Текст книги "Французская магия (гет)"
Автор книги: elSeverd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 67 страниц)
На лицах многих детей было написано удивление.
– Таким образом, – Августа улыбнулась. – Было доказано три факта: это передача способностей к волшебству по наследству. Это вред излишне близких браков между чистокровными. И самое главное, чего не ожидал никто из изучавших этот вопрос – то, каким образом в чистокровных семьях родовая магия заботится о поддержании могущества рода.
– Что вы имеете в виду, профессор Лонгботтом? – поднялась рука Гермионы.
– Всё очень просто, – усмехнулась женщина. – Если вы обратили внимание, я сказала, что в браке между не являющимися родственниками сильными волшебниками ВСЕГДА рождается сильный волшебник, хотя бы один. А это невозможно без воздействия чего-то, чем не обладают маглорожденные волшебники, вступающие в брак с маглорожденными – у таких рождались как сильные, так и слабые в магическом плане дети. То есть родовой магии.
– Однако же потом, в девятнадцатом и особенно – в двадцатом веке, кое-что изменилось. В Англии этому способствовали война с Некромантом – темным лордом середины девятнадцатого века. После него – восстание гоблинов в конце девятнадцатого века. Война с Гриндевальдом, захлестнувшая всю Европу в первой половине века двадцатого. И в конце двадцатого века – первая война с Вольдемортом.
Собравшиеся вздрогнули.
– Как вы думаете, что в этих событиях повлияло на волшебное сообщество?
– Профессор Лонгботтом, – неожиданно поднял руку Блейз Забини. – Возможно, вы имеете в виду колоссальные человеческие жертвы среди волшебников?
– Именно, мистер Забини, еще пять баллов Слизерину. – Августа удовлетворенно покачала головой. – За эти сто пятьдесят лет погиб цвет английской и часть европейской аристократии. Чистокровные, присутствующие в классе, могут вспомнить свои фамильные древа – сколько родов сейчас насчитывает больше одной-единственной линии? Практически ни одного. И так же мало чистокровных семейств с более чем одним ребенком. Маглорожденных гораздо больше, их мир исправно рождает волшебников, и за счет того, что маглов на планете несколько миллиардов, даже ничтожный процент рождающихся там волшебников – уже сравним с числом оставшихся чистокровных.
– То есть вы предлагаете отказаться от законов чистой крови? – Подняла руку Паркинсон.
– Не совсем так. Я еще раз повторяю, что законы чистокровных и стремление сохранять кровь во многом разумны, но... Есть отличия между политикой чистой крови двести лет назад и сейчас. Если вы обратили внимание, я говорила, что до определенного времени родовитые маги предпочитали раз в пару поколений добавлять сильную кровь маглорожденных волшебников или же волшебников из других стран, не связанных ранее родственными узами с семьями, принимающими новых членов. А сейчас... Сейчас браки чистокровных заключаются только с чистокровными, что при имеющемся количестве отпрысков старинных семейств приводит к близкородственным бракам. И с каждым годом рождается все меньше сильных волшебников среди чистокровных семейств.
– На следующий урок, который будет уже в сентябре, пожалуйста, предоставьте мне сочинения, в которых изложите ваши мысли и предложения по данной теме. От качества и продуманности ваших предложений будет зависеть оценка.
– Интересный урок, – выдохнул Невилл, выйдя из класса. – Я думал, что слизеринцы взорвутся от злости, услышав такое описание старинных семейств.
– Честно говоря, я не находил подобного ни в одной книге, – Дин Томас, после занятий в дуэльном клубе, прочно вошел в негласную свиту Невилла, так что и в коридорах предпочитал находиться рядом со своим командиром.
– Ты зря так плохо думаешь о слизеринцах, Лонгботтом, – неожиданно бросил проходивший мимо Малфой, не обратив внимания на искривившееся от отвращения лицо стоявшего рядом Уизли. – Твоя бабушка рассказала то, что знают многие старинные семьи, просто не говорят об этом вслух.
