Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)
========== Глава 1. Вверх дном ==========
Часы мерно отбивали семь часов вечера, на улице стояла непроглядная тьма, а дождь бил по стёклам, заглушая потрескивание поленьев в камине.
Гермиона Грейнджер удобно растянулась на кресле в Башне Старост, сев поперёк и свесив ноги с подлокотника, и пыталась вникнуть в новый параграф по трансфигурации. Она накручивала прядь волнистых волос на указательный палец, закусывала нижнюю губу и периодически поднимала глаза к потолку, проговаривая про себя важные для запоминания предложения.
Увидев ее, вы бы в жизни не сказали, что это та самая гриффиндорская заучка, которая постоянно ходит в бесформенной школьной форме, застегнутой на все пуговицы, и завязывает до упора красно-золотой галстук. Сейчас Грейнджер была одета в короткие хлопковые шортики и обтягивающий топик на небольших лямках, который не мешал разглядеть округлые полушария груди без лифа. Ее каштановые волосы разметались по плечам и подлокотнику кресла, все же давая понять, что перед нами та самая гриффиндорка с вороньим гнездом на голове.
Именно в таком виде Драко Малфой и застал лучшую подругу гребаного Избранного. С начала седьмого курса их назначили главными префектами школы, и теперь эта враждующая парочка делила друг с другом Башню Старост.
Драко спустился по лестнице из своей комнаты и на секунду – всего лишь на секунду – замер, рассматривая однокурсницу. Шёл уже второй месяц их сосуществования, скажем так, на одной жилплощади, и за это время Малфой чего только не насмотрелся от гриффиндорской зубрилы.
Он был очень удивлён столь нескромной одежде и поведению Грейнджер. Когда, в самый первый день их сосуществования, слизеринец увидел девушку в домашней одежде, он подумал, что это какой-то сон. Ну не может эта заучка преспокойно ходить в настолько откровенном наряде, при этом не смущаясь его. Но как оказалось – может. И ещё как.
Малфой тогда сразу окатил ее волной яда и презрения, почти назвал шлюхой, но Грейнджер, как ни в чем не бывало, заявила, что раз она тут живет, то имеет право ходить как ей только вздумается и это не его дело. Конечно, это не было делом Малфоя, но он просто не мог не возмущаться, сам не зная, чему.
И, естественно, Драко думал, что при виде гриффиндорки в этих шортиках и топике на голое тело чувствует только отвращение и презрение. Как же по-другому! Но спустя пару ее появлений в этом «одеянии распутниц», Малфой понял, что это несколько иное чувство. Да что там! Совершенно противоположное и до странного неожиданное. Он осознал, что гриффиндорская зубрила… волнует его. Самую малость. Это всего лишь его мужской интерес к, на удивление, привлекательной девушке, не более.
Но дальше, как оказалось, больше.
Он уже раза три видел Грейнджер всего лишь в полотенце после душа. Три гребаных раза! С влажными волосами и стекающими каплями воды по ее шее и открытой части груди. Грейнджер нисколько не терялась в эти моменты будто на зло Малфою и, спокойно отвечая на его язвительные высказывания, удалялась в комнату, гордо подняв голову. После таких случаев Драко чувствовал, что член напрягся, а сердце его бьется, как после бега с препятствиями. Но он пытался не обращать на это внимания, а списывал все на предвкушение очередного перепихона с Паркинсон. Другого тут и быть не может! Не чувствует же он сексуальное влечение к Грейнджер? Конечно, нет. Что за чушь?
Так и сейчас Драко прошёлся взглядом по ненавистной Грейнджер, расположившейся на кресле около камина. Она смешно болтала ногами в воздухе, совершенно не обращая внимания, ни на что, кроме своей потрёпанной книжонки. Он проследил за лямочками на топике и неосознанно посмотрел на ее грудь. Она была небольшая, не то что сиськи Пэнси, но и не очень маленькая, как ему казалось раньше.
И Малфой, как бы невзначай заметил, что ее соски немного напряжены. Черт. Он чертыхнулся про себя. Он, Драко Малфой, разглядывает грудь какой-то грязнокровки. И это заставляет его член привстать. Что это такое, драккл его дери?
