Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Идя по коридор, еле перебирая ногами, спрятав заранее маску под рубашку и штаны, обхватив живот руками так, словно он адски болел, брюнет подумывал над сегодняшним насыщенным днём. И дерьмо, и милость свалились на парня, чуть ли не с потолка, погружая в грязный, но одновременно притягательный омут неизвестности. Он потерял сегодня Илину, но сумел сблизиться с Бэлой, однако, и Кассандра предстала пред ним в другом виде. Расскажет ли она кому-то обо всё? Что будет поджидать его дальше? С новыми познаниями – всегда возникают новые вопросы, с которым предстоит разобраться в будущем. А сейчас он должен поспать; отдохнуть физически и морально. Этой ночью Даниэле придётся справляться со своими потребностями самой, иначе, истощив его полностью, не будет вынуждена постоянно.

IX. Проклятие

Январское морозное утро давало о себе знать, просачиваясь бледными солнечными лучами сквозь витражные окна старинного мрачного замка, озаряя его стены, пол и убранство. Хмурая, казалось, нескончаемая зима успела надоесть абсолютно всем; даже чудищам, что так любили тьму и чужую скорбь, несущую за собой это суровое время года. Потому проглядывающиеся золотой блик не мог не радовать всякого обывателя дворца. Однако, в маленькую безоконную кладовочку солнечному свету восходящего солнца проникнуть не получалось. Безрадостный и отрешённый молодой человек сидел на изножье кровати, погружённый в полный мрак неосвещённой тесной комнаты, грустно склонив голову и находясь в полной власти смятений и раздумий. Его ночь выдалась бессонной: каждый час, после тяжёлый попыток уснуть, глаза самопроизвольно открывались, пробуждая нуждающийся во сне организм, из-за чего жуткая мигрень и упадок сил не заставили себя долго ждать. Разум полностью поглотила тревога; мысли скачут с одной на другую, ясности нет, а в голове сплошная каша. С каждым приближением к желанной свободе опасения и сомнения мгновенно охватывали бедного парня, заставляя колебаться в правомерности поступков и рациональности мышления. Всё ли он делает правильно? Будет ли так лучше? Поймают ли его хозяйки и что за этим последует далее? Украденные маски, спрятанные под кроватью, попросту не давали покоя; Стефан борется с паранойей, что рано или поздно, стоит ему только помедлить, как пропажу и подмену ангельских ликов заметят, и все подозрения мигом обрушатся на него – тогда-то, при обыске комнаты, правда всплывёт наружу. Помимо страха быть пойманным – переживаний прибавляли дочки Госпожи: Стефан умудрился нырнуть с головой в этот грязный омут разврата, похоти и интриг, переспав с каждой из них. И, зная о соперничестве между сёстрами, ведьмам вряд ли понравится, расскажи Кассандра о их маленьких секретах, что повлечёт за собой неминуемые последствия, где главной причиной розни уже станет спор о том, кто какую часть серпом омерзительному мужлану оттяпает. Вдобавок ко всему, мысль, что ответственность за смерть Илины полностью лежала на нём, прочно засела в голове; и хоть молодой человек пытался убедить себя в том, что это должно было произойти – в конце концов, без потерь в таких замыслах не обходятся, – он так, так или иначе, чувствовал свою причастность. Но главная проблема-то заключалась в том, стояло ли это каких-либо жертв? Сейчас, будучи обессиленным, подавленным и поникшим, Стеф думал, что же будет делать с этими мраморными проклятыми масками дальше: вернёт каждую на место или продолжит предпринимать попытки выбраться из замка, пока всё не стало ещё хуже? С одной стороны, ему чрезвычайно сильно хотелось раз и навсегда покончить со всей этой чертовщиной, сбежав как можно дальше, к спокойной и свободной жизни, с другой же – кровожадные, безумные и жестокие девушки крепко накрепко привязали его к себе невидимыми узлами, заставив проникнуться и даже полюбить. Чувства, которые он испытывал к ним, определённо были нездоровые, казалось, что парень начинает сходить с ума. Как вообще можно оправдывать этих убийц? Как можно испытывать к ним что-то тёплое? И почему холод их тела манит сильнее, чем жар простой живой девушки? Так или иначе, Стефану необходимо было начинать с этим что-то делать: идти к Герцогу с целью сообщить, что третья маска у него и можно строить план о краже последней, либо расстроить торговца, заявив, что на этом их сотрудничество прекращается, ибо продолжать стало слишком рискованно. Но возникает новая проблема. Что, если такой расклад ему не понравится, и хитрый торгаш сдаст брюнета Госпоже со всеми потрохами и ангельскими ликами? «Во что я, чёрт возьми, ввязался?»

