Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)
– Закрой свой ебаный рот и следи, блять, за словами.
– Раньше ты мне все разбалтывал. До малейших деталей. Ведь вдруг я решу трахнуть ту же, что и ты. Я же должен знать все слабые и сильные стороны… ммм, девушки. – Забини сделал пару шагов к Драко. Улыбнулся, как можно самодовольнее. Максимально по-слизерински мерзко. Снизил голос до громкого шёпота, бьющего по барабанным перепонкам кнутом, – А что мне делать, если я захочу Грейнджер?
Яркая вспышка полыхнула в голове у Драко. Из глаз почти посыпались искры, а зубы были готовы раскрошиться под натиском челюстей. Кулаки сжались, готовясь почувствовать костяшками чужую челюсть. Из горла вырвался нечеловеческий рык, а глаза заволокло пеленой из разрывающих чувств.
Перед глазами залетали выдуманные картины. Блейз с Грейнджер. Трогают друг друга. Целуют. В губы, шею, грудь. Они на кровати. Почти слышны стоны. Ее волосы раскиданы по простыне.
Сука. Драко зажмурил глаза. Только он должен видеть ее чертовы каштановые волосы, разметавшиеся на чертовой простыне. И никто, блять, больше.
Он сделал шаг еще ближе к Блейзу, мысленно радуясь, что все уже в теплицах, и они одни стоят посреди дороги. Малфой чувствовал, что, если надо будет, он разнесёт другу лицо, не задумываясь.
– Ты и близко к ней не подойдёшь. Ты понял меня? Иначе больничное крыло покажется раем. – выплюнул Драко, смотря в насмешливые, а от того ещё более бесящие глаза Забини.
– И ты изобьешь друга из-за какой-то шлюхи?
– Ещё раз так назовешь ее, и ты отправишься на тот свет к Волан-Де-Морту. Она – не шлюха. Она – девушка и…
Забини улыбнулся. По-настоящему. Искренне. Подталкивая Малфоя сформулировать свои чувства в слова. Он видел, что с Драко что-то не так. Его что-то мучает. Грызёт изнутри, вонзаясь острыми клыками в самое нутро. И Блейз хотел помочь ему. Очень хотел.
– … и, между прочим, одна из главных старост.
– Ох, Драко! Правда? Ты только это придумал? Ничего получше не мог?
Яростный настрой Малфоя тут же испарился в облачке пара. Он сдулся. Мысли убежали в совсем другое русло. Глаза забегали из стороны в сторону.
– А что ты от меня хочешь? – глухо спросил Драко, более осознанно заглядывая в глаза понимающего друга.
Блейз покачал головой. Малфоя не научили принимать себя. Принимать свои эмоции, чувства. Его научили ставить блоки и переодевать маски. А Забини…
Забини просто был другом Драко. А друзья помогают друзьям. Даже, если дружба у вас странная и понятная только вам.
– Я пригласил на свидание Полумну Лавгуд. Ты можешь в это поверить? Весь Хогвартс нам косточки перемыл по отдельности и вместе. А… мне все равно. И ей тоже. Мы просто делаем то, что хотим. Принимаем это. Не думаем о мнении окружающих. Ведь их слова ничего не значат. Важно только то, что ты чувствуешь. Главное понять – что именно, – Блейз остановился. Посмотрел на Драко, пытаясь уловить, понял его он или нет, – а теперь подумай, что я от тебя хочу?
Малфой стоял. Молча. Обдумывал звенящие слова Забини, крутящиеся на подкорке. Что хотел Драко? Долго думать не пришлось.
Грейнджер. Лучше всего, в его постели.
Ее смех. Создающий тепло в комнате.
Ее острые ключицы и маленькую ладошку в его.
Ее разгневанную. Как сегодня. Чтобы искры разлетались в стороны.
Думать об этом было просто. Привычно. А делать?..
Драко глубоко вздохнул. Поправил растрепанные волосы легким движением руки. Блейз хлопнул его по плечу, наполовину виновато, наполовину задиристо улыбаясь.
– Травология уже как десять минут началась. Пойдём.
– Ты с главным старостой. Скажем, что были дела. – отмахнулся Малфой, начиная идти вперёд за другом.
