Текст книги "Французская магия (гет)"
Автор книги: elSeverd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 67 страниц)
– Это единственный способ. Альбус не пойдет нам навстречу, если мы попросим его приструнить свою ручную летучую мышь. Не знаю, какого дьявола он не нашел другого места этому двойному шпиону, кроме как преподавать зелья детям. Назначил бы его своим личным доверенным зельеваром, и претензий у воскресшего Вольдеморта не было бы: сложно представить себе человека ближе, чем доверенное лицо.
– Мистер Люпин как-то обмолвился, – неуверенно ответил Невилл, – что действия Снейпа вбивают клин между слизеринцами и остальными факультетами.
– В проницательности Лунатику не откажешь, – усмехнулся Блек. – Слизеринцев привыкают ненавидеть за их «безнаказанность», а Снейп – лицо факультета, дементор его побери.
– М-да.. Иногда мне становится страшно от того, что еще может скрывать от своих сторонников Дамблдор... – Августа погладила Невилла по волосам.
– Невилл, если это возможно, постарайся не высовываться. Сейчас Фадж ищет только повода, чтобы закрутить гайки в Хогвартсе, потеснить Дамблдора, а потом и нас.
– Мне уже назначили взыскание, две недели по вечерам в кабинете Амбридж.
– Даже так... – Сириус усмехнулся. – И что ты сделал, чтобы довести эту женщину до такого состояния?
– Сказал ей, что Вольдеморт воскрес. – Мрачно ответил Невилл.
– Красная тряпка для быка. – Сириус опять засмеялся. – Не будь всё это так грустно, я бы пожал тебе руку, но сейчас отменить твое наказание может только Дамблдор, а он... он ведет какую-то хитрую игру, так что вряд ли вмешается. Так что сходи, присмотрись. – Блек прищурился. – И внимательно слушай, что будет нести эта жаба, хотя сомневаюсь, что она скажет хоть немного интересного для нас.
Невилл ушел, а Сириус с Августой по-прежнему сидели в креслах у камина в её кабинете.
– Я довольна мальчиком, Сириус. – Пожилая женщина смотрела в огонь. – Я уже не надеялась, что он будет хоть немного похожим на Френка и Алису.
– Ты несправедлива к нему, Августа. Мальчик рос без отца и матери, а его магическая сила развивается очень медленно, но так бывает, сама знаешь.
– И все равно, за это лето Невилл добился больших успехов. – Покачала головой женщина. – Я благодарна тебе, что ты согласился помочь.
– Он друг Гарри, он сын моих друзей и соратников. – Блек помрачнел, вспомнив лежащих в отделении безнадежно больных Алису и Френка. – Я не мог не попытаться помочь ему.
– И все же. Как тебе удалось вернуть ему уверенность в себе? – Августа пристально посмотрела на Блека.
– Немного тренировок, немного общения с разными людьми, – Блек прищурился, молясь про себя, чтобы такой уклончивый ответ удовлетворил строгую бабушку Невилла. – Ему не хватало общения с теми, кто мог бы видеть в нем простого человека, а не потомка древнего и богатого рода.
– Может быть, ты и прав... Я всегда видела в нем сына Френка, а не просто мальчика Невилла, и, возможно, ждала от него слишком многого сразу.
«Хогвартс, Хогвартс, наш дом родной.
Наверное, все читатели помнят эту строчку из гимна лучшей магической школы Англии. Родной дом. Дружный и наполненный волшебными тайнами дом – что еще может желать ученик, поступая в эту школу? Каждый из нас в детстве мечтал о том дне, когда впервые переступит порог этого древнего замка, мечтал о тайнах, которые откроются ему на уроках и в поистине необъятной библиотеке. Мечтал о дружных факультетах, мудрых и справедливых учителях, о таинственных коридорах и залах, наполненных магией ушедших Основателей. К сожалению, реальность не всегда такова.
Недавно в нашу редакцию пришло интересное письмо от пожелавшего остаться анонимным читателя. Факты, изложенные в письме, оказались настолько любопытными, что редакция проверила их.
