Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

– В сухомятку, конечно, полное дерьмо, но зато булка тебе энергии прибавит. А она, уж поверь, пригодится. – сказал лорд, ухмыльнувшись. – Могу, кончено, тебе флягу дать… запить этот большой сухарь.

Стефан одобрительно покачал головой, торопливо прожёвывая кусок хлеба. Пить хотелось неимоверно сильно и отказываться от предложения не было смысла, какое бы ни было содержимое его фляжки. Гейзенберг утробно посмеялся и из внутреннего кармана кожаного пальто вынул эрзац-флягу. Он подал её Стефу и тот, чуть не вырывая бутыль из рук, быстрым движением открутил крышку, прислонил горлышко к губам, затем залил в рот тёплую обжигающую жидкость, и знакомый вкус, с нотками фруктов, сразу наполнил его изнутри. Молодой человек, протерев губы ладонью, поморщился от вкуса этого пойла. «И как люди могут пить подобную дрянь?» – поразился он.

– Это… водка? – захотел уточнить Стефан, возвращая металлический сосуд обратно владельцу.

– Лучше, – поправил Карл Гейзенберг. – Шнапс. Яблочный. – и жадно отпил несколько больших глотков.

– На вкус как водка.

– О-ох, не сравнивай эту мочу со шнапсом! – громко выдохнув от удовольствия, проворчал мужчина. – Ты просто не распробовал. Разница-то ощущается.

Владыка деревни вновь протянул парню бутыль, как бы предлагая сделать ещё глоток, но тот отказался.

– Зря, – разочарованно произнёс владыка, пряча фляжку обратно во внутренний карман. – Алкоголь уменьшает боль, – он двумя пальцами указал на перевязанную ногу Стефа. – А это тебе нужно больше всего.

– Знаете, проблем бы не было, не пронзив вы мне арматурой лодыжку.

– Твоя правда, – согласился мужчина, подходя к какому-то углу. – Нужно было целиться в плечо.

Стеф не ответил. Карл же, взяв что-то из открытой коробки, поспешил вернуться к брюнету.

– Собирайся, – внезапно скомандовал он. – Пора идти.

– Куда?

– Потом узнаешь. Давай, обувайся, одевайся…

– Нет уж, – нахально возразил парень. – Выкладывайте как есть. Что за дело? Куда мы пойдём? Что требуется конкретно от меня?

Но Гейзенберг на прекословие молодого парня усмехнулся, поправил подол пальто и сухо ответил:

– Пусть это будет сюрпризом.

Злость мигом накатила бурной волной, оставляя едкую горечь на языке. Стефану было просто необходимо высказать всё, что он о нём думает. Однако, прикусив губу, брюнет лишь тяжело вздохнул. Ссорится с божеством как-то опасно.

– Вытяни руки. – приказал лорд.

– Зачем?

– Меньше слов, больше дела. Давай, вытягивай.

И Стеф без всякого желания подчинился. Но не успел он и глазом моргнуть, как запястья сковали железные кандалы, соединённые цепью, крепившейся за металлический ржавый прут.

– Какого черта?! – громко возмутился молодой человек, тряхнув руками так, что зазвенели тяжёлые оковы.

– Тише, парень. Это для моего спокойствия и для твоего удобства.

– Что? Удобства?! Да они мало того, что запястья режут, так ещё и своей массой меня вниз тянут!

– Сука, задрал… – тихо выругался себе под нос Карл и сунул ему в рот какую-то тряпку. – Значит, слушай сюда, парень: ты сейчас хромой, тащить тебя на себе я не собираюсь; и если вдруг грохнешься, как дохлая кобыла, без возможности подняться – я просто поволоку твоё обессилившее тело по снегу. Да и буду в точности уверен, что ты, засранец, снова сбежать не попытаешься. Усёк?

Стефан возмущённо промычал что-то невнятное и Лорд Гейзенберг угрожающе взялся за конец грязного комка ткани, что находился во рту молодого человека; и поди угадай, будет ли тряпку вытаскивать или впихнёт поглубже.

– Я извлеку кляп только, ежели ты перестанешь возникать, кричать, всячески меня подешеветь и далее покорно последуешь туда, куда поведу. Ясно выражаюсь?

