Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

– Ты мне условия ставишь?

– Нет! Просто…

Черноволосая девушка ожесточённо вздохнула и закатила глаза.

– Задавай уже и не трать моё время. Я хочу пить.

– Там…в Главном Зале вы упоминали Илину – горничную, что ты унизила, а затем жестоко убила…

– Ты мне нотации пришёл читать о том, что я ужасно поступила? – ведьма начинала нервничать: она нетерпеливо стучала каблуком по пыльному каменному полу и кривила губы.

– Ни в коем случае. Думаю, что это было бы бесполезно.

– Верно. Так зачем завёл тему с этой серой мышкой?

– Даниэла сказала, что ты убила её непросто так…

По напряжённым плечам стало понятно, что Касс насторожилась, а глаза её выдавали смятение.

– Мама разрешила. – бросила она и отвернулась.

– Разрешила потому, что вы с Бэлой соврали о её неких интригах.

– Лично я никому не врала. Просто подтвердила слова сестры, ибо она знает, как правильно попросить.

– Но…почему? Зачем ей понадобилось подставлять ни в чём неповинную служанку?

– Спроси у неё сам. Но, думаю, что ответ тебе будет известен. Да и эта дурочка не такая уж невинная. – Кассандра таинственно ухмыльнулась. – Вела себя подозрительно и на чужое позарились. А возможно, это просто ты замечательный герой-любовник, – янтарные глаза пьяно поблескивали, а тон с равнодушного сменился на игривый, – Раз уж и её совратил.

И пусть всё было совершенно не так, и у Стефа ничего такого с служанкой не было даже в мыслях, он решил подыграть ведьме, обозлённый на её хладнокровие и малодушие.

– Тебе виднее, – нахально изрёк он, самодовольно подняв голову, – В конце концов, и ты мне отдалась…

От такой едкой фразы, брошенной в её сторону, брюнетка вспылила; яростно схватила парня за рубашку и грубо швырнула в каменистую стену, плотно прижав своим телом. Она больно надавила локтем на его шею, отчего стало затруднительно дышать. Стефан только и смог, что беспомощно засипеть.

– Заткнись, ублюдок! – гневно выпалила Кассандра, свободной рукой выхватив ладонь парня, что попыталась откинуть от себя безумную ведьму.

– Это было ошибкой! Забудь, что произошло в оружейной, иначе…иначе я расскажу всё Даниэле. – казалось, что брюнета с каждым произнесённым словом усиливала давление на горло, заставляя кожу багроветь, а кислороду не давая ни малейший возможности проникнуть в лёгкие. – Слышишь меня?! Не смей больше ко мне прикасаться!

И после этого она слегка расслабила руку, но отпускать и не думала. Стефу даже показалось, что её губы приближаются к лицу всё ближе, а трепетная дрожь овладевает телом. Складывалось впечатление, что последние слова она произнесла как обратный призыв к действую, а не угрозу. Однако, испытывать судьбу больше не хотелось, и брюнет лишь с трудом утвердительно кивнул. Кассандра же ещё какое-то мгновение поглазела на испуганного парня, затем выпустила из цепкой хватки и отбросила в сторону, как ненужный мусор. Прикоснувшись к шее и жадно заглотнув воздух, Стеф опёрся ладонью о левую стену и хрипло произнёс:

– П-прости…

– Заткнись! – рявкнула в ответ черноволосая ведьма и устремилась вперёд, как можно скорее.

Молодой человек тысячу раз пожалел, что ему не оторвали язык, когда была возможность, но списав подобную храбрость на повышенный градус и помутнение рассудка, он всё же твёрдо решил пуститься вдогонку за разгневанной девушкой, пока не отстал окончательно. Каким бы смелым брюнет сейчас себя не ощущал, встретиться в одиночку с тварью, что шныряла по мрачным подземным коридорам не хотелось совершенно, да и Бэла послала его приглядеть за средней сестрой; что бы он сказал ей, вернувшись они по отдельности?

