Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)
You, you drive slow / Ты, ты движешься медленно
Гермиона шла к нему. Осторожно. Не торопясь. Смотрела в его глаза, которые с такого расстояния были темными точками на его лице.
You make me feel so crazy / Из-за тебя я чувствую себя сумасшедшей
Он взгляд не отводил. Наблюдал за ее чуть покачивающейся походкой, пышной гривой волос, подпрыгивающей в такт движениям, маленьким язычком, который проскользнул между ее губ, оставляя влажную дорожку. Она сводила его с ума, ещё даже не приблизившись.
You look amazing / Ты выглядишь восхитительно
Гермиона подошла к журнальному столику, на котором стояли бутылки с алкоголем. Села на кресло, которое стояло так близко к нему и закинула ногу на ногу. Поставила свой бокал перед ним и кивнула на огневиски.
Just one shot and go / Всего одна рюмка и вперёд
Малфой изогнул губы в кривой улыбке. Его глаза сверкнули в свете камина. Поставил свой бокал рядом с ее и разлил янтарную жидкость, пролив пару капель на стол.
Они залпом опрокинули в себя алкоголь. Он обжигающей волной прошелся по организму, сметая все выставленные рамки и внутренние установки.
For me this world is hazy / Для меня этот мир окутан туманом
Грейнджер наклоняется к нему ближе. Смотрит в его глаза. Расширенный зрачок вобрал в себя всю серость его радужки, затягивая и Гермиону. Ее губы чуть приоткрываются, будто она хочет что-то сказать. А Малфой всего лишь ловит ее вздох, который пробирает его до кончиков пальцев.
Just let me fuck you baby / Просто позволь мне трахнуть тебя, малыш.
Гермиона ухмыляется. Легким движением руки взбивает свои волосы. Дразнит его. Проводит языком по верхней губе и закусывает ее. Этого хватает, чтобы вывести его из шаткого внутреннего равновесия. Этого хватает, что снесло крышу у обоих.
Show me what you got / Покажи мне, на что ты способен
Малфой срывается с места. Легко лавирует между людьми на танцполе и оказывается около лестницы, ведущей в ее комнату. Останавливается на мгновение и оборачивается. Прожигает ее взгляд затуманенных глаз. Даёт понять, что прямо сейчас она должна идти за ним. Должна оказаться ближе к нему. Максимально ближе. До хруста костей и синяков на коже от прикосновений. До томных криков и бешеного дыхания.
И она срывается с места. Шатается. Бедром налетает на подлокотник дивана и почти падает. Хватается за спинку, чтобы устоять. Забини провожает ее взглядом и опять поворачивается к собеседнице. Гермиона пробирается через танцпол. Сталкивается с Гринграсс и Ноттом, которые почти слиплись друг с другом. Они совсем не обратили на неё внимания, продолжая жарко целоваться.
Грейнджер, спотыкаясь, взбегает по ступенькам вверх и входит в открытую дверь своей комнаты.
Замирает на пороге, разглядывая открывшуюся перед ней картину. Музыку слышно так же хорошо, как и внизу. Она бьется каждой нотой у них под кожей.
You look amazing / Ты выглядишь восхитительно
Он выглядит горячо. Слишком горячо. Рубашка медленно сползает по его плечам к локтям. Малфой скидывает ее на пол. Проводит ладонью по волосам, одновременно – так, о Мерлин, охерительно-возбуждающе – закусывает нижнюю губу.
Just let me fuck you baby / Просто позволь мне трахнуть тебя, малыш.
Гермиона действует стремительно. Резко. Быстро. Ударяется своими губами о его, запуская руку в его мягкие платиновые волосы.
Show me what you got / Покажи мне, на что ты способен
Он отвечает ей сразу, врываясь в ее рот языком. Они громко стонут от наслаждения долгожданной близости. В комнате до безумия жарко. Воздуха не хватает. Одежда мешает.
Малфой подталкивает ее назад с каждым шагом. Стягивает с неё блузку. Она срывает с себя бюстгальтер, и он летит в дальний угол комнаты. Хватается за пряжку его ремня. Дергает. По непонятной инерции уверенно работает руками, освобождая его от брюк.
