Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)
В «Трёх Мётлах» всегда было шумно, а потому всеобщий гул окутал пару, заставляя почувствовать будто они одни в помещении. Драко гладил ее бедро, иногда уделяя большее внимание внутренней поверхности. Тонкие колготки мешали ощутить бархатистую кожу на ощупь, но сама обстановка и перемена в лице Гермионы возбуждали не на шутку. Малфой испытывал ее на прочность, ожидая когда она оттолкнет его руку и начнёт пристыженно оглядываться по сторонам. Но видимо Драко не учёл количество алкоголя выпитого девушкой. Грейнджер лишь жадно наблюдала за тем, как мужская ладонь приближается все ближе и ближе к кромке ее нижнего белья.
Малфой остановился в миллиметре от ее трусиков и сильнее сжал внутреннюю поверхность бедра, передавая все свое желание. Такая открытость возбуждала еще больше. Гермиона тяжело сглотнула и перевела взгляд с руки, удобно обосновавшейся между ее бедер к серым – почти черным от желания – глазам. Непроизвольно из ее рта вырвался легкий вздох, а потом, словно готовясь к чему-то большему, гриффиндорка облизнула губы накрашенные алой помадой.
И Драко понял, что это край. Если сейчас он не поцелует ее, жадно исследуя языком сладкий рот, если не дотронется до нее нежно и страстно одновременно, если не прижмется к ней всем телом, то его разорвет на части.
Малфой убрал ладонь зажатую между девичих бедер и поправил юбку. Чуть склонился к ее лицу, пристально заглядывая в глаза.
– Не хочешь в замок?
Гермиона успела только кивнуть, а Драко уже вскочил со своего места, подавая ей руку.
– Ну, хорошо вам допить до конца последнюю бутылку, а мы, пожалуй, пойдём, – обратился ко всем Малфой.
Как они надели на себя мантии и вышли из паба, попрощавшись со всеми, Драко даже не заметил. Он только моргнул, а в лицо уже ударил холодный ветер вкупе с ледяным снегом. Как бы ни хотелось прижать Гермиону к стене здания и поцеловать в желанные губы, но заболеть хотелось ещё меньше, да и девушка была одета явно не по погоде. Малфой открыл полы своей мантии и запихнул туда Гермиону, которая уже начала подрагивать от холода. Драко не знал, что его греет больше – алкоголь в крови, адское желание или тёплое тело в его объятиях.
В таком положении быстро идти было не удобно. Малфой уже проклял Хогвартс с его защитой всеми возможными словами, потому что трансгрессировать, как известно, туда было невозможно. А уж очень хотелось побыстрее оказаться в теплой гостиной Башни Старост.
Гермиона же не успела проанализировать всю информацию, свалившуюся на ее голову, как уже оказалась в Главном Холле. Драко прижал ее к стене замка прямо рядом с большими дверьми. Дыхание от быстрого шага сбилось, а щеки до этого горячие от алкоголя заледенели. Малфой провёл большим пальцем по ее скуле к алым губам. Оттянул нижнюю губу немного вниз и завороженно посмотрел на то, как она поцеловала его палец.
«Грейнджер, что ты творишь со мной?»
Малфой со стоном впился в неё поцелуем. Ее губы были мягкими и такими податливыми. Портил все только небольшой слой помады, который почему-то не исчезал. Драко пососал ее нижнюю губу и чуть прикусил, послышался тихий стон из уст девушки, и он ещё плотнее прижался к ней, плавясь от ощущения теплого тела и пьянящих разум губ, пропитанных огневиски.
–… лучше всего Мимбулус мимблетонию выращивать в тёплом, влажном месте… – послышался голос профессора Спраут, и Драко с Гермионой замерли, смотря друг другу в глаза.
– Пойдем, – сказал Малфой, хватая девушку за руку и утягивая за собой по направлению к главной лестнице.
Пара неслась по коридору словно в одной из башен вспыхнуло адское пламя. Иногда Драко не выдерживал и урывал быстрый поцелуй, продолжая дальше путь ещё с большим рвением.
– Мне безумно нравится твоя помада, но сотри ее. Я хочу видеть, как твои губы покраснеют от поцелуев, – сказал Драко, когда пара уже оказалась в коридоре, ведущем ко входу в Башню.