Хогвартское соревнование факультетов всегда волновало и учеников, и преподавателей, часть которых выполняет и обязанности деканов. Баллы учеников за успешную учебу, за спортивные достижения и достойные поступки – вот что определяет место факультета в соревновании, а за проступки и шалости – баллы снимаются.
Однако в письме были изложены некоторые оригинальные причины для снятия баллов. Мы с удивлением узнали, что, оказывается, со студентов могут снять баллы за то, что они «громко дышат на уроке», «неуклюжи», «задают много вопросов», «за дерзкий взгляд», «высокое самомнение», «наглость», «зазнайство». И что встревожило членов редакции, у многих из которых в Хогвартсе учатся дети и родственники, такие причины встречаются довольно часто.
Куда же смотрит Дамблдор и Попечительский совет Хогвартса, если для того, чтобы обеспечить тому или иному факультету победу с учеников снимают баллы «по причине тупости»? Редакция хочет задать вопрос родителям тех, кто сейчас обучается в Хогвартсе: спрашивали ли вы, за что с ваших детей снимаются баллы?»
– Что это за бред сумасшедшего? – Фадж оторвался от газеты, недоуменно разглядывая Люциуса Малфоя.
– С другой стороны, если Дамблдор допускает такие ошибки, то можно будет поднять вопрос о его служебном соответствии... – Протянул раздумывающий над новым ходом неизвестного игрока Люциус. – Я не думаю, что Северус Снейп, про которого тут явно пишут, настолько жестко обращается с детьми, скорее – это преувеличение...
– Преувеличение?! – Брови Фаджа поползли вверх. – Да нас с утра уже завалили письмами с просьбой разобраться в происходящем в Хогвартсе!
– Мы можем лишний раз показать, что Министерство по-прежнему контролирует события, если отправим туда комиссию, а потом сообщим общественности о некоторых нарушениях, допущенных в контроле Дамблдором и отдельными преподавателями, но уже исправленных бдительными сотрудниками отдела Образования. – Люциус наконец нашел нейтральное решение, позволившее и приструнить директора, и не навредить при этом Снейпу, о манере преподавания которого трем факультетам из четырех он не раз слышал от Драко.
– Неплохо придумано, Люциус. Пожалуй, мы так и сделаем.
7 сентября 1995 года. Шармбатон.
«Привет, Гарри.
Надеюсь, в Америке тебе неплохо отдыхается, пока мы стонем под властью захваченного мозгошмыгами и нарглами Министерства. Наша новая преподаватель ЗОТИ – настоящая душка, она носит ядовито-розовую кофточку и черный бантик в волосах, от которого впадают в ступор почти все ученики. Но мои очки пугают ее еще больше, чем остальных – её взгляд, так что меня мадам Амбридж пока не трогает. Занятия по защите у нас теперь – одни лекции, на которых мы переписываем учебники, а девочки сплетничают, что мадам Амбридж не умеет одеваться. Ей бы пошло ожерелье из глаз огнекрабов, правда, со мной никто не согласился. Гермиона и Рон на каждом уроке получают взыскание за взысканием, и к ним за компанию всегда присоединяется Невилл. Он так изменился за лето, ты не представляешь себе! Он уже дважды за несколько дней с начала учебы защищал меня от насмешек слизеринцев в коридорах.
Луна.»
«Здравствуй, Луна!
Рад, что вы с Невиллом нашли общий язык. Надеюсь мозгошмыги, которых ты способна видеть, быстро одолеют Амбридж и прогонят её из Хогвартса. Я по-прежнему учусь, занимаюсь магическими дуэлями. Отправляю тебе амулет, который купил в одной из лавок волшебного квартала. Когда я увидел его, мне показалось, что он подойдет к твоему пробковому ожерелью. Как там поживает Букля?
Гарри»
– Ну что ж, дамы и господа, сегодня мы займемся с вами группой взрывных заклинаний и защитой от них. Мсье Бриттон – вы ассистируете мне. – Андрэ Леблан, пройдя между нашими столами, обернулся к классу. Сегодня мы разбираем Бомбарду, Explosio и Revasio. А также пару вариантов защиты.
