Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

– Хорошо, – кивнул ей брюнет, – Тогда больше не задерживаемся. – и поманил ладонью за собой, взойдя вверх по ступеням.

Но стоило им только подняться на второй этаж, как путь перегородила изумлённая Камелия, возвращавшаяся откуда-то с левой стороны коридора.

– Куда это вы? – удивлённо, вскинув брови, поинтересовалась она.

Шатенка даже дёрнулась от неожиданности, завидев, будто из-под земли возникшую главную камеристку.

– Мы…

– По комнатам. – не растерявшись продолжил за смутившейся молодой служанкой Стеф.

Илинка облегчённо вздохнула и подтвердила его слова лёгким кивком.

– Так рано? – Камелия продолжила задавать вопросы, озадаченная странным, никогда не контактирующем между собой, дуэтом стоявшем напротив неё, и забегала глазами по стенам, в попытке найти часы.

– Работы больше нет, почему бы и не отдохнуть.

Брюнет, словно бросая вызов, прожигал главную горничную голубым испытующим взглядом, заставляя её сконфузиться и перестать совать нос в не своё дело. Но, не смотря на лёгкое замешательство, Камелия оставалась непоколебимой и покидать их, пока всё не разузнает, не собиралась.

– Так я могу выдать. – она уперла кулаки в бока и нахмурилась, заметив, как смотрит в её сторону Стефан. Недовольная поза оставалась неизменной. – Время до сна ещё ранее, а в замке всегда найдётся то, что можно помыть, протереть, переставить и поправить. Если уж настолько стало скучно.

– Лия…пожалуйста, не нужно. Я-я передала дел больше, чем мы с тобой обычно выполняем вместе. Сил нет даже на ногах стоять! – слезливо промолвила Илинка, зашмыгав носом.

– Не ной, – хладно бросила главная служанка, серьёзно посмотрев на плаксивую девушку, что готова была вот-вот горько разреветься, – Ох. Пресвятая Матерь Миранда, за что мне это? – но она тут же сменилась в лице, не устояв перед печальным выражением на мордочке своей юной подопечной и махнула рукой, давая понять, что сдаётся. – Хорошо, иди отдыхай. А для тебя, Стефан, работёнка ещё найдётся. Не расслабляйся.

Камелия, быстро перевела взгляд с горевавшей Илины на чрезвычайно спокойного Стефана, стоявшего с гордо вздёрнутым подбородком и смелым, яростным взором, уставившегося прямо на неё. Молодой человек никогда не позволял себе подобную демонстрацию бесстрашия, неповиновения и уверенности, но первая камеристка своими приказами и командным тоном попросту вынуждала.

– Я тоже справился со всеми сегодняшними обязанностями, что выдала для меня конкретно Госпожа, – его непривычно барственный тон заставил русую горничную слегка замяться. Как он смеет так с ней разговаривать? Она старше, она выше по званию, она здесь намного дольше, Хозяйка почитает её в отличие от остальных, что этот наглец себе позволяет? – Потому за дополнительную уборку не возьмусь. По крайней мере, не сегодня, как бы тебе этого не хотелось. Мне нужен хороший сон.

Главная камеристка скривила рот. Ей совершенно не нравилось то, как брюнет позволял себе беседовать с ней, как поимел совести перечить её наказам. Неужели подумал, что, заимев расположение младшей дочери Леди Димитреску, можно считать себя частью семьи и пренебрежительно относится к прислуге?

– Как пожелаешь. – ядовито прыснула она, сморщив нос. – Будешь объясняться перед Госпожой, если она застанет тебя блуждающего по замку без дела.

– Не сомневайся. А теперь прошу простить.

Стеф, пропуская вперёд молодую служанку, попрощался, склонив голову пред Камелией и неспешным шагом двинулся в правую сторону. Первая горничная подозрительно прищурилась, увидев, как парень и девушка направляются в одно направления, хотя их комнаты расположены по разные части коридора.

– Кабы вы глупостей не наделали! Не хватало нам ещё маленьких недоразумений. – порицательно крикнула им в след Камелия и прежде, чем пойти туда, куда изначально планировала, немного задержалась, провожая пару недоверчивым взором.

