Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц)
– Давай позже. – Джинни уставилась на подругу в негодовании. – Я тебе обещаю, что позже все расскажу. А сейчас мне надо найти Зака и поговорить.
– Ты хочешь с ним расстаться?
Гермиона вскинула бровь. Что, простите?.
– Во-первых, мы с ним и не встречаемся, во-вторых, с чего это ты думаешь, что я с ним не буду больше общаться?
– Ну, я думала, что у вас тут с Малфоем…
– У нас с Малфоем ничего нет. И не будет. Это все недоразумение.
Грейнджер скрестила руки на груди, как бы давая понять, что говорит серьезно на столько, на сколько это вообще возможно.
– А, ну да, – Джинни приторно-сладко улыбнулась. – Ты тогда своё недоразумение закрой волосами получше.
Гермиона поежилась, вскинула руками каштановые волосы, закрывая фиолетовые следы на шее, и показала подруге язык.
Гриффиндорки все-таки вышли из Башни Старост. Они шли в спокойной дружеской тишине, думая каждая о своём. У Гермионы на душе было тепло от осознания того, что хоть один человек все знает, и она может ему целиком и полностью довериться. Теперь она может все «от» и «до» рассказывать Джинни, а та будет помогать ей советами, если что. А это «если что» по-любому скоро настанет.
Девушки вышли к внутреннему двору Хогвартса. Жухлая трава темно-зеленого цвета была кое-где втоптана в землю, на деревьях осталось совсем немного желтоватых листьев, а небо было затянуто темно-серыми облаками, предвещая скорый дождь.
На одной из лавок под небольшим козырьком сидел Захария Смит и читал книгу в темно-красном переплете, смутно напоминающую учебник по Чарам. Его пшеничные волосы растрепались от небольших порывов ветра, а сам он кутался в теплую мантию.
Джинни внимательно посмотрела на Гермиону, перед тем как попрощаться.
– Сегодня вечером встретимся, и ты мне все расскажешь. Договорились?
– Я зайду за тобой в гостиную Гриффиндора около восьми.
Гриффиндорки обнялись на прощание, и Уизли, звонко чмокнув подругу в щеку, унеслась вдоль по коридору. Гермиона же, выкручивая себе пальцы на руках, поплелась к Заку, обдумывая, с чего бы начать разговор.
«Привет, Зак! Я тут вчера чуть не потрахалась с одним парнем и так усердно над этим думала всю ночь, что проспала почти до обеда».
«О, вот ты где! А я тебя ищу все утро!»
«Может, ты со мной опять поцелуешься, чтобы я забыла, как это – целовать совсем не тебя?»
– Привет!
Грейнджер была в нескольких шагах от парня, когда решила дать о себе знать. Зак тут же поднял голову от книги, смотря на гриффиндорку своими голубыми глазами.
– Привет, Гермиона!
Смит закрыл книгу и улыбнулся подошедшей к нему девушке. На его щеках появились ямочки, и Грейнджер не могла не улыбнуться в ответ. Она присела рядом с парнем на скамью и повернулась к нему всем телом.
– Слушай, ты прости, что я не появилась на завтраке и не пошла с тобой гулять…
– Все нормально, – парень махнул рукой и обворожительно улыбнулся, показывая белые зубы. – Сегодня воскресенье. Кому не хочется выспаться?
Смит обнял Грейнджер за талию, притянул к себе и поцеловал. Его теплые потрескавшиеся губы накрыли ее, мягкие и прохладные. Гермиона почти поморщилась, ощущая совсем не то, что хотела.
***
Драко большую часть дня и вечера провел в гостиной Слизерина, которая навевала чувство чего-то старого и понятного. Холод, исходящий от каменных стен, грел душу, чёрный кожаный диван приятно хрустел под телом Малфоя, а среди слизеринцев было комфортно настолько, насколько вообще могло быть. Главное – никакой Грейнджер.
Вот зачем он находился в подземельях. Здесь ничего не напоминало о ней. Слава Салазару! Драко казалось, что у него едет крыша. Он не понимал, почему она вообще в его мыслях.
