Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 43 страниц)
– Да-да, я вижу.
– Что ты видишь, Джинни?
Гермиона чуть не застонала в голос. Именно когда она предпочла бы, чтобы ее лучший друг прикинулся слепым и глухим, Гарри решил, что надо показать чудеса наблюдательности.
– Да так, ничего особенного.
– А ты про то, что Гермиона по подбородок закутана в одежду?
– Мерлин, Гарри, и ты туда же!
Грейнджер постаралась выглядеть менее смущенной, но было уже поздно. Обсуждать свою личную жизнь с Джинни – ещё ладно, Уизли постоянно ей рассказывает про их с Гарри отношения, но разговаривать о таком с Поттером было выше пределов ее возможностей. Гермиона закрыла ладонями щеки и уткнулась взглядом в тарелку, пытаясь абстрагироваться.
– Я, конечно, не одобряю таких отношений у вас с Малфоем, но …
– Мы вроде как пара. Теперь.
Гермиона аккуратно покосилась в сторону Гарри, который замер с открытым ртом посреди предложения. Ну вот. Сейчас ее настигнет буря негодования и неодобрения в лице друга. Замечательно. А ведь день так хорошо начинался.
Гарри прикрыл рот, почувствовав тычок в спину от Джинни, которой пришлось перегнуться через Гермиону, чтобы достать его. Брюнет прокашлялся, отпил тыквенного сока из бокала и запустил пятерню в свою растрепанную шевелюру.
– У вас, значит, все настолько серьёзно?
Грейнджер мужественно кивнула, пытаясь не искать взглядом белобрысую макушку за столом Слизерина. Его молчаливая поддержка с большого расстояния очень помогла бы. Гермиона посмотрела, как Гарри потёр переносицу большим и указательным пальцами, прикрыв на пару секунд глаза.
– Я просто надеюсь, ты знаешь, что творишь. Малфой и … Мерлин, Гермиона, Малфой!
Гермиона пнула его под столом носком балетки, надеясь, что он додумается снизить тон своего голоса, пока весь стол Гриффиндора не стал прислушиваться к разговору Избранного и его подруги. Джинни нагнулась над столом, сверля недовольным взглядом Гарри в стиле своей матери, и кончики ее рыжих волос чуть не залезли в тарелку с кашей.
– Послушай, Гермиона, Гарри хочет сказать, что мы, как твои друзья поддерживаем тебя и хотим, чтобы ты была счастлива с тем, кого считаешь нужным, но мы беспокоимся за тебя …
– Да, – вклинился Поттер, сверкая зелёными глазами из под очков, – и не дадим тебя в обиду ни одному противному слизеринцу.
– … и надеемся, что ты будешь осторожна, дорогая.
Гермиона перевела взгляд с Джинни на Гарри и широко улыбнулась. Вскинула руки, обнимая друзей за шеи и притягивая к себе их головы.
– Вы у меня самые лучшие!
– А кто бы сомневался, – проворчал брюнет, смущенно улыбаясь.
Шум Большого Зала перекрыл громкий совиный крик. Птицы различных цветов и мастей влетели через открытое окно, гордо неся в когтях письма и посылки. Джинни забрала у семейной совы письмо и небольшую посылку от миссис Уизли. Гермиона как всегда «отдала» монетку почтовой сове, которая приземлилась рядом с ней, и взяла свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Надпись, выделенная жирным шрифтом с красивыми завитками, заставила сердце ухнуть вниз.
«ПРОПАЖИ БЫВШИХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ ПРОДОЛЖАЮТСЯ»
– Гермиона, что там? – поинтересовался Гарри, намазывая джем на поджаренный тост.
Грейнджер не смогла вымолвить и слова, просто раскрыла газету и принялась читать. Друзья склонились с двух сторон от неё, пробегая глазами по тексту.
«Стало известно о пропаже еще двух бывших Пожирателей Смерти, Лукаса Забини и Эммануэль Забини. Их также, как и остальных жертв похитили прямо из защищенного всевозможными чарами дома …»
Дальше следовала типичное хождение редакторов Пророка вокруг да около, никто ничего толком не знал, но внести своё предположение хотел каждый.
– Привет, ребята!
