Текст книги "Не скрыть (СИ)"

Автор книги: BornToRuin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

– Я сразу поняла, где искать подлинники, – горделиво произнесла девушка. – Эти твои белые поглядывания на кровать, как только я заговорила о Герцоге… в этом месте ничего не происходит случайно. Абсолютно ничего. И я оказалась права.

– Мои… поздравления, Камелия, – плотно стиснув челюсти, процедил молодой человек. – В гениальности и хитрости тебе не откажешь…

Главная камеристка сдвинула брови и слегка опустила уголки губ, от чего выражение её лица неожиданно преобразилось.

– Не ёрничай. – сухо кинула Камелия, приподнимаясь с корточек. – Прибереги злобу на случай, когда с тебя кожу живьём сдерать будут, ведь всё, что ты сможешь – захлебываться последним, отчаянным в бессильной злости криком.

– Ну и дрянь же ты…

Горничная в ответ театрально развела руками.

– Ничего личного, – сказала та с лёгкой усмешкой. – Но так было правильно и так будет лучше. В любом случае, на твоё место придёт кто-нибудь другой. Слуги здесь частенько меняются.

Главная камеристка отряхнула полы платья и мило улыбнулась, словно рассказывала о чём-то невинном и прекрасном, нежели о ужасных смертях юных девушек, что услуживали четырём хозяйкам вне своей воли, из-за чего вызвала на лице Стефана гримасу отвращения.

– Когда-нибудь и ты разделишь их участь, Камелия, – закрыв глаза, выдал он с той же насмешкой. – Эти женщины не считают тебя ровней, чего бы ты себе не напридумала. И никогда не будут.

– Я так не думаю, – тон камеристки стал серьёзнее. – Впрочем, ты этого не увидишь и об этом никогда не узнаешь. – девушка, запустив руку в маленький карман чёрного платья, вытащила брегет с медным корпусом на металлической цепочке и взглянула на часовой циферблат. – Чего-то мы разговорились… конечно, совсем не скажу, что ты приятный собеседник, только не обессудь, но сейчас вынуждена тебя покинуть. В сей раз, надеюсь, навсегда. – спрятав карманные часы обратно в небольшое углубление формы, безэмоционально изрекла она. – Прощай, Стефан. Передавай Илине от меня тёплые слова… а! Совсем забыла. – Камелия украдкой посмеялась, совсем тихо, словно мышка, а затем холодно бросила: – Такому как ты светит лишь пекло.

Горничная покинула несчастного узника, скрывшись в непроглядной тени неосвещённой темницы. Пусть её фигура и растворилась в безвоздушном мраке, он слышал каждый стук её невысоких каблуков о каменное покрытие, слышал каждый вырывающийся вздох из груди, но потом чуткий слух уловил её оробевший голосок:

– Моя, Госпожа… – обратилась к кому-то главная камеристка.

И после молчания вместо ожидаемого ответа, послышался торопливый удар набойки о камень, словно девушка быстром шагам устремилась покинуть жуткое подземелье; но потом звук и вовсе исчез. Стало тихо. Очень тихо. Молодой человек тут же насторожился. «Кассандра?» – предположил он. «А может… Леди Димитреску? Пришла лично поквитаться. Не-е-т» – брюнет потряс головой. «Бред. Она бы ни за что не оказала мне такой чести».

В пучине тьмы вдруг прозвучал громкий трепет крыльев плотоядных насекомых, давая Стефу понять, кто же приближается к клетке с обездвиженным узников.

– Кассандра? – спросил он сразу же, как замерцал тусклый огонёк в тучке метающихся мух.

Пламя, хоть и слабо, но осветило небольшую часть возле открытого проёма, заставив, с непривычки, зажмурить глаза, давно не лицезревшие света. Когда парень проморгался, заметил, как, формирующая из мушек, фигура замерла на пороге. Пламя, врывающееся из бронзовой чащи подсвечника с ручкой, озарило бледное бесчувственное лицо и равнодушные глаза хозяйки, отчего появилась возможность хорошо рассмотреть нежданного посетителя в этом густом мраке. Сердце Стефана учащённо забилось, а по коже забегали мурашки, стоило свыкшимся со светом очам разобрать, какая из трёх сестёр пришла навестить подлого предателя: в проходе безусловно стояла Бэла. Её лик не изображал ничего, лишь одна бровь приподнялась, а уголок губ нервно дрогнул, услышав имя своей младшей сестры из уст молодого человека.