Брюнет утвердительно кивнул головой и сразу же прекратил мычать, однако, если бы взгляд мог испепелять, то владыка деревни давно горел бы уже ясным пламенем.

– Другое дело. – довольно выдал седовласый, затем вынул грязную тряпку.

Мерзкий вкус, оставшийся во рту, вынудил поморщиться и сплюнуть вязкую слюну, смешанную с кровью прямо под ноги Лорду Гейзенбергу. Кляп, коим он заткнул брюнету пасть, определённо был старой испачканной повязкой, что тот недавно сменил.

– Даю на то, чтоб ты оделся, пять минут. – заявил четвёртый владыка. – И можем выдвигаться.

Но тут мужчина поймал на себе ироничный взгляд молодого человека, что дёргал скованными руками, якобы демонстрируя, какой он беспомощный на данный момент. Карл раздражённо фыркнул.

– Ладно, давай помогу…

Когда они собрались и были наготове – покинули здание незамедлительно, более не задерживаясь в этих чужих стенах ни на миг. Гейзенберг почему-то дорожил каждой потраченной минуту, будто бы там, куда они держит путь, время имеет счёт. И он близится к концу. Стоило выйти за дома, как Стеф, вдохнул холодный воздух полной грудью и бегло огляделся вокруг: видно в ночи было плохо, но призрачный свет, растущий луны, позволял разглядеть небольшие участки крыш и те места, не скрытые за их свесами. На одной из деревянной кровли показалась необычайно длинная труба. Она хорошо выделялась среди остальных как ростом, так и цветом: ярко-красный кирпич, словно сигнал для кого-то, оттенялся на фоне ночного беззвёздного неба. Внезапно и мощно нахлынули воспоминания о детстве: как маленький мальчик с гурьбою ребят чуть постарше носились в центре деревни, возле Девы Войны, играя в салочки, с весёлым хохотом гонясь друг за другом. Но внимание ребёнка приковала к себе стая чёрных воронов, что кружили над крышей с красным длинным дымоходом; они спускались всё ниже и кричали всё громче, а в их поведении было что-то мистическое, но такое… захватывающее. И никто почему-то не обращал никакого внимания. Будто бы только ребёнок видел этот хрипло каркающий вихрь.

Из, непохожей на других, трубы, завладевшей интересом птиц вился лёгкий пар, вздымая в серое небо, что говорило о присутствии хозяина внутри, однако, мальчик никогда не видел того, кто бы входил в старые деревянные ворота, ведущие к дому с этим странным дымоходом. Да и сами врата были почти постоянно закрыты, а взрослые на вопросы малыша о таинственном жильце лишь разводили руками. Кто же жил в этом доме с красной трубой?

«… в доме с красной трубой» – глухим эхом отозвалось в голове и притупилось где-то в глубине сознания. Тогда Стефан вспомнил, где раньше слышал о покрытом тайной здании, что упоминалось в записке в той одинокой хижине у реки; и это заставили его встрепенуться. Проходя через ворота, он вдруг резко обернулся назад, разинув рот. Они вышли точно из этого дома. Из дома с красной трубой. Мысли тут же понеслись галопом: «Гейзенберг… это всегда был он? Он живёт здесь? Нет! Димитреску упоминала какую-то фабрику. Дом не его. Но чей тогда? Или же это какое-то тайное укрытие, в котором прячется лорд… а от кого ему прятаться? Что здесь творится…». Вопросы… всегда остающиеся без ответа вопросы. Однако, ясность всё же здесь была: Карл Гейзенберг ведёт свою игру. Иначе зачем скрываться в деревни и связываться с одним их местных, оставляя анонимную записку? Заказ, о котором в ней говорилось, очевидно, являлся частью того необычного ключа. Но что он отпирает?

Из глубоких размышлений брюнета выдернул, буквально, дёрнув за цепь, что перекинута у него через плечо, сам Карл Гейзенберг, будучи недовольным его задержками и вращениями головой в разные стороны.

– Да угомонись ты. – бросил он со спины. – Почти пришли.

Прошагав ещё какое-то расстояние, свернув налево от статуи Девы Войны, в сторону, где на указателе виднелась стёртая надпись "Место Ритуала", мужчина остановился напротив красных металлических дверей.