Рон плюхнулся за стол напротив остальных и сразу же начал накладывать в тарелку всего и побольше. Гробовое молчание в ответ заставило его замереть и подозрительно взглянуть на друзей.
– Что происходит?
Гермиона нашла взглядом Малфоя, а затем и Блейза. Забини именно в этот момент швырнул газету в сторону и вскочил из-за стола, почти снеся с ног двух второгодок. Быстрым шагом преодолел путь до выхода из Зала, а на пороге в него врезалась Полумна.
Малфой, который уже встал с места, чтобы отправиться за другом тут же сел обратно, видимо доверяя эту миссию Лавгуд. Его серые встретились с ее карими. И Гермиона почувствовала, как ее затапливает стыд.
Она слышала, как Гарри начал рассказывать Рональду последнюю новость, а сама чувствовала как все тело сковывает. Мерлин, она ведь могла вчера сразу после неудачных попыток у Выручай-комнаты отправиться в библиотеку и разузнать, как им попасть туда. Могла же потратить полдня на разгадывание тайны, а она … Она этого не сделала. И сейчас чувствовала себя до ужаса виноватой.
– Гермиона, ты куда? – спросила Джинни, поглядывая на совершенно нетронутую еду в тарелке.
– Мне … надо в библиотеку. Кое-что найти и прочитать. Встретимся на занятиях.
Грейнджер сейчас не могла смотреть на слизеринцев. Она ощущала всепоглощающий стыд и злость на саму себя. А потому не увидела взгляда серых глаз, который проводил ее до самых дверей из Большого Зала.
***
Гермиона летела по полупустым коридорам замка и проклинала себя за рассеянность. Трансфигурация уже началась, а главная староста девочек ещё не была в классе. Она уже представляла грозный взгляд Макгонагалл и ее сухой, жесткий голос, говорящий, как профессор разочарована в своей лучшей ученице.
Грейнджер остановилась перед нужной дверью, глубоко вздохнула, поправила сумку на плече и, постучавшись в кабинет, дернула за железную ручку двери.
– … я тебе сейчас голову откручу, Хопкинс.
– Остынь, Малфой.
– Отвали, Поттер.
Гермиона так и застыла на пороге, разглядывая столпившихся в круг гриффиндорцев, хаффлпаффцев и слизеринцев. В середине всего этого балагана застыли Гарри, Рон, Малфой, Забини и Уэйн Хопкинс. Крэбб и Гойл, как две большие скалы стояли позади своих товарищей, оказывая молчаливую поддержку. Гриффиндорка мысленно застонала. Ну, конечно же, кто ещё как не они! За что ей все это на голову свалилось?
– Что здесь происходит?
Голос Грейнджер заставил весь столпившийся круг людей вздрогнуть и обернуться. Лица непосредственно задействованные в потасовке даже глазом не моргнули. Гермиона только заметила, как Драко ещё сильнее сжал палочку в руке.
– А что задел, да? – выплюнул Хопкинс, гадко скалясь.
Уэйн видимо чувствовал себя королем ситуации. Он стоял, прислонившись бедром к столешнице парты и скрестив руки на груди. Волшебную палочку Хопкинс даже не достал.
Малфой дернулся вперед, но Гарри стоящий между Уэйном и слизеринцами остановил его, хватая Драко ладонью за плечо и отталкивая назад. Гермиона поспешила вперед, в гущу событий, моля Мерлина, чтобы все разрешилось благополучно.
Комментарий к Глава 14. Искренность
Я вас очень сильно люблю, а потому главу так быстро написала. И поэтому прошу вас исправлять меня ПБ целиком и полностью, потому что я придурочек, у которого нет больше сил прогонять текст заново.
Ещё я ОССнула родителей Блейза, так что сорян.
Ну и написала наконец-то сцену признания между Драмионой. Писала я ее долго и с чувством, интересно узнать, как вам. ❤️
========== Глава 15. Страх ==========
Гермиона, расталкивая учеников локтями, пробралась в эпицентр потасовки и встала плечом к плечу с Гарри. Как обычно бывало это во время всех битв, которые они пережили. Глаза сразу уткнулись в лицо Драко, сейчас застывшее маской ледяной ярости. Он, не отрываясь, смотрел на Хопкинса и сжимал кулаки до побелевших костяшек. Гермиона перевела взгляд на Блейза, который замер рядом с другом, направляя палочку прямо на все еще мерзко ухмыляющегося Уэйна.
– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
Никто не шелохнулся. Лишь шёпот учеников вокруг набирал обороты. Поттер напряженно всматривался в лица слизеринцев, надеясь в нужный момент предотвратить драку.
– Малфой, может ты мне объяснишь, почему главный префект школы замешан в потасовке в учебное время? – прошипела Гермиона, пытаясь привести Драко в чувства и надеясь, что хоть капля благоразумия осталась в нем.
Малфой резко перевёл свои туманно-серые глаза на неё. Впился взглядом в ее лицо будто раскаленными шипами, заставив Грейнджер вздрогнуть не только внутренне, но и всем телом. Он был такой пылающий яростью, что захотелось сбежать из его поля зрения, не оглядываясь.
Но Гермиона только вздернула подбородок и упрямо сжала губы. Все-таки она гриффиндорка, которой наплевать, что там строят из себя некоторые слизеринские принцы, поэтому девушка не собиралась показывать, что его эмоции как-либо влияют на неё.
– Ну? Я жду!
Драко громко втянул воздух через ноздри и медленно сглотнул, отчего его адамово яблоко подпрыгнуло в такт движению.
– Грейнджер, свой командный голос засунь в жопу. Я буду делать то, что считаю нужным. Даже если захочу выбить ему зубы или наслать порчу. То я сделаю это.
Гермиона не хотела провоцировать его закатыванием глаз, поэтому только сложила руки на груди и чуть склонила голову ближе к Драко.
– Малфой, ты главный префект, если не забыл. Будь добр возьми под контроль свой мерзкий характер и прекрати. Немедленно.
– Абсолютно согласна с вами, мисс Грейнджер.
Головы всех присутствующих в одно мгновение повернулись к дверному проему. Макгонагалл недовольно, поджав губы, стояла на пороге кабинета, осматривая всех своим цепким, зорким взглядом. Гермиона неуютно поежилась под взглядом декана своего факультета. Попасть в немилость у преподавателей школы – всегда было ее самым страшным кошмаром, который видимо и воплощался в жизнь.
Макгонагалл взмахнула палочкой, заклинанием расширяя кабинет и создавая третий ряд парт для хаффлпаффцев. Все молча стали расходиться по местам, опасливо поглядывая на преподавателя. Гермиону толкнули в плечо, и она тут же очнулась от минутного ступора, дергая Гарри за рукав мантии.
– Нет-нет, мисс Грейнджер. Мистер Малфой и вы сегодня будете выполнять задание вместе, дабы показать отличную, слаженную работу главных префектов школы. Поэтому сядьте вдвоем, будьте так добры.
Все замерли, даже не дойдя до своих мест. Глаза учеников метнулись от Гермионы к Драко, предчувствуя назревающий скандал. Грейнджер выпустила мантию Гарри из ладони и заправила прядь волос за ухо, глубоко вдыхая носом. «Ладно, Гермиона, все хорошо. Жизнь не закончилась. Да, твой любимый преподаватель только что отчитал тебя, но ведь со всеми такое бывает».
«До этого года с Гермионой Грейнджер такого не могло произойти!» – в судорогах билась мысль в голове. В пору было бы удариться в истерику и обвинить во всем Малфоя, Хопкинса, да хоть Гарри! Но тогда Гермиона не была бы собой.
Грейнджер, понуро опустив голову и не взглянув в сторону Драко, который должен был корчить по-настоящему слизеринское выражение лица, заняла первую попавшуюся парту. Гриффиндорка почувствовала себя просто ужасно. Ей было стыдно, что она не смогла прийти пораньше и предотвратить потасовку, о причине возникновения которой даже не знала. Надежда, что все это было не ради простого мальчишеского фарса, ещё не захлебнулась в лужице собственной крови.
– Также Мистер Поттер сядьте с… мистером Гойлом, мистер Хопкинс, вы с мистером Забини, а мистер Уизли с мистером Крэббом. Сегодня вы все должны показать мне блестящие результаты, иначе с каждого из вас будет снято по двадцать баллов.