Ведьма не промолвила ни слова; медленно вошла за решётку, поставила антикварный подсвечник в виде блюдца на выступающий в стене кирпич и, скрестив руки под грудью, стала взирать на брюнета сверху вниз. Он не мог понять, что скрывается за этим холодном выражением лица, но блеск, от поступающей влаги, в глазах вынуждал душу рваться на части. И только Стеф собрался с мыслями, готов было начать разговор первым, не успел его рот приоткрыться, издав хотя бы звук, как в одно мгновение к нему приблизилась беловолосая колдунья и с размаху врезала кулаком по челюсти, с такой силой, что голова парня дернулась вбок. Перед глазами тут же рассыпались белые искры, а во рту почувствовался вкус крови.

– Бэл… – не успел закончить тот, как второй удар костяшками пальцем пришёлся на другую сторону лица.

– Ублюдок! – крикнула ведьма и её золотые очи наполнились слезами. – Ты солгал мне!

Рассерженные насекомые мигом вылетели изо спины девушки, устремившись прямиком к Стефану; большие взбешённые мухи принялись больно кусаться за щёки, шею, грудь, каждую оголённую частичку тела, заставляя стиснуть зубы от невыносимого дискомфорта.

– Поверить не могу, что доверилась тебе! Какая же я дура… – ведьма безнадёжно опустила руки, прекратив поток болезненных ударов. – Простила все те попытки бежать, сама того не зная… но ведь догадывалась! Сокровище он искал, что за глупость? Как могла я так ошибиться… – Бэла ущипнул переносицу, прикрывая глаза ладонью, а затем неожиданно вспылила: – Это всё ты! – ткнув его пальцем, воскликнула она. – Ты сумел держать меня за идиотку, влюбив в себя! Уму непостижимо… насколько раз я ловила твою жалкую тушу за подозрительными делами и всё заканчивалось тем, что тебе удавалась выйти сухим из воды.

– Бэла, позволь…

– Я подвела маму! – перебила молодого человека колдунья, даже не придав его словам никого значения. – Утаила от неё твои замыслы, которые можно было пресечь ещё в самом начале. Как же я заблуждалась насчёт тебя… тяжело это признать, но Кассандра оказалась права: ты такой же омерзительный трусливый мужлан, что и остальные! Скажи почему ты задумал бежать? Почему задумал причинить вред после того, что между нами было?! Неужели твои слова ничего не значили?!

– Значили! – дёрнувшись. выкрикнул парень, дабы она обратила на него внимание. – Прошу выслушай меня наконец!

Блондинка резко замолчала, не предвидя такого гневного возгласа с его стороны, а мушки сразу же отпрянули от обнажённого тела, покорно залетев за спину, из которой ранее выбрались.

– Я действительно солгал тебе, что искал ваши родовые сокровища, но каким образом прикажешь себя вести в случае, когда ловят на горячем? Расскажи я правду – мне бы явно пришлось не сладко. – кисло улыбнувшись, он тяжело вздохнул. – Помнишь, ты говорила, что понимаешь, как вы жестоки? Что тебе тяжело понять, почему я спас твоё разрушающееся тело вместо того, чтоб позволить умереть? Ты прекрасно осознаешь бремя, которое несут слуги в этом месте… это невыносимо. Посмотри на меня! – вновь громко, но уже более истерично, воскликнул молодой человек. – На мне и живого места нет, Бэла! Я просто хотел жить… жить как прежде: беззаботно и спокойно, не волнуясь о том, что завтра могу не проснуться. Однако всё же… свой план побега я отбросил ещё до того, как мы покинули стены замка. Перестал продолжать искать эти проклятые маски, и впрямь смирившись со здешней жизнью, потому что проникся вами. Всеми тремя. И в миг осознал, что жизнь моя, без вас, прежней уже не будет никогда.

