Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 43 страниц)
Но все же упрямое чувство внутри заставило раскрыть рот.
– Драко, что ты делаешь? – прошептала Гермиона в темноту, чувствуя, как его дыхание щекочет затылок.
– Собираюсь спать, – ровно ответил Малфой.
– И почему же не у себя в кровати?
Грейнджер замерла в ожидании ответа, понимая насколько глупо себя ведёт, а Малфой лишь тихо лежал и мерно дышал в ее волосы. Приятный лунный свет, мягкость одеяла и бархатность чужой кожи, приятная тяжесть объятий и спокойствие, воцарившееся в душе, заставляло веки закрываться, а сон заново появляться. Уже на последних секундах между сном и явью Гермиона услышала шепот, который мог бы сойти за фантазию.
– Я, видимо, никогда больше не смогу уснуть без тебя, глупая.
И с безмятежной улыбкой на губах Гермиона погрузилась в сон, что прервался лишь звоном будильника.
Соседняя половина кровати пустовала, а шум воды был слышен из-за двери в ванную. Гермиона удовлетворенно потянулась и лишь слегка удивилась, почему Драко как обычно не дрых до последнего, а уже принимал душ. Вчерашнюю усталость как рукой сняло, а все негативные эмоции сошли на нет, разве что стыд от вчерашнего позора на занятиях что-то шевелил в душе.
Грейнджер вскочила с кровати, слыша, как шум воды прекратился, и босиком бросилась в ванную. Пар ударил в лицо, когда она распахнула дверь. А там посреди клубов пара стоял Драко, обматывающий полотенце вокруг бедер. С потемневших, платиновых волос падали прозрачные капли воды и разбивались о плечи, а мышцы на подтянутом теле красиво выделялись, притягивая взгляд.
– Доброе утро.
Голос Драко оторвал Гермиону от разглядывания, и она взметнула взгляд вверх, встречаясь с ним взглядом.
– Привет, – ответила гриффиндорка, чувствуя, как щеки краснеют то ли от духоты, то ли от вида на мужское тело перед собой.
Малфой же ничуть не смущаясь – а собственно говоря, с чего бы, она там уже все видела, – начал подходить ближе к девушке, сверля ее серостью своих радужек. Его уверенность всегда заставляла остолбенеть и смотреть девушку, как кролик на удава. Драко умел заворожить даже, не стараясь, даже ничего не сделав для этого. Он мог просто улыбнуться, а Гермиона уже растекалась лужицей.
Драко встал так близко к Грейнджер, что его мятное дыхание щекотало ее лицо.
– Выспалась? – прошептал он.
Сердце стучало как умалишённое, а от глубокого и сильного дыхания начинала кружиться голова.
– Да, а ты… почему так рано встал? – получилось слишком сипло и тихо.
Гермиона была неуверена, что Малфой услышал, но уголок его губ изогнулся в полуулыбке. Она чувствовала, как пар с ароматом его геля для душа и жар его тела обвалакивают ее. Она была готова стоять так и стоять. Вечно. Наслаждать его присутствием рядом с собой.
Он ещё больше склонился, будто загораживая ее от всего мира, и несколько капель с его волос упали ей на лицо
– Я доделал свою часть планировки Чемпионата, конечно, не в полном объеме, но старухе хватит. Немного подправил заметки, что были в твоей сумке, отставленной в гостиной, и отнёс все на стол в кабинет Макгонагалл.
У Грейнджер с каждым произнесенным словом округлялись глаза. Ей потребовалось время сообразить в какую рань, он встал, чтобы все сделать и сходить через половину замка к Макгонагалл. Сердце опять подпрыгнуло в груди, и тепло разлилось с новой силой.
– Оу.
Она почувствовала, как губы пытаются растянуться в счастливой улыбке, и поспешно закусила нижнюю губу, стараясь скрыть это. Теперь голый торс Драко притягивал ещё больше. И капли, стекающие по его груди, хотелось подобрать языком.
– Так… ты теперь согласна с тем, что я тоже главный староста?
– Пф. – фыркнула Гермиона, неожиданно развеселившись. – Да уж, своё проживание в отдельной башне оправдываешь.
