Текст книги "Безумие на двоих (СИ)"
Автор книги: Чародейница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц)
– Драко… давай, войди в меня. Я… больше не могу.
И Малфой резким толчком наполнил ее полностью. Их стоны и шлепки тел друг о друга смешались воедино, создавая какофонию звуков.
Драко не мог заставить себя действовать медленно. Он так хотел ее. Именно ее. Никто не мог удовлетворить его полностью.
Малфой вбивался в податливое тело, грубо схватившись за ее ягодицы. Он чувствовал, как жар внутри достигает пика, как стенки ее влагалища сжимаются ещё сильнее.
Оргазм был фееричным.
В какой-то момент их вынесло из тел и они унеслись в бесконечность. В бесконечность их личного безумия.
А пока Драко и Гермиона плавали по волнам наслаждения, в редакции «Ежедневного пророка» уже печатали новую, взрывоопасную статью, которая разместилась на первой странице газеты.
Название гласило: «Кто убил Буллстроудов?»
Комментарий к Глава 8. Не безразлична
Спасибо, мои сладкие, за ваши отзывы❤️
Творю ради них!
Главы будут выходить раз в две недели ( но сейчас могут быть задержки с продолжением, всвязи с тем, что заканчиваю другой свой фанфик)
Также, не забывайте про лайки после прочтения.
Поменяла свой никнейм, так что, не теряйте меня, если что
========== Глава 9. Ничего не значит ==========
Драко зарычал от злости и откинул в сторону стул. За ним полетели вещи, разбросанные по столу. Малфой просто смел их рукой, не волнуясь, что чернила расплескались по изумрудному ковру, а перья легли в эту темную лужу.
«Это ничего не значит» – так Драко сказал Грейнджер.
Вчера. После этого охуенно-крышесносго секса. Он просто повернулся к ней спиной, дошёл до своей спальни и хлопнул дверью. Так всегда поступал настоящий Малфой. Мерзко. Невыносимо по-мудацки.
И настоящий Драко не должен был ничего чувствовать, не должен был даже думать об этом. Он должен был спокойно сходить в душ и лечь в кровать, забывшись безмятежным сном.
Но этот Малфой был другой. Он как был – в расстегнутой рубашке и не застегнутых до конца брюках – так и упал на кровать. Замер. Стал прислушиваться к звукам.
Его сердце билось в такт тихим шагам. Звукам открывающейся двери в соседней комнате. Льющейся воде в ванной.
Это, блять, ни-че-го для меня не значит.
И лежащий на полу стул был отправлен сильным пинком в другой конец комнаты.
Как он это ненавидел. Как он это презирал в себе. Эти из ниоткуда взявшиеся чувства. Они разрывали его. Заставляли постоянно прокручивать в голове моменты. Где везде была эта гребаная Грейнджер. Со своими острыми ключицами. С пышной копной волос. С этими блядскими темными глазами.
Прекрати-это-я-больше-не-могу-быть-прежним.
Малфой глубоко вдохнул и быстро выдохнул. Зажмурил веки до разноцветных кругов и резко открыл глаза.
Уже прошла половина завтрака. Надо успеть перекусить. Что-то подсказывало – день будет не из простых.
Драко надел школьную форму. Затянул на шее галстук. Провел рукой по волосам. Ещё было только утро, а уже хотелось приставить палочку к горлу.
Краем глаза заметил конверт на подоконнике. Ещё вчера сова прилетела с письмом из дома, но открывать его не было ни малейшего желания. Подождут с ответом. Не обломятся.
Коридоры Хогвартса как всегда безмолвствовали. Сколько бы Драко не пытался найти ответов в их тишине, они ему ни разу не приходили. Поэтому, Малфой мог только собираться с мыслями и опять возвращать себе вид того, прежнего Драко. Ебанного центра Вселенной.
При входе в Большой Зал самодовольная улыбка сама расползлась на его лице, а глаза наполнились еще большим холодом. Да, Драко всегда считал себя сильным. А значит, он сможет держать все в себе. Никто не узнает, что он теперь совсем не тот, кем все его считают.
Не смотреть в сторону гриффиндорского стола? Да без проблем, эти конченые храбрецы в красно-желтую полоску сидят у него поперек горла. Не замечать копну каштановых волос? Пф, да тут столько девушек, что он никогда не будет искать это сумашествие на голове.