Бэла молча глядела на перевозбуждённого, как при лихорадке, прикованного кандалами к стене брюнета, что с трудом пытался заглушить собственные эмоции, остановить возникающую влагу в глазах, отчего выглядел подобно безумцу. Она внимательно его слушала, не перебивала, хотя, местами, очень даже желала возразить, но почему-то продолжала держать язык за зубами, словно некоторые моменты ей даже приходились по душе.

– А потом… – продолжил парень. – Потом нас целующимися увидела Даниэла… и я мысленно начал прощаться с жизнью, что вынудило вновь вернуться к тому, с чего начинал: пытаться бежать. Как видишь, тщетно. – он слегка запрокинул голову, указывая на металлические кольца, сковавшие его запястья. – Я клянусь, Бэла, то, что я говорил на мосту подле сокровищницы – правда…

– Ты хоть знаешь, куда ведут эти ангельские маски? – сурово перебила его ведьма, нахмурив брови.

Стефан кивнул.

– В усыпальницу покойного предка вашей матери.

И без того угрюмое бледное лицо девушки совсем помрачнело.

– И тебе известно о том, что помогло бы сбежать?

– Да. Кинжал Цветов Смерти, – бесстрастно изрёк Стефан. – Вонзив его в сердце… Альсины Димитреску – я бы сумел выбраться. – брюнет старался держаться холодно, но слова про убийство её матери неуверенно, почти испугано, сорвались с губ.

– Ты хотел убить мою маму? – тон Бэла был ледяным, равнодушным, но в глазах полыхнуло алое пламя ярости. – Убить единственного дорого нам человека?

– Хотел, – кисло усмехнулся мужчина, чем вызвал ещё больший гнев. – Забавно, правда?

Беловолосая ведьма недоумевающе уставилась на парня.

– Я – чуть ниже двух метров, – пояснил он, заметив непонимание во взгляде колдуньи. – И она – почти три. Представить себе не могу, какому человеку вообще по силам нанести ей смертельный удар.

– Никакому, – мрачно буркнула девушка. – Кинжал бы её не убил.

– К-как? Но ты…

– Тебе же об этом было неизвестно. – не дожидаясь ответа, бросила та. – И по сути ты держал в голове убийство моей матери, а значит…

– Ничего не значит. – тут же, бестактно перебив колдунью, выдал Стефан. – Я бы не позволил себе сделать вам больно. По крайней мере, физически.

Но Бэла не ответила.

– Прости меня, – промолвил молодой человека, скорбно опустив голову. – Прости, что разочаровал. Солгал. Однако, ничего другого мне не оставалось…

– Как ты узнал о кинжале? – блондинка выпалила вопрос совершенно внезапно, словно пропустила слова молодого человека мимо ушей; она задумчиво закусила губу и снова сложила руки под грудью.

– Герцог рассказал.

«Ты хотела правды? Тогда уж готовься получать её всю»

– Герцог? – ведьма лишь невольно прыснула. – Придумай что-нибудь убедительнее. Или лучше вообще молчи, лжец!

– Убедительнее? – искренне возмутился Стеф, немного покраснев. – То есть про старинные сокровища вашего дома он рассказать мне мог, а об этой семейной реликвии нет?

– Это не та вещь, о которой стоит распространяться; и у Герцога вполне хватило бы ума прикусить язык.

«Видимо не хватило».

– Но как-то же я узнал о нём!

– Это и я пытаюсь выяснить!

– Извини, но ничего другого ты не услышишь. Потому что то, что я сказал – правда.

Блондинка недоверчиво прищурилась.

– Ты хотел видеть Кассандру? – с какой-то долькой ревности сквозь зубы прошипела та. – Так давай я её позову; и она клещами вытянет из тебя информацию. Буквально.