Илина и Стефан недоумевающе посмотрели друг на друга, реагируя на последние слова главной камеристки, но не придали этому больше никакого значения, лишь юная служанка немного залилась краской, поймав себя на мысли о том, как двусмысленно звучала эта фраза.

Долго до оружейной идти не пришлось. Единственная дверь в конце коридора угрожающе предстала пред молодыми людьми, не позволяя перейти порог своего загадочного помещения, давая понять, что внутри им рады не будут.

– Откроешь? – попросил парень, дёрнув за круглую ручку, удостоверившись в том, что Кассандра рассеянностью не отличается и свою собственность не забывает держать запертой.

Илинка утвердительно кивнула, достала из кармана белого фартука связку ключей и дрожащей рукой начала подбирать к замочной скважине подходящий. Стеф внимательно наблюдал за обеспокоенной камеристкой и ровно дышал, ни капли не волнуясь. Предчувствие никак не давало о себе знать; ни дурное, ни хорошее, вообще никакое, будто здравый смысл покинул его ещё тогда, когда в руки попала вторая маска. И как только послышался заветный щелчок отпирающегося замка, шатенка невольно вздрогнула, а молодой человек победоносно улыбнулся. Он снова уступил девушке, позволяя пройти в открывшуюся тёмную дверцу, но в этот раз она оробела и замерла, не решаясь сделать и шагу вперёд. Стефан, в ответ на реакцию Илины, лишь понимающе махнул головой и, не раздумывая, вошёл в “игровую” черноволосой ведьмы первым. Увиденное не совсем воодушевило парня: жуткая комната с трофеями в виде черепов животных, висящих на стенах, стойками для брони, стоящих возле разваливающегося деревянного стола, похожего на верстак, валяющимися по углам раскрытыми коробками, небольшой трещине в стене, из которого подувал слабый сквозняк, и ни намёка на мраморную скульптуру с маской. Освещения также отсутствовало, но пробоина пропускала в помещение хоть какие-то мерцания заходящего солнца, посему глаза ломать, в попытках разглядеть во мраке всё убранства, не приходилось. Обстановка зловеще вопила о том, кто же является хозяйкой этой оружейной и это заставляло мурашки безумно метаться по спине.

– Где эта чёртова статуя? – сердито выругался брюнет, вертя головой из стороны в сторону, наверное, в надежде что скульптура возьмёт и просто непросто появится. – Я не понимаю! Герцог же сказал, что ещё одна маска будет тут.

– В-в-вы-ы уверены, что он имел ввиду именно оружейную? – Илинка медленно, неуверенно перешла порог и тихонечко прикрыла за собой дверь, дабы никто не обратил внимание на то, что в помещении кто-то есть.

– Он прямым текстом указал на неё. В замке есть ещё какие оружейные?

Шатенка призадумаюсь, глупо вытянув губы в трубочку и устремив взгляд куда-то в потолок.

– Не-а, – ответила она наконец, замотав головушкой, – Может, маска здесь, просто спрятана? Не будет же Герцог обманывать? Так ведь?

Он не ответил. Стоял и словно прислушивался в гробовую тишину мрачного помещения, полностью принадлежащего самой опасной сестре.

– Стефан?

– Нужно уходить. – молодой человек резко занервничал и быстро подошёл к шатенке, схватив её под руку.

– Стефан, что…что происходит? – и без того вечно пугающуюся всего и всех служанку напрягло порывистое метание парня.

Брюнет продолжал игнорировать растерянную горничную, таща за собой к выходу, стараясь вызволить из этой опасной западни, в которую впутал её самолично. Но проход, каким-то странным образом, завалило, свалившемся стеллажом и его содержимым. Дымка пыли тут же попала в ноздри и устремилась к лёгким, от чего вызвала неприятно першение в горле, заставив громко прокашляться, а глаза застелила грязной, серой пеленой, ослепляя колющимися песчинками. На всю оружейную раздался пронзительный девичий смех, отдавшийся дрожью по всему мужскому телу. Знакомое мушиное жужжание со всех сторон окружало, давая понять, что им не выбраться.

– Так-так-так, – издевательский голос послышался из тучки, скопившихся больших насекомых, – Что у нас здесь?

Режущая, словно нож, улыбка проявилась из образа, собирающегося воедино мушками.