– А пафоса-то сколько. Профессор Стебль заставит мандрагору без наушников пересаживать, тогда и посмотрим, насколько ты крут.
– Ой, Забини, лишь бы тебя не заставили.
– Не заставят. Я скажу, что ты во всем виноват.
– Сука ты, однако, друг мой. – и Малфой одарив Блейза насмешливой улыбкой, постучался в дверь теплицы номер шесть.
***
Всю оставшуюся неделю Гарри замечал только присутствие Рона. Поттер был на редкость упрямым и собирался, видимо, игнорировать остальных своих друзей до того момента, пока они сами не настучат ему по голове за такое поганое поведение.
Гермиона же хоть и порывалась несколько раз помириться с лучшим другом, но каждый раз была остановлена Джинни, которая по упрямству была на уровень выше Гарри и просто так сдаваться не собиралась. Уизли была обижена и за себя, и за всю женскую половину их компании, поэтому ходила с высоко задранным носом и максимально игнорирующим взглядом. Как типичная, обиженная девушка. Другие слова Грейнджер не приходили в голову, глядя на ее поведение.
Но Гермиона, в какой-то мере, была согласна с тем, что Гарри надо самому понять, что он не прав и извиниться. Поэтому, только в связи с воспитательными мерами в Хогсмид Грейнджер отправилась с Джинни. Конечно, она звала и Рональда с ними, но друг стал нервно выкручивать пальцы и признался, что пригласил Ромильду, которая, как ни странно, согласилась.
Поэтому, в субботу, в двенадцать дня Гермиона и Джинни шли рука об руку по Хогсмиду, по-девичьи переговариваясь и радостно смеясь. Изо рта вырывались струйки морозного пара, а нос и щеки щипало от холода, но девушки лишь продолжали целеустремленно гулять по улочкам.
– Не помнишь, Полумна не говорила, долго они будут с Забини гулять? – спросила Уизли, заговорщицки улыбаясь.
Гермиона прыснула от ее коварного и любопытного вида.
Эту пару, которая поставила на уши весь Хогвартс, заметили все, еще не успев отойти от школы. Точнее, не заметить ее было невозможно, потому что их искали глазами все от третьего курса и до седьмого.
Грейнджер и Уизли сразу же умилились, глядя на неторопливо идущих Лавгуд и Забини, и, переглянувшись, почувствовали тонну женского нетерпения. Но, если Гермиона была сдержанной и в основном просто радовалась и надеялась на благоразумность Блейза, то Джинни каждую свободную минуту смотрела по сторонам в поисках пары или заводила разговор о них. Как сейчас, например.
– Даже, если не сегодня, то завтра ты успеешь достать Полумну. Можешь не волноваться. – заверила подругу Гермиона, смотря на неё, как на неразумное дитя.
– А если что, ты пойдешь со мной к гостиной Равенкло и отгадаешь ответ на вопрос, чтобы я попала внутрь и тогда…
Джинни начала в красках рассказывать свои методы экзекуции над Лавгуд, которые Гермиона и так прекрасно знала.
На улице стало темнеть довольно рано. Близилась зима и продолжительность ночных времени суток увеличивалась. Холод пробирал до каждой косточки в теле и девушки ускорили шаг, чтобы побыстрее добраться до тепла.
Гермиона толкнула дубовую дверь в «Три Метлы», и в лицо ударил горячий воздух и запах сливочного пива. В помещении было полным полно народу, в основном, конечно, ученики Хогвартса, которые и заняли все столы. Сидеть за барной стойкой очень уж не хотелось, но…
– Гермиона! Джинни! Идите сюда!
Грейнджер тут же обернулась в сторону знакомого голоса. За большим прямоугольным столом сидели близнецы Уизли собственной персоной, которые махали им руками и улыбались так широко, что от их белых зубов отразились блики приглушенной лампы.
Джинни тут же подбежала к братьям, начиная их обнимать и причитать, подобно своей матери. Гермиона следом за ней обняла каждого близнеца по отдельности и потрепала по рыжей макушке и только тогда заметила, что за столом сидят ещё люди.