Эти ворота тоже хорошо знакомы Стефану: за них выходить было никому не дозволено, а почему – неизвестно. Местные ребята пытались как-то перелезть за пределы врат, но попытку жёстко пресёк один из взрослых мужиков; надавал им по ушам и строго-настрого запретил совать нос туда, куда не следует. И на этом его познания закончились.

Пока Лорд Гейзенберг отворял металлические дверцы, Стеф присел на кучку снега. Нога адски болела, но парень всю дорогу держался стойко, лишь немного прихрамывал. «Бывал в передрягах и похуже» – заверил самого себя брюнет, взяв в скованные руки горстку холодного снежка. На каменный забор, чуть дальше места, где сидел Стеф, присел крупный ворон с серыми глазами. Определённо тот самый. Молодой человек на этот раз её компании рад не был: слепил из снега неровный шар и кое-как швырнул его в надоедливую птицу. Промах. Кандалы сильно мешали размахнуться для дальнего броска, посему снежок угодил чуть ниже седалища ворона. И тот в ответ насмешливо каркнул, словно смеясь над неудачной попыткой. Однако, издёвка долго не длилась: с другой стороны полетел комок побольше и вот он уже попал точно в цель. Ворон встряхнулся от угодившего в него снега, гордо расправил крылья и с возмущённым криком взмыл ввысь.

– Ха! – торжествующе воскликнул владыка. – То-то же.

Он отряхнул перчатки от белых ледяных круп, поднял конец цепи, что мгновение лежал без присмотра, и, поправив очки, буркнул:

– Вот привязалась.

Смачно сплюнув в сугроб, седовласый резко потянул цепь, вынудив молодого человека чуть ли не вскочить, отчего острая боль в лодыжке возобновилась с новой силой, затем, без промедлений, направился за открытые металлические двери. И на сей раз идти потребовалось недолго: они в один момент оказались подле своеобразной калитки, смастерённой из старых досок и брёвен. Выглядели врата устрашающе: ветхие, прогнившие обаполы, местами обмотанные тугой верёвкой, на креплениях которой привязан пучок трубчатых костей, нагоняли жути, а две эмблемы с четырьмя вороньими крыльями, выходящих за пределы золотого кольца, в центре каждой дверцы напоминали человеческий эмбрион. Такую конструкцию молодой человек лицезрел впервые. И благодаря двум факелам, висящих по бокам, врата можно было разглядеть хорошенько.

Лорд Гейзенберг вытащил из кармана кожаного пальто оный ключ с изображением птицы простирающей крылья и воткнул его в небольшую замочную скважину. Покрутив шейку пару раз, послышался победный щелчок; владыка одним быстрым рывком отодвинул засов и створки, лязгнув, медленно распахнулись, пропуская смелых мужчин в свои владения. Стоило дверям открыть виды, что за ними скрывались, как новые окрестности завладели вниманием брюнета: тонкие постаменты с различными кубками выстроились в ряд по обе стороны, как строи солдат, провожая заблудшего путника прямиком в церемониальный центр, во главе которого располагалась отличающаяся от остальных стойка, походящая на чашу, предназначенную для гиганта. От каменной круглой плиты расходись четыре тропы, каждая из которой вела к таким же пугающим вратам. Стеф сразу же заметил, что левая калитка была настежь раскрыта, а позднее, услышав мерзкое влажное покашливание, перевёл взгляд на тёмный сгорбленный силуэт, выходящий из неё. Выглядело это так, будто фигура, после того, как отворила створки, хорошенько сблевала всё содержимое желудка, а уже потом показалась на горизонте.

– А этот дебил что здесь делает? – едва слышно спросил Лорд Гейзенберг, сунув кончик сигары себе в рот.

Поравнявшись с седовласым мужчиной, Стефан увидел, как яркая вспышка от огнива на мгновение осветила щетинистое задумчивое лицо Карла, озарив небольшую часть ночного полумрака, что охватывал всю округу. И горбатый силуэт, заметив огонёк, быстро поковылял в сторону двух мужчин.

– Братец! – с искренней радостью воскликнул гнусавый и хриплый низкий голос.

– Моро! – выдохнув клубни дыма, откликнулся Гейзенберг. Однако, в его интонации настоящего восторга не было и в помине. И только идиот этого не заметил бы.

