Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)
– Она, блять, ничего тебе не разрешит, мудак. Понял меня? Ты ее не достоин.
Малфоя трясло от ярости. Он был настолько зол, что сводило зубы. А все мышцы застыли в напряжении, готовясь к предполагаемому удару. Драко стоял впритык к Грейнджер, ощущая исходящий от неё потрясающий аромат, и чувствовал себя как самец, защищающий самку.
Почему? Зачем?
В тот момент этих вопросов не существовало. Он просто знал, что должен это сделать. Драко, глядя в эти ненавистные глаза Смита, почти что давился ядом, исходящим от него. Он так хотел размазать его по стене. Ещё раз и ещё. И был готов делать это столько раз, пока этот мудак не поймёт, что нельзя подходить к ней. К его, блять, Грейнджер.
– А кто достоин? Ты, что ли? – гадко ухмыльнулся Смит, задирая подбородок.
Ах ты сука!
Малфой дернулся вперед, но был остановлен стоящей к нему спиной Гермионой.
– Прекратите. Что вы здесь устроили?
Грейнджер поменяла положение, вставая боком к каждому молодому человеку. Парни сжимали руки в кулаки и громко дышали, грозно сощурившись.
– Я сама вполне могу решить, кто достоин меня, а кто нет.
Гермиона повернула голову к Заку, недовольно поджимая губы.
Она была польщена, что два парня пытаются бороться за неё, но ей было неприятно, что они совсем не учитывали ее мнение. Считали важным только то, что сами себе надумали. И если то, что надумал Смит, было в принципе понятно, то логика Малфоя была ей неясна.
Они не устанавливали с ним никаких отношений. Да, спали вместе периодически, но это каждый раз было спонтанно и внезапно. А если он хочет иметь на неё какое-то долбаное мужское право, то сначала должен ей обо всем сказать. А не выделять тестостерон перед другими.
– Зак, будь так добр, уйди отсюда. Я не хочу в ближайшее время общаться с тобой ни о чем, кроме организационных вопросов по старостату. Я ясно выражаюсь?
Смит перевел острый взгляд на Грейнджер. Она видела, что он был готов бороться за неё, но, видимо, логика все-таки победила в нем, и Смит понял, что сам все испортил и винить в этом стоит только себя.
Зак отрывисто кивнул, резко развернулся на каблуках и вышел из кабинета. Гермиона на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Она медленно обернулась к Малфою, задирая голову повыше, чтобы смотреть в его глаза и видеть все изменения в этих серых радужках.
– А теперь пора поговорить и нам.
Комментарий к Глава 10. Открытия
Так-так-так. Кому понравилось читать, также, как и мне писать. Кому нравится такой секси-Драко. Кому нравятся такие горячие моменты, то быстренько оставили пару слов (о Драко, об уровне горячести, или о том, насколько больше/меньше надо таких сцен, как в начале главы). Лично я просто не могу от того, какой Драко охуенный. Дайте мне два таких и я умру от избытка сладости.
Также, кому интересно, что могли делать остальные, когда Драко и Гермиона улизнули из гостиной, то пишите в комментариях, и я, может быть напишу отдельный веселый мини к тому вечеру. (И уже написала, вот он https://ficbook.net/readfic/7490428 , бежим читать)
Всех сжимаю в горячих объятиях ❤️
========== Глава 11. Сложности ==========
От автора: Перед тем как взяться за эту главу, предлагаю пройти сюда https://ficbook.net/readfic/7490428 и прочитать миник «Джинни пьянкам всем виной». (Активная ссылка в шапке фанфика) Потому что дальше он будет вплетаться в развитие событий.
***
– И о чем же нам нужно разговаривать, по-твоему? Что эта тварь делала около тебя? Да уж, расскажи, будь так добра.
Драко сложил руки на груди, разъяренно взирая на Гермиону. Его все ещё трясло изнутри. Хотелось выбежать из кабинета, догнать Смита, схватить его за грудки и бить, бить… Хотелось выплеснуть свою злость. Всю. Без остатка.
– С чего ты решил, что тебя касаются наши разговоры с Заком?
