Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 43 страниц)
Драко нравилось это в Гермионе. То, как она умела отвлекать его, сама того не замечая. Она всегда удивляла его, сбивала с толку. И конечно, это не всегда могло быть полезным, но сейчас, когда Малфой постоянно думал о своих родителях, о семьях своих друзей, странном поведении Пэнси и их поиске разгадок – это было, как глоток свежего воздуха. Хотя бы на полчаса, но Малфой может абстрагироваться от реальности и сосредоточить все внимание на девушке перед собой, которая постоянно заставляла его ожидать что-то новенькое.
– Думаю, теперь я удостоен быть включенным в твой план на ночь, – тихо произнес Драко, склоняя к Гермионе голову.
– Может быть, – прошептала девушка, сама подаваясь вперёд и соприкасаясь со слизеринцем губами в столь желанном поцелуе.
Малфой был горячим, будто камин, из которого полыхало адское пламя. Его прикосновения были обжигающими, заставляющими выгибаться ему навстречу и просить всегда греть ее. Его руки на какой-то запредельной скорости раздевали её, при этом умудряясь почти не покидать обнаженных участков девичьего тела. Он будто собрался расплавить ее своим жаром, а потом смотреть на то, как она будет везде следовать за ним этакой лужицей.
А потому Гермиона, как могла жадно целовала, проводила пальцами по мягким волосам, чуть оттягивая, страстно касалась его тела, показывая, что она тоже способна играть с ним, как с пластилином, лепить из него то, что она желает, и он ничего с этим не сможет сделать.
Он – ее. А она – его. Суть уравнения ясна, как день.
Когда ее обнаженная спина дотронулась до прохладной постели, а твёрдое и такое обжигающее тело Драко накрыло ее собой, захотелось просто раствориться в этом моменте. Заставить Вселенную замереть, а стрелки на всех часах мира встать.
Так бы Гермиона назвала идиллию. Сейчас почти все было так, как надо. Обнаженная кожа, тяжелое дыхание, темнота, которая нарушалась лишь лёгким лунным светом, и его глаза серые, как самое дождливое утро и он весь, как самый нужный и такой родной человек.
Драко опять целует ее уже припухшие губы, проводит руками по изгибам девичьего тела, задевает соски, заставляя пропустить один вздох. Опять смотрит на неё. В ее большие глаза, в ее настежь распахнутую душу и тонет там, не сетуя на судьбу, там бы он тонул вечно и не молил о жизни.
Какая жизнь без неё? —
Малфой убрал волнистую прядь каштановых волос, которая так неудачно оказалась на ее лице.
– Нет ее, жизни.
Драко мог с уверенностью сказать, что до того, как судьба так близко столкнула Малфоя с Грейнджер, он и не жил.
Гермиона проводит ладонями по его плечам к шее, пуская электрические заряды по телу от нежности, исходящий от ее кожи. Разглядывает его зачарованно, с чуть приоткрытыми губами, которые так и тянут к себе. Между ними почти нет пространства, они плотно прижаты друг к другу, наслаждаясь ощущением соприкосновения голой кожи. Драко чувствует, как ее сердце, словно колибри в клетке из рёбер, трепыхается все быстрее.
Грейнджер зарывается пальчиками в его волосы на затылке, перебирая мягкие пряди, на секунду отводит взгляд, а потом смотрит глубоко в него. Через зрачки достает до глубины его внутреннего «я» своим пронзительным взглядом.
– Я, – тихий шёпот ласкает его нутро и заставляет крепче прижать ее к себе, – тебя, – ее ладонь ложится на его щеку, чуть поглаживая большим пальцем, – люблю.
Это «люблю» прозвучало громче, чем если бы сейчас к чертовой матери взорвался весь Хогвартс. Малфой со стоном, режущим тишину спальни, припал к ее губам, жадно пробуя на вкус три слова, которые она так проникновенно произнесла.
Перед глазами будто взорвалась Вселенная и остановила свой ход, так как хотела Гермиона. Драко пробило током, снося лавиной страсти всю умиротворённость, которая была всего несколько секунд назад. Его губы порхали по ее телу, произнося то, что она сказала вслух, на своём примитивном языке, его руки в такт касались ее кожи, заставляя Гермиону задохнуться в собственных ощущениях.