– Было бы неплохо, – опять-таки удивив ведьму, спокойной интонацией согласился Стеф. – Хоть кто-то положит конец этим нетерпимым выжиданиям смерти.

– Ты сегодня изрядно дерзок. – подметила блондинка, подойдя ещё ближе.

– Я устал. Мне тяжело, неудобно, раны и увечья болят, голодно и холодно… как долго я нахожусь в таком положении? Месяц?

– Двое суток. – спокойно ответила Бэла.

– Двое суток… – зачем-то повторил он её слова. – Почему вы оттягиваете моё убийство? В чём смысл?

Беловолосая ведьма, поправив чёрное платье, присела на одно колено по левую сторону от узника, заглянула ему в глаза и просто поджала плечами.

– Не знаю.

Ведьма солгала. И Стеф был в этом хорошо убеждён; Бэла всё прекрасно знала и, скорее всего, к этому руку приложила самостоятельно. Но вот зачем – уже было не совсем понятно.

– Стефан. – после недолгого молчания обратилась к нему колдунья.

– Да?

– Ты говорил правду?

Он утвердительно качнул головой.

– Всё, что я сейчас сказал тебе – истина.

Её облитые золотом глаза пронизывали насквозь длинной иглой, выискивая в голубой радужке какой-либо намёк на подлинность или же ложь в произнесённых словах. И он не смел отвести взгляд, позволяя колдунье изучить его полностью, словно от этого зависело что-то важное. Когда результат был достигнут, Бэла приблизила своё бледное лицо к щетинистому мужскому, затем шёпотом произнесла:

– Я хочу, чтоб ты исчез.

Брюнет оцепенел. От её дыхания, шёпота, от чрезмерной близости её губ, по телу безостановочно забегали мурашки, собираясь внизу живота горячей тяжестью. И произнесённая фраза ни капли не смутила. Только одарила успокоением и уверенностью.

– Исчез из нашей… моей жизни.

– Так убей меня… – томно выдал парень, затаив дыхание.

Однако, девушка лишь отрицательно мотнула головой и резво вскочила с колена.

– Ты уберёшься отсюда, – приказным тоном сказала ведьма и принялась возиться с замком кандалов. – Скроешься как можно дальше… и больше никогда, – внезапно послышался заветный, ласкающий слух, щелчок отпирающегося замочка. – Слышишь? Никогда здесь не покажешься.

Стефан тут же ощутил небывалую лёгкость и приятное чувство свободы, что так не хватало его скованным рукам. Он первым делом с наслаждением расправил плечи, потёр запястья, на которых налились синяки от пут, а затем помассировал шею, ноющую от сильного оттёка. Наклонив голову по очереди в разные стороны, дабы хрустнуть шейными позвонками, он случайно щекой коснулся бедра колдуньи, отчего та мигом замерла, как если бы вместо лёгкого касания он сильно ударил её боковой частью лица. Однако, сам парень этого не заметил.

– Значит… мы больше не увидимся? – поинтересовался он, окидывая многозначительным взглядом её длинные ноги

– Нет. – девушка ответила так холодно, что казалось можно было насмерть продрогнуть.

И когда она собиралась пройти дальше, перешагнув через вытянутые ноги молодого человека, он выставил колено, преграждая ей путь.

– Подожди, – попросил Стефан. – Я не заслуживаю этого.

– Не заслуживаешь. – Бэла без раздумий подтвердила.

– Тогда зачем?

Старшая дочь Госпожи снова неопределённо повела плечами.

– Иногда мы попросту не отдаём себе отчёт в собственных действиях.

Парень согласно кивнул и по тому же принципу провёл пальцами правой руки по красивому женскому бедру, стоявшему вплотную к его колену. Беловолосая ведьма вздрогнула от неожиданности и украдкой испустила вздох, напоминающий стон, однако больше он походил на звук отчаяния, нежели удовольствия.

– Не трогай меня. – сдержанно приказала она. – И выпрями колено.

