через некоторое время перейдёт к открытым действиям.

Одним большим глотком допив содержимое кружки, я встал.

– Думаю, Ричард уже заждался, – мне и в самом деле было интересно, что может противопоставить оборотню маг без палочки и магии.

На ристалище, где в прошлый раз я дрался перед лицом множества зрителей, вовсю стучали шесты о шесты. Ричард, ходивший среди молодых оборотней, иногда поправлял их движения, и я понял, что мне «повезло» подраться с одним из их наставников боевых искусств.

– Интересно, – протянул я, – бой без оружия тоже преподаёт новичкам Ричард?

– Нет, – расхохотался Грегори. – Этим занимается другой член нашей общины, а Ричард ведёт только тренировки с оружием. Копья, арбалеты – в этом он очень хорош.

– Буду иметь в виду, – кивнул я.

По жесту моей руки ко мне подлетел с ближайшей стойки один из тяжёлых деревянных посохов.

У Грегори вырвался удивлённый возглас.

Не обращая внимания на реакцию старейшины на использованное без палочки заклинание, я повесил на стойку свою перевязь, оружие и флаконы с зельями и взмахнул посохом, привлекая внимание Ричарда.

– Хей! – он помахал мне рукой и зарычал на учеников, чтобы те освободили площадку.

Мы крепко обнялись, и я подумал, что одному из двух наставников оборотней стоит привезти достойный подарок. Мне этот человек ещё пригодится.

– Посмотрим, чего ты стоишь без своих зелий, гость, – хохотнул Ричард, ощутив, что моя хватка ощутимо слабее, чем в прошлый раз.

– Посмотрим, – я шагнул назад, прикрывшись посохом от первого пробного удара по ногам.

С громким стуком посох бился о посох, я ушёл в глухую защиту, ожидая, когда ослабеет первый натиск. В теле Поттера я был бы уже сметён мощными ударами, но сейчас, под действием комплексного зелья, я был тем, до кого мне расти еще много лет.

Кончик шеста Ричарда, пробив мою защиту, чиркнул меня по лбу, и я резким прыжком ушёл назад, разрывая дистанцию. По лицу заструилась кровь, шансы на победу стремительно уменьшались.

Я успел подрубить Ричарду ногу, и тот, прихрамывая, на минуту потерял подвижность.

Тяжело дыша, мы остановились, у меня по лицу стекал пот, смешанный с кровью, один глаз заплывал, оборотень выглядел более свежим, но берёг ногу и левую руку.

– Ничья? – нашёл в себе силы ухмыльнуться я, и Ричард согласно кивнул.

Под громкие возгласы оборотней мы ещё раз обнялись, и мои рёбра явственно затрещали. Ричард ухмыльнулся.

Пять минут спустя я снова сидел в общей комнате в доме Грегори и сосредоточенно смазывал зельями расплывающиеся синяки на лице. Ричард, оказавшийся приёмным сыном Грегори и Айрин, с явственным ехидством косился на меня и уплетал жаркое. Элексир регенерации из моих запасов он уже выпил и теперь наслаждался едой. Мрачно покосившись в принесённое Айрин зеркало, я убедился, что отёк постепенно спадал. Оставалось надеяться, что при возвращении в тело Поттера все следы неудачного поединка исчезнут, этого я ещё не проверял.

– Первый раз вижу волшебника, который носит оружие, – проговорил Ричард, расправившись с мясом.

Я неопределённо пожал плечами.

– Магия не всесильна. Иногда добрая сталь лучше, чем заклинание. Перерезать глотку часовому лучше, чем бросаться магией.

– У тебя интересные сравнения, – заметил Ричард.

– Какие есть, – хмыкнул я и поднялся. – Мне пора, сегодня я должен ещё много сделать.

– Удачи тебе, – Ричард вышел проводить меня, почему-то ухмыляясь.

Причина его ухмылки выяснилась чуть позже, когда я уже готовился взлетать.

Мягкая ладонь тихо подкравшейся сзади Ирен погладила меня по щеке.

– Ты летишь к Хогвартсу? – спросила она и тут же ахнула при виде моего всё ещё распухшего лица.

– Да, – я покосился на ухмылявшегося Ричарда.

– Это моя сводная сестра, – пояснил он.

Я посадил девушку перед собой и взмыл вверх. В голове возникла запоздалая мысль, что нужно было попросить у Сириуса его мотоцикл, на котором, как ни крути, летать было наверняка удобнее, чем на идиотском изобретении магов. С должной магической накачкой он наверняка не уступал бы в скорости хорошим мётлам. Сам Блек, если верить его рассказам, катался на мотоцикле с магловскими подружками после Хогвартса, а потом произведение магического искусства оказалось заброшено на многие годы.

В полёте Ирен, ловко извернувшись, подставила губы под мой поцелуй. Метла слегка вильнула, пока мы жадно целовались, и я снова направил наш полёт в нужную сторону. Поцелуи девушки становились всё жарче.

– У нас есть немного времени? – выдохнула она в паузе между поцелуями.

Я задумался: времени до отбоя в Хогвартсе оставалось не так много.

– Нам придётся остаться в Хогсмиде, меня ждут там через пару часов.

– Хорошо, – она прижалась спиной к моей груди и что-то замурлыкала себе под нос.

* * *

Два часа спустя, оказавшись в Визжащей хижине, я со стоном опустился на поломанную, изрядно побитую жизнью кровать. Действие зелий заканчивалось, и тело снова болело. С противным хрустом и дрожью тело сжималось обратно к размерам щуплого подростка. Трясущейся рукой я достал из перевязи очищающее зелье и почти полчаса лежал, ожидая, пока организм восстановится. Вытащив из рюкзака флягу, я жадно осушил её – тело требовало воды. Переход из взрослого тела в тело подростка всегда был невероятно болезненным. А каждое выпитое во взрослом теле зелье добавляло неприятных ощущений.

– Проклятье, – я с трудом поднялся, когда привык к изменениям. Зельями сегодня злоупотреблять больше не стоило, так что мне предстояли долгие часы в библиотеке, а потом – в гостиной Гриффиндора, при свете камина и наколдованного Люмоса.

В гостиной Гриффиндора к вечеру собрался почти весь факультет. Кто-то оккупировал кресла и диванчики, кто-то сдвинул несколько столов в дальнем углу и предавался обильным возлияниям, предусмотрительно выставив наблюдателя в коридоре, чтобы не попасться декану. Хватало и людей, тихо зубривших свои уроки за столиками, и мирно игравших в шахматы и плюй-камни. Меня в очередной раз неприятно поразило то, что в гостиной не было ни одного представителя других факультетов – словно бы даже с нейтральными Равенкло и Хафлпаффом умышленно поддерживали разобщённость. В Академии студенты общались между собой, невзирая на курсы и направления учёбы, разве что постигавшие нелёгкую науку тайной войны стояли несколько наособицу из-за сложностей в расписании их занятий. Но ещё не было такого, чтобы ученикам отказывали в общении или допуске в комнаты на основании одной лишь принадлежности к другому направлению обучения или курсу.