– Добрый вечер, сэр! – воскликнула Гермиона, по привычке здороваясь с рыцарем на портрете.
– Дух единства, – прорычал Драко пароль, не понимая, как у нее ещё хватает сил перекинуться парой слов с этой железякой.
– Добрый вечер, молодые люди! А у нас где-то пожар? – начал рыцарь то ли ехидно, то ли добродушно.
– Ой, нет, что вы…
– Дух единства, – еще раз повторил Малфой, зло взирая на человека на портрете.
– Да, пожалуйста-пожалуйста, – казалось рыцарь даже глаза под шлемом закатил.
Портрет отъехал в сторону, и Малфой рванул вперёд. Его не волновало как все это выглядело, главное было одно – Гермиона Грейнджер такая нужная, прямо сейчас. Драко развернулся и прислонил девушку спиной к каменной стене, тут же находя ее губы своими.
В гостиной было темно, а потому атмосфера стала еще интимнее.
Малфой сжал ладонями узкую девичью талию, чувствуя холодную ткань мантии. «Слишком много одежды». Драко одним рывком стянул с Гермионы мантию, и одежда черным пятном расползлась по полу. Теперь стало определённо лучше. Малфой обхватил гриффиндорку руками и прижал к себе, что были силы. Их губы работали, как слаженный механизм. Они сталкивались языками, играли друг с другом, сжимали зубами губы и тихо, придушено стонали.
– Надо разжечь огонь в камине, – хрипло произнесла Гермиона, отрываясь от Драко.
Он кивнул куда-то в темноту. Достал из кармана мантии палочку и заклинанием поджег поленья в камине. Ненужная уличная одежда, все ещё находившаяся на нем, тут же была снята и откинута в сторону.
Гермиона в свете огня из камина стала ещё прекраснее. Оранжевый свет пламени ласкал ее кожу и волнистые волосы, подчеркивая поистине исключительную красоту.
Драко, не выпуская из рук палочку, рывком прижал Гермиону к себе и жадно поцеловал, запуская ладонь в каштановые пряди и расстроенно хмурясь от того, что волосы собраны в высокую прическу на затылке. Он взмахнул палочкой, призывая шпильки из ее прически к себе в ладонь, и волнистые пряди разметались по девичьим плечам.
– Так не терпится? – пьяно ухмыльнулась Гермиона ему в губы, когда Драко оторвал ее от пола и понес к дивану, здраво расценивая свои силы, и понимая, что до спальни он не дотерпит.
– А тебе не так сильно хочется? Ну хорошо-о, – принял брошенный самому себе вызов Малфой, и посадил ее на диван.
Драко встал на колени между ног Гермионы и пошло улыбнулся, зачарованно разглядывая ее блестящие в оранжевом свете от камина глаза, припухшие от поцелуев губы, высоко вздымающуюся грудь, обтянутую свитером, и разведённые в стороны ноги, по которым сместилась ткань юбки, давая разглядеть нижнее белье.
Малфой потянул вверх ткань ее свитера, а сам припал в поцелуе к плоскому животу облизывая, посасывая и легко касаясь губами кожи, он поднимался все выше. Гермиона сжала Драко бедрами, ее пальцы зацепились за ткань мужского свитера, подтягивая его все выше к шее. Её юркие пальчики трогали, открывшиеся участки его разгоряченной кожи, иногда надавливая сильнее, оставляя небольшие алые полосы от коротких ногтей.
Драко гортанно зарычал и не выдержал, отстраняясь и начиная стягивать с себя так мешающий свитер. Когда ненужная одежда приземлилась на пол, то оказалось, что Гермиона тоже не сидела без дела. Её свитер также был отправлен в полёт по гостиной, а руки девушки потянулись за спину, чтобы освободить себя от лифа.
Малфой захватил в плен своего рта её губы, а девичьи руки отвел в стороны. Он прошелся ладонями по бокам, ребрам и наконец-то дотронулся до застежки бюстгальтера. Гермиона облегченно вздохнула, когда лиф перестал сжимать ее потяжелевшую грудь. Драко одним движением избавился от ненужного предмета ее гардероба, скинув его на ковёр. Серые, сейчас почти угольные глаза заворожённо смотрели на молочные полушария с бледно-розовыми сосками.