Она упирается внутренней стороной коленей в край кровати. Драко подталкивает ее, и Грейнджер падает на постель, на секунду теряя ориентацию в пространстве.
Перед глазами туман. Он делает все простым и лёгким. Таким понятным. Нереальным. Мозг валяется в отключке. Телом управляет только сердце. Действуя без оглядки.
Do you wanna feel with me the same / Ты хочешь почувствовать то же, что и я
Они обнаженные душой и телом. Пьяные от огневиски. Друг от друга. От самой атмосферы страсти, парящей во вдыхаемом воздухе.
Поцелуи обжигают. Оставляют бордовые следы. Заставляют просить о большем. Драко покусывает ее грудь сливочного цвета и набухшие соски. Оставляет полоски засосов.
Гермиона царапает его спину короткими ногтями, заставляя его рычать от наслаждения, словно зверя. Трется о него всем телом. Гортанно стонет, откидывая голову назад.
Do you wanna / Ты хочешь?
Она смотрит ему в глаза, моля о большем. А он наслаждается ею. Всей. Полностью. Ее глаза чёрные из-за расширенных зрачков. Ее губы стали припухшими и алыми из-за неаккуратных и бешеных поцелуев. Ее волосы ореолом раскинулись по постели. Она такая, такая…
Do you wanna / Ты хочешь этого?
– Прекрасна, – шепчет он, и
Резкий толчок. Наполняющий их. Сводящий с ума ещё больше, хотя, казалось бы, больше некуда.
– Мерлин, Драко…
Движения резкие, неровные, хаотичные. Их стоны сливаются воедино. Удары сердца слышны в ушах, вместе с играющей внизу музыкой. Они чувствуют, что подходят к краю. Ныряют туда. Погружаются с головой в море наслаждения.
Электрические заряды бьют по ним, заставляя вцепиться друг в друга руками, губами, зубами, и просто – быть здесь. Чувствовать друг друга. В этой опьяняющей атмосфере.
***
Они проснулись вдвоем около девяти утра. Для будних дней было поздно. А для выходного было дико рано. Но засыпать не хотелось никому.
Малфой, лёжа на животе, подмял Гермиону под себя. Переплел их ноги вместе. Пальцами перебирал волнистые пряди ее волос. Она лицом уткнулась в его плечо, одну руку положила ему на спину, обнимая. Глубоко вдыхала запах кожи Драко, прикрыв веки.
Им казалось это утро таким необычным, что хотелось содрать с себя кожу.
Малфой просто не понимал, как это может быть таким правильным. Ведь раньше он смотрел на милости пар Хогвартса, и в пору было тащить ведро, чтобы проблеваться от такой картины. И вот он – лежит, просто лежит, рядом с девушкой. Обнимает, наслаждается бархатистостью ее кожи, и все это не вызывает никаких эмоций, кроме глубочайшего удовлетворения. Драко чувствовал, что мог пролежать так весь день. Просто молчать и быть рядом.
– Грейнджер, почему это так?
Называть ее по имени казалось слишком странным. Ее имя было не для его губ. А произнесённая фамилия в атмосфере правильности резала по слуху острым ножом. Но Драко решил ничего не высказывать по этому поводу. Во всяком случае, пока. Может, когда-нибудь он сможет называть ее по имени и чувствовать себя максимально естественно.
– Что именно?
Его взгляд зацепился за ряд ярко фиолетовых следов на ее тонкой шее. Они шли рваными мазками, оттеняя ее бледность. Малфой опустил ладонь ниже и стал аккуратно массировать нежную кожу. Спустился к плечу. Погладил ключицу и чуть приподнялся, чтобы поцеловать ее в остро выпирающую косточку.
– Почему мы сейчас лежим вместе. И так… Хорошо. Спокойно. И даже обозвать тебя не хочется.
Гермиона приглушенно хмыкнула на его последнее предложение. Она водила пальчиками по его спине. Поглаживала выступающие лопатки. Прощупывала каждый позвонок через кожу. В голове не было ни единой связной мысли. Все какое-то летящее и прозрачное. Она и не хотела думать. Просто была здесь и сейчас. И наслаждалась, наслаждалась…
– Не знаю. Может, так надо было?
