Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)
Смит не повёл Грейнджер в «Кафе мадам Паддифут», и гриффиндорка этому несказанно обрадовалась. Ей всегда казалось, что туда ходят либо состоявшиеся парочки, которые просто хотят провести время в романтичной обстановке, либо это был яркий намек на постоянные поцелуи и за этим последующий секс.
Зак вёл девушку по улочкам Хогсмида, не пытаясь взять за руку или слиться в страстном поцелуе. Он сохранял дозволенную дистанцию, но между тем постоянно спрашивал подробности жизни своей спутницы, рассказывал истории и не переставал смешить гриффиндорку.
– Ты сегодня как никогда прекрасна, – сказал Смит неожиданно прервавшись.
Грейнджер улыбнулась ему, пытаясь не залиться краской целиком и полностью.
– Спасибо.
Она всмотрелась в его теплые голубые глаза, отмечая, что хаффлпаффец был красив собой. Его короткие волосы цвета пшеницы стояли торчком, немного вздернутый нос и пухлые губы делали его до жути милым, а уже ямочки на щеках, которые появлялись во время широкой белозубой улыбки, совсем очаровывали девушку.
Грейнджер заметила, что парень с таким же интересом рассматривал ее, пока не моргнул и не провёл рукой по своим волосам.
– Не хочешь сходить в «Сладкое Королевство»? – спросил Зак, оглядываясь по сторонам.
Гермиона согласилась, и они неспешно отправились до магазина сладостей.
В «Сладком Королевстве» как всегда было полным полно народу. Младшие посетители бегали по всему магазину, визжа от радости и разглядывая витрины. Старшие спокойно выбирали сладости, пытаясь скрыть такое же вселенское счастье в глазах, и удалялись, оплатив покупки. Переступив порог магазина, Гермиона ощутила сладкий запах всевозможных вкусностей, и ее настроение поднялось с отметки «хорошо» до «в состоянии эйфории».
Грейнджер была ещё той сладкоежкой. В детстве девушка всегда ходила с карманами набитыми леденцами и мармеладом, за что мама всегда ее ругала и пыталась отобрать сладости, аргументируя тем, что дочь отобьет аппетит. Но отец, пока не видела его жена, тихо подкладывал вкусности дочери.
Гермиона старалась держать себя в руках и не прилипнуть как младшекурсники лицом к витринам. Она с блеском в глазах рассматривала различные шоколадные фигурки, горы лакричных палочек и даже большого мармеладного мишку.
– Что ты будешь? – отвлек ее от раздумий Зак.
Грейнджер перевела на него взгляд. Парень рассматривал ее с улыбкой на лице, и Гермиона поняла, что он заметил ее по-настоящему детский восторг. Гриффиндорка прикинула в уме сколько денег ей можно потратить на вкусности, чтобы потом хватило на сливочное пиво в «Трёх мётлах», но Смит как-будто мысли ее читал:
– Я плачу, если что.
– Ох, не надо, у меня есть … – начала возражать Грейнджер.
– Это просто подарок. Знак внимания, если хочешь.
Гермиона покраснела, но согласилась. Ей, конечно, льстило такое внимание к своей скромной персоне. Гарри всегда пытался заплатить за неё, но девушка отказывалась, хоть и знала, что деньги у него имеются. Но Поттер ее друг, а Зак видимо хочет пробиться на уровень «больше, чем друзья», и Грейнджер решила ему не мешать. Пусть парень постарается, к тому же, у него были все шансы. Смит накупил большой пакет всевозможных сладостей, несмотря на возражения Гермионы, и пара отправилась дальше неспешно гулять по Хогсмиду.
Когда половина пакета вкусностей была съедена, а на улице почти стемнело, Зак предложил отправиться в «Три Метлы». В пабе было как всегда полно учеников Хогвартса. Каждая компания сидела за своим, уже давно «забитым» ими столом, попивая сливочное пиво или кружку грога и громко разговаривая на разные темы – от первых сплетен школы до надвигающихся контрольных. Гермиона подумала, что Смит оставит ее друзьям и уйдёт к хаффлпаффской компании, но он сел за столик гриффиндорцев, только лишь бросив пару слов своим однокурсникам.
