Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

XI. Игровая дьявола

Близился конец первого месяца зимы. До февраля оставалось чуть больше недели, и погода охотно демонстрировала приближение кануна весны: температура постепенно увеличивалась, небольшие сугробы подтаивали, высвобождая из своего белого плена уже мёртвую траву, а солнце периодически выглядывало из-за серых мрачных туч, позволяя его лучикам погреть замершую землю. Однако сегодняшний день выдался пасмурным, пусть и немного тёплым. Повышение градусов ощущалась по всему замку, за исключением тех мест, где множеством сквозных пробоин объяты старинные стены, дающие ветру возможность проникать внутрь и заполонять прохладным воздухом пространство тёмных всеми забытых комнат. Наблюдая через окна за тем, что творилось снаружи, сказать о недавних метелях и заморозках, положившие начало январю, язык как-то не поворачивался. Явления слишком стремительно сменяли друг друга, отчего складывалось впечатление, что этим и правда кто-то управляет.

И подобно переменчивой погоде настроение молодого человека также колебалось между радостным волнением и угрюмым беспокойством; ему и впрямь нравилось делить с одной из проклятых девушек ложе, казалось, даже сон к нему возвращается, когда он засыпает в её покоях, скованный в холодные объятия рыжеволосой бестии. Однако, хоть Стефан никогда набожным не был и в лордов деревни не верил подавно, осознания падения в адскую бездну тем, что самолично извращается путём распутства, от которого не в силах отказаться, возвращало на землю и заставляло вновь копаться в безрассудности своих действий. Масло и в без того разгоравшийся огонь сомнений подливала истинная сущность этих созданий нечестивого, дочерей тьмы: ходячая, мыслящая, чувствующая нежить, полностью состоящая из мясных мух, отталкивала, вызывала отвращение, но только тогда, когда он находился не с ними. В небольшом диалоге, в элементарном присутствии рядом, в процессе интимной близости – он тут же забывал о кошмарных опытах и видел в трёх ведьмах обыкновенных девушек со своими эмоциями, желаниями, мыслями, с единственным живым блеском в их золотых нечеловеческих глазах. Было в этих сёстрах явно что-то сверхъестественное; не могла же обыкновенная женщина пробудить к жизни нечто необъяснимое: идущих наперекор природе опаснейших существ, сеющих смерть и несущих боль для всех, кто только попадает в их цепкие руки. Но вот загвоздка – эта женщина совершенно не была простой: гигантский рост, неестественный цвет кожи, жестокие жёлтые глаза, бесстрастность и неутолимая жажда человеческой плоти и крови – всё это давало понять о её прочной связи с коварным Лукавым и ведовством. Но что, если всё гораздо сложнее? Местные считают её дитём Божества и поклоняются ровно так же, как и Матери Миранде, абсолютно не задумываясь, что молятся, на самом-то деле, самому Дьяволу и его выродкам. Сотворить такое без потусторонних сил – попросту невозможно, ведь так? Опыты, эксперименты, процедуры…без вмешательства колдовства не обошлись. Наука, о которой говорил Герцог, – оккультизм, не иначе. Бабка когда-то рассказывала маленькому Стефану сказку о ведьме, мрачной, но величавой, живущей в глубокой чаще тёмного леса, что пленила в зеркале маленькую девочку, взявшую сполна даров у жутких монстров. Он давно забыл конец этой историй, забыл мораль, но образ колдуньи начал всплывать в воспоминаниях, когда тайное стало явью. «Поистине проклятое место, окутанное тенью». Но было оно таким родным.