Спустя временя, в Главном Зале уже воцарилась своя атмосфера: старшая и младшая бурно что-то обсуждали, хихикали и даже сразу не заметили, как черноволосая ведьма подошла к чайному столику и грозно демонстративно поставила на него две большие бутылки, с целью привлечь внимание двух болтушек.

– Долго вы! – возмутилась рыжая, забавляясь с пустой бутылью, вертя её по столу.

– Ваш…твой ненаглядный испугался темноты. Пришлось подождать, покуда духу не наберётся идти дальше.

Брюнетка ехидно оскалилась и принялась открывать только что добытую бутылку охотничьем ножом, вставляя острие в пробку по середине. Раскачав его из стороны в сторону, чтобы лезвие проникло внутрь, она выхватила поданную старшей сестрой тряпку и обхватила ею нож. Стефан, услышав обидную клевету, изъявил желание возразить и рассказать истину о происходящем в этом неосвещённом, жутком тоннеле: как эта бестия чуть локтем не сломала ему шею. Однако, вряд ли ябедничество придётся ей по вкусу, и тогда доносить начнёт уже Кассандра, что определённо понесёт за собой более плачевные последствия, чем маленькая ложь из-за глупой обиды.

– А я придумала игру! – радостно воскликнула Дана. – Пока вас не было.

– Мне всё ещё кажется, что не ты её придумала, Даниэла. – усомнилась блондинка.

– Неважно! Но подумала я о ней первая точно.

– Та-а-к, и что за игра? – спросила Касс, вращая на весу бутыль, в попытках отвинтить пробку.

– Смотри: крутишь бутылочку, – она детально показала простейшее действие вращения пустого стеклянной сосуда, словно никто из присутствующих этого не умел, – на ком она останавливается – того и целуешь.

Бутылка плавно прекратила движение вокруг своей оси и указала куда-то в сторону, где не было никого.

– Глупая и скучная игра.

По бесстрастной интонации Кассандры было понятно, что идея младшей сестры действительно её совсем не заинтересовала. Брюнетка, наконец, справилась с закрытым вином и вынула из горлышка пробку. Деревянная затычка, оттягивающая процесс наслаждения вкуснейшим нектаром, тут же полетела в топочную корзину камина, где голодные языки пламени быстро поглотили её.

– Неправда! – не согласилась с ней затейница, коей пришла на ум столь причудливая идея. – Ты просто не пробовала.

– Кассандра, отчасти, права… – слегка робея, выдал Стефан. – Это как-то глупо. Нас всего четверо: я единственный мужчина среди вас, а вы, ко всем прочему, ещё и сёстры.

Он занял своё место, на коем сидел до своего временного отсутствия, рядом с Даниэлой, по левую от него сторону, и с Бэлой, по правую. Когда вино разлилось по бокалам, черноволосая ведьма подала ему бутылку.

– Неужели ты думаешь, что в этом, полном одиночества, замке умение целоваться пришло к нам из ниоткуда?

И каждая из девушек по-своему, но одинаково соблазнительно, улыбнулась, показывая белые прямые зубки.

Стеф почувствовал, как кровь прильнула в голову, а волна жара расплылась по лицу, образуя на щеках румянец. Неприличные, распутные образы сразу же проникли в разум и вынудили смутиться пуще прежнего. Конечно, он знал, что ведьмы не родные друг другу и их, по сути, не связывают никакие кровные узы, но они, так или иначе, все девушки и это так порочно. Это откровение становилось более безнравственным, осознавая то, что ведьмам о их лжеродстве ничего неизвестно. И Стеф ненароком заметил за собой, как падает в самое адское дно, возбуждаясь лишь от мысли о их греховных связах.

Реакция брюнета, разумеется, дочерей Госпожи позабавила.

– Кассандра, вращай бутыль. – приказала Даниэла, указывая на большой пустой сосуд.

– Почему я?