Гермиона видела, как желваки на его щеках ходят, как глаза горят яростью. Она знала, что такими разговорами нарывается на скандал, но нельзя постоянно плыть по течению. Иногда надо выбираться на берег и бороться с лесными зверями.
– Потому что этот недоносок поступил, как последняя мразота. Тебе этого мало?
Напряжение сгустилось душащим комом. Атмосфера накалялась с каждым произнесенным словом, пытаясь обжечь каждого присутствующего в этой комнате своим огненным языком.
– А тебе то что? Какое тебе дело до наших с ним разговоров? До меня – поганой грязнокровки?
Два последних слова сорвались с ее губ непроизвольно. Почти что бессознательно, но они ударили по обоим. Когда в последний раз он назвал ее так? Уже никто и не помнит. В другой жизни, наверное.
Малфой не мог даже мысленно назвать ее так, что уж говорить про такое обращение к ней вслух. Драко и не представлял до этого, каким моральным уродом был. В принципе, таким он и оставался. Нельзя кого-то поменять так быстро и кардинально.
Драко громко вздохнул, на секунду прикрыв веки. Развернулся к ней спиной и потянулся к своей сумке.
Он не знал, что сказать.
А даже если и знал, то не мог представить к чему все это приведет. Да и зачем ему все это? Он не рыцарь в блестящих доспехах на белом коне. Он, скорее, отрицательный персонаж, которой создаёт все препятствия на пути героев и несет за собой гадкую атмосферу. Таким ему суждено быть. Убийственно грубым и высокомерным слизеринским принцем.
– Все наши разговоры об отношениях и чувствах будут заходить в тупик?
Малфой остановился на полпути из кабинета. Медленно развернулся, кидая сумку на рядом стоящую парту, и засунул руки в карманы брюк. Он посмотрел на неё, застывшую около стола и усмехнулся. Так скользко и несчастно одновременно. Измученно.
– Ты хочешь отношений со мной? С эгоистичным придурком? С мразью, не ценящим никого, кроме себя?
Гермиона покачала головой, будто удивляясь его беспросветной глупости. А Драко просто стоял перед ней. Потерянный. Ничего не понимающий. Запутанный в себе и в этом мире. Он не понимал ее стремления поговорить об их отношениях и не понимал своих чувств, желающих того же.
– Я хочу быть с тем, кто будет бороться за меня. Кто будет доказывать, что хочет быть со мной.
Малфой наклонил голову в бок, рассматривая ее внимательнее. Все та же Грейнджер, что и всегда. Стоит перед ним. Говорит что-то безумное. А он хочет стоять здесь и смотреть на неё. Слушать ее голос.
– Я заносчивый, противный слизеринец. Всегда такой был и буду. Ты готова к горькому разочарованию? Думаю, нет. Я совсем не тот, кто нужен истинной гриффиндорке.
– А это уже мне решать. Нужен мне кто или нет.
Гермиона обогнула стол, приближаясь к Малфою, застывшему посреди кабинета. Его ухмылка становилась все напряженнее и напряженнее с каждым ее шагом. А она смотрела на него решительно. Дерзко. С огнём в глазах.
– Я не говорил, что мне нужна гриффиндорская мышь.
– Хоть раз в жизни – заткнись.
И Грейнджер схватила его за галстук, притягивая к себе.
Она встала на носочки и впилась в его шею зубами, беспощадно кусая нежную кожу. Провела языком мокрую дорожку до ворота рубашки. Остановилась, чтобы поцеловать и скользнуть глазами вверх, наблюдая за его реакцией.
Малфой замер, чуть приоткрыв губы, и заметно сглотнул, отчего его кадык сделал прыжок. Его глаза цвета шторма следили за ее действиями. Сам Драко застыл в немом изумлении.
Гермиона тихо хмыкнула и вернулась к покусыванию его шеи. Ее руки прошлись по его животу, прохладными пальчиками залезая в просветы ткани между пуговицами рубашки. Она, не теряя своей смелости, схватилась за пряжку его ремня, расстегивая быстрыми, рваными движениями.
– Что… что ты…
Драко попытался отстранить ее руки, шагая назад, но Гермиона последовала за его движениями, не давая остановить себя.
– Ты знаешь, что.