Резко развернувшись, блондин быстро пошел к выходу из коридора, а за ним поспешили Кребб, Гойл и остальные слизеринцы, непривычно тихие и не ставшие ввязываться в стычки с задержавшимися у дверей гриффиндорцами. От стены отошел прислонившийся к косяку аврор, спрятал маленькую курительную трубку и последовал за группой слизеринцев, – после нападения на Хогвартс были резко усилены меры безопасности, и теперь каждую учебную группу между классами сопровождало по одному аврору, во время уроков охранявшему входы в аудитории. Невилл знал, что изрядный вклад в это решение внесло золото альянса и, как ни странно, некоторых лояльных Вольдеморту семейств, решивших, таким образом, не выделяться из общей массы.
– Вот хорек, – передразнил Малфоя Рон. – «многие старинные семьи.. не говорят вслух...». Сноб!
– Он совершенно верно сказал, Рон, – Невилл развернулся к рыжему. – И твоя семья знает об этом как никто другой.
– Это ты к чему сейчас клонишь, Невилл, – Рон подавился от возмущения. – Что общего может быть у моей семьи с этим хорьком?!
– Не забудь, что твоя мать – перешла в семью Уизли из старинного рода Прюэттов, но семья Уизли еще не обладала родовой магией, а род Прюэттов угас еще во время Первой войны, спустя несколько лет после свадьбы Артура и Амоленции Уизли, когда Темный лорд разрушил особняк Прюэттов, убив последнего их представителя, главу рода Роджера, а чуть ранее – погибли Фабиан и Гидеон Прюэтты. Так что вопрос создания и сохранения родовой магии для Уизли важен еще больше, чем для Малфоев.
– Все эти чистокровные замашки – полная ерунда, – вмешалась Гермиона. – Я читала в монографии...
– Вот именно, Гермиона, ты читала, – перебил её Невилл. – А для бабушки или лорда Малфоя всё это не история, а реальная жизнь. Бабушка видела за последние почти сто лет, как начали постепенно гаснуть аристократические семейства, а ты читала в библиотеке книгу какого-нибудь молодого автора.
– Но ведь весь мир живет сейчас без этой кастовости и сословных предрассудков. – Возмущенно ответила девушка.
Невилл оглянулся, заметив, что вокруг собрались почти все пятикурсники-гриффиндорцы.
– Видишь ли, Гермиона. Ты совершенно права, говоря, что в магловском мире сословные предрассудки и кастовая система ушли в прошлое. Но магический мир гораздо более инертен и живет по своим законам. И законы эти, кстати сказать, подкреплены магией. Потомственный магловский аристократ, пусть даже он княжеского рода или потомок королей, ничем не отличается от обыкновенного человека, кроме, разве что, размеров счета в банке, да и то не всегда, – известно много обедневших семейств с многовековой историей. Ну, может, отличается еще уровнем воспитания, но это тоже не всегда.
– А в магическом мире не так? – С любопытством спросил Томас.
– В магическом мире потомственный аристократ чаще всего сильнее магически, чем большинство маглорожденных. При условии равного уровня тренировок и знаний аристократ может победить за счет родовой магии, за счет наследуемых способностей к управлению магической силой. Вот и ответ – чем дольше существует род, чем больше сильных волшебников и волшебниц отдавали свою кровь ради его укрепления, тем сильнее будет потомство и тем быстрее возникнет то, не имеющее аналогов в магловском мире, что называют родовой магией.
– Все авторы говорят о родовой магии, но никто не объясняет толком, что это такое, – недовольно сказала Гермиона.
– Чаще всего, эти авторы маглорожденные, а чтобы постигнуть суть родовой магии, нужно родиться в такой семье. – Невилл покачал головой. – У всех семейств это проявляется по-разному. Это и способности к какому-то виду магии, и заклинания, подвластные только потомкам конкретного рода. Это сила, поддерживающая защиту родового особняка, придающая дополнительные возможности заклятиям членов рода, произнесенным в этом здании. Потомственный аристократ, будучи сильным магом, в собственном доме может поспорить даже с Дамблдором, хотя того называют величайшим светлым магом столетия.