Продолжать молча сидеть, страдать и нагружать себя подобными дилеммами “если бы да кабы” – уже не было смысла, посему Стеф пересилив себя, встал с кровати и принялся надевать чистую одежду. Он и так очень запозднился с привычным утренним подъёмом; обычно, в это время молодой человек во всю занят делами. Но из-за бессонной ночи ни энергии, ни желания идти выполнять свои обязанности попросту не было, и оставаться в лакейской, пока ему за это не надают по шапке, посчиталось куда заманчивее. Однако, поставленная задача – встреча с Герцогом – вынудила покинуть тихую, маленькую, надёжную крепость, как бы того не хотелось. И, закончив с надеванием новых, не запачканных кровью, вещей, парень незамедлительно покинул её, бросив напоследок взгляд в сторону постели, под которой лежали главные причины его тревоги, словно всё ещё обдумывал своё решение.

И стоило парню только выйти за порог комнаты и пройти пару шагов, как из-за угла выскочила разгневанная главная камеристка.

– О! Доброе утро, Ваша Светлость! – Камелия наигранно и очень низко поклонилась, едко произнеся каждое слово. – Как спалось? Надеюсь, крепко и сладко!

Стефан устало посмотрел на горничную сквозь покрасневшие глаза и опухшие веки, отвечая всем своим вялым видом на, пусть и риторический, вопрос.

– Ты время видел? – недовольно спросила она, уперев руки в бока. – Почему я одна тут бегаю, как дура, суетясь, пока вы отдыхаете и развлекаетесь?! Какое нахальство! Сначала не желают выполнять указы, а потом спят до скольких вздумается.

– Камелия, не кричи…

– Не тебе меня затыкать! С каждым днём ты наглеешь всё больше и больше. Если подобное ещё раз повторится – я буду вынуждена пожаловаться Госпоже.

Молодой человек пропускал возмущения девушки мимо ушей. Он потирал виски и глубоко дышал, не смев более произнести ни слова. Неимоверно сильно хотелось высказаться, сказать, что он о ней думает, но каков от конфликта резон? Разве подобное сможет заткнуть её? Этим брюнет лишь раздует раскалённые угли гнева камеристки.

– Ни тебя, ни Илины на рабочем месте нет. Как ушли вчера вместе, так и пропали. Что, прикажете, мне думать? Какой-то кошмар!

Но как только Стефан услышал знакомое имя в речи служанки – сразу пришёл в себя и присоединился к этой беседе одного человека.

– Как это Илинки на рабочем месте нет? – разумеется, он знал причину отсутствия молодой горничной, но каким образом Камелии об этом расскажешь? Как объяснить, что им понадобилась в оружейной Кассандры и откуда у них доступ к ней? Лучше изобразить удивление и свою непричастность, в любом случае, рано или поздно, главная камеристка узнает о смерти своей подопечной.

– Это у тебя нужно спросить. Ты последний её видел.

– Я проводил её до комнаты и ушёл, – солгал он, – Больше мне ничего неизвестно.

Камелия немного расслабилась, положив руки по швам.

– И где носит эту девчонку… – процедила та, закатив глаза. – Хорошо. Продолжу поиски. А ты, – первая служанка неприлично тыкнула Стефана указательным пальцем в грудь, – займись делом. Вперёд!

Камеристка слегка подтолкнула молодого человека в спину и быстрым шагом двинулась дальше. Стеф же, положив руку в карман и нащупав там металлическую связку, свистнул ей в след, тем самым заставив остановиться. Она нехотя повернулась в его сторону и недоумевающим взглядом окинула парня, словно у этого звука был двойной смысл, который вряд ли понравится благопристойной девушке.