Грейнджер с вызовом посмотрела в его глаза и толкнула немного в бок, Малфою пришлось опереться бёдрами о парту и поставить на столешницу ладони.
Гермиона дернула за язычок молнии на его брюках, не отводя взгляда от его глаз. Она видела его смятение. Внутреннюю борьбу. И она знала, что запутает его ещё больше. Да и себя в придачу. Но – это было так соблазнительно.
Просто быть здесь. Трогать его. Дышать с ним одним воздухом.
Малфой потянулся к ней. Сам. Резко. Ворвался языком к ней в рот. С едва слышным, хриплым рычанием. Гермиона – всего на секунду – потеряла контроль над ситуацией. Потерялась в его горячих губах и мягком языке.
Но спустя пару секунд отстранилась от него. Настроила зрительный контакт и стала медленно опускаться на корточки, захватывая край его брюк вместе с боксерами и спуская за собой вниз.
Гермиона не отрывала взгляд от его лихорадочно блестящих глаз и горящих щек. Она совершенно не представляла, что творит. Что ей надо делать, знала тоже только в теории. Но это не отменяло ее решительного настроя. Грейнджер смотрела на Драко и просто хотела всего этого. Хотела его здесь. В кабинете старостата. Куда в любую минуту могут войти.
Раньше Гермиона бы со стыда померла от своих действий, а сейчас она чувствовала в себе это. Легкое безумие, обволакивающее ее.
Гриффиндорка все-таки взглянула перед собой, на секунду задерживая дыхание. Она никогда не понимала восхищенных рассказов подруг о достоинствах своих парней. И со своим первым любовным увлечением она никогда не блестела желанием заниматься оральным сексом, потому что не понимала, как можно этого хотеть.
Но здесь. Гермиона сама захотела, да ещё описала бы все достоинства Малфоя во всех подробностях. Такого до этого момента не приключалось в ее жизни. Что должно было выбивать из колеи, но гриффиндорка уже привыкла. Все, что связано с Малфоем, удивляет ее. Всегда.
Гермиона облизнула пересохшие губы, украдкой взглянув на Драко, и обхватила своими тонкими пальцами его член. Такой твёрдый, длинный, с набухшими венами вдоль ствола. Возбуждение растекалось по ее телу огненным коктейлем.
Она провела рукой вниз, оттягивая нежную кожу. Взгляд уперся в темно-розовую головку члена. У Гермионы в голове пронеслось все, что она знала в этой области, но знания в данный момент оказались такими лишними. Ее чувства сейчас управляли ею.
Грейнджер провела языком по головке. Облизала ствол сверху вниз. Услышала хриплый выдох Малфоя. Его пальцы вцепились в край парты, до белых костяшек.
Он не мог отвести взгляд от неё. От ее языка, порхающего по его члену. Блять, да он боялся, что картина сидящей перед ним на коленях Грейнджер, ласкающей его – вынесет ему мозги.
Но ему вынесло не только мозги. Его сердце зашлось в рваном, бешеном ритме, а дыхание было готово сорваться в любое мгновение.
И Гермиона плотно обхватила его член губами, давая ощутить весь жар и влажность ее рта.
Малфой еле остановился, чтобы не схватить ее за волосы и не начать врываться с бешеной скоростью в ее глотку. Он совсем не хотел напугать ее. Он хотел, чтобы она продолжала эту сладкую пытку бесконечно.
Ее влажный, бархатистый язык, скользящий по его плоти заставлял его внутренности пылать от наслаждения. Ее рот, так правильно принимающий его в себя, срывал крышу.
Драко не заметил, как его рука зарылась в ее мягкие волосы, сжимая в кулак волнистые пряди, и стала направлять Грейнджер, набирая нужный ритм. Он чувствовал, как упирается членом ей в небо. Чувствовал, как ее зубы задевают его плоть, даря острые ощущения.
Еще один маневр ее губами – и все.
Малфой пропал. Он просто разлетелся на мелкие осколки в приступе наслаждения.
Когда Драко пришел в себя, то его ноги все ещё дрожали, а пальцы стальной хваткой сжались на столешнице парты. Грейнджер стояла перед ним с неимоверно растрепанными волосами, блестящими карими глазами и припухшими губами. И она была такая красивая, что – Малфою пришлось тряхнуть головой и затекшей рукой, провести пятерней по своим волосам, отводя взгляд. Чтобы ненароком не показать свою растерянность.