– Голубки соизволили уединиться? – ведьма с насмешкой произносила каждое слово, получая видимое удовольствие от их испуганный и удивлённых лиц. – А знают ли пташки, в чью клетку угадили? – она, воссоединившись в женскую фигуру, подобно иллюзионисту, вышла из пыльного марева, безудержно смеясь и красуясь.

Кассандра, довольная поимкой двух беспомощных птенчиков, грациозно подошла к Стефану и грубо схватила его за воротник, приближая лицо парня к своему, чуть ли не вплотную. Её безумный янтарный взгляд встретился с голубыми обескураженными очами.

– Ты зашёл слишком далеко, мальчик, – сказала шёпотом черноволосая, не отрываясь от молодого человека, – И, поверь мне, ни Даниэла, и, уж тем более ни Бэла, тебе ничем помочь не смогут. – Касс грубо отшвырнула от себя Стефа и принялась неторопливо ходить по комнате, наматывая круги. – Я давно слежу за твоими передвижениями по нашему дому; за каждым твоим шагом, вздохом и чихом. Никому не нравится, когда кто-то чужой шныряет по коридорам, комнатам, подземельям его жилища.

С каждым новым словом Кассандры, на лбу брюнета проскальзывали капельки пота, а само лицо мгновенно окрасилось в красный и щёки запылали жаром. Её тон звучал уверенно, она точно знала о чём говорит. Это и заставляло волноваться.

– Ты позволяешь себе чересчур много. И ты должен был умереть! – раздражённо выкрикнула колдунья, обходя парня со спины. – Трижды! Но вот – везучий же сукин сын. Умудряешься избежать гибели всякими способами. Да даже сейчас. Мне не позволено казнить тебя. Но это ненадолго. То, какую игру ты затеял – не останется без внимания. – брюнетка обращалась исключительно к Стефану, совсем позабыв о присутствии юной служанки, чьё сердце стучало так стремительно, что казалось, будто могло вырваться из груди.

Сам же молодой человек страшился не меньше: его губы были напряжены, пульс учащался, а глаза широко раскрылись. Кажется, Кассандра раскрыла его карты, уличив в жульничестве и теперь будет ожидаться слишком суровое наказание. Неужели ей известно о похищенных масках?

– Как же расстроится малышка Даниэла, если узнает о том, что ты вытворяешь. – вампирша изобразила сочувственный тон. – Она сразу же раскроит твоё симпатичное личико, не оставив на нём ничего живого! – и за театральной жалостью последовал злорадный смех.

Стефан продолжал стоять, как вкопанный, наблюдая за плавными движениями ведьмы, что ходила туда-сюда, вынуждая кружиться их головы. Он не спускал с неё глаз, ибо знал[DM1], что хитрая бестия могла напасть в любую минуту, ей чертовски нравилось заставлять кого-то врасплох.

– И Дана, в отличии от…БЭЛЫ, – она едко выплюнула имя старшей сестры, словно само только упоминание о ней забавило, – Закончит начатое.

Молодой человек ещё шире раскрыл глаза и, не в силах подобрать слова, молча глядел на ведьму. Откуда ей известно о том, что Бэла пыталась убить его? И каков шанс того, что Касс знает о приятном продолжении?

– Не удивляйся, глупыш. Кто, как ты думаешь, сообщил ей о твоём нахождении в винной комнате? О, как же она желала убить тебя! А ведь ты спас ей жизни, вытащив из той злополучной столовой, когда разбилось окно. До чего поэтично, аж тошно. М! И это даже не единичная попытка избавиться от тебя её руками. Забавно было наблюдать, как ты загнанным зайчонком метался по замку, в попытках спасти свою жалкую шкурку. – черноволосая вампирша дробно посмеялась и коснулась его пореза на шее. – О-о, а это третья неудачная попытка, да? Интересно, чем же вы занимались так долго, если ты посмел явиться обратно живым? М? Ха!

– Ч-что? – оторопелый брюнет совсем не понимал, к чему вела Кассандра. Говорила ли она об украденных ангельских ликах или о плотских развлечениях с обеими сёстрами?