– Чуть не забыл. – молодой человек достал из брюк ключи и кинул их Камелии, не потрудившись подойти ближе, дабы вручить их лично в руки.

Горничная испуганно дёрнулась, но двумя ладонями поймала летящую в неё тяжёлую связку.

– Где ты…

– Нашёл. – спокойно изрёк Стефан. – Валялись на кухне возле вёдер. Не теряй.

Но главная камеристка, вместо благодарности, недоверчиво прищурилась и изобразила задумчивую гримасу, будто стараясь вспомнить в какой момент могли выпасть ключи. Брюнет как-то обратил внимание на её копошение в углу кухни; как она нагибалась, чтобы что-то достать. Потому-то и не придумал ничего лучше, чем случайную потерю, в результате такого наклона.

Камелия продолжительное время сверлила брюнета подозрительным взглядом, от чего мелкие мурашки забегали по спине. Не став дожидаться, пока она соизволит хоть что-то произнести или уже, наконец, прекратит пялиться, Стеф развернулся и пошёл вперёд, в противоположную от неё сторону, однако пристальный взор провожал его до самого конца; до того, как он не скрылся за стеной, ведущей налево.

Весь свой небольшой путь, от комнаты до спуска в Главный Зал, молодой человек думал над тем, что скажет Герцогу. Он всё ещё точно не решил, будет ли продолжать сотрудничество с торговцем или же попросту постарается вернуть маски на места и забудет о попытке выбраться, потому, пользуясь этим временем, брюнет взвешивал все за и против. И получалось как-то с трудом. В любом случае, до лавочки нужно было дойти, а уж потом, повторно обговорив весь план, принять решение. Однако, прежде, чем ступить на лестницу, Стеф услышал снизу громкий бархатный голос Хозяйки, эхом раздающийся по всему холлу.

– Ты говоришь глупости, – строго сказала она, – Матерь Миранда со всем разберётся. – Леди Димитреску аккуратно преподнесла большую, в отличии от остальных, фарфоровую чашечку к накрашенным губам и отпила содержимое.

Стефан не был готов увидеть её здесь, тем более в компании неожиданного гостя, что сидел напротив и недовольно морщил нос. Госпожа редко проводила время в Главном Зале, в основном, по рассказам Камелии, леди предпочитала отсиживаться в своих покоях или оперной, посему наблюдать её сидящей и пьющей, видимо, остывший чай, ибо пар из чашки не выходил, то ещё редкое явление.

– Матерь Миранда? Ха! Ты меня слушала вообще? Этой пернатой суке нет до нас – а уж до них подавно, – никакого дела. Вся эта за-бо-та – херовая фикция. Разуй глаза!

Лорд Гейзенберг без парадной одежды, будучи выряженным в грязное тряпьё: кожаное пальто серого цвета с потертостями, бежевую рубашку проглядывающуюся из расстёгнутого пальтишко, коричневые брюки и широкополую черную шляпу, скрывающую немытые седеющие длинные волосы, доходящие до подбородка; уже не выглядел подстать Хозяйке, да и его негодующий тон отличался от её спокойного. Даже и не скажешь, что он такой же владыка, как и Леди Димитреску.

– Следи за языком. – серьёзно приказала она, поставив на чайный столик блюдце, а на него чашечку. – Забыл в чьём доме находишься?

– Да насрать! – грубо выдал мужчина и достал из внутреннего кармана пальто эрзац-флягу. – Ты не выставишь меня за дверь, ибо могла это сделать ещё в начале разговора. Но я ещё здесь, а значит, тебя заинтересовало то, что я говорю, не смотря на сквернословие. – он сделал один большой глоток из стального сосуда и улыбнулся, когда поймал на себе тяжёлый взгляд Хозяйки.

Заметив нарастающее напряжение между лордами, Стеф попятился назад и скрылся за стеной. Он понимал, что подслушивать не хорошо, да и вероятность быть пойманным на горяченьком не мала, но узнать, возможно, полезную информацию, покуда есть шанс, не повредит.