Сбоку от Джорджа сидел Гарри, уткнувшись в свой бокал грога, дальше Невилл, который также радостно взирал на подошедших девушек, Ромильда и Рон, которых видеть рядом было максимально странно. Джордж и Фред вместили за стол ещё стулья для новоприбывших, Гермиона села между близнецами и решила делать вид, что никакого напряжения в воздухе и в помине не было, хотя – оно так и сгущалось над их столиком от взгляда зеленых глаз из-под очков.
– И какими судьбами в Хогсмиде? – поинтересовалась Грейнджер, когда радостные приветствия сошли на нет, а в руках уже была кружка сливочного пива.
– Мы решили открыть здесь филиал нашего магазина, поэтому теперь постоянно будем видеться, – весело рассказал Фред.
– А ещё, нам от вас кое-что надо, – начал Джордж, хитро переглянувшись с братом.
– О, нет. Ваши эксперименты проводите на других, – сразу выдала их сестра, скрестив руки на груди. – и не в людном месте.
Все за столом заинтересованно переглянулись.
– Да ладно тебе, Джинни! Будет весело! И ничего такого в новой продукции нет, тебе понравится, – стал уверять Фред, заговорщицки подмигивая. – Это не Забастовочные завтраки, можешь не волноваться.
– И правда, Джинни! Давай попробуем…
– Рональд, я что-то не припомню, чтобы тебе было весело, когда они летом решили испробовать на тебе Зелье летучести!
Гермиона отвлеклась от спора, происходящего среди друзей. Сделала глоток сливочного пива, оглядела взглядом всех присутствующих за столом, пытаясь не смотреть на поникшего Гарри, совсем не вмешивающегося в общую беседу.
Бросила взгляд на Рона и Ромильду. Однокурсница сидела молча, но заинтересованно взирала на сцену, происходящую перед ней, хлопая длинными ресницами. Гермиона надеялась, что у этой пары сегодня все прошло хорошо, и ей не придётся успокаивать несчастного Рона после этого вечера в гостиной Гриффиндора.
Кстати, говоря о ещё одной паре. Грейнджер стала выискивать глазами среди знакомых лиц тех, кого надо было, и нашла почти сразу через пару столиков.
Блейз и Полумна сидели, склонившись близко друг к другу через весь столик. Лавгуд что-то быстро рассказывала с большим вдохновением, а Забини внимал каждому ее слову, легко улыбаясь. Гермионе пришлось вывернуть шею, чтобы заметить, что слизеринец держит девушку за руку прямо на столешнице.
Прилив умиления был такой сильный, что Грейнджер невольно расползлась в глупой улыбке, смотря на пару. Она удивлялась их смелости. Вот честно. Даже не завидовала.
Они наплевали на всех и сидели себе преспокойно посреди набитого бара, и не стеснялись проявлять своих чувств. Наверняка, чувствовали, как их прожигают взглядом заядлые сплетники и просто забили на все.
Какие же они все-таки молодцы!
Гермионе такому ещё учиться и учиться. Вот так спокойно сидеть на виду у всех, не краснеть в смущении и не оглядываться нервно по сторонам – она не могла. В голове сразу всплыла фантазия, как она точно так же сидит посреди «Трёх Метел», а на нее так же смотрит Малфой.
Глаза тут же испуганно метнулись в сторону стола, который всегда занимали слизеринцы, будто они могли услышать, о чем подумала Гермиона. Мерлин, какая чушь только в голову не приходит! Но щеки все равно заалели от прилившей к ним крови.
Взгляд тут же упал на Малфоя, который… также смотрел на неё. Моргана его подери, почему он постоянно пялится на нее при всех? Уже в который раз Гермиона замечала его за этим, а он даже взгляд не отводил, лишь продолжал остро смотреть – будто прямо в ее душу.
Грейнджер сразу заметила, что к нему не жмётся Паркинсон, и сердце почему-то радостно забилось в груди.
Мерлин, какая нелепость! Она радуется, что Пэнси нет рядом с ним. Да ей вообще не должно быть дела!
Но Гермиона все равно отчего-то продолжает смотреть в его глаза и легонько улыбается краешком губ. Чувствует, как выражение ее лица теплеет. Зачем? Почему? Просто, так захотелось. И плевать, как это выглядит.
Даже с такого расстояния она заметила, что Малфой растерялся. Ее этой гребано-мягкой улыбке и будто таяющему шоколаду в глазах. И Гермионе хочется улыбнуться ещё шире, ещё теплее, ведь он такой…
– Гермиона, ты как? Согласна? – голос Фреда заставил ее тихонько вздрогнуть и резко перевести взгляд за свой стол.