Джинни светилась, словно лампочка, разглядывая прибывшую пару, и подпрыгивала бы на месте, если не рука Гарри на ее плече, которая пригвоздила девушку к стулу. Уизли и Поттер тоже не были против новой компании, так как быстро вовлекли Смита в мужской разговор, спрашивая его мнение по поводу новых метел, когда тот принес напитки себе и Гермионе.
Глаза Грейнджер, не спрашивая ее, сами посмотрели на стол слизеринцев. Она говорила себе, что просто провела взглядом по всем присутствующим в пабе, ведь Гермиона совсем не хотела смотреть на Малфоя.
Слизеринцы вальяжно раскинулись на стульях, не обращая внимания ни на кого, кроме себя самих. Вот Теодор Нотт что-то рассказывал, активно жестикулируя, Крэбб и Гойл смеялись, сотрясая собой стол, Дафна Гринграсс внимательно слушала Паркинсон, помешивая свой грог ложкой. А вот и Малфой, чья правая рука приобняла Пэнси за талию. Сам слизеринец попивал своё сливочное пиво, кивая рядом сидящему Блейзу Забини.
Взгляд Гермионы все-таки непроизвольно, как она считала, приостановился, разглядывая Малфоя. Она смотрела, как своими тонкими длинными пальцами он обхватил кружку, как не так давно ее шею, и гриффиндорка тут же отвела глаза, краснея от своих мыслей.
«Забудь о нем и не смей больше смотреть в его сторону».
– Как вы погуляли? – спросила Джинни, отвлекая Грейнджер от разглядывания своих рук.
– Замечательно. Кстати, зашли в «Сладкое королевство», – Смит приподнял пакет со сладостями. – Никто не хочет?
Все радостно похватали по одной вкусности, поблагодарив парня.
– А вы что делали все это время? – поинтересовалась Гермиона, пытаясь занять мысли чем угодно, только не слизеринским принцем.
– Ой, мы почти сразу пришли в «Три метлы», – оповестила Джинни. – Мой брат рвался сюда с самого утра.
Грейнджер внимательно посмотрела на Рона, известного своей любовью к сливочному пиву. Рыжий пьяно ухмылялся и косился в сторону Ромильды Вейн за соседним столом.
– Оно и понятно,– прокомментировала Гермиона, кивая на Рональда, который повернулся в сторону объекта своего желания и попытался вклиниться в разговор девушек о новой коллекции мантий.
***
Когда все сливочное пиво было выпито из кружек, а их свободное время в маленькой деревушке стремительно подходило к концу, все компании отправились в замок. Зак, попрощавшись с гриффиндорцами, пошел проводить Гермиону до Башни Старост, под одобрительные взгляды Гарри и Рона. Он не переставал расспрашивать Грейнджер о ее жизни и увлечениях, и девушка удивлялась, как ему все это интересно слушать, ведь она сама что ни на есть обыкновенная девушка своих лет. За исключением ума, естественно.
Пара подошла ко входу в Башню и неловко остановилась. Гермиона не знала, пригласить его внутрь и ещё поболтать или обнять и попрощаться. Смит по поджатым губам и отстранённому внешнему виду думал, видимо, о том же.
Грейнджер посмотрела на его губы и поняла, что последний, с кем она целовалась, был Малфой. По телу девушки пробежала огненная искра, заставляя табун мурашек пуститься вдоль по позвоночнику, а сердце пропустило удар.
Гриффиндорка внутренне поморщилась. Да, определенно надо это исправлять и переставать думать об этом противном слизеринце, когда теперь рядом с ней стоит тот, которого она интересует. Тот, который не похож на смазливого хорька. Нет, на белобрысого страшного идиота. Так лучше.
Гермиона посмотрела на Зака и встретилась с ним взглядом. Понять, что он собрался делать, было не трудно. И парень оправдал все ее ожидания. Их губы в одно мгновение соприкоснулись. Смит обнял Гермиону за талию, а она, по инерции, запустила руку в пряди его волос на затылке.
Губы Зака были полные и очень мягкие, он аккуратно соприкасался с ее губами, будто боясь напугать, и это настолько отличалось от ее поцелуя с Малфоем, что девушка на секунду замерла, обрабатывая информацию и не понимая, почему она опять думает о слизеринце. Через пару секунд такого аккуратного и нежного поцелуя, Гермиона сама решила брать дело в свои руки. Ну или в губы.