– А своё проживание в отдельной башне с гриффиндорской принцессой оправдываю? – хитро прищурившись, спросил Драко.
– Даже не знаю…
Малфой приподнял ее подбородок указательным пальцем и без стеснений впился влажными губами в ее. Это было мятно – так как он уже успел почистить зубы, – страстно – потому что они мгновенно простонали друг другу в рот, будто желали этого больше, чем когда-либо – и волшебно. Просто, потому что они были друг у друга, а ещё потому что знали, что не могли уснуть в одиночестве.
Гермиона юркнула языком в его рот, пытаясь перенять инициативу. Обвила руками мужскую талию и, легко оглаживая влажную кожу пальцами, начала спускать ниже, к кромке махрового полотенца. Драко слегка прикусил ее нижнюю губу и порывисто прижал к себе, хватая за ягодицы, а Гермионы дёрнула за полотенце, и оно быстро слетело на пол, глухо ударяясь о плитку.
– Ой, – проговорила она сквозь поцелуй, ухмыляясь своей дерзости и сжимая его упругие ягодицы ладонями.
– Так вот, что надо сделать, чтобы ты срывала с меня одежду? Ублажить старуху своей писаниной? – сказал Драко, озорно ухмыляясь, подхватывая Гермиону под ягодицы и делая два шага вперёд, прижимая ее к стене.
– Ну да, знаешь ли, сначала профессора, потом меня, – игриво протянула Гермиона, склоняя голову и впиваясь зубами в кожу его шеи.
– Моя девочка, – простонал Драко, откидывая голову и давая больше пространства для манёвра.
Он крепко зажал ее между стеной и собой, заставляя обхватить свою талию ногами и крепко держаться, а сам забрался ладонями под плотную ткань футболки и начал тянуть вверх, стягивая с тела девушки.
– Мне не нравится это магловское дерьмо на тебе. Лучше носи мои вещи.
Драко слегка потянул ее за волосы, заставляя оторваться от своей шеи и боднул ее нос своим.
– Ну, у тебя нет футболок, – Гермиона хмыкнула и легко чмокнула его в лоб.
Ее чувства на данный момент были на пределе. Влажный, горячий, а главное голый Драко прижимался к ней всем телом, заставляя забыть обо всем, что творится в мире.
– Все мои рубашки и свитера в твоём распоряжении. Тебе что мало? – увлеченный прокладыванием поцелуев от уха Гермионы и ниже, проговорил Драко
– Я запомнила. Не удивляйся, если лишишься половины своего гардероба, – тяжело дыша ответила Грейнджер
– На самом деле будет лучше, если ты всегда будешь ходить при мне обнаженная.
Драко сжал одной рукой девичью ягодицу, а другой, не медля, обхватил грудь, лаская пальцами сосок.
И за одно мгновение произошло несколько вещей Гермиона протяжно, громко, возбуждающе простонала, сильнее сжимая бёдрами талию Драко. Малфой, зарычав, скользнул пальцами за кромку ее трусиков, и дверь со стороны его комнаты открылась, ударяясь о стену.
– В общем, может это ничего и не значит, но… о, Салазар, мои глаза!
Тео стремительно вошёл в наполненную паром ванную, совершенно не думая о личном пространстве префектов, за что поплатился видом на голого Драко со спины и скрещённых женских ног у него на талии.
– Тео! – завизжала Гермиона, обхватывая шею Малфоя руками и прижимаясь к нему обнаженной грудью. Ее глаза яростно сверлили слизеринца из-за плеча Драко.
– Все. Понял я, понял! Встретимся на завтраке!
Нотт исчез также внезапно, как и появился.
А Малфой громко раскатисто засмеялся, упираясь лбом в плечо девушки.
– Долбанный Нотт, – начала бурчать Гермиона, – может хоть теперь, все прекратят заваливаться к нам с любой херней с утра пораньше. А чего ты ржешь-то?
Драко покачал головой, все ещё не до конца успокоившись. Его грудная клетка сотрясалась, и вибрацией отдавалась у Гермионы в сердце.
– Нотту теперь в страшных кошмарах будет приходить мой голый зад, – хмыкнул Драко, в конце концов успокоившись.