– А, да.
– Вот видите! Даже наша отличница «за»!
Грейнджер посмотрела на всех присутствующих за ее столом, пытаясь не обращать внимание на то, как лицо горит от смущения, что ее почти поймали пялящуюся на Малфоя, а он сам прожигает ее взглядом. До сих пор.
– Ладно. Рассказывайте уже про ваш новый проект, – со вздохом согласилась Джинни, любопытно поглядывая на свою подругу.
Гермиона попыталась создать очень заинтересованный вид, глядя на близнецов, и вникнуть в их рассказ. Ей было все равно, чем себя занять, лишь бы при всех не таращиться на Малфоя. А это было ой, как не легко.
– В общем, нам пришла в голову идея, что при игре в «правда или желание» всегда очень тяжело придумать действие. Во всяком случае, многим. И мы изобрели, – Джордж положил на стол горсть небольших прямоугольничков в обертке, очень похожих на жвачку «Love is», – конфеты, которые, при попадании в организм, заставляют вас делать это самое действие. Какое именно, написано на обертке, но…
– Интереснее туда не смотреть. Так все, что происходит, будет полным сюрпризом для всех. – продолжил Фред, – Не выполнить это действие будет очень сложно. Мы, на самом деле, даже не знаем, что будет, если не выполнить, потому что мы, когда пробовали их на себе, постоянно все делали.
Грейнджер округлила глаза, взирая на близнецов. Это же просто нереально. Создать такое. У Гермионы было лишь пара идей, как такое можно сделать, и это все очень долго и сложно.
– Ребята, да вы гении! Ваши бы мозги и…
– В лапы Министерства, – продолжил Джордж, гордо улыбаясь похвале от самой умной ученицы Хогвартса за последнее столетие.
– Ну так, начинаем? – оглядел всех Фред, озорно ухмыляясь и почти потирая ладони под столом.
***
Джинни попалось одно из самых глупых и простых действий. Даже не действий. Конфета просто перекрасила ей волосы в ярко-розовый и Уизли теперь сидела, недовольно нахохлившись и скрестив руки на груди, ведь цвет, по ее мнению, определенно не шёл.
– Ну что, Рональд? Правда или желание? – елейно спросила Джинни у своего братца, который, видимо, и вопросов ее опасался, и каким-нибудь непутевым желанием не хотел в плохом свете представать перед Ромильдой.
– Желание.
– Бери конфету, – сказал Фред, подталкивая горсть к брату.
Джордж все это время сидел с тетрадкой в руках и что-то записывал, внимательно поглядывая на всех. Будто сканировал их. Гермиона почувствовала себя подопытной ещё больше, но решила не обращать внимание. Они всего лишь помогают друзьям делать свой бизнес. Ничего такого.
Рон раскрыл конфету и осторожно закинул себе в рот. Всё, затаив дыхание, стали ждать, что же будет. Гермионе уже представило, как он вытанцовывает на столе под общее улюлюканье. Но Рональд потянулся через весь стол и…
Поцеловал в щеку Невилла. Который сразу залился краской и вытаращился на Уизли.
Тишина.
И
Их столик взорвался сносящим с ног хохотом. Смех рвался из груди еще больше, глядя на растерянного Рона, который сразу стал смотреть на Ромильду, хохотавшую вместе с остальными.
Гермиона вытерла слезы из уголков глаз и сделала глоток сливочного пива. Шутки в стиле близнецов. Ничего не скажешь.
Джинни потянулась к обертке от конфеты Рона и прочитала вслух:
– «Поцеловать в щеку самого стеснительного человека в компании».
Гермиона отчего-то разулыбалась пуще прежнего. Значит, друзья не считают ее стеснительной или зажатой, как ей казалось. Это, почему-то, очень радовало.
– Ромильда, правда или желание? – спросил Рон, все ещё красный от смущения, но заинтригованный выбором Вейн.
– Правда, – сразу ответила девушка.
Видимо, она решила все-таки не показывать себя дурочкой среди знакомых людей, и Гермионе почему-то подумалось, что зря. Ведь, что хочет спросить Рон было понятно, как день.