Малфой горел изнутри и снаружи. Казалось температура в комнате из-за разведенного огня в камине подскочила на несколько десятков градусов, но… это был не тот огонь. Гермиона зажгла в нем эту яркую искру полную страсти, желания и любви, а теперь эта самая искра образовала целое пламя, сжигающее его внутренности.
«Мерлин, как я хочу ее».
Драко медленно обвел пальцем контур одной груди и задел подушечкой сосок. В тишине гостиной гортанный стон Гермионы прозвучал оглушающе громко. Малфой втянул воздух сквозь сжатые зубы, разглядывая ее приоткрытые в откровенном стоне губы, разметавшиеся по подушкам волосы и маленькие ладошки сжимающие его предплечья. Драко, намереваясь поиздеваться над Грейнджер, пропустил между пальцев сосок одной груди, а другой чуть оттянул.
Гермиона сильнее сжала ладони на его руках, впиваясь ногтями в мужскую кожу. Малфой зачаровано смотрел на то, как она извивалась под ним, а потом прильнул к ее шее в жадном поцелуе. Он оттягивал ее кожу, пытаясь не переусердствовать, чтобы Гермионе опять не пришлось ходить в водолазке, но реакция ее тела на его действия заставляла потерять голову.
«Слишком отзывчивая. Слишком настоящая. Моя»
Драко чувствовал, как плавится в чувствах, полностью поглотивших его душу и мысли. Он так давно не ощущал Гермиону рядом с собой, что хотелось прямо сейчас разодрать её маленькие трусики и почувствовать членом жар ее тела.
Малфой склонился к ее груди и лизнул нежную кожу между двумя полушариями. Желание втянуть в рот ее сосок было всепоглощающим, и Драко не смог противиться ему. Гермиона запрокинула голову, утопая макушкой в подушках обтянутых бархатной тканью и пальцами одной руки схватила платиновые пряди, притягивая его лицо, как можно ближе к себе.
Её тело откликалось на его касания, будто было создано именно для этих рук, для этих губ. Грейнджер не могла сдерживать свои эмоции, не переставая стонать и выгибаться навстречу Драко. Она чувствовала, как Малфой управляет ей, как его поцелуи заставляли забыться, и ей это безумно нравилось.
Его язык кружил поочередно над каждым набухшим от страсти соском. Мужские руки гладили и сжимали её, от чего электрические разряды удовольствия разносились по телу беспрерывным потоком. Низ живота настолько потяжелел, что желание разрядки стало невыносимым.
Гермиона чувствовала, как нижнее белье намокло от большого количества выделяемых из неё соков, и теперь влага была между её бёдер и, наверняка, пачкала диван. Драко особенно чувственно втянул один сосок в рот, а второй потянул, чуть выкручивая, и Грейнджер с глухим рыком съехала по дивану вниз, утыкаясь влажной и горячей промежностью прямо в его эрекцию, отлично видневшуюся сквозь темные джинсы, и начинала покачиваться, скользя по члену, прикрытому плотной тканью.
Драко замер. В глазах потемнело от нахлынувших ощущений, а кончики пальцев начало покалывать. Мечтающий о разрядке организм сходил с ума, требуя свою долю удовольствия.
«ХочуХочуХочу» – одно и то же слово металось в черепной коробке, заставляя действовать.
Малфой подался бёдрами вперёд и вжал Гермиону в диван, останавливая ее рьяные попытки потереться о него. Он трясущейся от напряжения рукой заправил каштановые волосы за маленькое ушко и склонился к нему, кусая за мочку. Её судорожный вздох отозвался прямо в грудную клетку, заставляя совсем чуть-чуть, но потереться о неё, пытаясь хоть немного снять напряжение внизу живота
«Она… такая идеальная».
Драко внезапно вспомнил обещание данное самому себе сегодня после их разговора в «Трех Метлах».
«Как она может думать, что в ней нет ничего примечательного?»
– Ты такая отзывчивая, – чувственный шёпот проник в ее затуманенное сознание, снося все на своем пути.