Он послушно отдёрнул руку, пальцы которой бессовестно дотронулись до прелестей её чудесной фигуры, и вытянул ногу, как она того пожелала. Его опечаленный взгляд прошёлся по изумительному, стройному женскому телу, как будто запоминал все его изгибы, рельефы, виднеющиеся через облегающую ткань чёрного платья, а потом, усладившись осанкой, он начал приподниматься на ноги. Однако, не успел Стеф и на руку опереться, как блондинка силой толкнула его впритык к стене и, снова томно вздохнув, задрала подол устрашающего наряда до живота, оголив длинные прямые ноги. Он застыл; его тяжёлое дыхание замерло в груди, а глаза неотрывно наблюдали за действиями ведьмы: она отодвинула тонкий ажур белого нижнего белья и её ладонь сразу же легла на гладко выбритый лобок, потерев пальцами бледно-розовую нежную плоть.

Блондинка будто бы прочла его мысли, залезла в потаённые уголки извращённого сознания; и сама возжелала попрощаться, перед тем как расстаться навсегда, именно таким способом: отдаться страсти в тёмном, жутком, зловонным подземелье, словно в первый раз. Стефан без лишних слов понял, что от него требовалось: он, не раздумывая ни секунды, начал расстёгивать ширинку брюк, затем, слегка приподнявшись, стянул с себя штаны вместе с нижним бельём чуть ниже ягодиц, высвобождая из плена тесных тканей набухшее достоинство. Благо в этот раз усталость была не столь сильная, как тогда, в ванной с Даниэлой, отчего парень облегчённо выдохнул. Стеф обхватил ладонью свой член и пару-тройку раз проскользил рукой снизу-вверх, наблюдая за тем, как пальцы колдуньи стимулируют бархатистые складки.

Выглядело это головокружительно; и смотреть за тем, как Бэла ублажает саму себя можно было очень долго, однако, поучаствовать в процессе хотелось куда сильнее. Он немного придвинулся к ней так, чтобы его стоячее мужество находилось прямо под вожделеющей промежностью и Бэла, как по сигналу, приступила медленно опускаться, принимая в себя сначала головку, а далее и весь член полностью. Из сизых губ сразу же вырвался сладостный стон, когда внутри оказалась его твёрдая большая разгорячённая плоть.

Ведьма вбирала в себя член целиком, затем выталкивала, снова принимала, и тогда Стефан делал замах бедрами, толкаясь в неё глубже, сильнее, заставляя кричать от удовольствия ещё громче. Молодой человек смотрел на колдунью лихорадочно яркими голубыми глазами, скулы его свело напряжение, а из поджатых губ раздавалось тяжёлое дыхание; он хотел коснуться её, дотронуться до изящной фигуры, почувствовать девушку каждой клеточкой кожи. Его ладони нагло легли на стройную талию и мгновенно вызвали негодование: блондинка недовольно рыкнула, схватила самовольные запястья и отстранила их от своего тонкого стана, крепко сжав пальцы, оставляя на грубой коже карминные следы. «Прежде она так не делала» – поймал себя на мысли Стеф. «Неужели и поцеловать себя не дашь?». Тогда парень рывком приблизился к её губам, совершенно внезапно, однако, Бэла на ласки оказалась не настроена: словно предугадав его дальнейшие действия, ведьма запрокинула голову, пряча синеватые пухлые уста от молодого человека, и Стефан, вместо первоначальной цели, коснулся алыми складками её подбородка, оставив на нём влажный след от накопившейся во рту слюны. Он не стал обращать на это внимание, решил быть настырнее: губы стали спускаться ниже, прокладывая дорожки поцелуев по девичьей шейки, выразительным ключицам, подбираясь всё ближе к груди. И когда брюнет попытался укусить за бледно-розовый сосок, ведьма, обхватив его запястья уже одной рукой, отстранила от себя голову, впившись ногтями в слегка щетинистую щёку, нахального мужлана, тем самым обнажая его мускулистую шею. Стефан и хрипло простонать не успел, как её мощные зубы вцепились в горло, в то самое место, где пульсирующая венка беспощадно дразнила оголодавшую хищницу ещё в момент их встречи, когда сильнее всего хотелось лишь испить тёплой крови здорового мужчины. Мужчины, на набухшем естестве которого её бедра ныне качались из стороны в сторону, плавными движениями двигались вверх-вниз, влево-вправо; мужчины, которому она позволила спускать в неё своё горячее семя; мужчины, к которому она успела привыкнуть, а позднее вынуждена была возненавидеть; мужчины, что заставлял её чувствовать, делал её живой. Но сейчас сжать челюсть и прокусить тонкую кожу она почему-то не смогла. Беловолосая колдунья прорычала в отчаянии от собственной немощности; её резцы оттянули маленькую частичку плоти подле трепетно бьющейся голубой жилки и чуть прокусили её, позволяя выступить кровавым каплям. Кончик влажного языка тут же медленно прошёлся по ранке, слизывая и всасывая крупицы горячей красной жидкости.