Малфой был так занят своими мыслями и внутренними убеждениями, что не заметил перемену в настроении за столом Слизерина. Только когда он плюхнулся между Блейзом и Винсентом и повернул голову, чтобы поздороваться с Забини, то увидел новый выпуск «Пророка» и название статьи на первой странице, написанное жирным шрифтом с множеством завитков. «КТО УБИЛ БУЛСТРОУДОВ?». А дальше колдография.
Кровь застыла в жилах, не желая дальше литься по сосудам.
Что, блять?
– Блейз, что за нахуй?
Забини передернул плечами и кинул Драко на колени газету. Глаза Малфоя тут же стали бегать по ярко выделенным строкам.
«Вечером 12 ноября, под двери Министерства Магии были подкинуты два хладнокровно убитых трупа. По оценке лекаря из Больницы Святого Мунго чету Булстроудов пытали всеми возможными заклятиями перед тем, как убить. Это наводит на мысль, что…»
Голова Малфоя тут же дернулась в ту сторону, где обычно сидела Миллисента. Девушка была с красными, опухшими от слез глазами. Бледная, как сама смерть.
Драко взглянул на Блейза.
– Думаешь, все не просто так?
Забини принял странное выражение лица, которое Малфой мог описать только как непонимающие.
– А тебе разве родители не прислали письмо?
Малфой вспомнил так и не тронутый конверт, лежащий на подоконнике.
– Я ещё не открывал его.
– Кто бы сомневался, – пробурчал Блейз, но все-таки ответил на немой вопрос Драко. – Нашим родителям пришли записки. Появились прямо посреди дома, хотя все наши поместья защищены не хуже Министерства, сам знаешь.
Драко передернуло. Его родителям угрожает опасность, а он и не знал об этом. А все из-за этих мыслей о Грейнджер. Сука.
– И что в записке?
Забини медленно отпил из своего бокала. Поставил его на стол. Наколол на вилку кусочек огурца из тарелки.
– «Вы заплатите за все»
***
Грейнджер с самого утра думала, что все. Все закончилось. Она больше не посмотрит. Не подумает. О нем.
А сколько раз она уже так думала за последний месяц? Бесконечное множество.
И пора бы уже понять, что это не работает.
На Драко Малфоя невозможно не обращать внимания. Невозможно не ощущать его присутствие каждой клеточкой кожи. Каждым рецептором на мембране. Он был как нейромедиатор, выплеснувшийся в синапс. Действие было мгновенным.
Но Гермиона пыталась упрямо изменить все. Переделать себя. Свои чувства. Свои эмоции.
Но Малфой опять появлялся в поле ее зрения, и все происходило заново. В пору было бы на гремучую иву лезть, но Гермиона только вздыхала и периферическим зрением наблюдала.
Вот Драко зашёл в Большой Зал. Весь такой самоуверенный, наглый. С ссадинами, которые медленно заживали на его лице. Спина ровная, подбородок высоко поднят. Наверняка, в глазах столько самодовольства, что в нем можно утопиться. Походка вальяжная, мягкая. А он ведь даже не думает о тебе, ведь «это ничего не значит».
Грейнджер, какая же ты дура! Тебе мало унижения, принесённого Заком? Хочешь ещё получить разбитое на маленькие осколки сердце от Малфоя?
Но Гермиона продолжала наблюдать за Малфоем, вопреки кричащему на неё внутреннему голосу.
Вот он посмотрел на новый выпуск «Ежедневного пророка». Грейнджер увидела, как его сковывает оцепенение. И ей впору было бы усмехнуться и сказать, что они все это заслужили. Страх за свою семью, родных и близких. Все это Грейнджер уже пережила, ее это успело поломать, истезать. Но отчего-то так не хотелось, чтобы он тоже все это переживал. Гермиона не была такой сукой, чтобы пожелать такого даже своим врагам.
– Гермиона, куда ты смотришь?
Внимательный взгляд Гарри прожигал ее из-под очков. Или он не был настолько внимательным, просто Гермиона не отвечала ему несколько минут.
– На слизеринцев.
Ну почти не солгала, Гермиона. Уже хорошо.
– Когда убивали семьи маглорождённых, они не рассыпались в жалости. И тебе нечего жалеть их.
Слова Гарри могли бы засесть на подкорку, но их вынесло мимолетным взглядом на Малфоя. Он был растерян и испуган. Его сковал страх. Такой изнуряющий.
И Гермиона это просто видела в нем. Через все его маски самодовольства и аристократического величия. Глаза – эти серые грозовые тучи с чёрными зрачками посередине – говорили за него. А большего и не надо было.
– Да-да, я знаю.
Гермиона улыбнулась Гарри, надеясь, что это не выглядело слишком жалко, и тут же решила перевести тему. Джинни, которая уже убежала на Зелья, говорила что-то в самом начале, до прихода мальчишек…
– Кстати, вы слышали, что Ромильда Вейн и Майкл Корнер расстались?
Рон сразу же выпрямил спину и чересчур заинтересовано посмотрел на Гермиону.
– Дааа? Почему? И как Ромильда?
Гермиона и Гарри хитро переглянулись. Пора спровоцировать Рональда на активные действие, а то он так и будет сидеть и влюблёнными глазами смотреть в сторону Вейн.
– Джинни сказала, что она застала Майкла, обжимающегося с Парвати Патил.
Рон отложил вилку и стал смотреть по сторонам, выискивая свою возлюбленную за столом Гриффиндора.
– Что будешь делать, Рон? – поинтересовался Гарри, как бы между прочим.
Уизли сразу же перевёл взгляд на друзей и сглотнул, изменившись в лице.
– Ну, я думал, что… Ну, это… Вот.
Рон печально вздохнул и ссутулился. Его взгляд стал отстраненно бегать по еде в тарелке. Гермиона умилилась. Вот, кому несказанно повезло. Самое сложное набраться смелости и поговорить с объектом своих чувств. Вот бы и у неё было все так легко.
– Просто пригласи ее в Хогсмид, Рон. Сделай уже наконец-то первый шаг. – сказала Гермиона.
И Уизли как-то неуверенно передернул плечами, но воспрял духом. Грейнджер верила, что у него все получится. Даже если Ромильда откажет, он будет знать, что попытался.
***
Мысли Гермионы весь день перемещались от контрольных на занятиях к мимо проходящему Малфою и до сегодняшнего девичника в Башне. Она была так занята, обдумывая все это, что мысли о Смите напрочь вылетели из головы, и не хотели возвращаться. А это было слишком опрометчиво, потому что Зак не забыл о ней, как оказалось.
На большом перерыве, когда у Гермионы наконец-то появилось время добежать до дамской комнаты, она была перехвачена Смитом в одном из коридоров.
Он оказался на ее пути, не давая прохода. Просто встал посреди дороги, умоляя о разговоре. А Гермиона понятия не имела, о чем тут можно разговаривать.
–… Гермиона, прошу. Дай мне объясниться.
Его внешний вид оставлял желать лучшего. Гематомы приобрели желто-коричневый оттенок, благодаря мазям мадам Помфри. Раны затянулись темной корочкой. Несчастные глаза побитой собаки. Гермиона и могла бы пожалеть его, но… Пусть катится ко всем чертям. Она не собирается даже думать о жалости к нему.
– Зачем? Ты уже все сделал. Как-то поздновато, не находишь?
Гермиона попыталась пройти мимо него, но Зак схватил ее за предплечье стальной хваткой. Грейнджер ударила волна отвращения. К этому человеку.
– Отпусти, – отчеканила она, уже думая схватиться за палочку.
– Выслушай меня.
Его блеклые голубые глаза смотрели с мольбой, что только сильнее отталкивало ее. Гермиона поджала губы и выдернула руку из его захвата. Отошла от него на пару шагов.
– У тебя есть минута. Больше я тебя слушать не намерена.
Смит потупил взгляд в пол, собираясь с мыслями, и опять посмотрел на Гермиону, застывшую в ожидании и готовую уйти в любой момент.
– Я хочу попросить у тебя прощения. Я поступил, как полнейший мудак. Мне изначально не надо было принимать во всем этом участие, но Уэйн уговорил меня, и я поддался. Поддался своему бесчестному порыву. И… Я пытался разорвать спор и хотел все рассказать тебе, потом… Когда понял, какая ты на самом деле. Но я боялся. Боялся, что ты прогонишь меня. Что будешь обходить за милю.
Гермиона горько усмехнулась и покачала головой. Сейчас эти слова были для неё пустышками.
– А теперь, по-твоему, лучше? Или ты надеялся, что я не узнаю?
– Я не хотел, чтобы все так получилось. Прости меня, если сможешь. Ты… – Смит уперся глазами в каменный пол, нервно запустил руку в волосы, – Ты мне очень нравишься и…
Грейнджер прервала его на полуслове.
– Довольно, – резко сказала она. – Твоя минута истекла. Прощай.
И Гермиона быстрым шагом скрылась за поворотом, так и не дойдя до дамской комнаты.
Ее трясло изнутри. Она была не готова к этому разговору, хоть и знала, что он должен был когда-нибудь случиться. Гермиона не хотела выслушивать его. Совсем не хотела. Потому что знала, что ее это заденет.
И ее это тронуло. Не то, чтобы она резко захотела простить его и кинуться Заку на шею. Просто… Ей было жаль его. Она видела, как он расстроен, как хочет все вернуть. Но уже ничего не начать заново. Так не бывает. Во всяком случае в мире, в котором живет Гермиона.
Но она поняла одно. Она совсем не злится на него. Обида прошла, оставив за собой умиротворение. Да, он поступил неправильно, но и она не была белой и пушистой перед ним. Баланс во Вселенной восстановлен.
Теперь Гермионе хотелось только расслабиться и выговориться Джинни обо всем, что накипело внутри.
***
Как только Малфой оказался в своей спальне, то его взгляд сразу упал на конверт, одиноко лежащий на подоконнике. Он разорвал его сбоку, не заботясь об аккуратности, и вытащил письмо, написанное убористым почерком своей матери.
Нарцисса, как и другие родители слизеринцев, написала о послании, из ниоткуда взявшимся в поместье, и попросила его быть осторожным. Держаться вместе с остальным и никуда лишний раз не совать носа. Она уверяла, что взрослые сами разберутся.
Но как видно из сегодняшнего «Пророка», нихера подобного. У них не получается разобраться со всем самим.
За Драко в его комнату зашли Забини, Нотт, Гринграсс и Крэбб с Гойлом. Паркинсон категорически не желала находиться вблизи Малфоя, что было ему только на руку. А она, видимо, обиделась и думала, что Драко будет просить у неё прощения. Кто-то очень высокого мнения о себе, раз так думает.
Слизеринцы рассредоточились по спальне, начиная обдумывать положение вещей.
– Я разговаривал с Милисентой перед тем, как она пошла к Дамблдору, чтобы трансгрессировать в Лондон. – выдал Блейз.
Он оглядел присутствующих, ожидая их полного внимания.
– Помните, когда ее родители ещё только пропали, Милисента говорила, что они уехали в путешествие и все хорошо?
Малфой покопался в своей памяти, но ничего не вспомнил. Видимо, он был слишком занят передрягами в своей жизни, чтобы слушать людей вокруг.
– И что? – подтолкнул к дальнейшему рассказу Нотт.
– А то, что сейчас Милисента мне рассказала, что у неё чувство, будто она была под Империо. Она сказала, что не помнит иногда несколько часов из своей жизни, и все время слышала голос в голове, который шептал, что она делает все для общего блага. Но она не помнит, что делала.
Драко замер, как и другие в его комнате. Если все это правда и Милисента была под Империо, то все слизеринцы тоже в опасности.
– И когда все это началось?
– Когда она оказалась в Лондоне после пропажи ее родителей.
Малфой сел на край кровати, ставя локти на колени и зарываясь ладонями в волосы. В голове был полнейший хаос. Мысли метались в черепной коробке, пытаясь сообразить, что же делать.
Что, блять, делать?
Он чувствовал себя бесполезным. Беспомощным. Будто его кандалами приковали к стене.
Казалось бы, они столько всего пережили, а теперь все по-новой. И даже хуже.
Дафна резко подскочила с ковра и стала ходить по комнате, накручивая на палец прядь волос. Все присутствующие повернули голову в ее сторону, удивленно переглядываясь.
– Я считаю, что нам для начала надо все подробно узнать у Милисенты. Что она конкретно помнит о том дне, когда на нее наложили Империо. Что вообще она помнит до того момента, как тела ее родителей подкинули к дверям Министерства.
Молодые люди согласно затрясли головами, радуясь, что они могут хоть что-то сделать в этой обстановке.
– Мы скажем родителям об этом? – поинтересовался Крэбб.
– Я считаю, что должен написать кто-то один, чтобы не поднимать среди них ещё большую панику. Мы здесь под защитой Хогвартса, а с ними может случится все, что угодно, даже в защищенных заклятием домах. И они не должны переживать за нас ещё больше. – рассудительно заявил Забини. – А если мы нароем что-то стоящее, то сразу сообщим им подробности.
Малфой смог хоть немного выдохнуть. Впервые за сегодняшний день. Хоть какой-то маломальский план намного лучше унылого бездействия.
– А теперь вернёмся к делам насущным, – объявил Нотт, заговорчески подмигивая, – Драко, как тебе трахается на такой большой кроватке?
Малфой усмехнулся и закатил глаза. Что ещё можно ждать от Тео? Вот именно, только тупых шуточек.
***
Гермиона упала на ковёр около камина и утонула в разбросанных по полу подушках, которые она пару минут назад удвоила заклинанием. Грейнджер повернулась на бок, подложив под голову подушку и стала смотреть за перемещениями Джинни по комнате.
Уизли готовилась так, как будто это не посиделки на три девушки, а вечеринка как минимум на двадцать человек. Она повесила на потолок диско-шар, по стенам развесила гирлянды, красиво расставила несколько бутылок сливочного пива и огневиски, поставила тарелки с закусками, и теперь носилась по гостиной, пытаясь освободить нужное место для танцплощадки и думая, куда бы установить колдорадио.
А откуда ее подруга взяла столько продовольствия, Гермиона и думать не хотела.
Она просто наслаждалась теплом, исходящим от огня в камине и долгожданному отдыху в горизонтальном положении.
– А где Малфой? – резко спросила Джинни.
Гермиона пожала плечами и чуть скривила лицо.
– Наверное, с Паркинсон в гостиной Слизерина. Я его не видела.
Портрет шумно отъехал в сторону, открывая проход в Башню, и в гостиной появилась Полумна. Она как всегда необычно выглядела, что несомненно удивляло и впечатляло Гермиону.
Лавгуд была в синих лосинах и розово-белой тунике, потрепанные кеды на ногах и синий бантик в светлых волосах. На глазах как всегда спектрально-астральные очки, которые делали девушку похожей на инопланетянку.
– Всем привет! – с лёгким придыханием поздоровалась Полумна.
– Привет!
Равенкловка аккуратно села на краешек дивана, рассматривая все вокруг.
– Гермиона, ты живешь в очень хорошем месте, тут почти нет нарглов, – уведомила Лавгуд профессорским тоном, – и, Джинни, ты прекрасно все украсила. В свете этого шара, все такое необычное.
Грейнджер удивилась, что для Полумны может быть хоть что-то необычное в этом мире, но корректно промолчала.
Гермиона села на ковре в позе лотоса и обняла подушку руками. Она хотела сегодня высказать Джинни все, что у неё творится на душе, но для этого в курс дела придётся вводить Полумну. Гриффиндорка глянула на бутылки сливочного пива.
Сначала придётся напиться. А потом посмотрим.
– Полумна, поставь бокалы ближе ко мне.
Грейнджер взяла бутылку и направила на неё волшебную палочку, открывая крышку. Лавгуд выставила перед Гермионой три бокала в ряд. Янтарная жидкость бурлящей волной ударила о дно емкости и заискрилась в свете камина. Послышалось шипение напитка и запахло сливочным пивом, что сразу привлекло внимание Уизли. Джинни негромко включила колдорадио и плюхнулась на кресло, занимая центральное положение между девушками.
– Давайте выпьем за счастье, – подала голос Полумна, загадочно улыбаясь. – До дна.
Звон бокалов нарушил тишину гостиной. Гермиона не успела и удивиться такой прыти Лавгуд. Она что-то не знает и Джинни с Полумной по ночам бегают по вечеринкам?
Целый бокал сливочного пива почти мгновенно ударил в голову, заполняя все хмельным туманом. Грейнджер стала жевать сэндвич, чтобы быстро не уйти из реальности с таким количеством алкоголя, а девочки начали обсуждать открытие нового магазина в Хогсмиде.
Гермиона оглядела комнату и зацепилась взглядом за лестницу, ведущую в спальню Малфоя. В голове сразу пролетели вчерашние картинки их бурного занятия сексом.
Было слишком хорошо, чтобы описать это нормальными словами. Такие чувства непередаваемы. Они просто есть. Наполняют тебя изнутри, не давая логически подумать. Сносят крышу. Заставляют думать только об одном. Об этом чертовом слизеринце.
Грейнджер наклонила пустой бокал то в одну сторону, то в другую. Посмотрела, как небольшая капля внутри пошевелилась от ее действий.
Ох, как же надоело все это. Все. Хер с ним.
Гермиона решила, что больше не будет ничего отрицать. Пусть будет все так, как есть. Да, у неё есть определенные чувства к Малфою. К этому несносному и противному слизеринцу, который…
Оказался в разы лучше, чем Зак, который был идеалом во всем.
– Эй, Гермиона, ты с нами?
Джинни помахала перед лицом Грейнджер ладонью, привлекая ее внимание.
– Давайте уже выпьем, а.
Гермионе послышался свой голос каким-то жалобным мычанием, но никто внимания не обратил. Уизли с удвоенным энтузиазмом разлила по бокалам остатки сливочного пива и выставила свой вперёд со словами:
– За то, чтобы этот вечер был запоминающимся.
Очередной звон бокалов. Сливочное пиво мягко обжигает небо и спускается вниз по пищеводу.
И тут послышались шаги. Много шагов. Гермиона перевела свой затуманенный взгляд на источник звука. На лестницу в спальню Малфоя. Из арки появились слизеринцы собственной персоной.
Мда, Гермиона, этот вечер и правда будет запоминающимся.
– И что здесь за праздник убожеств? – сразу послышался голос Нотта, которого Грейнджер была готова прямо сейчас огреть заклинанием. Да посильнее. Чтобы язык отвалился желательно.
На заднем фоне все ещё играла музыка из колдорадио. Все во главе с Малфоем застыли посреди гостиной, что-то ожидая. Гермиона пыталась понять, что же. Они думают, что все должны подскочить и оправдываться? Расшаркиваться перед этими придурками. Да хер бы с ними. Пусть хоть весь вечер стоят и прожигают их взглядами. Гермионе на-пле-вать. Она хочет и будет. Сидеть тут, пить и общаться с друзьями.
Грейнджер и бровью не повела на их появление и высказывание Теодора. А присутствие Малфоя пыталась вообще игнорировать, иначе у неё в голове мог случиться когнитивный диссонанс. Малфой – подонок и мерзавец рядом со своей свитой или Малфой – томно дышащий от прикосновений к ней. Да, тут у каждого крыша поедет.
– Джинни, наливай огневиски.
Гермиона перевела взгляд на подругу и поставила бокал рядом с ней, подталкивая к действиям. Полумна развернулась лицом обратно к камину и пристально посмотрела на Грейнджер. Джинни подхватила бутылку с алкоголем, и, краем глаза поглядывая на слизеринцев, стала наполнять бокалы.
– Что, Грейнджер, заливаешь своё горе алкоголем? Сказали, что ты бревно? – не унимался Нотт выплескивать свой яд.
Гриффиндорке то только оставалось удивляться, почему Малфой молчит до сих пор. Скинул свои обязанности по унижению окружающих на своих помощников?
– А ты тоже хочешь напиться, да только маленьким мальчикам не продают алкоголь? – выдала Гермиона первое, что пришло на хмельную голову. – Так и правильно, что не продают. Меньше стакана выпьешь, а уже опьянеешь. Не для твоего детского организма все это.
– Что, блять? Да я…
Нотт преодолел расстояние до девушек и вытянул палочку, направляя ее на подсвечник и превращая в стеклянный стакан.
– Уизли, дай бутылку.
Джинни посмотрела на протянутую руку Теодора, потом перевела опасливый взгляд на Гермиону. Бутылка в ее руке дрогнула. Грейнджер кивнула, давая своё согласие на то, чтобы Уизли передала огневиски слизеринцу.
Нотт сразу же перехватил бутылку и налил до самых краев в свой стакан. Обернулся на своих друзей, перевёл взгляд на Гермиону.
Грейнджер отчего-то захотелось улыбаться. Она почувствовала, как уголки ее губ приподнимаются, а смех рвётся наружу. Ей казалось это таким ребячеством и несусветной глупостью, после того, что каждый пережил в Войну, выпендриваться друг перед другом, кто сколько пьёт, но вот сам Тео Нотт опрокидывает в себя целый стакан огневиски и не вздрагивает.
Послышался звук цоканья каблуков, и Гринграсс материализовалась рядом с Ноттом, мило улыбаясь. Гермионе показалась, что она ослепла. Слизеринка не могла так просто взять и улыбнуться в ее присутствии. Но вот она улыбается, показывая свои белоснежные зубы. Потом садится на диван рядом с Полумной, кладет ногу на ногу и превращает пустую бутылку из-под сливочного пива в бокал.
– Я тоже была бы не прочь выпить. Раз уж тут такое дело.
Грейнджер впервые так близко посмотрела на Гринграсс. Оказывается, она представляла себе ее совсем по-другому. Эта Дафна была милой девушкой с открытой улыбкой, а не злобной стервой, которая ходит под ручку с Паркинсон.
От избытка новой информации Гермионе захотелось выпить. Она поднесла к своим губам напиток и опрокинула бокал, глядя на разворачивающуюся перед ней сцену. Хотелось протереть глаза и убедиться, что это реальность. Больше было похоже на какой-то сумасшедший сон. Выражения лица Джинни и Полумны говорили о всей невозможности ситуации.
Как все слизеринцы расселись рядом с девушками, Грейнджер упустила. Просто в какой-то момент она моргнула, а Забини уже сидел на диване по другую сторону от Полумны. Нотт расположился во втором кресле. Крэбб и Гойл принесли себе стулья и сели на них, облокотившись руками о спинку. А Малфой…
Малфой оказался рядом с Грейнджер на ковре около камина. И Гермиона могла поклясться, но она почувствовала запах его одеколона с такого расстояния. Мерлин, за что?
Она же себя еле контролирует. Ещё пара стаканов и нечаянное касание – и они с Малфоем будут срывать друг с друга одежду. Прямо на глазах у всех.
Гермиона попыталась максимально отстраниться от Драко и сосредоточиться на чем-то другом. На чем угодно, лишь бы не на мыслях о Малфое без рубашки.
Все вокруг было затуманено алкоголем и казалось, наверное, совсем не таким, каким было на самом деле. Грейнджер увидела, как все спокойно пьют из своих стаканов и разговаривают. Глаза захотелось протереть ещё раз.
Это Гермиона уже перепила или всем остальным уже хватит?
Грейнджер все-таки напряглась, пытаясь вслушаться в разговор подруг.
–… это все бессмысленно. Если ты нравишься кому-то, то какая разница, что на тебе? – сказала Полумна, покачивая в руке свой бокал.
Гермиона заметила, что Лавгуд себя чувствует вполне комфортно между двумя слизеринцами. Она расслабленно сидела, облокотившись спиной о спинку дивана и покачивала стопой в такт музыке. Может, Полумна создала всего лишь видимость, но выглядело это по-настоящему.
– Даже если ты в старом растянутом халате? – с недоверием спросила Джинни.
– Да хоть в продырявленной мантии. Тебя должны любить не за внешний вид, а за то, какой ты человек.
Грейнджер не могла поверить, что сидит и слушает настолько мудрые советы от Полумны. Она явно поменяет мнение об этой девушке после этого вечера. Гермиона перевела взгляд на Блейза, сидящего рядом с Полумной. Его голова была повернута в ее сторону. Он вертел на колене свой стакан и смотрел, как огневиски блестит в свете камина.
Дафна подскочила с дивана и захлопала в ладоши. Ее глаза радостно заблестели.
– О, это моя любимая песня! Давайте танцевать!
Гринграсс чуть пошатнулась на каблуках, но уверенно дошла до импровизированной танцплощадки и стала покачиваться в такт мелодии. Нотт тут же подлетел к ней и стал виться вокруг, усердно пританцовывая.
Малфой наклонился к столу, чтобы взять бутылку и долить огневиски. Но в этот же момент Гермиона все-таки решила съесть ещё один сэндвич.
Их пальцы соприкоснулись. Всего на секунду. Крошечное касание.
Но этого хватило, чтобы случился микровзрыв и электрический импульс напряжения прошёл через их тела, заставив обоих задохнуться от ощущений. Это было так остро. До боли в костях.
«Это ничего не значит».
Гермиона подавила тихий стон, почти сорвавшийся с ее губ, и тут же вскочила на ноги, отчего закружилась голова и перед глазами залетали вертолёты. Но Грейнджер целенаправленно пошла вперёд, хватая за руку Джинни.
– Пойдем потанцуем!
Уизли не надо было просить дважды. Танцевать она любила так же, как дышать. Что не скажешь о Гермионе, которая на танцполе чувствовала себя так же скованно, как ученики перед строгими учителями. Но выбора не было. Надо двигаться.
Грейнджер заметила, что в ее руке все еще находился наполовину полный стакан, и она сразу же опрокинула четверть янтарной жидкости в себя. Мерлин, Гермиона, ты можешь без страха отвечать учителям и тянуть руку на вопросы, но танцевать в полутемной комнате не можешь? Да что с тобой?
Гермиона прикрыла глаза, представляя, будто находится в комнате одна. Мелодия песни стала медленно литься внутрь девушки, проходя через все ее существо. До того музыка наполнила Грейнджер, что ей казалось, будто ноты могут выплеснуться через край ее сознания.
Она медленно покачивалась в такт музыке. Крутила бёдрами. Проводила руками повсюду. Поправляла слишком пышные волосы. Шевелила головой, отчего пряди волос падали ей на плечи. Туман в голове отключил все мысли, оставляя лишь чистый лист, который манил к себе чем-то неизведанным.
Грейнджер лениво приоткрыла глаза. Заметила периферическим зрением, как Нотт прижимает к себе Гринграсс, потом маячащую рядом Джинни с бокалом в руке. Казалось, что огневиски сейчас выльется за края при каждом ее движении. Это напомнило Гермионе о ее бокале, и она выпила алкоголь до дна. Вкус огневиски почти не чувствовался. Наверное, все вкусовые рецепторы привыкли к полыхающему огню во рту.
Гермиона подняла голову и наткнулась на этот острый взгляд, сверлящий ее своей темнотой. Малфой повернул голову чуть в бок и пристально наблюдал за гриффиндоркой. Смотрел на то, как она извивается. Как ее бёдра соблазнительно виляют. Как ее волосы рассыпаются по плечам. Как ее руки проводят по бокам.
Вычислял, на сколько ее хватит. Сколько она продержится так далеко. Далеко от его теплого тела, сильных рук и чуть шершавых губ.
Грейнджер почувствовала, как ее невидимым канатом тянет к нему. Так сильно и нерешительно одновременно.
Но сейчас решимости в ней было хоть ложкой выковыривай и кушай.
И Гермиона сделала этот волнительный шаг вперёд.
Комментарий к Глава 9. Ничего не значит
Черканите хоть пару строчек, если понравилось. Вам недолго – мне безумно приятно ❤️ Я ведь стараюсь)
Какая-то Грейнджер у меня алкогольная попалась, хех
========== Глава 10. Открытия ==========
Ваш Автор просто выпил винишко, представил Драко с расстегнутой рубашкой и взъерошенными волосами, перевозбудился и побежал писать это. Песня: Maruv & Boosin – Drunk Groove. Не спрашивайте меня, как она могла играть у волшебников девяностых годов, давайте просто упустим этот момент и начнём читать.
Из колдорадио заиграла другая песня, заставляя танцующих поменять стиль движений. Джинни повернула колесико, делая звук громче.
Резкий мотив подталкивал Гермиону вперёд. Ещё ближе. К Малфою. В плен его грозовых глаз и волнующего запаха. В дикую близость от него самого.
