Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"

Автор книги: Чародейница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 43 страниц)

Драко еще раз свернул, оказываясь в последнем коридоре, на другом конце, которого показалась дверь в гостиную чужого факультета. И Фортуна явно шла с ним под руку. На подоконнике сидел никто иной, как Смит.

Малфой почувствовал, как мозги и логическое мышление отключаются. Желание отхерачить хаффлпаффца заняло всю его голову. Злость и ненависть поднялись из самого нутра, грозясь разорвать самого Малфоя на кусочки.

– Специально выполз из своей норы мне на радость?

Зак резко поднял голову и выпрямился. В его глазах показался бунтарский мальчишеский огонек. Он спрыгнул с подоконника, встал напротив Малфоя и скрестил руки на груди.

– Шёл бы ты отсюда, Малфой.

Драко усмехнулся такой холодной, расчетливой улыбкой, которой все всегда боялись. Улыбкой, достойной всего рода Малфоев.

– Барсучок вырастил коготки. Как мило. Только жаль этого будет недостаточно, когда я начну выбивать из тебя всю дурь.

– А мне казалось, только баллы и можешь снимать с факультетов. Без значка старосты ты никто.

Зак вёл себя дерзко, что ещё больше раззадорило Малфоя. Драко уже предвкушал, как проедется кулаком по его физиономии, как Смит будет скулить от боли и ползти в свою гостиную.

– А ты же только и можешь, что тошнотворно всем улыбаться и за спинами спорить на девушек.

Смит опешил на пару секунд. Он, видимо, забыл, что Малфой и Грейнджер делят одну Башню на двоих. Но его оцепенение длилось недолго. Его руки сжались в кулаки, он сделал угрожающий шаг вперёд, надвигаясь на Малфоя.

– Слушай сюда: это не твоё собачье дело. Не смей приближаться к Гермионе.

Ох, как Драко это нравилось. Он как будто подзаряжался этой ненавистью, исходящей от Смита. Она дополняла его собственную, делая Малфоя ещё более жестоким. Драко так давно ждал, чтобы выпустить копящееся внутри него раздражение и, вот, момент настал.

Малфою было так смешно. Смит правда думал, что может указывать ему – слизеринскому принцу?

– А что, если уже приблизился?

Драко сказал это только затем, чтобы позабавиться над реакцией Смита, но смотреть в его самоуверенное лицо, сил больше не было. Малфой почувствовал, как атмосфера вокруг изменилась. Его лицо исказилось, принимая угрожающий вид. Драко стал наступать на Смита, хрустя суставами кистей.

– Нет, это ты слушай сюда, тупой и мерзкий выродок. Ты больше и не дыхнешь в сторону Грейнджер.

– И что же меня остановит?

Малфой остановился на расстоянии вытянутой руки от Смита. Кровь бурлила в сосудах, отгоняя все логические мысли.

– Ходить будет тяжеловато.

И Драко выпустил правую руку вперёд, со всей, мать его, силы ударяя хаффлпаффца по лицу. Резко, без замаха. Прямо в челюсть. Смит пошатнулся и сделал шаг назад, пытаясь устоять на ногах.

Но Малфой не дал ему опомниться. Его левая рука повстречалась с животом Смита, выводя Зака из строя. Из хаффлпаффца вышел весь дух, он отлетел на три шага назад и согнулся пополам, пытаясь восстановить дыхание.

Драко безжалостно наступал на Смита, готовясь к новой атаке.

– До тебя дошло? Больше ни шагу к Грейнджер.

Зак упёрся ладонями в колени, сплюнул на пол кровь и поднял голову, смотря на Малфоя:

– Иди к чёрту.

Драко уже подумал, что это будет скучная драка и Смит даже ни разу и не попытается ударить его, но…

Хаффлпаффец резко двинулся вперёд и повалил Малфоя на каменный пол. Смит оказался сверху на слизеринце и стал безжалостно наносить один удар за другим. Лицо, живот, грудь. Глаза Малфоя заволокло красной пеленой. Концентрация адреналина в крови стала максимальной.

Драко сконцентрировался, пытаясь отгородиться от болевых ощущений, сгруппировался и резко поменял позиции, сбрасывая с себя Смита. Зак свалился на пол и попытался встать, но Малфой был быстр.