Сейчас же молодой человек направлялся в свои скромные покои, дабы раз и навсегда решить проблему с мраморными ликами. Рабочий день выдался довольно продуктивным и хотелось бы завершить его в таком же духе: покончить с масками, что повлекли за собой смятения, незаметно вернув их по местам, и разобраться, в конце концов, со своими переживаниями. Как-никак, брюнет решил остаться в этом чудовищном замке и до конца своей никчёмной жизни провести в неволе, покорно служа четырём хозяйкам, исполняя любую их прихоть и томясь в ожидании непредсказуемой гибели. Он с недавних пор совершенно не исключал того, что торговец был прав и рано или поздно та же Даниэла ударится в крайность и пережит ему глотку. Но смерть, так или иначе, всё равно настигла бы парня; предприняв попытку дать бой дьявольской женщине, всё же выкрав он кинжал, или от рук одной из её дочерей – неважно. Однако, второй вариант казался куда более предпочтительнее, ибо, не взирая ни на что, надежда на сильную эмоциональную привязанность, например, Даны была велика и неизмеримо хотелось верить в свою значимость, отчего, собственно, хоть как-то оттянуть возможную кончину. Но парень совсем неумышленно затеял вторую не менее опасную игру, переспав со всеми тремя ведьмами, которые готовы вцепиться друг другу в волосы за малейший шанс показать своё превосходство над сёстрами; и вряд ли младшей понравилось бы то, что её собственность делится плотью и кровью со старшими, а уж тем более, если к одной из них он воспалит чувствами. И это пугало.

Проходя мимо балкончика на втором этаже, Стефан услышал спор между Госпожой и одной из её дочерей.

– Я сказала нет – и точка! – большая женщина прикрикнула, нервно жестикулируя руками. – Это больше не обсуждается, Кассандра! Тема закрыта.

– Но…но, мама! – проговорила жалобно брюнетка.

– Ты не выйдешь из замка, пока снаружи не будет достаточно тепло.

– Но ты же сама сказала, что там уже теплеет!

– Перестань подслушивать чужие разговоры, – надевая тёмную соболиные шубу, приказным тоном сказала Госпожа, – Тем более, если тебя они не касаются. До весны вы все трое будете сидеть здесь, для вашей же безопасности и моего спокойствия. Пусть воздух постепенно и прогревается, но пока зима не отступит я не позволю тебе – и никому из вас, – перейти порог дома.

Леди Димитреску медленно застегнула пуговицы на дорогом меху, натянула на руки чёрные бархатные перчатки и поправила свою шляпу, гордо вздёрнув подбородок. Выглядела она, как и всегда, великолепно, но за этой красотой таился ужасающий секрет, что мгновенно перечёркивал всё очарование и блистательную улыбку владычицы этих мест.

– И я больше не желаю слышать ни о какой зимней охоте на кабанов. Вы меня поняли, юная леди? Заимей терпение. Оно никогда не повредит. – Хозяйка грациозно нагнулась и взглянула в длинное псише, что ей с трудом преподнесла Камелия, немного пыхтя и пошатываясь, не в силах держать столь большое зеркало. Альсина достала из изящного белого ридикюля тюбик красной помады, подчеркнула и без того привлекательный изгиб губ, затем подправила причёску и довольно улыбнулась своему же отражению, оскалив белоснежные ровные зубы.

– Ты прекрасно выглядишь, мама. – монотонно выдала Касс, скрестив руки на груди. Она определённо не собиралась скрывать свою обиду, отчего выглядела как насупившийся ребенок.

– Не подлизывайся, дорогая. – Димитреску выпрямилась, продолжая широко осклабляться, и спрятала косметическую принадлежность обратно в сумочку. – Моего решения твоя лесть не поменяет.

– Знаю.

– Но Кассандра права, мама, – со стороны камина послышался звонкий, ласковый голосок, – Ты бесподобна!

Удивительно, как Стефан сразу не заметил лежащую на диване Дана. Она прижимала к себе раскрытую книгу и упивалась теплом разгорающегося огня, так и наревевшегося выбраться за пределы топочной корзины.

– Ох, моя милая Даниэла, – Хозяйка нежно улыбнулась и проговорила эти слова с особой любовь, – Не перестаёшь радовать мамочку.

Рыжеволосая девушка умильно хихикнула и расплылась в удовлетворительной улыбке. Уважить маму всё ещё было неимоверно важно и чертовски приятно. Кассандра же, видя блаженное лицо своей младшей сестры, ещё сильнее нахмурилась, напряжённо сдвинув тёмные брови к переносице. За всё проведённое с ними время Стефан ни разу не слышал, как Леди Димитреску хоть единожды похвалила свою среднюю дочь и это заставляло задуматься; Касс больше всех походила на неё и чуть внешне и характером, даже хищный, но такой обольстительный, оскал у них был одинаковым. Изумительно, что столь самовлюблённая женщина не выделяла своё юное отражение среди остальных, а скорее наоборот упрекала и побранивала.