Шестнадцать человек – две группы пятого курса факультета Скалы и Солнца – внимательно слушали преподавателя.
– Для начала демонстрация. – Андрэ взмахом палочки заставил стену аудитории раздвинуться, открывая узкий вытянутый зал со стоящими вдалеке мишенями.
– Bombarda, – первый манекен разорвало пополам с хрустящим звуком ломающегося дерева.
– Explosio, – несколько мелких взрывов расщепили новый манекен на части.
– Revasio, – в следующем манекене появилась небольшая рваная дыра, но деревянное чучело устояло на месте.
– Так, дамы и господа. Встаем к барьеру. – Новый взмах палочки открыл выход к тренировочному полю, расположенному недалеко от находящегося на первом этаже кабинета Защиты.
Выстроившиеся вдоль барьера, на некотором отдалении от которого стояли десятки мишеней, ученики оглянулись на преподавателя.
– Повторяем за мной, – палочка Андрэ описала короткую дугу и укол в воздухе. – Bombarda!
Класс откликнулся нестройным хором заклинаний, у некоторых учеников получилось сразу, и бледноватые пока что лучи устремились к мишеням. Некоторые, неудачно взмахнув палочкой, не добились вообще никакого эффекта.
– Так, те, у кого получилось, отрабатывают точность и скорость удара, а также уровень вложения силы, которые мы разбирали на третьем курсе. Гарольд – заходите с той стороны ряда и поправляете тех, у кого не получается, я иду с этой стороны.
Я мысленно поморщился. С одной стороны, мне было лестно такое внимание преподавателя, бывшего довольно сильным, хоть и уступающим Киарану, волшебником. С другой же – мне не хотелось выделяться лишний раз, поскольку мне уже пришлось отклонять любезные приглашения погостить, полученные мной от учениц Шармбаттона, многие из которых могли похвастаться солидной родословной и влиятельностью родителей.
Первым из учеников, у кого не получалось выполнение Взрывного, оказался Кейн МакКормак, худой, высокий парень, с легкостью работавший на трансфигурации, но имевший, как оказалось, некоторые сложности в боевой магии.
– Кейн, чуть более резкий укол, чтобы палочка указала на мишень. – Я махнул палочкой в сторону манекенов, сделав движения плавными и замедленными.
– Bombarda! – движение палочки, совпавшее с произнесенным ключевым словом, бросило в сторону мишеней коричневатый луч Взрывного.
– Теперь еще раз, старайся точнее прицелиться. – Новый выстрел взрыл землю рядом с манекеном.
Следующим испытанием для моих педагогических способностей стала незнакомая мне девушка с факультета Солнца, с пышными медовыми волосами и стройной фигурой, на которую я старался не смотреть слишком пристально, – действие гормонов в моем теле еще никто не отменял.
– Ты слишком поздно читаешь заклинание, ... – Я замешкался, не зная, как зовут незнакомую мне девушку.
– Это Лилиан Кемпбелл, – знакомый голос сбоку, принадлежавший Амели Блейк.
– Лилиан, – я столкнулся с внимательным взглядом зеленых глаз, чуть не сбивших меня с мысли. – Ты заканчиваешь заклинание уже после движения палочкой, а должно получаться одновременно. Примерно так: Bombarda, – я прочитал заклинание по слогам, сопровождая слова медленным движением палочки.
Вырвавшийся с третьей попытки луч ушел куда-то выше манекенов, но лед был сломан. На середине ряда учеников рядом со мной оказался Андрэ, закончивший объяснять заклинание со своей стороны.
– Так, теперь работаем со следующим заклинанием. Explosio, – резкое рубящее движение кистью отправляет несколько мелких шариков в сторону мишени. – Концентрируемся на том, чтобы удар шел максимально кучно, иначе вы вообще не попадете в мишень.