– Какой же ты омерзительный. – ядовито брызнула Альсина, вновь потянувшись за своим холодным напитком. – Чего тебе нужно от меня? Хочешь, чтобы я пошла к Матери и попросила проучить деревенщин? Ты этого добиваешься? – ещё раз отпив из чашки и вернув её на место, Госпожа протёрла уголки губы белой салфеткой, словно не пила, а ела.

– Тебе ли говорить о мерзости… – Карл скривил лицо, когда женщина удовлетворённо вздохнула, довольная вкусом содержимого чашечки. – Впрочем, не об этом. Я не хочу, чтоб ты шла к этой сучаре. Я пытаюсь донести до тебя то, что она прекрасно знает о деревенском бунте, но нихера не делает. – владыка, дабы унять злость, промочил горло глотком, надо думать, спиртного напитка из фляжки, поморщился и небрежно утёр рот кожаным рукавом. Контраст между ними виден невооружённым глазом.

– А что ей надобно делать? Ох, Гейзенбе-е-ерг, – она так злорадно, но одновременно ласково протянула его имя, что стало непонятно, каково её истинное к нему отношение, – Ты испугался кучки крестьян? Думаешь, эта чернь возьмёт в руки вилы, факела и пойдёт в набег на твою безвкусную фабрику? Ты хоть знаешь, какой сейчас век? Люди себя так не ведут.

Владыка деревни внимательно оглядел помещение, в котором находился и саркастично ухмыльнулся.

– Женщина, живущая в древнем готическом замке со старинным укладом жизни, пытается что-то доказать мужчине, бывавшему на войне, о сменах веков и поведении людей? – он утробно засмеялся, доставая из выемки в пальто сигару и зажигалку, затем прикурил этот большой скруток из листьев табака, набрав древесный дым в рот.

Госпожа изобразила брезгливую гримасу, когда владыка выдохнул сигарный смог в её сторону и тяжко вздохнула, снова вызвав тем самым смех из-за своей реакции.

– В любом случае, если деревенские промышляют мятеж – значит всё не так гладко, как тебе кажется. И Миранда даже не соизволит обратить внимание на негодующих подчинённых, что были готовы жизнь за неё отдать! Влияние суки блекнет. – он выпустил серый дымок изо рта и прикрыл глаза.

– Кому, как не тебе знать, что делают с бунтовщиками, замышляющих переворот против своего den Führer. – высокая женщина ехидно усмехнулась, видя, как лицо собеседника краснеет от злобы. – Уверяю, это лишь небольшая горстка жалких отребьев, с которыми нам разобраться не составит никакого труда. Матерь это знает – вот и не вмешивается. У неё есть более важные дела.

Стефан внимательно вслушивался в разговор двух владык и непонимающе вертел головой: «Какой ещё бунт? Что происходит? Прошло чуть более двух недель…» – мыслями овладело множество вопросов, на которые резко захотелось найти ответ. В конце концов, речь, если он всё правильно понял, шла о его доме, семье и знакомых. Неужели отец и местные мужики что-то задумали против лордов этих земель? Откуда такая невообразимая решимость и смелость, коли ещё совсем недавно, по крайней мере на его памяти, имена-то их произносить боялись. Однако, появилось стойкая уверенность, что во главе восстания стоит именно человек, связанный с парнем кровными узами. «Если оно и так, то я полностью сын своего отца. Два наитупейших выскочки».

Слегка отвлёкшись от разговора Леди и Лорда, будучи погружённым в новые думы, брюнет ощутил на своём плече нежное прикосновение ладони и уловил глухой трепет крыльев насекомых под ухом. Он робко попытался дотронулся до ледяных пальцев, что начали медленно спускаться к лопаткам, будто избегая контакта, но не успел. Ведьма отдёрнула руку и предстала пред его очами.

– Бездельничаешь? – загадочно усмехаясь, спросила она.

– Можно и так сказать. – ответил молодой человек и тепло улыбнулся, когда увидел с кем начал разговор. – Рад тебя видеть, Бэла.

Блондинка кивнула, затем устремила взор на правую щёку парня и удивлённо вскинула брови.