Вчера ночью он вырубился после того, как отменно помастурбировал, представляя перед собой… Грейнджер. Естественно, кого же ещё! Он не мог выкинуть из головы запах ее кожи, мягкость волос и будоражащие стоны. Но он мог злиться на грязнокровку и ненавидеть ее. Так как его приучали с детства. Она – ничто. Он – все. Но эти границы, выстроенные в нем с самого рождения, как будто испарились.
Малфой на полном серьезе хотел сходить к мадам Помфри или профессору Снейпу, чтобы кто-нибудь дал ему противоядие или зелье против этого безумия, творящегося с ним. Драко успел обдумать тот вариант, что Грейнджер его околдовала чарами или напоила какой-нибудь дрянью, но не решался ничего утверждать. Слишком довольной их странными отношениями она не выглядела.
С утра, увидев в зеркале свою шею, покрытую сине-фиолетовыми следами, Драко вошел в ступор. Он разглядывал пятна и не мог понять чувствует отвращение или… что-то иное. Кровь начинала приливать к паху, когда он вспоминал о том, как и кем были оставлены эти следы, а потому ему пришлось довольно быстро выбежать из Башни Старост лишь бы не представлять все это.
Но когда Малфой пришел на завтрак, его взгляд постоянно следил за входящими. Драко уверял себя, что он просто скользнул глазами по двери и все. И никого он не ждёт. Больно надо. Но завтрак подходил к концу, а Грейнджер все не было.
Драко совсем не слушал сидящего рядом Забини, который рассказывал о том, как вчера переспал с какой-то девушкой с Равенкло. Малфоя это совсем не интересовало, хотя ещё месяц назад он бы слушал друга и вставлял колкие фразочки.
Зато он смотрел через весь зал на стол Гриффиндора, где сидели Поттер и двое Уизли. Они явно были обеспокоены и взволнованно переговаривались, наклонившись друг к другу, но Драко ничего не было слышно за шумом сотни школьников. Вот эта троица встала и прошествовала вон из зала.
Драко втянул воздух сквозь стиснутые зубы и сжал кружку с какао в руке. Какого хера его что-то беспокоит? Малфой боролся с желанием разбить стакан о чью-нибудь голову.
– Что такое?
Драко услышал вопрос Забини и резко перевёл взгляд на него.
– Ничего.
– Ты пялился на стол Гриффиндора.
– Забини, отъебись от меня.
– Так, значит, пялился.
– Я сказал. Отъебись, – прошипел Малфой, отставляя кружку в сторону и отворачиваясь от друга.
– Ладно-ладно. Чего это ты так завёлся? – Забини поднял руки в примирительном жесте.
– Не выспался.
– Ага, я заметил по твоим засосам, как ты не выспался. Пэнс тоже заметила и поэтому пересела подальше. Обиделась, наверное.
Драко передернул плечами и немного поправил воротник рубашки, но Блейзу ничего не ответил. Что он мог сказать? Да, классно вчера потрахался с очередной школьной шлюхой.
Но это не так. Он почти потрахался и подрочил. Отлично. Просто замечательно. Забини не обязательно знать. А особенно не обязательно знать, с кем все это было. Чертова Грейнджер! Сука. И Паркинсон пусть катится со своими обидами куда подальше.
– Так, хорошо вчера потрахался? – начал опять Блейз.
– Заебись.
Драко вскочил из-за стола и направился вон из Большого Зала, делая большие размашистые шаги. Надо побыстрее убраться отсюда и очутиться в тишине своей спальни. Ему надо побыть одному.
Драко надеялся, что сейчас в гостиной встретит Грейнджер и наорет на неё. Скажет ей, какая она сука. Как он ее ненавидит. Всей своей сущностью. Она забралась ему под кожу и назойливо зудела. Он хотел вырвать ее с корнем. И выкинуть.
Он не понимал, почему все ещё думает о ней. До сих пор хочет ее. Его это бесило ещё больше, и Драко еле сдержался, чтобы не ударить кулаками по каменной стене одного из коридоров Хогвартса.
Малфой в своей привычной манере рявкнул пароль портрету, и тот нарочито медленно отъехал в сторону, и ему на глаза тут же попалась каштановая копна волнистых волос. Грейнджер тут, прямо как он и хотел. «Сейчас я ей все выскажу и больше не вспомню. Только если в самых страшных снах».