Новый проход вдоль ряда, второе заклинание оказалось сложнее именно из-за упомянутого Лебланом контроля кучности попадания. Не у всех шарики ложились в одну и ту же мишень, так что в этот раз мне пришлось поправить четверых, в том числе и Лилиан.
Разобрав последнее и самое легкое из взрывных заклинаний, Леблан перешел к защите.
– Одно из основных защитных заклинаний вы знаете со второго курса. Это Protego, почти универсальное и относительно надежное. – Повинуясь плавному круговому движению палочки, вокруг учителя возник золотистый сияющий пузырь. – Плюсы его вы знаете, это, прежде всего, простота использования и достаточная универсальность. Минусов два – пробить его все же достаточно легко за счет большего количества вложенной в удар силы, и есть множество заклинаний, которые Protego не удержит.
Дождавшись, пока все без исключения ученики вызовут защиту, Андрэ продолжил рассказ.
– Мсье Гарольд, создайте Protego средней мощности. – Как только вокруг меня вспыхнул золотистый пузырь, преподаватель отправил меня примерно такое же по силе Обезоруживающее, благополучно разрушившееся в защите, правда, и сам щит не уцелел.
– А теперь такое же по силе Protego, еще раз. – Следующий луч был гораздо более интенсивным и, пробив щит, вырвал палочку у меня из рук. Аккуратно поймав палочку и передав её мне, Леблан добавил: – Сейчас вы видели, как заклинание, превышающее по силе защиту, смогло пробить простейший щит. Поэтому и существует множество других щитов, позволяющих даже относительно слабому магу отбивать сильные удары. Кроме того, примененные в бою, они позволяют сэкономить ваши собственные силы.
– Plectere scutum (скошенный щит), – алое свечение в виде расположенной под углом плоскости появилось перед магом. – Этот щит требует чуть больше сил, больше точности, чем Protego, но зато позволяет уводить в сторону даже достаточно сильные удары.
– Мсье Бриттон, продемонстрируйте. Seco! – черный луч режущего заклинания метнулся ко мне, однако скользнул вдоль вызванного движением палочки щита и ушел в небо. – Вот примерно так. Это заклинание относится также к группе универсальных щитов, но превосходит по возможностям базовую защиту, пройденную нами на втором курсе.
– Теперь тренируйте создание щита прямо перед вами. Мсье Бриттон, – он указал на стоявших перед нами студентов, показывая, что мои мучения на Защите еще далеко не закончены.
Спустя еще двадцать минут, когда щиты более-менее начали получаться у большинства присутствующих, Леблан отдал команду перейти к парной работе. Разбившиеся на пары ученики по очереди бросали друг в друга Обезоруживающее, стараясь увести в сторону луч заклинания партнера. Леблан, наложив на себя один из высших щитов, недоступных большинству студентов, пошел между сражающимися парами, поправляя движения палочек. Повинуясь его взгляду, я точно так же занялся инструкторской работой, поминутно получая один или несколько лучей, расцветавших яркими разводами на моей защите.
– Expelliarmus! – выкрикнутое Амели заклинание буквально снесло с ног её партнершу – невысокую худенькую девушку, не успевшую выставить щит. Волей судьбы на ее пути оказалось мое тело, так что я благополучно поймал падающую девушку, получив при этом по лицу гривой пышных светлых волос. Прикосновение к мягкому женскому телу, даже сглаженное одеждой, заставило взбунтоваться все подавляемые желания, так что я постарался сконцентрироваться на дыхании.
– Амели, немного слабее, а то чуть меня не сбила с ног, – я постарался перевести все в шутку, помогая встать на ноги покрасневшей девушке, смущенной таким близким контактом. Поклонившись пойманной мной блондинке, я пошел дальше, гадая, когда же закончится этот урок.
Наконец, уже в самом конце занятия, Леблан решил показать еще одно заклинание.
– Помимо изучаемых вами универсальных щитов, существует множество более специализированных, применяемых значительно реже от сложных проклятий или же стихийных атак. Например огненные удары отбить с помощью этих двух щитов, как правило, не получится, – слишком много уровней воздействия, в том числе чисто температурного от огненной струи.