– Даниэла? – спокойной поинтересовалась колдунья, потянувшись пальчиками к открытой ране.

– Да. – бессовестно соврал брюнет.

– Ну, разумеется, – Бэла всё же не коснулась его щеки; отдёрнула кисть так, словно, в её случае, от изувеченной ланиты исходил смертельный холод, – За что?

– Ты свою сестру не знаешь? Что-то не так сказал, где-то не то сделал… – Стеф потёр затылок, обманывая ведьму даже не краснея.

– И правда.

– А знаешь…мне не привыкать. – молодой человек расстегнул самую верхнюю пуговицу на рубашке и немного оттянул воротник, показывая девушке сделанный ею порез не шее.

Бэла не продемонстрировала никаких эмоций. Ни улыбки, ни ехидства и уж тем более раскаяния не было на её бледном красивом лице. Она лишь равнодушно пожала плечами.

– Довольно! – прозвучало громогласно откуда снизу, нарушая неловкую паузу. – И слышать ничего не желаю.

– Да пойми ты уже наконец! Миранда – сука, которой плевать абсолютно на всех…

– Гейзенберг! Ты с огнём играешь, болван!

Бэла и Стефан уставились друг на друга, непонимающе захлопав глазами. Владыки старались перекричать одна одного, доказывая исключительно свою правоту, с каждой фразой повышая тон, будто совершенно позабыв, что в замке они находятся не одни. Подобная неурядица, напоминающая семейную размолвку, позабавила парня и девушку, от чего на лицах обоих засеяла улыбка. Лорды же, словно осознав, какой они создают шум, перешли чуть ли не на шёпот. Слышно их стало не так хорошо, как до этого, но вниманием брюнета уже завладела другая.

– И чего этот мужлан от мамы хочет? – беловолосая колдунья сменила выражение лица и глас её прозвучал возмущённо. – Как она его вообще терпит? На её месте я бы вышвырнула этого обормота за дверь.

– Как ласково ты о нём отзываешься…

– Он вызывает у меня сплошные негативные эмоции, – проворчала девушка, – И какая жалость, что приходится любезничать с этим невежей. Думаю, мама не разорвала его на куски только потому, что Матерь Миранда не позволяет.

Блондинка недовольно сморщила нос и надула щёки, подобно обиженному ребёнку. Такая гадливая реакция на Карла Гейзенберга сразу напомнила о пиршестве.

– А что он хотел от тебя? – Стефана ещё на балу заинтересовал этот вопрос, и раз уж выпала возможность, почему бы его не задать.

– Ты о чём?

– На торжестве ему необходимо было поговорить с тобой.

– А. Ты об этом. – Бэла махнула рукой. – Не бери в голову. Ничего сверхъестественного. Просто расспрашивал о результатах маминых опытах над…

Беловолосая ведьма моментом замолкла и оцепенела, а в округлившееся глазах промелькнул лёгкий испуг, будто девушка только что рассказала потаённые секреты главы семейства.

– О-о…опыты? – брюнет сильно удивился. Всё то время, что он служит хозяйкам, ни разу не замечал ничего, хоть косвенно, напоминающее какую-либо лабораторию, потому изумление не заставило себя долго ждать.

А старшая дочь Госпожи, осознав допущенную ошибку, совершенно ничего ему не ответила. Стояла и просто смотрела, похлопывая пышными крашенными ресницами. Стеф хотел было что-то сказать, но громкий крик, раздавшийся с первого этажа, и громыхание метала заставили парня и девушку мигом помчаться к балкончику, дабы узнать, что происходит снизу.

– ЗАВАЛИ ПАСТЬ! – Лорд Гейзенберг резко вскочил с дивана и, каким-то магическим способом, притянул огромнейший, явно превосходящий своего владельца в размерах, молот прямо в ладонь. – Да этот дебил Моро понял бы то, что я пытаюсь донести быстрее, чем ты! Мисс Гигантская Дура!

– Убирайся! – Альсина так же быстро поднялась с роскошного седалища и возвысилась над взбешённым мужчиной, давая всем своим громадным видом понять, что эта палочка ему не поможет. – Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном?! Отвратительное, невоспитанное дитя! Чтоб глаза мои тебя тут больше не видели. Выход знаешь где. – спокойная, обычно, Леди Диметреску не стала терпеть охамевшего мужика, мягко говоря, указала ему на дверь и торопливыми громкими шагами направилась к проходу, ведущему в столовую.