Драко приподнялся на локте и посильнее притянул ее к себе за талию. Гермиона посмотрела на взъерошенные после сна платиновые волосы, на чуть заспанные глаза. Она протянула руку к его щеке и погладила чуть шершавую кожу.
– Кому надо?
Грейнджер пожала плечами и надавила на затылок Драко, притягивая его голову к себе.
– Нам.
Они целовались медленно. Лениво. Смакуя момент. Почти не открывая рта. Просто водили губами по другим. Ощущали каждый миллиметр кожи. И это было так нормально и почти привычно.
Отрицать перед самим собой сил уже не было. «Это» было между ними. И оно, видимо, будет. Так что, остается только плыть по течению и смотреть, что из этого получится.
В десятом часу они поднялись с кровати. Малфой ушёл в душ, не потрудившись забрать свою одежду из ее комнаты и не сказав ни слова, а Гермиона, одевшись, спустилась вниз.
Там на диване, который как-то разобрали, превратив его в двуспальную кровать, дрыхли, похрапывая, Крэбб, Гойл и Забини. Полумна и Джинни, свернувшись калачиком, посапывали среди подушек на полу, грея друг друга объятиями.
На сдвинутом в сторону журнальном столике стояли пара пустых стеклянных бутылок, а на полу около него на боку лежала одна вместе со стаканами. От еды остались только грязные тарелки да объедки. Два стула были перевёрнуты и лежали почти около выхода из Башни.
Гермиона покачала головой и решила прежде, чем будить всех, сначала сходить в ванную. Ей срочно надо было умыться и почистить зубы.
Грейнджер была в каком-то странном состоянии спокойствия. Будто каждый день засыпала и просыпалась с Малфоем, а слизеринцы спали на диване у неё в гостиной.
Решили бы сейчас Гарри с Роном заявиться, ох, что бы было!
К тому моменту, когда Гермиона оказалась в гостиной, Малфой уже был там. Он согнал с кровати своих друзей, которые сейчас стояли, привалившись кто к чему и держась за виски, а сам Драко развалился на их месте, жуя оставшийся в нормальном состоянии вчерашний бутерброд.
– Доброе утро, – поздоровалась гриффиндорка и услышала в ответ невнятное приветствие со стонами боли.
«Пить меньше надо» – хотелось сказать ей. Да только она вчера с ними и бухала.
Гермиона плюхнулась на свернувшихся в калачик подруг и стала тормошить их.
– Гермиона, лучше убей меня. Я не хочу открывать глаза, – проскулила Джинни, пытаясь поглубже закопаться в подушки.
– Боюсь, Гарри меня за это по головке не погладит, – ухмыльнулась Грейнджер, в конце концов скинув с ложа девушек. – А нам сегодня ещё в Хогсмид идти, так что, давайте, трезвейте.
– Хогсмид! – простонали слизеринцы, хватаясь за головы.
– Вы главное по ветру не вставайте к Макгонагалл, а то ее кошачий нюх прознает, что любимые ученики всю ночь не мирно спали в кроватках. – высказал Малфой Уизли и Лавгуд, дожевав бутерброд.
Джинни поморщилась, но все-таки сказала перед тем, как пойти к ванной:
– А что это вы с Гермионой такие бодрые? Как-то это странно, пили то все вместе.
Грейнджер подавила желание кинуть в Уизли подушку, а за ней и стеклянный стакан. Она приняла нейтральное выражение лица, игнорируя слова подруги, будто их вообще и не было.
– То, что было на тусе, остаётся на тусе, – максимально туманно высказался Крэбб, и слизеринцы свалили из Башни, шаркая по полу ботинками.
Гермиона успела заметить только странный взгляд Забини в сторону ее подруг, затем он исчез в дверном проеме.
Гриффиндорку не покидало чувство, что она что-то определённо не знает о прошлом вечере. И это что-то происходило после того, как они с Малфоем покинули гостиную.
– Пошёл я собираться, а ты приберись тут!
Опомнилась Гермиона только когда Малфой уже взлетел по ступенькам к его комнате.
– Малфой!
– Не создан я для такой работы! Уж прости, Грейнджер, тебе не понять!