Его губы начали медленно скользить по изгибам шеи Гермионы к плечу, а Грейнджер тяжело вздохнула, откинув голову на стену. Голое тело Драко прижатое к ней все ещё волновало девушку, но уже наверняка начался завтрак.
– Во-первых, мне бы твоя задница приходила только в самых лучших снах.
– Еще бы было по-другому, – хмыкнул Драко, продолжая оставлять укусы на ее коже
– Во-вторых, как это не печально, но нам пора…
– Не-е-ет, – проконючил Малфой.
– Да, Драко, да, подожди до вечера.
– Но я хочу сейчас, – прошептал он вылизывая ее ключицы.
– Но…
– Я могу успеть довести нас до оргазма за минимальное время. Хочешь проверить? – спросил Драко, опять скользя рукой под кружевные трусики.
– Ах, – был ответом стон Гермионы, когда его зубы легко сомкнулись на нежной коже, а пальцы уже отодвинули трусики в сторону и коснулись влажной промежности.
Грейнджер и не стоило удивляться. Она никогда не могла устоять перед ним. Он затягивал ее в пучины своих серых глаз и хитрой улыбки. Ставил на грань и перетягивал в сторону своих желаний, которые были отражение ее собственных.
Малфой скользнул в неё пальцами, и правда собираясь поставить рекорд по сексу на время. Гермиона сжала влажные, платиновые пряди на затылке и выгнулась в его руках, чувствуя, как внутри зарождается целая буря.
Его член терся о ее бедро, сам Драко завладел ее ртом, уже вводя внутрь девушки три пальца. Гермиона подалась вперёд, опять заставляя Малфоя открыть ей доступ к шее, и впилась покусывающими движениями в кожу. Драко зарычал, словно зверь сорвавшийся с цепи, и направил член к ее промежности, посильнее перехватив за талию.
Секунда, и потрясающее ощущение наполненности заставило Гермиону громко застонать. Малфой входил резко, размеренно, аккуратно, поддерживая ее за спину, чтобы не повредить кожу о грубую кладку стены. На его плечах красными полосами появлялись следы ее ногтей, и Драко двигался ещё быстрее, еще резче.
В этот раз Малфой и правда поставил рекорд. Через десять минут немного запыхавшиеся, но счастливые главные старосты уже выходили из своей Башни.
***
Все понеслось своим чередом в обыкновенной карусели занятий, подготовок к Чемпионату, выполнений домашних заданий, вечерних прогулок по замку и сидений за старинными фолиантами. Гермионе казалось, что тот неудачный день просто растворился в ее памяти, настолько ее голова была загружена другой информацией. Малфой теперь активно помогал управлять старостами и планировать последние штрихи к Чемпионату. Макгонагалл была рада, следя за бурной деятельностью главных префектов, а преподаватели больше не отчитывали Гермиону, а лишь добавляли баллы в копилку Гриффиндора за ее ответы.
Но должно было что-то случиться. Просто обязано было. Грейнджер предчувствовала наступающую беду, и утром четверга это оправдалось с прибытием сов из редакции «Ежедневного Пророка». Гермиона влетела в Большой Зал, чтобы успеть перекусить хоть одним сэндвичем и, лишь глянув за стол Слизерина, упала на скамью рядом с друзьями, растроенно опустив голову.
Сердце замерло, а волны напряжение пробили брешь в обычной собранности Гермионы. Оставались три слизеринца, чьи родители ещё вчера были не похищены.
Это Гойл, Паркинсон и… Драко.
Грейнджер вцепилась пальцами в край скамьи и судорожно вздохнула. «Только не это. Только не это»
– Кто…
– Родители Гойла, Гермиона. Можешь пока что выдохнуть, – ответил Гарри, шурша листами газеты.
И Гермиона выдохнула. Но на долго ли?
Взгляд тут же метнулся к рядам серебристо-изумрудных галстуков, и Гермиона нахмурилась, найдя компанию Драко. Обычное место Малфоя между Тео и Блейзом было пусто. «Но он ведь шёл в Большой Зал»
– Гермиона, – послышалось сбоку, и Драко материализовался рядом.
Руки в карманах, спина напряжена, а брови нахмурены. Он стоял, сверля взглядом гриффиндорку и совершенно не обращая внимания на остальных за ее столом.
– Бери сэндвич и пойдём. Надо ещё кое-что распланировать, чтобы вечером показать Макгонагалл до конца оформленную версию последующих трёх дней. – Драко перевёл взгляд за стол и приветственно кивнул. – Поттер, Уизли… Джиневра.
– Привет, – ответила Джинни за всех и покосилась на подругу .
– Гермиона? – поторопил Драко, недовольно поджав губы.
– А, да. Сейчас.
Грейнджер схватила сэндвич, быстро глотнула тыквенного сока и вскочила со скамьи, за которой даже усесться нормально не успела.
Малфой уже развернулся и направился на выход.
– Драко! – позвала Гермиона, выбегая за порог Большого Зала.
Малфой никак не отреагировал, даже плечом не повёл, лишь продолжил подниматься по лестнице на второй этаж.
– Драко! – ещё раз попыталась Гермиона, нагоняя Малфоя и хватая его за локоть, – слушай, я…
– Не надо.
– Что не надо? – опешила Грейнджер. Малфой аккуратно высвободил свой локоть из хватки гриффиндорки, не сбавляя шага и не оборачиваясь.
– Всего этого. Мне не нужна твоя поддержка, все эти слова. «Все будет хорошо», – передразнил Драко, кривя губы, – Ничего не будет. Остался только я и Пэнси, и все мы знаем, что мои родители могут быть следущие, так что…
– Послушай,…
– Нет, это ты послушай. – резко остановился посреди коридора Малфой и развернулся лицом к Гермионе. – Не надо мне всего этого гриффиндорского дерьма. Можешь это Поттеру высказать или на худой конец Уизли. Ты все равно никак не сможешь помочь, и я ничего этого не хочу. Понятно?
Гермиона молчала. Широко раскрыв глаза, она смотрела на него снизу вверх, рассматривая, как прямо при ней он опять разрастался всей этой аристократической раздражительностью, высокомерием и холодной отстранённостью. Грейнджер чувствовала, как эти тоненькие ниточки, что они так долго натягивали между друг другом рвутся, и треск отдавался у неё в ушах.
– Отлично, – ответил Драко, принимая ее молчание за согласие, – у нас ещё до херовой тучи работы, а эти ленивые задницы до сих пор рассиживаются в Большом Зале. Пойдём.
«День будет сложный» – подумала Гермиона, следуя за Малфоем к кабинету старостата. И она подумала об этом ещё раз, глядя на то, как Драко разносит в пух и прах прибывших после завтрака Старост факультетов.
Грейнджер знала, почему Драко сейчас здесь. С ней, в гуще событий старостата, орет на каждого старосту, что был в поле зрения и командует так, будто этот Чемпионат его путь к руководящей должности под крылом министра, никак не меньше. Особенно доставалось гриффиндорцам, но тут Гермиона ничего не могла сделать, они и правда тупили хуже некуда.
Гермиона старалась быстро и чётко выполнять свои задания, ведь надо было успеть до начала Травологии, но одновременно с этим краем глаза следила за Драко. Она знала, что он хорошо умеет скрывать свои эмоции за напускным безразличием, а также знала, что в глубине души он жаждет услышать от кого-нибудь слова поддержки, о которых он совсем недавно так нелестно отзывался. Грейнджер знала, что он не сможет долго сдерживаться и скоро его накроет – истерика, крики, удары кулаками по стене – она не знала, что, но чувствовала – этого не избежать. Все же она одна из немногих знала – он не бесчувственная сволочь. Поэтому надо было следить за переменами в его поведении и в нужный момент прийти на помощь. Ведь Малфой не любил казаться слабым и потерянным, а чтобы донести до него мысль, что это абсолютно нормально, надо пробиться сквозь толстый слой льда в его подсознании.
До начала первого занятия Гермиона так и не успела заметить в Драко сигнал к бедствию, а потому неловко попрощавшись с ним и махнув рукой, отправилась на Травологию.
***
– Малфой вспомнил ко второму семестру, что он тоже главный староста? Его крики сегодня слышали все, кто проходил мимо второго этажа. Я даже видел, как Макгонагалл не решилась заходить в ваш кабинет для старостата, а чуть ли не перекрестила его, видимо надеясь на лучшее.
– Гарри!
– Ладно-ладно. Знаю я, что это такая фишка отыгрываться на других, когда плохо. Просто никак привыкнуть не могу, что у слизеринского принца жизнь все-таки не сахар.
– Гарри!
– Да понял я. Все молчу. Только смотри, не повреди корни этой… как ее…
– Тентакула.
– Так и знал.
Гарри все же замолчал, съезжая локтем по деревянному столу и наверняка цепляя занозы на форменную рубашку. Гермиона старалась пересадить молодую тентакулу, чтобы потом, пока растение осваивалось, выделить яд из ее плодов. Поттер, как всегда ничего не понимал, и мог лишь иногда подать нужную лопатку или тяпку, или знак, в виде громких вскриков, что тентакула собирается ухватиться за руку Гермионы своими ядовитыми стеблями.
Но Гарри все же зря время не терял, особенно пока рядом не было Рона, при котором нельзя было говорить о тех секретных делах, что они делают по вечерам. Поттер видел, что Гермиона сама не своя. Переживает, волнуется, кусает губы, не замечает, как земля все больше пересыпается за край глиняного горшка. Гарри не знал, что делать в таких ситуациях, хотя вряд ли много кому было известно, что предпринимать, если твоя подруга волнуется за моральное состояние своего парня и за физическое состояние родителей выше упомянутого парня, которых могут в любой момент похитить.
– Гермиона, – опять начал Гарри, стараясь расшевелить подругу просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она не сломается под гнётом старостата, учебы и напряженной атмосферы в отношениях с Малфоем. – А ты…
– Гарри, – прервала Грейнджер друга, даже не отрываясь от аккуратного снятия несколько плодов с этого дикого растения, – я понимаю, что ты таким образом пытаешься узнать, все ли со мной в порядке, и я тебе отвечу. Да, со мной все хорошо, потому что моих родителей не пытаются похитить. Поэтому успокойся уже и дай мне спокойно доделать нашу работу, иначе придётся тебе объяснять профессору Спраут, почему в твоём флаконе нет яда.
Тут Гарри был бессилен. Он лишь тяжело вздохнул и ещё больше проехался локтем по парте.
***
На Трансфигурацию Гермиона просто летела, подхватив под руки Рона и Гарри, которые будто издевались и плелись так медленно, что Грейнджер казалось, что они даже к звонку не окажутся за партами. Но все же ровно к звонку они и подоспели в класс.
Гермиона сразу оглядела слизеринский ряд парт и встретилась взглядом с Драко.
Холод, лед, беспросветная тьма. Малфой был собой. Но Гермиону именно эта версия Драко пугала и заставляла рваться в бой с его темной натурой, потому что она не могла его видеть таким.
Таким отстранённым и бесчувственным.
Таким сильным и одновременно слабым.
Тем, кто умеет приносить боль и наслаждаться этим.
Гермиона чувствовала, что уже отвыкла от этого. Они уже давно не общались так, как в начале этого учебного года, а потому Грейнджер всячески хотела избежать этого. Она знала, что их отношения могут не пережить этого.
Когда Драко был таким, Гермионе казалось, что он ей не верит и не доверяет. Что не может быть открытым хотя бы перед ней, потому что не считает ее достойной этого. Отголоски былого, когда она была для него всего лишь мерзкой грязнокровкой, следы этой неуверенности, всплылвали в ней заставляя сжаться.
И Грейнджер всеми силами старалась этого избежать.
Она попыталась улыбнуться Малфою, но Драко лишь отвернулся, упираясь взглядом в доску.
Гермиона выдохнула и уронила голову в ладони. Она не знала, что ей делать. Как себя вести.
Пытаться оставить все на волю случая или брать все в свои руки? Гермиона никогда не любила полагаться на судьбу, а уж в такой критической ситуации все ее существо противилось этому.
– Гермиона? – позвал Гарри шепотом.
Макгонагалл уже залетела в кабинет, принося за собой ощущение порядка и тишины. На самом же деле в голове у гриффиндорки все было в полнейшем хаосе.
– Ты же знаешь, что Малфой – это Малфой, и он не из-за тебя такой, это жизненные обстоятельства на него так действуют?
А Гарри не метался между двумя вариантами, он всегда выбирал брать все в свои руки, как сейчас например. Он не знал, с какого вообще хера анализирует все происходящее, но не мог просто сидеть и смотреть на подавленую Гермиону и бесчувственного Малфоя. Он должен был как-то поддержать подругу, а потому делал все, что мог.
Гермиона же не отвечала. Она полностью погрузилась в свои мысли и рассеянным взглядом смотрела вперёд, слегка сутулившись под гнетом всего происходящего вокруг.
– Итак, я проверила ваши последние сданные эссе, – начала Макгонагалл, взмахивая волшебной палочкой, и свитки пергамента с работами полетели к своим создателям, – хочу только сказать, что все очень расслабились. Это худшие работы из всех, что вы сдавали мне в этом году.
– Гермиона? – все не унимался Гарри, даже не собираясь заглядывать в свой свиток. Все равно он был уверен, что на «удовлетворительно» настрочил, – Ты меня слышишь?
– Гарри, спасибо за заботу, но я сама разберусь в наших с Драко отношениях, – прошипела Гермиона раздражённая таким напором друга.
Конечно, она была польщена, что Гарри волнуется за неё, но сейчас его забота была совсем не к месту, потому что с ней все в порядке. Она все та же, а вот Драко…
Гарри вроде успокоился и сел прямо, а на парту перед Гермионой упал свиток пергамента, и она развернула его, пытаясь вспомнить, а что она писала в этой работе вообще и…
В верхнем правом углу было выведено крупными буквами «Удовлетворительно» и внизу стояла приписка «Мисс Грейнджер, это работа тянет на куда более низкую оценку, но я так уж быть спишу все на усердную подготовку к Чемпионату»
Щеки Гермионы вспыхнули, а тело опять будто сковало раскаленными прутьями. Она вспоминала, что писала в этой работе и как ее не дописала.
«Малфой притянул к себе Гермиону, зарываясь лицом в ее волосы и вдыхая приятный аромат яблока и корицы.
– Драко, что ты…
– Я соскучился, – прокомментировал Малфой свои действия.
– Ну, я доделаю и…
– Пойдём сейчас. Завтра с утра допишешь, – прошептал Драко, опаляя дыханием ее ушную раковину.
Он убрал в сторону непослушные каштановые волосы и тягуче медленно стал оставлять поцелуи на девичьей шее, кончиками пальцев провёл дорожку по ее плечу к предплечью и переплел их пальцы, выводя круги на чувствительной коже ладони.
– Драко…, – попыталась Гермиона изогнуться так, чтобы уйти от его волнующих прикосновений, но лишь подставила ему шею для дальнеших действий.
– Пойдём, – опять прошептал Малфой, стараясь вытянуть из её пальцев перо. – Я же чувствую, что ты хочешь.»
И она пошла за ним. И эссе совершенно вылетело из головы, а потом… Драко ходил за их работами в Башню, пока Гермиона давала указания старостам, и видимо сдал он их тоже сам, не вспомнив про недописанное эссе Грейнджер.
Смотреть на профессора было стыдно. Да что там, сквозь землю хотелось провалиться, или чтобы прямо сейчас потолок на неё обрушился. Но Гермиона все ещё сидела в классе набитом учениками и чувствовала себя такой глупой и бездарной.
Да ещё и все то же чувство обиды, которое Гермиона вроде как утопила в себе после последней ссоры с Драко, вернулось с удвоенной силой. Он в который раз становился виновником ее неудач в учебе, отвлёк от написания эссе и сам даже не вспомнил об этом, был на завтраке и даже не удосужился сообщить о том, что руны перенесли, зная, что ей надо полностью быть сосредоточенной на зельях, начал закидывать записками. Гермиона знала, что Малфой был лишь косвенно виноват во всех ее провалах, и у неё есть своя голова на плечах. Но девушка, сидящая внутри, начала истерично кричать – почему она о нем заботится и думает о том, что для него важно, а ему все равно на неё?!