– Госпожа, нам пора… – смиренно молчавшая всё то время Камелия соизволила напомнить о своём присутствии и их отлучке робким голосом, попутно накидывая на плечи серую шаль.

– О, да-да. Не будем заставлять Матерь Миранду ждать. – Альсина потянула к средней дочери руку и ласково погладила по волосам. – Не дуйся, моя дорогая, ты же знаешь, всё что я делаю – только ради вашего блага.

«Ну кончено», – пронеслось в голове молодого человека, – «А знают ли они?». Стефан подошёл к балконной балюстраде и опёрся ладонями на деревянные перила, подглядывая сверху за тремя хозяйками.

– Мы ещё поговорим об этом, когда я вернусь.

– И когда ты вернёшься, мама? – Даниэла привстала с диванчика и грудью сильно налегла на спинку, дабы видеть мать и сестру, всё время стоявших позади неё.

– Думаю, что под утро.

Димитреску подошла к младшей дочери, провела пальцами, облачённых в бархатную перчатку, по пухлой девичей щеке и склонилась, дабы коснуться губами до ей лба, одарив нежным материнским поцелуем.

– Этот идиот Гейзенберг развёл панику на пустом месте, а мне сиди и выслушивай. – процедила она и без всякого желания отошла от любимого ребёнка. – Ну что же, не буду более терять времени. Камелия!

– Да, Госпожа, я здесь.

– Пойдём.

Главная камеристка покорно кивнула головой и направилась следом за своей Хозяйкой. Леди Димитреску величественной походкой спускалась по лестнице в Зал Четверых, плавно, как кошка, наступая на последующие ступеньки; и все присевающие не могли оторвать от неё взгляд: до чего изысканный поступь, не восхищаться которым было очень трудно. Служанка от своей Госпожи тоже далеко не ушла: с подрагивающими плечами, но идеально ровной осанкой вышагивала позади.

И стоило им лишь покинуть пределы Главного Зала, как Кассандра гневно выругалась:

– Да чёрт возьми!

От, вероятно, переизбытка негативных эмоций ведьма чуть ли не забегала по холлу, носясь из стороны в сторону.

– Там же потеплело! В чём проблема?!

– Каса-а-ндра, – игриво протянула Даниэла, внимательно наблюдая за спешными движениями своей старшей сестры, – Ты взаправду подумала, что мама разрешит тебе зимой поохотиться в лесу?

– Я должна была попытаться, по крайней мере.

Брюнетка, наконец, успокоилась и остановилась, встав под балконом второго этажа; она сложила руки на груди и продолжила:

– Здесь так скучно! Я не выдержу ещё один томительный месяц. Мне не хватает охоты. Настоящей. Дикой. Кровавой.

То, с какой страстью она рассказывала о своём бездушном увлечении, вынудило тело содрогнуться, а ноги невольно попятиться назад. Ведьма с лёгкостью едва слышный сверху шум шагов уловила, посему непроизвольно подняла голову. Увидеть за деревянным потолком она вряд ли что могла, но не обратить внимания на незваного зрителя себе бы не позволила. Даниэла исключением не стала и за вздёрнутой головой сестры тут же устремила свой взор. Увидев парня, медленно отходящего назад, она радостно округлила глаза.

– Стефан! Как ты вовремя! – восторженно вскрикнула она, махнув ему рукой. – Спускайся к нам.

– Я…мне нужно…

– Быстро спустился сюда!