Слизеринец пнул соперника в живот, заставляя его рухнуть обратно на холодный камень. Он схватил Смита за волосы и резко дернул, поворачивая его голову на себя.

– Ещё раз увижу вблизи от неё – распрощаешься с жизнью, ублюдок.

Зак скривился и попытался вырваться. Малфой отпустил его волосы и ещё раз пнул Смита, отбрасывая его к стене. Драко свысока смотрел на вид скорчившегося на полу Зака и, наконец-то, за последнюю неделю был более или менее спокоен.

– Если ты думаешь, что я дам тебе быть рядом с ней, то ты глубоко ошибаешься.

Смит резво вскочил и ударил Малфоя по лицу. Кулак прошёлся по губам, разрывая кожу о зубы. Соленая жидкость с привкусом железа хлынула в рот Драко.

Сука!

Малфой быстро заморгал, пытаясь быстро прийти в себя, но Зак ударил ещё раз прямо по скуле. Драко сильно сжал зубы, на щеках появились желваки. Смит попытался сделать ещё один удар, но Малфой смог увернуться и пойти в атаку.

Он сыпал удары сильно и жёстко, пытаясь попасть по наиболее болевым точкам. В глазах все смешалось. Были только его кулаки и тело, пытающееся сопротивляться.

В один момент Драко заставил себя остановиться. Смерти тут ни к чему. Смит сполз по стене вниз. Его глаза закрылись, лицо было разбито, кровь запеклась бурыми сгустками.

– Надеюсь, я донес до тебя, что спорить на девушек – занятие херовое. Скажешь кому, кто тебя избил – все узнают, что ты не такой белый и пушистый, каким хочешь казаться.

Малфой развернулся на каблуках и отправился прочь по коридору. Лицо и костяшки пальцев саднило, но внутри было глубокое удовлетворение.

Драко чувствовал себя сумасшедшим, но ничего не мог с собой поделать. Оставалось только решить, а не вернуться ли в кровать к Грейнджер?

***

Гермиона нехотя разлепила, казалось, свинцовые веки. Лежать было жутко неудобно. Все тянуло и мешало. Голова была чугунной, виски стучали.

Грейнджер, хрипло простонав, перевернулась на спину и откинула одеяло в сторону. Посмотрела на часы. Завтрак уже начался как полчаса.

Просто замечательно. Именно сегодня Гермионе было не суждено быстро заполнить желудок кашей с какао и отправиться на занятия.

Гриффиндорка села в кровати и только тогда заметила неладное. Она все ещё была в школьной форме. Воспоминания вчерашнего вечера нагнали ее с гудком Хогвартс-экспресса.

Про поступок Зака она и не забывала, казалось, все в ее сегодняшних снах напоминало об этом, а вот Малфой… Успокаивающий ее, обнимающий, заботящийся о ней, всплыл в голове только сейчас.

Гермиона быстро прогнала в голове воспоминания. Нет, это и правда был Малфой. Не Гарри и не Рон, а Малфой. Грейнджер прикрыла веки, качая головой. Это просто не-воз-мож-но. Последний, перед кем она хотела бы рыдать и биться в истерике, был с ней рядом в такой момент.

Мда, Гермиона, ты побила все свои рекорды по удачливости.

Думать обо всем этом было тяжело. Голова была тяжёлой. Единственное, чего хотелось, это раздеться и забраться обратно под одеяло, но время уже поджимало. Надо привести себя в порядок и идти завтракать.

А потом ходить с гордо поднятой головой перед Заком, пытаться не обращать внимания на Малфоя и отвечать на расспросы друзей, ах да, ещё учиться надо не забывать между всем этим.

Гермиона подняла своё тело с постели и поплелась в ванную. Там уже пахло мужским гелем для душа и зубной пастой. Даже Малфой уже ушёл из Башни на завтрак. Грейнджер застыла, вдыхая его аромат и вспоминая вчерашний день. Воспоминания были расплывчатыми, как будто прошло уже несколько месяцев. Вот Малфой что-то говорит и поднимает ее с пола за руки. Его ладони горячие, по сравнению с ее. Потом она у него на руках и вот Драко уже кладет ее на кровать.

Она просит, Мерлин, сама просит, чтобы он остался с ней. И он остается. Гермиона в его горячих и уютных объятиях. Согревается. Глубоко вдыхает его запах и все. Дальше темнота.