Драко небрежными движениями застегнул брюки, поправил галстук и ворот рубашки. Посмотрел на Гермиону.
А она.
Она все видела. Знала. В какой-то мере понимала. Это говорилось там. В глубине ее глаз. И.
– Мерлин, ты такой идиот. Всегда боишься того, что кто-нибудь поймет, какой ты на самом деле.
Гермиона покачала головой, пропуская пальцы обеих рук сквозь волнистые пряди своих волос. Она быстрым шагом дошла до стола во главе парт, схватила свою сумку, перекидывая ее через плечо, и пронеслась мимо Малфоя к двери.
Остановилась на пороге, кладя ладонь на ручку двери.
– Ты сам усложняешь свою жизнь. Разберись, наконец-то, в себе.
И Грейнджер вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
Драко остался один. В холодной комнате после одного из самых потрясающих оргазмов в своей жизни и с фразой, громко стучавшей в голове.
«Разберись, наконец-то, в себе».
***
Два дня затишья после нескольких ненормальных дней оказались для Гермионы очень нужными. Она смогла обдумать свои чувства, слова Малфоя, странное поведение Смита и рассказ Полумны о поцелуе с Забини на вечеринке в Башне, который она поведала вечером того же дня.
Смотря на все это со стороны, ей казалось, что мир в этом году решил сойти с ума. Просто слетел с катушек и помахал всем дружненько ручкой.
С Малфоем все было чересчур спокойно. Они просто жили в одной Башне. Пересекались на занятиях, и – ни-че-го не происходило. Совсем.
Драко, видимо, обдумывал ее слова, а Гермиона не собиралась трогать его. Когда нужно будет, сам подойдёт. Не обломится.
Зак кидал в сторону гриффиндорки странные взгляды, но близко не подходил. Грейнджер иногда заставала его пялящимся на неё через весь Большой Зал, но гордо вздергивала подбородок и игнорировала. Она считала, это лучшее, что может сделать в этой ситуации.
А Полумна на следующий день после новости о поцелуе, поведала, что Блейз пригласил ее пройтись по Хогсмиду вместе. И тут Гермиона просто потеряла свою челюсть где-то в районе Тайной комнаты.
Забини удивил ее настолько, насколько вообще возможно. Тут все просто и ясно. Ни тебе несчастных выражений лица и душевных метаний. Понравилась девушка. Пригласил на свидание. Все довольны и счастливы.
Грейнджер закатила глаза. Ну да, для неё это было бы слишком легко. Влюбляться так в придурков.
Последняя мысль ударила обухом по голове, заставляя застыть с широко раскрытыми глазами. Это же, значит… Ну, нет… Не может быть.
Мерлин, Грейнджер.
Ты и правда влюбилась. Так, как никогда до этого. До бабочек в животе и громко стучащего сердца. И в кого? В свой самый страшный кошмар с серыми глазами.
Тут было тяжело удержаться и не отчитать себя нецензурными выражениями с головы до ног. Но лучше от этого по-любому не станет. Гермиона это знала, и поэтому просто закрыла книгу, слезла с кровати и пошла одеваться.
Надо развеяться, чтобы не угробить своё настроение бестолковыми мыслями о Малфое. А для этого нужно идти в башню Гриффиндора, найти друзей и забить голову их рассказами и проблемами. Так определенно будет лучше.
Спустившись вниз, Гермиона не была готова увидеть Малфоя.
А тем более увидеть его и гостиную в плачевном состоянии.
Кресло, которое стояло ближе к выходу, лежало спинкой на полу. Листы пергамента с кофейного столика разлетелись повсюду. Стул валялся в противоположном конце комнаты, а Малфой сидел на диване. Его руки, согнутые в локтях, покоились на коленях, а пальцы запутались в платиновых волосах.
Гермиона сглотнула и замерла, обдумывая, что ей делать. Если сейчас сунется к нему, то горсть его яда и крика останется на ней. А если уйдёт, то…
Мерлин, чтобы Грейнджер и ушла. Она была слишком обеспокоена и удивлена. Встревожена.