– Да! Давай убегай! Прячь свою большую задницу. – Карл смачно сплюнул на мраморный глянцевый пол, вытер рукавом грязного кожаного пальто губы и разъярённо, одним лишь взмахом руки, устремил набор металлических столовых приборов в закрывшуюся за Хозяйкой дверь так, что вилки, ножи и даже чайные ложки пронзили коричневое дерево насквозь. – Сука.

Мужчина взял со столика свою сигару, сунул её в рот, свободной рукой поправил чуть съехавшую назад шляпу и напряжённой походкой пошёл вниз по лестницу прямиком в Зал Четверых. Путь ко входу, благодаря которому Стефан попал в замок, находился именно там, однако, он всё время закрыт деревянной прочной решёткой. Видимо, для гостей делается исключение.

Стоявшая, державшись ладонями за поручни балконной балюстрады, Бэла мгновенно отпрянула и бросилась в сторону спуска на первый этаж. Но крепкая рука молодого человека схватила её за локоть и не позволила двинуться дальше.

– Не нужно. – неожиданно тонким голосом попросил он.

Ведьма окинула брюнета почти убийственным взглядом, стоило ему только дотронуться до неё.

– Что не нужно? Я должна пойти за мамой. – она грубо отдёрнула руку, дабы парень ослабил хватку. – Вот ещё – буду я тратить силы на этого мужлана.

Стефан предостерегающе посмотрел на колдунью и отпустил её локоть, кивнув головой, показывая, что всё понял. Она же, освободившись от руки брюнета, сразу же обернулась роем мух и мелкие насекомые разлетелись кто куда по всему второму этажу. Парень тяжко вздохнул и отправился к лестничным ступеням, как только прекратилось назойливое жужжание. До лавки Герцога оставалось не такое большое расстояние, а он всё ещё не был уверен, что сказать.

***

Спускаясь по лестнице в Зал Четверых, Стеф учуял незнакомый древесный запах и вонь машинного масла, смешанного с затхлым потом. Молодой человек повернул голову влево и увидел клубок серого дыма, выдыхающего изо рта, прислонившегося к стене, владыки деревни. Парень дёрнулся от столь неожиданной встречи; с кем-кем, а с Карлом Гейзенбергом пересекаться как-то не хотелось.

– О! Ты. Штефан, да? – вынув сигару, лорд улыбнулся во все свои белоснежные тридцать два. – Подойди сюда. – он подозвал брюнета двумя пальцами и тот, без всякого желания, подошёл ближе.

– Стефан. – поправил владыку парень, поравнявшись с ним. Мужчина был несколько ниже его, что казалось забавным, от чего уголки губ непроизвольно поползли вверх. Гейзенберг это заметил.

– Да-да, конечно. – выпустив ароматное облачко дыма, безразлично произнёс он. – Ты ж местный? Так?

– Так.

– Скучаешь, небось, по дому? Совсем тебя эти безумные бабы истязали. – Карл, поймав непонимающий взгляд брюнета, указал, облачёнными в чёрную кожаную перчатку, пальцами на его щеку, а затем и шею. – Понимаю, какого это, когда какая-то сука лишает тебя достоинства. Неужели ты даже не пытаешься выбраться отсюда? В жизни не поверю! – Лорд Гейзенберг вновь выдохнул серый дым ртом, даже ноздрями и многозначительно улыбнулся, пристально уставившись на растерянного парнишку.

– Что…к чему вы клоните? – мелкая дрожь овладела телом. Каково значение этой хитрой загадочной улыбочки? И почему он говорит так, словно что-то знает?

– Да ни к чему. Интересуюсь просто-напросто. – мужчина почесал заросшую небрежную бороду, изображая, стоит понимать, задумчивость. – Или нет?