Она провела языком между губ парня, и те тут же поддались, открываясь для нее. Грейнджер изучала рот Зака с неприсущим для неё рвением, она вылизывала его небо и играла с языком, и старалась не думать, что таким образом забывает кого-то другого.
Через пару минут они оторвались друг от друга. Гермиона, анализируя поцелуй, решила, что это было… неплохо. Не было электрических разрядов и бури сумасшедшей страсти, они не впивались в губы друг друга до боли, как это было… с ним, и Грейнджер пришлось признать, что целоваться с Малфоем было более страстно и желанно, чем с кем бы то ни было за всю ее жизнь. Но она тут же запрятала эти мысли в дальний угол своего сознания от греха подальше.
Гермиона улыбнулась Заку самой искренней улыбкой, на которую была способна, ведь он был хорошим парнем, и она, несмотря на свои противоречивые мысли, отлично провела с ним время.
– Завтра встретимся? – спросил Смит.
Его голубые глаза блестели, он озорно улыбался и все еще обнимал ее за талию.
– Да, конечно. Можно после завтрака пойти прогуляться, – предложила Гермиона.
Зак кивнул, быстро поцеловал Грейнджер, успев залезть ей в рот языком ещё раз, и, отдав пакет со сладостями, удалился.
Гермиона в приподнятом настроении влетела в гостиную, даже не заметив приближающегося, словно бурю, Малфоя.
Драко увидел эту целующуюся парочку ещё в начале коридора и ему сразу захотелось блевануть. Еще когда Грейнджер и Смит завалились в «Три метлы», радостно разговаривая и счастливо переглядываясь, внутри Малфоя затянулся тугой, мерзкий узел, и он решил, что не может без отвращения смотреть на эту картину. Но сейчас он прошёл мимо хаффлпаффца, который нацепил на лицо самую приторно-дебильную улыбку из всех возможных, даже не сжав в раздражении кулаки, что, определённо, было успехом.
Их с Грейнджер поцелуй, естественно, был ошибкой, помутнением сознания, да чем угодно! Как он, Драко Малфой, мог опуститься до этой упрямой и уродливой заучки? Ответить на вопрос было невозможно, но факт оставался фактом. И, естественно, слизеринец не мог не заметить ещё утром – хотя зачем ему это? – что на гриффиндорке опять была юбка и, что самое главное, короче, чем обычно. Он еле заставил себя отвести от неё взгляд и не пялиться, как все эти бараны вокруг него.
Ее ноги его … волновали. Определенно. Но он решил, что в этом нет ничего необычного, даже грязнокровки бывают красивыми. Такова уж природа. Вон даже Нотт дольше обычного задержал свой взгляд на Грейнджер. Так что у него не поехала крыша – это уж точно. А потому он прижал к себе Паркинсон, надеясь отвлечься от ненавистной гриффиндорки хоть на день.
Но…
Смит с Грейнджер обогнали их компанию, и взгляд Драко невольно прошелся по ее прямой спине ниже, к выпирающей попке. Малфой сжал зубы. Ебаная сука. Как она его бесит! Ходит и раскачивает тут своими бедрами прямо у него перед глазами. Малфой оторвал свой взгляд от созерцания ее задницы и резко впился в губы Пэнси, останавливаясь.
Ему нужно выпустить пар, а Паркинсон всегда была под рукой. Забини приподнял брови, но ничего не сказал, продолжая идти дальше и уводя от пары остальную часть их компании.
Пэнси была несказанно рада пылкому поцелую Драко и тут же повисла у него на шее, надеясь на долгое продолжение, но Малфой, скользя в ее ротике языком, осознал, что ему явно чего-то не хватает. По его телу не пробегали электрические импульсы, дыхание не ускорялось, и сердце не вырывалось из груди. Этого никогда не было с Паркинсон. Зато было с Грейнджер.
Драко вздрогнул от своих мыслей и отстранился от Пэнси. Девушка взирала на него жаждущими, блестящими глазами.
– Не хочешь вернуться в замок? – спросила Паркинсон, накручивая прядь волос на палец.
– Нет.