– Aqua obice! – Водная стенка поднялась перед Андрэ, но быстро опала. – Мсье Бриттон, пожалуйста, продемонстрируйте, от моего слабого огненного удара. Flamio sphaeros. – Огненный шарик ударил во вставшую передо мной водяную завесу.
– И в качестве примера, еще один мощный щит, который получается не у всех, только у достаточно сильных волшебников. Мсье Бриттон, создайте то же заклинание, что на нашей первой дуэли.
– Insendio! – огненная струя, ярко-желтого цвета, устремилась в мою сторону, Леблан специально отошел так, чтобы пламя не попало ни в кого из стоявших сбоку учеников.
– Aqua Murus! – ревущий от предельного для меня количества вложенной силы столб воды вокруг меня, оставив небольшое пространство в центре для моего тела. Ученики отшатнулись от потока пара, рванувшегося во все стороны.
Несколько секунд две противоборствующие стихии пытались одержать верх, потом огненный язык втянулся в палочку довольного преподавателя, а я опустил слегка дрожащую от напряжения руку с палочкой, убирая защитное заклинание.
– Вот чего-то подобного я жду от тех, кто собирается после Шармбатона идти в Аврорат, – буднично произнес Леблан, очищая палочкой брусчатку от оставшейся воды и пепла. – У кого не получится хотя бы начальный уровень этого заклинания, – можете даже не стараться.
– А какой мы видели сейчас уровень? – задала вопрос Лилиан, с каким-то странным выражением на лице рассматривая меня.
– Вы только что видели очень хороший уровень, мадмуазель Кемпбелл, примерно как у авроров высоких рангов. – Честно ответил преподаватель.
Ответ Леблана мне вовсе не понравился, так как я опять выделился, и снова – публично.
15.10.2013
Глава 22. Признание.
15 сентября 1995 года. Франция.
– Андрэ рассказал, что взял тебя в ассистенты, – меланхолично сказал Киаран, наблюдая, как я снимаю с шеи цепочку Хроноворота, только что отбросившего меня на семь часов назад.
– И теперь мне обеспечено не очень хорошее внимание со стороны видевших меня в деле девушек. – Я поморщился. – Не то, чтобы мне было это неприятно, но у меня...
– У тебя другие планы, очень красивые и своенравные, – Киаран хлопнул меня по плечу, – Думаю, Флёр умная девушка, и понимает, что ты не специально привлекаешь внимание к своей персоне.
– Надеюсь... – Я чуть поежился, предвкушая первую за сентябрь встречу с регулярно снящейся мне по ночам любимой.
– Надо сказать, что ты сейчас сталкиваешься с единственным слабым местом вашей с Джеймсом легенды. Ты заявил себя как аристократ, а значит – обязан придерживаться кодекса, который гласит: «соблазнивший невинную девушку и застигнутый родными за этим занятием, обязан либо жениться, либо получит вызов на дуэль от всех мужчин рода за поруганную честь». А кольца у тебя на руках, по понятным причинам нет и в ближайший год не предвидится... Так что жди, рано или поздно, приворотного зелья в бокале... А потом – толпу родственников «коварно соблазненной невинной девушки» с брачным контрактом в руках. Будь ты маглорожденным или полукровкой – вряд ли бы тобой заинтересовалось много людей, а к представителю достаточно старого и сильного рода...
– Учитель, ты меня радуешь с каждым разом все больше и больше, – я мрачно посмотрел на забавляющегося аврора. – Мне далеко не смешно всё это.
– Знаешь, воспринимай это как практику контроля мыслей и действий, Гарольд. – Киаран, отсмеявшись, продолжил разговор. – Если ты научишься четко контролировать и представлять, к чему приведут те или иные твои действия на публике – потом, когда ты станешь Лордом Поттером, тебе это очень пригодится.
– Я все равно не могу представить себе, как это возможно: устраивать счастье своих дочерей с помощью приворотов. Я все же вырос в магловском мире, где что-то отдаленно похожее исчезло с концом средних веков.
