Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

С трудом держась на ногах, постоянно падая из-за того, что ступни вязли в снегу и скользили по кромке льда, Стеф карабкался вверх по склону, по протоптанной тропе, которая вела к хорошо знакомому месту. С небывалым страхом, наполняющим душу ненавистью и злостью, увидеть на вершине безжизненное тело черноволосой ведьмы, он справлялся со всеми трудностями, которые свалились тяжёлой нашей на его плечи: на боль пытался не обращать внимание, с усталость до последнего боролся, а к холоду и вовсе успел привыкнуть. Когда крыша ветхой хижины показалась на горизонте, брюнет облегчённо выдохнул. «Добрался…». Парню доводилось подниматься этим путём дважды, но ни один из них не были такими сложными, как этот. Вероятно, накопившиеся проблемы со здоровьем яро тянули его вниз, не позволяя достигнуть цели, однако, они ещё не до конца поняли с кем связались. Стеф прошёл огонь, воду, пытки, град стрел, унижения, мучения, ужасные ранения; он одурачил смерть и остался жив. Истощение, обморожение и стресс – казались уже не такими страшными.

Ускорив шаг, Стефан в миг оказался наверху и, выпрямившись во весь рост, тревожно забегал глазами по округе. Не успел он осмотреть всё, как его взор упал на большую фигуру, облачённую в короткую овчинную дублёнку. Очень знакомый громадный силуэт с широкими плечами вызвал полный шквал различных эмоций и буквально вынудил застыть на одном месте. Михай шёл осторожно, почти крался, а его угрожающе выставленное перед собой охотничье ружьё поймало на мушку обескураженную, застанную врасплох колдунью. И какого же было удивление молодого человека, когда вместо чёрных, смоленных волос, падающих водопадом на одно плечо, под меховым капюшоном длинной шерстяной накидки проглядывались золотистые локоны. «Бэла…» – отчаянно пронеслось в голове, больно сдавив виски. «Что она здесь делает? Разве…». Верная догадка тут же настигла мысли, стоило лишь вспомнить разобиженное лицо младшей дочери Госпожи. «Даниэла…». Пусть сейчас ему оставалось только догадываться, твёрдая уверенность в том, что именно рыжая ведьма сообщила старшей сестре о местоположении средней, почему-то разгорелась внутри. Даниэла вполне могла пожаловаться Бэле на поведение Кассандры, а ещё могла нарочито прибавить проблем сразу всем сказав, что та нарушила запреты матери, не выполнила её приказ и, ко всему прочему, сбежала с пленником вместо того чтобы сделать из него фарш, который должна была подать семье на завтрак. И от этого стало как-то паршиво, ведь для Бэлы благополучие каждой из них – важнее всего. Старшая дочь Альсины Димитреску несёт ответственность за непутёвых сестёр головой и посему, несмотря на свой ум и рассудительность, готова рискнуть жизнью, дабы вернуть одну из младших домой в целости и сохранности. Поэтому она здесь. Ищет Кассандру. «Но в итоге нашла неприятности…».

– Вот так номер! – хрипло расхохотался отец. – Рыбка сама плывёт рыбаку в руки… О, не-ет, даже не рычи на меня, сука. Мне будет совсем не жаль подпортить твоё ведьмино личико, если ты вдруг выкинешь какие-нибудь фокусы.

На лице Бэлы, невзирая на замешательство и дрожащие сизые губы, невозможно было заметить ни капли испуга: девушка сурово скалилась, крепко сжимала в руке серп и в любую минуту намеревалась напасть, стоит здоровому мужчине только замешкать, но повод, к её сожалению, он не давал. Стефан знал что отец мало чего в этой жизни боялся, а если ещё и пригубил пару-тройку-десяток рюмок водки, то про страх забывал напрочь. Поэтому каким бы ни был грозный вид у блондинки – Михаю хоть бы хны. Он выстрелит тут же, ежели Бэла посмеет приблизиться, и даже глазом не моргнёт.