Уродец, наконец, справившись с разделяющим их расстоянием, приблизился к мужчинам и Стеф сумел осмотреть третьего владыку получше: рыбоподобный монстр с жабрами, перепончатыми руками, ногами, сгорбленной спиной и деформированным лицом был облачён в грязный тёмный кожный плащ, скрывающий изуродованное тело; на его голове, как и в первую встречу, всё ещё красовалась костяная корона. Это был самый омерзительный человек, коего молодой человек только видел. Запах, стоит отметить, шёл от него тоже неприятный: тухлая рыба, сопли и ил – амбре лорда также остаётся неизменным. Но нос уловил что-то ещё, нечто иное, напоминающее мокрую собачью шерсть.

Чёрные рыбьи глазёнки Сальваторе Моро неприлично пялились на Стефана, а перепончатый уродливый длинный палец ткнулся в его грудь.

– Я-я видел его! – восторженно заявил он. – На-а балу…

И когда уродец сделал шаг навстречу парню, его вонь заполнила ноздри; дышать стало тяжело, отвратный задохший запах поражал не только лёгкие, но и глаза, которые тут же заслезились. В желудке мигом поднялась тошнота, отчего Стефан непроизвольно дёрнулся назад, отстранившись от Моро как позволяла цепь. Такое поведение позабавило Гейзенберга, а Рыбьего Короля заставило смутиться и ответно попятиться.

– Да, – подтвердил четвёртый лорд, наполняя рот сигарным дымом. – Этот парень – слуга нашей многоуважаемой “сестры”. Я его ненадолго одолжил. Так ведь, дружище? – он, дотянувшись до затылка брюнета, надавил на него и насильно покивал головой.

От такого унижения Стеф громко скрежетнул зубами в бессильной злобе. «Не будь я скован…».

Сальваторе Моро не сдержал своего по истине идиотского смеха.

– А ты куда направляешься в такой поздний час? – поинтересовался Карл, когда уродец закончил заливаться хохотом.

– Выгуливал… пёсика. Но он сбежал. – Сальваторе показал мужчине канат с порванным концом, что лежал у него на руках. – Осталась лишь верёвка…

– Зачем ты вытащил на улицу эту тварь? – недоуменно поднял брови четвёртый владыка, выпустив изо рта серый дымок.

– О-он скулил, – робко ответил тот. – Хотел погулять…

И Лорд Гейзенберг утробно посмеялся.

– Вот будет потеха, когда этот “пёсик” парочку деревенских задерёт. Это определённо усугубит ситуацию… – вынув сигару, седовласый мужчина задумчиво потёр неопрятную заросшую бороду. – Что там с местными, Моро? Не знаешь?

– Один умер вчера утром, – начал уродец. – Матерь обещала привести ко мне ещё двух… ведь её нужны сильные оболочки, но я не могу их сделать! Нет-нет-нет! – истерично заверещал он, схватившись за голову. – Я не хочу подвести маму!

– Что ты несёшь?! Какие ещё “сильные оболочки”? Я спрашиваю про суматоху в деревне, а не про твои грёбанные эксперименты с неуправляемыми безмозглыми тварями.

– А-а… с-суматоха? – немного успокоившись уточнил он. – Матерь сказала, что со всем разберётся…

– Ха, – усмехнулся Карл. – Ну, конечно. Миранда “разберётся”. Больше недели разбирается и толку?

– Она просила не… не вмешиваться.

Лорд Гейзенберг раздражённо фыркнул и бросил взгляд куда-то за горизонт.

– Нам пора. – серьёзно выдал он, поправив цепь на плече. – Рад был встречи, но работа не ждёт.

И, потащив за собой хромого брюнета, пошёл прямо.

– Н-нет! Стойте! – дрожащим голосом взмолился Рыбий Король. – Я тоже… тоже могу помочь! Позволь пойти с-с тобой! – и он торопливо поплелись следом. – К-Карл!

Но тоненькие ножки третьего владыки ни за что бы не догнали уверенный размашистый шаг Гейзенберга; он совершенно не обращал внимание, на мольбу своего названного братца и как ни в чём не бывало шёл дальше. Стефана же столь жалкий звук равнодушным не оставил, отчего тот обернулся и увидел, как, не сумевший догнать двух мужчин, Сальваторе Моро, подрагивая, истошно зарыдал, накрыв свои чёрные глазёнки уродливыми перепончатыми ладонями. Зрелище было не из приятных.