«Чемпионат пройдет, и я с удвоенным рвением возьмусь за учебу» – дала себе слово Гермиона, понимая, что это никак не отменит постоянных поисков последней разгадки. Да и вообще, руки просто опускались. Такого ещё никогда не было, а потому Грейнджер, прикинув, что они с Драко уже покончили со всей организацией на сегодня и к завтрашнему дню все готово, решила уделить время учебе.
Немного воспряв духом Гермиона, кивнула сама себе и кинулась выполнять задание, что уже дала Макгонагалл.
***
В библиотеке было все также. Тихо, немного прохладно. Запах книг витал повсюду дурманя голову, а голова полностью отключилась, готовясь воспринимать новую информацию.
Гермиона второй час сидела в одной из секций библиотеки за самым дальним столом, с головой погрузившись в новую работу по Трансфигурации. Она собиралась этим эссе показать, что все та же отличница. Грейнджер листала одновременно три книги, выписывая из них нужные данные и фразы, естественно, не обошлось без ее фирменных приписок с углубленной информацией.
Перо скакало по пергаменту, а глаза бегали по страницам. Глянув на часы, Гермиона постаралась ускориться. Драко должен был прийти к восьми часам: закончились все записки учеников основателей, любые книги с упоминанием о них же, и ребятам нужно было ещё покопаться в библиотеке. Они с Малфоем собирались справиться со всем этим вдвоём, остальных отправили прочесывать замок, а Паркинсон сама смылась после ужина в неизвестном направлении.
Естественно, Драко уже давно бродил по библиотеке, не желая рассиживаться на месте, но Гермиона знала, что в восемь часов он нагрянет и не отстанет от неё.
Они так нормально и не поговорили. Даже не поцеловались ни разу с утра. Гермионе показалась, что у него чуть не вырвалось несколько раз «Грейнджер» вместо уже привычной «Гермионы», и сердце было готово больно сжаться в груди.
– Вот эти две вроде подойдут, – сказал Малфой, опуская две толстенькие книги на стол, за которым занималась Гермиона. – Уже восемь часов, – постучал пальцем по наручным часа Драко.
– Да-да, сейчас. Мне осталось немного дописать, – пробормотала Гермиона, не отрываясь от пергамента.
– Ты сказала, что освободишься в это время. – заявил Драко, не собираясь отступать.
– Если ты меня будешь отвлекать, то я ещё дольше буду доделывать.
Малфой закатил глаза, но Гермиона естественно этого не заметила, смотря только в книги и на пергамент. Грейнджер оставалось написать всего лишь последний абзац основного текста и заключение, и она надеялась, что управится быстрее, если пожертвует ровностью и красотой своего почерка.
Драко же отодвинул свободный стул и сел на него, постукивая пальцами по столешнице.
– Вообще не понимаю, чего тебе так уперлась эта учеба. В жизни это особо не понадобится, а сейчас есть другие, более важные дела.
Гермиону как током прошибло. Раздражение взвилось в ней тонкой струйкой, все больше распаляя. «Спокойно, Гермиона, он просто нервничает из-за родителей. Он не хотел тебя обидеть»
– Для меня это важно, – спокойно ответила она, понимая, что скорость ее работы снижается из-за Драко, – А наши дела сейчас тоже не стоят на месте. По замку гуляет толпа народу, а ты уже нашёл две книги. Ещё пятнадцать минут никого не утянет.
«Ну и объяснять же ему, в самом деле, что она хватается за учебу только, чтобы доказать свою индивидуальность»
– Меня утянет, – буркнул Малфой, – Только и думаешь о своих оценках, учебе и…
Гермиона шумно выдохнула, громко опуская ладони на стол, да так, что чернильница пошатнулась и чуть не опрокинулась. «Он считает, что она думает только о себе?» Тут не помогала ни одна из техник самоконтроля, что она знала. Конечно, она знала, что Драко плохо и все такое, но такого обращения с собой она не могла больше терпеть. Да, Гермиона должна помогать ему, но и о себе не следовало забывать!