– Не строй дурочка. Я знаю, что было у вас. И знаю, что она чувствует. Она такая необузданная, когда жаждет крови! – вновь этот истеричный смех, что начал пугать. – Я была уверена, что она убьёт тебя, что не сдержится, когда начнёт присасываться к твоему горлу и этим самым нарушит запрет матери. Вот была бы потеха. Но нет же! Её что-то остановило. Затем опять. И ещё раз. – голос брюнетки звучал, как у сумасшедшей; с безумными смешками и эмоциональными возгласами. Она постоянно обрывала одну мысль, дабы поскорее начать новую, вынуждая Стефа самостоятельно додумывать суть. – Когда она сказала мне, что не знает, что делать, ибо, видишь ли, её переполняет ненависть, я сдала тебя и эту мышку, – Касс наконец вспомнила о присутствии Илинки, указав на неё пальцем, – О, Бэла сильно разозлилась, я даже никогда ещё не была так уверена в ней, как в тот момент. И сомнения, что на сей раз моя старшая сестрица вырвет твоё сердце, отпали…но до тех пор, пока сегодня утром я не увидела тебя идущего, с этой мерзкой улыбочкой, по коридору. У неё было три шанса! ТРИ! Не верю, что это всё из-за страха перед мамой!

Ликование на лице колдуньи сменилось гневом. Она, в порыве ярости, взяла первый попавшийся мусор из открытой коробки и швырнула в стену; осколки глиняного старого изделия разлетись в разные стороны, а пыльное облачко по новой скопилось в небольшой части оружейной.

– Неужели ОНА отдалась ТЕБЕ!? Я понимаю – Даниэла, но ОНА! Две влюблённые идиотки. Они устроили бы стоящее шоу, если бы Бэла всё же убила тебя. Однако, представление ещё можно провести. Крошка Дана не будет счастлива, если узнает, что у вас произошло со старшей сестрой. И вряд ли её устроит и то, что ты вьешься рядом с этой прислугой. – колкая насмешка засияла на бледном хищном лице. – Не понимаю, чего особенно они в тебе нашли? Ты такой же омерзительный мужлан, что и остальные, ни одной юбки не пропускаешь.

В этот момент Стефан понял, что ведьма имеет ввиду и о чём ей известно. Небольшое облегчение заставило плечи слегка расслабиться, а кулаки разжаться. Кассандра не знает о масках и его планах, но легче всё равно не становится. Звуки, на которые он списывал приступы возникшей паранойи, принадлежали ей. Сегодняшней ночью, когда он услышал шаги, ступающие над ними по лестнице, черноволосая охотница поймала парня и девушку, начав слежку без нападения. Именно она доложила старшей сестре о том, где находился Стефан и каким образом проник во двор. Именно Касс выдумала просьбу матери принести ей выпить, чтобы Бэла застала молодого человека, роющегося в комнате, где быть ему не положено. И ключи вампирша выронила отнюдь не случайно. Она хотела избавиться от него руками сестры, чтобы устроить маленькую потеху, когда старшая и младшая сцепятся из-за "поломанной” игрушки, получив желаемое и оставаться крайней. Стеф догадывался об этой нелепой игре, и теперь всё встало на свои места, подтвердившись.

– Почему, Кассандра? – он с трудом выдал из себя вопрос, на который, скорее всего, и сам знал ответ.

– Почему? Ещё спрашиваешь! Ты мне не нравишься – вот почему. И после того, как решил позабавиться с Бэлой и с этой как-её-там, – вновь колдунья показала на шатенку, – даже со мной заигрывал. Я бы и сама убила тебя, но портить и так шаткие отношения с матерью не хочется. Но если Даниэла это сделает самостоятельно… – черноволосая бархатно засмеялась собственным мыслям. – А, впрочем, я же могу развлечься. Как удобно, что вы решили уединиться в моём скромном убежище. Некрасиво, конечно, врываться без приглашения, но тебе ли не привыкать?

После обращения к брюнету, вампирша подошла к перепуганной Илине и схватила её за подбородок, приподняв голову, дабы заглянуть в её изумрудные влажные глазки. Бедной горничной пришлось привставать на мысочки, чтобы ослабить боль в шеи из-за того, что юная хозяйка ближе тянула невинное румяное личико к своему.

– Он тебе нравится, да? – Касс качнула головой в сторону, где стоял Стефан. – Такой красивый, статный мужчина…обратил внимание на закомплексованную, скромную серую мышку.