Дверь в его спальню громко хлопнула, ознаменовав окончания столь непродолжительного разговора. Гермиона фыркнула, скрестила руки на груди и откинулась на подушки.
Он просто невыносим!
Грейнджер вздохнула, прикрыв веки, а перед глазами тут же появилась недавняя сцена. Обнаженный Малфой обнимает её, лёжа на кровати.
Мда, Гермиона, ты влипла целиком и полностью.
***
Выходные пронеслись, не успела Гермиона и глазом моргнуть. Казалось бы, только она была в Хогсмиде с друзьями, а вот уже просыпается утром понедельника.
Грейнджер выползла из кровати, потирая на ходу глаза, и тут же запнулась о что-то лежащее на полу.
Это что-то оказалось ботинком Малфоя. Гермиона тут же притормозила, вспоминая, при каких обстоятельствах он тут его оставил.
Вчера вечером у них со слизеринцем произошел спонтанный секс, когда Драко пришёл забирать свои вещи, оставшиеся с субботы в комнате Гермионы.
Так вот к тем вещам добавились ещё новые. Просто замечательно. Ну и ленивая же задница.
Что он будет, интересно, делать, когда все его вещи будут валяться по полу комнаты Гермионы? Создавать себе новые из воздуха? А что, очень в стиле Малфоя.
Такие отношения со слизеринцем за пару дней вошли в норму. Гермиона уже не обращала внимания на всю странность ситуации, а просто наслаждалась всем хорошим, что испытывала от этой связи.
Грейнджер перешагнула через его одежду и пошла в ванную. В глаза сразу бросилась открытая дверь в его комнату.
Гермиона застыла, быстро обдумывая: сразу закрыть дверь или нагло разбудить его высочество. Она, ощущая холод кафеля босыми ногами, прошла через ванную и зашла в его комнату, топчась на пороге.
Малфой спал, раскинувшись на всю кровать и обнимая одной рукой вторую подушку, точно так же, как когда-то обнимал ее. Его обнаженная спина, выглядывающая из-под одеяла, растрепанные волосы и раскрытые во сне губы – сделали своё дело. Гермиона была готова забраться к нему на кровать и пролежать там весь день, ощущая его запах и тепло кожи.
Но Грейнджер всего лишь прикрыла за собой дверь и включила воду в душе. Надо притормозить, Гермиона. А то неровен час и ты будешь как прилипала-Паркинсон.
Учебный день тянулся обычной рутиной из разговоров с Гарри и Роном, обсуждения ночи пятницы с Джинни и Полумной на перерыве и опросов от преподавателей на занятиях.
Из всего этого интерес представляли только Уизли и Лавгуд, которые увиливали от рассказа, о том, что же было после того, как Гермиона ушла из гостиной, но зато пытались разузнать, что было у Малфоя с их подругой.
Грейнджер держалась стойко и не собиралась им ничего говорить, пока они сами не расскажут всю правду. Поэтому, гриффиндорка быстро покинула подруг, ссылаясь на Старостат, который должен скоро начаться.
И все бы ничего, да только Гермиона не успела перешагнуть порог кабинета, в котором обычно проходило собрание, а уже услышала знакомый голос.
– Я думал, ты приходишь минимум за полчаса и готовишься к Старостату основательно, – сказал Малфой, сидя на стуле и забросив ноги на край стола.
Грейнджер конкретно так опешила. Драко Малфой сам решил почтить своим присутствием Старостат. Да он тут был только на первом собрании и то через пять минут после начала ушёл в неизвестном направлении, скинув все на плечи гриффиндорки.
– А я думала, ты не ходишь на такие мероприятия. Только свою аристократичную задницу просиживаешь на диване в гостиной Слизерина.
Гермиона кинула на стол свою сумку и села на второй стул, оборачиваясь к Малфою. Предчувствие, что это будет ещё то собрание, обострилось дальше некуда.
***
Малфой с самого утра был в хорошем настроении.
Он выспался, как никогда не высыпался. Принял душ и, последовав странному порыву, заглянул в комнату Грейнджер. Там на полу лежали его вещи, а в воздухе витал ее запах.
Ну и хер с ним, что это почему-то вызывает приятное, щекочущее чувство в груди. Даже у идеальных людей есть свои недостатки. Вот у Малфоя, например, влечение к Грейнджер.