Малфой сжал зубы от злости – на себя, на Грейнджер и на чертового Дамблдора, который отправил их жить в одну Башню, будто насмехаясь над своими учениками.
– Что, зубрилка, не можешь оторваться от своих любимых книжонок? – Малфой двинулся вперед, направляясь на выход, но не смог удержать себя от едкого высказывания. – Они, наверное, удовлетворяют тебя лучше, нежели какой-нибудь реальный парень с членом между ног.
Грейнджер подняла голову от своей книги и вскинула одну бровь, скептически глядя на слизеринца.
– Уж получше того, как ты удовлетворяешь свою Паркинсон или кто там ещё около тебя трется постоянно.
Драко замер на полпути до выхода из гостиной и обернулся, упираясь взглядом в гриффиндорку. Гермиона уже опустила голову к книге, снова углубляясь в изучение Трансфигурации.
Долбанная грязнокровка! Как она, блять, смеет раскрывать на него свой поганый рот с такими высказываниями. Не то, чтобы слова уж очень его задели. Ему самоуверенности было не занимать, ведь он-то знал, что женское население Хогвартса бьется за место в его постели. Но. Она не смеет говорить ему такие вещи, просто потому, что должна знать своё место в рядах отребья.
– И откуда же ты, позволь узнать, знаешь, как я удовлетворяю девушек? Не уж-то опустилась до подглядывания? – надменно высказался Драко.
Грейнджер резко подняла на него расширенные в удивлении глаза. «Что, простите? Он и правда предположил, что я могу интересоваться его личной жизнью? Мерлин, как это нелепо!»
– Пф, нужен мне больно твой член, Малфой! Просто ты когда приводишь девушек сюда, ставь заглушку, а то они так неправдоподобно орут, что их бы даже в магловское порно не взяли, а я уж магическое и не упоминаю.
«Вот же тварь!» Малфой стал медленно приближаться к гриффиндорке, сжимая кулаки и злясь на ее дерзость. Никто не смел так разговаривать с ним. Абсолютно никто в этой прогнившей школе. Разве что только Забини. На его лице появилась приторно-сладкая улыбочка, от которой у нормальных людей желудок бы сжался от страха.
Но. Грейнджер – ненормальная.
Она вскочила с кресла, хватая книгу и прижимая ее к груди, словно щит. Глаза Гермионы смотрели прямо в глаза Драко. В шоколадных глазах – несносное упрямство и ни толики страха. В глазах цвета неба во время шторма – капелька непонятного безумия и стойкого напряжения.
Малфой остановился в метре от гриффиндорки, рассматривая ее. Длинные стройные ноги с белоснежной кожей. Немного помятые шортики неровно сидят на бёдрах. Топик задрался, и взгляду Драко открылись острые тазовые косточки. Он пожалел, где-то в глубине души, что книга сейчас загораживает грудь грязнокровки.
Отогнав мысли о – самую малость волнующей его – девушке, Драко принял наиболее нейтральный вид, все так же приторно улыбаясь.
– А ты только слушала или ещё чем занималась во время этого, м, Грейнджер?
Гермиона задохнулась в возмущении, чувствуя, как воздух застрял в глотке. Что он о ней вообще думает?! Что она как-то аномально реагирует на эти пошлые звуки из его комнаты?
«Ну», – Гермиона задумалась. – «Было, конечно, кое-что»
Недели две назад Гермиона думала сходить к друзьям в Башню Гриффиндора, но ее планам не суждено было сбыться. Она спускалась по лестнице из своей комнаты, а в гостиной Малфой вколачивался сзади в блондинку, видимо, с младших курсов, по галстуку на шее которой можно было понять, что она с Равенкло.
Гермиона видела, как голова Драко чуть откинута назад, как мышцы его подтянутого тела перекатываются под кожей от резких движений, как капля пота стекает по шее и… Она резко обернулась, хлестанув волосами по лицу, и залетела в свою комнату, надеясь, что ее никто не заметил.
Уже в комнате девушка поняла, что ее щеки пылают, сердце рвано бьется, а низ живота сладко тянет.
– Фу, Малфой! Ты совсем из ума выжил?