И Драко потащил девушку вперёд, понимая, что совсем чуть-чуть, но он, видимо, сошёл с ума.
Малфой перестал вспоминать сегодняшний день, уже подходя к портрету Безмозглой железяки. Он рявкнул пароль, отчего рыцарь начал что-то причитать про невежественную молодежь, но проход все же открыл. Драко влетел в гостиную, намереваясь подняться к себе в комнату и не видеть Грейнджер ближайшие лет сто, но его планам не суждено было сбыться.
Она сидела на диване, закинув ногу на ногу, отчего ее юбка задралась дальше положенного, и держала в руках пакет с логотипом «Сладкого Королевства». Рядом лежала ее мантия и небрежно кинутая волшебная палочка.
– Что, уже потрахались?
Малфой сам замер от своих слов. «Зачем я это сказал?» Драко ведь знал, что это не так. Заучка бы не дала на первом свидании, не в ее принципах. Но вид принял по-настоящему малфоевский, как будто все так и должно быть, и он ни разу не удивлён своим же словам.
Грейнджер скептически посмотрела на него, предварительно закатив глаза.
– А ты думал, что только лишь один можешь этим заниматься?
Драко пропустил мимо ушей колкий вопрос. Его внутренности опять скрутило. Наверняка, от жгучей ненависти.
– Я и не думал, что ты такая шлюха, Грейнджер.
Глаза Гермионы широко распахнулись, а Малфой наоборот прищурился, свысока смотря на неё.
– А тебя это и не должно касаться, – все-таки выдавила девушка. – Ты же постоянно приводишь всех этих девушек.
– Что, завидно? – хмыкнул Драко. – Это только ты нравишься шрамированному, рыжему, оказывается, ещё и тупоголовому, а я довольно популярен за пределами твоей целевой аудитории.
Гермиона вскочила на ноги, даже не потрудившись поправить задравшуюся юбку, и сделала пару шагов, обходя диван и вставая напротив Малфоя.
– Ха, а мне кажется, что ты еще кое-кого забыл добавить, – Гермиона притворно задумалась. – Себя, наверное. Это ведь ты меня поцеловал, или я что-то путаю?
Грейнджер сложила руки на груди и с вызовом подняла подбородок, ожидая от него ответа. А Малфой не мог понять, шутит она или говорит серьезно. «Грейнджер что, правда думает, что я мог заинтересоваться ей? Этой поганой грязнокровкой?» Его взгляд задержался на коротком подоле юбки и тонких, изящных ногах. «Черт». Драко злила до бешенства его реакция на неё. Он сжал кулаки и сделал шаг к гриффиндорке.
– Тебе лучше забыть об этом и не представлять меня в своих влажных снах, Грейнджер. Это было помутнение сознания. Наверное, в твоей комнате разлито повсюду привораживающее зелье, чтобы хоть кто-нибудь иногда трахал тебя.
Драко тяжёло дышал от злости, а на его щеках шевелились желваки. Гермиона сжала ладони в кулаки, а её глаза заблестели от ярости.
– Ты можешь присниться мне только в кошмарах, Малфой, – Грейнджер резким движением руки отправила мешающиеся волосы за спину. – И, к твоему сведению, ты совсем не умеешь целоваться. Не то, что Зак.
Гермиона не знала, зачем она выдала последнюю фразу, но ей так захотелось унизить Малфоя. Чтобы у него пар из ушей пошёл. Драко, сам того не ведая, уже стоял на расстояние вытянутой руки от Грейнджер. Ей пришлось высоко поднять голову, чтобы сверлить его злым взглядом.
А внутри Малфоя разрастался самый настоящий шар из злобы, ненависти и чего-то ещё, чего он совсем не понимал. Драко знал, что его не должны трогать ее слова. Больно надо ему мнение поганой заучки. Но почему-то это засело у него в голове. Не то, что, блять, Зак.
«Какая же ты сука, Грейнджер!»
– Ты до поцелуя со мной, наверное, вообще никогда не целовалась! Еле шевелила своими губами, стараясь попасть в такт, – выдал Малфой, совершенно не думая о том, что он говорит. До его носа дошел ее запах. Такой сладкий и волнующий, туманя сознание.