– И как же маглорожденные могут приобщиться к родовой магии? – С некоторой насмешкой спросил Дин Томас, но Невилл видел, что юноша внутри предельно напряжен.
– Для женщин – выйти замуж за чистокровного волшебника. – Невилл усмехнулся. – Для мужчин – войти в род, женившись на женщине из чистокровного семейства. Таким образом, например, Ремус Люпин скоро войдет в род Блеков, женившись на Нимфадоре Блек. Их свадьба намечается на август этого года. Еще возможно войти в род, получив частичную поддержку его магии, если дать вассальную клятву главе рода. Личные способности давших клятву, возможно, вырастут, но уже дети таких людей будут существенно одареннее. Эта традиция поддерживалась до середины девятнадцатого века, а потом Министерство, обретя инструмент в виде Аврората, запретило такую возможность, опасаясь усиления старых семейств за счет талантливых маглорожденныех волшебников. Хотя возможны разные случаи, ведь среди аристократов тоже рождаются не одни лишь сильные волшебники. Взять хотя бы Кребба и Гойла – оба они значительно слабее как маги, чем их отцы, но такое тоже случается.
– Невилл, – мурлыкнула с улыбкой Лаванда Браун, – ты подписываешь себе смертный приговор, – ведь на Гриффиндоре очень мало чистокровных волшебников. Не боишься, что тебе подольют приворотное зелье?
– В чистокровных семьях, особенно – в аристократических, такое случается сплошь и рядом, так что большинство умных людей имеют и детекторы ядов, и противоядия, и антидот к приворотному зелью в карманах, Лаванда, – мягко отшутился юноша.
– Начнем, что ли... – Прошептал Аластор из-под мягкого, гасящего звуки глубокого капюшона сидящему напротив Сириусу. Аврор коротко махнул рукой над столом, подавая сидящим невдалеке наемникам сигнал начинать драку.
– А я говорю, они выпьют с нами! – вдруг пьяно заорал один из нанятых на континенте французов. Шатко проковыляв к сидящим за столом трем волшебникам, он, бережно придерживая кувшин вина в руках, проорал: – Выпьем за здоровье министра Фаджа!
Возможно, такой выкрик и сошел бы ему, но... В очередной раз пошатнувшись, он попытался ухватиться рукой за стол, промахнулся и, неловко взмахнув рукой с кувшином, со всего размаху опустил глиняное изделие на голову одного из клиентов.
Маг молча свалился со стула, а его друзья с ревом вскочили с мест. Им навстречу, защищая таки упавшего «пьяницу», ломанулись остававшиеся за столом наёмники. Привставшие было с мест несколько крепких мужчин в одинаковых серо-зеленых мантиях остановились, увидев властный жест сидевшего с ними рядом бородатого волшебника с холодным взглядом.
Аластор что-то тихо прошептал, указывая возникшей из рукава палочкой в спину начавшего вытягивать оружие из чехла мужчины. Тот упал как подкошенный, причем заклятье Аластора оказалось совершенно незаметным, не дающим цветного луча. Последний оставшийся на ногах волшебник получил прямой удар в челюсть от командира наемников и блаженно разлегся на полу. Командир, бросив бармену кошелек с деньгами, полученный от Сириуса, жестом велел своим людям забрать лежащие на полу тела, и с шутками и смехом выбросить их из зала на улицу, – в дальних углах Темной аллеи такие шутки были в порядке вещей.
Вышедшие следом за шумной компанией Аластор и Сириус видели, как орущие наемники ловко прикрыли мантией лицо нужного аристократам человека, чтобы его не могли опознать немногочисленные случайные прохожие. Благополучно свалив бессознательные тела возле мусорной кучи, маги поудобнее перехватили «языка» и повели его так, будто человек упился до потери сознания, чтобы не привлекать ненужного внимания. Пройдя до конца улицы до зоны, в которой работало аппарирование, волшебники тихо исчезли, прихватив с собой тело очень невезучего Роджера Смита.
07.12.2013
Глава 43. Дом Эйвери.