– Так-так-так. А для «правды» у нас тоже кое-что имеется, – сказал Фред, кладя на стол ещё горсть конфет круглой формы, – эти с добавлением небольшой концентрации сыворотки правды. Вы не сможете солгать в основной линии ответа, но сможете что-то приукрасить в общем.
Ромильда, не ожидав такого, нервно посмотрела на всех, но конфету все же взяла и положила в рот. Осторожно кивнула, ожидая вопроса.
– Ты… ты согласишься быть моей девушкой, если я спрошу? – спросил Рон почти на одном дыхании.
Гордость за друга накрыла Гермиону. Все-таки, может быть смелым, когда надо. Грейнджер пришлось пнуть под столом близнецов, чтобы они не испортили момент своими ехидными шуточками, которые были написаны прямо у них на лицах.
– Да, Рон, – все-таки ответила Вейн, и Гермиона стала вдвойне рада за друга.
Конечно, видеть такие признания за столом было не очень комфортно, а последовавший за этим поцелуй этих двоих, тем более, но радость за друга была слишком сильной, чтобы обращать на это внимания. Гермиона по инерции повернулась к Гарри, который также глянул на неё и – они искренне улыбнулись друг другу. Все-таки, не смотря на их ссору, они до сих пор лучшие друзья. И радуются за Рона одинаково сильно.
– Гарри, правда или желание? – спросила Ромильда после того, как оторвалась от своего уже парня.
– Желание, – ответил Поттер и схватил конфету, задорно улыбаясь.
Интерес к этой игре возрос у всех за столом. Было до жути любопытно, какие ещё желания поджидают каждого.
Гарри развернул конфету и закинул себе в рот. Все опять замерли, глядя на друга во все глаза. Буквально через пару секунд Поттер встал, нахмурив брови, и пошёл протискиваться между столами.
Друзья переглянулись, не совсем понимая, что происходит, а Гермиона схватила обертку от его конфеты и зачитала вслух:
– Сделать то, что хочешь уже долгое время.
Поттер подошёл к столику Блейза и Луны, заставив тех отодвинуться друг от друга и откинуться на спинки стульев. Видимо, весь паб стал следить за происходящим, но шума не убавилось, поэтому, слышно ничего не было, к огорчению друзей.
– Сюда бы нашу крысиную прослушку, – проныл Фред, смотря, как Гарри возвращается обратно, а Блейз удивленно смотрит ему вслед.
Брюнет будто обессилено упал на стул и посмотрел на всех:
– Джинни, Гермиона, вы простите меня, я был не прав. И очень сожалею, что обидел вас.
Грейнджер тут же кинулась обнимать друга, отодвигая Джорджа и не слушая возмущения того. Она сжала Гарри в объятиях и почувствовала, как душевное равновесие снова приходит в норму. Теперь все замечательно. Рон счастлив с девушкой, а Гарри и Гермиона больше не в ссоре.
Игра близнецов стала нравиться Грейнджер все больше и больше. Даже прожигающий взгляд Малфоя можно было почти не замечать.
Джинни же фыркнула, откинув свои блестящие розовые пряди за плечи, и сделала жутко каменное лицо. Видимо, просить прощения у своей девушки Гарри придется усерднее, чем он думал.
– Ладно, хватит уже обжиматься. Давайте играть, – сказал Фред, пихая Гермиону по ноге. – Гарри, спрашивай, кого хочешь.
– Гермиона, – чересчур хитро начал брюнет, – правда или желание?
Грейнджер тут же начала логически мыслить. Если она согласится на правду, то он может спросить что-нибудь этакое и под сывороткой правды Гермиона не отвертится. Вдруг спросит что-нибудь про Малфоя. Ох, нет.
А если желание, то – придётся посмущаться, конечно, но это сущие пустяки по сравнению с ещё одной ссорой с друзьями.
– Желание, – уверенно сказала Гермиона и взяла со стола прямогоульную конфетку.
Фантик волнительно прошелестел в руках и конфета оказалась во рту. На вкус, обычная ириска. Ничего сверхъественного. Гермиона стала прислушиваться к себе. К своим ощущениям.
Если ей что-то и хотелось сделать, то Грейнджер пока не понимала, что именно. Заинтригованные глаза друзей светились любопытством.