На завтраке Драко на пару с Забини вдоволь поиздевались над Ноттом и Гринграсс, и их пьяными обжиманиями. Но если Дафне было все до лампочки, она просто мило улыбалась или вообще не обращала внимания, то Теодор ходил красный, как помидор, полдня.
Паркинсон поняла по разговорам, что своим игнорированием Малфоя лишила себя крутой вечеринки, и поэтому пыталась весь день влиться в общую беседу. Но, естественно, ничего не понимала, а никто ей ничего и не рассказывал, а Драко поползновения на свою сторону резко прекращал, так что Пэнси взбесилась еще больше и ушла, сжимая свои кулачки. Что Малфоя порадовало до невозможности.
Перед обедом в школу вернулась Миллисента Буллстроуд, и слизеринцы вознамерились расспросить ее сегодня же, чтобы уже начать действовать относительно сложившейся ситуации. Они перехватили однокурсницу в гостиной Слизерина, когда оттуда вышли лишние уши и сразу начали с сути.
– Ты не могла бы вспомнить все, что ты делала перед тем, как у тебя пропадала память? – спросила Дафна, чуть приобнимая Миллисенту за плечи.
Девушка выглядела, мягко говоря, неважно. Ничего не выражающее лицо, желтоватый оттенок кожи, синие круги залегли под глазами. Малфою было искренне жаль слизеринку. Он не мог представить, что будет, если с его родителями тоже случится что-то ужасное.
– Начиная с самого первого такого момента? – безэмоционально спросила Милисента.
– Да, пожалуйста, – утвердительно кивнул Блейз.
– Первый раз был в Лондоне, после… пропажи моих родителей, я стояла около Министерства, ждала, пока за мной заедет тетя. Потом, помню меня кто-то окликнул, я обернулась, – Милисента сощурила глаза, вспоминая, – и мелькнули чёрные волосы, да-да, лохматые такие, волнистые. Следующее, что помню, я уже стою около своего дома.
Буллстроуд вздохнула, потирая красные глаза. Малфой напрягся и переглянулся с остальными. Такие волосы ему кого-то напоминают, но…
– Ага, продолжай, мы тебя слушаем, – подбодрила девушку Дафна, поглаживая ее по плечу.
– Дальше… все происходило в Хогвартсе. Насколько я сейчас понимаю, по одной и той же схеме. – Милисента уставилась в пространство, теребя пальцами край блузки, – После ужина я всегда слышала один и тот же голос. Женский, немного грубоватый. Мне говорили, что я должна сделать что-то очень важное. Что поможет многим людям…
Слизеринка уронила лицо в ладони, мотая головой из стороны в сторону. Послышались всхлипывания. Драко почувствовал себя очень некомфортно, также как и остальные парни при виде рыдающей девушки, которой ничем не можешь помочь, но, слава Мерлину, с ними была Дафна, которая обняла Милисенту, поглаживая по голове.
– Мерлин, я такая дура, – всхлипывала в плечо Гринграсс слизеринка, – я ведь могла задуматься об этом странном голосе раньше, но… ничего не сделала. Я до этого даже не замечала за собой провалов в памяти.
– Милисента, не кори себя. Видимо, Империо стояло до какого-то определённого момента, наверное, когда ты узнала о… их смерти, то заклинание снялось. А провалы в памяти – это Обливейтом поработали. – сказал Блейз, чуть нахмурившись.
Все переглянулись. Что-то начало проясняться. А значит как бы не было жаль Милисенту, надо до конца все разузнать у неё.
– Так… что было в Хогвартсе? До провалов? – все-таки спросил Малфой, когда Булстроуд более или менее успокоилась.
Милисента отпила воду из стакана, заботливо принесенную Гринграсс. Вытерла тыльной стороной ладони влагу с глаз и пару раз моргнула, собираясь с мыслями.
– Так вот этот голос после ужина нашептывал мне, куда идти. Он обычно не говорил точное место, а сам направлял меня по коридорам и этажам. Я, на самом деле, почти не помню, куда эта дорога приводила, и какой коридор за каким следовал…
Слизеринка сузила глаза, рассматривая воду в стакане. Жидкость в стакане создавала волны из-за трясущихся рук девушки.