Доставившие Смита в дом Блеков наемники, получив отмашку Аластора, удалились, а Сириус и Грюм, подхватив под руки так и не пришедшего в себя после удара заклинания человека, потащили его в подвал особняка, где когда-то допрашивали Флетчера.
Выглянувшая из-за двери Алика Гринграсс, проводившая все свое время у постоянно впадавшей в истерику Нимфадоры, проводила мужчин долгим изучающим взглядом, но опознать, кого же именно они тащили, не смогла.
– Так, – пропыхтел Сириус. – Цепляем его покрепче.
Звякнул металл цепей. Взмах палочки Аластора переодел узника в простую робу, а оружие, несколько простых амулетов и острый нож перекочевали на стол. Еще один взмах – и к сложенному на столе железу присоединилась маленькая бритва, сделанная в виде накладного ногтя.
– Готов, – удовлетворено прошипел аврор.
– Ennervate. Imperio. – Сириус не стал церемониться с предполагаемым похитителем своего друга. – Назови свое имя.
– Роджер Смит. – Обессмыслившееся лицо бывшего заключенного Азкабана развернулось к аристократу.
– Ты был в Хогсмиде в эту субботу?
В то время, как Сириус начал допрос, Аластор стал готовить железо, обычно использовавшееся для устрашения, а не по прямому назначению – разложил над жаровней клещи, крючья и разжег огонь, чтобы металл покраснел от нагрева.
– Да, был.
– Ты был в Хогсмиде просто так или выполнял задание?
– Я выполнял задание.
– Какое задание ты выполнял?
– Захватить... захватить Ремуса Люпина! – С последним словом мужчина сумел вырваться из-под власти заклинания.
– Освободился... – зловеще и очень многообещающе протянул Сириус Блек. – Теперь я знаю, что ты причастен к исчезновению моего друга, и у меня развязаны руки.
– Лорд Вольдеморт покарает тебя, несчастный! – Фанатично выкрикнул Смит. – Он отомстит за мою гибель!
– Но тебе это уже не поможет. – Аластор Грюм многозначительно помахал здоровенными клещами, концы которых были раскалены докрасна. – У тебя есть два варианта: либо мы тебя выпустим, даже относительно неповрежденным, либо... либо Лорд получит коробку с твоими.... кусочками, в которые я тебя сейчас превращу вот этими клещами, а лорд Блек будет тебя лечить, чтобы ты не умер от болевого шока, пока от тебя не останется одна голова.
– У вас нет на это права! – В голосе заключенного появилось беспокойство.
– Прав? – Выплюнул аврор и захохотал. – Ты слышал, Сириус? Этот пожиратель говорит с нами о своих правах? Парень, да вы все заочно приговорены к смертной казни за ваши преступления! У тебя вообще нет прав, как вы отказываете в правах тем волшебникам и маглам, над которыми издеваетесь. Так что выбирай, чего ты хочешь. Жизнь или смерть?
– Я вам ничего не скажу. – По лицу мужчины тек пот, но он заставлял себя молчать.
– Crucio. – Блек был в ярости, и готов был использовать все свои знания, чтобы выяснить правду.
Нечеловеческий крик боли заполнил комнату.
– Finite. Где держат Люпина?! Legelimens.
Алика Гринграсс тихо спустилась по лестнице в неизвестную ей часть подземелий особняка Блеков. Достаточно скромных размеров, по сравнению с тем же Малфой-менором, особняк, пусть и расширенный пространственной магией, прятал в земле под собой целый лабиринт коридоров, комнат, залов и переходов, в которых девушка знала только проход к тренировочным залам. В этот раз, оставив заснувшую Нимфадору, она решила присоединиться к избегавшему ее в последнее время Сириусу.
В освещенных колеблющимся светом магических факелов коридоре она еще не бывала, но доносившиеся до её слуха невнятные крики показывали, что она идет в нужном направлении. Тихонько подкравшись к полуоткрытой двери, девушка услышала рык Сириуса Блека:
– Crucio. Где держат Ремуса Люпина? Отвечай.
– Сириус, контролируй себя, – в голосе Грюма не было ни малейших эмоций. – Так ты выжгешь ему мозги, но ничего не узнаешь.