Грейнджер глубоко вдохнула и стала умываться. Не время придаваться расплывчатым воспоминаниям.

Гермиона перед выходом посмотрела на время и поняла, что пора поторапливаться, если она хочет ухватить со стола хоть что-нибудь. Дорога до Большого Зала пролетела в одно мгновение. Так всегда, когда не хочешь, чтобы что-то наступило – оно приходит быстро. Тут точно также.

Гриффиндорка только оказалась на пороге Зала, как в глаза бросилось неладное. Прямо перед ней, на пути ко всем столам стояло трое: Гарри, Рон и Драко.

Поттер с Малфоем, склонившись близко друг к другу что-то шипели, сжав при этом кулаки и грозно скалясь. Уизли стоял рядом с Гарри, сузив глаза и угрожающе нависая над ними. Они не замечали, как весь Большой Зал заинтересовано наблюдал за потасовкой. Свора Малфоя приподнялась со своих мест, чтобы, если что, двинуться на подмогу. За столом Гриффиндора Финниган, Лонгботтом и Томас также застыли, пристально наблюдая за происходящим. Все пытались вслушаться в разговор, но сами замолчать не могли, отчего шума было еще больше.

Гермиона сразу рванула к троим молодым людям, надеясь на положительный исход этого столкновения. Они же не совсем идиоты, чтобы устраивать драку прямо в Большом Зале. Повезло, что все преподаватели уже позавтракали и разошлись по кабинетам.

– Что здесь происходит?

Грейнджер втиснулась между Малфоем и Гарри, пытаясь оттеснить их друг от друга.

– Гермиона, отойди.

– О, Грейнджер, и ты наконец-то соизволила явиться! Уведи этих долбоебов подальше от меня, иначе я за себя не отвечаю.

Гриффиндорка перевела взгляд с агрессивного выражения лица Гарри на Малфоя и кое-что заметила. Губы Драко пересекала рана, которая начала кровоточить от того, что он говорил. На щеке была ссадина и ещё несколько царапин поменьше.

Этого вчера точно не было. Где Малфой успел побывать за ночь?

– Ещё раз спрашиваю: что происходит?

– Это ты у этого урода спрашивай, – прорычал Рон.

– О, так ты ещё и разговаривать умеешь, а не только слюни пускать.

Гермиона попыталась руками развести парней подальше друг от друга, но они стояли намертво. Атмосфера накалялась. В воздухе можно было почувствовать тестостерон.

– Быстро объяснили в чем проблема.

– Ты хочешь сказать, не знаешь? – едкий вопрос Поттера, резал слух Гермионы.

– Так просвети меня, Гарри!

Грейнджер совершенно ничего не понимала. Логичные мысли уже давно улетучились и она просто надеялась, что ей сейчас все объяснят. Что такого с утра пораньше не поделили мальчишки с Малфоем? И что вообще произошло со слизеринцем?

– Зак в больничном крыле, – казалось, глаза Гермионы вылезли за пределы глазниц, – и знаешь почему? Малфой избил его.

Грейнджер с широко раскрытыми глазами посмотрела на Малфоя. Эти ссадины и царапины… Гермиона опустила взгляд вниз, к его сжатым в кулак ладоням. Костяшки были разбиты. Раны начали опять кровоточить от того, что их потревожили.

Так, значит, он не просто покинул ее постель и перебрался в свою комнату, потому что она ему надоела. Он пошёл к Смиту. Разбираться с ним. Зачем? Из-за неё?

Нет. Нет. Нет. Не может быть. Это же Малфой. Зачем ему это делать?

Малфой посмотрел на Гермиону. Заглянул в её глаза своими цвета бешеного урагана. Его цепкий взгляд передал некий вопрос и решительность.

– А ты им ещё не рассказала, значит?

Гермиона молчала. Она была настолько оглушена происходящей вокруг неё действительностью, что потеряла дар речи. Она просто во все глаза смотрела на Малфоя. И не могла узнать его.

Когда он так глубоко погряз в ее жизни? Казалось, только пару месяцев назад она его и не замечала.

– И что она нам не рассказала? – набычившись ещё сильнее спросил Гарри.

– А то, что ваш любимый Смит, как оказалось, поспорил на нее со своими друзьями. И поэтому увивался за ней, поэтому был с ней. Ему надо было переспать с ней и получить денежки. Сколько, ты говорила?