Блейз встал перед Булстроуд, кладя руки ей на плечи и заглядывая в глаза.
– Милисента, пожалуйста, постарайся вспомнить. Хотя бы примерно. Это очень важно.
Малфой как всегда удивлялся коммуникативным способностям Забини. Ему бы научиться так разговаривать с людьми и никаких проблем бы не было. Но он сын своих родителей, которые всегда вели себя высокомерно и пафосно, поэтому остаётся только учиться у Блейза.
А себя перекроить, ох, как не просто. Поэтому, Малфой всегда и оставался самим собой, гребанным чистокровным слизеринским принцем. В голову почему-то сразу пришла Грейнджер, с которой он стал разговаривать более адекватно. Яд не в каждом слове, это уже определенный прогресс.
Драко встряхнул головой. Не о том ты сейчас думаешь. Совсем не о том.
Милисента начала говорить, прервав поток мыслей Малфоя.
– Я помню только очень странный момент. Будто дверь – деревянная такая, мощная – росла в стене. Прямо передо мной. И мне на самом деле кажется, что мне это приснилось.
Малфой вскинул голову, широко раскрывая глаза. Забини тоже посмотрел на Драко, озаренный той же самой мыслью.
– Спасибо, Милисента, – улыбнулся ей Блейз, – Ты нам очень помогла.
– Не за что, – вздохнула девушка. – Ну, я пошла, у меня прорицания скоро начнутся.
Слизеринцы проводили однокурсницу взглядом. В голове у Малфоя одна мысль не успевала сформироваться, как появлялась другая. Он пытался думать одновременно в нескольких направлениях.
Молодые люди расселись вокруг камина, обдумывая все сказанное Миллисентой. Говорить начал Блейз, как самый рассудительный из всех.
– Для начал хочу спросить: меня одного насторожило описание волос, которые увидела Милисента?
– Да, мне тоже это кое-кого напомнило. – согласился Драко, хватая из большого блюда зеленое яблоко.
Скоро этот фрукт будет обозначать большую мыслительную деятельность у него в голове. Малфой чуть приподнял уголок губ в улыбке и прокусил твёрдую кожуру яблока.
– Лестрейндж. Беллатрису Лестрейндж. – произнесла Дафна, нахмурившись, и стала расхаживать перед камином, сложив руки на груди.
– Но такого определённо не может быть. – подал голос Гойл, – она умерла. И это факт.
– Спасибо, кэп. А то мы не знали, – съязвил Нотт, как всегда выпендриваясь. Он с удвоенным интересом смотрел за передвижениями Дафны, расположившись на диване напротив камина.
– Тогда, кто это может быть? – задал вопрос Забини, и обратился к Малфою, как к тому, кто с Лейстрендж провёл больше всего времени, – У Беллатрисы вообще были родственники, так похожие на неё волосами?
– В Малфой-мэноре такие не появлялись. Я бы запомнил. – ответил Драко.
– Может, у родителей спросить? – спросил Крэбб, неуверенно поднимая брови.
– Это будет очень странный вопрос, хочу сказать, – произнесла Гринграсс, – но попробовать не помешает. Все средства сейчас хороши.
Драко кивнул на ее слова. Да, родители подавно больше их знают чистокровных волшебников более взрослого поколения. Но все же… это мог быть кто угодно. Мало ли людей с такими волосами в Лондоне? Вот именно, что много. Но почему-то в мозгах упрямый червячок не хотел упускать мысль, что это как-то связано с Беллатрисой.
– А дверь, растущая в стене, думаете это правда? – спросил Нотт, кладя ноги на журнальный столик.
Дафна бросила на него раздражённый взгляд, и Тео тут же убрал ботинки со стола, садясь прямо на диване. Малфоя забавляло поведение Нотта, но он решил никак это не комментировать. Во всяком случае, пока что. И Драко решил все-таки ответить Теодору.
– Это очень напоминает Выручай-комнату. Дверь в неё именно так и появляется.
– Что Милисента могла делать там? – спросила Дафна.
– Все, что угодно.
Кто-кто, а Малфой явно больше остальных знал, что там можно натворить кучу всяких дел, если все хорошенько спланировать. И это ему очень не нравилось.