– Ты прав. Finite. У тебя последний шанс, ответить, где держат Люпина, крыса. – В голосе Блека звучала только глухая угроза. – Legelimens. Как выглядит здание, где его держат?
– Кажется, я что-то узнал, Аластор. – Удовлетворенно произнес голос Блека за дверью, когда затихли слабые стоны висевшего на стене человека. – Они отнесли Ремуса в поместье Эйвери.
– Уверен?
– Картинка совершенно четкая, после Круциатуса он не смог бы мне врать настолько правдоподобно.
– Хорошо.
– Что вы хотите сделать со мной? – Почти прошептал Смит.
– Avada Kedavra. – Зеленая вспышка из-за двери показала, что теперь уже бывший сторонник Темного лорда отправился в мир иной.
– Алекс, собирай остальных, мы будем штурмовать поместье, где держат Люпина. – Сириус явно говорил с кем-то по Сквозному зеркалу. – Сбор у меня через полчаса, с вещами. Часть амулетов я добавлю.
– Знаешь, Аластор, иногда мне кажется, что мы ничем не отличаемся от этих поганых ублюдков, – голос Сириуса, к удивлению дрожащей за дверью девушки был тих и печален. – Сейчас я делал то же самое, что делал бы на моем месте Вольдеморт.
– Успокойся, Блек, – Алика не видела этого из-за двери, но Аластор, скосивший волшебный глаз на дверь, увидел спрятавшуюся там девушку и теперь думал, подавать ли другу знак, что их подслушивают. – Ты не отличался бы от них, если бы на месте этого бывшего заключенного в Азкабане и нынешнего сторонника Вольдеморта висел какой-нибудь беззащитный магл или волшебник. А это крыса, и наш долг – очистить Англию от подобной швали, пошедшей за Вольдемортом ради наживы и ради возможности пытать и убивать безнаказанно.
– Наверное, ты прав, – Сириус по-прежнему говорил тихо и печально.
– Интересно, что бы сказала твоя Алика, если бы увидела тебя пытающим этого неудачника? – Аластор решил развлечься.
– Она не моя. – В голосе Сириуса появился намек на эмоции. – Думаю, она бы испугалась, даже при том, что сама бросала в меня Авады во время дуэли в доме Гринграссов. Но одно дело – убить противника в бою, а совсем другое – пытать и допрашивать в подземелье прикованного человека.
– Ты преувеличиваешь, друг мой. – В голосе Аластора звучало почти сочувствие. – Я застрял в Аврорате почти тридцать лет назад, и понял за это время одну прописную истину. Если ты не будешь порой по-звериному жесток с такими ублюдками, как этот Смит или им подобные, то рано или поздно ты ляжешь в сырую землю, а они придут в твой дом.
– А вообще... – Аластор прошелся, поскрипывая протезом, мимо двери, за которой замерла Алика. – Что тебе мешает пообщаться с этой девушкой более... тесно?
– Аластор, – на этот раз Сириус говорил с жаром. – Я когда-то разговаривал с крестником на эту же тему. Я сказал, что до тех пор, пока Вольдеморт не отправится на адскую сковородку, я не хочу связывать свою судьбу даже с такой девушкой, как Алика. Не хочу оставлять после себя вдову, если вдруг меня все же убьют.
Алика закусила губу, слушая разговор за дверями.
– Чепуха. – Аврор фыркнул. – Даже у меня, вдумайся, Сириус, и посмотри на мою рожу, у МЕНЯ растет за пределами Англии сын. Я специально отправил его подальше от этой кутерьмы. Сириус, я воюю уже больше полусотни лет, и если ждать, пока война закончится – ты ничего и никогда не дождешься. Умрет Вольдеморт – разве станет намного спокойнее в старой доброй Англии? Нет, не станет. Вся история последних двух веков – почти нескончаемая бойня с перерывами в десять-тридцать лет. Вспомни начало двадцатого века. Страна только оправилась от восстания гоблинов, а в тридцатые уже появился герр Гриндевальд на пару со старым содомитом Дамблдором. Убили Гриндевальда – появился наш Вольдеморт, не прошло и тридцати лет. Вольдеморт убился о малыша Поттера, еще четырнадцать лет – и снова сгущаются тучи.