Гермиона сглотнула образовавшийся в горле ком. Ее начало подташнивать.

– Сорок галлеонов, – хрипло ответила она.

Мальчишки были ошарашены не меньше, чем Гермиона. Только они были в шоке от слов Малфоя. Гарри и Рон просто застыли, взирая на слизеринца, не произнося ни звука.

– Ну как? Чудно, не правда ли? – Малфой холодно улыбнулся, края раны на его губе разошлись, но он не поморщился от боли, – вчера ваша любимая зазнайка пришла в Башню в полнейшей истерике, а я не такой моральный урод, чтобы бросить ее одну на каменном полу возле входа.

Драко сделал шаг назад, проводя рукой по волосам.

– А найти Смита и избить его было делом принципа. Я не конченная мразь, чтобы оставить это просто так. Всего лишь выполнил вашу работу. Можете не благодарить.

Малфой развернулся на каблуках и направился к своему столу, не оборачиваясь. Дуновение ветра привело Гермиону в себя и она быстро повернула голову к мальчишкам. За их спинами было видно рыжую макушку Джинни. Замечательно. Все всё узнали от Малфоя. Какая прелесть. Как будто и так проблем было мало.

Грейнджер подхватила под руки Гарри и Рона, кивнула Джинни, и они пошли к столу Гриффиндора.

Есть уже перехотелось, но Гермиона все же схватила небольшой сэндвич и жадно впилась в него зубами. Она была готова на все, что угодно, лишь бы сейчас не обсуждать ситуации последних двух дней.

Никто не пытался начать разговор. Только Дин Томас поинтересовался, все ли нормально относительно их стычки с Малфоем, и получив кивок от Гарри, уселся доедать свой завтрак.

Гермиона же была готова провалиться сквозь землю. Она думала, что сама расскажет все друзьям, остановит Гарри от набивания морды Заку, обсудит это с Джинни и на этом все закончится. А теперь…

Теперь все стало слишком запутанно, когда сюда вмешался Малфой? Гермиона не могла понять мотивов слизеринца. Зачем он успокаивал Грейнджер? Пошел среди ночи искать Смита? Устроил с ним драку?

Мало того, что Гермиона понятия не имела, что у неё происходит с Малфоем, так теперь не понятно, как все это выглядит для друзей.

Джинни попрощалась со всеми до обеда и взглядом «Ты мне обязана все рассказать» посмотрела Гермионе в глаза. Мальчишки же молча шли рядом, видимо, обдумывая, что сказать.

Они оказались в пустынном коридоре на пути к кабинету трансфигурации, когда Гарри все-таки подал голос.

– И все это правда?

Гермиона неловко поёжилась и натянула рукава мантии на ладони.

– Да.

Поттер с Уизли остановились. Гермиона тоже. Она пыталась смотреть куда угодно. Носки ботинок, стена, окна, но только не на мальчишек. А все потому…

Потому что ей было стыдно. Она чувствовала себя разбитой и ненужной. Выкинутой на помойку. Да, Смит не забрался в самое сердце Гермионы и поэтому не разбил его, но ее самолюбие уничтожил. В хлам. Загнал его под плинтус.

Теперь она смотрела на время проведённое с Заком и видела все с другой стороны. Ведь он все делал для выигрыша: быстро вернулся после ссоры с Малфоем. Купил кучу сладостей в Хогсмиде. Сразу сдружился с ее друзьями. Говорил комплименты, вёл себя, как настоящий джентельмен. Все это было ложью.

И тут, она попала в кокон самых родных объятий. Гарри и Рон обняли ее. Так чисто, невинно, показывая их заботу и любовь. Она почувствовала себя, как будто у неё были братья. Такие надёжные и верные. Всегда с ней.

– Нам очень жаль, что нас не было рядом, чтобы поддержать тебя.

– Мы чувствуем себя виноватыми. Прости нас.

Ох, такие родные и любимые мальчишки! Чтобы я без вас делала?

Она думала, что Гарри и Рон будут отчитывать ее, а они вздумали извиниться!

– Чтобы я без вас делала, – прошептала Гермиона.

– Не давала никому списывать?

И друзья рассмеялись. Так звонко и искренне. Они были друг у друга. И это главное.

– Пойдёмте уже, ленивцы, а то опоздаем!

Гермиона подхватила мальчиков под руки, утягивая за собой вдоль по коридору.