Но тут же краем глаза он заметил рыжее пятно. Уизли. Черт бы ее побрал. Малфой самым злобным из своих взглядов окинул Грейнджер, как можно тише выдохнул сквозь зубы и резко отвернул от неё голову.
Рыжая дура резко встала, и Драко чуть не наткнулся на неё. Фу. Он бы потом полжизни не отмылся от этой поганой Уизли.
– Прочь с дороги!
Драко быстро обошёл гриффиндорку, не смотря в ее сторону, взбежал по ступенькам в свою спальню и хлопнул дверью. Казалось, стекла в окнах затрещали, также, как и его натянутые нервы.
Малфой схватил первое, что попало под руку, и со всей силы запустил в полет по комнате. Он зарычал, словно загнанный в клетку зверь, и схватился за платиновые волосы руками, оттягивая их и будто пытаясь разорвать себя пополам, на мельчайшие куски. Лишь бы ничего не чувствовать, ничего не понимать.
Драко пнул ногой стул, который сразу отлетел от слизеринца, врезался в дверь, ведущую в смежную ванную, отскочил от неё и приземлился на изумрудный ковёр, повалившись на бок. Драко хотел сломать все в этой комнате, а лучше в гребаном замке. Разрушить все до фундамента, также, как и Грейнджер рушила все внутри него. Разодрать в клочья, также, как Грейнджер рвала на куски его представления о себе, о ней и об этом мире.
Но Малфой всего лишь плюхнулся на кровать с глухим стоном и зарылся в подушки. Ебаная Грейнджер! Чтобы тебя василиск сожрал за ближайшим поворотом!
– Малфой, ты здесь вообще?
Вопрос Нотта вернул Драко в настоящее. Он чертыхнулся про себя и поморщился. Даже тут слишком много Грейнджер.
– Чего ты хочешь?
– Вообще-то, я рассказывал про то, что эта шлюшка Грейнджер сегодня со Смитом почти трахалась на скамейке около Хогвартса.
Сердце Драко подпрыгнуло в груди, ударяясь о рёбра. Ещё и этот гребанный Смит, дурацкий хаффлпаффец.
– Я смотрю, у Грейнджер совсем низкая планка, – протянула Паркинсон, сидящая в кресле, закинув ногу на ногу. – Я думала, она не опустится до Хаффлпаффа.
– Ну, трахают-то они отлично, – высказалась Дафна Гринграсс, которая сидела на диване рядом с Малфоем, и подпиливала свои ноготки.
– Они только трахать и могут, – бросила в ответ Пэнси.
– А я и не думал, что тебе нужно что-то большее, – заметил Теодор, приподнимая бровь.
Паркинсон фыркнула и заткнулась, уткнувшись глазами в камин.
– Вам не кажется, что слишком много разговоров о Грейнджер? – все-таки сказал Малфой.
Куда не плюнь, везде или разговоры об этой суке или она сама. Драко это достало. Лучше бы сидел один в своей спальне и глядел в потолок невидящим взглядом.
Малфой резко поднялся с дивана, кинул всем сухое «пока» и удалился из гостиной под вопросы друзей о том, куда он и почему. Пошли все на хер. Просто. На хер всех. И Грейнджер, в особенности. Пусть ее трахает этот тупоголовый Смит, а она кричит под ним/на нем, как ебаная сука. Кем она, впрочем, и является.
Коридоры Хогвартса встретили Драко темнотой и приятной прохладой. Он шагал неспешно и тихо, желая просто побыть в покое, ни о чем не думая. Хотел, чтобы в его мыслях был порядок. Как было всегда, до начала этого учебного года.
Значок главного префекта давал Малфою свободу действий в любое время суток. Он мог не бояться попасться идиоту Филчу или его дурацкой кошке и, естественно, часто этим пользовался, когда хотел потрахаться с Пэнс в необычном месте. Просто говоришь, что поймал девушку после отбоя и ведешь ее отбывать наказание. Главное не упомянуть, что наказание – это его член, вдалбливающийся в податливое тело.
Драко вполне успокоился и обрёл некое внутреннее умиротворение. Даже пароль этому Железяке не рявкнул, как обычно, а спокойно произнес. Портрет отодвинулся, и Малфой шагнул внутрь.