– Кассандра, пусти ей! – парень дёрнулся к раззадоренной ведьме, но его пыл мгновенно унял рой насекомых, устремившихся прямиком в лицо.

– Ц-ц-ц-ц, – девушка не смотрела на него, выставила в бок указательный палец и помахала им, запрещая мешать забаве, – Имей терпение. Про тебя не забудут.

Илинка болезненно захрипела, а из её очей потекли солёные капельки. Такая реакция, столь любима колдуньей, вызвала у неё лёгкий смешок.

– У тебя был мужчина?

Служанка натужно помотала головой.

– Наверное, очень сильно хочется…ведь так? Я же вижу. Не строй из себя недотрогу. – она ухмыльнулась, грубо отпуская подбородок девушки. – Ему тоже. Смотри, как рвётся спасти тебя.

– Что ты нес… – не успел Стефан продолжить, как тучка мух вновь напала.

Кассандра злобно засмеялась, видя, как молодой человек взмахами рук пытается отогнать от себя больно кусающих насекомых.

– Прошу прощения, что своим появлением спугнула всю романтику, – сейчас было похоже на то, что колдунья начала разыгрывать некий спектакль, словно никаких разборок до этого не было, – Но я могу это исправить.

Брюнетка дерзко схватила горничную за тёмно-русый пучок, закреплённый гребнем, и бросила её к ногам Стефана, усадив на колени. Затем отошла от парочки и прислонилась поясницей к верстаку, взявшись ладонями за края.

– Условия таковы: я сообщаю сестре и матери о твоих интрижках, в последствии чего, скорее всего, тебя кастрируют, потрошат и вешают твой привязанный труп на забор, или я никому ничего не рассказываю, и ты продолжаешь собачонкой бегать за Даниэлой, спокойно доживая свои дни, но для этого тебе придётся сделать то, что я прикажу.

– Это шантаж. – недовольно произнёс он, помогая заплаканной Илине встать.

– Это – твой единственный шанс скрыть свои маленькие грязные секретки. Нет! Не трогай её. Будем считать, что с этого начнётся мой приказ. И вообще, не тебе возмущаться.

Стефан помедлил. Увидев кивок камеристки, он отпустил её ладонь и принял прежнее положение, возвышаясь над маленькой шатенкой.

– Чего ты хочешь, Кассандра?

Брюнетка хитро улыбнулась, облизнув свои синие губы.

– Хочу, чтоб эта недотрога тебя приласкала. Только глянь на неё! Не удивлюсь, если она и сама этого хочет. – охотница злобно посмеялась, посмотрев на зарёванную служанку, отрицательно мотающую головой.

– Какой тебе от этого прок? – процедил молодой человек, хмуря брови.

Но Касс лишь пожала плечами, продолжая потешаться над перепуганной, расстроенной девицей, что громко шмыгала носом, не вставая с грязного пола. И тогда, заметив, какое удовольствие ведьма получает от страданий безобидной камеристки, Стефан понял, чего она жаждет на самом деле – полного унижения, надругательства над невинной девушкой, опорочив её честь и лишив достоинства. И она прекрасно понимает, что брюнет не позволит этого сделать, ибо будет корить себя, душевно терзать и переживать, от чего колдунья получит двойную усладу в виде двух изнывающих душ.

– Ну же, Стефан, не трать моё время. У тебя есть выбор, нужно лишь его сделать. У неё же, – Касс кивком указала на жалкую, плачущую девушку, что лила горькие слёзы и с надеждой смотрела на брюнета, – Его нет.

Парень же сочувственно всматривался в эти жалобные изумрудные глазки, затянутые влажной пеленой, и уголки его губ медленно поползли вниз. Он был уверен, что Дана не убьёт его за интрижки со старшей сестрой; накажет – да, но не убьёт, она успела шибко привязаться к нему; нужда в тепле, плоти, крови и близости молодого человека могла оказаться сильнее сестринского соперничества. Но что, если он ошибается? В конце концов, полностью понять непредсказуемую Дану не по силам никому. Да и даже избежав смерти, ни одно физическое наказание не сравнится с тем, что он может потерять Бэлу. Если правда всплывёт наружу, если Альсина узнает о слабости её маленькой гордости, её старшей дочери – она больше никогда не подойдёт к нему, стыдливо будет избегать, начнёт демонстративно призирать, пристыженная собственной матерью.