– Эй, мы вообще-то не ленивцы…

***

Весь день Гермиона замечала на себе взгляды однокурсников. Все пытались разузнать, что происходит у золотого трио с Малфоем и почему Смит в больничном крыле, но, естественно, никто ни о чем не догадывался. Происходящее было слишком непредсказуемо для их фантазии.

Гарри и Рон о Заке больше не разговаривали, зато Джинни на большом перерыве устроила допрос с пристрастием за троих. Она отвела Гермиону в, уже как два года, пустующий кабинет и потребовала детализированный рассказ и о ситуации со Смитом, и с Малфоем.

Гермиона рассказала обо всем, кроме слизеринца в ее постели. Это для неё оказалось слишком личным и непонятным, чтобы обсуждать даже с подругой.

– Ты собираешься поговорить с Малфоем?

Грейнджер вздохнула и устало прикрыла глаза. Да, поговорить надо было. Гермионе надо было узнать, чем он руководствовался, когда пошёл разбираться со Смитом. Но как не хотелось ругаться и выслушивать едкие высказывания. А с Малфоем по-другому не получается.

– Да, сегодня вечером.

Джинни серьезно кивнула, но тут же радостно заулыбалась, показывая ровный ряд белых зубов.

– А завтра мы собираемся в Башне Старост на вечеринку.

– Что? Нет…

– Ещё как да! Я уже сказала обо всем Полумне. От тебя требуется только присутствие и предоставление пароля.

– Но ты же знаешь пароль от Башни.

– Ты ещё его не поменяла?

Гермиона удивленно приподняла брови. В последние дни творилась какая-то неразбериха. Скоро гриффиндорка перестанет что-либо понимать.

– Зачем?

Джинни закатила глаза, приобнимая Гермиону за плечи.

– Ты хочешь, чтобы белобрысый предатель мог в любое время попасть в Башню?

– Ааа…

Грейнджер закивала, делая себе в уме пометку не забыть сходить к МакГонагалл и сообщить о смене пароля.

Уизли ещё пару минут вслух возмущалась об отвратительном поступке Зака, пока перерыв не подошел к концу.

Гермиона все совместные занятия со Слизерином пыталась вести себя как ни в чем не бывало, но периферическим зрением наблюдала за всеми. Она заметила, что Малфой сегодня не окружён своей свитой. Рядом с ним сидел только Забини, с которым они шепотом переговаривались время от времени.

Также гриффиндорка поймала на себе ненавистный взгляд Паркинсон. Та несколько минут пялилась на неё впритык, грозно нахмурившись, пока ее не отвлекла рядом сидящая Гринграсс.

Мда, Гермиона, привлекла внимание каждого в этом замке. Молодец.

После ужина, Грейнджер быстро попрощалась с друзьями и направилась к Башне Старост. Ей надо было посидеть до прихода слизеринца, поразмышлять, что конкретно она хочет спросить у него.

Рыцарь с портрета поклонился Гермионе на ее приветствие.

– У вас все хорошо, миледи?

Грейнджер удивленно посмотрела на нарисованного человека, обдумывая значение его слов.

– Да, спасибо.

– Ваш сослуживец вчера смог защитить Вашу честь?

Гермиона быстро заморгала, пытаясь понять, откуда рыцарь все это знает.

Точно! Она же вчера пришла вся в слезах и он ее пустил без пароля. А Малфой… Ну, конечно! Он же вчера выходил из Башни, а, когда пришёл, его лицо наверняка было в крови.

– Да. Вы, оказывается, так внимательны, сэр.

Рыцарь пожал плечами. Выражения его лица под шлемом было невозможно разглядеть.

– Больше мне тут делать нечего. Только следить за вашими жизнями.

Как только Гермиона оказалась в Башне, она поняла, что до безумия хочет переодеться и принять душ. Школьная форма на ней была со вчерашнего дня и тело отвергало ее.

Под тёплыми струями воды было спокойно. Впервые за эти два дня она не думала ни о чем конкретном. Просто наслаждалась ароматом любимого геля для душа. Смотрела на то, как мыльные потоки уходят в водосток. И как усталость отлипает от напряженных мышц тела.

Гермиона, как всегда, надела топ на тонких лямках и шорты из одного комплекта; медленно расчесала волосы, постоянно прислушиваясь к звукам в Башне. Были слышны только капли дождя, бьющие в окно.