– А может все-таки ты?
Драко улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой сходили с ума все девушки замка, и сделал небольшой шаг вперёд, ближе к Грейнджер.
– Что, прости? – Гермиона аж задохнулась от шока или от его улыбки, направленной на неё.
– Может, ты хочешь проверить… – Драко наклонился к гриффиндорке и его голос опустился до низкого, сексуального шепота с небольшой хрипотцой, —… как я удовлетворяю девушек?
Грейнджер была явно не готова к такому повороту событий. Она распахнула глаза и крепко сжала в своих руках книгу, будто надеясь, что она сможет выдержать его напор.
Гермиона не верила своим ушам и глазам. Драко, мать его, Малфой по своей воле стоит в паре сантиметров от неё и говорит такие откровенно пошлые вещи. Что случилось с этим миром?
Сердце гриффиндорки быстро забилось, ударяясь о грудную клетку со всей силы, низ живота прихватило в сладкой истоме, а щеки, наверняка, заалели.
– Малфой, ты заболел? – максимально серьезно спросила Гермиона.
А Драко сам не знал, что он творит. Почему он говорит ей такие слова и так себя ведёт? Почему его член грозится вырваться из штанов при взгляде на неё, стоящую в опасной близости? Почему он пялится на ее губы, как последний придурок?
– А ты уже не такая дерзкая, когда дело доходит до чего-то серьезного.
Гермиона вздернула подбородок и упрямо сжала губы. Девушка чувствовала исходящий от слизеринца жар, что было удивительно, глядя в его холодные, такие льдистые, глаза. Она не знала, чего добивается этот хорёк, но она будет… Ее ноздри уловили запах исходящий от Малфоя, и по телу прошла волна удовольствия.
От него пахло черным кофе и самым прекрасным одеколоном на свете. Таким по-настоящему мужским. Терпким. Приятный запах будоражил все внутри ее хрупкого тела. Переворачивая. Ставя вверх дном.
Гриффиндорка уже не знала, что она там собиралась делать, но ей резко захотелось приблизиться к нему, чтобы быть полностью окутанной его запахом и теплом, исходящим от мужского тела.
– Отойди от меня, – выпалила Гермиона, в момент севшим голосом.
Лицо Малфоя приближалось к ней с каждой секундой все ближе и ближе. Она уже могла четко разглядеть серебристые вкрапления в радужке его глаз. Почувствовать его дыхание у себя на лице.
Драко медленно опустил голову к ней. Его глаза гипнотизировали ее губы. Запах Грейнджер засел глубоко в легких. Яблоко и корица.
«Чертово яблоко, да ещё и эта корица. Выметайтесь из моей головы!»
Подсознание Малфоя орало на него благим матом. Мысли путались. Сам Драко уже не знал, что происходит в этом мире. Но у него в голове резко выплыло лицо отца в страшной гримасе отвращения, и слизеринец немного пришёл в себя.
Малфой склонил голову к ее уху, за которое были заправлены каштановые пряди волос, и прошептал:
– Впредь не смей вести себя так дерзко. А то ведь я могу и наказать.
Драко легко коснулся своим носом ее волос и резко отпрянул, разворачиваясь к Грейнджер спиной и удаляясь.
У самого выхода из гостиной Малфой повернул голову к застывшей гриффиндорке и сказал своим холодным, насмешливым голосом:
– Грейнджер, можешь расслабиться. На тебя у меня вряд ли встанет.
И ушёл, оставив ее одну в гостиной.
***
Гермиона проспала.
Она полночи вспоминала слова, брошенные Малфоем напоследок, и не понимала, чем они ее так задели. Да она радоваться должна, что он не потянет к ней свои аристократические рученьки (и не только их!). Но почему-то это твердо засело в ее голове, также, как и некая близость с Малфоем, которой она совершенно не желала.
Он сам подошёл к ней, нёс какую-то чушь, но она сама, в конце концов, чувствовала себя крайней в этом инциденте. Подразнить он ее захотел! Не пойти бы этому слизеринскому принцу далеко и надолго? Пусть катится и больше не смеет к ней, истинной гриффиндорке, подходить так близко!