Гермиона задохнулась от его лживых слов. Она уже поносила его на чем свет стоит и хотела кинуть в него чем-нибудь тяжёлым. Самодовольный слизеринский хорёк.
– Ну ты и…
Грейнджер не успела закончить предложение. Драко, сократив расстояние между ними, впился в ее губы.
Малфой не понимал, что он делал. Все его логичные мысли вынес ее гребаный запах и этот поцелуй. Она была так близко к нему, протяни руки и возьми, пылала от гнева, что несказанно украшало ее, и Драко просто не мог удержаться от соблазна.
Его бесило, что какой-то тупоголовый парень может быть лучше него. Почему его это волнует, Драко старался не задумываться, а потому обратил внимание на то, что Грейнджер все еще не отвечала на его поцелуй, и Малфой не понимал, его это злит или, наоборот, только сильнее распаляет желание.
Гриффиндорка кулачками уперлась в грудь Драко, пытаясь отстранить его.
– Мал.. фой… – сквозь поцелуй пробормотала Грейнджер.
Ее губы раскрылись, произнося его имя, и слизеринец, тут же воспользовавшись моментом, скользнул в девичий рот языком. Так влажно и горячо. И все ещё сладко от тех вкусностей, что она ела.
Это похоже на безумие. Этот поцелуй – самое настоящие безумие.
Это единственное, что приходило в голову Драко. И он плавился во всей этой какофонии эмоций и чувств. Он погряз в этом по самую макушку, а доставать его никто не торопился. Грейнджер же только все усугубляла. Выдохнув ему в губы, она ответила на поцелуй со всей страстью, копившейся в ней. Их языки сплетались, дразнили, вылизывали друг друга. Они поддались всему этому целиком и полностью. Без остатка.
Воздуха катастрофически не хватало. Легкие разрывались от недостатка кислорода. Сердце норовило выпрыгнуть из груди, а их рваное дыхание и полустоны разносились по комнате. Драко схватил Грейнджер за талию и, пройдя несколько шагов, посадил ее на спинку дивана. Теперь ему не надо было наклоняться, чтобы целовать ее. Она была почти на одном уровне с ним.
Он посмотрел на неё. Глаза широко раскрыты, как будто смотрели в его душу. Чернота зрачков перекрывала всю радужку. Ее губы были алые и чуть припухшие, искусанные его зубами. И казались такими… красивыми. В этот раз Грейнджер сама потянулась к нему. Она зарылась рукой в его волосы и притянула к себе, сразу врываясь в его рот языком. А Малфой и не думал отстраняться. Он развел ее бедра и встал между ними. Ее юбка задралась ещё выше, почти ничего не скрывая. Она была полностью открыта перед ним. Это было так близко. И так горячо. До охренения.
Одна его рука зарылась в ее пышную копну волос, другая, выписывая большим пальцем круги на бедре, двинулась к ткани юбки. Мерлин, что она с ним творила. Он не был настолько слеп, чтобы не осознать, что таких чувств в нем больше никто не вызывал. Драко изнывал от желания, его эрекция просилась наружу из тесных брюк, а голова кружилась от нахлынувших ощущений.
Малфой перестал терзать губы гриффиндорки, наклонил голову к ее шее и жадно впился в мягкую кожу. Он целовал, вылизывал, кусал, не думая о последствиях. Он так хотел ее, так желал, что это душило его. Заставляло жадно вылизывать вкус ее кожи. Наслаждаться этим и одновременно ненавидеть себя. Губы Драко опять врезались в ее. Выпивая их сладость. Его рука с бедра Грейнджер переместилась на ее живот, вытягивая из юбки блузку и забираясь под неё. От этого прикосновения электрический ток прошел по пальцам Драко. Как будто она источник этого, того, что с ними происходит.
Грейнджер лихорадочно расстегивала пуговицы его рубашки, проходя кончиками пальцев по открывающимся участкам кожи. Эти прикосновения были обжигающими. Они плавили его, сводили с ума. Рука Малфоя обхватила ее грудь через лифчик. Ох, этого было так мало. Дико мало.
Грейнджер оторвалась от него и стянула с себя блузку. Драко ухмыльнулся. Не одному ему было мало.