Гермиона дернула платиновые пряди, притягивая мужское лицо к своему, и втянула в свой горячий рот его нижнюю губу. Она со всей страстью, на какую была способна, целовала его, скользила языком между губ, вылизывала сладкий вкус его рта с небольшим привкусом огневиски.
Драко стонал и рычал, чувствуя жар ее тугого и влажного рта. Его мысли о том, чтобы подольше помучить Гермиону самоустранились. Все-таки он никогда не был склонен к мазохизму, а потому не собирался больше издеваться над своим и её телом.
Малфой отстранился от Грейнджер, выпрямляя спину и возвышаясь над девушкой, распростертой на диване. Гермиона тут же села, хватаясь за пряжку его ремня и дергая на себя. Ее губы целовали линию его подбородка, шею, острые ключицы и грудь, любой участок кожи, до которого могли дотянуться.
Гермионе казалось, что она сходила с ума, настолько ее чувства были всепоглащающими. Их отношения изначально были сплошным безумием, несдержанностью, тем, что они не могли преодолеть. А сейчас, когда они прекратили бороться с собой, приняли свои чувства – казалось, что попали в другую вселенную. Где их безумие было чем-то правильным и настоящим.
– Ты такая страстная. Когда твои глаза светятся таким блеском, я схожу с ума, – один раз сказав, что он думает, Драко больше не мог остановиться.
А её реакция на его искренние слова была лучше любого волшебства всего мира.
Его ладони сжимают ее бедра, задирают узкую юбку к талии.
– Ты такая сексуальная…
Его хриплый голос плавит её мозги, а мужские руки тем временем стягивают по девичьим ногам насквозь мокрые трусики.
– …Все в тебе возбуждает меня. Твои длинные ноги, твой плоский, подтянутый животик,…
Гермиона стягивает его джинсы вместе с боксерами, опуская одежду к коленям. Ни минуты не раздумывая, обвивает ладошкой его стоящий член, ощущая бархатистость нежной кожи, и делает несколько движений вверх-вниз, заставляя Драко застонать в голос, прервать свой поток слов и обрушить на неё свои губы.
– …твоя идеальной формы грудь, твои распахнутые в очередном стоне губы, твои раскинутые повсюду волосы. Все это сводит меня с ума, – слова между поцелуями слышатся задушенно, немного безумно.
Он касается пальцами её лона, убирая девичью ладошку от своего члена. Гермиона закатывает глаза, чувствуя сильно затягивающийся узел в животе. Стонет, кусает зубами нижнюю губу, изгибается, предоставляя Драко доступ к своей груди.
А он смотрит. Наслаждается. Забывает о своём напряженном члене, желая доставить удовольствие только ей. Ей одной.
– Ты словно создана, чтобы восхищаться тобой.
Два пальца скользят в ней, задевая какое-то особенное место. Драко чувствует, как вязкая влага стекается по его пальцам к ладони. Он массирует клитор круговыми движениями, усиливая удовольствие. Гермиона впивается пальцами в его плечи, царапает ногтями бледную кожу. А Малфой уже не может, осознавая, что в состоянии кончить, только от одного её вида в такие минуты.
Его рука тянется к члену, пачкая пальцы в собственной смазке. Ладонь сжимается вокруг головки и медленно двигается вниз. С губ срывается сумасшедший стон.
– П-пожалуйста, Драко. Я хочу, чтобы ты был во мне. – Умоляющий – такой до одурения прекрасный – голос.
И Малфой уже не контролирует свои действия.
Драко подтягивает ее за бедра ближе к себе, делая так, чтобы девичьи ягодицы находились в воздухе, а ноги были закинуты ему на поясницу. Секунда и его член медленно входит в её горячее, до безумие влажное лоно. Она такая узкая, такая тугая.
– Мерлин, ты идеальна.
Малфой не пытается притормозить. У них ещё вся ночь, чтобы насладиться друг другом. Он толкается в неё под разными углами, стимулирует большим пальцем набухший клитор.
Гермиона уже не помнит, кто она. Остаётся только он и она. Мир сузился до небольшой гостиной, освещенной пламенем огня и двух тел, двигающихся в понятном только им ритме. Их ссора, казавшаяся несколькими часами ранее такой ужасной, сейчас казалась сущим пустяком.