– Возможно, ты прав... – Протянул Блек.
– Не возможно, а точно. – Аврор говорил, проявляя несвойственные ему эмоции. – У меня в отряде за последние полгода погибло уже пятеро. ПЯТЕРО, демоны задери всех упивающихся. Пять отборнейших магов, каждого из которых я лично готовил, не жалея своего и их золота. Эликсиры-стимуляторы, заклятья специалистов Отдела Тайн, жесточайшие тренировки, и всё равно – пятеро погибших. У троих остались дети, двое так и умерли бобылями. Но ведь остались же дети, остались, черт возьми. И их взяли под опеку те из моих бойцов, кто не был женат. Что бы ни случилось, семья у солдата должна быть крепкой, и при вступлении в отряд они все ознакомились с этой неписанной традицией. Так что не стоит ждать, пока закончится война, чтобы сделать счастливой какую-нибудь девушку, и чтобы оставить свое потомство и продолжить род. У меня есть наследник, и я могу позволить себе бросаться в гущу боя, не задумываясь хотя бы о том, кто продолжит мой род. А ты? Ты можешь в этом быть спокойным, друг?
– Нет, не могу. После меня мой род могут продолжить Ремус Блек и Нимфадора, когда они поженятся.
– Но сейчас Ремуса здесь нет. И до тех пор, пока мы его не спасем – в древнейшем и благороднейшем семействе Блеков есть всего один мужчина, – ты.
– Время. – Сириус, судя по звукам, тушил жаровню. – Наверху должны собраться наши товарищи.
– Мои люди ждут сигнала в казарме Аврората. – Засмеялся Грюм.
Алика, поняв, что её сейчас обнаружат, тихо отошла от двери и свернула в боковое ответвление на перекрестке коридоров. Она слышала, как мимо неё прошел Сириус и почему-то посмеивающийся Грюм, а потом тихо пошла за ними, когда мужчины уже поднялись по лестнице на следующий уровень подземелий.
– Куда ты ходила? – Проснувшаяся бледная Нимфадора привстала с постели, глядя на вернувшуюся девушку.
Алика задумчиво посмотрела на подругу.
– Я случайно услышала, наверное, больше, чем хотела. Сириус и Аластор узнали, где держат Ремуса, они собирают людей. Не вставай! – она вцепилась в плечи попытавшейся встать Нимфадоры. – Сириус все равно не пустит нас в бой. С тех пор, как альянс принял на службу наемников, ни тебя, ни меня в боевой отряд уже не возьмут. И ты слишком слаба, чтобы сражаться сегодня.
– Ты права, – наконец выдавила из себя Нимфадора, откидываясь обратно на подушку. – Меня совсем выбило из колеи похищение Ремуса.
* * *
Я задумчиво смотрел на собравшихся в зале людей – маги из старых семей, пошедшие за Сириусом, наёмники с континента, набранные на деньги этих волшебников с помощью Киарана. Все они были немногословны в ожидании скорого боя и сосредоточенно проверяли снаряжение.
Вошедший в зал Сириус Блек, коротко кивнув мне, раздал собравшимся амулеты, напитанные магией дома Блеков, как небольшое подспорье в тяжелой ситуации.
– Прошу внимания, господа. – Резкий голос Сириуса нарушил тишину. – Для тех из вас, кто еще не знаком с нашим будущим лидером. Сегодня с нами идет в бой Гарольд Поттер, будущий лорд Поттер.
Крёстный указал рукой на меня, и я внутренне поежился – взгляды собравшихся тут же скрестились на мне, словно я был диковинным зверем. Однако выучка, полученная мной за год жизни у Делакуров, напомнила о себе, так что я спокойно выдержал это неожиданное давление.