Малфой стряхнул с себя расстегнутую рубашку, которая упала на пол к ее блузке, и завёл руку ей за спину, расстёгивая бюстгальтер, который слетел незамедлительно. Его руки тут же занялись ее упругой грудью. Она была такая нежная и идеально помещалась в его ладонь. Соски уже набухли, прося о большем, что Драко сразу и сделал. Он легонько прикасался и тут же резко оттягивал их, наслаждаясь сбивчивым дыханием девушки. Пальцы Грейнджер то тихонько перебирали, то сильно оттягивали его волосы на затылке. Она уже, не стесняясь, стонала от его прикосновений. И это была музыка для его ушей.
Малфой потерся пульсирующим членом о ее промежность. Ему так хотелось уже сорвать с себя эти чёртовы брюки и оказаться внутри неё. Он сходил с ума.
Грейнджер, чувствуя то же самое, сама начала тереться о него, как кошка. Дикая, страстная. Кошка. Малфой застонал. Низко, рвано. Почти что рычал. Гриффиндорка отвела его голову в сторону и впилась зубами в кожу шеи. Перед глазами у Драко заплясали разноцветные круги.
Это было слишком для него. Ее трения о его член и эти покусывания. Все это было слишком. Он не мог больше терпеть. Его рука сжала бедро Грейнджер, и пальцы быстро погладили ее через трусики. Гермиона громко застонала и дернулась, как от разряда током.
И наступила тишина. Звенящая и оглушительная. Они резко перестали дышать, и лишь их сердца усердно бились о грудную клетку, гоняя кровь по организму. Его серые глаза смотрели в ее карие, пытаясь найти ответы. Их как будто обухом по голове ударили. Мысли проносились в головах, не успевая задерживаться.
Драко резко отпустил Грейнджер и отстранился. Моргнул один раз, второй. Резко развернулся и быстрым шагом направился к своей лестнице, даже не взяв свою рубашку с пола. Через пару секунд хлопнула дверь в его комнату.
Спальня встретила его приятной прохладой и тишиной.
Его член изнывал от желания, мысли в черепной коробке испуганно жались по углам, а перед глазами все ещё мелькал образ Грейнджер. С горящими щеками, затуманенными глазами, полностью открытая перед ним.
========== Глава 3. Пьяное сумашествие ==========
Гермиона слезла со спинки дивана, поправила юбку и растерянно огляделась вокруг. Было ощущение, как будто гостиная изменилась в считанные секунды. Чего-то не хватало. Точнее, кого-то. Гриффиндорка схватила свой лифчик вместе с блузкой и пристально посмотрела на рубашку Малфоя, одиноко лежавшую на полу, как будто та могла ответить на все вопросы, блуждающие в девичьей голове.
Гермиона не понимала – абсолютно ничего, блин, не понимала. Что все это значит? Он сам набросился на неё, целовал и ласкал. Она видела по его затуманенным страстью глазам, что ему это нравится. Он наслаждался всем происходящим… так же, как и она.
И здесь Гермиона не могла себе лгать, пришлось признать, что ей не было противно и тошно от прикосновений Малфоя. Она хотела этого. Хотела целовать его, гладить, кусать. Крепко сжимать мягкие платиновые пряди в ладонях и стонать от его резких, порывистых касаний. Грейнджер закусила нижнюю губу, все еще глядя на эту чертову рубашку. Она помнила, как расстегнула пуговицы на ней, как Малфой скинул ее с себя, и перед гриффиндоркой открылся потрясающий вид на его тело.
Он был таким горячим. Пылающим. И это совсем не соответствовало ее представлениям о нем. Раньше она думала, что Драко Малфой холодный и скользкий, ледяной и мерзкий, а теперь новые открытия перевернули весь мир в ее голове.
Гермиона резко выдохнула и, обходя эту злосчастную рубашку, кинулась в свою комнату. Дверь тихо захлопнулась за ней, оставляя девушку в темноте.
Грейнджер прислушалась. Из его комнаты не доносилось ни звука. Ни тихих шагов, ни громких ругательств. Гермиона кинула свою одежду на стул, переоделась в домашние топ и шорты и нырнула под одеяло. Она все ещё чувствовала напряжение внизу живота, влагу между ног и послевкусие от его поцелуев. Хотелось, очень сильно хотелось дотронуться до себя, прекратить болезненное ощущение возбуждения, но… Гермиона решила ничего не предпринимать. Это было напоминанием о том, что произошло.