– Тик-так, тик-так. – поторопила его Кассандра.

Стефан бегло бросил взгляд на колдунью, затем вернул его на Илинку; в её горестное лицо, что молило не вредить ей, молило не прикасаться к себе, не делать ничего омерзительного. Он сожалеюще отпустил глаза и направил руку к ширинке своих чёрных брюк.

***

Прежде, чем розовые горячие губы коснулись мужской плоти, Кассандра вдоволь поизмывалась над ними: она заставляла Стефа бесстыдно трогать молоденькую камеристку в интимных местах, упиваясь каждым испуганным вздохов и всхлипом. Ведьма пожелала, чтоб парень задрал её платьице и коснулся телесной невинности и он, пусть не хотя, но подчинился. Позднее брюнетке захотелось, чтобы уже Илина ублажала молодого человека; сперва руками, затем и ротиком. И горничная, пролив чересчур много слёз, послушно взяла его член в рот. Она ласкала Стефа неумело, не доходя и до середины, а зубы неприятно задевали плоть. Брюнет запрокинул голову и стиснул челюсть; от процесса он совершенно не мог получать никакого удовольствия, в отличии от Кассандры, что стояла, опиравшись поясницей на край верстака, скрещивала ноги и пальчиками дотрагивалась до тёмной ткани своего наряда, чуть ниже живота. Вампирша страстно кусала свои губы, вздёрнув подбородок, и испускала трепетные вздохи. Не совсем понятно, что конкретно возбуждало её: сам процесс или то, с какой горестью совершались оральные ласки.

– Бери глубже. – утробно посмявшись, приказала черноволосая ведьма, подойдя к ним ближе. – Вот так.

Брюнетка грубым движением вытащила из укладки служанки гребень, растрепала её тёмно-русые волосы и сжала в кулаке небольшой пучок прядей, начав оказывать давление на голову, помогая заглатывать мужское достоинство полностью. Илинка болезненно закряхтела, и солёная вода рекой вытекла из глаз. Как же унизительно. Сначала они издеваются, потом бьют, режут, колют, а теперь склоняют к греху, от позора которого её не отмыться никогда. Несчастной девушке остаётся лишь молить всех богов о том, чтоб это пытка прекратилась как можно скорее.

Касс, словно услышав внутреннюю мольбу, оттянула юную камеристку за патлы, позволяя ей вынуть изо рта твёрдый половой орган и кончиком большого пальца протёрла розоватые уста от прилипшей слюны. Вампирша бархатисто засмеялась, созерцая, как девичья грудь вздымается от тяжёлых вздохов и внимательно вслушиваясь в жалобное хныканье; она едва коснулась своими синими губками жарких румяных щёк и воткнула острие охотничьего ножа прямо поперёк горла, принизывая тоненькую шею насквозь. Ярко-красная кровь прыснула фонтаном, пачкая бледное лицо ведьмы. Она оскалила белоснежные ровные зубы в улыбе и облизнула карминные капельки, до которых могла достать язычком. Стефана словно парализовало. Он стоял, не в силах пошевелиться, его испуганный, недоумевающий взгляд метался с повалившегося замертво тела горничной, к упоённой, стоящей на коленях, вампирше, что лакомилась брызгами крови, оставленных на перчатках, лице и ноже, которой она успела вытащить раньше, чем толкнула обмякшую шатенку на пол. Дыхание молодого человека участилось, а кулаки гневно сжались, вздувая венозный рисунок, парень был одновременно ошарашен и чертовски зол. Кассандра, заметив реакцию Стефа, привстала с колен и впритык приблизилась к его лицу, самодовольно ухмыляясь. Брюнет не знал, что должен сказать или сделать в такой ситуации, потому, под воздействием сильных эмоций, схватил черноволосую колдунью за горло и молниеносно прижал к самому ближнему от них – столу, похожего на верстак. Вампирша сильно ударилась поясницей об острый край и, с трудом хватая ртом воздух, издала протяжный стон, на болезненный непохожий. Молодой человек пристально прожигал её голубыми сердитыми очами и в её янтарных рассматривалась жалобная просьба не ослаблять хватку, а наоборот сильнее сжать пальцы, до столь сладкого хруста костей. Он опешил, когда брюнетка начала неосознанно выгибаться к нему навстречу, потираясь мягкой тканью платья об стоячий член. И Стефан, решив сыграть с судьбой по-крупному, за шею притянул колдунью к себе, впился в её холодные губы, нахально скользнув языком в рот и свободной рукой схватил её за патлы, оттягивая их точно так же, как сама колдунья делала это с Илиной. Она же возмущённо промычала ему в рот, вцепилась руками в плечи и попыталась оттолкнуть от себя этого бессовестного наглеца, решившего овладеть ею, но попытка оказалась тщетна. Или же сама Кассандра захотела, чтоб выглядело именно так, изображая фальшивое отвращение.