«Что произошло?» – стучало в голове сплошным набатом.
Гриффиндорка прошла через пространство гостиной до дивана и встала, скрестив руки на груди. Здесь надо действовать решительно. Если хочешь что-то узнать от Малфоя, придется постараться. И очень сильно.
Глаза Гермионы зацепились за письмо, лежащее рядом с Драко на диване. Оно было скомкано и расправлено заново. Уже хоть что-то стало ясно. Видимо, новости из дома оказались не столь радужными. Что-то явно случилось. И это что-то не было простой семейной разборкой. Скорее, глобальной проблемой.
– Малфой, что случилось?
Драко чуть дернулся всем телом и резко повернул голову на Гермиону, сверля ее взглядом. Злым. Недовольным. Тучи сгущались, и смертоносный ураган в его радужках набирал обороты.
– Грейнджер, не лезь не в свое дело. Шла бы ты лучше…
– Нет. Я никуда не уйду, пока не услышу от тебя, что такого случилось, что ты разгромил гостиную.
Малфой фыркнул на ее дерзость, которая уже начала входить в привычку. Драко облокотился на спинку дивана, скрестил на груди руки и закинул на столик ноги. Да, он был зол, но показывать свои слабости при других не собирался.
– Тогда придется самому выкинуть тебя за дверь.
И тогда Гермиона, думая о том, что сама нарывается, перешла к активным действиям. Она рванула вперёд и схватила с дивана помятое письмо. Драко не успел даже среагировать, а Грейнджер уже отбежала в другой угол гостиной к письменному столу и начала читать, пытаясь быстро пробежаться глазами по убористо написанным словам и вникнуть в суть происходящего.
«Милый мой Драко…да, я знаю о ней… Амабелла…полукровка…завтра выйдет в газеты… Феликс и Миранда Крэбб…исчезли…»
Лист бумаги пропал из рук Гермионы в одно мгновение. Она не успела и рта раскрыть, как его ладони стальными капканами сомкнулись на ее плечах. Пальцы до боли стиснули руки Гермионы, заставив ее пискнуть и замереть с широко раскрытыми от испуга глазами.
Драко оказался прямо перед ней с исказившимся от злости лицом. Ярость плескалась в его глазах, готовясь смести все на своем пути. Желваки ходили на щеках, грозясь разорвать кожу лица.
– Какое херово право ты имеешь, чтобы лезть в мою жизнь, поганая зубрилка?
Его голос сплошным рычанием прозвучал у неё в ушах, заставляя внутренне сжаться и втянуть шею в плечи. Да, Гермиона и до этого выводила Малфоя из себя. Но сейчас.
Сейчас такая храбрая гриффиндорка по-настоящему испугалась за свою жизнь. Во всяком случае, на пару секунд.
– Малфой, я… я…
Воздух застрял в легких, когда Драко встряхнул её, как безвольную куклу. Его бешеный взгляд бегал по ее лицу. Пытался зацепиться хоть за что-нибудь. За какую-нибудь деталь, чтобы успокоиться. Прийти в себя. Но Драко не мог.
Не мог чувствовать это. Это ощущение оголенных нервов. Чувство нагой души и разума перед кем бы то ни было.
– Что, блять, все прочитала? Готова бежать к своим тупорылым друзьям и разбалтывать о хуевом состоянии Малфоя, которого все так ненавидят? Готова посмеяться с ними?
Сердце бешено билось в груди, а ледяные мурашки бегали вдоль по позвоночнику, заставляя подкашиваться ноги. Гермиона чувствовала, как пальцы Малфоя на ее плечах с каждой секундой сжимались все сильнее. Боль парализовала. Слова не хотели вылетать изо рта, застряв комом в горле.
Непонятные слезы начали жечь глаза. Грейнджер попыталась предотвратить их, задержав дыхание, но —
Слезинки скатились из уголков ее глаз и медленно потекли по щекам к подбородку. Малфой проследовал непонимающим взглядом за прозрачными каплями. Это проявление эмоций отрезвило его. Заставило прийти в себя. Очнуться от сжигающей ярости.