Только сегодня Грейнджер думала о том, что последний, с кем она целовалась, был Малфой, и по этой причине полезла к Заку. А теперь с этим поганым слизеринцем, который не даёт ей спокойно жить, она почти потрахалась. Прямо в гостиной около дивана, как одна из его девиц. «О, Мерлин, спаси и помоги! Что со мной происходит?»
И все же, в глубине души Гермиона знала, что ей это понравилось, и она была бы не прочь довести все до конца. В конце концов проверить, чем так восхищается добрая половина девушек всего Хогвартса. Но Грейнджер списала все это нездоровое любопытство, на нездоровое долгое воздержание. Да, так, определённо, все становилось понятнее.
***
Гермиона проснулась от громкого голоса Джинни и удара двери о каменную стену:
– Грейнджер, ты сдурела, что ли? Завтрак уже закончился! Мы даже волноваться стали, а она тут слюни в подушку пускает.
Девушка разлепила будто засыпанные песком глаза и удивлённо уставилась на подругу.
– Который час?
– Половина двенадцатого, Спящая красавица!
Уизли плюхнулась на кровать рядом с Грейнджер, легла на живот и положила подбородок на сложенные руки.
– Я вчера поздно легла, – пробормотала Гермиона, садясь на кровати и потягиваясь.
– Моргана тебя подери, это что, засосы? – воскликнула Джинни, округляя глаза.
Гермиона тут же встряхнула головой, так, чтобы волосы упали на шею, надеясь скрыть фиолетовые следы. Гриффиндорка внимательно посмотрела на Уизли. Гермиона не знала, говорить подруге от кого они, или нет, ведь она боялась, что Джинни засмеет ее или тут же оскорбит и убежит все рассказывать друзьям.
– Это Смит оставил? – опять спросила Уизли, пытаясь выведать из подруги хоть какую-нибудь информацию, а то ее уже начинало съедать неумолимое любопытство.
– Нууу…
Джинни подскочила на кровати, садясь на колени.
– Кстати, он искал тебя после завтрака.
Гермиона ударила себя ладонью по лбу. Черт! Они же собирались прогуляться, а она все проспала. Зак, наверное, расстроился. «Какая же я дура! Обидела хорошего человека из-за того, что вчера заснуть не могла, потому что…»
О, нет! Нет-нет-нет. Она не будет вспоминать об этом. Об этой… ошибке.
Грейнджер спрыгнула с кровати и начала носиться по комнате, пытаясь собраться в рекордные для неё сроки. Джинни наблюдала за Гермионой, чуть приподняв бровь и подозрительно сощурив глаза. В ней зарождались догадки насчет того, что ее подруга явно что-то скрывает. Засосы на шее, так еще и не ответила, кто их оставил. Странно все это. Не по-гермионовски.
Через десять минут Гермиона уже стояла у выхода из комнаты, полностью собранная и готовая к встрече с Заком. Она не знала, чем мотивировалась, но опять надела юбку. Вчерашнюю. Ту самую, в которой она была, когда Малфой ее… трогал. Ага, почти что трахнул.
Грейнджер заставила себя задвинуть все мысли о слизеринце на задворки сознания, встряхнула волосы руками, поправила мантию и оповестила Джинни, что они могут выдвигаться из ее спальни. Гермиона молила всех возможных богов, чтобы Малфой сейчас не показался в поле ее зрения. Пусть сидит в своем змеином гнезде и не высовывается. Но, как бы это ни было печально, ее молитвам не суждено было сбыться. Ну, или Грейнджер не очень-то и просила.
Гриффиндорки как раз спустились с лестницы и направлялись к выходу из Башни, как портрет отъехал в сторону, и через порог перешагнул Малфой. Как всегда, во всем темном и со злобным выражением лица.
Гермиона не смотрела в его сторону, но чувствовала, как он прожигает ее взглядом этих ненавистных серых глазах. Выжигает в ней дыру размером с Вселенную. «Главное, сохраняй спокойствие. Он ничего не сделает, пока тут Джинни».