На полу посреди гостиной на пути от портрета к лестницам в комнаты сидела Грейнджер. Одна ее нога в узких джинсах была согнута в колене, другая просто лежала на полу. Левой рукой она опиралась о пол, а в правой была… бутылка. Определенно, огневиски.
Малфой боролся с желанием протереть глаза. Ему все это кажется, не так ли? О, Мерлин! Скажите кто-нибудь, что это не пьяная Грейнджер сидит посреди гостиной.
Драко застыл около входа, не зная, что предпринять. Наорать или обойти ее и уйти в свою комнату. Грейнджер тем временем подняла на него свои затуманенные алкоголем карие глаза и пьяно, немного по-идиотски ухмыльнулась.
– О, Малфой! Ну как жизнь? Всех в этом замке успел задействовать в своих сексуальных утехах?
Драко стёр растерянность с лица и надел маску безразличия и некого презрения.
– А тебя, Грейнджер, даже дружки твои не трахают? Поэтому сидишь тут и бухаешь?
– Ох, мне по горло хватило вчера нашего недотраха. Поэтому и пью, пытаюсь забыть это недоразумение.
Малфоя внутренне передернуло. Забыть она пытается. Сука. Пусть лучше сдохнет и проблем не будет.
– Я тогда должен уже быть пьяным в хлам и валяться где-нибудь в гостиной Слизерина.
– А я вот и смотрю. Ты, наверное, уж очень хотел меня, раз и забыть не пытаешься.
Драко скривил рот в презрительном оскале. Ебаная грязнокровка! Она даже не знает, насколько он все это ненавидит. Как он хочет никогда больше не видеть ее и не слышать, а уж тем более прикасаться к ней. Малфою казалось, что он до сих пор не отмылся со вчерашнего вечера.
Хер с ней. Ему тоже надо забыться, а потом…
А потом будь что будет. Может, он сейчас напьется, найдёт Пэнси и трахнет ее. Или любую другую девушку. Не важно кого, главное не Грейнджер.
Да, он сейчас выпьет всю ее бутылку, а потом свалит.
– Дай сюда.
Драко преодолел расстояние в несколько шагов до Грейнджер и вырвал у нее из рук бутылку.
– Эээйй… Малфой, отда-а-ай.
Драко начал пить из горла бутылки, смотря на то, как Грейнджер, запинаясь о собственные ноги, поднимала своё тело. Он сделал несколько больших глотков. Янтарная жидкость ударилась о глотку, обожгла пищевод и двинулась к желудку, распространяя жар по всему телу.
Гермиона все-таки совладала со своим телом, вцепилась в стеклянную емкость тонкими пальчиками и попыталась вырвать из руки слизеринца. Малфой опасно сверкнул глазами, но убрать бутылку ото рта пришлось, так как не удобно было пить, когда горлышко постоянно ускользало от губ. Гермиона резко дернула бутылку на него, а потом вырвала из его рук, победно вскрикивая. Она тут же поднесла бутылку к губам и запрокинула ее, давая алкоголю потечь в рот, тем временем следя глазами за Малфоем, как будто боясь, что он сейчас прыгнет на неё и отберёт огневиски.
Конечно, Драко и хотел так сделать, но он не собирался опускаться до такого уровня, чтобы забирать бухло у грязнокровки. У него есть своя бутылка огневиски в спальне.
Малфой со скоростью реактивной метлы сбегал наверх и через пару минут вернулся в гостиную, сам не зная зачем. Но ему кто-то говорил, что бухать в одиночестве это признак алкоголизма. Так что, он лучше посидит пару минут в компании грязнокровки.
Драко чувствовал, как алкоголь начал легкой дымкой заполнять голову, как онемели конечности и здравомыслие потихоньку покидало его. Грейнджер уже не стояла посреди коридора. Она развалилась в кресле и пялилась на огонь в камине, будто это самое захватывающее зрелище в ее жизни. Драко же сел на диван, подальше от грязнокровки, закинул ноги на небольшой столик перед собой и запрокинул бутылку, отпивая из неё.
Малфой решил, что ни в коем случае не посмотрит на Грейнджер, да и вообще будет молчать. Ему просто надо накидаться и пойти куролесить подальше от этой гриффиндорской суки.
Ещё один глоток огневиски. Ну ладно, один раз он может перевести на нее взгляд. Только и всего. Как бы по сторонам посмотрит и скользнёт по ней взглядом. А то от яркого света огня уже резало глаза.