Он вернулся немигающим взглядом к ее влажным, испуганным глазам и тут же расцепил пальцы, делая шаг назад. Посмотрел на Гермиону. Сжавшуюся всем телом. Испуганно взирающую на него, почти не дыша.
Резко развернулся, хватаясь пальцами за пряди своих волос. Дошёл до лежащего на боку стула и пнул его ногой, отчего тот отлетел в сторону, громко ударяясь о каменную стену. Гермиона вздрогнула, цепляясь пальцами за край стола около которого стояла. Она лихорадочно думала, что же ей делать. Что сказать.
Драко сел на своё место на диване. Сцепил руки в замок, упершись взглядом на костяшки пальцев. Перед глазами все еще стояло лицо Грейнджер. Испуганные глаза с влажными ресницами. Карие радужки, выдающие весь спектр эмоций.
Это его подкосило. Заставило скрестись невидимым по его душе. Его выворачивало от самого себя. От того, что он испугал ее. До безумия.
Малфой никогда не умел извиняться. Родители с самого детства твердили, что он лучший, всегда и во всем прав. Все должны извиняться перед ним, а Драко должен лишь высокомерно кивать. И в Хогвартсе так всегда и было. Исключений ещё ни разу не было. До этого дня.
– Оказалось, что у моей мамы есть ещё одна сестра. Полукровка. Видимо, мой дед, Сигнус Блэк, загулял как-то раз с женщиной-маглом. Вот и появилось бельмо в древе Блэков, о котором никто, естественно, не знал…
Драко не знал, кто из них виноват в сложившейся ситуации. Все хороши, как говорится. Поэтому, рассказать ей все – показалось ему лучшим разрешением всех проблем. К тому же, Грейнджер не глупая, может, сложит из различных кусочков пазла всю картину и поможет найти выход. У неё в разгадках тайн опыт побольше будет, чем у любого слизеринца. Вслух он, конечно, не собирался это говорить. Поэтому, просто продолжил рассказывать.
– … Амабелла появилась в Хогвартсе в тот же год, что и Беллатриса. Они были одногодками. Для многих слизеринцев было дикостью ее появление на их факультете, все думали, что она магглорожденная, и только сама девочка знала, что она из рода Блэков. Сигнус Блэк присутствовал при ее рождении и отдал женщине-маглу фамильный медальон с гербом. Вот маленькая Амабелла и втиралась потихоньку в доверие к одной из своих сводных сестр, надеясь показать тот медальон и получить место под солнцем…
Гермиона отмерла. Вытерла влагу с глаз, заправила растрепанные пряди волос за уши. Посмотрела вниз. На полу у ее ног лежало смятое в комок письмо. После того, что только произошло, дотрагиваться до него не было никакого желания.
Гриффиндорка посмотрела на Малфоя, который спиной сидел к ней на диване. Леденящего душу страха не было. Он испарился вместе с яростью Драко. Исчез в окружающем их воздухе.
– … но ничего не получалось, пока она ближе к окончанию Хогвартса не показала Беллатрисе медальон. А там уж все семейство Блэков просто взорвалось. Они погрязли в выяснении отношений и ругани. А Темный лорд как раз в то время начал искать сообщников…
Она даже злиться не могла на него. Ведь сама виновата. Сама полезла на рожон. Сама схватила его письмо и влезла в то, что ее не касается. Но вот он взялся все ей рассказывать, и интерес наполнил Гермиону до самых краешков души.
Она, неслышно ступая по паркету, прошла по комнате и аккуратно села на край дивана, вникая в суть рассказа и не отводя глаз от профиля Драко. Выражение его лица было отрешенным. Маска слизеринской непоколебимости была уже надета, и только глаза выдавали эмоции, непонятные пока Гермионе.
–… и Амабелла оказалась как никогда кстати. Темный Лорд согласился принять ее в ряды своих последователей, если она избавится от своей маггловской половины семьи, – Малфой замолчал на пару мгновений, кидая взгляд на Грейнджер, – Амабелла хладнокровно убила свою мать и принесла ему ее голову…
Драко рассказывал Гермионе все то, что написала ему Нарцисса, и не мог осознать, что это правда. Если это женщина была одним из главных звеньев в системе Волан-Де-Морта, то почему никто о ней не знал? И почему никто не ищет ее сейчас?