– Плюнь и разотри, приятель. – внезапно изрёк лорд. – Ему не привыкать.

Карл Гейзенберг отворил жуткую дверь, и последующий путь вывел их на Одинокую Дорогу. Кругом были развалины с несколькими входами и выходами, но четвёртому владыке деревни не было до них никакого дела. Курс он держал исключительно прямо. Но, миновав руины и выйдя к каменному мосту, мужчина резко свернул направо. Спуск по непрочным деревянным ступеням, что вели к причалу, составил небольшие трудности: Стеф шёл, припадая на ногу, и, переступав через ступени, пару раз едва не свалился. Падение вполне могло заиметь неприятные последствия, но везение внезапно вернулось к нему.

Спустившись, Карл немного помедлил, прежде чем крутить рукоятку разводного моста. Он затянулся скруткой цилиндрической формы и с неимоверным наслаждением выдохнул дым древесного запаха изо рта и ноздрей. Его лицо, лишившись тусклого света факелов, теперь было едва различимо, и только кончик сигары, словно светлячок, был виден во тьме. Стефан, тем временем, переводил дух. С каждым разом идти становилось труднее и больнее, но другого выхода попросту не было, а повалиться без сил и дать владыке себя поволочь по холодному снегу – не хотелось совершенно.

Когда сигара была докурена, а её оставшийся кончик придавлен к доске мыском сапога, Лорд Гейзенберг, потерев руки, схватился за рукоятку механизма и принялся быстрыми движениями крутить черен. Деревянный мост с громогласным скрипом ржавых цепей медленно опускался, перекрывая большую реку, что блестела как ртуть, в холодном свете зимней луны и мешала дальнейшему пути. И как только досочный накат лёг на прозрачную речную гладь, позволяя мужчинам добраться до другого берега, они в унисон ступили на него. Доски подъёмного моста под их ногами скрипели и трещали, будто в любой момент могли проломиться, однако, владыку деревни это ничуть не пугало. Он спокойно прошёл, дёрнул цепь, поторапливая молодого человека, и, вдарив одной ногой по носу какой-то старенькой лодки, спустил её на воду.

– Можешь выдохнуть, – с усмешкой кинул он, присев на колени к краю берега. – Дальше – вплавь.

Гейзенберг схватился за бортик лодочки и кивков головы намекнул Стефу, чтобы тот не боялся залезать на палубу, ибо сил удержать её ему вполне хватит. И парень, с небольшими сомнениями, аккуратно вступил в деревянную рыбацкую лодку сперва одной ногой, а затем, убедившись, что владыка действительно край держит крепко, взобрался полностью. Молодой человек уселся на дощечку ближе к носу и не успел и глазом моргнуть, как мужчина запрыгнул на борт, сильно пошатнув старую посудину. Заметив испуганную реакцию Стефана, Карл утробно засмеялся, потом сел на лавку у кромки и завёл мотор. С тихим урчанием двигателя рыбацкая лодочка двинулась прямо, минуя подъёмный мост и проплывая небольшое ущелье с тянувшимися по обе стороны невысокими обрывами, смотревшиеся так, будто бы кто-то небрежно поделил их на две части.

Кругом было тихо, не считая рёва моторчика и бурление реки, отчего брюнету становилось некомфортно. Посему, пока выпал шанс, он решил, что будет неплохо задать Лорду Гейзенбергу пару вопросов и решить их мутное сотрудничество здесь и сейчас.

– Так, вы… поможете мне? – в лоб спросил Стеф, потревожив покой владыки. – И каким образом?

– Что, уже не терпится сбежать? – усмехнулся тот, совершенно не удивлённый вопросом, словно всю дорогу ждал, когда же парень заговорит с ним об этом.

– Не увиливайте. Мне лишь нужны ответы.

– Как и всем нам.

Недовольное выражение лица Стефана насмешило лорда.

– Да расслабься ты. У меня всё схвачено. – заверил он. – Дело только за малым…

– Так посвятите же меня! – брюнет немного вспылил.

– Терпение, приятель. Терпение. Я прокручиваю план в голове. Всё будет.