Теперь все отлично. Они вместе. Они здесь и сейчас рядом друг с другом.
Грейнджер отдавалась Драко так, будто это было последним, что она успевала сделать в этом мире до грядущего Апокалипсиса. Большой, горячий шар сжимался в животе все с большей с силой, Гермиона уже была на грани.
Его толчки, такие правильные, такие нужные в её теле приносят ни с чем не сравнимое удовольствие. Драко смотрит на то, как она мечется по дивану, как хватается до побелевших костяшек за ткань подушек или за его напряженные предплечья. Как изгибается, кажется почти до хруста позвоночника.
В ней так жарко и влажно. Идеально.
Она вся – одна сплошная идеальность. Только она… Гермиона.
– Таких больше нет на всем белом свете, – шепчет он, чувствуя, как подкатывает оргазм. – Ты только моя. Особенная девочка.
И их уносит вместе. В один миг. Они содрогаются в волнах оргазма, оба ещё глубже погружаясь в их личное безумие.
Драко падает на её тело, придавливая собой. Дыхание тяжелое, загнанное. Гермиона перебирает влажные платиновые пряди, смотря на то, как тень от пламени играет на стенах. И думает о том, как все оказывается чудесно в этом мире. О том, что она смогла найти того, кто заставляет её организм сходить с ума.
А Малфой резко поднимается, скидывает со своих ног джинсы с боксерами и берет в руки мантию. Гермиона прямо садится на диване, молча, но заинтересовано поглядывая на слизеринца.
– Я хотел отдать тебе ещё раньше, но как-то не до этого было, – сказал Драко и развернулся.
В его руках был пухлый пакет с логотипом «Сладкого Королевства». Гермиона взяла свёрток из рук молодого человека, чувствуя, как срывается дыхание. Малфой, осознавая своё внутреннее смущение, все же не показывал этого, легко плюхаясь на диван рядом с девушкой и ожидая ее реакции.
А Грейнджер открыла крафтовый пакет и замерла. Она вспомнила тот момент когда стояла рядом с «шоколадной» витриной и не могла выбрать сладость, а потом ещё почувствовла себя такой одинокой, глядя на все эти парочки вокруг, а тут… Всевозможный шоколад, который был в магазине лежал сейчас в этом пакете. Да ещё и подаренный Драко, который умудрился угадать, что именно она хотела. «Неужто следил?»
Казалось сердце выпрыгнуло из груди и сразу же защемило. В глазах защипало от нахлынувших эмоций, и не успела Гермиона подумать, как уже перекинула ногу через колени Драко и уселась на его бедра.
Малфой внимательно разглядывал девушку, улыбка которой могла сравниться с самой яркой звездой на небе. Гермиона поставила руки на спинку дивана по обе стороны от слизеринца и чуть склонилась к нему, от чего волосы упали с двух сторон, ограждая их от всего мира.
– Я хочу растопить весь шоколад, вымазать тебя в нем и съесть.
Драко заливисто засмеялся, откидывая голову на спинку дивана. Его член же сразу отреагировал на картинку, которая тут же предстала перед глазами.
– Мне нравится ваш энтузиазм, мисс Грейнджер, но у нас есть вся ночь для этого.
Гермиона соблазнительно улыбнулась и уткнулась в изгиб его шее, начиная покусывать кожу.
– Тогда-а шоколад отложим на потом. Я опять хочу тебя.
И Драко опять тянется к её губам, как впервый раз.
***
Дверь громко ударилась о каменную стену, заставляя Драко тут же подпрыгнуть на кровати и начать озираться по сторонам.
– Драко,… о-о-о, прошу прощения, – голос Тео с утра пораньше обычно не был самым хорошим знаком. Нотт прикрыл глаза, намекая Драко, что надо бы прикрыть, да и не только себе..
Гермиона развалилась на кровати рядом со слизеринцем и даже не собиралась двигаться. Малфой чертыхнулся, натянул на себя и на рядом лежащую Гермиону одеяло, которое валялось комом в ногах. Девушка пошевелилась, открывая один глаз, потом второй, и попыталась сфокусироваться на парне, разрушившем их покой.