Молодой человек тяжело вздохнул и вяло принялся сходить с лестницы. Стеф не сильно горел желанием проводить время сразу с двумя роковыми младшими сёстрами, ибо ещё с бала знал, что эта затейливая парочка не сулит ничего хорошо, тем более, если он таит за спиной интимные секреты, несколько из которых напрямую связаны с одной из них. Да и с масками незамедлительно нужно было что-то делать: бесспорно, что вернуть все ангельские лики за ночь брюнету явно невмочь, но хотя бы первую мраморную личину возвратить на положенное место, заменив на низкокачественную подделку, было необходимо. А вот думать, каким образом вставить оставшиеся две маски на скульптуры, к коим доступ оставался всё таким же сложным, даже ещё более муторным, – будет чуть позже. Однако, Даниэла нарушила все планы.

– Чего-то желаешь, Дана? – оставив последнюю ступень позади, парень приблизился к спинке дивана, на которую налегла рыжеволосая ведьма.

– Твоей компании. – ответила она, кокетливо улыбаясь и взмахивая огромными тёмными ресницами.

Кассандра же, глядя на прислужника и свою младшую сестру, нарочито брезгливо фыркнула и закатила глаза так демонстративно и раздражённо, что стало некомфортно. После того случая в оружейной, брюнетка перестала с ним контактировать; и, если Бэла когда-то старалась сама всячески избегать общения и встреч, то Касс изображала какую-то ребяческую обиду, норовив всеми возможными способами показать, как он ей омерзителен. И Стефана такое неприязненное отношение к нему удивило, если бы вины его не было в том, что тогда произошло. И пусть девушка шла навстречу дикому желанию, он считал, что попросту воспользовался ситуацией, проявив настойчивую инициативу, не подобающую воспитанному молодому человеку, показывая каким грязным животным он может быть. Но…разве не ей ли такое нравится больше всего?

Черноволосая ведьма ещё мгновение поглазела на упоённое личико младшей, гадливо скривила губы и совершенно не мешкая разлетелась роем больших мух по всему залу. Противное жужжание вызвало неприятную дрожь, пробежавшую по всей ровной мужской спине, а одно из насекомых с большой скоростью влетело ему в око. Колющая боль в глазном яблоке, словно игла вонзилась в белую склеру и начали проникать сквозь тонкие нити нервов, заставила прижать к нему ладонь и сильно стиснуть зубы. Парень потёр пострадавший глаз, пытаясь, надо думать, вытащить это мерзкое инородное тело из покрасневшего белка, хоть и очевидно, что размеры не позволили бы мясной мухе застрять в слизистой, но ужасный дискомфорт создавал обратное ощущение, а острая режущая боль, не давала раскрыть широко веко.

– Иди сюда, Стефан, – рыжеволосая девушка совершенно не обратила внимание на поведение своей сестры, и уж тем более на попытку брюнета избавиться от болезненного чувства в органе зрения; она лишь похлопала ладошкой по левому от неё местечку на диване, – Побудь со мной.

Он всё так же робко и вяло подошёл к седалищу, нехотя сел на то самое место, на которое указала ведьма, и несколько раз проморгался, дабы устранить продолжительный дискомфорт в глазу. Дана мигом же прижалась к парню и положила свою руку на его ногу; она слегка закусила губу, а в жёлтых глазах её блеснули задорные искры. Стефан очень хорошо выучил этот плотоядный взгляд и прекрасно понимал, что задумала бестия в этот раз, но идти на поводу в месте, по которому часто кто-то проходил – не хотелось от слова совсем. Он, подобно скромной чистой монахине, сдвинул колени вместе и немного отодвинулся.

– Ты что, боишься? – звонко засмеялась Даниэла, поглаживая мужское бедро, пальцами медленно двигаясь к внутренней части. – Мамы нет, а сёстры нас не побеспокоят… – её лицо приближалась к щеке парня, и он знал, что если сейчас не остановить охваченную желанием ведьму, то позже будет совсем поздно.

– К-куда ушла Госпожа? – опасливо спросил молодой человек, слегка наклоняя голову в сторону.

Разговор о матери, как он посчитал, мог охладить пыл неукротимой бестии и подарить ему немного времени. В конце концов, Дана очень сильно любила поговорить, в отличии от своих сестёр, и определённо не оставит вопрос без ответа, увлекшись, если очень повезёт, его подробностями.