Конечно, она все еще помнила его душераздирающий запах, тепло тела и такие необычайно красивые глаза, но списала все на давнее воздержание от плотских утех. Поэтому, проворочавшись в кровати до четырёх утра, она кое-как умудрилась заснуть и проспала.
Гермиона решила впервые за этот год, да и вообще за долгое время, надеть юбку, и даже укоротила ее на пару сантиметров магией, чтобы подол был на ладонь выше колена. Она решила, что делает это, чтобы поднять свой женский дух. Но не ради кого-то. Точно нет.
Напоследок гриффиндорка расстегнула две верхние пуговицы на рубашке и немного ослабила галстук. Определённо, она так выглядит намного лучше. Джинни будет ей довольна.
Грейнджер влетела в Большой Зал за полчаса до окончания завтрака и заметила, что здесь были все ученики школы. Она такое скопление народа обычно видела только на перерывах, так как всегда в Большой Зал приходила одна из первых и уходила, когда все только начинали подгребать к еде.
Гриффиндорка быстро прошествовала к своему столу и почти запрыгнула на свободное место между Роном и Симусом, коротко здороваясь со всеми друзьями.
Она и не заметила, как многие удивленные взоры устремились на неё, разглядывая стройные ноги, видневшиеся из-под юбки. И одним из тех, кто смотрел, был никто иной, как Драко Малфой.
Слизеринец чуть не подавился тыквенным соком, глядя на Грейнджер в новом амплуа. Она быстро перебирала ногами, отчего юбка задорно подергивалась, грозясь подняться еще выше, и он мог поставить сотню галеонов на то, что галстук не был туго завязан, как всегда.
Грейнджер перемахнула ногами через скамью, и Драко мог поклясться, что почти увидел ее нижнее белье. Но вдруг он резко осознал, что на неё пялится добрая половина мужского населения Хогвартса, и отчего-то стало так неприятно на душе. Противно и склизко.
Малфой спихнул это чувство на раздражение от столь не завораживающей картины – но уже был не уверен в своих мыслях. Он совсем не хотел вспоминать вчерашний день и понимать, что на него нашло. Но картина близко стоящей Грейнджер сама вспыхнула в голове.
– Смотри, Драко, а книжный червь-то принарядился! Небось на свидание с очередным параграфом отправится! – воскликнул Нотт и заржал. Его поддержали все слизеринцы, которые услышали шутку.
Малфой принял самое надменное выражение лица и произнёс, как обычно протяжно и вальяжно:
– Она скорее собирается в чулан с Вислым, больше ее никто и не трахнет.
Все громко загоготали, а Драко уставился в свою тарелку и решил больше не поднимать взгляд. Лучше так, чем постоянно замечать, что он пялится на грязнокровку.
Гермиона же быстро накладывала себе еду, не глядя на удивленные лица друзей и однокурсников.
– Гермиона, с тобой все в порядке? – поинтересовался Гарри, одной рукой приобнимая Джинни, а другой ковыряясь вилкой в тарелке.
Он внимательно рассматривал подругу, не сводя с неё обеспокоенных зелёных глаз. Грейнджер запихнула в рот ложку овсяной каши, прожевала и ответила:
– Да, а что-то не так?
Друзья переглянулись между собой, и Рон произнес:
– Ты так поздно пришла, да ещё и выглядишь… – Джинни зыркнула на брата, как бы говоря «попробуй сейчас скажи хрень, и я тебя отпинаю, и рыжий, собравшись с мыслями, продолжил – …не как обычно.
Гермиона заправила за ухо падающую на лицо прядь, и спокойно ответила:
– Я проспала. Вот и припозднилась. Ну, а оделась так, потому что решила последовать советам Джинни.
Рыжая подруга прямо-таки расцвела в улыбке и радостно захлопала.
– Ну наконец-то, Гермиона! Я дождалась этого!
А советом Джинни было найти Грейнджер парня, да поскорее. Если и не постоянного, то хотя бы так, по Хогсмиду прогуляться, да поцеловаться где-нибудь в коридоре.
Друзья облегченно вздохнули, когда поняли, что с Гермионой все в порядке и ее никто не заворожил чарами.