Малфой закинул ее ноги себе на талию и толкнулся бёдрами вперёд, чувствуя, как потрясающие жар, влага и давление тугих стеночек преумножают его эмоции. Гермиона громко вскрикнула и впилась ногтями в его плечи, отчего Драко зарычал и прикусил ее ключицу, понимая, что опять останется яркий след на молочной коже. Но эту страсть сдержать было невозможно. Легче было бы просто умереть.
Драко то полностью выходил из неё, то заполнял до краев. То медленно двигался, выцеловывая каждый миллиметр ее тела, то нагонял темп, оставляя на ее шее следы, которые завтра расцветут фиолетовым. Он шептал ей, как она прекрасна и великолепна, насколько красива каждая часть ее тела, а его руки, губы и уверенные толчки в девичьем теле только подтверждали слова.
Гермиона сладко стонала и царапала его спину. Удовольствие кружило голову и стягивало узел напряжение внизу живота. Воздух накалился, влажные тела соприкасались друг с другом, постельное белье сбилось, а гортанные стоны и тихое рычание наполняли спальню почти не оставляя место тишине. Драко изменил положение, убирая одну ее ногу со своей талии и закидывая себе на руку в районе локтя, угол проникновения изменился и Грейнджер сильно изогнулась, удивляясь как только позвоночник не сломался от острой волны удовольствия. Ладони то впивались в его бледную кожу, оставляя красные полосы, то сжимали постельное белье, грозясь порвать его к чертям собачьим.
Она чувствовала, как уже почти видит звезды, как его движения становятся резкими и неконтролируемыми, а мужские стоны ласкают слух, доводя до точки невозврата.
– Бля-ять, Гермиона, – прорычал Драко, чувствуя, что ещё несколько толчков, и она увидит звезды, сжимая внутренними мышцами его член, – Я так, – толчок, – тебя, – толчок сильнее, – люблю.
– А-ах.
Вспышка света перед глазами ослепила, а признание перевернуло все в душе. Малфой, шепча «люблю», сделал ещё несколько движений и устало прижал Гермиону к постели своим весом.
– Люблю, – повторила гриффиндорка, будто проверяя не послышалось ли ей.
– Люблю, – повторил Драко в ее ключицу, улыбаясь уголками губ и чувствуя, как их сердца бьются как заведённые от такого простого и примитивного счастья.
Прим. автора: Простите, что влезаю со своими комментариями, но ору, как ненормальная от своего же письма. Ну что за милости? Мне кажется, я померла от счастья вместе с ними.
***
– А что вы делали такой большой компанией у вас с Малфоем в Башне, а нас и не позвали?
Вот с чего начался завтрак в Большом Зале для Гермионы. Ее искрящаяся радостью улыбка после ночных откровений осталась лишь подобием того, что было несколькими минутами ранее. Казалось, что после этой ночи Драко и Гермиона стали ещё ближе, а потому тепло генерировалось внутри неё при виде Малфоя и распространялось по телу почти рефлекторно.
– Да так, ничего.
«Плохой ответ, Гермиона! Очень плохой!»
Мысли в суматохе метались в голове, а придумать ничего стоящего не получалось. Любопытные взгляды Гарри и Джинни заставляли в панике бегать глазами по Большому Залу. Эта пара же теперь довольная и счастливая сидела напротив неё, будто вчера и не ссорилась. Только по злым, ревностным взглядам в сторону Патил, которые кидала Уизли можно было понять, что что-то было не так.
– Ну, как это ничего? Быть такого не может! – воскликнул Гарри.
– Ты что-то от нас скрываешь? – тут же пошла напролом Джинни.
Гермиона нервно сглотнула, но попыталась, как Малфой натянуть на лицо безразличную маску уверенности.
– Конечно, нет. Если хотите, можете спросить у Драко.
Переводить стрелки на своего парня не хотелось, но больше ничего в голову не пришло. Друзья подозрительно сузили глаза, но Рон, плюхнувшийся рядом с Джинни, отвлёк их от допроса.