Спустя секундное замешательство, послышался скрип стульев и вялое шарканье по полу. Гермиона не смотрела за тем, как все рассаживались, но ощутимое напряжение витало в воздухе. Никто даже не возмутился такому велению преподавателя. Все-таки двадцать баллов с каждого – аргумент весомый.
Грейнджер увидела краем глаза, как соседний стул отъехал, скрипя ножками по полу, и Малфой беззвучно сел рядом с ней, складывая на стол свою сумку и доставая оттуда волшебную палочку и конспекты. Ей хотелось прямо сейчас ударить его тяжёлым фолиантом по трансфигурации, но Макгонагалл встала у своего дубового стола, загруженного под завязку свитками пергамента, и обратила на себя всеобщее внимание грозным покашливанием.
– Итак, как вы успели заметить сегодня небольшие перебои в расписании, и поэтому с нами занимаются ученики Хаффлпаффа. Я хотела провести контрольную работу, но раз уж такое дело, и вам не терпится пообщаться друг с другом, то мы начнём новую тему.
Макгонагалл взмахнула волшебной палочкой, и стопка книг поднялась с большой, дубовой тумбы, стоящей в углу класса, и полетела между рядами.
– Сегодня вы должны освоить высший уровень трансфигурации по смене цвета, текстуры и длины волос.
Книги приземлились перед каждым учеником под заклинанием Минервы и стуком о парту заглушили нервное перешептывание подростков. Стало ясно, что сегодня все три факультета лишатся баллов, ведь поменять только цвет волос требует больших усилий и времени, а уж изменить сразу три свойства объекта будет почти нереально.
– Всю нужную информацию найдете в учебнике, а тренироваться будете на соседе. – Макгонагалл сухо улыбнулась, разглядывая испуганные лица учеников. – Ах, да. Надеюсь в конце занятия увидеть каждого из вас в новом амплуа, а особенно это касается некоторых … самых бойких личностей. Если они не смогут поразить меня своим мастерством в области трансфигурации, то лишатся баллов, а отработка на ближайшие две недели станет для вас обязательным мероприятием. Можете приступать.
Секундная тишина была оглушающей, а взгляд Минервы эффектным. Гермиона на минуту восхитилась ее потрясающей способностью учить и поучать своих учеников, но вслед за этим сразу же кинулась к учебнику, надеясь побыстрее приступить к исполнению работы.
Грейнджер молила Мерлина и Моргану, чтобы у них с Малфоем все получилось. Эта тема была из программы последнего семестра седьмого курса, и Гермиона ещё не успела прочитать ее, а значит предстояло очень многое сделать за сегодняшнее занятие.
Желудок неприятно сжался, а тело охватила секундная слабость. Гриффиндорка мысленно простонала, вспомнив, что не успела позавтракать сегодня.
Черт. Надо убрать физиологические потребности на задний план. Сейчас главное сделать над собой усилие и показать, что она не зря занимает пост главного префекта школы.
Гермиона два раза перечитала нужный параграф, запомнив то, что было необходимо, и глубоко вздохнула. Они сидели за второй партой слизеринского ряда, а потому Грейнджер краем глаза могла наблюдать за неудачными попытками впереди сидящих учеников, изменить волосы у соседа. Сзади слышались тихие переговоры и шуршание страниц.
Гриффиндорка ещё раз глубоко вздохнула, взяла в руку палочку и всем корпусом повернулась к Малфою, который и не собирался открывать свой учебник. Он сидел, оперевшись локтями о парту, и смотрел прямо перед собой невидящим взглядом.
Ну, конечно, зачем нам великим чистокровным волшебникам, что либо читать, мы ведь и так все можем и умеем. Эти знания же появляются с первым младенческим криком. Ага, как же.
– Малфой, не хочешь приступить к выполнению задания? Или мечтаешь посетить отработки Макгонагалл?
Драко громко выдохнул и повернулся к Гермионе. Два взгляда столкнулись. Послышался треск невидимого электричества, и ощутимое напряжение повисло в воздухе сплошным серым облаком, так напоминающим цвет его глаз.