Молодой человек понимал, что ему нужно безотлагательно действовать, отвлечь родителя, пока тот не начал воплощать угрозы в реальность, однако… если ему далось с небывалой лёгкостью расправиться с двоюродным дядей – с родным отцом вряд ли будет проще. Стефан всю жизнь боялся его, он знал на какие жестокости Михай был способен; и силы отца, несомненно, в несколько раз превышали его собственные. Да и дело в совсем другом: как можно намеренно отнять жизнь того, кто подарил её тебе? А что сказала бы на это мама? Явно она не такого ждала бы от своего единственного сына, на которого возлагала большие надежды. «Не злись на отца, родной. Он жесток, но… он очень любит тебя. И сделает всё, чтобы уберечь своего малыша от беды» – печальным, но таким ласковы голоском молвила Мирела, вытирая слёзы с разгорячённых красных щек, насупившегося ребёнка. – «Это неправда!» – топнул ножкой мальчик. «Он не любит меня! Он…». – «Тише, любимый…» – тут же успокоила его мать, прижав к сердцу. «Любовь бывает разный. И не всем она даётся в привычном понимании. Но, поверь мне, любое его действие – лишь попытка отгородить тебя от наших опасных мест».

«Прости меня… мама. Но всё его попытки защитить только привели к этому…». Стефан тысячу раз пожалел, что оставил в шее дяди острый известняк, а также хотел ударить себя по лицу из-за неимоверной глупости оставить огнестрельное оружие трупам. Ружьё пришлось бы очень кстати, но шок был тогда настолько сильным, что задумываться о таком ранее попросту не получалось. Сейчас его глаза резво метались по маленьким сугробам, в надежде найти хоть что-то, чем он смог бы обезвредить (пусть бы на время), решительно настроенного истребить владык деревни, отца. Заприметив выглядывающий камень из-под снега, Стеф аккуратно поднял его и бесшумно последовал за крадущимся Михаем.

Бэла сразу же заметила приближение молодого человека, но, дабы не подать виду и не позволить мужчине обернуться, лишь угрожающе замахнулась, а затем медленно пошла навстречу, якобы готовясь напасть. Наступление ведьмы позабавило Михая: он остановился, опустил оружие, натянул такую жуткую ухмылочку, с которой не сравниться даже Кассандре, и словно стал ждать, когда блондинка предпримет попытку нанести по нему удар. Самоуверенное поведение отца удивило не только Стефана, но и Бэлу сильно озадачило; ей редко когда доводилось расправляться с противником, коей вместо того, чтобы бежать в страхе, в надежде спастись от заточенного лезвия её серпа, просто стоит и выжидает атаки, бледно-зелёными глазами бросая ведьме вызов. Однако, не зря Бэла выделялась умом среди сестёр: она догадалась о некой задумке здорового мужчины позволить врагу приблизиться, а затем совершено неожиданно спустить курок (не одной Кассандре нравилось вводить жертву в замешательство), посему продолжала подходить медленно, держа холодное орудие наготове.

Но вот у брюнета времени было не так много. Стеф ринулся на отца и с прыжка зарядил тому камнем по виску. Точных намерений убить его у парня не было, но хотя бы лишить сознания, чтобы Бэла сама с ним поквиталась, ему хотелось. Конечно, тот не исключал, что ранение в височную кость, вероятно, приведёт к гибели, но он будет успокаивать себя несчастным случаем.

Михай же от удара только дёрнул головой в бок, зашатался, взревел со злости, но не упал. Вероятно, молодой человек промахнулся, а может, не рассчитал силы, однако, так или иначе, даже вырубить родителя тот не сумел. Когда здоровый мужчин, тряхнув головой, незамедлительно пришёл в себя, мигом обернулся и огрел, что было мочи, храбреца прикладом по переносице. Кровь ручьём брызнула из носа, и парень упал.

– Ты! – гневно крикнул отец, одарив укоризненным взглядом повалившееся в снег тело сына.

А потом в тот же момент развернулся, боковым зрением заметив как ускорилась беловолосая колдунья, и ногой пихнул её в живот. Бэлу от сильного удара отшвырнуло назад, и она, схватившись за пояс, сложилась пополам. Но не издала ни звука. Стерпела. Боль свою она не позволит показать врагу.

– Освободился, паскуда! – продолжил яростно реветь отец, наставив ружьё на колдунью. – Да на кого ты руку посмел поднять, тварь?! Эта рука тебя кормила все двадцать два года! – Михай демонстративно потряс свободную конечность.

– А… а е-ещё… л-лупила… – захрипел он, пытаясь приподняться на локти.

– Видимо, мало! Ты, если я правильно понял, приложил свои выпачканные кровью ручонки к воплям моих товарищей, а, сынок? Помог этим сукам?! Ну ничего… со мной тебе тягаться не получится. Когда всё закончится получишь такую трёпку… – мужчина, несмотря на то что обращался к парню, не спускал бледно-зелёных глаз с прицела, наведённого в голову выпрямившейся блондинки. – А сейчас смотри, как я размажу этой неродивой суке мозги по снегу.