– Что такого случилось, Тео, что ты не мог подождать до завтрака?
Нотт со странной радостью воззрился на пару, даже не собираясь кидать пару нелестных слов в сторону гриффиндорки, как обычно любил это делать.
«Что-то важное», – подумала Гермиона, пытаясь быстрее проснуться и сосредоточиться на словах Теодора.
– Тайный проход. Гойл нашёл его!
Гермиона с Драко переглянулись, и Малфой вскочил с постели, хватая первую попавшуюся одежду из шкафа. Их идиллия закончилась, пора действовать.
Комментарий к Глава 20. Особенная
Блудный Автор нашёлся. Началась учебная неделя, и мне тут же сплохело от количества учебного материала, а вдохновение помахало ручкой. Я, конечно, отдохнула неделю в жаркой стране, нооо… это наоборот расслабило меня, нежели привело в форму.
Но вот я здесь. Как всегда недовольная свой главой, и будто в кризисе. Может все на фикбуке впали в такой?
Надеюсь, вы ждали меня, а потому напишите свои впечатления. (Скажите, что все дно, пойду переписывать. Мерлином клянусь!)
Ну что теперь наши голубки вместе, а я пока буду мутить воды разными персонажами и пытаться разгадывать вместе с героями тайны. Конечно, же не забывая про Драко и Гермиону. Думаю вы не против?
Люблю вас, сладкие! Очень скучала и ждала встречи с вами и с новой главой. ❤️ А ещеее у меня радость 100 людей ждали новую главу. Уряяя❤️
========== Глава 21. Разгадка номер раз: «Сердце» Выручай-комнаты ==========
Растеряла знаки препинания и правильное написание слов. Кто их найдёт кидайте в ПБ. (Также буду рада, если укажете на речевые ошибки)
Гермиона, завязывая полы рубашки в узел, вылетела из Башни старост вслед за Малфоем. Время поджимало, а потому даже зайти в свою комнату девушка не успела. Драко, натягивая на себя свитер, кинул ей одну из своих белоснежных рубашек, а в гостиной Грейнджер подобрала юбку-карандаш, которая темным пятном валялась на ковре, ноги сунула в обувь – и лишь почистив зубы и наспех умывшись – выбежала из башни.
Слава Годрику, похмелье ее совсем не мучило, что не было удивительно, ведь девушка всегда хвалилась своим устойчивым к воздействию алкоголя организмом. Драко же, только встав с кровати, бурным потоком бранных слов высказался о том, что думает по поводу своего состояния. Но у слизеринца оказалось антипохмельное зелье, и потому, почистив зубы, он принял свой обычный идеально-малфоевский вид.
Грейнджер, только пройдя несколько коридоров, поняла, что идёт в рубашке Драко, который крепко держал ее за руку и вёл за собой в подземелья. Черт. Ведь на завтраке все будут пялиться…
«Ладно. На нас и так будут пялиться. Не важно: в его рубашке я или нет».
Мысли в черепной коробке метались от предчувствия близкой разгадки хоть одной тайны до ужасного предвкушения неудобства от излишне внимательных взглядов, которые будут направлены в их сторону во время завтрака. На улице только светало. До завтрака ещё было часа три, и коридоры в такое время были пустынны.
Пара сбежала по ступеням вниз, и мрак подземелий окутал их всего на секунду. Факелы на стенах загорелись, и Драко, пробормотав «Нокс», сунул палочку в карман мантии. Холодный воздух, исходящий от каменных стен, заставил Гермиону поежиться и понять, что она опять пришла в подземелья холодно одетая, в отличии от Малфоя, на котором помимо свитера была не застегнутая мантия.
– Нотт сказал, где они нас ждут?
– Да, это рядом со входом в гостиную.
Гермиона смогла заставить свой голос не дрожать, но от этого теплее не становилось. Драко шёл на шаг впереди, почти таща за собой девушку, и не видел, что ее губы уже посинели от холода, а по коже пошли мурашки. Грейнджер понимала, как для него важна разгадка тайны, а потому нисколько не останавливала, хотя совершенно не поспевала за его размашистым шагом. Ветер от быстрой ходьбы только усиливался, хлестая гриффиндорку по открытым участкам тела. Она упрямо сжала зубы, пытаясь абстрагироваться от неумолимого холода, пробирающего до костей, и сосредоточилась на тепле, исходящем от его ладони и согревающим ее ладошку.
Грейнджер не могла ничего с собой поделать, но сказать, что она сейчас заледенеет от холода, не получалось. Она настолько привыкла чувствовать себя сильной и на все способной девушкой, что просить о помощи в такой мелочи не хотелось. Она же не умрет, в конце концов, а сосчитать, сколько раз ей за прошлый год приходилось скитаться с мальчиками по лесам и полям, голодать и мерзнуть, пальцев одной руки не хватит. Так что… они сейчас придут, остановятся, и Гермиона незаметно наведёт согревающие чары на рубашку. Пусть не думают, что она какая-то неженка, которой нет места в подземельях по причине собственной неспособности выдержать такой холод.
Гриффиндорка так сосредоточилась на том, чтобы поскорее прийти, что не заметила, как в паре метров от неё возникла кучка ребят. Коридор, в котором они оказались, был ничем не примечателен, как и большинство коридоров подземелий, и оставалось только удивляться, как слизеринцы там ориентируются. Круг тут же расступился, впуская в свои ряды двух главных префектов, и Гермиона сразу поймала на себе взгляд Пэнси, которая прямо-таки впилась глазами в рубашку Малфоя на ней.
– Рассказывайте, – без приветствий, сходу начал Драко, оглядывая всех по очереди.
Красноречивое «Вот» от Блейза, который уже был здесь вместе с Полумной, и слизеринец указал рукой куда-то на пол. Гермиона обняла себя руками, когда Малфой выпустил ее ладонь из своей, и посмотрела вниз, пытаясь не содрогаться от холода.
«Ещё немного и наложу чары».
Взгляд проскользил по каменной кладке пола и не за что примечательное не зацепился, кроме того, что пол здесь явно давно не мыли. Толстый слой грязи смешанный с пылью покрывал каменную кладку.
– Что вот, Блейз? Там ничего нет, – ответил Драко, нахмурившись.
– Я тоже так сначала подумал, но смотрите.
Забини наступил на один из каменных квадратов пола, и ровно встал, продолжая смотреть вниз. Малфой недоверчиво поджал губы, но смотреть в нужное место не прекратил. Гермионе было слишком холодно, чтобы спокойно стоять, и, когда ее рука уже потянулась к палочке, спрятанной за пояс юбки, на каменном квадрате стали появляться буквы, преобразующиеся в слова.
«В различиях сила единения»
А ниже лев и змея, заключенные в один общий герб.
Гермиона замерла, вглядываясь в красивые витиеватые буквы, которые слабо мерцали то золотым, то серебряным цветом. Мозг будто проснулся от глубокого сна, готовясь разгадывать новые тайны. Холод, прошибающий насквозь, перестал так яро волновать.
Грейнджер повторила про себя фразу, высеченную на каменном полу, делая ударения на слова «различия» и «единение», пытаясь придумать логическую цепочку размышлений, чтобы понять, а что делать дальше.
– В различиях сила единения, – прочитал вслух Драко, тупо разглядывая каменную плиту и надеясь, что не выглядит, как Крэбб с Гойлом на паре по трансфигурации, когда они разве что слюни не пускают на парту от сложности задания. – И что это может значить?
Вопрос его будто был сказан в пустоту. Все стояли с задумчивым видом, но никто не спешил сказать хоть что-нибудь.
– Грейнджер? – позвал Драко, не оборачиваясь на девушку. – Есть идеи?
«Идеи-идеи-идеи. Гермиона, думай».
Из всего написанного на каменной плите можно было сделать вывод, что речь идёт о слизеринцах, гриффиндорцах и их дружбе. То, что три эти слова могли стоять в одном предложении, было само по себе странно, но наличие хода между гостиными двух факультетов развеяли сомнения по поводу невозможности таких предположений.
– Тут, н-навер-рняка, д-должно…
Малфой мгновенно обернулся, взирая на посиневшую от холода гриффиндорку, которую уже начало трясти. Он только сейчас заметил, как сексуально она смотрится в его рубашке.