– Зачем? Просто возьмите и отпустите меня, когда я закончу с вашим замыслом. Вы слышали, что сказала Димитреску: она не расстроится, если со мной что-то случится. Почему бы просто не подстроить мою трагическую смерть?

Карл криво усмехнулся и покачал головой.

– Тогда она МНЕ яйца оторвёт вместо тебя.

Но парень лишь непонимающе поднял на него глаза.

– Не слышал о том, что женщины говорят одно, а подразумевают совсем другое? Чёрт возьми, дружище! Даже мне, человеку, совершенно не разбирающемуся в бабах, об этом известно. У неё на тебя явно какие-то личные счёты, раз поначалу обмолвилась о каком-то наказании. А, чтоб я ничего себе не надумал, решила заявить о безразличии. Я давно раскусил эту гордую суку. – Карл снял свои тёмные очки, и золотые глаза блеснули в ночи. – Ей принципиально лично вспороть тебе брюхо… и, если это сделаю я – не видать мне покоя. А мне, знаешь ли, её причитаний о том, какой я мудак и без того хватает.

Стеф тяжело вздохнул.

– Выше нос, приятель! – подбодрил его Лорд Гейзенберг. – Не унывай и наслаждайся видами, мы скоро причалим.

Чем дальше плыла лодка с двумя мужчинами, тем уже становилось ущелье, а высоты каменистых обрывов казались ещё ниже. Когда река впала в маленький залив, седовласый мужчина свернул посудину к короткому старому причалу, и та ткнулась бортиком прямо в мостки. Гейзенберг без лишних слов заскочил на него, от такого резкого рывка лодка тут же покачнулась, и дёрнул железную цепь на себя так сильно, что парень чуть не вывалился за борт, в глубокую холодную воду. Он успел соскочить, прыгнув на деревянную настилку, избежав нежеланного купания, но давление на раненую ногу отдалось невыносимой болью, из-за чего молодой человек припал на колено, яростно рыкнул и готов был грузно завалиться на бок. Однако, отдыхать команды не было. Лорд ещё раз рванул цепь на себя, заставив брюнета подняться на ноги, затем повёл его вверх по небольшому склону. Эта тропа показалось ужасно знакомой. И предчувствие Стефа не обмануло: дорога привела их к одинокой хижине, в которой они с Кассандрой неплохо провели время и переждали метель. Следов поблизости никаких не было, а старые замело снегом; дым из трубы тоже больше не валил, значит, прежний хозяин так и не вернулся. Помимо этого, Стеф поймал себя на мысли, что возвращается к этому месту уже в третий раз, словно оно магнитом тянет молодого человека к себе, лишь меняя пути. И это почему-то заставило вздрогнуть.

Обойдя хижину с другой стороны, владыка привёл его к сломанному колодцу.

– Ну вот мы и пришли. – выдал он, указав двумя пальцами на вертикальное углубление с разрушенной стенкой, из который торчали металлические крюки навесной лестницы. – Тебе придётся туда лезть.

– Для чего? – поинтересовался Стеф, подойдя ближе, дабы взглянуть в глубокое отверстие.

– Выкрасть кои-какие заметки.

– Выкрасть? – на всякий случай переспросил молодой человек. Кого, в конце концов, можно обокрасть на дне колодца? Крыс?

– Да. Украсть, умыкнуть, спереть, хапнуть, как душе угодно. – мигом развеял сомнения Лорд Гейзенберг. – Думаю, самое время тебе кое-что объяснить.

Мужчина подошёл к Стефану и, отперев замок маленьким ключиком, избавил его от тяжёлых оков. И тот сразу же облегчённо потёр ноющие запястья в местах, где куски железок впилась в кожу, заранее утвердительно кивнув, готовясь слушать поручение.

– Эта дырень ведёт в подземелье замка, – начал Гейзенберг, направив два пальцы вниз. – Вернее, не совсем ведёт… но попасть туда через неё вполне возможно. Далее ты выйдешь в темницу и там будет жалкое подобие лаборатории: отыщи в ней бумажки с наблюдениями Димитреску и тащи их мне. Усёк?

– Зачем вам они? И что за наблюдения?

– А вот это уже не твоё дело, парень. – грозно изрёк лорд. – От тебя требуется только забрать бумаги и принести мне. Без лишних вопросов.

– Но я должен знать, за что рискую! – продолжил настаивать брюнет.