Бэла не стала стоять на месте и ринулась в противоположную от мужика сторону, чтобы пуля прошла мимо, а заодно уже ей хотелось застать его врасплох внезапной атакой сбоку, но Михай был гораздо умнее всех остальных мужланов, коих ей приходилось убивать. Дуло огнестрельного оружия следовало за ведьмой попятам, будто бы тот предугадывал каждый её шаг и выпад.

Тогда Стефан, увидев как палец отца медленно зажимает курок, бойко вскочил на ноги, не обращая внимание на головокружение, темноту в глазах, и побежал так быстро, что сам от себя подобной скорости ожидать не мог, особенно с таким-то невероятным упадком выносливости. Рванул парень в сторону надвигающееся Бэлы, хотя отец был к нему намного ближе и, казалось, попытаться остановить его куда разумнее, однако, тот прекрасно понимал, что разобраться с вооружённым Михаем голыми руками ни за что не выйдет; лишь потеряет время и шанс. Шанс не позволить отцу навредить беловолосой девушке. Случись что в этой ужесточённой бессмысленной схватке, мертвым от него толка уже никакого не будет.

Столкнувшись с ведьмой, брюнет грубо отпихнул её назад и в одну секунду почувствовал резкую невыносимую боль в области груди. На всю территорию прогремел злополучный выстрел из охотничьего ружья, мигом разносясь по горам, деревьям, напугав птиц и заглушив скорбный звон колокола. Молодое тело замертво повалилось в снег.

– Нет! – прибавился к прочему шуму истеричный голос девушки. – Стефан!

Бэла в ту же минуту, спохватившись, примкнула к обездвиженному парню и упала перед ним на колени. Словно позабыв о всякой угрозе, она взялась за мужские плечи и осторожно повернула на спину, дабы точно удостовериться в том, в чём ей совершено не хотелось. Лицо Стефана было полностью испачкано кровью: из ноздрей, изо рта, казалось, текла эта вкусная алая жидкость отовсюду. Она манила её. Взывала. А глубокая рана в центре, из которой кровь била ключом, невероятно дразнила, но одновременно заставляла судорожно стиснуть зубы. Пара глаз, чья голубая радужка стремительно блекла, смотрели на неё с сожалением, страхом и… мелькающим облегчением. Алые некогда губы дрожали, а грудная клетка с трудом вздымалась от тяжёлого дыхания. Разлетевшиеся маленькие пули пробили лёгкое, разорвав крупный сосуд, но молодой человек всё ещё был жив, пусть и слабел прямо на глазах.

Осознав, что он только что сделал, Михай выбросил из рук дымящееся ружьё, поднял сжатые кулаки и в отчаянии схватился за голову.

– О, боги… – прошептал он, а затем медленно попятился назад, не спуская глаз с умирающего сына. – Что я… боги…

Не пройдя и пяти шагов, здоровый мужчина упёрся спиной в стройное женское тело, стоявшее позади. Он хотел было обернуться, как холодная рука незнакомки схватилась за плечо, а остриё серпа глубоко воткнулось в шею. Михай мучительно захрипел, попытался взяться за предплечье девушки, но тщетно. Убийца дёрнула серпом, а далее без всякого труда вынула его из горла, жестоко разорвав плоть и повредив кости. Куски мяса разлетелись по сторонам. Мужчина более не смог издать ни звука, схватился обеими ладонями за повреждённую глотку, в попытке, надо думать, остановить обильное кровотечение, и булыжником рухнул наземь, когда женская рука толкнула его в спину.

– Ты, – посмеявшись произнесла она. – Покойник.

Кассандра, слизав аппетитные остатки мужчины с орудия, пренебрежительно переступила через бьющуюся в агонии тушу и, дьявольски похихикав, принюхалась к сладостному запаху победы, крови, пороху и смерти.

– Что за чудное утро, – подметила ведьма, взглянув на кровавый отсвет рассвета, вспыхивающий над горизонтом.

Потом её хищный безумный взгляд, полный жестокости и жажды, упал на обеспокоенную сестру, что пыталась остановить кровь умирающему парню и одновременно не дать тому сомкнуть глаз, легонько шлёпая по бледным впалым щекам.