– Политика грязное дело. – Протянул Киаран. – У вас в Англии та же картина, между старыми семьями брачные союзы заключаются чуть ли не при рождении ребенка, мнение самих детей не учитывается. И, говоря откровенно, это имеет под собой некую логику – сохранение сильных генов, точнее... имело бы, если бы все аристократы обратили внимание на замечательную магловскую генетику, говорящую о вреде чрезмерно близких родственных браков. У нас во Франции это поняли довольно рано, а вот у вас проблемы остались. Так что во Франции старые семьи не гнушаются регулярно обновлять кровь, вводя в род сильных полукровок, а изредка – даже маглорожденных. Естественно, в разумных пределах, иначе слишком часто смешивавшие кровь семьи постепенно утратят власть над родовыми способностями и родовой магией.
– И как в это вписываются приворотные зелья?
– Победителей не судят... – Киаран поморщился. – Хотя можешь успокоиться, если учесть, что для вступления в силу этого пункта кодекса чистокровных нужна именно невинная девушка, то таких не настолько много – все же нравы даже у магов в последнее столетие сильно переменились. А приворотные зелья... Сам подумай...
– То есть?
– Представь себе ситуацию, что еще при рождении ребенку нашли пару, которую он может не видеть в глаза до 11 лет, пока не пойдет в этот ваш Хогвартс. – Учитель взмахом палочки трансфигурировал себе кресло. – Далеко не факт, что между будущими мужем и женой возникнет хоть какое-то теплое чувство. Даже те семьи, в которых супруги относятся друг к другу с уважением, уже можно назвать счастливыми. Во многих случаях, союз двух людей является результатом чувства долга и понимания причин, по которым заключается брак. И в этом-то случае и приходят на помощь приворотные зелья. Часто будущие новобрачные сами выпивают слабое зелье Привязанности, чтобы сгладить первичную «притирку» в браке. Это распространенная практика.
– Понятно...
– Андрэ очень хвалит твои успехи, говорит, ты удачно попал в команду Скалы на соревнования. – Аврор, сменив тему, палочкой активировал защиту боевого зала поместья. – До первого соревнования мы успеем изучить еще несколько небесполезных вещей. – Он ухмыльнулся.
– Например?..
– Сегодня я расскажу тебе о невербальной магии. А потом... Потом мы займемся темной стороной искусства. – Киаран спокойно посмотрел на меня. – Помни, что не темная магия делает человека злым, а только его собственные мысли и поступки. С этого начинают уроки во всех аристократических семьях, и в это, к сожалению, не могут поверить многие, очень многие магглорожденные и полукровки, которых в вашей стране возглавляет Великий Дамблдор.
– Невербальные чары, – аврор уселся на трансфигурированный стул, – по сути, являются сочетанием мысли и желания. Словесная формула, облегчающая их выполнение, – всего лишь инструмент, действительно же важным является только твоя воля, твоя мысль и твое желание создать заклятье.
– Тогда почему невербальные чары так редко используются?
– Во-первых, не все обладают отточенной тренировками волей и контролем силы. Во-вторых, как и темные искусства, невербальная магия, особенно если она еще и выполняется без палочки – опасна. Иногда одного желания человека в состоянии аффекта достаточно, чтобы убить находящихся рядом. Поэтому здесь важен максимальный контроль. Контроль, воля и желание. Иначе – сам понимаешь, неспособные справиться с собственной силой маги не нужны никому.
– И что с ними бывает?
– М-да... – Аврор потер один из шрамов на лице. – Было несколько лет назад дело у Аврората. Один юноша, наследник благородного семейства, решил нацепить старинный фамильный артефакт, как раз дававший способность к мысленной беспалочковой магии – уникальная вещь, кстати, до сих пор хранится у них в роду. Так вот... Когда от одного его желания поместье рухнуло в пыль, вызвали нас. А он стоял в водовороте силы, и смеялся, а от его смеха чернела земля. Как выяснилось позднее, накануне они хорошо выпили с друзьями, и у него чудовищно болела голова, до такой степени, что хотелось уничтожить весь мир. В итоге мы его смогли оглушить, хотя думали, что придется попросту убивать – артефакт, повторяю, был очень хороший, да и парень слабаком не был.