***
Слизеринцы в конце концов решили написать родителям и спросить о родственниках Беллатрисы, да и сходить на восьмой этаж, попытаться открыть Выручай-комнату. Малфой знал, что пытаться подобрать нужную фразу, чтобы открыть именно ту самую комнату, в которой была Милисента – дело гиблое. Поэтому, больше надеялся на информацию от родителей.
А пока… Блейз перекинулся парой слов со второй старостой Слизерина о сегодняшнем Старостате, и Малфою пришла гениальная идея сходить в кой-то веки на собрание.
Он уже представлял, как Грейнджер будет беситься на его колкие фразы во время Старостата, и улыбка на лице Драко становилась только шире. Он не хотел признавать, но бесить гриффиндорку ему нравилось. Нравилось наблюдать за ее реакцией, за ее поведением.
Так что, Малфой оказался в кабинете для собраний раньше Грейнджер. Он поставил за стол во главе всех парт ещё один стул и расположился как можно удобнее. Закинул ноги на стол, чуть расслабил галстук и уже начал представлять, как Грейнджер будет удивлена, когда увидит его здесь.
И гриффиндорка не заставила себя долго ждать. Она только влетела в кабинет, так что пряди ее пышных волос упали на лицо, а Драко уже успел ляпнуть первое, что пришло в голову.
Ее слова не тронули Драко. Он просто принял их как взаимный обмен любезностями.
Малфой не мог объяснить этого. Но он следил за каждым ее движением. Как она прикрыла дверь, прошла по классу, заправляя волосы за ухо. Как она с размаху кинула на стол свою потрепанную сумку. Как со всей грацией упала на стул и повернула голову в его сторону. Она ещё не успела и рта раскрыть, а он уже знал, что сейчас Грейнджер ему скажет пару ласковых.
– Что, думаешь, пора на тебя скинуть составление графика дежурств? Пусть несчастные старосты хоть раз побудут под чутким руководством раздолбая.
Драко усмехнулся, покачиваясь на стуле.
– Я думаю, что ты вполне сносно справляешься. – Малфой резко скинул ноги со стола и всем корпусом повернулся к Гермионе, делая вид, будто задумался, – Хотя знаешь. Меня не устраивает график наших дежурств.
Гермиона вытащила из сумки стопку листов, которые были исписаны вдоль и поперёк различными таблицами и схемами. Аккуратно сложила их на край стола. Достала перо и чернильницу. Положила рядом с листами.
Громко и протяжно вздохнула, медленно поворачиваясь к Драко.
– Ну и славно. Хоть что-то в этой жизни тебя должно не устраивать.
Малфой принял самое нахальное выражение лица из имеющихся. Он был готов поучаствовать в вербальном сражении с Грейнджер, наслаждаясь ее злостью и негодованием. Просто в ярости она была такая… красивая.
Мимолетная мысль основательно поселилась в голове Драко. И ему пришлось смириться с ней, глядя в ее глаза цвета лесного ореха. Пусть будет так.
Да, Гермиона Грейнджер красивая девушка. И похер на все обыденное и привычное. Теперь Малфой решил думать по-другому, не так, как его учили всю жизнь.
У него есть своя голова на плечах, и он в силах принимать собственные решения и следовать им. И вот его первое решение – это сидящая перед ним гриффиндорка.
– Значит, я не буду ходить на дежурства.
Гермиона закатила глаза, удивляясь его ребячеству.
– Тогда об этом узнает Снейп, и ты знаешь, что тебе конкретно так влетит.
– А ты, значит, сама эту проблему решить со мной не в состоянии?
Малфой скрестил руки на груди, приподнимая брови.
– Ах, так.
Гермиона вскочила со стула и начала рыться в листах, сложенных на краю стола. Вытащила самый большой с нарисованной таблицей и покрутила перед лицом Драко.
– Тогда можешь садиться и начинать писать новый график, потому что этот я сожгу к чертовой матери, – прошипела Грейнджер, хватая палочку из кармана мантии и направляя на бумагу.
Малфой резко встал и быстрым движением перехватил ее за запястье, не давая нацелить палочку на сделанный график. Пора бы уже не удивляться, что их разговоры скачут из крайности в крайности, и Малфой мог бы заткнуться и предвидеть такой поворот событий, но… этим разве кто-то недоволен?
Ее запястье было таким маленьким и хрупким, а кожа такая мягкая и теплая. Бархатистая.
Дверь резко распахнулась, заставляя Драко отдернуть руку и уставиться на входящих.
Все старосты с максимально вытянутыми от удивления лицами начали заходить в класс и рассаживаться по местам, таращась на Малфоя. Да, увидеть сразу обоих главных префектов – вот так шок.
Гермиона прошла по классу к доске объявлений, все ещё держа в руках тот злополучный лист с расписанием.
– На доске как всегда новый график дежурств на ближайшие две недели. Не забудьте посмотреть свои дни. – громко, но все еще с остатками раздражения сказала Грейнджер.
Собрание проходило по обычному сценарию, но Малфой не вписывался в эту обыденность. Поэтому все шло так, что под конец старостата Гермиона была готова взорваться от негодования.
Драко все внимание женской половины отвлекал на себя всеми возможными способами. Он улыбался, показывая белые зубы, поправлял свои чертовы волосы, вставлял посреди речи Грейнджер неуместные шутки, комментировал каждое не понравившееся ему предложение и требовал все переделать. Также, Малфой умудрялся заодно переговариваться с Забини, от чего шума в кабинете становилось только больше.
Грейнджер думала, что у неё начнёт дёргаться левый глаз от нервного тика. Да и Смит, сверлящий ее взглядом делу не помогал. Гермиона чувствовала себя еще более раздраженной и нервной.
По окончании собрания гриффиндорка вздохнула более свободно и, закатив глаза на девушек, собравшихся вокруг Малфоя, пошла собирать свою сумку. Но недолго длилось ее чувство умиротворения.
– Гермиона, привет!
Зак встал впритык к Грейнджер, не давая ей выйти из-за стола. Гермиона перевела быстрый взгляд на Малфоя, который от довольно громкого приветствия хаффлпаффца тут же уставился в их сторону. Грейнджер смогла уловить, как его губы сжались в тонкую линию.
– Зак, – безэмоционально поздоровалась Гермиона.
Она попыталась уйти в сторону, но Смит перегородил ей дорогу. Тогда гриффиндорка, растерявшись, сделала вид, что усердно ковыряется в сумке, но – актриса из неё была никакая. Она пыталась хотя бы не смотреть в сторону Малфоя, надеясь избежать ненужной сцены. Гермиона печенкой чувствовала, что Драко был нацелен порвать Зака на кусочки.
– Как дела?
– Нормально.
Смит чуть наклонил голову, заглядывая ей в глаза и широко улыбаясь. Если раньше Гермиона была рада этой улыбке, то теперь ей хотелось уйти отсюда куда-нибудь подальше.
– Ты подумала о том, что я сказал в прошлый раз.
Грейнджер кожей почувствовала приближение Малфоя, и должна была хотя бы попытаться избавиться от Смита.
– Зак, нам не о чем…
Но у неё ничего не получилось. Гермиона почувствовала спиной тепло тела Малфоя, который оказался позади неё.
– Давно в больничном крыле не лежал? – прорычал Малфой.
Она была уверена, что сейчас глаза у него горят. Злостью, раздражением. Также, как и у гриффиндорки на старостате. Но если тогда ему было весело, сейчас им было не до смеха.
Гермиона вздрогнула от его стального тона и уставилась на Смита, надеясь, что тот услышит голос разума и уйдёт из кабинета раньше, чем Драко дотянется до него.
– Малфой, я общаюсь. И тебя это не касается, да, Гермиона?
Грейнджер стояла, будто воды в рот набрала. Она уже не в первый раз была в похожей ситуации, но сейчас знала только одно. Надо, чтобы Смит ушёл и поскорее. А с собственническими замашками Малфоя можно разобраться потом.
– Рот свой закрой. Я тебе сказал не приближаться к ней.
– Тебя забыл спросить, что мне делать. – Смит чуть наклонил голову, буравя взглядом Драко. – Я хочу и буду подходить к ней и разговаривать, а если она разрешит то и…