Грейнджер видела это в нем. Это смятение, не остывшую злость и будто… неуверенность? Он выглядел как всегда по-аристократически великолепно, даже несмотря на то, что пару минут назад был готов вцепиться голыми руками в глотку Хопкинсу. Небрежно уложенные платиновые волосы, выглаженная и прекрасно на нем сидящая белоснежная рубашка, аккуратно заправленная в черные брюки, чуть ослабленный галстук в изумрудно-серебристую полоску и значок старосты приколотый сегодня на воротник – все говорило о том, что он – Малфой. Прирожденный аристократ и слизеринский принц.
Но его взгляд…
Его взгляд сбивал с толку. Заставлял анализировать и упорно продумывать, что могло привести к таким вкраплениям серебристых эмоций в радужке глаз.
– Грейнджер, – едва слышный шепот.
Будто он назвал ее не по фамилии, будто он собирался – вот честно так, блин, хотел – произнести ее имя. И произнес. Гриффиндорка отчетливо могла услышать в его тихом выдохе «Гермиона», так искренне. Так, что Грейнджер сразу вернулась к началу дня, к сегодняшней ночи, к их теперь уже отношениям.
Последняя капля раздражения испарилась из неё вместе с выдыхаемым углекислым газом. Теперь она смотрела на него своими кристально-чистыми глазами, видела в нем то, что не могла для себя объяснить и ждала.
Что именно?
Она не знала. Наверное, продолжения. Ее уже не терзали злость за его неуправляемую вспыльчивость, за его необдуманные действия, которые привели ее к самому страшному кошмару в жизни.
Гермиона подняла руку в желании дотронуться до него, но тут же дернулась.
Мерлин, вы посреди класса полного народу. Надо вести себя, как всегда. Чтобы никто ничего не понял. Прикосновения подождут до их – теперь уже точно не ее и его, а их – башни.
Но поговорить то, можно и сейчас. Ведь так?
– Может, теперь расскажешь, что тут без меня произошло?
Малфой отмер, поморщился, искажая лицо гримасой раздражения, и взял с парты волшебную палочку.
– Начинай выполнять задание, а я расскажу.
Его спокойный, ровный голос подействовал соответствующе. Гермионе все ещё казалось нереальным так общаться с Малфоем. Теперь он воспринимал ее как равную себе, ни как отброс всего волшебного общества, ни как поганую грязнокровку, а как свою девушку, с которой можно адекватно поговорить и рассказать ей то, что она просит без лишнего яда и слизеринских хитростей.
Гермиона кивнула и направила на его волосы палочку, пытаясь одной частью разума сосредоточиться на освоении навыка, а другой на его тихом, почти неслышном за всеобщим бормотанием, голосе.
– Все было как всегда. Мы с Блейзом пришли за три минуты до начала занятия, сели за свои места. Хаффлпаффцы сразу после нас зашли в класс. Некоторые стали разговаривать с твоими красно-золотыми львами, а компания… Хопкинса, – Драко почти прорычал его фамилию, – встала в круг вокруг своего тупого предводителя.
Грейнджер внимательно слушала, старательно не перебивая его и не задавая лишних вопросов, потому что знала. Влезет в его рассказ и дальше придётся выпрашивать продолжение истории. Гермиона максимально сконцентрировалась на его волосах, стараясь изменить для начала цвет. Его белоснежные пряди совсем немного потемнели у самых корней, что придало больше уверенности в своих силах.
– Они начали что-то обсуждать, и с каждым новым высказыванием их голоса становились все громче и громче. И тут я слышу: «Да так им и надо долбанным слизеринским гадюкам, их родители – гребаные Пожиратели смерти! Им самое место в пыточной камере, а следом в могиле.»
Гермиона видела, как Драко сдерживает свою злость. Смотрела, как он на секунду прикрыл глаза, в которых пылала неприкрытая ничем, душащая его ярость. И гриффиндорка замерла на месте с вытянутой вперёд палочкой. Она думала все, что угодно. Что Уэйн налетел на Малфоя и наступил на его до блеска начищенные ботинки или Хопкинс как в голливудских фильмах толкнул его плечом и сказал какую-нибудь несусветную глупость, на которую и реагировать не стоило бы.