Малфой ещё не пришёл. Значит, есть время подумать.

Грейнджер расположилась в своем излюбленном кресле. Обвела взглядом комнату, заприметив на столе, стоящем в углу, свитки со своими эссе до конца недели. Она их делала с Заком.

Гермиона мысленно опять вернулась во вчерашний вечер. Она вспомнила, как Зак пытался остановить ее, какое печальное выражение лица у него было. Может, Грейнджер, скрепя сердце, и смогла бы его понять, но только если он сам ей обо всем рассказал, ещё до того, как они переспали. Теперь же… Гермиона чувствовала себя грязной, какой-то неправильной. Просто зубрилкой-Грейнджер, с которой могут переспать только на спор.

Именно поэтому она вчера впала в дикую истерику. Она чувствовала себя недостойной. Одинокой и разбитой.

Гриффиндорка тут же подумала о Малфое. Может, он тоже просто… Мерлин, Гермиона. Слизеринцы в жизни не посмели бы заставить Малфоя делать то, что он не хочет. Он всегда делает то, что хочет. Занимается с ней сексом, избивает парней, посылает на глазах у своей свиты.

Теперь Грейнджер казалось все это странным. Ее рациональной части все казалось ясным и понятным, а женской половине везде виделся подвох. Гермиона поняла, что сейчас хочет поговорить с Малфоем только для того, чтобы убедиться, что он не притворяется. Что в его действиях нет фальши. Только безумный, сумасшедший порыв. Ей этого будет достаточно.

Портрет отъехал в сторону и в гостиную вошел Малфой. Он сделал пару шагов внутрь и его ленивый взгляд остановился на Грейнджер. Он посмотрел на неё сверху вниз, будто оценивая.

– Не собираешься больше нюни распускать? Я не настроен сегодня никого приводить в чувства.

Первый начал разговор, да ещё и не наорал за утреннюю сцену? Вот это я понимаю удачный день.

– Спасибо, что спросил и… нет.

Малфой еле заметно кивнул и стал направляться к лестнице в свою комнату. Давай, Гермиона, ты же хотела спросить у него что-то.

– Малфой. Я хотела с тобой поговорить.

Слизеринец замер на полпути. Грейнджер заметила, как напряглись мышцы на его спине. Она лихорадочно пыталась сформулировать в голове, что хочет ему сказать.

– Ну. Слушаю.

Гермиона закатила глаза. Она ошибочно подумала, что день благоприятен для разговора, но нет. Он даже не собирался поворачиваться к ней лицом. Так и стоял статуей посреди гостиной.

– Я не собираюсь разговаривать с твоей спиной.

Он безразлично пожал плечами.

– Для меня же лучше.

Слизеринец стал уходить. Грейнджер мысленно застонала. Не может быть с Малфоем все так просто. Гермиона подскочила с кресла и понеслась догонять Драко. Сама не знала, зачем. Она просто нуждалась в разговоре с ним. Хотела услышать от него слова, подтверждающие или опровергающие ее мысли.

Грейнджер нагнала Малфоя уже на лестнице. Она взбежала по ступенькам и схватила его за предплечье. Слизеринец тут же дернулся, оборачиваясь.

– Руку убрала.

Гермиона фыркнула, но отпустила его. Посмотрела ему в глаза. Из серого грозового неба сверкали молнии, которые пытались убить ее на месте. Опустила взгляд ниже. В полумраке была видна только сильная рана, проходящая по губам. Гермиона попыталась представить, как это было. Как Малфой дрался с Заком.

– Что надо, Грейнджер?

Его резкий голос отрекошетил от стен, заставляя Гермиону вздрогнуть.

…А Малфой пытался собрать всю свою волю в кулак и не смотреть ниже лица Грейнджер.

Он так давно не видел ее в домашней одежде. Успел забыть, как это, когда в паху напрягается все только от вида ее стройных ног в коротеньких шортах. Как сердце начинает биться чаще при взгляде на ее острые ключицы и тоненькие лямочки на плечах.

Мерлин, Грейнджер, не доводи до крайности. Просто уйди. Не заставляй так остро ощущать твоё присутствие.

– Почему…

Гермиона стала нервно теребить лямочку на плече. Она быстро заморгала и отвела взгляд, пытаясь сформулировать вопрос.