– … ненавижу тебя! – отстранившись от вкусной крови, сказала она, задыхаясь и шипя от удовольствия, которым объята каждая мышца и клетка тела. – Ах! Ублюдок…

– Знаю… – хватая ртом воздух, с трудом переводя дыхание от хрипов и стонов, чреслами интенсивнее подаваясь её навстречу, ответил Стефан. – А я…

– Молчи! – выкрикнула колдунья, запрокинув голову, затем до боли прикусив губы.

Она усилила темп; стала насаживаться всё глубже, периодически раздвигая пальчиками плотные створки, слипшиеся от обильной влаги, к которым так и желалось прикоснуться губами; ощутить на складках губ её природную смазку, затем оттянуть зубами нежную шероховатую плоть, посасывая и вкушая её всю. Но руки, что крепко держали его запястья, не дозволяли брать на себя контроль, из-за чего хотелось взвыть.

Стеф попытался припасть к ней, чувствуя плотью, как приятно растягиваются мышцы влагалища, но ведьма удерживала его на расстоянии, не позволяла их телам сблизиться, прижаться друг другу плотнее; и он стиснул зубы, борясь с непреодолимым желанием обхватить стройную талию, затем повалить колдунью на каменный пол и навалиться всем туловищем, лишив возможности выбраться из-под него. А Бэла двигалась всё быстрее, жёстче, скользила вперёд, назад, шлёпалась по набухшим шарам ягодицами, стремясь получить как можно больше от этого безумного соития, достигнуть кульминации и, наконец, распрощаться с ним навсегда.

И вот – она была на грани. Тело выгнулось, дыхание сбилось и молодой человек почувствовал, как сжимаются стенки её промежности; это приятное ощущение, смешанное с холодом лона, добило и его: Стеф спустил горячую струю своей жизни прямиком внутрь. Слабые и натужные крики тут же вырвались из её горла, пока сокращающееся стенки обхватывали нежную плоть, а тело содрогалось от сильнейшего оргазма. Брюнет запрокинул голову и взревел голосом зверя, полного страсти, наслаждения, когда последние капли семени выстреливали внутрь ведьмы, но она мгновенно выскользнула; рассеялась в полумраке, освещённого только тусклым огоньком подсвечника, большими насекомыми и, казалось, оставила его одного с тяжёлым дыханием и полным бессильем. Однако, стоило ему лишь чиносы натянуть вверх, как тучка мух, будто ни в чём не бывало, воссоединилась в красивую фигуру, золотыми глазами, что блестели в свете слабого пламени, пристально уставившись на него. Стефан с трудом встал на ноги, отряхнулся и, сам не зная отчего, виновато улыбнулся уголками губ, легонько пожал плечами и едва заметно вздохнул.

– Что у тебя с рукой? – внезапно выпалила она, бросая взгляд на перебинтованную ладонь, лишённую мизинца и половинки пальцем. – Не припомню, чтоб Даниэла настолько сильно кусалась.

Парень неловко потёр затылок и издал нервный смешок, покрутив изувеченную кисть из стороны в сторону.

– Несчастный случай на производстве, – отшутился он. – Сунул пальцы в станок… помощник из меня такой себе.

Блондинка хмуро и осуждающе покачала головой.