– Потому что я хочу, чтоб ты забрала свои слова обратно.

Насмешливо фыркнув, брюнетка всё же пошла на поводу младшей сестры и сильно крутанула бутылку. Ёмкость, с некогда находившемся там вином, безумно кружилась по всей стеклянной поверхности чайного столика, заставляя нервироваться всякого участвующего в этой незамысловатой игре. И когда она наконец-то остановилась – горлышко указало на беловолосую девушку, что моментом отреагировала на такую несмешную шутку судьбы томным вздохом.

– Забавно. – усмехнулась Кассандра и развела руками, мол: "Ничего не поделаешь"

– Лучше молчи, – буркнула Бэла, потянувшись к своей сестре, – Мне так проще.

Брюнетка издевательски посмеялась и угодила прямиком в страстный и ретивый поцелуй старшей сестры, оказавшись схваченной за неглубокое декольте. Бэла приблизила к себе возвышающуюся над ней черноволосую ведьму, потягивая её за ткань промеж прорезя, и положила ладони ей на лицо. Ситуация, что происходило уже совершено не в развратных мыслях, а наяву, прямо перед ним, приятно закружила голову: то, как они чмокали губами и как сладко постанывали сквозь поцелуй, сказывалось ощущением тесноты снизу и без того узких брюк. Бесстыдно наблюдая за девушками, Стефан абсолютно забыл о присутствии Даниэлы и продолжал нахально таращиться на её ласкающихся сестёр. Однако, и сама Дана не с меньшим интересом посматривала на Кассандру и Бэлу, восхищённо приоткрыв ротик и округлив глаза. Брюнетка, надо думать, почувствовав пристальные взгляды и, не отрываясь от поцелуя, раскрыла веки, дабы оценить то, как на них глазеют. И Стеф готов был поклясться, что заметил хитрую искру в её янтарном глазу и последующее подмигивание.

Когда они вскоре оторвались от поцелуя, Даниэла медленно захлопала в ладоши.

– Ого! – тут же хвалебно выдала она. – Сколько страсти…ну, сестрица? Что скажешь?

– Это было… увлекательно.

– Опровергнешь своё высказывание?

– Нет. Но играть, пожалуй, продолжу.

В ту же секунду по холлу донеслись дружные девчачьи взрывы смеха. Но парню же было почему-то совершенно не до веселья: его покрасневшее лицо горело огнём, капли пота стекали по лбу, а сам брюнет сидел неподвижно, уставившись пустым взглядом на бутылку вина. Недолго думая, он взялся за цилиндрическую основу красного стекла и отхлебнул из горла пару-тройку больших глотков. Кисло поморщившись и глубоко вздохнув, он поставил бутыль на место и помотал головой, словно пытался прийти в себя. Увиденное, нет смысла скрывать, ему очень понравилось, но почему-то даже в опьянённом рассудке, когда, казалось бы, никакого стыда и смущения, молодому человеку стало неловко.

– Теперь ты крутишь, Бэла.

– Почему?

– Тот, на кого показывает бутылка, вращает её следующим.

– Вот как. Хорошо.

Блондинка ровно так же, как и средняя сестра сильно покрутила большую бутыль и, не спуская с неё глаз, внимательно выжидала, кого же горлышко выберет в качестве новой жертвы. И по злому року, коему надобно всё и всех осмеять, отверстие, с отсутствующей в нём пробкой, указало на Стефана. В зале повисло гробовое молчание. Парень и девушка напряжённо смотрели друг на дружку, не осмеливаясь сказать ни слова и, тем более, боясь сделать как-либо посторонних сближающих движений. Молодой человек читал в её золотых очах желание. Желание, которое она усердно подавляла. И он прекрасно её понимал. Им нельзя. Но чертовски хотелось.

– Мне не нравится эта игра.

Даниэла вытащила обоих из оцепенения своим негодующим тоном. И из-за её по-детски надутых пухлых губок Касс не смогла сдержать истерический хохот.