Седовласый мужчина раздражённо сплюнул в дыру колодца, немного подумал, а потом ответил:

– Эта ведьма создаёт ходячих мертвяков, которые покорно ей служат, – серьёзно начал он, скрестив руки на груди. – Как тебе её "дочки"? Красивые, да? Небось глаз на одну из них положил, раз на ночные прогулки выбираетесь. – Карл издевательски усмехнулся. – Но вот незадача… эта девушка – не девушка вовсе. Вернее, была когда-то, но сейчас это труп. Труп, в которой трансформируются мухи. Сечёшь? – владыка сделал паузу, дабы понаблюдать за реакцией молодого человека. Затем продолжил: – Что? Уже не кажется такой красивый? Это как… всунуть в улей…

– Прекратите. – недовольно буркнул Стеф, опустив взгляд. Его лицо покрылось румянцем, а губы поджались. – Мне это известно. – «Абсолютно всё».

Смущение парня позабавило лорда.

– Ну так вот – это её более удачные эксперименты, получившиеся благодаря Миранде, разумеется. Но есть ещё твари, обитающие в её замке. Более уродливые, безмозглые… их же она создаёт сама. Таким образом наказывает служанок. Сумасшедшая сука. – Гейзенберг вновь сплюнул, но уже с презрением. – Мы нужны её исследования. Я хочу узнать, как она оживляет трупы и внушает им покорность! И только ты можешь мне помочь.

– Почему я? В чём проблема просто взять и спуститься туда? – брюнет указал на колодец. – Боитесь замкнутые пространства?

– Завали ебло!

И в сторону парня, откуда ни возьмись, полетел металлический обломок какого-то мусора. Но, к большему счастью Стефана, угодил этот хлам прямиком в окно одинокого дома. В беззвучной ночи раздался тонкий звон битого стекла, упавшего на пол.

– Шутник херов, – едко бросил лорд. – Эти её дочки-мушки могут меня заметить. И найти оправдания, какого хера я забыл в их подземелье – я вряд ли смогу. Но ты! Ты – слуга. Сможешь что-нибудь придумать, в общем. Подозрений таких не вызовешь, как я.

– Я бы поспорил.

– А мне насрать. Лезь в дыру.

И Стеф, томно вздохнув, принялся спускаться по навесной лестнице вниз, прямиком на дно колодца. Ничего другого ему попросту не осталось. Он бы солгал, если сказал, что любопытство не затмило страх, но что-то внутри сжалось от нехорошего предчувствия. С одной стороны, молодому человеку было интересно узнать, к какой магии прибегает Альсина Димитреску, создавая своих дочерей и таинственных тварей, что бродят в тёмных уголках замка, а с другой – шанс наткнуться на одну из чудовищ неимоверно сильно пугал. Когда нога Стефа коснулась глади воды, он аккуратно спустился, дабы не повредить изувеченную лодыжку. Сапоги и штанины тут же намокли.

– Зараза! – выругался парень; и слово эхом отразилось от каменных стен.

– Ты что-то сказал? – отозвалось сверху.

– Ничего! – крикнул он, чтобы было лучше сложно. Куда мне идти?

– Видишь что-нибудь?

– Едва освещённый путь.

– Туда иди.

– А потом?

– Там должна быть щель в стене. Она небольшая, но ты пролезешь. Если постараешься.

И Стеф, устало потерев виски, направился вперёд, к тусклому свету от догорающего факела. В странной пещере простиралась загадочная камера с сундуком, запертым за железными решётками, а также деревянные платформы на металлических цепях. Это показалось Стефу довольно необычном, однако, пришёл он сюда совершенно за другим. Отыскав нужную каменную стену, молодой человек с трудом протиснулся в узкое отверстие; он скользнул внутрь и поспешил дальше, по тёмным длинным подземным ходам, кои приготовили для нежданного гостя что-то совершенно неизвестное. Благо долго идти не пришлось. К его взору, что успел привыкнуть ко мраку, предстали закрытые решётки с каждой стороны. Он сразу же узнал это место. «Именно здесь я сидел, когда только попал к ним в лапы». Но сомнения породили не пойми откуда взявшиеся этажерки, раковина, деревянная жуткая кушетка, стол с наваленными на нём различными пузырьками, бутылями, шприцами, бумагами, ширма и, конечно же, огромная доска с прикреплёнными к ней старыми заметками, висящая на каменной стене. «Или нет…». Когда брюнет пытался выбраться из темницы, ничего подобного ранее не наблюдал, что несомненно выглядело странно. Но сейчас… пугающая лаборатория хозяйки замка была у него на виду.