– Доброе утро, ребят, – произнес Уизли, накладывая в тарелку еду, – Где ты был сегодня ночью, Гарри?
Поттер покраснел, понимая, что Рон врядли будет доволен, если узнает, что делал его друг с его сестрой этой ночью в спальне их лучшей подруги. А Гермиона возрадовалась, что все хоть на время, но забыли про неё.
Надо поговорить с Драко и придумать правдоподобную историю.
***
– Милый Драко, ну что же ты?
– Отстань, Пэнс.
С этого началось первое занятие в тот же день. Паркинсон, которая так и норовила посреди занятия сожрать взглядом ее любимого, и Драко, который безразлично отталкивал с пути свою однокурсницу. Конечно, Гермиона знала, что не должна волноваться, ведь она уверена в Драко, но… Ревность своими ледяными костлявыми руками ковырялась в ее внутренних органах, заставляя бросать недовольные взгляды в сторону слизеринского ряда.
Ну ничего. Гермиона не ревнивая истеричка и не будет устраивать сцен, к тому же в этом нет вины Драко. Надо просто потерпеть и успокоиться, не вырывать же руки слизеринки, подобно тому, как хотела поступить Джинни с Парвати. Грейнджер не будет устраивать потасовки из-за небольшого недовольства.
***
– Опять ни-че-го-о-о, – простонал Тео, откидывая голову на спинку кресла.
Так подошло к концу очередное собрание в гостиной башни Старост. Молодые люди перерыли, казалось, все книги в Хогвартсе, но ничего не помогало. Блуждание по замку, на которое сегодня отправились Крэбб с Гойлом и Драко с Гермионой также ничего не дало.
Все глубоко надеялись, что они найдут последнюю разгадку, но пока ничего не получалось. Оставалось только надеяться, верить в лучшее и упорно работать.
***
Таким образом прошли ещё три учебных дня и выходные, и Гермиона чувствовала, как нервы сдают с каждой секундой. Каждодневные расспросы Гарри и Джинни, которые не могли унять своё любопытство, наглое приставание Пэнси к Драко, никакого продвижения по важному делу и умение находить время для безукоризненно выполненной домашней работы – медленно вытягивали силы. И даже минуты наедине с Драко не восстанавливали душевное равновесие, потому что желание наорать на него из-за Паркинсон было таким сильным, что приходилось сглатывать вырывающиеся слова в самый последний момент и лживо отмахиваться говоря «все в порядке»
Малфой знал, что ничего не в порядке, но не мог взять в толк, что случилось. Он просто внимательно следил за каждым ее движением, чем еще больше выводил девушку из себя. Только лишь «я тебя люблю» произнесённые обычно в конце дня заставляли Гермиону прижаться к Драко, что были силы и вдыхать его неповторимый запах, пытаясь растворить свою ревность в этом ощущение счастья. Но это мерзкое чувство собственничества опять возвращалось, стоило открыть с утра глаза и вспомнить, что было вчера и позавчера, и позапозавчера.
Понедельник начался также, как и остальные пять дней до него. Неумолимые Гарри с Джинни, которые все-таки не смогли достать сегодня Гермиону, потому что она специально пришла на завтрак в одно время с Роном, выучив его режим, чтобы не оставаться один на один с друзьями.
Но радость от этой небольшой хитрости сошла на нет, когда взгляд метнулся к столу Слизерина, где Паркинсон стремилась уложить голову Драко на свою чересчур открытую грудь в откровенном вырезе новенькой блузки. Вилка в руке больно впилась в кожу ладони, но Гермиона все же смогла себя перебороть и отвела взгляд. Наспех съела хлопья с молоком, запила все это кофе и, подхватив своих мальчишек под руки, отправилась на Травологию.
Одно занятие не посидев в одном помещении со слизеринцами, и дышать стало ещё тяжелее. Мозг, будто издеваясь, подкидывал картины того, как Пэнси лезет к Драко, а он почему-то ей отвечает. Казалось будто эти фантазии ей не принадлежат, но Гермиона ничего не могла поделать. Только лишь выйдя из теплиц стало чуть легче, но желание быстрее найти Драко и узнать, что все совсем не так ей думалось, подгоняло Грейнджер, которая в свою очередь ворчала на мальчиков, которые еле плелись в замок.