– Ты, кстати, сегодня очень красивая, – сказал Гарри, когда золотое трио уже шло по коридорам Хогвартса до кабинета Чар.
Рон поддакнул словам друга, а Гермиона расплылась в смущенной улыбке и пробормотала «спасибо».
Этот день был для Грейнджер большим сюрпризом. Парни подходили к ней, говоря, как она прекрасно выглядит, и оказалось, что многие не прочь пригласить ее прогуляться.
Для Драко этот день был также непростым. Он слышал как многие шепчутся об этой гриффиндорской заучке, как ей делают комплименты, зовут на свидания, и его это бесило.
Они вообще слепые что ли? Это же Грейнджер! Занудные слова и воронье гнездо на голове! Что в ней может быть красивого? Почему ей уделяют столько внимания?
И почему его это так волнует?
Трансфигурация сегодня была как всегда с Гриффиндором, и после того, как Дин Томас, последний из краснозолотых, кто ничего не говорил Грейнджер, все-таки вякнул что-то про то, какая она красавица, Драко громко заявил:
– Да раздвиньте ей уже ноги и отлижите все по очереди, начиная с Уизли! Все же знают, что она страшная, как флоббер-червь.
Слизеринцы тут же заржали, как кони, а девушки визгливо захихикали громче всех. Поттер вскочил со стула, хватая волшебную палочку и направляя ее на Драко.
– Закрой свою пасть, Малфой!
Драко надменно взглянул на него и даже бровью не повёл, зато Забини вскочил, также хватая волшебную палочку.
– И что же ты сделаешь, святой Поттер? – выплюнул Драко.
Малфой услышал, как Грейнджер схватила золотого мальчика за руку и начала уверять, что Драко этого не стоит.
А в этот момент в кабинет влетела МакГонагалл, словно предчувствуя назревающую потасовку, и все тут же оказались на своих местах, как будто никакой стычки и не было.
Малфой все занятие сидел с самым холодным выражением лица и хмурил брови, но на самом деле внутри бушевал ураган. Его взгляд то и дело переходил с разглядывания стен на Грейнджер, голые ноги которой он отлично видел.
Драко не знал, что с ним. Он уже всерьез задумался, а не сходить ли к мадам Помфри за каким-нибудь лечебным зельем. Его одолевали много эмоций, которых он не мог или не хотел распознавать. От этого становилось в разы хуже.
Он понял, что ему срочно нужна какая-нибудь девушка и, желательно, в чулане или туалете поближе, иначе Драко был уверен, что разнесёт весь Хогвартс.
После того, как МакГонагалл закончила занятие, Малфой подошёл к Пэнси Паркинсон и закинул руку ей на плечо, уже зная, что будет дальше. Девушка тут же просияла, как начищенный галлеон и прижалась к Драко всем телом, чуть ли не мурлыча.
– Не хочешь пройтись? – горячо прошептал Малфой на ухо слизеринке.
Пэнси закивала как болванчик, и они поторопились уединиться.
***
Вечером этого же дня Гермиона выходила из библиотеки, как ни удивительно без книг. Она шла уткнувшись в пол под ногами и размышляла, что были силы.
Этот придурок Малфой умеет испортить настроение. Как будто все должно крутиться вокруг него! И эти его мерзкие слова!
Она знала, что он солгал. Его это просто бесило, что грязнокровке Грейнджер делают комплименты, а не его чистокровным девицам. Но все равно глубоко в душе у неё засело неприятное чувство, хоть она уверяла себя и Гарри с Роном, что ей наплевать, что вылетает изо рта этого идиота.
– Гермиона, привет!
Гриффиндорка подняла глаза и увидела перед собой Захария Смита. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и озорно улыбался.
– Привет! – Гермиона невольно улыбнулась парню.
Блондин был старостой Хаффлпаффа, и девушка немного опешила, что он с ней заговорил где-то, помимо собрания префектов.
– Как дела? Кстати, прекрасно выглядишь!
Голубые глаза парня рассматривали Гермиону снизу вверх.
– Спасибо, Захария. – Грейнджер немного помедлила, силясь не одернуть юбку – Все хорошо, собираюсь вот в Башню Старост.