– … Так всему семейству Блэков пришлось принять ее. И Беллатриса, наверняка, увидела в своей сводной сестре родную душу. Мать мне написала, что они вдвоем учинили самые жестокие расправы. Были цепными псами Темного Лорда, только Амабелла работала в тени. Ее большинство Пожирателей видели от силы раза два за все время.
Малфой замолчал, а Гермиона раздумывала над историей, которую он ей рассказал и не понимала, к чему все это, причем тут вообще Драко и родители Крэбба, упомянутые в письме. Была эта женщина с Волан-Де-Мортом за одно и что теперь? Наверное, ее уже давно обнаружили авроры Министерства и посадили в Азкабан.
– И что дальше?
Хриплый, осипший голос Гермионы прозвучал в тишине гостиной. Драко часто заморгал, выходя из своих мыслей, и поворачивая голову к Грейнджер, окидывая ее глазами цвета мутного льда.
– Мы разговаривали с Миллисентой, которая поведала нам, что у неё чувство, будто она находилась под Империо с пропажи ее родителей. И перед первым провалом памяти видела женщину по описанию, смутно похожую на Беллатрису. Вот я и спросил у мамы, есть ли ещё какие-нибудь родственники по ее линии, настолько похожие на Лестрейндж.
Мозг у гриффиндорки тут же включился на полную катушку. Причинно-следственные связи пытались сформироваться, но информации явно не хватало для полной картины.
– То есть, ты считаешь, что за убийством родителей Милисенты стоит Амабелла Блэк? Но почему вы так активно это расследуете?
– В каждом особняке нашей семьи, которые находятся под охраной редких и могущественных чар, из ниоткуда появилось письмо, и в нем говорится, что мы поплатимся за все. Булстроуды уже поплатились. Родители Крэбба вчера пропали. Неизвестно, кто следующий на очереди.
Малфой сверлил Гермиону взглядом, будто пытался заглянуть ей в голову. Он хотел, чтобы она додумалась до решения проблемы. Или хотя бы сложила все, что у них есть и поняла, что надо делать, чтобы остановить сестру Беллатрисы. А Драко был уверен, что за всем стоит она. Странная, покрытая тайной личность, которая была также помешана на Темном Лорде, как и Лестрейндж. Что ей могло прийти в голову после его кончины, одному Мерлину известно.
– Так, а что там с Милисентой? Ты говорил про провалы в памяти.
– Да, она не помнила почти каждый вечер до того, как обнаружили трупы ее родителей. Сказала, что слышала голос, управляющей ее телом. Он направлял ее по коридорам Хогвартса, но Милисента не помнит, куда. Единственно, она сказала, что помнит дверь появляющуюся в стене…
– Выручай-комната.
– Мы тоже так думаем. – Драко откинулся на спинку дивана, упираясь взглядом в потолок, – но что она там делала и зачем нужна была Амабелле.
Мысли Гермионы скакали от одного к другому, пытаясь соединить все факты.
За что должны заплатить бывшие Пожиратели смерти по мнению свихнувшейся волшебницы, которая поклонялась идеям Волан-Де-Морта, было понятно. Они после смерти их Повелителя не кинулись на верную смерть в его честь, а сдались Министерству и перешли на другую сторону, чтобы сохранить жизни своих семей. Конечно, по мнению Амабеллы Блэк – это предательство, которое надо наказывать.
Но зачем же Блэк нужна была Милисента? Что школьница, дочь тех, кого она решила убить, могла сделать для неё? Ведь ей после этого нужны уже другие Пожиратели…
– У вас камины соединены? – быстро выпалила Гермиона, переводя взволнованный взгляд на Драко.
– В смысле?
Малфой поднял со спинки дивана голову, удивленный странным вопросом гриффиндорки.
– Камины между особняками всех ваших родителей соединены постоянно?
– Ну да. Со времён Темного Лорда.
– И с камином Булстроудов тоже?
– Естественно. Они же тоже бывшими Пожирателями были.
Глаза Гермионы светились догадкой. А Малфой, складывая в голове ее странные вопросы, начал тоже доходить до понимания происходящего.