Драко, как коршун наблюдал, как эта – гребаногорячая – лямка стала медленно сползать по плечу за рукой гриффиндорки.

Это уже слишком.

Все это было ненормально горячо для Драко.

В голове слизеринца стали яркими вспышками появляться воспоминания. Казалось, такие далекие. Нереальные.

Грейнджер целует его в темноте коридоров Хогвартса.

Малфой набрасывается на неё в душной ванной. Их отражение в запотевшем зеркале.

Они на полу в его комнате. Его руки утопают в мягком ворсе ковра, пока он входит в податливое тело Гермионы.

О, нет. Нет, Драко. Ты должен быть сильным. Должен не думать о ней. Не хотеть ее.

Малфой спустился на ступеньку ниже, пытаясь острее почувствовать тепло исходящее от неё, ее запах.

Какого черта ты творишь? Ты поклялся, что больше ни на метр не подойдёшь к ней.

Гермиона же глубоко вздохнула, совсем не замечая внутренней борьбы Малфоя, и скороговоркой произнесла свой вопрос:

– Малфой, почему ты устроил драку с Заком?

Имя хаффлпаффца резануло по ушам Драко, но не вывело из гипнотического состояния. Он почти не уловил суть вопроса. В его голове пульсировало острое желание подойти ближе к Грейнджер. Зарыться пальцами в ее волосы. Дотронуться до нежной кожи.

Когда с тобой все это произошло, Драко? Почему ты как зачарованный смотришь на неё? Дышишь ее ароматом?

От неё пахнет гелем для душа. Яблоко. Такое бодрящее. Она успела принять душ?

Мозг тут же начал фантазировать на эту тему: Грейнджер стоит под сильными струями воды. Выливает себе на руку гель для душа. Медленно проводит по коже…

Мерлин, Драко, у тебя недотрах? Очнись. Все это неправильно.

Малфой быстро заморгал, пытаясь понять, что надо ответить, но рот открылся быстрее, чем он успел придумать что-либо едкое.

– Потому что ему не должно было сойти все с рук. Он должен был страдать. Так же, как заставил страдать тебя.

Гермиона своими широко открытыми глазами посмотрела в его. Так, как будто впервые в жизни увидела. Как будто увидела настоящего Драко.

У Малфоя в голове была сплошная каша. Он чувствовал, что его взгляд становится безумным. Вся его сущность разрывалась на части между желанием быть ближе к Грейнджер сию же секунду и доводами разума, который пытался остановить его.

– Спасибо… Драко.

Вот так просто. Двумя словами Грейнджер разрушила все логичные рассуждения Малфоя. Его имя из ее губ звучало слишком красиво. Он слышал его только в минуты наслаждения и больше не мог терпеть.

Казалось, он бы мог знать себя лучше. Желание всегда побеждало в Малфое. Всегда.

Драко сделал ещё один шаг вниз, вставая на ту же ступеньку, что и Грейнджер. Его ладони медленно обхватили ее лицо. Большие пальцы стали поглаживать мягкую кожу щёк.

Он переводил взгляд с ее глаз на губы. Будто считывал происходящее в ее голове.

Гермиона не отпрянула от него. Наоборот она вплотную встала к нему, задирая голову вверх. Ее рука легла на его щеку. Пальцем провела по небольшим ранкам, нарушающим идеальность алебастровой кожи.

И Малфой поцеловал ее. Так дерзко и грубо. Сразу врываясь в ее рот безумным ураганом. Его язык играл с ее, выводил только ему понятные узоры на небе. Засасывал в свой рот ее губы, прикусывал их, терзал и наслаждался этим.

В один момент, Гермиона сильно оттянула его за волосы на затылке и схватила зубами его нижнюю губу, на языке почувствовался солоноватый вкус.

Грейнджер оторвалась от его рта и заглянула ему в глаза.

Хотите знать, как выглядит чистое безумие? Это его глаза, затягивающие в свою неизвестность, его руки, доставляющие ей несравнимое ни с чем удовольствие, его губы, из которых сейчас течёт алая кровь. Это весь он.

И Грейнджер накрыло. Слишком мощной волной. Весь его вид делал ее сумасшедшей.

Малфой с громким рыком прижал Гермиону к стене. Ее позвонки ударились о камень, но Грейнджер даже не почувствовала боли. Она вцепилась руками в его плечи, пытаясь быть как можно ближе к нему.