– И в итоге?
– И в итоге этот фамильный амулет так же хранится на полке в самом глубоком семейном сейфе, юноша отделался испугом, десятком переломов и лишением силы на несколько лет, а мы – авроры – получили по ордену и куче магических травм на каждого.
– Так что с одной стороны, я понимаю всех этих любителей запрещать тайные знания. Так действительно безопаснее для обывателей. С другой же – преступление уничтожать древние книги только потому, что они могут быть опасными. Немало авроров, особенно из благородных родов, до сих пор владеют и темной магией, и беспалочковыми, и мысленными чарами, и до сих пор никого невиновного не убили. – Киаран помотал головой и поднялся. – А теперь займемся мысленными чарами.
Тот же день. Хогвартс.
– Интересно... Как же могут быть старостами предатель крови и... девушка, не отличающаяся чистотой крови? – Большинство слизеринцев захикали в ответ на эту фразу Малфоя, с удовлетворением рассматривавшего покрасневших Уизли и Грейнджер.
Невилл поморщился. Малфой, до недавнего времени особо себя не проявлявший себя в межфакультетских стычках, снова пошел в атаку, выбрав для себя две самые уязвимые мишени на пятом курсе Гриффиндора.
– Малфой, заткнись, – Гермиона все же ответила. – Если ты не способен прожить дня, чтобы к кому-то привязаться, это твои проблемы.
– Привязаться? – Блондин рассмеялся. – Привязываются к тому, что этого достойно, а вы двое – оскорбление всей волшебной школы.
Рон вскинул палочку, целясь в лоб слизеринцу, но Гермиона успела отвести её в сторону, и заклятье, вызывающее язвы на лице, прошло мимо. Малфой засмеялся.
– Правильно, грязнокровка, держи своего дружка на цепи, а то покусает кого-то.
Под гогот слизеринцев Рон попытался еще раз проклясть Малфоя, но ему помешал вошедший в кабинет Флитвик.
– Десять баллов с Гриффиндора за нападение на сокурсника, мистер Уизли.
Гермиона буквально подскочила на месте, с ненавистью смотря то на рыжего, то на блондина, сейчас довольно ухмыляющегося.
– И минус десять баллов со Слизерина за хамство и провоцирование на нападение, мистер Малфой, – полугоблин насмешливо посмотрел на враз помрачневшего аристократа. – Еще минус десять баллов со Слизерина за «грязнокровку».
Заворчавшие слизеринцы сверлили гневными взглядами спину гриффиндорской старосты, но возражать учителю чар, бывшему когда-то лучшим дуэлянтом Европы, не решались.
Невилл, оглядев зал, понял, что после урока будет новый виток конфликта, и приготовился к неприятностям.
Гриффиндорцы, вышедшие после урока из кабинета первыми, нестройной толпой направились к Большому залу на обед. Однако же в спину шедшей одной из последних Гермионе внезапно попало заклинание подножки. Девушка упала, рассыпав по полу свои вещи.
Смеющаяся компания слизеринцев, вышедших из кабинета, наблюдала, как стиснувший палочку Рон и присоединившийся к нему Томас пытаются понять, кто запустил в спину старосте заклинание.
– Малфой, ты паршивый ублюдок! – покрасневший от гнева Рон уставился на презрительно улыбающегося блондина.
– Неужели, Уизли, ты в самом деле так думаешь? Может быть это ты бесполезный нищий, живущий в развалинах, как их там называют? Аааа... В Норе! – последнее слово Малфой выдавил сквозь смех. – Нора – это ведь такая вонючая дыра в земле, верно?
Невилл, присевший рядом с Гермионой, помог ей собрать учебники, сжимая одной рукой палочку в рукаве – сейчас явно начнется массовая драка подтянувшихся ближе гриффиндорцев со стоящими за спиной малфоя слизеринцами.
– Stupefy! – Рон первым вытолкнул из себя заклинание, размахнувшись палочкой.