– О, тебя проводить? А то уже довольно поздно.
Гермиона уставилась на Смита во все глаза, не веря ушам. Если это юбки так действуют на парней, то их можно и не снимать.
– Да, конечно, давай.
– И, если что, все называют меня сокращённо – Зак.
Гермиона, конечно, это знала, но не думала, что входит в круг людей, которые могут его так называть. Все-таки, не так часто они и общались.
Они неспешно шли по Хогвартсу, болтая ни о чем. Смит оказался достаточно приятным парнем, поддерживал разговор и постоянно шутил, заставляя щеки Гермионы болеть от широкой улыбки.
Гриффиндорка не заметила, как они подошли к портрету, открывающему путь в Башню. Рыцарь в серебряных доспехах, изображённый на картине, поклонился ученикам, приветствуя их и предлагая войти внутрь, сказав пароль.
Но Грейнджер было хорошо просто стоять здесь и разговаривать с интересным молодым человеком, а потому она осталась стоять около портрета с Заком. Так они простояли, смеясь и разговаривая, еще минут пятнадцать, пока Смит не сказал:
– Слушай, Гермиона, не хочешь пойти со мной в Хогсмид в эти выходные?
Блондин напряженно замер, покусывая губу, а Грейнджер, не раздумывая, ответила:
– Конечно, с удовольствием, – она давно так много не смеялась и не общалась с лицами мужского пола помимо Гарри с Роном, и сознание невольно подкинуло имя Малфоя.
Смит сразу разулыбался и на его щеках появились озорные ямочки. Он мигом подлетел к Гермионе и заключил в неожиданные объятия, заставляя девушку застыть на пару секунд, но все-таки приобнять парня в ответ.
Послышались громкие шаги, и блондин тут же отстранился от гриффиндорки. Грейнджер заметила приближающегося на всех парах ураган в виде Малфоя, быстро распрощалась со Смитом и повернулась к портрету.
Драко увидел эту обнимающуюся пару около портрета Безмозглой железяки – как он окрестил его с самого начала – и в мозгу вспыхнула беспричинная ярость. Ноги на всей скорости понесли его вперед.
Грейнджер оторвалась от этого придурка, и парень шёл прямо на Драко, сверля взглядом. Малфой как можно яростнее посмотрел на хаффлпаффца, удивляясь своей реакции.
– Быстрее ветра, – услышал слизеринец пароль в их Башню и помчался правда быстрее ветра, чтобы успеть поскандалить с Грейнджер перед тем, как она запрется в спальне.
Когда Драко влетел в гостиную, гриффиндорка была на полпути к лестнице в свою комнату.
– Стоять! – рявкнул Малфой.
Гермиона остановилась, удивившись его приказному тону, и резко обернулась, глядя на этого несносного слизеринского хорька, который посмел ей указывать.
– Закрой свой рот, Малфой,– прошипела Грейнджер, метая глазами молнии от всепоглощающей ярости. – Не смей мне приказывать. Иначе… тебе не поздоровится.
Драко опешил от столь грубого наезда в его сторону. Ведь это он должен был наорать на грязнокровку и послать куда подальше. Но это только больше раззадорило Малфоя.
– И что ты сделаешь? Позовешь своих защитников: шрамированного придурка и рыжего нищего? Ой, как страшно-то!
Малфой скривил губы в диком оскале и смотрел во все глаза на Грейнджер, ожидая ее дальнейших действий.
– Иди на хер, – бросила Гермиона и взлетела по лестнице в свою спальню.
Но громко хлопнуть дверью у неё не получилось, так как Малфой взбежал по лестнице за гриффиндоркой и толкнул эту преграду рукой. Грейнджер от резкого движения, выпустила дверь и отскочила на пару шагов назад.
– У гриффиндорской мыши зубки прорезались? – зло проговорил Малфой, продолжая идти прямо на Гермиону.
Он краем глаза заметил, что спальня по планировке точно такая же как его, только в краснозолотых тонах. Драко надвигался на Грейнджер, не зная, что он собирается предпринять. На его скулах ходили желваки, а руки сжимались в кулаки. Грейнджер шагала спиной подальше от него, пока резко не впечаталась позвоночником в шкаф.