– … и всегда найдётся тот, кто его испортит.

Злобно прошипев себе под нос, брюнетка подбежала к старшей сестре, приземлилась по другую от тела сторону, и принялась осматривать дыры, скрытые под потоком крови, в груди Стефана.

– А ты настырный, не так ли? – пошутила она, поймав на себе уже серый взгляд Стефа.

Парень еле-еле сумел натянуть уголок губ в подобие улыбки, услышав язвительный голос Кассандры. Она была жива. И даже лучше – вся светилась от восторга и возбуждения. Чужая кровь, как сейчас подметил Стефан, шла ей к лицу куда лучше, чем макияж, а на плотоядный блеск в янтарной радужке хотелось смотреть вечно. Затем он перевёл взор на молчавшую, сосредоточенную Бэлу, что всё возилась с его грудью, стараясь сделать для парня хоть что-то, как он сделал для неё, когда бросился под дробь охотничьего ружья, предназначенную для её тела. Золотые волосы падали из на него из капюшона, серьёзный бледный лик был устремлён исключительно на раны, а жёлтые глаза поблёскивали от подкатившей к ним влаге. Бэла… красива и холодна. Как всегда. Стеф хотел коснуться её локонов, хотел дотронуться до длинных пальцев Кассандры, но не мог. Он перестал чувствовать своё тело. Однако, всё ещё видел, внимал… и как же сильно захотелось вновь услышать звонкий голос Даниэлы. Дана… её не было рядом, а ведь именно с неё многое и начало.

Очертания начали плыть перед глазами, чёрная пелена затягивала зрачки безжалостно, стремительно, а жуткий холод овладевал каждой частичкой кожи.

– Бэла, – эхом прозвучал голос Кассандры.

Ответа не было.

– Бэла! – эхо разносилось всё настырнее.

– Да что?!

– Он умер.

И последнее что брюнет слышал, пока слух окончательно его не покинул, как крикнула… Кассандра. Оглушительно, словно взвыла воем Банши, а потом всё смешалось с неясным гулом посторонних мужчин и громоподобным распахиванием больших врат. Пугающий лязг длинных когтей, раскатистый бархатный смех, последующий хруст раздробленных костей и треск разрывающейся плоти – всё это напоминало ад. И истошные мужские вопли, смешанные с женским дьявольским хохотом над ухом – стали тому доказательством.

Эпилог

Солнечный февральский день выдавался теплее утра и ночи. Игривые лучики согревали заснеженную землю, освещали округу, а ласковый ветер игрался с кончиками волос, спрятанных под капюшонами. Три девушки, закутанные в темные шерстяные накидки, стояли подле одинокой недавно вырытой могилы с деревянным ветхим крестом и пристально смотрели на кучку земли, будто бы покойник должен вот-вот из неё вылезти. Но ничего не происходило. Стояла мёртвая тишина, прерываемая лишь периодичным карканьем большого ворона, сидячего на голой ветке сиротливой липы.

Долго стоять над зарытой ямой девушки не стали. Первой ушла самая младшая, за ней средняя, старшая же немного задержалась: она кинула на горочку чёрную розу, а позднее, медленно помотав головой, поспешила нагнать своих младших сестёр, что направлялись к большим таинственным вратам, расположенных недалеко от старинной одинокой хижины.

Пролившееся кровь ещё долго не оставит это место, даже когда сойдёт снег, ужасы той ночи деревенские будут помнить навсегда, а изуродованные тела бунтовщиков сожгут на костре в милость Матери Миранде и в качестве сердечных извинений перед Хозяйкой замка, а также перед её дочерями, о существовании которых местные могли лишь догадываться. Суровое наказание понесли и чудом выжившие заговорщики: каждого, кто посмел тогда усомниться в могуществе владычицы и лордов отправили на запретную территорию, скрытую за воротами подле мельницы владыки Сальваторе Моро. Деревенские бабки долго будут рассказывать внукам о том, какие ужасающие вопли доносились оттуда, когда уродливый лорд забавлялся с обречёнными на смерть еретиками. И более, никогда и ни за что, ни одна душа, поклявшаяся в верности Матери Миранде, не посмеет взбунтоваться против её справедливого правления. Однако, в сердцах некоторых огонь надежды на спасителя не перестанет пылать яркими язычками. Когда-нибудь, думали они, придёт герой, что сможет избавить эту деревню теней от проклятья. Когда-нибудь, но обязательно… нужно лишь немного подождать.