– Матерь Миранда созвала совет лордов, – воодушевлённо начала она, остановив свои напористые притязания, – Кажется, происходит что-то нехорошее. Она вызывает к себе маму и остальных владык только по особым случаям. О! Наверное, это связано с беспорядком в деревне. Фи, глупые людишки. – Даниэла, не смотря на презрительную интонацию, мило поморщила носик и продолжила водить ладонью очень близко с вожделенным местом, подразнивая тем, что далеко не заходила и не прикасалась. Однако, дразнила кого? Стефана, что пытался предотвратить близость или себя? – И почему все всегда чем-то недовольны? К ним снизошла благодать, ибо они находятся под покровительством мамы, Матери Миранды и других. Что мы такого делаем, раз они возмущаться начинают?!

Молодой человек нахмурил брови и заметно напрягся. Вряд ли Даниэле было известно о том, что твориться в их замке, чего уж говорить о происходящем за его пределами, но неужели “жертвоприношение” невинных дев ни о чём ей не говорило? Хотя…что оно может сказать созданию, чья пища кровь и сырое мясо, а сочувствием и моральными ценностями оно и вовсе обледенено? Стеф захотел ей ответить, но движущаяся в их сторону жужжащая чёрная тучка насекомых нарушила беседу.

– Уже вернулась? – посмотрев на мушиное скопление, обратилась к ней Дана.

– Да, – подтвердила брюнетка, насекомыми образовываясь в одно целое, – И я кое-что принесла.

Кассандра в левой руке за горлышко с золотым орнаментом держала уже знакомую большую бутылку вина, а в правой придерживала три стеклянных алых бокала с серебряным художественным литьём на ножках. Её самодовольное выражение лица так и кричало о том, что она задумала шалость и половину уже сумела воплотить.

– Где ты это взяла? – удивилась рыжеволосая.

– Мама оставила эту недопитую бутылку в оперной, а я решила, как любящая дочь, позаботиться о содержимом и не дать ему пропасть.

Касс расставила бокалы по чайному столику, не обделяя каждого присутствующего, и спешно начала заливать их багряным вкусно пахнущим нектаром.

– Ты превзошла саму себя, сестрица! – веселье в голосе Даниэлы было неописуемым, а во взгляде мелькало восхищение.

– Неправда, – поставив большую красную бутыль подальше, возразила брюнетка, – Я ещё могу удивить. – она многозначительно поиграла бровями и ухмыльнулась.

Рыжая ведьма на ответ сестры лишь захихикала и потянулась к своему бокалу.

– За что пьём? – спросила она, не преставая задорно посмеиваться.

– За благосклонную погоду, – ответила ей сестра, преподнося край алого стекла к синим губам, – И хорошую охоту.

– Заладила ты с этой погодой. Каждый год одно и то же, – буркнула Дана, плавно вращая бокал, тем самым взбалтывая напиток, – Из раза в раз ты выводишь маму с этими зимними вылазками, а потом злишься, будто забывая, что решение её неизменно. Давайте лучше выпьем за…

– Что отмечаете? – заинтересованный голос раздался с лестницы верхнего этажа, перебив начатый тост.

Блондинка грациозно, едва касаясь поручень, спускалась вниз к сёстрам, скинув по пути тёмный капюшон; она загадочно ухмылялась и всем видом демонстрировала своё чудесное настроение.

– Глядите, кто к нам пожаловал…

– Рада меня видеть, Кассандра?

– О, ещё бы!

Все ведьмы залились дружным хохотом. И только Стефан чувствовал себя немного не в своей тарелке: ему было тяжеловато выносить копанию двух сестрах, а теперь их вновь три. И хоть общество Бэлы ему очень даже приятно, предпочтительнее всё же было будь они наедине, когда притворство и натянутая чванливость растворялись в пучине искренних, но друг другу непонятных чувств. Однако, к сожалению, в Главном Зале они совершенно не одни и рядом с молодым человеком устроилась запальчивая Даниэла.

– Присоединяйся, сестрица. – предложила ей средняя, взяв бокал, принадлежащий, по идеи, Стефану.

– Что пьём?