Атмосфера в комнате накалилась. Было слышно громкое дыхание каждого.
Гермиона не понимала, что происходит. Она смотрела в серые глаза, зрачки в которых расширялись все больше, и почувствовала, как подгибаются колени. Она была немного напугана столь странным поведением слизеринца и лихорадочно пыталась вспомнить, где ее палочка.
– Что ты делаешь? – охрипшим голосом спросила Грейнджер. – Пошёл вон из моей спальни!
Малфой рассматривал напуганную гриффиндорку. Шоколадные глаза широко раскрыты, губы немного приоткрыты, ноздри раздуваются от тяжёлого дыхания. Он почувствовал ее запах.
Это ебаное яблоко и корица. У него почти что закружилась голова. И член начал медленно приподниматься. Черт. Почему он так реагирует на эту совсем не привлекательную выскочку?
– Я вчера сказал, что накажу тебя, если опять раскроешь на меня свой грязный рот, – севшим голосом произнес Драко, подходя к Грейнджер и ставя руки с двух сторон от ее лица, опираясь на шкаф.
Эти слова прошлись по Гермионе сотней мурашек, низ живота стянуло в истоме. Она одна слышит скрытый подтекст в его словах?
Весь ее дерзкий запал испарился, когда до носа дошел запах Малфоя. Ну нельзя так потрясающе пахнуть! О, Мерлин, помоги!
Грейнджер заметила, что его взгляд направлен на ее губы. О, нет, он что, серьезно думает о том, чтобы поцеловать ее?
А Малфой не думал, он действовал и брал то, что хотел. Драко резко уменьшил расстояние до лица Грейнджер и впился жадным поцелуем.
Он почувствовал, как мозги отключаются, по всему телу проходит электрический разряд и даже противоречивые мысли испаряются. Оказалось, что Драко так хотел этого.
Так хотел, что все внутренности сжимались, а сердце со всей силой билось о грудную клетку, стремясь выпрыгнуть из тюрьмы ребер и грудины.
Малфой провёл языком между ее губ, пытаясь протиснуться внутрь. Грейнджер как будто этого и ждала, она с едва слышным стоном раскрыла губы, впуская язык Драко к себе в рот.
Это было так горячо, мокро и волнительно. Малфой совсем не понимал, что творит. Его голову заполонила тяжёлая дымка, не давая даже подумать о происходящем и проанализировать.
Он схватил одной рукой гриффиндорку за затылок, пытаясь языком достать до самых дальних мест ее рта, другой рукой прижал к себе за талию. Малфой чувствовал, как вставший член упирается ей в живот. Драко был уже на грани. Он хотел потереться о нее пульсирующей эрекцией.
В его туманных мыслях бродили картинки того, как он нагибает Грейнджер и грубо трахает ее, хватая за непослушную гриву каштановых волос. Он хотел ее прямо сейчас и прямо здесь. Хотел ее на этом противном красно-золотом ковре. Хотел повернуть спиной и трахать около этого шкафа. Хотел слышать, как она будет кричать и стонать его имя.
Их языки сплетались, вылизывали друг друга, зубы кусали губы до боли. Они задыхались. Не могли остановиться.
Руки Грейнджер были в его волосах, перебирая и оттягивая их. Так, как ему хотелось.
Резкая вспышка света пронеслась сбоку от них. Малфой на секунду застыл, его как холодной водой облили. Он сделал сразу два шага назад от Грейнджер.
Перед Гермионой возник патронус – олень и начал вещать голосом Гарри:
– Ждём тебя в гостиной Гриффиндора. Ты обещала партию в шахматы.
И олень, проскакав пару метров, растворился в воздухе.
Грейнджер внимательно рассматривала Малфоя. А он ее. Оба рвано дышали и пытались понять, какого хера только что произошло. Губы обоих были ярко-красные, и глаза возбужденно блестели.
Драко зажмурился, запустил руку в волосы и вылетел из комнаты Гермионы, заставляя дверь удариться об каменную стену.
========== Глава 2. Очередная несдержанность ==========
После Того-случая-в-ее-комнате, как окрестила его Гермиона, прошло два дня, за которые они с Малфоем находились минимум в четырёх метрах друг от друга. И слава Годрику!