Но эти слова были до одурения мерзкими. Да, может родители Драко и большинства слизеринцев не были самыми милыми на свете, но они ведь люди, самые настоящие. Со своим мировоззрением, жизнями, детьми, которых убьёт смерть их отца и матери.
Да, а ещё Грейнджер сразу представила дымчато-серые глаза наполненные ужасной, ледяной болью, если то, что сказал Уэйн претворится в жизнь. Сердце тут же защемило, и Гермионе захотелось запустить тяжелый фолиант уже не в Малфоя, а в этого чертового Хопкинса, который не должен кидаться такими откровенно уродливыми словами, которые ранят душу других людей.
– Я, естественно, сорвался с места, Забини за мной. Помню сказал Хопкинсу, чтобы он закрыл пасть. Хопкинс вышел вперёд, оставляя свою верную стайку за спиной, ответил мне что-то. Я ещё больше разозлился, стал наступать на него. – Малфой запустил ладонь в волосы, запутывая пальцы в не полностью белоснежных прядях. – Потом Поттер взялся передо мной будто из ниоткуда. Начал говорить, чтобы я успокоился, взял себя в руки, ведь если это увидит Макгонагалл, мы все огребем. Вроде стал говорить про тебя… А дальше зашла ты. И остальное видела.
Драко нашел ее глаза своими. Посмотрел так, будто ему жизненно необходимо было услышать ее голос. Гермиона опустила руки на колени и посмотрела вниз. Стала теребить край школьной юбки, пытаясь составить из сбивчивых мыслей предложение и произнести его. Ворот водолазки сейчас начал душить гриффиндорку словно чьи-то невидимые ладони.
– Драко, слова Хопкинса просто… ужасны. И я считаю, что ты правильно поступил. За свою семью я бы тоже дала кому-нибудь в глаз, – Гермиона подняла на него взгляд, улыбнулась краем губ, надеясь хоть немного разрядить атмосферу, – И за такое будет не стыдно ходить на вечерние отработки.
Малфой фыркнул, расплываясь в своей привычной ухмылке. Лёд в глазах стал таять, наполняя серебристые крапинки своим неповторимым свечением. Он встряхнул головой, направляя палочку на волосы Гермионы.
– Не волнуйся, Грейнджер. Оставим отработку некоторым не столь умным личностям. Мы с тобой уж точно будем в это время сидеть в Башне и «составлять график дежурств».
Гермиона глупо хихикнула и замотала головой, пытаясь сделать так, чтобы волнистые пряди волос упали на раскрасневшиеся щеки, и скрыли от остальных ее довольное лицо.
Полностью сосредоточившись, Грейнджер быстро смогла изменить цвет волос Драко, а к концу занятия вовсе выполнила все, что полагалось. Что же творилось у неё на голове, Гермиона не знала, так как Малфой видимо сильно укоротил ее волосы.
Все оставшееся занятие они не разговаривали, лишь периодически кидали друг на друга игривые взгляды и ухмылялись. Ей показалось, что время настолько быстро пролетело, что она даже не успела проверить, как дела у Гарри с Роном, которые наверняка шепотом матерились и проклинали все на свете.
– Ты закончила?
Гриффиндорка окинула Малфоя придирчивым взглядом, думая, а не сменить ли ему цвет волос на голубой, шутки ради, но все же сдержалась и серьезно кивнула. Драко взмахнул палочкой и трансфигурировал свиток пергамента в небольшое зеркало на железной ножке. Заглянул в гладкую поверхность, рассматривая свои короткие темно-каштановые волосы легкой волной лежащие в непривычной для него прическе. Наверху пряди были зачесаны назад и лежали пышнее обычного.
Драко фыркнул, провёл по своей новой причёске пальцами и повернулся к Гермионе.
– И ты считаешь мне так больше идёт?
– Естественно, нет. – Грейнджер закатила глаза. – Кого я буду называть белобрысым придурком, если ты навсегда таким и останешься?
Малфой улыбнулся ещё шире и пододвинул к девушке созданное им зеркало.
– Твоя очередь.