– Тебе пора. – серьёзно произнесла Бэла, после минутного молчания. – Советую найти другой выход. Через кухню ты вряд ли пробежишь незаметно.

Стеф согласно кивнул и невольно придвинулся к ней ещё ближе.

– Пойдём со мной, – неожиданно для самого себя, предложил молодой человек. Он понимал, что эта маленькая просьба слишком глупа, безрассудна и неисполнима, однако, где-то в глубине души брюнет чувствовал, что Бэла своей возникшей неприязнью лишь прикрывалась; изображала отстранённость, равнодушие и ненависть только потому, что так было правильно, так было нужно, мама хотела бы именно этого. Но чего хотела бы сама Бэла? – Сбежим отсюда вместе.

Но ведьма посмотрела на, не пойми кем возомнившего себя, молодого человека, как на безумца, полнейшего идиота.

– Ты в своём уме? – прошипела та.

– Нет, – Стефан отрицательно помотал головой. – Уже давно нет.

– Сбежать с тобой! – рассерженно фыркнула девушка. – После всего, что ты сделал?!

– Я всё объяснил…

– Ха! Чего значат твои объяснения?

– Видимо, чего-то и значат, раз ты меня отпустила.

Бэла замолчала. Она словно испепеляла парня взглядом горячего расплавленного золота и тот заметил, как под правым глазом задёргалась мышца. А затем уловил дрожание уголка губ, который мигом опустился.

– Здесь мой дом, – промолвила ведьма. – Моя семья. И я никогда её не покину.

Стеф плотно сжал кулаки, изо всех сил стараясь удерживать за зубами тайну, что хранила её “семья”, тайну, которая вряд ли ей понравится. Но сил никаких больше не было. Какой смысл скрывать от неё что-то ещё, если он уже рассказал её всю правду? В любом случае, для него это не играет никакой роли. Нужно действовать здесь и сейчас. Кто знает, к чему это приведёт? Так или иначе, мгновенная смерть уже не казалось такой страшной.

– Это не твой дом, Бэла, – медленно процедил парень, взглянув на неё как-то исподлобья, словно стыдясь самого себя. – А они не твоя семья. И никогда не были.

Эгоистичный поступок парня заставил её вздрогнуть.

– Как ты смеешь такое говорить?! – оскалив белые ровные зубы, воскликнула она.

– Ты говорила, что не помнишь детства, – начал пояснять Стефан, выставив руки вперёд, стараясь её успокоить. – Всё потому что у тебя его не было… вернее, было, но не с ними, не в замке. Ты не падала с крыши и не находилась на грани смерти. Димитреску убила тебя самолично. Она не твоя мать, она твой убийца. А Кассандра и Даниэла такие же несчётные девушки, абсолютно чужие друг другу…

– Ты лжёшь! – глаза колдуньи тут же намокли, словно она только что услышала то, чего боялась услышать больше всего. – Откуда тебе знать?!

– Знаю, прозвучит неправдоподобно, но я случайно прочёл исследовательский дневник Димитреску. Совершенно случайно. Ты не монстр, Бэла. Это ОНА сделала тебя ТАКОЙ. Голос, что беспокоит тебя – вероятно, твой собственный. Последний звук, вырвавшийся из твоего горла, когда она убила тебя…

Неожиданно резкий и сильный удар ладони по лицу обжёг всю щёку.

– Пошёл прочь! – грозно рявкнула она. – Убирайся отсюда, пока я не передумала!

Стеф схватился за покрасневший след от мощной пощечина и глянул на девушку извиняющимся взглядом, будто удар привёл его в чувства, давав возможность мигом осознать глупость поступка.

– У тебя тридцать секунд. Если ты не скроешься с моих глаз за это время – я перережу твою глотку и наполню ею бокал для… матери.