Следующий глоток. Она сидела, закинув ногу на ногу, головой прислонилась к спинке кресла, а руки раскинуты по подлокотникам. В правой ладони держит бутылку за горлышко, а свет от камина отражается от ее каштановых волос, будто лаская языками пламени ее волнистые пряди. Он может увидеть их отражение в ее глазах, таких затягивающих и до странного волшебных.
«Так, остановись. Отворачивайся. Смотри на огонь, а не на неё».
Вопреки своим мыслям, Драко опять делает глоток из бутылки, глядя прямо на нее, а Гермиона, словно чувствуя это, поворачивает голову и окидывает его взглядом карих глаз. Смотрит не таясь, изучая его взглядом. Пытается что-то найти в нем или в его серых радужках.
Встречаются дождливое утро и чашка горячего шоколада. Казалось бы, идеально.
Грейнджер моргает пару раз, чуть встряхивает головой и отводит от него взгляд. Драко наблюдает за тем, как она встаёт, ставит бутылку на столик и, пошатываясь, идёт в ванную, находящуюся здесь. Малфой помнил, как удивился, когда узнал, что в Башне Старост две ванные: между их комнатами и в гостиной.
Дверь за Грейнджер захлопнулась, и Драко это чуть-чуть отрезвило. «Зачем ты смотришь на неё? Ты же хочешь забыть все. Тебе надо забыть все». Забыть то, насколько горячо и мокро у неё во рту, насколько мягкие девичьи губы, насколько приятно ее целовать и трогать.
До Малфоя донеслись звуки льющейся воды, и он, вцепившись в свои волосы обеими руками, оперся локтями в колени. Драко хотел выдрать вместе со своими волосами себя, потому что как только он услышал шум из ванной, слизеринец представил Грейнджер. Голую.
В его сознании она уже встала под тёплые струи воды, копна ее волос медленно намокает и мягкими змейками ложится на плечи и спину. Она проводит по телу намыленными руками, а пена эротично стекает по ее телу.
«Блять, Драко. Ты в дерьме. У тебя стоит от мыслей о грязнокровке в душе»,– «порадовало» подсознание.
Голос отца, сидящий внутри, разбушевался и уже благим матом орал, что он, Драко Малфой, предатель рода, позор для всей семьи, но слизеринец лишь зажмурил глаза и опрокинул в себя ещё алкоголь. Он уже не чувствовал это расходящееся по телу тепло от спиртного, он просто пил, надеясь, что сейчас все мысли, которые грызли его изнутри, уйдут и останется лишь пустота. Совершенная и абсолютная. Но в его голове ничего не менялось, все также – пелена алкоголя, огонь в камине и Грейнджер, которая стоит под струями воды.
Шум в ванной прекратился. Малфой к этому моменту уже выпил добрую часть огневиски, и его взгляд, также, как и мысли, были затуманены. Во всем теле чувствовалась легкость, и только член до сих пор был во всеоружии. На звук открывающейся двери Драко повернул голову, и его член заныл еще сильнее.
Грейнджер вышла в одном полотенце, обмотанном вокруг тела. Она откинула влажные липнувшие к ее телу волосы назад легким движением руки и, не смотря в сторону Малфоя, пошла к креслу, на котором сидела.
Драко проследил за тем, как она шла. Полотенце при каждом шаге немного приподнималось, оголяя больше белоснежной кожи, вода стекала с ее волос небольшими каплями и ударялась о пол, оставляя следы, шлейфом тянувшееся за ней. Гриффиндорка подошла к столику и, схватив свою бутылку одной рукой, второй задержала полотенце на себе. Она уже развернулась и сделала пару шагов по направлению к лестнице наверх, когда Драко понял, что она собралась уходить.
Малфой, не помня сам себя, вскочил, борясь с закружившейся сразу головой от резкого движения, поставил бутылку на стол и за считанные секунды преодолел расстояние между ним и Грейнджер. Схватил ее за предплечье и дёрнул на себя.