Гермиона отвела от его хитрой улыбки взгляд и внутренне напрягалась, готовясь к худшему. Драко ведь мог подшутить над ней, также как она хотела, и сделать из ее волос нечто ужасное. Она задержала дыхание и заглянула в ровную поверхность зеркала.
Таких перемен она явно не ожидала. Ее обычно лохматые, каштановые волосы длиной ниже лопаток, сейчас были золотисто-светлыми, идеально прямыми с чуть подкрученными концами, которые касались ворота водолазки. Она аккуратно дотронулась до своей необычной причёски, пропуская немного жестковатые волосы сквозь пальцы.
– Очень… красиво.
– Ну, конечно. Это же я сделал. – сказал Малфой, изгибая губы в самодовольной ухмылке. – Но придётся это исправить, иначе как я найду тебя в толпе не по лохматым волосам?
Гермиона повернулась к нему, чтобы съязвить, но стук каблуков Макгонагалл заставил всех затихнуть в одно мгновение.
– Итак, я уже вижу, что мистер Малфой и мисс Грейнджер не зря занимают пост главных префектов школы. В новом амплуа выглядите очень эффектно. По десять баллов Гриффиндору и Слизерину за отлично проделанную работу.
Гермиона почувствовала, как щеки заливает румянец. Похвала учителей хоть и была для нее долгожданной и важной, но всегда очень смущающей, особенно сейчас, когда главные префекты могли заработать скорее отработки, чем добавленные баллы.
Макгонагалл прошла между рядами, останавливаясь около стоящих друг напротив друга парт, за которыми сидели в парах Рон вместе с Крэббом и Гарри с Гойлом. Грейнджер обернулась, молясь Мерлину, чтобы у ее друзей получилось выполнить задание профессора.
– Мистер Уизли, мистер Крэбб, вы меня не удивили. Цвет, конечно, смогли изменить, но это как помните не все. Поэтому снимаю с каждого по десять баллов и жду на отработках в восемь вечера.
Рон с веснушками и иссиня-чёрными волосами выглядел слишком комично. Да и Крэбб с пшенично-светлыми волосами не лучше. Оба молодых человека недовольно напряглись и поджали губы на слова Макгонагалл, но вслух ничего не произнесли.
Гермиона перевела взгляд на Гарри с ярко-рыжими волосами, которые касались кончиками его подбородка, и Гойла, который сейчас был кудрявым, пепельным блондином, пряди волос которого доходили до плеч. Грейнджер улыбнулась, перехватывая зелёный взгляд Поттера. Друг вернул ей улыбку, как бы говоря: «Да, я не совсем плох в трансфигурации. Можешь мной гордиться.»
И гриффиндорка гордилась. Правда. Она всегда знала, что ее лучший друг очень способный волшебник, но небольшая лень преследующая его, мешала ему быть лучшим в учебе.
– Мистер Поттер, просто замечательно. Вы бы всегда так блестяще работали. Десять баллов Гриффиндору. А вы, мистер Гойл, не до конца выполнили задание. Поэтому снимаю с вас десять баллов, но от отработки освобождаю. Все же это лучше, чем у вашего друга.
Дальше Минерва оценила перемены в обликах Забини и Хопкинса, которые сидели максимально далеко друг от друга с кислыми выражениями лица, но с идеально выполненными заданиями. Профессор быстро подвела итоги занятия и попрощалась с учениками, намекая им, что еще одна потасовка в ее классе и все будут отчитываться перед директором.
Гермиона взмахнула палочкой, возвращая свои волосы в исходное состояние, и стала быстро собираться. Она надеялась потратить все время перерыва до следующего занятия на штудирование книг, которые она захватила из библиотеки. В «Истории Хогвартса» она нашла одно небольшое упоминание о комнате, которая появляется из ниоткуда, но больше пока ничего не удалось разузнать.
– Ты… – обратил на себя ее внимание Драко.
– Гермиона, это просто жесть. Ну как так!
Рон неожиданно оказался рядом с Грейнджер, возмущаясь по поводу снятых баллов и отработки. Гермионе пришлось быстро отвернуться от Малфоя, несмотря на то, что до ненормально зудящего любопытства хотелось узнать, что же он хотел сказать.