– Ну? Что-нибудь чувствуешь? – спросила Джинни, опираясь локтями о стол и разглядывая Гермиону на предмет неожиданных проявлений эмоций.
– Да вроде ничего.
Грейнджер пожала плечами и тут. Да, она почувствовала это. Сердце забилось настолько сильно, что было готово вылететь из груди похлеще рвущегося богарта из шкафа. Дыхание сбилось, а взгляд, не мигая сразу уперся в слизеринский стол. Точнее, прямо в Малфоя.
Перед глазами пролетела секундная фантазия. Вот она встаёт из-за стола, пробирается через заполненный людьми паб и оказывается около Малфоя, который смотрит на неё своими серыми – такими я-хочу-тебя-Грейнджер – глазами. И Гермиона наклоняется к нему. Так ужасно медленно, гипнотизируя его губы глазами. Под все эти офигевшие от жизни взгляды окружающих.
И
Целует его. Так страстно, невыносимо сладко. До томной тяжести во всем теле. Выпивает с его губ вкус огневиски, который он медленно потягивал весь вечер.
Гермиона опускает глаза вниз, упираясь взглядом в узоры на деревянном столе, и впивается пальцами в стул под собой, намерено сильно. Надеясь, что боль устранит эти нелепые фантазии. Но не устраняет. Совсем нет.
Становится ещё хуже. С каждой секундой. Ноги невыносимо сковывает желание встать и идти. А по губам будто электрический ток хлещет.
Ради Годрика, пусть все это прекратится! Но не прекращается.
– Гермиона, дай обертку. Что там такое было? – просит Джордж.
Все как-то разочарованно вздохнули, и лишь Джинни не сводила глаз с подруги, чувствуя что, что-то определенно не так. Не просто так ее щеки вспыхнули насыщенным оттенком алого, а глаза заблестели.
Грейнджер пришлось отцепить руку с фантиком в ладони от стула и протянуть Джорджу. Она попыталась спокойно выдохнуть и как ни в чем не бывало улыбнуться, но воздух вокруг показался слишком горячим, а глаза так и норовили посмотреть на Малфоя.
– Поцеловать человека, который большего всего нравится в этом помещении. – зачитал Джордж, нахмурившись.
Фред забрал у него обертку, будто не верил словам брата. Повертел в руках фантик и стал что-то писать в своей тетради. Потом быстро глянул на Грейнджер и спросил:
– Точно ничего не чувствуешь?
Гермиона сглотнула вязкую слюну и помотала головой, пытаясь уверенно смотреть в глаза Фреду.
– Я думаю или нашей Гермионе никто не нравится здесь или…
– Мы добавили малую дозу одного из компонентов. – закончил Джордж.
Грейнджер схватилась за сливочное пиво, как за спасательный круг, и стала большими глотками пить, смотря прямо перед собой. Напиток слишком быстро закончился, а воздух вокруг стал ещё раскаленнее.
Перед глазами все еще стоял момент поцелуя, навязанного этой злосчастной конфетой, который стал переходить в нечто большее. Гермиона не успела заметить, как в своей голове стала стягивать с Малфоя свитер. Наверняка, тот самый. Который она трогала ещё в темноте коридоров Хогвартса.
Мерлина ради, Грейнджер, ты сильная. Крестраж на себе носила и не поехала умом, и здесь справишься. Не пойдёшь на поводу у экспериментов близнецов.
– Гермиона, давай. Спрашивай, кого хочешь.
Девушка провела лихорадочным взглядом по друзьям и наткнулась на Невилла, который с полным смятением смотрел на Гермиону.
– Невилл, правда или желание?
– Желание.
Гермиона облегченно вздохнула и даже смогла улыбнуться краешком губ. Если бы он выбрал правду, то она бы и слова разумного выдавить не смогла бы.
Ее глаза, не подчиняясь доводам рассудка, скользнули прямиком на Малфоя. Который смотрел на неё. Наблюдал. Явно не понимал, что происходит.
А Гермионе опять пришлось схватиться за сиденье стула, чтобы удержать свое тело на месте. Она совершенно не обращала внимания на происходящее за ее столом, хотя Невилл уже проглотил конфету, и все ожидали от него что-то невероятное.