С обеих сторон полетели разноцветные лучи и облака заклинаний, пока еще в большинстве своем слабых, но некоторые из атак были довольно опасными.
Невилл, выставив щит, в который тут же ударилось несколько слабых проклятий, отошел в сторону, прикрывая девушек широким золотистым полотнищем Protego. Несколько студентов уже упало на землю, обезображенные самым причудливым образом из-за смешавшихся заклятий. В щит влетело и разбилось искрами несколько цветных лучей, заставляя Невилла вливать энергию в защиту.
Тяжело вздохнув, юноша шагнул вперед, усилием воли удерживая защиту вокруг себя и сгрудившихся за его спиной однокурсниц. Вспышки заклятий между сцепившимися гриффиндорцами и слизеринцами становились реже – большую часть спорщиков уже уложили на каменные плиты в совершенно непотребном виде. Оставшиеся, наиболее везучие или наиболее опытные, продолжали забрасывать противников все более противными сглазами.
– Insendio! – в голове зашумело от слишком мощного пока что для Невилла заклинания, но огненная струя толщиной в тело человека прошла над головами сцепившихся студентов. – Прекратить бой, недоумки!
– Лонгботтом, ты не слишком много на себя берешь? – раздался выкрик какой-то из слизеринок, точно так же спрятавшихся за спинами парней.
– Мисс, – несмотря на выступивший на висках пот, Невилл удерживал огненный факел. – Мне кажется, что устроившие драку в коридоре люди недостойны звания аристократов.
– Что здесь происходит?! – Из кабинета вышел Флитвик с палочкой в руках. – По пятьдесят баллов с Гриффиндора и Слизерина, молодые люди. Все, кто в центре боя – вечером на отработку к Филчу: Малфой, Томас, Финниган, Кребб, Гойл, Уизли, Грейнджер, Нотт, это я вам всем говорю.
– Мистер Лонгботтом, – полугоблин обернулся к убравшему огонь и привалившемуся к стене юноше. – Пятьдесят баллов с Гриффиндора за опасное заклинание, примененное в школе... И сорок пять баллов вашему факультету за его правильное исполнение в нужную минуту.
– LeviosaCircle – бессознательные тела, повинуясь взмаху палочки Флитвика, поднялись в воздух. Небрежно помахивая палочкой, профессор Чар направился в сторону медблока, знаком приказав следовать за собой всем, получившим отработки.
– Невилл, откуда ты знаешь столько заклинаний? – Лаванда Браун с восхищением взглянула на парня.
– Лаванда, лучше помоги мне отойти от стены, – юноша с трудом сделал шаг. – Это чертово пламя выпило большую часть моих сил.
Блондинка, благодарная за то, что Лонгботтом отразил несколько летевших в нее заклинаний, осторожно помогла ему добраться до дверей Большого зала, где Невилл, сделав над собой видимое усилие, пошел самостоятельно.
17 сентября 1995 года. Франция.
Первый выходной за две недели, совпавший у нас с Флёр, мы предпочли провести только вдвоем – Флёр, выжатая периодом адаптации на работе, и я, не менее уставший за время совмещения учебы и тренировок, спрессованных Маховиком времени в один клубок. Даже бесчисленные вливаемые в меня зелья не могли избавить меня от усталости душевной, хотя и снимали усталость тела и ума. Местом отдыха мы выбрали небольшую укромную поляну в лесу возле озера, благо осень в этом году была теплой.
Полянка, защищенная нашими объединенными заклинаниями от случайного взгляда, была совсем крошечной, сразу за деревьями журчал ручей с кристально-чистой водой, еще не успевшая пожелтеть осенняя трава слабо шелестела под легким дуновением ветра.
Мое режущее заклинание вырубило в земле прямоугольную щель, а Флёр левитацией подхватила отделенный кусок дерна, открывая углубление для костра. Повинуясь взмаху палочек, увеличившиеся в размерах смолистые поленья из сумки нырнули в ямку, занимаясь весело трещащим огнем. Запахло свежей смолой.