Основное внимание парня привлекла настенная доска с рисунками, записями, какими-то схемами. Он подошёл к ней ближе и начал разглядывать каждую исписанную бумажку. Одна из них гласила:

«Отчёт о наблюдении»

Ирина: здоровый аппетит.

Михаэла: здоровый аппетит.

Лоис: здоровый аппетит.

Ингрид: нервозность.

Порой сильно встревожена

– Что это значит? – озадачился он, затем перевёл взгляд на заметку чуть ниже.

«Кандидаты на процедуры»

 Кандидаты:

Ирина, Михаэла, Лоис, Ингрид.

 Забракованы:

Дандора, Гретта, Надин, Бьянка, Мелина, Астрид, Людмила, Розалинда, Стефана, Габриэла, Камелия, Лина».

Одно из имён девушек, что было вычеркнуто красными чернилами, больше всего удивило брюнета.

– Камелия?

Он подумывал о том, что горничная могла стать жертвой безумного эксперимента Альсины, но почему из забракованных её исключили? Она настолько сильно понравилась хозяйкам? Или она единственная осталась в живых?

Заметки и рисунки с человеческими скелетами настолько сильно завладели интересом Стефана, что тот не заметил медленное приближение существа, крадущегося к нему со спины, с болезненным кряхтением. Он поздно услышал звероподобный стон над ухом; резко развернулся и, в попытке отпихнуть, схватил тварь за плечи; столкнувшись с мертвецов лицом к лицу, он сумел рассмотреть то, что тогда напугало его. И увиденное повергло молодого человека в ужас: нечеловеческие черты на морде, кривые жёлтые резцы, бесцветные светящиеся глаза, серая кожа, спрятанная под коричневым рваным балахоном и капюшон, скрывающий половину неописуемого уродства. Эта тварь словно вылезла их страшных бабушкиных сказок о упырях, охотившихся лишь в тени на заблудших нечастных путников. И имя им – Мороайки.

Воспользовавшись ошеломлением парня, пустоголовая, казалось, мертвечина вцепилась большими острыми зубами прямо в левую руку, державшую её за плечи, и жадно стиснула их. Стеф завопил. Оттолкнуть ужасное существо не получалось, посему в ход пошла нога: он с силой вдарил твари по животу и та, с возмущённом хрипом, выронила тонкий меч, что всё время держала в слабом кулаке, и попятилась откинулась назад. Её крепкие челюсти не желали отпускать пальцы молодого человека, а толчок был внушительным, отчего с мизинцем и половинкой безымянного пришлось распрощаться.

– А-А-А-А-А! – закричал он от боли и из оторванного пальца и куска потекла кровь.

Крик был настолько громким, что вполне мог разбудить весь замок.

Чудовище же, на минуту оглушённое, вновь пошло в атаку, неловко перебирая кривыми ногами и размахивая длинными когтистыми руками. Стеф, невзирая на адскую, мучительную боль, заметив лежащий на каменном полу меч, быстро схватил холодное оружие в правую ладонь и пронзил надвигающееся нечто насквозь, вколов существо в ближайшую стену. Мороайка возмущённо зарычала, попыталась вытащить свой же меч из груди, а затем перестала и вовсе шевелиться, испустив последний дух.

– Тварь. – сдерживая слёзы, рявкнул Стефан.

Он осмотрел изувеченные пальцы и грязно выругался. Живя в замке с четырьмя садистками, брюнету довелось пройти через многие круги ада, но такую боль – испытал впервые. Но уделять этому много внимания было не к месту. Стиснув зубы, взяв себя в руки, Стефан подошёл к лабораторному столу, хорошенько осмотрел его, взял какую-то пыльную записную книжку с кожным серым переплётом и изображением жуткого эмбриона; а потом устремился прочь из этого пугающего подземелья, смердящее кровью, гнилью и смертью, даже не взглянув что прячут за обложкой желтоватые страницы книжки.