Беловолосая девушка аккуратно протиснулась между Кассандрой и села подле парня, справой от него стороны. Окинув стоящую на чайном столике большую красную бутылку, она изумлённо вздохнула и испуганно округлила глаза.

– Вы в своём уме?! – не успела ведьма присесть, как резво вскочила. – Нельзя трогать мамино вино без её ведома! Представляете, что нам за это будет?!

– У-у, понятно, – Касс театрально закатила глаза и вернула брюнету его бокал с вином обратно, – Лети отсюда, ворчунья.

– Кассандра! Это не шутки. Из-за тебя у нас опять будут проблемы.

– Не будут. Подумаешь, допьём одну несчастную бутылочку бесценного «Sanguis Virginis», она даже не заметит. – черноволосая ведьма, наконец, сделала первый глоток божественного – что следовало из её премного удовлетворенной реакции, – напитка, тщательно, не упуская ни капли, облизнула губы и довольно причмокнула. – М-м-м…видишь? Оно того стоит! Не отказывай себе в удовольствии. Давай, попробуй.

Её средняя сестра была чересчур упряма и излишне настойчива, отчего отказать этой хитрой бестии просто невозможно. И по выражению лица блондинки можно сделать вывод, что предпоследнюю фразу ей доводилось слышать не впервой, да и сталкиваться, в принципе, тоже. Кассандра протянула старшей свою стеклянную чашу, и та неуверенно приняла её.

– Только если чуть-чуть…и не больше одной бутылки!

– Да-да, давай уже.

Бэла ещё минутку поколебалась, внимательно разглядывая багровую жидкость так и манившую испить себя, попробовать этот запретный опьяняющий нектар, и всё же поддалась сладостному соблазну, сделав маленький глоток из сестринского бокала. Её золотые глаза заблестели от наслаждения, с которым столкнулись вкусовые рецепторы, а язык, подобно сестре, неистово принялся слизывать остатки с пухлых губ. Если это то, из-за чего мама жадно бережёт и не спешит делиться своим вином – её определённо можно понять.

– Восхитительно, правда?

– Очень.

– А я о чём! Можно же немного нарушить запреты.

На лице брюнетки разыгралась плутовская улыбка, обнажившая кафельные зубы; такая реакция не могла оставаться незамеченной Бэлой, посему она окинула среднюю сестру не доверительным взглядом и залпом осушила бокал.

– Эй! Это было моё! – черноволосая девушка жадно выхватила свой красный стеклянный сосуд для вина из руки старшей. – Возьми себе другой.

Бэла осмотрела стол и пожала плечами: на нём стояло всего три бокала, когда присутствующих было четверо. Стефан без всяких намёков понял, что лишний в этой небольшой сестринской посиделки именно он и твёрдо решил воспользоваться ситуацией. Так или иначе, вернуть маски мраморным статуям будет намного проще, если все девушки не станут мешаться, будучи опьянёнными, весёлыми и погружёнными в девичьи беседы ни о чём.

– Прошу простить, но я пойду…

– Сидеть.

Как только парень привстал с дивана, Даниэла сильно и дерзко дёрнула его за рукав, возвратив на место.

– Забирай бокал, Бэла, – сказала она, протягивая стеклянную красную чашу с художественным литьём, – Он будет пить со мной.

– Но…

– Я думаю, ему и из горла было бы недурно. – двояко пошутила брюнетка, заново наполняя свой бокал. – Только прикажи. – ведьма подала молодому человеку бутылку вина и лёгким кивком головы указала на то, что нужно сделать.

Стефу же пить не очень-то хотелось, но упираться этим опасным барышням – тем более; к тому же, попытаясь он противиться, лишь усугубит положение и мгновенно станет закуской к спиртному. Потому, чуток волыня, молодой человек преподнёс горлышко бутыли ко рту и немного отхлебнул кисловатого напитка. Его вкус был совершенно другой; абсолютно не такое вино подавали на торжестве: вкусив глоток данного алкоголя, брюнет почувствовал солоновато-кисловатый оттенок, словно облизнул металлический стержень, побывавший в солёной воде. Этот привкус казался дотошно знакомым, но одновременно приходился ему чужим. Невероятное сочетания кислоты, горечи, сладости и солёности вызвало неоднозначное ощущение в полости рта и теплоту в желудке, отчего неимоверно сильно захотелось повторить пинту, дабы по новой посмаковать столь дивный нектар.