Гриффиндорка все еще была пьяна, так что координация движений ее подвела, и она, резко крутанувшись на месте, начала падать на Малфоя. Драко сделал шаг вперёд, пытаясь словить ее, но поскользнулся на мокрой дорожке, оставленной Грейнджер, и полетел на пол. Гермиона крепче ухватилась за бутылку пальцами и выпустила вперёд свободную руку, пытаясь смягчить падение, а полотенце распахнулось, спадая ниже по телу.
Малфой приземлился первым, ударяясь спиной, но не чувствуя боли из-за алкоголя в крови. Грейнджер припечатала его ещё больше своим телом, а полотенце завершило картину, накрывая их сверху и прикрывая девушку лишь ниже талии. Бутылка опрокинулась, и из неё вылились остатки огневиски.
Казалось, все вокруг замерло. Весь мир остановился и сжался до этого момента.
Малфой лишь пару секунд спустя, оправившись от удара, почувствовал голое тело Грейнджер на себе. Ее грудь со вставшими сосками упиралась в его. Гермиона же почувствовала твердый член, упирающийся ей в живот и приятную на ощупь ткань его рубашки.
Их лица были друг напротив друга. Они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, почти не дыша. Их сердца бились о грудную клетку, пытаясь выбраться из тюрьмы рёбер и грудины, и соединиться.
Это был именно тот момент, когда ты идёшь по краю. По лезвию ножа. Ещё немного и ты упадешь в пропасть, прямо в бездну.
И их захлестнуло безумие. Такое терпкое. Будоражащее. Совсем нереальное. Полное чувств.
Их губы соприкоснулись. Искры удовольствия ударили Драко в мозг и дошли до члена. Он уже не мог и не хотел сдерживаться. Он вылизывал своим языком сладость то верхней, то нижней ее губы. У неё во рту было так горячо. Мокро. Потрясающе. Это заставило его член вырываться из брюк с большей силой, и он с глухим полустоном-полурычанием набрасывался все сильнее на неё. Его руки во всю скользили по ее спине. Нажимая сильнее на кожу. Сжимая ее бока, переходя дальше к проступающим рёбрам. Будто пытаясь понять, реальность ли все это.
Гермиона согнула руки в локтях, облокотилась ими о пол, а коленями встала по обе стороны от его тела. Полотенце отлетело прочь от них за ненужностью. Гриффиндорка упиралась своей горячей промежностью в его пах, и это сводило Драко с ума. Их разделяла только его одежда, и он хотел разорвать ее на себе, чтобы быть ближе. Ближе к ней. К Грейнджер.
Гриффиндорка оторвалась от его губ и проложила мокрую дорожку от его рта по щеке, лаская языком скулу, дальше к коже шеи, на которой виднелись оставленные Гермионой следы. Следствие их вчерашних недопотрахушек. Она хотела оставить ещё больше ярко-фиолетовых следов на его бледно-аристократической коже, чтобы он не смог забыть об их слабости в эту ночь.
Левая рука Малфоя запуталась в ее мягких каштановых прядях волос, а правая скользила по мягкой коже тела. Ему не хватало воздуха. Он задыхался в своих глухих стонах. Гермиона сильно прикусила кожу на ключице, и по его телу прошла адски-сильная волна наслаждения, которой он не смог противоречить.
Он понимал, что с ним больше никто такого не творил. Она заставляла его стонать под ней. Впиваться пальцами в ее нежную кожу, оставляя синяки. Плавиться под ее поцелуями. Хотеть ещё. Больше. Сильнее. Только ее.
Драко резко оттянул ее голову за волосы, и теперь уже он впился в ее шею, пытаясь собрать языком всю сладость. Он втянул носом раскалённый воздух, ощущая аромат ее геля для душа. Яблоко. Блядское яблоко. Оно сводило его с ума. Или это была она? Его рука, свободная от ее волос, проследовала по девичьему телу выше, выводя круги большим пальцем на мягкой коже. Он накрыл рукой ее грудь, ощущая твёрдый сосок, упирающийся ему в ладонь.
В брюках было нереально тесно, но ему первый раз в жизни хотелось продолжить эту прелюдию. Ему хотелось, чтобы это не кончалось, и не важно, что он был пьян, также как и она. Драко сжимал и оттягивал ее сосок, кусал кожу шеи до красных следов, слышал ее протяжные стоны и возбуждался ещё больше. Гермиона стала интуитивно тереться о твёрдый член, сама не зная того, доводя его до точки кипения. Малфой резко поднял корпус тела, садясь на полу, и встретился с ней взглядом. Радужки затуманены дымкой алкоголя, но кристально чистые. Холодный лёд и горячий шоколад. Две крайности. Ошибка? Может быть. Сейчас это было не важно. Сейчас есть он и она. Поглощённые страстью и безумием этих чувств.