– Таким образом мы могли поиграть в неё втроём. И она стала бы ещё более бессмысленной.

– Замолчи!

И в хохочущую без устали бестию полетела тяжёлая стеклянная опустошённая бутылка.

– Промахнулась.

– Сейчас-то точно нет!

– Эй!

– Прекратите! Что за бестолковые сёстры…

– Ещё раз кинешь в меня цветочную вазу, и я выставлю тебя на улицу.

– Кассандра!

– Что?

– Хватит!

– Она первая начала.

– Ты старше.

– А ты зануда.

Бэла нервно сжала кулаки, схватила небольшую декоративную подушку и двинула ею по заносчивому бледному лицу своей средней сестры. От сильного удара Кассандра повалилась назад и развеялась роем мух, без сомнений, даже не успев осознать, что произошло. Крупные насекомые перепугано заметались по помещению и устремились прочь.

– Неужели она всегда такая вредная? – задал вопрос брюнет, поднимая опущенную голову. Фарфоровые вазы и стеклянные бутылки – определённо не то, что хочешь почувствовать на лице.

– Всегда. – хором откликнулись младшая и старшая.

– Ну-у-у, тогда-а-а… – парень обхватил основу бутылки и приподнял её. – За исцеление от скверного характера!

– Правда. – Бэла тоже поспешила взяться за широкую красную чашу на тоненькой ножке. Выпьем?

Залпом, девушки осушили свои бокалы, а Стефан надолго и жадно впился в горлышко сосуда. До чего уже приятный, необычный вкус, околдовывал молодого человека, принуждая ненасытно цепляться за каждую каплю. Вино больше не было горьким и на неприятие вязания во рту он совсем не обращал внимания. Захотелось испить ещё. И ещё. Как можно больше.

– О-о-ох, в горле сохнет, – жалобно простонала рыжая ведьма, – Мне этого мало-о!

– Мало? – удивился Стефан, взглянув на полупустую бутыль, что алчно держал за горлышко в кулаке. – Мало. Но у нас есть вторая! – он кое-как выставил руку перед собой и указал на вторую полную «Sanguis Virginis», стоявшую всё время на стеклянной поверхности столика.

Полностью расслабленной, полученной дозой спиртного, брюнет откинулся на спинку дивана.

– Мало того, что та-а-м. – Дана продолжала подвывать, словно резко оголодала.

Рыжеволосая бестия сосредоточенно уставилась на полусонного молодого человека и облизнула губу.

– Даниэла-а, – увлечённо протянула Бэла, пододвигаясь к ним ближе, – Что ты задумала?

Но младшая ничего не ответила. Она, без замедления, прильнула к его шее и дико вцепилась зубами чуть ниже, близ плеча. Стеф немного болезненно закряхтел, но такой боли, как обычно, не почувствовал; словно мышцы расслабились вместе с ним. Её дыхание на пылающей жаром коже и страстное постанывание сводило с ума. Дана так прожорливо посасывала вытекающую кровь, что могло показаться, будто намеревалась испить его до суха. Левой рукой парень провёл по её огненным волосам и склонил голову, дабы уткнуться носов в рыжие растрёпанные локоны, почуяв запах роз, что опьянел сильнее всего. Полностью охваченный вниманием аромата Даниэлы, он не увидел, как блондинка схватила его правое предплечье и впилась клыками в запястье, заставив низкий гортанный стон вырваться из губ. Едва ощутимая боль смешалась с непомерным удовольствием, от понимая того, что две столь желанные девушки упиваются его горячей кровью, и что будоражит его жизнь, стремящаяся по венам, их сильнее, чем алкоголь.

– Дочки! – наигранное удивление и театральный вздох прозвучали откуда-то со стороны. – Юным леди не позволительно себя так вести! – голос старательно пытался походить на слегка низкий и бархатной, но получалось с трудом, отчего звучало комично. – Посмотрите, на кого вы похожи!