Влетев в кабинет для занятия Чарами, Гермиона тут же нашла глазами платиновую макушку. И естественно рядом была Пэнси, которая непозволительно близко находилась к Малфою. С другой стороны от блондина сидел Блейз, с которым Драко собственно и разговаривал, не обращая абсолютно никакого внимания на брюнетку, которая разве что в лицо ему не дышала.
«Сука», – пронеслось в голове у Гермионы совершенно не по-грейнджеровски.
Она села за своё обычное место между Гарри и Роном, разложила на столе перо, пергамент и толстый учебник по Чарам. И честно – вот правда – собралась поболтать со своими мальчиками, но Паркинсон – эта гребанная слизеринка, которой видимо давно никто не ударял кулаком по носу – положила свою руку на плечи Малфоя, приобнимая его.
Весь мир сосредоточился именно на этой картине и даже то, как грубо Драко скинул руку брюнетки не помогло. Грейнджер сжала ладони на краю скамьи и, приложив все усилия к своей благоразумности, оставалась на месте. А Малфой наконец увидел, что его любимая девушка уже в классе и легко улыбнулся, как мог только ей, с нежностью и любовью. Показывать что-то большее на публике было не для него, но этой улыбки он не смог сдержать. При виде неё в голове постоянно проскальзывала Та-самая-ночь, когда они признались друг другу в любви, и внутри все таяло и распадалось на молекулы.
«Где твоё хладнокровие, Драко?» – спрашивал мозг, но все, что мог сделать Малфой – это остаться спокойно сидеть на скамье, вместо того, чтобы закинуть себе на плечо Грейнджер и отправиться с ней в Башню Старост для более интересных вещей, нежели Чары.
Гермиона, лишь собравшись с духом, смогла отрывисто кивнуть и принялась рыться в книге, которую прочитала уже вдоль и поперёк, лишь бы занять себя чем-нибудь до начала занятия. Для переглядок с Драко она была сейчас не готова, а потому решила сделать вид, что очень занята. Все же она остаётся заучкой-Грейнджер.
Малфой недовольно нахмурился, глядя на Гермиону через весь кабинет, но вернулся к разговору с Блейзом, опять откидывая в сторону руку Пэнси, которая была для него надоедливой мухой: слов она не понимала, но и деться от неё никуда нельзя, не убивая.
***
Нервы были на пределе.
Тринадцать касаний за руку, шесть недообъятий и две попытки положить голову на плечо – столько Гермиона насчитала за все занятие Чарами. Тема была легкая – повторение Протеевых Чар – и слава Годрику, Гермионе нужно было пять минут, чтобы выполнить задание Флитвика, а потом ещё столько же, чтобы помочь Гарри и Рону сделать чуть хуже, чем у себя, чтобы не вызвать подозрений.
Оставшееся время гриффиндорка считала. Под конец занятия сдерживать свой порыв запустить заклятием через весь класс в Паркинсон , чтобы она наконец самоустранилась из личного пространства Драко было еле возможным. Но Гермиона все же смогла, чем была одновременно горда и жутко недовольна.
Дальше должно было быть свободное время, а потом обед, и Грейнджер сможет найти Драко и посидеть с ним наедине, чувствуя тепло его тела и дыхание на своей коже. Но видимо, все магические существа и боги известные человечеству сговорились и были против этого.
Гермиона вышла из кабинета вслед за компанией слизеринцев, ковыряясь в своей сумке, а когда подняла глаза, то воздух застрял в глотке. Захотелось закашляться, протереть глаза, а потому ударить себя пару раз по щекам для верности.
Паркинсон все-таки смогла лишить Гермиону выдержки. Пэнси повисла на Драко, обхватывая его руками за шею, а ногами за талию и что-то громко говорила, не замечая, как блондин пытается отцепить ее от себя.
«Ну все» – пронеслось в голове, и Грейнджер – даже не замечая, как сумка съехала с плеча и упала на пол, или как все взгляды учеников метались от неё к Драко с прилипшей к нему Пэнси – рванула вперёд.