А Уизли тем временем не отрывала глаз от Малфоя, и, как оказалось, не зря. Драко резко отвел взгляд от Грейнджер и повернул голову в противоположную от нее сторону. Через два шага они должны были оказаться совсем рядом, насколько позволяла эта гостиная, конечно.
Когда Малфой повернул голову, воротник его рубашки сполз чуть ниже, и этого хватило, чтобы Джинни все увидела и встала как вкопанная, пялясь на него, чуть приоткрыв рот. У слизеринца на шее были засосы. Большие такие. Ярко фиолетовые. Как у… Гермионы. Этого не может быть!
– Прочь с дороги! – рявкнул Драко, обходя в два шага Уизли и даже не смотря на неё.
Грейнджер резко развернулась, не понимая, что происходит. Встретили ее чуть сутулая спина Малфоя, который уже поднимался по лестнице, и ошарашенный взгляд Джинни. Гермионе хватило лишь этого, чтобы все сразу понять. Подруга догадалась.
Сначала она хотела закричать, что это не то, что Джинни подумала, и начать все отрицать. Потом подумала о том, чтобы сбежать по-быстрому и больше не пересекаться с ней, но Грейнджер же здравомыслящая гриффиндорка. Во всяком случае, когда это не касается Малфоя.
Дверь в комнату слизеринца громко хлопнула, и Грейнджер устало прикрыла глаза, потирая указательным и большим пальцами переносицу.
– Это… это… Гермиона… вы что… – начала заикаться Джинни, размахивая во все стороны руками.
Ее глаза были размером с галлеон, и она слишком часто хлопала ресницами, выражая все своё удивление и шок.
– Да, это он оставил засосы мне на шее, и я, видимо, ему тоже, – Грейнджер понизила голос, чтобы Малфой ничего точно не услышал из своей спальни. – Нет, мы не переспали, но все к этому шло.
Гермиона чуть зажмурилась, ожидая своей участи. Она думала, что Уизли сейчас раскричится так, что прилетит Малфой из своей берлоги, потом подруга разгромит гостиную и улетит к Гарри с Роном рассказывать, что их правильная Грейнджер чуть не переспала с этим ублюдком из Слизерина, с которым они враждуют почти всю жизнь. Но Джинни смогла удивить подругу. Она успокоилась, заправила рыжие пряди за уши и внимательно посмотрела на Гермиону, сложив на груди руки.
– И давно у вас тут такое происходит? – спросила Уизли, как будто интересовалась, какой сорт чая ее подруга предпочитает.
– Ну… где-то неделю, – опешила Гермиона.
– И ты ничего мне не рассказала? – Джинни всплеснула руками, грозно смотря на Грейнджер, всем своим видом напоминая свою мать.
– Я пыталась сама все забыть и не подходить к нему близко.
– Ну да, я вижу, насколько вы вчера были далеко друг от друга, – сказала Уизли, кивая на шею Гермионы.
– Я не знаю, что происходит, но он сам на меня набрасывается.
– А ты, хочешь сказать, против?
Грейнджер залилась краской и опустила глаза. Мозг Гермионы был против Малфоя на все сто процентов, да нет, даже двести, но когда слизеринец целовал ее, трогал, прижимал к себе… Вся сущность гриффиндорки не могла ему отказать. Она сама хотела его. Малфоя.
– Я не знаю.
– Понятно.
Гермиона подняла глаза на подругу, удивляясь, что та все еще не вынесла ей мозг тараном, как всегда и делала. Но Джинни внимательно рассматривала Грейнджер, чуть прикусив нижнюю губу. Гермиона могла видеть, как мысли Уизли носятся в ее рыжей головке наперегонки.
– Ну и как он? – Грейнджер приподняла бровь, не понимая вопроса Джинни. – Как он целуется? Какой он на ощупь? Все это страстно или нежно? Ты трогала его член? А он тебя там трогал? Я все хочу знать, – бескомпромиссно заявила Уизли.
Гермиона устало застонала и опустила лицо в ладони. Нет, она не готова сейчас вспоминать все это. Ей же надо… Точно! Ей надо найти Зака и попросить прощения за то, что она такая растяпа.
Боже! Мир сошёл с ума. Гермиона Грейнджер – растяпа. Уму непостижимо!