Гермиона не знала, что это было за помутнение сознания, но решила его стойко игнорировать и никому об этом не рассказывать. Разве что, лежа ночью в постели, она смотрела в сторону шкафа, к которому Малфой ее прижимал, и вспоминала свои ощущения.
Ох, а какие это были захватывающие ощущения. Электрический ток будто пробивал насквозь, заставляя сердце быстрее гонять кровь по сосудам. И все от близости к нему – мерзкому слизеринцу, которого она должна, да просто обязана ненавидеть, ведь он… он – Малфой. И этим уже все сказано. Поэтому Грейнджер решительно отводила взгляд от шкафа и думала о занятиях, составлении графика дежурств для старост или новом рецепте зелья, которое совсем недавно задал Снейп. Лишь бы не о нем.
А Малфой, словно издеваясь, тащил к себе в комнату девушек по несколько раз на дню, отчего гриффиндорке приходилось сбегать в гостиную ее факультета, лишь бы не думать о том, что происходит за стенкой, в его комнате. Она просто боялась думать о ее враге в таком смысле, чтобы ничего похожего на Тот Случай больше не повторилось. Никогда.
Но были и положительные моменты за эти два дня. Смит, будто чувствуя, что Грейнджер надо отвлечься, постоянно оказывался где-нибудь рядом с ней, разговаривая и как бы невзначай дотрагиваясь, широко улыбаясь и заглядывая в глаза с вниманием и нежностью. Джинни уже была на седьмом небе от счастья и сразу сказала подруге, что ждёт в подробностях рассказ о том, как Грейнджер со Смитом сходит в Хогсмид, впервые в жизни без своих лучших друзей, в то время как Гарри и Рон настороженно посматривали на Зака, исполняя роль типичных старших братьев, но вроде были довольны его кандидатурой.
И Грейнджер решила, что теперь будет носить юбки. А почему бы и нет? Конечно, она все та же гриффиндорская заучка, которая вечно первая тянет руку на любой вопрос преподавателя, но кто сказал, что ей не хочется внимания мужской половины Хогвартса?
Так что утро субботы, которое предвещало поход в Хогсмид с Заком, настало чересчур быстро. Гермиона решила встать пораньше, чтобы принять душ и выбрать, что надеть. Все-таки, она идет на свидание. Как бы это странно не звучало в ее голове.
За окном светило приглушённое осеннее солнце, которое, будто играясь с облаками, постоянно пропадало за ними, а лёгкий ветерок поднимал в воздух опавшие листья. К десяти часам утра Гермиона уже стояла перед зеркалом, придирчиво рассматривая себя. Она опять надела юбку, только в этот раз не школьную. Простая юбка-карандаш чёрного цвета, чуть ниже середины бедра доставляла Гермионе некоторые неудобства. Гриффиндорка думала сделать ее длиннее, все-таки, с тех пор, как мама впихнула ей этот предмет одежды, прошло, как минимум, два года, и девушка немного выросла, но в голове мгновенно прозвучал властный голос Джинни, говоривший ей, чтобы она не смела этого делать.
Гермиона вздохнула, убрала за ухо прядь каштановых волос и вышла из комнаты, так и не тронув юбку.
***
Выслушав традиционную речь МакГонагалл, которая должна была заставить младшекурсников вести себя сдержаннее, а ребят постарше думать головой – все поплелись в Хогсмид. Друзья распрощались с Гермионой, оставив ее наедине со Смитом, и Грейнджер, как бы не пыталась не смотреть в сторону Малфоя, все-таки скользнула по нему взглядом.
Драко стоял рядом со своей слизеринской свитой, которые все как один нацепили на лицо самые высокомерные маски презрения к окружающим. Его рука лежала на плече у Пэнси Паркинсон, которая липла к нему всем телом и с трепетом заглядывала в чужие глаза, и выглядел он, как всегда, идеально, по-малфоевски элегантно.
Но Гермиону отвлек разговором Зак, и она тут же выкинула все мысли об этом поганом слизеринце на задворки сознания. Вот ещё, будет она думать о нем на собственном свидании!