Карл утробно засмеялся. От общения с владыкой становился только хуже. Стефан посчитал необходимым уйти от разговора всеми возможными способами и навестить уже наконец торговца, что должен был находится за дверью, рядом с которой они стояли. Но привычного кашля и глубоких громких вздохом слышно почему-то не было.

– Прошу простить, Господин, но мне нужно…

– Какой к чёрту Господин? – возмутился лорд. – Я что, часть этой тупой игры в аристократию? Можешь звать меня Гейзенберг. – он зубами стянул кожаную перчатку и протянул ладонь, покрытую пузыря от ожогов и мозолями, молодому человеку.

– Дважды прошу прощения Го…Гейзенберг, – Стефан нехотя пожал его мозолистую руку. – Но вести беседу попросту некогда. Мне нужно передать информацию от Госпожи Герцогу. – молодой человек слегка склонил голову. – Ещё раз приношу свои извинения.

Брюнет готовился высвободиться из этого крепкого рукопожатия и избежать дальнейшего непонятного разговора, но цепкая ладонь владыки не выпускала. Карл так намертво ухватился за запястье Стефа, что это заставило напрячься.

– О, не хочу тебя расстраивать, парень, но Герцог уехал ещё рано утром. И твоя “Госпожа” самолично проводила толстячка до порога своего поганого замка. – лорд сильно дёрнул руку брюнета, чуть наклонив его, приблизив тем самым к себе, и огрубевшем голосом продолжил. – Не хорошо обманывать взрослых. Впрочем, обдурить меня у тебя бы не получилось, но за попытку получаешь очко.

– Я…

– Да в курсе я ваших интрижек, не пытайся оправдаться. – владыка деревни всё же отпустил руку Стефана и натянул перчатку обратно. – Может, ваш покорный слуга тоже помочь может. Мужская солидарность, и всё такое. В конце концов, скрывать не буду, надеюсь и на взаимовыручку. В этом ужасном бабском логове мужчины должны держаться вместе, не находишь? – он наполнил рот сигарным дымком и выпустил сероватый клубок прямо в изумлённое лицо парня, усмехнувшись.

Стеф же глазел на Лорда Гейзенберга с видимыми сомнениями; всё это звучало, как какая-то шутка, обыкновенная попытка понасмехаться над его скверным положением. Неужели торговец правда треплется о их хитроумном плане направо и налево? И какой от этого смысл?

– Не понимаю, о чём вы. – но молодой человек раскрывать карты не был намерен. Его уверенная поза так и кричала о том, что сведения владыка деревни не получит.

Карлу, разумеется, ответ пришёлся не по вкусу: он снял солнцезащитные тёмные очками с круглыми окулярами и исподлобья посмотрел на непоколебимого брюнета, впиваясь в него своими пытливыми золотыми глазами.

– Не надо, парень.

– Что не надо?

– Испытывать моё терпение. Я ведь с тобой по-хорошему, – мужчина бросил маленькую недокуренную шапочку сигары на мраморный покров и носком сапога придавил дымящийся окурок, затем запустил руку в карман коричневых штанов и вытащил складной нож с роговой рукояткой. Расправив его, Гейзенберг, словно волшебник, владеющий магией телекинеза, заставил лезвие встать на кончик пальца, сохраняя полное равновесие. – Не буду повторять, что мне известно о помощи тебе Герцога. Я не блефую. Праведника строить перестану, если хочешь, скажу, как есть: Мне нужна помощь с кое-чем, но такой доступ, как у тебя, я, увы, не имею. Потому предлагаю: ты – мне, я – тебе. Я получаю необходимое, а ты – желанную свободу. Сделка. Все счастливы, все довольны. Что скажешь?

Стефан был в замешательстве. Что за помощь всемогущему богоподобному владыке понадобилась от простого смертного парня? И каков шанс не ввязаться в новую игру? Да, после увиденных взаимоотношений Госпожи и Лорда, можно поверить его словам и понять, что Карл Гейзенберг придерживается собственной стороны, призирая порядки Леди Димитреску, Матери Миранды и, вероятно, оставшихся владык этой проклятой деревни. Но брюнета охватывали сомнения с новой силой. Он ещё не решил вопрос с торговцем, а тут появилась ещё одна сложная ситуация. Однако, без ответа оставлять Лорда было бы неправильно.