– Значит, Блэк надо было, чтобы Милисента переместилась домой, а оттуда по нашим домам. Буллстроуд попросила у Выручай-комнаты попасть домой и – что? Камина там точно нет.
Грейнджер вскочила с дивана, начиная расхаживать перед Малфоем и теребить воротник школьной рубашки.
Камин Выручай-комната точно не создала бы. Правило Хогвартса касаются и ее тоже. Но как ещё можно переместиться, куда тебе надо? Гермиона начала перебирать в уме все виды переходов из одного места в другое и…
Остановилась, пораженная идеей. Повернула голову к Драко, смотря на него блестящими глазами.
– Картина или зеркало. Можно сделать переход через один из этих предметов. Я проходила как-то через такой. Я думаю, Блэк не была глупой и наколдовать такой переход могла. Она встретила Милисенту около Министерства. Дала ей два уменьшенных предмета и заставила принести один в Хогвартс и поместить в Выручай-комнате, а другой повесить у себя в особняке…
После того, как Гермиона сложила несколько частей воедино, все показалось логичным. Даже очень. И Малфой продолжил рассказ за неё.
– И Милисента перемещалась к себе домой, а оттуда через камин ко всем остальным. И значит, это она оставила послания, ведь наши родители совещания всегда устраивают по вечерам, как раз в то время, когда ужин в Хогвартсе подходит к концу. И никто бы ее не увидел, потому что собрания проходят в кабинетах, а не в залах с каминами. – Драко перевёл дух, пытаясь дальше сложить кусочки пазла, – Но оставить письмо в особняках это дело одного дня, что же Милисента делала все оставшееся время до смерти ее родителей?
Гермиона забегала глазами по комнате, пытаясь дальше понять логическую цепочку действий, но – ничего не получалось. И правда, чем же занималась Булстроуд несколько недель?
– Сначала надо попасть в тот самый вариант Выручай-комнаты. Может, там найдем подсказки.
– Найдем? – Малфой повернул к ней голову, выгибая бровь.
– Уже можно было понять, что логически мыслить слизеринцам не дано. Без меня бы до сих пор голову ломал, зачем же мисс Блэк понадобилась Милисента и крушил бы все вокруг от своей неспособности составлять причинно-следственные связи, – закатила глаза Гермиона, скрестив руки на груди. – А значит, я, ох, как тебе нужна.
– Ну да, куда же нам без гриффиндорских зубрилок. – с сарказмом ответил Малфой.
– Вот именно. Поэтому, тебе же лучше взять меня на следующее ваше собрание. Может и продвинетесь куда.
– Грейнджер, тебя забыл спросить, что мне делать.
Гермиона встретилась с Драко взглядом. В такой уравновешенной, спокойной атмосфере – это казалось настолько странным, что хотелось тут же уйти. Или навсегда остаться. Его взгляд был холодным, высокомерным, но Грейнджер видела в крапинках радужки надежду. Надежду на лучшее. Надежду, которую она ему подарила.
– Приберись тут за собой. Нехорошо портить школьное имущество.
Гермиона прервала их зрительный контакт и направилась на выход из Башни, улыбаясь уголком рта.
– У нас дежурство через два часа. Куда намылилась?
Требовательный голос Малфоя заставил расползтись в такой глупой – Мерлин, убей меня, – улыбке. Гермиона зажмурила глаза, удивляясь своим эмоциям, но не обернулась. Он совсем недавно довёл её до слез, а она уже улыбается его словам. Это разве нормально? Что-то подсказывало – да.
Только, когда портрет отъехал в сторону, остановилась на пороге.
– Можешь не беспокоиться. Одного тебя не оставлю гулять в темноте по Хогвартсу. А то ещё потеряешься, да разнесешь ползамка ненароком.
Портрет закрылся за гриффиндоркой, оставляя все возмущение и яд Драко плескаться в гостиной, там, где Гермиона его уже не слышала.
***
На удивление, Грейнджер их с Малфоем дежурство прошло спокойно. Они просто молча шли по коридорам Хогвартса, думая каждый о своём. Только под конец, уже в гостиной их Башни, Драко остановился у лестницы в свою комнату, сказал коротко и ясно:
