Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Стефан бегло бросил взгляд на лежащий свёрнутый фрак и томно вздохнул. Теперь же, впереди парня ждало тяжелое испытание – борьба с самим собой. Уйти, в конце концов, придётся.

VII. Не скрыть

В небольшой комнате, напоминавшей торговую лавку, было тихо, спокойно и уютно. По всему помещение летал травянистый сигарный дым, пахло жареным цыплёнком в лимонном соке и едким мужским одеколоном. Находясь здесь, молодой человек чувствовал себя в полной безопасности, но странное ощущение тревожности, которое не покидало его с того самого момента, как к нему попала маска радости, продолжало давить. Не смотря на доброжелательность и сильное желание помочь, Герцог не казался добродушным и бескорыстным спасителем, и за этим стремлением содействовать таилось что-то личное, какие-то собственные мотивы насолить либо Госпоже, либо простому жалкому смертному его же руками. От этой мысли становилось неуютно: сразу же хотелось бросить абсолютно всё, перестать гоняться за масками и полностью отдаться в это пожизненное рабство четырём опасным женщинам, к которым, к сожалению, Стефан начинал проникаться. Осознавать то, что он один в этом ужасном замке, и другие пытаются только навредить как-то печально, но деваться было некуда.

– Я необычайно рад тому, что вам было по силам справиться с получением первой маски. – громадный торговец прислонил коричневый покровной лист с завёрнутым внутрь дорогим табаком к толстым розовым губам. – Но это только начало, мой друг. Вам предстоит найти ещё три личины, а, уж поверьте, они неплохо спрятаны. – мужчина вдохнул сероватый дым, наполнив им рот, и выпустил уголками губ округлое кольцо. – Мы уже обсуждали место, где лежит маска наслаждения, но юная госпожа Кассандра вряд ли позволит вам проникнуть в оружейную, нужно время, а его у нас, увы и ах, не так много. Однако, спешу тут же обрадовать. Мне стало известно местонахождение третьей – мраморный печальный ангельский лик укромно спрятан в подвале под залом омовения. В эту часть замка попасть можно только через южную дверь во дворе.

Стеф внимательно слушал его, наслаждаясь хорошо прожаренным цыплёнком, коего специально для брюнета приготовил Герцог, столь вкуснейшей еды парень не ел никогда, потому молча внимал словам торговца, надкусывая маленький окорок с лимонным соком, но последнее сказанное предложение без ответа и мнения оставить было невозможно.

– Это исключено, – прожевав нежное куриное мясо, строго выдал молодой человек, – Мне не попасть во двор. Я пытался и вы знаете, чем всё закончилось.

Огромный торгаш ободряюще улыбнулся, словно преграды все в миг испарились, и он обо всём позаботился.

– Знаю, но, если у вас не получилось в первый раз, не значит, что не получится во второй. Ни к чему отчаиваться, вам в любом случае придётся до неё добраться, просто нужно будет хорошенько попросить.

– Что это ещё значит? – недоумение на лице Стефана появилось моментально. – У кого попросить?

Брюнет бросил косточку от жареной дичи в миску, вытер руки поданной салфеткой и пристально уставился на лавочника, ожидая пояснений. Для полноты картины не хватало сплести пальцы и положить их под подбородок, дабы продемонстрировать полную заинтересованность.

– У того, кто носит ключи с собой постоянно. Или хотя бы имеет расположение у такого человека. – успокаивающая улыбка Герцога превратилась в привычно загадочную. Не смотря на длительное общение, она всё так же бесила.

– Опять вы наводите тень на ясный день. Развалитесь, если не скажите прямо? Почему в этом проклятом месте все вечно чего-то недоговаривают? – брюнет начинал закипать от невнятных ответов. Последнее время он слишком быстро заводился и злился, нервы давали слабину. В голове молодого человека шла война ценную в жизнь.

Но торгаш лишь развёл огромными ручищами.

– Я простой торговец. Мне позволительно не знать некоторые вещи, лично меня не касающиеся. – лавочник оскалил жёлтые зубы и вновь вдохнул сигарный дым.

Стеф не знал точно, но почему-то складывалось ощущение, что Герцог нагло врал. Разумеется, он не простой торговец, да и известно ему слишком много, он самый настоящий затейливый эксплуататор, которому выгодно сотрудничество с молодым человеком, находившемся в плену хозяек мрачной обители. Какой-то хитроумный план поселился в этой большой беловолосой голове, и Стефану, как на зло, выпала главная роль в странном спектакле с плохим концом.

– И всё же. – брюнет не хотел оставлять поставленный им вопрос открытым, потому нетерпеливо продолжил. – Вам, достопочтенный Герцог, ведомо прилично информации, и вы могли бы рассказать обо всём прямо, без утаек, без загадок и лукавых помыслов. Но почему-то предпочитаете вести свою игру, хотя, казалось бы, нам обоим выгодно справиться с масками как можно скорее. Может, конечно, дело-то в совершенно другом и выгодно это только мне, а вам лишь поразвлекаться надлежит, аль не прав я? – Стеф сам от себя не ожидал подобной манерности в собственной речи, но раз торгаш любит театр, можно и подыграть.

Однако, обвинения Герцога ничуть не выбили из колеи. Он засмеялся, как Чеширский Кот и похлопал в пухлые ладони.

– Смешно, мой дорогой друг, очень смешно. Говорила ли госпожа Даниэла, что с чувством юмора у вас всё чудесно?

Молодой человек гневно стиснул челюстью и поджал губы, а кулаки непроизвольно сжались настолько сильно, что хрустнули костяшки. Он ничего против торгаша не имел, ненависти к нему не испытывал, но двоякое поведение громадного мужичка невероятно сильно злило.

– Герцог, я не питаю к вам неприязни, да и симпатии как-то, если честно, тоже, но давайте продолжим беседу о деле. – Стеф поправил свой двойной чёрный каскад, потёр лоб двумя пальцами и немного успокоился. – У кого нужно “хорошенько” попросить ключ от выхода во двор? У Даны? У Леди Димитреску? Как вы себе это представляете? Мне лучше сразу в петлю лезть!

– Я не называл конкретных имён, Стефан. – лавочник откинулся на спинку маленького, особенно по сравнению с ним, стульчика и взял со стола серебряную монету. – Уверен, что в замке есть ещё чистые души, захотевшие вам помочь. Просто нужно присмотреться. – он держал блестяще-белый лей между большим и указательным пальцем и рассматривал местную валюту так, словно проверял на подлинность.

Брюнет ничего не ответил. Не было никаких сомнений, что помощи здесь больше не от кого ждать и разговор опять свернулся не туда. Он начал уставать от их бессмысленной беседы.

– Я…это напрасно. – молодой человек вздохнул и встал со стула, на котором всё время сидел, оперевшись локтями на перевернутую к нему спинку. – У меня нет союзников, помогать не станет никто. Если я готов рисковать, то камеристки точно нет. Простите, Герцог, но я хочу отдохнуть сейчас. – Стефан развернул своё сиденье обратно, склонил голову на прощанье и готовился было выйти за пределы комнаты торговца.

– Если вы чего-то не замечете – не означает, что этого нет. Вы слишком часто и долго находитесь среди дочерей Леди Димитреску, упуская важные детали, способные послужить поддержкой для такого опасного задания. Простите, дорогой друг, но вам надобно быть внимательнее, сомневаюсь, что развлечения с юными хозяйками принесут вам желанную свободу, а вот люди, оказавшие в том же положении – вполне. Задумайтесь. – лавочник обеспокоенно вдохнул травянистый дым дорогой сигары, выглядел он сейчас немного огорчённым, потеряв ту задорность в голосе.

Молодой человек снова лишил Герцога своего ответа. Он немного помедлил, прежде чем покинуть лавочку, но всё же вышел за дверь, демонстративно хлопнув ею. В голове прочно засели слова о долгом времяпровождении с тремя сёстрами, и интонация, с которой об этом излагал толстяк, немного напрягла. Откуда ему, в конце концов, известно о таком? Да и неужели есть какая-то разница? Вспомнив о своих сомнениях, Стеф нашёл разгадку: чем чаще он находится с кем-либо из девушек, тем сильнее колеблется с продвижением плана, а это, стоит понимать, беспокоит торгаша не меньше. Однако, не ему его осуждать и переживать ни к чему.

Парень помассировал шею и устало вздохнул. Идти, кроме как в свою ночную кладовку, никуда не представлялось возможным. Не было ни малейшей идеи, каким образом провернуть аферу с выходом во внутренний двор, а просить помощи у камеристок – верх глупости. Если в этом и заключалась ловушка Герцога, что глупый деревенский парнишка побежит к верным служанкам, по одному только слову богатенького купца, обещавшего безвозмездно помочь, просить открыть дверь, за которую выходить строго настрого запрещено, отчего может последовать суровое наказание, то дела у Стефана определённо плохи.

Из тревожных мыслей брюнета выбил горький девичий плач. Жалобный стон и захлёбывание собственными слезами доносились со стороны главного зала, а точнее из-под самой лестницы. Стеф мигом помчался туда. Что могло произойти такого, способное довести хозяек замка до рыдания? Возможно ли это вообще, раз уж на то пошло? Когда брюнет добежал до небольшого пространства под лестницей, его взору предстала неприятная картина: зарёванная камеристка, с красными опухшими от солёной влаги глазами, сидела прислонившись, обняв колени, к стеночке. Её левая рука кровоточила от самого плеча, алая жидкость медленно стекала по конечности, пачкая чёрный рукав и белоснежный фартук. Льющиеся ручьём слезы стали причиной прерывистого дыхания, девушка не могла наполнить лёгкие кислородом, от чего дышать становилось очень трудно.

– Проклятье! – выругался молодой человек, прильнув к раненой камеристке. – Илинка! Что случилось? – Стефан незамедлительно начал выискивать место, из которого сочилась кровь, но длинный рукав тёмного платья сильно мешал поискам. – Прошу прощения. – он грубым движением сорвал ткань по шву у плечевого сустава, вызвав у горничной удивлённый вздох, затем скрутил её и повязал чуть ниже, где вовсю красовался глубокий разрез.

Стеф не впервые оказывал кому-то медицинскую помощь, потому проблем возникнуть не должно. А вот успокаивать ему доводилось нечасто. Брюнет приблизился к плачущей Илине, положил свои ладони, едва коснувшись, на покрасневшие щёки, и двумя большими пальцами принялся вытирать нижние веки от стекающих слёз. Она невольно вздрогнула, когда молодой человек дотронулся до её кожи, а позже смогла вернуть дыхание в норму. Её зелёные глаза были устремлены в симпатичное лицо брюнета так пристально, словно на нём было что-то грязное, постороннее, камеристка будто окаменела.

– Илина, не молчи. Кто это сделал с тобой? – парень продолжал задавливать служанку вопросами, придерживая её голову, не позволяя тем самым отвернуться, хотя в этом и не было никакой нужды, отрывать взгляд она не собиралась.

– Сте…Стефан? – камеристка наконец проявила признаки жизни, путь и затруднённо, но она заговорила.

Молодой человек утвердительно кивнул головой, слегка улыбнувшись.

– Что случилось, Илина? – от разговора же, не смотря на состояние горничной, он отходить не хотел. – Это Даниэла тебя так? – брюнет отпустил лицо Илинки и прикоснулся к намотанной чёрной ткани вокруг плеча, рукав быстро пропитался алой кровью.

– Н-н-ет, – еле выдала девушка, дрожащими устами, – Госпожа…Ка-а-сса-андра…

Стеф цокнул языком. «Разумеется. Кто бы сомневался?»

– За что?

– Я…я… – голос юной девушки немного сломился, к глазам вновь устремилась солёная вода. – Неопрятно сложила бельё…оно…оно помялось, и-и-и госпожа…она…ударила меня по щеке… – сквозь рваное дыхание и шмыганье носом тяжеловато было внимательно улавливать суть, но парень старался цепляться за каждое кое-как произнесённое слово. Делать выводы пока рано. – Потом Ка…госпожа Касса-а-ндра страшно засмеялась…и я увидела острый серп…потом…потом почувствовала сильную боль…я-я так больше не могу, Стефан…

Слёзы с новой силой полились из зелёных глаз несчастной юной горничной. Наблюдая за тем, как девушка жадно глотает воздух, задыхаясь от небольшой истерики, брюнет переосмыслил слова Герцога о чистых душах. Он невинно приобнял девушку, как младшую сестру, утешительно потёр её невредимое плечо и тягостно вздохнул.

– Я постараюсь разобраться с этим. Я вытащу нас отсюда. – он звучал слишком уверенно и теперь их стало двое, нести ответственность за кого-то ещё не хотелось от слова совсем, но торговец прекрасно дал понять, что придётся впутывать посторонних, дабы справиться с кражей второй маски. – Дай мне слова, что никто не узнает о моих планах. Поклянись, что будешь молчать. Если ты действительно хочешь прекратить свои мучения, то тебе хватит ума не подставлять меня. – тон Стефа был слишком серьёзным и даже казался немного грубым, что для него совершенно необычно.

Он продолжал тереть её плечо, медленно, нежно. Взор парня был направлял на Илину, голубые глаза прожигали, выжидая ответа.

– В этом плену…в этом рабстве…я нахожусь уже год, а может и полтора… – служанка делала небольшие паузы, глубоко вдыхая не хватающий кислород. – Что только не делали со мной эти безумные…ненормальные…сумасшедшие…ах! – её интонация становилась всё более непривычной, она говорила без свойственного смущения и боязливости. – Я только и мечтаю о побеге…как вернусь к бабушке, обратно в деревню. Прошу, Стефан…прошу простите меня, что становлюсь обузой. Сбежать в одиночестве-то, без лишнего груза, невозможно, а тут…лишня тяжесть. Хозяйки не узнают, клянусь вам, но не уверена, что будет правильным помогать мне. Я всё понимаю и не затаю обиду, если вы оставите меня тут.

Темно-русые волосы камеристки, собранные и закреплённые гребнем, немного растрепались, непослушные пряди выбрались из укладки, неряшливо свисая на лицо. Молодой человек поправил один её локон, спрятав за ушко, и задумчиво вглядывался в отёкшее, от плача, худое юное лицо. Он определённо видел её раньше. А после слов о бабушке и деревне, вспомнил, как стоял на собрании в доме старосты и сочувственным взглядом провожал молоденькую, с пухлыми румяными щёчками, изумрудными блестящими глазами, полную, на тот момент, жизни шатенку, к которой рвалась пожилая седая женщина, дабы проводить внучку в последний путь. Только было это не год назад, даже не полтора. Почти три. Если этой девушкой была Илинка, то почему она не стала закуской? И почему не помнит половину своего заточения?

– Я не оставлю тебя. – если ранее ему не было дела до скромной, ничем не примечательной горничной, то сейчас появился стимул возвратить её в деревню. Только к кому? Та женщина умерла месяцев пять назад. – Вернёмся домой вместе. Только нужно обработать рану.

Стефан встал, поправил фрак и отошёл от камеристки к деревянной тумбе у входной двери в столовую. Он тихенько приоткрыл её, взявшись за небольшое золотое кольцо, и, порывшись в ней, достал тёмно-зелёный пузырёк. Вернувшись к Илине, брюнет присел рядом и аккуратно снял мокрый, от кровавой жидкости, чёрный рваный рукав, увечье, оставленное Кассандрой, выглядело отвратительно, показалось, что можно увидеть торчавшую кость, но это лишь происки разыгравшегося воображения. Стеф сглотнул, затем достал из кармана неиспользованный носовой платок, зубами открыл пузырёк со спиртовым лекарством и вылил почти всё содержимое на самодельную повязку. Парень осторожно приложил платок к ране и незамедлительно принялся дуть, как это делала мама, когда лечила его кровавые ссадины, создавая лёгкий обезболивающий эффект, и ведь помогало. Служанка же жалобно завыла, не в силах сдерживать крик, как бы сильно молодой человек не обдувал ранение, этанол мгновенно вступил в реакцию с оголёнными рецепторами. Он прикрыл ей рот свободной ладонью так, чтобы кисть не касалась губ, но и звуков при этом было плохо слышно, привлечь к себе лишнее внимания им сейчас только не хватало. Илинка тут же посмотрела на брюнета изумлённым, намокшим взглядом. Стеф, не придав этому значения, перевязал тряпочкой увечье.

– Вот и всё. – улыбнувшись выдал он. – Поменяем её через час.

Девушка не сводила с брюнета глаз, удивление сменилось восхищением и благодарностью, теперь он может просить у неё всё, что захочет.

– Спасибо, Стефан. Вы добры. – Илина вытерла оставшиеся на лице солёные капли и улыбнулась в ответ.

– Это ещё пустяки. Будешь благодарить, когда выберемся отсюда. Но сначала мне нужно попасть во двор.

– Зачем? Из внутреннего двора в деревню не вернуться. Там всё перекрыто.

– Мне нужно в южную часть замка. Кое-что забрать. Я обязательно объясню тебе всё, но не сейчас и не здесь. – Стефан резко перешёл на шёпот. – Просто так из замка не сбежать, но мне предоставили информацию, благодаря которой можно попасть наружу и дать бой Димитреску, если потребуется… – его чуть передёрнуло, стоило только подумать о последствиях.

– Так вот зачем вам нужно было проникнуть во двор тогда… – Илинка задумалась. – Зачем вы врали? – она недовольно, но слабо стукнула его кулаком по груди. – Выставили меня дурой!

– Эй! – парень отодвинулся от камеристки, чтобы не получить ещё один удар, но уже сильнее. – Подумай головой, как я мог сказать тебе о побеге? Я до этого момента был убеждён, что ты предана Хозяйке и сразу же сдашь меня.

Камеристка обдумала его слова и согласно кивнула.

– Правда, чего это я…тогда нужно вам признаться, если мы решили бежать вместе…

– В чём?

– Я не проверяю заперты ли комнаты на ночь. Это…это бессмысленно, когда у тебя нет ключей. Не ожидала кого-то увидеть, и-и-испугалась, а вы многого не знаете…вот и придумала эту чушь. – она виновато опустила свои зелёные глаза в пол.

«Я мог бы догадаться!» – молодой человек стукнул себя ладонью по лбу. Действительно, какая глупость. Они оба обманули друг друга, придумав полную ерунду, в которую каждый поверил по-своему.

– Но что ты тогда делала? Зачем нарушала запрет на свободное перемещение прислуги в ночное время?

– Просто…навещала знакомого.

– Знакомого? – «Ну конечно! Откуда ещё такие познания, как не из личных уст» – А не один ли у нас знакомый торговец? – всё становилось яснее и яснее.

– Вы тоже знаете Герцога? – девушка ни капли не удивилась. – Значит, он говорил о вас.

Стеф в недоумении похлопал глазами, как полный дурак.

– И что он говорил, если не секрет?

– Сказал, что мне нужно потерпеть немного. Что я не одна в замке и есть тот, кто поможет мне, помимо самого Герцога. Я и не думала, что это вы, Стефан. Мне казалось, что ваша связь с госпожой Даниэлой крепка.

От подобных заявлений стало смешно и грустно одновременно. Каждый раз, когда речь заходит о Дане, Бэле и даже Кассандре – голова идёт кругом, а мысли бешено скачут одна за другой. Он словно сумасшедший, в котором борются два человека, как же тяжело сделать выбор, когда чувства затмевают рассудок. В висках больно закололо.

– Она тоже так думает. – звучало это очень грубо, но лучше так, чем если торговец случайно, через уста Илинки, узнает о его привязанности, пусть оба думают, что равнодушие никуда не делось. – Надо понимать, что нет смысла говорить о том, на что способна Дана, ты всё и сама видела. Это ужасно. Так или иначе, мне чертовски сильно необходимо попасть наружу. Не могла бы ты…взять ключи у Камелии? Ты тогда упоминала, что у неё он есть. – это было верхушкой наглости, но Стефану как-то стало плевать. Другого выхода больше нет. Второй ключ, который висел у двери, надо думать, забрала Бэла, после инцидента с окном, потому вся надежда возлагалась на главную камеристку.

– Я не уверена, что Камелия позволила бы забрать свою связку…но попробую. – горничная с трудом встала, взявшись за перевязанное плечо. – Можно задать вопрос?

Молодой человек положительно кивнул, следуя её примеру, тоже приподнимаясь.

– Почему вы хотите помочь мне? – служанка посмотрела на парня, как маленький голодный котёнок, нуждающийся в ласке, приюте и лакомстве, от чего на сердце стало тяжко.

Стефану нужна помощь, один, не имея никакого влияния, он и правда не справится, торговец говорил истину. Герцог намекал именно на Илину, сомнения отпали. Чьей наивностью и добротой можно попользоваться в своих целях кроме как ни её? Чувство жалости к горничной и попытка доказать самому себе, что он не до конца прогнил, решительно настраивают Стефа вызволить деву из этой крепости, охраняемой чудовищами. Да и от этого союза сплошные плюсы.

– А почему нет? Ты местная, незаслуживающая… – вдруг со второго этажа донеслось шуршание, говорящее о чужом приближении. Молодой человек поднёс палец к губам и прислушался. Однако, как только парень и девушка замолкли, шорох прекратился. Стефан ещё какое-то время помолчал, вслушиваясь в каждый треск досок, в каждый стук старинных стен, но не улавливал ничего более. Некто даже не соизволил спуститься. Он пожал плечами и продолжил, но намного тише. – Ты сама хочешь сбежать, выбраться из оков, как и я, никто не заслуживает участи подобной нашей. Мы будет держаться вместе, помогать друг-другу. Всё, что я прошу – преданности. И даже, убедившись в твоих серьёзных намереньях освободиться, я не могу быть в точности уверен, что ты не побежишь докладывать Госпоже о моих планах. Но я доверюсь тебе, а ты доверишься мне и принесёшь ключи от уличной двери, это всё, что я прошу…пока. – тон Стефа был непривычно ровным, но он предавал решимости.

Илина, воодушевлённая ответом, кивком дала понять, что эту часть плана доверить ей можно, и горничная не посмеет подвести.

– Тогда разделимся. Мне нужно добежать до лакейской, а ты направляйся к комнате Камелии, – или где она там ключи прячет, – забирай связку и встречаемся в столовой. Дальнейшие действия обсудим там. Удачи.

Парень и девушка распрощались в центре главного зала и отправились по разные стороны.

***

Стефану надобно было заглянуть в собственные покои для того, чтобы проверить как там поживает маска радости, надёжно спрятанная в тряпки под кроватью, и забрать запасную подделку, сделанную по той же схеме, что первая. Да, он понимал, что не имеет никакого представления, как должны выглядеть остальные ангельские лики, потому смастерил четыре одинаковые эмоции. Вся надежда направлена только на невнимательность хозяек и шанс того, что скульптуры спрятаны там, куда их нога ступает реже, чем в коридор подле библиотеки.

Молодой человек снял фрак, закутал в него фальсификацию мраморной маски и попал в столовую как раз вовремя.

– Ну как? – задал вопрос с порога парень. – Ключи у тебя?

– Угу. – неуверенно подтвердила она, нервно перебирая связку металлических отпирок разных форм.

– Чудесно! Не будем терять времени. Хвоста не было?

Горничная непонимающе уставилась на брюнета, глупо захлопав ресничками.

– Никто за тобой не следил?

– Нет.

– Спрашивать про то, каким чудом ты стащила ключи пока не буду. – Стеф подошёл поближе к входной двери и огляделся в поисках показателей времени. – Какой сейчас час?

– Без двадцати семь… – девушка изобразила задумчивое лицо. – Было, когда я возвращалась из комнаты Камелии.

Стефан устало вздохнул. «Поздно. Слишком поздно» – в половине девятого просыпается весь замок, а прислуга на полчаса раньше. У него не получится прилечь даже на чуточку, но это не основная проблема. Важно отметить, что велик шанс попасться кому-то из хозяек, стоит лишь задержаться. Это обстоятельство больше напрягало, чем пугало. Но винить, кроме себя, больше некого. После покоев Даниэлы и своих ночных обязанностей, брюнет решил навестить Герцога, которой, к его удивлению, был ни в одном глазу. Молодой человек рассказал торговцу про полученную маску, они обсудили последующие действия и в кои-то веки нормально смог поужинать, а может уже и позавтракать. На беседу они потратили достаточно много времени.

– Зараза. – парень выругался сквозь зубы. – Ладно, выпускай меня, – не имея других вариантов, он махнул рукой. – Через час встретимся в моей лакейской. Я передам тебе ключи и вкратце сообщу о целях, которые преследую. Если не вернусь к установленному времени – вспоминай обо мне, как о хорошем человеке.

Служанка не поняла юмора брюнета и продолжила растеряно пялиться.

– Шучу я. Просто подожди немного. Ни разу не приходилось бывать в южной части замка, не знаю, что меня там ждёт. Заблудиться могу. – он натянул уголки губ в фальшивой улыбке, стараясь отогнать её сомнения.

Увидев изменения в лице молодого человека, Илинка облегчённо выдохнула и тоже изобразила упоение, словно вникла в сказанные им шуточные слова. Стеф же немного поторопил служанку, указав ладонью на выход, дав понять, что ждёт только её. Она слегка опешила, чуть не выронив связку, но, перебирая ключи, нашла нужный, местами ржавый, с головкой в виде округлённого герба. Камеристка вставила бородку в замочную скважину, пару раз покрутила и подтолкнула массивную дверь от себя. Послышался победный щелчок и проход открылся. Из щели мгновенно подул прохладный ветер, наполнив морозом всю столовую. Парень, словно получив пощёчину ледяного порыва с острыми снежинками, вспомнил о происшествии с Бэлой в этом самом помещении. Он бросил мимолётный взгляд на окно, в которое самолично вставлял новенькое стекло перед торжеством, и прикрыл глаза, медленно опустив голову. Стефан немного потянул прежде, чем выйти за дверь, собираясь с мыслями и набираясь решимости. Неизвестно, что ждало молодого человека в неизведанной стороне дворца.

– Надеюсь, у вас всё получится. – Илинка нарушила его мысленные терзания, положив в руку связку ключей. – Берегите себя…и возвращайтесь. – она накрыла своими миниатюрными ладонями кулак брюнета, в коем сжимались металлические отпирки и взглянула умоляющими изумрудными очами.

– Обязательно.

Он впервые ощутил тёплое женское прикосновение к себе за долгое время. Её трепетная дрожь передалась через нежные маленькие ручки, а в глазах загорелась непонятная искра зелёного пламени. Стеф смущённо отвёл взор и потёр затылок. Илинка позднее тоже замялась, резко убрала ладони, выпуская парня из своей хватки и отошла на пару шагов назад, создавая дистанцию между ними. Молодой человек одобрительно качнул головой и вышел за открытую, теперь уж, дверь, не проронив ни слова.

На улице было, к удивлению, не так холодно. Только ветер зловредно морозил, играясь с маленькими, режущимися снежинками, лежащими на дороге, швыряя их прямо в лицо парня. Свежий январский воздух приятно наполнял лёгкие, а хруст под ногами белоснежных небольших кучек снега становился усладой для ушей. Природа по истине удивительна. Ещё недавно стояла ужасная вьюга, дубак проникал в замок сквозь крохотные отверстия между окнами, дверями, через подвалы и подземелья, от чего приходилось растапливать камин во всех комнатах, по несколько раз на дню. Снегопад был настолько сильный, что сугробы должны затягивать по пояс, но благодаря резким перепадам температуры белые морозные горочки растаяли довольно быстро. Тёмно-синие сумерки окутывали всю малую округу, видимость складывалась не лучшая, но это всяко лучше, чем непроглядная тьма, а первые лучи солнца должны появиться только через час. Из дворика, как говорила Илинка, и правда не было возможности выбраться за пределы замка: небольшие клумбы, расположенные по углам, огороженные заборчиком с кирпичными невысокими колоннами, декоративные деревья со свисающими сосульками на ветках, в центре расположилась интересная постройка, напоминающая навес с купольной, ничем непокрытой, крышей, и всё это в четырёх, плотно прилегающих к друг-другу, стенах замка.

Стефан сориентировался, отыскал юг и быстрым шагом устремился к правому дальнему проходу. Каково было его разочарование, когда, толкнув массивную каменную дверь, прозвучало громкое замочное звяканье, означающее, что во внутрь ход закрыт. Злость не заставила себя долго ждать. Молодой человек со всей силы ударил кулаком по гладкой толстой плите и завыл от боли, что подступила к ушибу мгновенно. Не будь он таким крупным, высоким и сильным, с натренированными руками, раздробил бы костяшки в муку. Рефлекторно схватившись за повреждённую кисть, он дёрнулся всем телом, и звон в кармане брюк напомнил о связке ключей, что всучила ему горничная. Он резво достал её и принялся подыскивать подходящий к замочному отверстию. «Кто знает, может, повезёт?» – попробовать определённо стоило. Ни один ключик не подходил к замку, а было их много. Но вот, когда оставалось совсем чуть-чуть металлических отпирок, один, выглядевший больше остальных, идеально вошёл в скважину, прокрутился три раза, передав усилие на ригель, и избавился от каменного препятствия. Стеф, удовлетворённый результатом, распахнул дверь и вошёл в южную часть дворца.

Это крыло было не таким просторным. Маленькое помещение с ведущей наверх лестницей. Больше ничего. Ни других проходов, ни проёмов, лишь один путь. И брюнет пошёл по нему, не раздумывая. Поднявшись на этаж выше, он вновь обратил внимание, что коридор ввел только прямо, но, для разнообразия, появились дополнительные двери, в которые он попутно заглядывал, ища необходимую комнату: тут и ванная, и покои, видимо, Альсины, и, наконец-то, тот самый Зал Омовения. «Быстро» – довольный молодой человек осмотрел пространство. В центре комнаты было нечто вроде термы, заполненной чем-то багровым и густым, рядом стояли, как стражи, четыре разные скульптуры: знатная дама, бедная женщина, нищие, просящие милостыню и всадник с конём на дыбах. А по середине, в стене, находился камин, над котором нависала позолоченная табличка. Парень, обходя вместилище, тут и гадать не нужно, с горячей кровью, приблизился к роскошной златой рамке. Вырезанная по дорогому металлу надпись гласила: «Мужские взгляды женщинам презренны, а бедняков заботит лишь одно: Отдать владыке урожай отменный, чтоб поскорее потекло вино». «Здорово, ещё одна загадка. Обожаю» – он недовольно поморщился и приступил к поискам решения. Прошло минут десять точно, пока в его, и без того забитую всякой нагружающей ерундой, голову пришло озарение. Попробовав сместить статую со знатной дамой, он понял, что необходимо направить каждую так, как того хотела головоломка, потому придётся напрячь и мышцы. Теперь же богатая леди смотрела на бедную служанку, подающей ей бутыль вина, лишившая нахального всадника внимания, а попрошайки, склонившись на колени, молили Господина о медяке. Скульптуры были выстроены верно, потому густая кровавая жидкость слилась из открывшейся термы вниз, приглашая чужака спуститься по каменным рассыпчатым ступеням. Приглашение, пусть и с сомнениями, он принял. Спуск последовал недолгим, как только нога Стефа сошла с последней плиты, подошвой лаковый чёрных оксфордов он почувствовал неглубокую лужицу.

– Твою-ю-ю ма-а-а-ть… – протяжно и скверно выразился молодой человек, приподнимая стопу, дабы взглянуть на липкую субстанцию, стекающую с туфли. Кровь. Бесспорно, та самая.