И до этого момента Гермиона никогда такого не испытывала. Шум в ушах, сердце быстро клокочет в груди, а сил прибавлялось с каждый шагом. Это был чистый инстинкт – защитить своё по праву. И Грейнджер просто следовала ему, несмотря ни на что. Мимолетная мысль о том, что можно было бы взять палочку появилась также внезапно, как и пропала. Зачем магия, если здесь можно справиться обыкновенным маггловским способом?
Она подлетела к Малфою, схватила Паркинсон за волосы и рванула на себя, заставляя ту завизжать, спрыгнуть с Драко и отлететь от него на несколько шагов, хватаясь за голову.
Перед глазами стояла неадекватная дымка, а ярость подгоняемая ревностью клокотала внутри, заставляя сжать кулаки и загородить собой Драко, который ещё не успел вникнуть в ситуацию, разворачивающуюся перед ним. Гермиона сделала шаг вперёд, задирая подбородок и ловя взгляд Паркинсон, которая заняла похожую стойку напротив гриффиндорки.
– Паркинсон, ты такая тупая или под гриффиндорку косишь? – прошипела Гермиона, чувствуя, что еле держится, чтобы не достать палочку и не кинуть парочкой заклинаний в слизеринку, – Что ты забыла рядом с моим парнем?
– А ты переживаешь, что он может стать уже не твоим? Ну так не волнуйся, ещё как станет.
Перед глазами красная дымка, а тело действует быстрее, чем мозг. Гермиона, не ожидая от себя такой прыти, сорвалась с места и уклонившись от неуклюже вытянутой вперёд руки Паркинсон, схватила ее за волосы и потянула на себя. Резко толкнула ее к стене, около которой не столпились люди, и сжала тонкую шею брюнетки ладонью, вжимая ее в холодный камень, что были силы.
– Если ты ещё хоть раз – хоть один гребанный раз – прикоснешься к нему или подышишь в его сторону, я твои миленькие ножки пообломаю, и дорогие туфельки больше будет не на чем носить. —елейно произнесла Гермиона, а потом, – Поняла меня?! – громко рявкнула для закрепления эффекта.
Пэнси пыталась найти свою палочку за поясом юбки, чтобы дать отпор, громко дышала и смотрела прямо в глаза Гермионе. Тяжело, яростно, упрямо, но… пусто. Грейнджер почти пришла в себя, глядя в глаза слизеринки. Как человек, показывающий столько эмоций, может быть таким пустым? Болотно-зеленую радужку можно было сравнить со стеклянной пленкой, а зрачок с пустотой в Черной дыре.
Это будто была не она. Гермиона до этого не часто смотрела Пэнси в глаза, но была на сто процентов уверена, что такого не должно быть. Паркинсон будто было все равно на происходящую ситуацию, а эти эмоции просто заложили в неё.
Неожиданное открытие заставило Грейнджер упустить тот момент, когда она расслабила руку, и Пэнси, не упустив момента, наступила ей каблуком на ногу. Гермиона, взвыв от боли, отшатнулась и отпустила слизеринку.
– Пошла на хер, Грейнджер, – прохрипела Паркинсон, потирая шею.
– Сука.
Гермиона занесла кулак для удара, такого, которым наградила Драко на далеком третьем году обучения, но не успела исполнить задуманное. Горячие руки обхватили ее за талию и дернули на себя, пока кто-то оттащил Пэнси, которая тоже была готова неуклюже, но ответить своей оппонентке.
– Гермиона. Гермиона. Эй. Тише. Успокойся.
Голос Драко и правда успокаивал, также как и ощущение его тела прижатому к ней, но ещё больше привёл в чувства высокий голос профессора Флитвика.
– Что здесь происходит, молодые люди? Почему вы все столпились?
Гермиона подняла голову, встречаясь глазами с Драко, а Малфой покачал головой, давая ей какой-то знак. Послышалось множество шагов. Одни ученики пытались быстро ретироваться с места событий, чтобы их не начали допрашивать, другие бежали рассказать свежую сплетню друзьями, но были и те, кто загородил собой застывших Малфоя и Грейнджер.