Стефану пришла в голову наиглупейшая мысль: проучить сучью ведьму, грубо обесчестив прямо на этом затхлом верстаке; взять её по-животному, дико и жадно. И он, надо признать, не осмелел бы, не идя она навстречу своими изгибами, так и желающими принять в себя всю мужскую природную силу. Как только брюнет отпрянул от губ Кассандры, он агрессивным движением задом развернул её к себе и высоко, до самой талии, задрал подол платья, оголяя обнажённое мягкое место, скрытое лишь за тоненьким чёрным шёлком.

– Что ты…

Не успела она договорить едко вырвавшийся вопрос, как молодой человек выпустил из крепкой хватки её шею и сурово нагнул колдунью, прижимая к столу. Вампирша сильно прикусила собственную губу и испустила протяжный вздох, полный желания и ожидания. Прелюдия ей была совершенно ни к чему. Потому парень, не задерживаясь и не особо себя утруждая, немного откатил тонкую ткань нижнего белья и резко вошёл в неё, заставив издать нежный, сладкий стон. Её голосок сейчас был абсолютно чужим: он ломался, звуча подобно маленькой девочке, тоненько и мягко, потеряв привычную отталкивающую грубость и самоуверенность. И пусть она пыталась противиться, сдерживая вскрики удовольствия, от каждого нового сильного толчка, полностью погружённого в неё члена, вампирша покорно лежала на животе, не извиваясь и не пинаясь. Держась за её бёдра и интенсивно вгоняя своё мужское начало в мокрое, но такое же, что и у её сестёр, ледяное, лоно, Стефан поймал себя на мысли, что ныне охотник стал добычей. Они поменялись ролями и уже брюнет напал на неё, повалив на стол, целиком забирая контроль. А она, чуть сопротивляясь, поддалась его звериной страсти. Однако, до Кассандры вскоре тоже дошёл её позорный проигрыш и, единожды попытавшись скинуть с себя распаявшегося парня, поводила ладонями по верстаку, стараясь что-то нащупать. Стеф не придал этому никакого значения. И зря. Не успел он опомниться, как острое лезвие глубоко резануло правую щёку. Жгучая боль подступила мгновенно, а кровь хлынула с такой скоростью, что вся ланита и шея окрасились в багровый. Брюнет быстро отпрянул от во всю заливающейся победным хохотом ведьмы и приложил руку к ране, будто надеясь, что это уймёт болезненное чувство и остановит кровотечение. Кассандра же, перестав смеяться, прильнула к открытому увечью молодого человека и полностью обвила его шею, надавив одной ладонью на затылок, дабы лишить его возможности отдёрнуть голову, а второй прислонила к гортани скиннер, которым телесные повреждение и нанесла. Она хищно и ненасытно слизывала текущую тёплую кровь, скрупулезно, не упуская ни единой капли, водила шершавым язычком по свежей лунке, словно кошка, умывающая котёнка. Но Стефан не собирался проигрывать в этой безумной гонке за лидирующее место; он заключил колдунью в пылкие объятия и, приподняв, усадил на край стола. Между тем и Касс не желала отставать; не отрываясь от пореза, крепко схватила парня за набухшую достоинство, вынудив его рыкнуть от боли, и направила в себя. Выглядело это уже как разрешение, а не самовольная попытка отыметь её, посему балл достался Кассандре.