Но она увидела только вспышку платиновых волос в толпе у выхода из кабинета.
***
Грейнджер бежала с Травологии, так быстро перебирая ногами, что оставалось только удивляться, как она не взлетела. Ей надо было срочно пообедать, потому что живот издавал звуки умирающего фестрала, а желудок чересчур сжался, причиняя боль.
Также в ее планы входило быстро покушать и опять отправиться в библиотеку, чтобы искать ту информацию, которая может помочь. Ей до сих пор было жутко стыдно, что она не начала рыться в книгах ещё вчера. Ведь могла бы уже найти что-то и помочь всем слизеринцам, а особенно Блейзу, которого было очень жаль. Держался он как всегда по-слизерински хладнокровно, но по тому, как Малфой не отходил от него, оказывая молчаливую, дружескую поддержку, можно было понять, что все не так уж и радужно, как кажется со стороны.
– Ой!
Неожиданное препятствие сильно припечаталось к груди, обложка тяжелых фолиантов врезалась в рёбра. Книги тут же выпали из рук и разлетелись по каменному полу. Сумка съехала с плеча к локтю, а Гермиона отлетела на пару шагов назад, но равновесие все же удержала.
Препятствием же оказалась никто иная, как Паркинсон – собственной персоной. Слизеринка видимо собиралась на выход из Зала, но столкновение с Гермионой остановило ее. Пэнси откинула свои блестящие, черные волосы за спину и грозно сузила болотно-зеленые глаза.
– Опять ты на моем пути, грязнокровка.
Гриффиндорка окинула взглядом Большой Зал и обрадовалась, что за этой небольшой стычкой следят только несколько первокурсников, которые уже успели оказаться на обеде. Никого из старших учеников за столами ещё не было.
Гермиона вздернула подбородок и окинула брюнетку суровым взглядом. Она, конечно, привыкла за семь лет к такому обращению слизеринцев, но все же Грейнджер была главным префектом, а потому они могли лишиться баллов или получить наказание у Филча за такое хамское поведение.
– Не забывай с кем разговариваешь, Паркинсон.
Пэнси вспыхнула такой яркой злостью, что у Гермионы начало слепить глаза. Ненависть слизеринки будто наполнила каждую молекулу воздуха, которым они дышали. Брюнетка сделала два шага к Грейнджер, пиная туфлей на высоком каблуке лежащий на полу фолиант и кривя рот в мерзкой улыбке.
– О, поганая грязнокровка видимо думает, что раз ее назначили каким-то сраным главным префектом, и Драко теперь бегает за ней, как привязанный, то она лучше меня? – Паркинсон остановилась на расстоянии вытянутой руки от Гермионы, буравя ее ненавистным взглядом. – Ты ничем не лучше меня. Драко насладится твоей грязью, недоступной для него до этого года, и кинет тебя как мусор, коим ты и являешься. А этот идиотский статус префекта ничего не будет значить, когда ты выйдешь за границы школы.
Гермиона молчала. Просто стояла и пораженно молчала, потому что Пэнси будто достала мысли из глубин ее подсознания и кинула в нее. Она так не хотела заморачиваться такими умозаключениями, но вот все сомнения и страхи оказались на поверхности и деваться стало некуда. Грейнджер молча барахталась в пучине собственных терзаний, прямо на глазах у слизеринки, которая наслаждалась этим беззащитным ступором.
– Так что ты пойми, Грейнджер. Что скоро – очень скоро – он променяет тебя, также как и меня, на какую-нибудь очередную юбку и забудет о твоем существовании. Ты будешь смотреть на него издалека, облизывать взглядом, а он будет с другой. С той, что для него интереснее и желаннее. И будет смотреть на другую точно также, как и на тебя сейчас. – В болотно-зелёных глазах промелькнули печаль и уныние, но тут же спрятались за аристократическим самодовольством. – Так что удачи, грязнокровка. Но долго тебе радоваться не придется. Уж поверь мне, я как никто другой знаю Драко всю жизнь.
И ушла взмахнув копной чёрных, блестящих волос, оставив Гермиону стоять на пороге Большого Зала полностью уничтоженной ее словами, которые так остро впечатались в воспаленный мозг.