Все троица, погружённая в омут наслаждения, устремила свой хищный взор на нарушителя их упоения: точно такая же опьянённая черноволосая ведьма стояла подле лестницы в большой, очевидно, неподходящей ей по размеру шляпе, положив руки на свой тонкий пояс. Кассандра и Бэла, обозленные и обезумевшие из-за прерванного ужина, подобно дворовым бешенным кошкам, зашипели на неё. Их рты, измазанные в алой крови, придавали образу большего устрашения, но Стеф был слишком пьян, чтобы как-то на это отрыгивать не иначе, чем просто глупой улыбкой.

– Ведёте себя хуже омерзительных мужланов и деревенщин! Вам должно быть стыдно.

Брюнета и материнскую изящную походку не забыла спародировать: гордо шествовала, вздёрнув подбородок, плавно переставляя ноги и виляла бёдрами так, словно они у неё больше, чем на самом деле. Она подошла к оставленному Камелией псише и продолжила изображать хозяйку этого замка, карикатурно кривляясь и выгибаясь.

– Ты совсем сдурела?! – гневно вскрикнула старшая, переползая через спинку дивана. – Положи на место!

– Кассандра! Ты моя дочь! – но брюнетка проигнорировала свою сестру, обращаясь к собственному отражению, но в маминой шляпе. – Так веди себя подобающе…

Ведьма недовольно скривилась, сняла гигантский головной убор, бросив его куда-то под лестницу, и буркнула в зеркало:

– Конечно…мама. – такое родное, как могло показаться, слово она ядовито выплюнула с губ, затем отошла к комоду.

– Скучно у вас тут, вам так не кажется?

Касс присела перед ним, распахнула шкафчики и достала старенький фонограф, кладя его на поверхность мебели.

– Да будет музыка!

Девушка завела механические фортепиано и на весь холл заиграла клавишная мелодия. Затем, как торнадо, она покружилась вокруг себя и скопление мушек улетели к потолку. Мощными взмахами больших крыльев насекомые потушили свечи на главной люстре, свисающей в самом центре зала; и комната погрузилась в сумрак, единственными освещениями которого был камин и напольный канделябр. Вновь воссоединившись в полный образ, она подошла к чайному столику, сняла мешающиеся туфли и с грацией львицы запрыгнула на него.

– Давайте, дамы, развейтесь.

И черноволосая ведьма начала покачиваться в так плавной музыки, красиво изгибаясь и танцуя. Её движения были такими манящими, что сёстры не смогли устоять и не присоединиться. Теперь три тёмных силуэта танцуют на стеклянной поверхности, ногами сталкивая с неё лишние предметы, в такт разгоревшемся пламени в камине, что напоминал кострище адского котла. Стефан с одурманенным алкоголем рассудком уже не поспевал за тем, как стремительно сменяются события, и в какой момент он очутится в дьявольской игривой, где танцуют чертовки, чуть ли не сбрасывая с себя одежду. Сейчас он зритель, смиренно наблюдающий за соблазняющем танцем дьяволиц, что затаскивает его в пучину аду. И как же восхитительно они это делают. Молодой человек почувствовал, как в чреслах пробудилась ярая мощь и кровь вскипела от лютого желания; захотелось прикоснуться к кому-нибудь из них, поцеловать, приласкать…и он встал. Еле держась на ногах, Стеф прильнул к бедрам одной из дочерей Димитреску и обнял так, будто боялся, что, отпустив, образ расплывётся и он в итоге проснётся. Он принялся неистово ласкать губами платье в области таза, покусывать ткани на животе, препятствующее его желаниям и напористо вводить руками по мягкому месту, неумышленно задирая подол наряда. Ведьма, что стала добычей изголодавшегося грешника, запустила пальцы в его угольные длинные волосы и прижала затылком к себе. Он совсем не видел её, не в силах поднять головы, он действовал пылко и безрассудно, но это только подогревало интерес.