Оружейную заполняли сладострастные стоны и частые вдохи, а также треск почти разламывающегося, под двумя молодыми высокими людьми, верстака, что успел хорошо им послужить. И даже, если бы он сломался, они не посмели бы остановиться, не уступая друг другу ни на секунду. Но у всего есть конец. И их странное интимное противостояние близилось к финалу, когда тела содрогнулись, а природная смазка обильно стекала по возбуждённой плоти. Стефан кончил в третью, по счёту, сестру Димитреску, до последнего оставляя горючую частичку себя в замёрзшем лоне и ощущение столь необходимого тепла для Кассандры, как и для остальных, отдалось неземным блаженством. Она опустила, запрокинутую ранее голову, посмотрев на то, как медленно вытекает из неё его семя и брезгливо поморщилась, будто до этого совершенно не жаждала чувствовать парня внутри. Её лицо мигом переменилось: наслаждение сменилось отвращением и лёгким страхом. Касс внезапно отпихнула от себя Стефа, соскочила со стола, поправляя платье, и окинула молодого человека таким презрительным взглядом, что стало не по себе. Она, совершенно ничего не сказав, не объяснив своё непонятное поведение, собралась роем насекомых и растворилась по комнате, разлетаясь мушками во все стороны. Сам Стефан только пожал плечами и подтянул чиносы, застегнув ширинку. Сбегать после секса, кажется, их семейная привычка.

Повернувшись в противоположную от верстака сторону, брюнет дёрнулся: молодая, теперь уже навечно, камеристка лежала всё в той же части, где её оставила Кассандра, утопая в луже собственной крови. Её, когда-то румяное и поддающее хоть какие-то признаки жизни, тело мертвецки побледнело, дыхание перестало вздымать грудь, а изумрудные глаза навсегда потеряли свой цвет. В порыве возникшей страсти он не хотел думать ни о чём другом и то, что произошло тогда – воспринималось как всего-навсего страшный сон. Но, к сожалению, на деле – это жестокая реальность. Илина бесчеловечно убита девушкой, с коей он вступил в половой акт, кою наполнил своей жизнью. Убита по его вине.

Молодой человек присел на одно колено перед холодным бездыханным телом.

– Прости… – виновато прошептал он, закрывая пальцами её веки. – И пусть прощения мне нет.

Парень на пару минут застыл в одной позе, смотря в неживое бескровное лицо шатенки, затем порыскал в кармане её фартука и вытащил связку ключей, что привили их сюда. Он коснулся её ледяной маленькой кисти, взяв в свою руку, и аккуратно преподнёс к губам, отставив прощальный ласковый поцелуй на тыльной стороне ладони.

– Спасибо. – продолжил шептать он. – Память о тебе будет всегда со мной. Прощай.

Стеф встал на ноги и принялся осматривать помещение на наличие другого выхода, ибо дверь, из который они пришли, была полностью завалена. Первое, что попалось ему на глаза – тусклый свет, исходящий из небольшого ровного отверстия в левой стене. И как он не заметил его раньше? Брюнет сел на корточки напротив дыры и очень низко наклонил голову, дабы выяснить, что находится по ту сторону. Заметив мраморный до боли знакомый низ статуи, он невольно улыбнулся. «А, вот ты где». Однако, возникла ещё одна проблема: Стефан не взял с собой подделку. С этим аффектным планом совсем вылетела из головы важная часть кражи. Парень сильно стукнул себя по лбу. И, если такое самоповреждение действительно сработало, его голову резко посетила идея. Стеф подошёл к черепу животного, похожего на косулю, и снял со стены над камином. Он медленно покрутил винтик и отделил костяной трофей от дощечки. Узор, соответствующий выемкам на скульптуре с девами, отлично давал понять, что парень всё делает правильно, и молодой человек, набравшись духу, пролез в отверстие, ведущую в таинственную комнатушку. Не теряя времени, брюнет стащил со страдающей девы, в чьё тело вонзались кинжалы, маску наслаждения, и позади него послышался громогласный грохот свалившейся металлической решётки, тут же загородившей дверь. Стеф непонимающе оглядел преграждённый выход, вставил маску на место и уразумел что от него требовалось: проход отрыт только, если лик девы закрыт. Потому он ловко подменил ангельскую личину на жуткий череп косули и, поторопившись, удалился из маленького помещения.