Слизеринцы встали вперед , закрывая друзей, Рон схватил с пола сумку Гермионы, а Гарри взял на себя роль устранителя проблемы.
– Все хорошо, профессор! Мы просто решали, когда устроить турнир по волшебным шахматам между факультетами.
Гермиона удивилась тому, как легко ее друг придумал, что сказать, а ещё что его голос звучал спокойно и правдиво. «Повзрослел» – пришла она к выводу, отстраняясь от Драко и на шаг отходя в сторону.
– Какая замечательная идея! Может нам обсудить это среди преподавательского состава? Я думаю, устроить такой турнир официально было бы замечательно!
Пока профессор Флитвик восхищённо причитал, обещая поговорить с директором на эту тему, а друзья прикрывали пару за своими спинами, Гермиона все же решила посмотрела в глаза Драко.
Она боялась, что он будет смотреть как-то иначе. Решит, что она таким поведением не достойна его. Он больше не захочет с ней общаться и попросит перерыв в отношениях. Но его серые глаза улыбались серебристыми вкраплениями в радужке.
– За меня никогда никто не боролся, – тихо сказал он, подходя впритык к девушке, которая опять смогла его удивить, – Ты знала, что когда ревнуешь, ещё прекраснее?
Гермиона покачала головой, чувствуя как щеки заливает румянец, а сердце легко бьется в груди. Драко обнял ее, обдавая жаром своего тела, и все стало на миг прекраснее.
Лишь холодок подозрения и желание быстрее обсудить свое открытие поселилось внутри.
***
Весь замок после этой потасовки стоял на ушах. Естественно ни один преподаватель о таком не знал, но ученики так и шептались по углам. Джинни без устали сокрушалась, что пропустила такое событие, а Гарри и Рон рассказывали о действиях их подруги, будто довольные родители после выступления их ребёнка на утреннике.
Гермиона же почти не обращала внимания, потому что вечером этого дня на их очередном собрании, на которое Пэнси сегодня не пригласили, Грейнджер собиралась доказать всем, что с Паркинсон творится что-то странное, и им необходимо разузнать что именно.
Но… кое-что произошло до этого момента.
После ужина, когда Драко и Гермиона вместе вышли из Большого Зала, близко идя друг к другу, на их пути возник Смит собственной персоной.
– Что надо? – грубо спросил Малфой, тут же приобнимая Грейнджер за плечи и прижимая к себе.
Зак закатил глаза на такое проявление собственничества, а Гермиона подумала, что ещё одну стычку за один день не переживет. Но следующие слова хаффлпаффца заставили замереть.
– Есть разговор. – спокойно и серьёзно начал Зак. – С Пэнси что-то не так. Она будто под гипнозом, и я думаю вы заинтересованы в том, чтобы ей помочь.
Комментарий к Глава 24. Ревность
Я знаю, вы долго ждали главу, также как и я долго ждала, чтобы показать ее вам. Но вот сегодня 21 апреля, у вашего Автора день рождения, и это мой подарок вам!
Я так рада, что вы все у меня есть, что нет слов! В этом году я начала выставлять свои работы и это было лучшим решением! Спасибо вам за поддержку и добрые слова! Ради вас мои читатели и моего неукротимого желания писать – я здесь.
Как всегда жду ваших впечатлений о новой главе, которая получилась милой, волнующей и… такой, какой мне нравится ее видеть. Все близится к кульминации. А я вас люблю ❤️
========== Глава 25. Объединение ==========
Драко сразу встал на дыбы, как элитный скакун, и подался вперед, сжимая ладони в кулаки.
– Что за херню ты несёшь?
– Бесишься, что сам не заметил очевидного, хотя она большую часть времени крутится вокруг тебя? – сразу начал бычиться Зак, язвительно шипя и щуря глаза.
– Какое нахер очевидное? Тебя опоили галлюциногенным зельем, Смит, или крыша совсем поехала?
– Драко, постой.
Гермиона схватила его за локоть и слегка потянула на себя, пытаясь остановить намечающееся выяснение отношений. Пустые, стеклянные глаза Пэнси все еще маячали в мыслях громким звоночком, а после слов Зака подозрения, которые мельком формировались на закоулках сознания, так и просились сорваться с языка. «Пэнси под чьим-то влиянием, и ей надо помочь».