– Мне…нужно посоветоваться с Герцогом, чтобы дать вам согласие или же отказ. Я стою на перепутье и только после беседы с ним смогу решить, что делать дальше, не взыщите, но вы вряд ли меня поймёте.

Седовласый мужчина насупил брови и участил неглубокое дыхание. Нож, что ровно держался на его пальце, молниеносно полетел в дальнюю стену, едка коснувшись лица молодого человека, и с треском пронзил гладко оштукатуренную поверхность. Он гневно сжал кулак и стиснул зубы так сильно, что можно было услышать их скрежет друг об друга.

– Я был рад услышать, что ты, единственный долгоживущий паренёк в этом херовом дворце, не лишился рассудка и активно борешься за свою жизнь, свободу, – Карл Гейзенберг вернул тёмные очки на глаза и гордо вскинул подбородок, – Что эти чокнутые ведьмы не сломили тебя. И я блядски сильно надеюсь, что ты послушаешь голос разума и сделаешь правильный выбор.

Расстроенный владыка отошёл от стены, к коей всё время прижимался спиной, разжал руку, разводя пальцы, и, будто примагнитив, вернул торчавший в штукатурке нож обратно.

– Если надумаешь – попроси Герцога, дабы он связал тебя со мной. Я приду, как только позовёшь. – мужчина поправил пальто, поднимая воротник, и повернулся в сторону небольшого коридорчика слева от двери в лавку. – Бывай, Стефан. – сказал он напоследок и исчез в проёме, свернув к лестнице, что вела дальше.

Брюнет же, продолжая находиться в недоумении, потёр рукою лицо и глубоко вздохнул. На первый взгляд, заручиться поддержкой уже не простого торгаша, а самого лорда здешних земель, было неплохим вариантом, но Карл, сам того не скрывая, собирается помочь не по доброте душевной. Он обязательно потребует что-то взаимен. И совсем не факт, что услуга будет простенькой и вряд ли оставит Госпожу равнодушной. И о каком доступе могла идти речь вообще? Становилось понятно, что Гейзенберг неспроста помедлил со своим уходом, скорее всего, он выжидал брюнета заранее. Но откуда взялась такая уверенность в их встрече? Почему абсолютно каждый в этом треклятом месте о чём-то знает, что-то скрывает, затевает какие-то интриги и именно Стефану приходится иметь с этим дело?

В любом случае, вопросов с каждым разом становилось всё больше и больше, а ответы никто давать не собирался. Находиться в Зале Четверых ныне было бессмысленно, ибо единственный толк спуститься сюда уехал, как выяснилось, ещё рано утром. Да и дневные обязанности от него никуда не делись. Посему задерживаться в месте, где без указаний делать нечего, не стояло. Молодой человек решил подняться в главный холл и создать хоть какую-то видимость работы, подбрасывая поленья в растопленный, скорее всего Камелией, камин. Пока он грел руки в тёплом воздухе, исходящего от язычков пламени, старающихся выбраться за пределы топочной корзины, подумывая над предложением Лорда Гейзенберга и планом Герцога, беловолосая ведьма вновь одарила парня своим присутствием, бесшумно встав рядом с ним.

– Мама желает тебя видеть. – спокойно сказал она, скрестив руки на груди.

– Зачем? – брюнет искренне удивился и немного напрягся. Альсина Димитреску мало того, что никогда лично не передавала свои приказы ему, обычно, делая это через старшую дочь или главную камеристку, а уж тем более про хотения поговорить с глазу на глаз подмечать как-то бесполезно.

– Не знаю. Просто попросила позвать тебя. – по интонации Бэлы было понятно, что такое поведение матери ошеломило и её. – Ежели ты что-то натворил…

И тут мурашки безумно забегали по спине. Вот будет потеха, если помимо одного владыки, о плане знает и вторая. Или же это из-за Кассандры, что всё-таки пожаловалась мамочке на нехорошего бессовестного мужлана. А, может, Камелия уже доложила о безответственном подходе к обязанностям? Как бы там ни было, предчувствие подсказывало, что без наказания он от Госпожи не уйдёт.