Глаза Грейнджер просто рассматривали его платиновые волосы, которые сейчас не лежали идеальной прической на голове, а были чуть взъерошены. Очевидно, из-за того, что Малфой постоянно впивался пальцами в волосы. Гермиона вспомнила на ощупь его шелковистые пряди, и кончики пальцев вспыхнули электрическими зарядами под кожей.
Потом его свитер. Этот чертовски мягкий свитер. Так облегающий его тело. Его кожу. Такую мягкую. Аристократически белоснежную. Сейчас бы…
Гермиона. Давай, борись. Иначе случится что-то непоправимое. Она перевела взгляд на друзей за столом и заметила, что Невилл после своей конфеты поменял цвет кожи на зеленый.
– И долго мне ходить таким?
– Надеемся, что до конца этого вечера, – хором ответили близнецы.
Лицо Малфоя стояло перед глазами, словно кто-то выжег его на подкорке. Его глаза, цвета мутного льда в Черном Озере, смотрели с искрящимся желанием и вожделением, а у Гермионы низ живота стало сладко тянуть.
И она поняла, что это —
Полный, мать его, финиш.
Гермиона вскочила на ноги, бросив друзьям, что вспомнила про важные дела, пулей вылетела из паба, надеясь, что сейчас.
Сейчас все пройдет. Это безумное, до крайности правдивое желание.
Но опять. Ничего не прошло. Не закончилось. Не улетучилось.
Она запустила пальцы в копну волос, пытаясь идти быстрее, чтобы ноги заболели, а дыхание сбилось, чтобы в боку закололо, а сердце гоняло кровь по организму из-за бега. Из-за гребаного бега. А не из-за картинки, где Малфой прижимает ее к стене и целует, целует…
Гермиона резко остановилась, ощущая, что фонари улиц уже не подсвечивают дорогу, а лишь свет от Хогвартса даёт понять, куда идти. Она, оказывается, побежала прямиком к школе. Надеясь на что?
Непонятно.
– За что мне это? – прошептала гриффиндорка, зажмуривая глаза до разноцветных кругов.
Вокруг никого не было, хвала Годрику. Только темнота, Хогвартс вдали, деревья по дороге и Гермиона.
– Грейнджер!
Девушка резко обернулась, широко раскрыв глаза. В двух метрах от неё застыл тот, которого она сейчас хотела. До боли в мышцах. До зуда под кожей. До безумного желания в груди.
– Какого черта ты выбежала из паба?
Его голос теплом разлился по сосудам, заставляя волоски встать дыбом от табуна мурашек по всему телу.
Гермиона, совершенно ни о чем не думая, сорвалась с места и – в пару шагов оказалась около него. Влетела в него всем телом. Своими губами с разбегу в его. Из горла вырвался хриплый, такой страстный стон.
Его губы. О, Мерлин, его чертовы губы. Сухие, чуть потрескавшиеся. Но такие тёплые. Манящие.
Грейнджер вцепилась в его плечи пальцами и встала на носочки. Стук сердца стоял в ушах, а в ноздрях его запах. Такой по-настоящему малфоевский, смешанный с ноткой огневиски.
Драко чуть наклонился, чтобы ей не пришлось стоять на носочках, и запустил ладонь прямо в ее растрепанные волосы на затылке. Его почти сбила с ног эта настойчивость, которая так ему нравилась в ней, но которая так редко появлялась. Этот томный стон в его губы, который тоже подкосил сознание.
Она скользнула языком между его губами и прямо в рот. Такой желанный, нужный. Казалось, что его дыхание, приправленное виски, опьяняет обоих.
Гермиона резко потянула его в бок, и вот Драко уже чувствует спиной шершавую кору дерева. Мысли о том, что кто-то может их увидеть, даже не задержались в голове. Да какая разница, если она так льнет к нему. Так проводит руками по его бокам, забирается холодными пальцами под свитер. Целует его, словно сумасшедшая. А он вторит ей, будто пытается выиграть эту гонку на поцелуи.
– Грейнджер, что… – она хватает его за мягкие пряди на затылке, отводит голову в сторону и всасывает в свой горячий ротик нежную кожу его шеи, он задыхается, но продолжает, – что ты… делаешь?