– Гермиона?
– Послушай, – начала Грейнджер, обращая взгляд на лицо Малфоя, перекошенное в неверие, – сегодня, когда мы сцепились после Чар, я заглянула ей в глаза и… ее взгляд показался мне странным.
– Что ты имеешь ввиду? – все ещё недоумевал Драко. Или просто не хотел принимать к сведению слишком пугающую реальность.
– Ей было абсолютно все равно на происходящее. Я прижимала ее к стене, а она шипела на меня, огрызалась, но ее взгляд… он был пустой, понимаешь? Совершенно ничего не выражал. Ее будто не было. Или кто-то другой был на ее месте в тот момент.
Драко обескураженно вглядывался в глаза Гермионы, пытаясь проанализировать ситуацию, принять ее, сделать вывод, как любой нормальный и адекватный человек и начать обдумывать решение проблемы. Но Малфой, как знали все и он в том числе, не был обыкновенным, среднестатистическим волшебником с совершенно понятным внутренним миром. А потому, естественно, все существо слизеринца было готово совершить любую неадекватную херню, дабы отсрочить принятие проблемы.
– Да ну нахуй, – прорычал он, зарываясь длинными пальцами в платиновые пряди волос. – Нет, такого не может быть.
– Драко, в это сложно поверить, но я уверена, что здесь не все так просто. Надо разобраться и…
– Ты осознаёшь, – перебил ее Малфой, отходя на несколько шагов, и начиная метаться как загнанный зверь в клетке, – что то, что ты говоришь, очень смахивает на применение Империо.
– Знаю. Но ее странное поведение, которое началось во время каникул нельзя отрицать. Потому и говорю, что надо во всем разобраться, – спокойным тоном уверяла Гермиона своего парня, который в любую секунду мог выйти из себя.
Зак все также продолжал стоять чуть в стороне, разглядывая неровности в стенах замка, и надеялся, что они быстрее во всем разберутся и примутся в конце концов за дело, потому что Смит хоть и выглядел спокойным, на самом деле был в абсолютной панике.
– Да в чем разбираться?! Не может быть такого!
– Драко, послушай…
– Нет, это ты меня послушай! Если это все, то что заметила ты и Смит, правда, то значит, в школе есть кто-то опасный, кто может наложить на нас всех Империо даже глазом не моргнув, а если уж он связан со всеми пропажами, то…
– Попридержи коней. Причём тут пропажи и подчинение Пэнси кем-либо?
– Я… я не знаю. Но тебе не кажется странным, что Паркинсон под чьим-то влиянием так безудержно виснет на мне, явно пытаясь сделать все что угодно, чтобы мы расстались?
– Да, это странно, – спокойно согласилась Гермиона, скрещивая руки на груди, – но это может быть и какая-нибудь твоя бешеная фанатка, а не сильная колдунья, которой даже у нас в школе нет и которой нафиг не упали наши с тобой отношения!
– А если…
– Так, – резко встрял Зак, которому осточертело выслушивать до безумия странные предположения этой парочки, – я не понимаю о чём вы, но слушать мне это надоело. Вы собираетесь что-то предпринимать, или мне самому браться за дело?
Смит перевёл взгляд с взбешённого лица Малфоя, который до сводящий челюсти бесил его, на Гермиону, которая выглядела как всегда собранно и уверенно, что дико нравилось Заку в ней. Но сейчас в голове маячил только образ Пэнси перед глазами и паника, которая сжимала сердце в стальных капканах из рук.
– Да, мы сегодня же постараемся что-нибудь разузнать.
– Отлично. Я с вами, – твёрдо ответил Зак, уже ожидая гневного наезда от самопровозглашенного принца голубых кровей, который за этот год успел его выбесить неимоверное количество раз.
– Я не знаю, где ты, но точно не с нами, – прорычал Драко, обращая на Зака свой острый взгляд темно-серого цвета. – И вообще, что тебе надо от Пэнс?