– Благодарю собравшихся за то, что вы выбрали для себя нашу сторону, сторону людей, кого не устраивает наличие в Англии такого существа, как Вольдеморт. – Я понял, что люди ждут от меня нескольких слов. – Лорд Блек совершенно точно сказал, что я пока только будущий лидер нашего движения. Вы все знаете содержание пророчества о человеке, способном убить эту полурептилию. Я не могу сказать, что верю в свою исключительность, но если мне суждено на роду убить эту тварь, я сделаю все, чтобы освободить от него Англию.
Напряжение в зале несколько схлынуло.
– Итак, – Аластор Грюм прервал нашу игру в гляделки. – Поместье Эйвери. Наш теперь уже бывший пленник, – тут аврор мрачно усмехнулся, – сообщил, что держат его именно там. А лорд Блек сумел считать с его памяти примерный план подземелий и первого этажа. По полученной информации, в замке нет постоянной ставки Лорда, подземелья иногда используют для допросов. Наш бывший пленник не видел там большой охраны, в целом мы должны достаточно быстро проломить их оборону.
Аврор прошелся перед группой готовых к бою людей. Как наиболее опытный в плане тактического планирования операций человек, руководил собранием именно Аластор, чей опыт насчитывал свыше пятидесяти лет, – больше, чем опыт Сириуса и Киарана вместе взятых.
– Идем в три группы. Сириус и его соратники вместе с половиной наёмников зачищают подвалы. Другая половина наёмников и мои люди чистят первый и оставшиеся этажи последовательно. Я же, Гарольд и Киаран – ждем гостей на аппарационной площадке. Точнее – гостя. Думаю, вы догадываетесь, кого может принести не вовремя в этот замок, и чем для большинства присутствующих закончится неожиданная встреча с Темным лордом.
– Далее... – В руках Аластора появилась колдография мужчины средних лет с короткой стрижкой и поломанным носом. – Чарльз Эйвери. Довольно сильный волшебник, отменный дуэлянт, владеет многими темными проклятьями. После Первой войны открестился от обвинений, заявив, что действовал под заклятием Империус, а благодаря попустительству Дамблдора и политике «второго шанса» – не был допрошен под сывороткой правды. По возможности брать его живым, надеюсь, что его возьмет на себя лорд Блек, это противник как раз по нему.
Аластор вытащил из кармана и увеличил немалых размеров пергаментный лист.
– В министерских архивах этот листочек уничтожили в связи с недоказанной виной Эйвери-старшего. Опять же кто-то из скользких друзей Люциуса немало заплатил, чтобы карту поместья Эйвери, составленную после того, как хозяина упекли в подземную камеру в Аврорате, побыстрее сожгли.
Аврор расстелил на столе карту, демонстрируя собравшимся расположение комнат.
– Смотрите внимательно и запоминайте. – Покрытый морщинами палец указал на одну из комнат. – В этой точке находится спуск в подвал... По крайней мере, он там находился четырнадцать лет назад, когда Эйвери сидел в тюрьме. Вот кратчайший маршрут до спуска, Сириус, запоминай. На самый крайний случай, ломайте к дементорам стены и идите напрямик, замок не раз перестраивался, а вот внешние стены должны устоять точно.
Взмах палочки аврора сделал несколько копий карты, тут же пошедших в карманы руководителей звеньев.
– Вот это – гостиная и библиотека... А вот – кабинет Чарльза. Желательно библиотеку и кабинет особо не рушить, там наверняка найдутся вещи, полезные для дела, но смотрите по обстоятельствам.
– До того, как щиты поместья будут взломаны, со мной идут все аристократы, кроме Аластора и Киарана. – Вступил в разговор Сириус. – Наемники рассредоточиваются вокруг и обеспечивают внешний круг защиты, пока мы не сломаем защиту. Потом разбиваемся по варианту Аластора и идем через центральный вход.
– Ну а мы втроем готовим достаточно сюрпризов на аппарационной площадке перед особняком, чтобы у Темного лорда не получилось смести нас одним ударом. – Аластор со скрипом костей потянулся. – У Эйвери аппарировать в поместье можно только на лужайку перед домом, а вот из поместья есть еще одна брешь в защите – возле его кабинета. Поэтому сразу же как сломается щит – нужно поставить нашу защиту, чтобы птичка не ускользнула. Этим займутся Антонио, Руфус и Раймонд.