И они опять слились в диком поцелуе. Кусая, вылизывая, тяжело дыша в губы друг друга. Гермиона начала перебирать пальчиками пуговицы его рубашки, пытаясь как можно быстрее освободить его от одежды, а Малфой выцеловывал ее шею, ключицы, плечи, сжимал руками девичьи ягодицы. Рубашка в один миг улетела куда-то вдаль, и руки Грейнджер начали исследовать его рельефную спину, плечи, кубики пресса. Она зарывалась пальчиками в его мягкие платиновые волосы, перебирая и чуть оттягивая пряди.
Драко добрался губами до ее груди. Он вбирал в тепло своего рта ее соски, тщательно вылизывая их, оттягивая зубами, доводя ее до сумасшествия. Малфой, сам того не ведая, заставлял тереться ее о него, как ненормальную, словно помешанную на его касаниях. Драко, вцепившись в ее ягодицы, сам подталкивал скользить по его члену, до сих находившемуся в штанах, такой мокрой и горячей промежностью. Он понимал, что ещё пару таких движений и окончание себе в штаны неизбежно. Нет. Такого точно не будет.
Грейнджер, как будто прочитав его мысли, потянулась руками к поясу его брюк, расстёгивая пряжку и хватаясь за язычок молнии. Малфой, которому вдруг пришла манящая мысль в пустую голову, подорвался с пола и начал вставать с Грейнджер на руках. Он подхватил ее под ягодицы посильнее, а она обвила ногами его талию, вцепившись руками в мужские плечи. Драко, спотыкаясь, залетел по ступенями лестницы в свою комнату и захлопнул ногой дверь. Припечатал ее к стене рядом, впиваясь в девичью шею губами, заставляя Гермиону стонать. Опять. Страстно. Пылко. Так, как никто больше не умел.
Драко резко отстранил ее от себя. Спустил штаны вместе с боксерами, откинул ботинки с носками. Грейнджер не смогла упустить момента, чтобы рассмотреть его тело. Широкий разворот плеч, плоский живот, дорожка светлых волос, ведущих в пах. Член. Прямой, твёрдый, сочившийся смазкой.
Она непроизвольно облизнула языком верхнюю губу, а Драко, как заворожённый, проследил за этим движением. Он скользнул взглядом по ее острым плечам, тонким ключицам, небольшой груди и осиной талии. Малфой протянул руку и схватил ее за запястье, притягивая к себе. Их разгоряченные тела наконец соприкоснулись, и это заставило сердца обоих пропустить один удар, а кислород форсированно выйти из лёгких.
Алкоголь почти испарился, но они не хотели это признавать. Им не хотелось думать, почему они сейчас здесь. Вместе. В этом моменте. Драко поднёс руку к ее лицу, прикладывая ладонь к щеке, заглядывая в глаза и пытаясь найти там… Что это сумасшествие их совместное, обоюдное, целиком и полностью поглощающее обоих.
– Мы сделаем это, и тогда все пройдёт. Это безумие закончится, – прошептал Драко.
Грейнджер легко кивнула ему и поцеловала, опять возвращая их в омут страсти и закрепляя таким образом его обещание. Гермиона чуть надавила на его плечи, давая понять, что она хочет, и Малфой опустился на пол, чувствуя под собой ковёр с мягким ворсом, который тут же обволок его голую кожу. Драко оперся ладонями о пол, а Грейнджер села сверху на его бёдра, опять вовлекая его в поцелуй.
Девичья рука стремительно добралась до его паха и обхватила маленькой ладошкой твёрдый член, заставляя Малфоя тут же ощутить волну удовольствия. О, как он хотел этого. До боли во всем теле. Драко тут же провёл рукой по ее истекающей влагой промежности. О, Мерлин. Она такая мокрая. Из-за него. Для него. Он задел пальцем ее клитор, и Гермиона вздрогнула, коротко простонав.