– Не твоё дело, мудила, – в тон ему ответил Зак, – Но это я ткнул тебя лицом в то, что ты не замечал, поэтому имей мужество признать, что не настолько умный, каким хочешь казаться.
– Да пошёл ты…
– Прекратите, – строго произнесла Гермиона, смахивая всем своим видом на профессора Макгонагалл, – Зак, мы встретимся с тобой сегодня через часа два в западном крыле замка на втором этаже, около заброшенных кабинетов. Там нас никто не должен потревожить.
– Грейнджер, – зарычал Малфой, совсем не тоном любящего парня, – какого хера ты творишь?
– Замечательно, Гермиона. До встречи, – попрощался Зак с самым адекватным человеком из этих двоих и удалился, дабы больше не выслушивать речи этого несдержанного придурка.
– Так какого…
– Драко, приди в себя и прекрати вести себя как истеричка.
– Я не веду себя, как…
– Ведёшь!
– А я говорю…
– Мерлина ради, заткнись, – зашипела Гермиона, когда из Большого Зала вышли Джинни и Гарри, которые благо не посмотрели в их сторону.
Грейнджер схватила Малфоя за руку и на буксире повела подальше от Главного Холла по направлению к их Башне.
– Зачем ты согласилась встретиться с этим придурком?
– Как же ты не понимаешь! – воскликнула Гермиона, бросая на него раздражённый взгляд, – Во-первых, если бы я не согласилась с ним встретиться, то он бы таких дел натворил, что на одну куклу в руках кукловода стало бы больше. Во-вторых, у нас и так дел по горло с разгадкой последней тайны, и нам нужен кто-то, кто будет помогать ещё с одной проблемой. В-третьих, Смит как-то понял, что с Пэнси что-то не так, а значит, он с ней общался, причем достаточно близко. И нам это может помочь.
– Что? Ты думаешь Пэнс и Смит общались? Близко?
Гермиона закатила глаза. «Только это он вынес из моей речи?».
– Надо поговорить с Дафной на этот счёт, – просто ответила Гермиона и замолчала, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Драко же высвободил запястье из захвата Грейнджер и поравнялся с ней, тоже погружаясь в свои мысли. Теперь уже отрицать ничего не получалось. Да, идея встречи со Смитом не казалась такой глупой, как по началу. Даже не смотря на то, что он все ещё до жути выводил из себя Малфоя, когда тот вспоминал о его связи с Гермионой.
– А почему ты не позвала его к нам в Башню? – слишком спокойно спросил Малфой, будто пытаясь прикопаться хоть к чему-нибудь.
– Не хотела, чтобы он знал пароль, да и все о наших поисках. Я до конца ему не доверяю.
Это, какой бы дурью не было, заставило Малфоя расплыться в самодовольной улыбке. Его ревность была удовлетворена.
***
Стоять за час до отбоя в заброшенном крыле замка было для Зака не то чтобы в новинку, но все же несколько странно, зная, что в скором времени здесь появится не милая однокурсница, которая будет готова к горячему времяпрепровождению, а прекрасная девушка и ее мудацкий парень, которые будут говорить о странном состоянии одной слизеринки, на которую раньше он бы плюнул с Астрономической Башни и не поморщился. Смит оперся плечом о каменную стену и уставился взглядом в окно на противоположной стене.
Январь. Темнота накрыла белоснежное покрывало, а луна, улыбаясь своей яркой половинкой, заставляла ровную гладь снега переливаться мириадами звёзд. Рядом слабо горел всего один факел, не заставляя морщиться от слишком резкого света, а лишь позволяя погрузиться в свои мысли.
Перед глазами чужие глаза. Зрачок в зрачок, ярко-голубые в темно-зеленые. А там плескаются пустые волны отрешенности.
Каким чудом Зак оказался в том же коридоре, что и слизеринцы с гриффиндорцами, вышедшие из кабинета Чар, он не знал, видимо сама судьба ткнула его носком ботинка прямо по жопе и решила изменить маршрут его привычного пути. Просто хаффлпаффец шёл с друзьями на занятие по Защите от Темных Искусств, но вспомнил, слава Мерлину, его дырявой головой, что эссе все ещё лежит у него в спальне.