Все три девушки невольно заулыбались, когда Стеф повёл кончиком язычка по устам.

– Понравилось? – поинтересовалась Кассандра, присаживаясь на подлокотник диванчика, на котором сидели сёстры.

– Не знаю, – неуверенно ответил он, – Так…необычно.

Посмотрев друг на друга, ведьмы вновь расплылись в шаловливых улыбках.

– Ничего, милый, бутыль наполовину полная, ещё распробуешь.

***

По всему Главному Залу доносился дружный заливистый девичий смех, вперемешку с гортанным мужским. Веселье вновь заполонило мрачные чертоги замка, где слёзы льются обычно из-за горя, а не счастья, и где безудержный хохот пронзал душу насквозь. Сейчас же дворец будто оживился, уже не представляя из себя обитель боли и страданий, а скорее напротив – наслаждения и забав, создавая иллюзию, напоминающую блаженный сон. Запах забродившего винограда, цветов и горящих дров плыл тонкими волнами по большому помещению, ещё больше дурманя, помутневший от алкоголя разум, принуждая полностью терять связь с реальностью. Но это диковинное чувство лёгкости, эйфории чертовски сильно расслабляло и раскрепощало, отчего небольшое головокружение становилось сладостным, не причиняя более никаких неудобств.

– Бездельник, лентяй и разгильдяй! – молодой человек, карикатурно уперев руки в бока и выпятив грудную клетку, пискляво изображал женскую командную интонацию. – Руки в ноги и…а, нет, не так. Ноги в руки и пошёл! – его язык заплетался, а тон звучал необычайно уверенно и громко. Однако, нечленораздельный говор не мешал развлекать трёх дам, сидящий к нему чересчур близко.

– Да ты что-о-о, так и сказала? – искренне удивлённая Даниэла положила свою рыжую, слегка растрепанную, голову на плечо парня. Выглядела, да и звучала, она не менее опьяневшей, чем он.

Кассандра, видя, как старательно и забавно Стефан изображал горничную, бурно заливалась смехом, хлопая руками по коленям.

– Ох, чёрт, – она отдышалась, отходя от громкого хохота, затем продолжила, – Ты Камелию не знаешь? Конечно, так и сказала: пискляво и недовольно. Ещё и грудь оттопырила. Сходство неимоверное!

И все они тут же засмеялись в унисон.

– Неужели она и правда позволяла себе так разговаривать? – Дана продолжала изумляться, словно речь сейчас шла о абсолютно другом человеке.

– С нами – нет, – успокоила младшую сестру блондинка, – А с остальными слугами – вероятно.

– Всё так. Я как-то стала свидетельницей того-о-о, что Камелия покрикивает на эту-у…ну, как её? – потерев немного виски, пытаясь что-то вспомнить, начала Кассандра. – Елену, во!

– Эллину, кажется. – Бэла поправила сестру и допила остатки содержимого своего бокала.

– Да мне, если честно, что с горы, что под гору. – безразлично произнесла Касс, потянувшись к большой красной бутыли. – Я это к тому, что мамина прислужница с характером, который она демонстрирует лишь с другими камеристками.

– А, дамы, насчёт Илины… – встрял в разговор брюнет, не сводя глаз с руки средней дочери Госпожи. – У меня вопрос…

– Может, потому-то мамочка её и держит при себе? – предположила рыжая ведьма, бестактно перебив молодого человека, будто его здесь нет и слова им произнесённые рассеялись по всему холлу.

Кассандра и Бэла, выслушав догадку сестры, неоднозначно переглянулись и бледные лица девушек засияли озорной усмешкой.

– Может, – прыснув в кулак, подтвердила средняя. – А может и нет…

Она загадочно поиграла бровями и наклонила бутылку над своим бокалом, дабы повторить далеко не первую порцию. Но вместо стремительного багряного ручейка, из горлышка скупо стекли последние капли.