Гермиона проводит языком дорожку до мочки его уха, прикусывает, заставляя вздрогнуть и только крепче прижать ее к себе. И шепчет так горячо, хрипло:
– Просто. Хочу. Тебя.
Из его горла вырывается низкий рык, и он ловит ее губы своими. Руки Малфоя блуждают по ее телу, забираются под такой ненужный свитер. Он чувствует кончиками пальцев тепло ее тела и мягкость кожи. Видимо, ему это не надоест никогда. Так трогать ее. Восхищаться этим.
Их губы творят друг с другом что-то нереальное, и Малфой был уже готов поверить, что Грейнджер находится под чем-то, но движение сбоку отвлекает его от этих мыслей.
Гермиона тоже замечает неладное и отрывается от губ Драко, резко поворачивая голову и…
Внутри все леденеет. Сердце уходит в пятки, а руки, оцепенев, не могут оторваться от свитера Драко, хотя он и сам не особо вырывается.
Нет-нет-нет.
А в голове расцветает всепоглащающая паника.
Комментарий к Глава 12. Желание
И вот она я, после выматывающей недели промежуточных рубежей. Снова с вами. Моими дорогими читателями.
Людей, которые ожидали новую главу, стало больше и это очень радует, а ваши комментарии просто космос ❤️
Очень надеюсь, что следующую главу напишу быстрее – но всякое в жизни бывает.
Каковы ваши впечатления?
========== Глава 13. Осознание ==========
– Драко! – визгливый голос Пэнси разорвал напряженную тишину, – Что это, блять, такое?
Паркинсон застыла в нескольких метрах от вцепившейся друг в друга пары. Ее кулачки сжимались, а глаза злобно сверкали, явно с желанием вцепиться в глотку им обоим. Гермиона мысленно сравнила слизеринку с мопсом, так как это любил делать Рон на младших курсах.
Драко резким движением оторвал руки Грейнджер от своего свитера и оттолкнул ее, делая шаг к Пэнси. Гермиона посмотрела на его напряженную спину и взъерошенные на затылке волосы и попыталась пригладить свои каштановые пряди, которые наверняка торчали во все стороны, как одно большое лохматое гнездо.
Вмешиваться в разборки слизеринцев Гермиона точно не собиралась. Годрик упаси, если Пэнси решит вцепиться своими длинющими ногтями Грейнджер в лицо. Такие радости жизни ей точно не к чему.
– Паркинсон, что тебе надо?
И тут громко, так что холодный пот пробил Грейнджер мгновенно, родным голосом:
– Гермиона?
По дороге шёл Гарри. Быстро и стремительно приближаясь. Издалека сверкая своими зелеными глазами. А на руке у него повисла Джинни, которую Поттер тащил, как на буксире, за собой.
– Что мне надо? – завизжала слизеринка, приближаясь к Малфою на расстоянии вытянутой руки, и на мгновение обращая на себя внимание Гермионы. – Я вижу своего парня с этой гриффиндорской шлюхой и ты спрашиваешь, что мне надо?
– Что ты сказала? Парня? С чего вдруг мне бы понадобилась такая девушка, позволь узнать? Ты же трахаешься со всеми подряд. Постоянно.
Голос Драко ядовитый, шипящий. Он был возбужден недавней близостью. А теперь ещё и дико зол, ведь помимо истерички-Паркинсон, сюда шёл ещё и Золотой мальчик со своей рыжей подружкой на привязи.
Ну просто за-е-бись.
Осталось только, чтобы все любители выпить в «Трех мётлах» сейчас приперлись сюда и все. Вечные сплетни и шёпот за спиной им с Грейнджер обеспечены. А еще наверняка шрамированный придурок и нищий кретин захотят помахаться своими кулаками.
– Гермиона, что за…
– Гарри, послушай.
Грейнджер обогнула стоящего перед ней Малфоя и бросилась к почти подошедшему Поттеру. Джинни виновато смотрела на подругу, видимо извиняясь за то, что не смогла остановить своего парня. Но Гермиона и не собиралась обижаться на Уизли, ведь это она виновата.
Дура, какая же она дура!
Это же надо было повиснуть на Малфое в людном месте, как самая настоящая идиотка, и надеяться, что никто сюда не придёт. Чертовы близнецы со своими вечными экспериментами, которые до добра еще ни разу не доводили.