– Я, конечно, все понимаю. Ты волнуешься за родителей и тебе плохо от этого, но я постоянно что-то делаю для поиска разгадки! – Драко открыл было рот, но Гермиона грозно зыркнула на него, прося заткнуться и выслушать. – Каждый гребаный раз я дольше других сижу над этими ветхими пергаментами! Пытаюсь найти хоть крупицу информации! Да если бы не моя помощь изначально, вы бы вообще ничего не нашли! А ты… ты даже не видишь, что я стараюсь совмещать учебу, старостат и наш поиск, постоянно жертвуя первыми двумя составляющими, и тебе, блин, даже сейчас все равно!
– Да потому что это не важно! Это все, – Драко потряс ее пергамент с эссе, – не важно! Я не вижу этого, потому что просто не понимаю. Почему ты так печёшься об этом? Хочешь быть везде первой? Непревзойденной Гермионой Грейнджер? Но так не получится, ты либо выкладываешься в чем-то одном по полной, либо в другом! Сделать сразу несколько дел хорошо просто нереально!
Малфой упорно гнул свою линию, не собираясь, даже посмотреть на все с точки зрения Гермионы. И гриффиндорка просто не могла молчать, все что в ней копилось с начала этой злополучной недели, так и просилось вырваться наружу.
– Но у меня все получается до тех пор, пока ты не заявляешься, требуя внимания тогда, когда тебе это надо. В прошлый такой раз к Макгонагал отправилась наполовину написанная работа, от который ты сам меня отвлёк, а потом даже не удосужился посмотреть, перед тем как сдать. Ты почему-то считаешь, что мои дела не важны! Что я все должна делать так, как считаешь нужным ты!
Гермиона уставилась на Драко. Прямо в глаза. Лед и пламя столкнулись в битве. Пылающее раздражение Грейнджер разбивалось о ледяной айсберг Малфоя, который будто только себя и слышал. Его радужка словно медленно леденела и застывала с налетом высокомерия и самодовольства. Драко чувствовал, что на него нападают, и потому шёл в атаку, собираясь отстаивать свою точку зрению до последнего.
– А, ну замечательно, то есть я во всем виноват. Ведь я такой эгоистичный, что хочу побыть со своей девушкой и этим все порчу. Меня не волнует вся эта муть в виде учебы, во всяком случае сейчас, когда моим родителям грозит опасность. – Малфой подался вперёд и оперся локтями о стол, складывая пальцы в замок. – Ты сама согласилась быть со мной, Гермиона. Ты прекрасно знала, на что шла. Да, я самовлюблённый эгоист, и никогда этого не скрывал.
Он будто хотел просверлить дыру в ее зрачках напрямую к мозгам. Он будто ждал, как сейчас Гермиона дойдёт до точки кипения, и собирался отыграться ещё и на ней, точь в точь как на старостах факультетов сегодня. А Грейнджер не собиралась быть легкой добычей, она гриффиндорка в конце концов или нет? Она с легкостью может заткнуть любого, особенного своего самодовольного парня, который прямо на ее глазах трансформировался в самую гадкую версию себя.
– Я на все это шла, потому что видела внутри тебя нечто другое. Я видела свет посреди тьмы. Я видела, как ты меняешься рядом со мной, будто раскрываешься. А сейчас ты закрыл себя на миллион замков и говоришь, что так и было!
– Да, Гермиона, так и было! А то, что ты видела, это всего лишь одна из моих хорошо подобранных масок! – пожал плечами Драко, – и то, что ты повелась на неё, мне очень жаль.
Гермиона почувствовала, как все внутри падает вниз и пробивает своей тяжестью пол библиотеки. Дыхание сперло, а мозг отказывался фильтровать информацию. Она смотрела в ледяные глаза Драко и сама покрывалась морозной пленкой изнутри.
– Нет, Драко…
– Мне очень жаль, что ты повелась на свои призрачные мечты о том, что я могу быть другим. Я всего лишь перестал называть тебя по фамилии, научился иногда говорить то, что чувствую, попытался терпеть твоих друзей, но я все тот же. В глубине меня, – понизил голос Драко, – тьма. Там нет света.
Она смотрела в его глаза, и казалось, что эти чёрные зрачки и правда занимают собой все пространство. Стало зябко и тоскливо. Хотелось оказаться в его объятиях и не слышать всех этих слов.