Малфой мягко ввёл в неё один палец, одновременно целуя Грейнджер в шею и облизывая нежную кожу. Гермиона задохнулась, чуть выгибаясь и сильнее сжимая его член в ладони. Она закусила губу и, обратив взор к его лицу, начала двигать по нему рукой, измазав ладошку в смазке.
Они задыхались в собственных стонах. Шум крови стоял в ушах, а сердце наращивало свой ритм. Гермиона слегка увеличила темп движений своей ладони на его члене, а Драко ввёл второй палец, чувствуя, насколько внутри неё туго.
– Грейнджер… ах… ты девственница? – задыхаясь, спросил Малфой.
Гермиона уперлась лбом ему в плечо и замотала головой, ощущая, как румянец покрыл ее щеки и шею ещё больше. Драко такой ответ не устроил, но он не прекращал своих движений в ней двумя пальцами.
– Я серьёзно спрашиваю… потому что… если это… так, то…
Она как специально наращивала темп, двигая своей ладошкой по его стволу и не отвечая на вопрос. «Черт, Грейнджер». Драко закусил губу и перехватил ее за запястье, останавливая. Гермиона отстранилась от него, изгибая бровь и всматриваясь в его глаза, но не прекратила рвано и прерывисто дышать из-за его пальцев, двигающихся внутри неё.
Малфой, глядя на ее алые щёки, приоткрытые в стоне губы и слегка подрагивающие груди, почувствовал, как желание новым витком закручивалось с животе. «Слишком сексуальна», – промелькнула в голове нежданная мысль.
– Нет, я не… девственница. Можешь расслабиться, – с придыханием произнесла Гермиона, не понимая, почему он ей не верит.
– И когда же ты успела?
– Ты хочешь потрепаться о моем первом разе или все-таки делом займёмся?
Драко изогнул губы в усмешке, помотал головой и притянул ее к себе, целуя. Он ещё узнает, кто был у неё первым, хотя сам не понимал, зачем ему эта информация. Но то, что это немного задело его, Драко успел почувствовать, хотя не понимал причин таких эмоций. Какая разница, кто ее трахал до него? Он сам не раз говорил про неё и Поттера с Уизли. Может, кто-то из них ей первый вставил.
Внутренности Драко отчего-то сжались, но Грейнджер опять схватила его за член, отвлекая его от странных мыслей, приподнялась и провела головкой пениса по своей мокрой промежности. Малфой забыл, о чем думал до этого и полностью сосредоточился на том, как она насаживается на него.
Блять. Это было слишком для него.
Его член медленно входил в неё, растягивал ее упругие тугие стеночки, он ощущал, насколько она влажная и горячая. Прекрасная. Малфой сильнее вцепился в девичьи бёдра, пытаясь взять себя в руки и не начать трахать ее сильнее прямо сейчас.
Быть внутри неё было всепоглощающе, великолепно, фантастически. Он не знал, какие слова подобрать, потому что такого Драко ни с кем и никогда не испытывал. Малфой всегда трахал своих девушек, не заботясь ни о чем, просто вбивался в них, жёстко, сильно, так, что они скулили и громко кричали. Так не естественно.
Сейчас он не мог решить, что ему больше хочется. Медленно и нежно или быстро и жёстко. Ему слишком нравились ее тягучее раскачивания на нем, но член кричал об освобождении.
Грейнджер чуть увеличила темп и начала отрывисто двигаться на нем, постанывая. Драко завороженно смотрел на то, как приоткрыт ее рот, как сильно вздымается ее грудь, как сокращаются мышцы пресса, и, совсем потеряв голову, он прикусил ее сосок и, властно схватившись за девичьи бёдра, стал помогать Гермионе двигаться на нем.
Было жарко и душно. Казалось, окна запотели, а воздух в комнате накалился. Гермиона извивалась в мужских руках, кусая его шею и доводя до исступления, будто хотела, чтобы он сорвался и сменил мягкие движения на грубые толчки. И Драко не выдержал. В один момент, когда Грейнджер прикусила его шею, а потом всосала в рот мочку уха, он резко перевернул Гермиону на спину, не выходя из неё, и навис над ней, опираясь ладонями о пол. Пряди волос упали ему на глаза, а Грейнджер так легко и естественно убрала их легким движением руки.