Трое авроров в багровых мантиях согласно кивнули. Аластор кинул им мешочек с позвякивающим содержимым.
– Служебный комплект рун. Антонио, защита должна встать над особняком точно в тот момент, когда Сириус обрушит стационарные щиты Эйвери. Иначе либо вы зря потратите силы, либо Эйвери успеет сбежать.
– Ну а я подожду вас здесь, друзья мои. – К моему большому удивлению, в зал вошел Гораций Слагхорн, одетый в рабочую робу и алхимический фартук. – Сириус, я развернул свою лабораторию, а мисс Гринграсс пригласила в лазарет двух врачей из Мунго, прельстившихся на немалую оплату в обмен на молчание. Так что будьте спокойны, но лучше постарайтесь вернуться целыми, да хранит вас Мерлин.
Округлая фигура зельевара удивительно ловко для человека с его весом выскользнула из зала, а я на секунду задумался, а каким, интересно, бойцом оказался бы Слагхорн, если бы нам пришлось сражаться лицом к лицу с Дамблдором в его доме.
– Все готовы? – Сириус, вокруг которого собрались его люди и все наёмники, взял со стола заранее зачарованный портключ в виде длинной веревки. – Портключи на случай тяжелых ранений у всех при себе?
Дождавшись подтверждающих кивков от всех собравшихся и увидев, что Аластор точно так же приготовил своих авроров к переносу, Сириус произнес одно только слово:
– Portus.
Я почувствовал уже привычный для меня толчок, и нас всех потянуло куда-то вдаль, в глазах на долю секунды потемнело, но спустя неразличимый промежуток времени мы уже двумя компактными группами возникли рядом с парком, в центре которого скрывался изящный особняк Эйвери.
– Начали! – Тут же заревел Сириус. – Фредерик, Анатоль, Майлз, чертите пентаграммы. Остальные – в круг Силы, доставайте артефакты. Наемники, рассыпаться и занять оборону!
– Антонио, делай свое дело. Мы пошли. – Аластор, почему-то мрачный больше обычного, потянул меня за собой.
В последующие минут пятнадцать, пока укрытые чарами невнимания люди Сириуса делали свое дело, я бегал от Аластора к Киарану, наполняя своей силой множество разбрасываемых ими прямо в траве артефактов, уже и так лучившихся энергией. Оба аврора полностью ушли в начертание на земле сложных геометрических фигур и систем рун, которые я с громадным трудом мог прочитать пока что только на пергаменте, но никак не в суматохе подготовки. Аластор, в противовес своей обычной палочке, прихватил с собой старый, сильно обгоревший на конце деревянный посох, от которого, по непонятной мне причине, шел слабый дымок.
– У меня все. – Киаран, на время операции без малейшего возмущения подчинившийся авторитету более опытного аврора, оторвался от пятой по счету фигуры, вычерченной, казалось, совершенно автоматически, без раздумий.
– Сейчас, – буркнул Грюм, не прекращая чертить очередную схему, с моего места было видно, что аврор злорадно улыбается.
* * *
– Начали! – Резкий возглас Сириуса обозначил готовность к атаке ломающей щиты группы.
Я не стал оборачиваться. Моей, как и Аластора с Киараном задачей в этом бою была аппарационная площадка в сотне метров перед домом. Кто бы ни появился на ней – он не должен был пробиться в дом, даже если это будет сам Темный лорд, на случай визита которого и чертили мои более опытные собратья многочисленные магические фигуры.
Киаран и Грюм один за другим окутались легкой дымкой дезиллюминационных чар, причем я видел, что старый аврор взял наперевес посох. Следом за ними я произнес про себя заклятье невидимости, получив в ответ удовлетворенный хмык и смешок Аластора. Нашей задачей было только ждать.
Жуткий грохот и последовавшие за ней тихий хрустальный звон и вспышка опадающих щитов поместья, которые сумели взломать собравшиеся в кругу возле пентаграммы Сириуса десять магов, дополнительно использовавших родовые артефакты, ознаменовали начало активной фазы.