– Ну ебаный… драккл тебя за ногу, Грейнджер, – Малфой закатил глаза, и быстро стянул с себя темную мантию, – головой ударилась, что ли?
Сейчас Гермиона напоминала Драко глупого олененка, который забрёл далеко от дома, увидел мимо проходящего оленя, а попросить его помочь не удосужился по причине собственной гордыни. «Ну, конечно, она же вся такая из себя сильная и независимая. Глупая она». Дальше закатывать глаза было уже невозможно. Одним движением руки он накинул на Гермиону мантию, плотно запахивая полы одежды, и прижал ее к себе, растирая рукой девичье плечо.
Грейнджер почувствовала, как сердце в груди сделало кульбит. Запах Драко, который и так исходил от рубашки на ней, теперь удвоился, исходя от самого Малфоя и его мантии. В мужских объятиях стало тепло и уютно, даже в собственной кровати после долгого дня Гермиона не чувствовала себя настолько комфортно и умиротворенно. Грейнджер ещё плотнее прижалась к теплому телу Драко, пытаясь не прикрыть веки в наслаждении.
Но несколько удивленных взглядов заставили девушку слегка покраснеть, а сощуренные в зависти глаза Пэнси давили на сознание невидимым грузом. Она заметила, как Теодор уже открыл рот, чтобы как-нибудь прокомментировать предыдущую сцену, но получил тычок в бок от Дафны и заткнулся. То как легко и само собой разумеющееся Драко вел себя рядом с ней в присутствии друзей не на шутку удивляло и… радовало.
– Ну теперь ты не двинешь кони от холода, поэтому говори, что думаешь?
Для Малфоя же такое проявление заботы не казалось чем-то необычным, а потому он даже не обратил внимания ни на чьи взгляды, все ещё думая о каменной плите, а заодно и прокручивая вид Гермионы в его одежде.
«О, нет. Я ещё успею подумать об этом. Сейчас не время»
– Тут не должно быть чего-то излишне сложного, потому что «загадка» предназначается для учеников школы любого возраста, а значит должно быть в их силах понять, что делать, – Гермиона оглядела каждого присутствующего задумчивым взглядом, – фраза предназначается для слизеринцев и гриффиндорцев это ясно, значит, только они должны найти тайный проход.
Надпись на камне начала затухать, и Тео опять наступил на плиту, не давая ей погаснуть.
«Различия-различия-различия. Тут все ясно. На первом курсе все сразу узнают о главных качествах людей на своём факультете, это естественно и есть различия, но… в чем здесь сила?»
Грейнджер решила, что надо рассуждать вслух. Мало ли кому-нибудь придёт в голову путная мысль.
– Все знают, что гриффиндорцы храбрые, честные, благородные и решительные, – Гермиона немного замялась, прикидывая, как сформулировать другие качества присущие ее факультету, – всегда идут напролом, иногда не задумываясь о последствиях, делают, то что считают нужным, забывая о себе, – на ум сразу пришёл Гарри, и Грейнджер не смогла подавить легкую улыбку, – стараются помочь любому человеку попавшему в беду неважно друг он или враг. А слизеринцы…
– – Целеустремленные, амбициозные и уверенные в себе, – перебил Гермиону Блейз, – умеют с помощью хитрости выйти из любой ситуации, им все равно на мнение окружающих. Превосходно пользуются лестью и убеждением. Умеют отлично скрывать свои истинные эмоции.
– Это знает каждый первогодка. Что дальше? – не выдержал Тео, зевая в кулак.
– Хороший вопрос, – произнесла Гермиона, – надо осмотреться.
Грейнджер, скрепя сердце, отклеилась от Драко и прошла немного вперёд. Наступила на каменную плиту, надпись на которой опять начала гаснуть. Смахнула ботинком комок пыли и опять вгляделась в сверкающие буквы.
«В различиях сила единения. Различия найдены, но как их использовать?»
Слизеринцы нарушили круг, расходясь по коридору и оглядываясь по сторонам. В свитке говорилось про тайный проход, который должен вести с западной башни в подземелья. Даже если этот ход нарушает представления о пространстве, то все равно там должна быть лестница. Как ещё можно было забраться наверх в представлении волшебников н-ного века? Вот именно больше никак.