Но он не двинулся с места. Только сделал шаг на встречу, вынудив её крикнуть:

– Один! – начала отсчёт ведьма. – Два…

Ещё какое-то время парень просто смотрел на неё, не обращая внимания на цифры, что эхом раздавались по подземелью, а потом жалобно промолвил:

– Прости…

И на числе «одиннадцать» он рванул из клетки что есть мочи, абсолютно не разбирая пути кромешного мрака, объявшего всю темницу. Он бежал в противоположную, от выхода на кухню, сторону, попутно выхватив свой темно-синий двубортный плащ с ржавого крючка на каменной стене, а также разбросанные по углам сапоги. Накинув верхнюю одежду на оголённый торс и облачив босые ноги в тёплую обувь, он остановился у перекрытого, разной мебелью, прохода в другую часть подземелья. «Тупик» – отчаянно пронеслось в мыслях. «Куда дальше?». Стефан нервно оглянулся, когда за спиной послышалось назойливое жужжание, а громогласное эхо вторило последующие цифры, приближающиеся к концу. И тут – в одной из клетки, молодой человек обнаружил блеклый свет, исходящий из небольшой щели внизу стены. «Спасение» – подумал тот, молниеносно ворвавшись за открытую решётку и, повалившись на холодный грязный пол, прополз в полукруглое тесное отверстие, что казалось не пропустит дальше его бёдра и ягодицы. Но, на его везение, протиснуться получилось. Он уверенно встал на ноги, отдышался, а затем осмотрелся: видно было практически ничего, лишь тёмные силуэты, напоминающее убранство, но место, почему-то, показалось очень знакомым. Когда он прошёл дальше, то увидел рабочий столик, этажерки, раковину и деревянную кушетку.

– Вот оно что… – прошептал брюнет и окинул взором стену, куда ещё совсем недавно стальным мечом приколол ужасную тварь.

Однако, на место иссыхающего трупа не было ни черта: лишь орудие торчала из каменной укладки, а внизу рассыпаны какие-то кристаллические песчинки. Брюнет мотнул головой, разбираться с этим недоразумением не хотелось совершенно, а затем метнулся в знакомое направление, где, если не изменяет память, его дожидалась узкая щель, ведущая прямиком к лестнице, что станет последним этапом на пути к свободе.

Холодный свежий воздух ударил в лицо, сильный ветер заиграл длинными волосами, а крупные снежинки, обильно ссыпающиеся с неба, охладили пылающее жаром лицо, когда железные ступеньки остались позади, коснувшись только подошва кучки рыхлого снега. Он снова на воле. Снова наслаждается прохладой зимнего месяца. На это раз в полном одиночестве. Без оков, без присмотра. Луна освещает округу ярким мертвенным светом, подмигивает брюнету, зовёт, позволяет видеть тропу, что выведет его к деревне. И он охотно принял бы её помощь, но что-то необъяснимое заставило помедлить, взглянуть на острые крыши и шпили башен замка, стремящиеся ввысь, в чёрное небо. Стефану захотелось расправить руки и закричать, закричать так громко, чтобы услышала вся деревня; и даже непонятного из-за чего: радости, гнева, отчаяния или скорби. Он свободен. Он жив. Но что делать дальше? Как быть? Куда бежать и зачем? Месяц. Целый месяц он провёл в плену: его мучили, истязали, лишали чести и использовали. Парень несколько раз был на волоске от смерти, но он постоянно чудом избегал её. Ощущения, что вызывал адреналин, не повторить уже никогда, а чувства, которые возникли к дочерям хозяйки – особенно к старшей – уже никому не переплюнуть и по новой не зажечь. И от этого странный стальной ком внутри беспощадно сжал всю грудь. Но необходимо было двигаться дальше.

Стефан сделал шаг назад, готовился развернуться, дабы, наконец, покинуть это проклятое место, как в спину с силой ткнулось что-то твёрдое, мощно ударяя по хребту, вынудив согнуть колени от пронзающей позвоночник боли. Не успел брюнет болезненно простонать и повернуть голову в сторону, откуда начал атаку нападающий, рука, облачённая в чёрную кожаную перчатку, мигом закрыла рот и нос, лишив возможности дышать, говорить, а затем поволокла обмякшую тушу молодого человека в неизвестность.