– Не-е-ет, просто не верится! – горько простонала черноволосая, нежно прижав бутыль к груди. – Оно закончилось! Какое гадство!

– Что ж, хороший повод разойтись по комнатам и лечь спать.

– Ещё чего, зануда! Мы только разогревались.

– И что ты предлагаешь делать? Вина-то у нас больше нет. – Бэла изящно положила ногу на ногу, устало привалилась на спинку дивана и прикрыла глаза.

– О-о-о, я знаю этот взгляд… – хихикнула младшая, посмотрев на свою раззадоренную сестру.

В янтарных глазах брюнетки забегали бесовские искорки, а фирменная хищная ухмылка озарила её самодовольное личико. Долго думать и гадать не нужно, чтобы понять, что эта зачинщица придумала что-то новое и, скорее всего, плохое.

– Что?! – вскочила блондинка. – Нет! Даже не думай, Кассандра! Мы договорились, не больше одной бутылки.

– Поздно. Я уже подумала.

– Нам попадёт, если мама не досчитается бутылок, ты это понимаешь?

– Она даже внимания не обратит, прекрати.

Лицо старшей сестры скривилось, ноздри расширились, и она гневно задышала. Казалось, что вот-вот и беловолосая ведьма пустой тяжёлой стеклянной бутылкой огреет свою младшую по голове, если она сейчас же не опустит подобные мысли. Такая короткая перепалка между девушками заставила Стефана и Даниэлу надрывать животы со смеху.

– А вы чего смеётесь? – обратилась к парочке, что не могла перестать веселиться, то и дело прижимаясь друг к другу, черноволосая ведьма. – Держите её, пока я не дойду до винной комнаты.

Кассандра широко расставила руки и с подлокотника опрокинулась назад. Упасть на глянцевый мраморный пол она бы не успела: молниеносно рассыпалась роем чёрных мушек, тем самым исчезнув из виду.

– Я убью её. – раздражённо кинула она и выставила указательный палец перед Стефом и Даниэлой. – Только попробуйте и следующими будете вы.

Бэла, сурово скрестив руки на груди, какое-то время помолчала, затем проговорила:

– Иди за ней, Стефан, покуда больших бед не наделала.

– Да-а мне и здесь хорошо, по правде говоря…

Из угрюмого взора беловолосой девушки, что она кинула на него, можно было сделать вывод о не принимающихся возражениях.

– Понял-понял.

Кое-как встав, молодой человек потянулся, помассировал шею, всячески тянув время, дабы Касс справилась с хищением родительской собственности, поскорее вернувшись к ним, и проскользнул между столом и коленями Даны, понимая, что ждать бессмысленно, а деваться некуда, кроме как в подземелье.

Придя столовую и кухню, справившись со спуском по каменной рассыпающейся лестницы, он почувствовал чей-то пристальный недовольный взгляд на своей спине. И было это ощущение таким знакомым, что Стеф сразу уже узнал его обладателя.

– Чего тебе тут нужно? – буркнула брюнетка, мухами соединяясь в форме телу позади него.

– Помочь пришёл. – развернувшись к ней лицом, приврал он.

– Мне не нужна помощь.

Кассандра медленно подошла к парню и испытывающее уставилась в, погружённое во мраке темного узенького туннеля, белое хмельное лицо с отросшей щетиной.

– Так что, можешь проваливать.

– Я не уйду. – выпитый алкоголь определённо предал смелости, ибо Стефан прекрасно знал на что способна Кассандра, если не делать то, чего она хочет; да и её познания в сведениях, о коих знать никому не следует, могли сыграть с ним злую шутку. Но у брюнета были вопросы, на которые хотелось знать ответ, и этот случай, позволивший им остаться вдвоём, упускать было бы очень глупо. Вряд ли в дальнейшем выпадет ещё такая возможность поговорить с глазу на глаз. – Хочу кое-что спросить…

– Да ну? А если я отвечать не захочу? Да и вообще поддерживать с тобой беседу, м?

– Всего два вопроса, и я отстану. Позволь задать…