– Сте-е-е-фан! – послышалось неизвестно с какой части замка. – Иди сюда-а-а.

Весь главный холл расплывался и кружился, мелодия дезориентировала, а знакомый звонкий девичий голос доносился откуда далеко.

– Стефан!

Снова обернувшись на зов, чьи-то руки обхватили его шею и поволокли куда-то в сторону, вызволяя из приятных и нежных объятий другой. Девушка, что звала его, прильнула к губам и просунула меж них проворный язычок, погружая в новые сладостные ощущения. Однако, весь настрой куда-то пропал и вместе с ним желание использовать своё затвердевшее мужество по назначению. На их место пришла сонливость и полная потеря сил. Ноги держать тоже переставали.

Ведьма навались на молодого человека всем телом, и они вместе оказались на мягких подушках дивана. Стояло ему лишь положить голову на одну из них, как потяжелевшие веки застелили глаза непроглядной тёмной пеленой. Он чувствовал её рьяное намерение избавить его от оков, портящий всю забаву, одежды; как ведьма грубо вытащила заправленную в брюки рубашку, приподнимая её чуть выше живота, затем испытал блаженство, когда её уста прикоснулись низа пупка, сползая ещё дальше. Но ненадолго. Голова младшей дочери Госпожи прилегла на том же месте, где губы крыли поцелуями ранее, и больше не поднималась.

Музыка продолжила играть на всё пространство, но снам остальных это никак не мешало. Пусть Стефан и сильно хотел погрузиться в сновидения, у него это не слишком получилось. Он засыпал лишь на мгновения, позже просыпался, но глаза открыть всё равно не мог. К играющей мелодии присоединились звуки шагов по осколкам стекла; кто-то подошёл к дивану и наклонился над брюнетом. Сладостный запах цветов тут же ударил без предупреждения в нос. Тот, кому тоже определённо не спалось, приблизился к лицу Стефа и накрыл своими холодными устами его. И он проклял себя за то, что не смог распахнуть веки, не смог углубить поцелуй, ибо всё сознание плыло кругами; если он только попытается противиться – его несомненно вырвет. Поцелуй был невинен, лишь лёгкое касание складок губ, но такое неописуемое. Он прокатился быстро, напоминая простое пожелания сладких снов. И после этого сны действительно будут сладкими.

***

Брюнет очнулся от резкого шума, создающегося двумя совершенно разными голосами. Но на сей раз, поспав подальше, он понял, что что-то поменялось: свечи люстры были зажжены, музыка фонографа стихла, а рядом пристроились две спящие бестии – одна черноволосая, спавшая у него на руке, другая рыжая, посапывая, лежавшая на ногах, но голова её находилась на животе. Он обернулся на источник звуков и увидел, как в Зале Четверых Госпожа отчитывала старшую дочь.

– Как вам не стыдно?! – крикнула она, махая руками. – Просто уму непостижимо! Развели бардак, позволили себе такое разгулье, разбросали мои вещи и выпили МОЁ вино!

– Прости, мама. – виновато опустив голову, промолвила Бэла.

– Простить? Да в жизни не выплатите этот долг, что ущербом нанесли! Не будь вы моими дочерями…о-о-х. Я накажу вас, да, точно. Накажу. А сейчас…приведи себя в порядок и начинай будить сестёр, чтоб прекратили этот срам, который устроили.

– Да, мама.

Стеф удрученно вздохнул и потёр опухшее лицо ладонью. «Мне конец». За подобное распущенное поведение Альсина его по головке не погладит, да и пойманный он на горяченьком, хоть и не в том смысле, посему влетит ему по самые не хочу. Где-то за диваном послышалось копошение метлы и осколков фарфора. Сил приподниматься не было ни каких, но появилось стойкое чувство, что Камелия уже отдувается за двоих. «Пусть…пока ещё есть возможность поспать – не буду её пренебрегать. День обещает быть тяжёлым».