Малфой оторвался от ее губ и проложил влажную дорожку по ее шее, покусывая и вылизывая нежную кожу, зарываясь носом в мягкие волны волос.

Гермиона откинула голову на камень стены. Все вокруг кружилось от нахлынувших чувств и ощущений. Наконец-то, впервые за долгое время, она могла просто наслаждаться моментом. Не думая ни о ком, кроме себя. Не ругая себя за поступок.

Драко медленно спустил с ее плеч лямки, наблюдая за их движением. Провёл языком по ключицам, чуть прикусывая кожу.

Оторвался от неё. Посмотрел в глаза цвета горячего шоколада.

– Может, мы должны…

Гермиона прильнула к нему в поцелуе, посасывая чуть солоноватую нижнюю губу.

– У нас был долгий день. Тебе не кажется?

Грейнджер чувствовала себя гадкой обольстительницей. Она стала лихорадочно расстёгивать пуговицы на его рубашке, в перерывах между поцелуями.

А Малфой понял, что даже пытаться не стоит сейчас уходить куда-то. Кого он обманывает? Он хочет этого. Она тоже. Какая разница, что нормально, а что нет, если вы считаете это правильным прямо здесь и сейчас?

– Да, день был длинным.

Драко схватился за края ее топика и потянул наверх, быстро освобождая ее от одежды. Ему это было так нужно. До ломки в теле.

Малфой приподнял Гермиону и она обхватила его ногами за талию. Его губы тут же нашли ее литую грудь. Он дразнил ее твёрдые соски, полизывая и выкручивая. Слушал ее протяжные стоны, которые ласкали его слух.

Его рука сжала упругую ягодицу и залезла под короткие шортики. Подушечки пальцев почувствовали влажное кружево и Малфой был уже на грани. Его твёрдый член был готов разорвать тесную ткань брюк. Мысли путались, руки работали отдельно от тела. Он слышал ее горячие стоны и сминал девичий рот под напором своих губ.

Драко хотел ее. Хотел спустить эти маленькие шорты вместе с трусиками и войти в неё. Такую горячую и влажную. Хотел смотреть на то, как она течёт из-за него. Хотел слышать, как она будет просить его наконец оттрахать ее.

И это будут не писклявые стоны и заученные, ненастоящие фразы Паркинсон, а жаркие вздохи и горячий, хриплый шёпот.

Малфой приглушённо зарычал и опустил Гермиону попой на ступеньки.

– Поворачивайся.

Грейнджер повторять несколько раз не требовалось. Она опёрлась руками на ступеньки по выше, а на нижних встала на колени, изгибаясь в спине.

Малфой пытался как можно быстрее расстегнуть молнию, почти что разорвав на себе брюки. Он опустился к Гермионе, разглядывая ее перед собой. Было слышно только их срывающееся дыхание в тишине Башне Старост.

Спустил ее шорты вместе с трусами до колен. Погладил мягкую кожу ягодиц. Пальцами медленно провёл по ее влажной промежности. Послышался тихий всхлип и сбившееся дыхание.

Малфой не смог сдержаться и потерся своим твёрдым членом о ее бедро. Его глаза непроизвольно закатились.

Драко понял, что никогда в жизни не испытывал столько эмоций, ещё даже не войдя внутрь девушки.

Он потёр большим пальцем ее набухший клитор и тут же вошёл в неё двумя пальцами, заставляя Гермиону задохнуться и сильно зажмурить веки. Ее буквально прошибло насквозь мощным разрядом электрического тока. Ей казалось, что сердце перезагрузилось.

Малфой не мог долго смотреть на все это. Он был готов кончить только от вида его пальцев в ней. Он чувствовал, какая она мокрая, горячая, открытая для него.

И это сносило крышу похлеще, чем огневиски.

Драко вынул из неё пальцы, провёл другой рукой вдоль по ее позвоночнику к шее, массируя кожу легкими движениями. Зарылся ладонью в ее волосы.

Наконец-то, дотронулся членом до ее мокрой промежности, от чего они вздрогнули, готовясь к новым ощущениям.

Драко играл с ней, мучая себя. Он аккуратно водил по ее клитору и половым губам членом, чуть надавливая на вход во влагалище, слушая ее всхлипы и стоны, частое дыхание.