сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)
Джон побарабанил пальцами по картону, глядя, как едва заметно проступают на лице друга эмоции. Он старался уловить все сигналы – и видимые глазу, и те, что мог ощутить благодаря узам, - силясь понять, не пытается ли Шерлок преподнести правду в выгодном для себя свете, но не ощутил даже намека на эгоистичные побуждения. Тот не желал уничтожения родившейся меж ними связи, но все равно предоставлял ему право выбора. Не потому, что это было правильно с точки зрения моральных норм, а потому что знал – так будет лучше для Джона.
Ни для кого другого Шерлок не стал бы поступаться собственными интересами.
Вздохнув, Джон сбросил папку на пол, выпрямился и сжал его руки.
- Спасибо, - сказал он. Его затопило тропическим теплом облегчения Шерлока, и губы сами изогнулись в улыбке, от которой собрались морщинки в уголках глаз. Неужели тот всерьез считал, что Джон ухватится за предоставленный шанс обеими руками? Неужели краткие моменты его горькой неуверенности были настолько очевидны? – Мне действительно легче. Не из-за самой возможности, а потому, что ты мне о ней рассказал, - Джон прикусил губу и, помотав головой, невидяще уставился на кровать. – Хотел бы я принимать все случившееся с такой же легкостью. Ты ведешь себя так, как будто происходящее совершенно не меняет тебя самого.
- Так и есть, - Шерлок выставил подбородок и быстро заговорил, уже не встревожено, а убежденно. – Узы влияют на наши способности, на наше взаимодействие друг с другом, но наши реакции и поведение по-прежнему принадлежат нам самим. Или ты всерьез считаешь, что не будь между нами этой связи, ты бы иначе отнесся к моему вторжению в нечто настолько личное, как сон?
- Начнем с того, что этого бы просто не случилось, - заметил Джон, кивнув, когда Шерлок раздраженно взмахнул рукой. – Ладно, я понимаю, о чем ты. Просто… - он пожал плечами, сам не зная, как сформулировать все, что чувствует, и мог лишь толкнуть в направлении Шерлока спутанный клубок беспокойства и неуверенности, надеясь, что тот поймет его страх измениться до неузнаваемости, теряя себя самого день за днем, даже не замечая этого, пока не станет слишком поздно.
Друг сжал его запястья, погладил расслабленные ладони, однако на лице его было написано напряженное размышление, подчеркнутое сиянием парящего ровно посередине между ними эмана.
- Позволишь кое-что тебе показать?
Джон поднял бровь. Просить разрешения было совершенно не в духе Шерлока. Как правило, проводя очередной эксперимент – будь то ради магических исследований или раскрытия убийства - он просто требовал замереть и не двигаться, - а теперь терпеливо ждал ответа.
Здесь не над чем было раздумывать. Даже не зная точно, как относиться к узам и их непрестанному упрочению и развитию, Джон по-прежнему глубоко доверял Шерлоку – возможно, даже больше, чем следует. А помимо этого, где-то внутри зародилось яркое, обнадеживающее тепло, наводящее на мысль, что друг нашел необходимый ему ответ.
- Ты же не собираешься… - Джон указал на лежащую на полу папку и улыбнулся, когда Шерлок решительно помотал головой.
- Я не намерен разрывать узы, если только этого не потребуешь ты, но я кое-что понял. Мою душу и соединившую нас связь ты не раз видел собственными глазами, и это дает тебе однозначное представление об их силе. Тебе не нужно в них верить, ведь у тебя есть неоспоримое доказательство их существования, - он пожал плечами. – Единственным подтверждением реальности твоей собственной души раньше были целительные заклинания, но теперь, когда твоя магия использует для них энергию от нас обоих, ты больше не можешь положиться на него.
- Как скажешь, - ответил Джон. Конечно, он знал, что его душа никуда не делась, но понимал, что именно хочет сказать Шерлок. И разве не к этому в итоге сводились все его страхи? К боязни, что сама основа его существа окажется изъята, а ее место займет нечто другое? – Так что ты хотел сделать?
Осторожно и ласково, Шерлок коснулся их связи и потянул – не резким рывком, но аккуратным поворотом, будто настраивал струны скрипки. Магия вибрацией прокатилась вдоль уз, как бегущий по желобу поток; кожа покрылась мурашками, глаза закрылись сами собой, Джон облизнул губы и сосредоточился на том, что чувствует: уверенность Шерлока и дразнящее тепло, свернувшееся под сердцем и устремившееся куда-то в самую глубь его существа, к чему-то обитавшему вне пределов физического восприятия.
Словно распахнулись шлюзы, выпуская на волю сдерживаемую силу. Пронесшаяся сквозь него волна разогнала кровь; и Джон даже не кожей, а всем телом ощутил, будто у него вдруг развернулись крылья. Однако, открыв глаза, он обнаружил, что остался прежним, а за спиной ничего не появилось, в чем бы ни уверяли собственные чувства. Единственное, что изменилось – в воздухе перед ним парил, пьяно покачиваясь, завиток чернильного тумана. Он вращался и разматывался – лишь затем, чтобы снова свиться в спираль.
Возможно, он должен был казаться чем-то зловещим, но постепенно под взглядом Джона завиток начал меняться. Поначалу он выглядел как черное пушистое перышко, но потом у него появились хрупкие крылышки, и безобидный мотылек отправился в свой первый неуверенный полет.
Джон осторожно потянулся к этому созданию и удивленно заморгал, когда оно растворилось в его коже, оставив после себя расплывчатое угольное пятнышко, не стершееся, даже когда он провел по нему пальцами.
- Это же?..
- Создавать эманы может любой, нужно только научиться это делать, - произнес Шерлок. – Сможешь повторить без моей помощи?
Вопрос о том, захочет ли он попробовать, даже не возникал. Такие, как Донован, считали подобное отвратительным, а сам Джон всегда гадал – не больно ли отделять частицы собственной души и отпускать их в свободный полет. Он даже подумать не мог, что это будет вот так – как будто выходишь из тесноты на бескрайний простор.
Как будто обретаешь свободу.
Он быстро попытался сымитировать действия Шерлока, и сложил кисти рук перед собой, вызывая в памяти испытанное, нежное и холодное, как пушистый снег, ощущение. Долгое время не происходило ничего, Джон чувствовал лишь естественные ритмы собственного тела, реального и осязаемого, но затем сила нашла путь и меж ладоней начало разрастаться тепло.
Он смотрел, как проявляется, меняя форму, его эман – совершенно не похожий на те, что создавал Шерлок.
- Твои совсем другие.
- Все люди разные. С чего их душам походить друг на друга? – рука Шерлока дрогнула, как будто он сдерживал желание прикоснуться к мотыльку. – Мои всегда были огоньками. То, что я вижу ауры всех остальных, как свет, - всего лишь совпадение.
- Все, кроме моей, - Джон улыбнулся, вспомнив попытку друга объяснить, что хотя магия других людей для него проявляется всеми оттенками световой палитры, магия самого Джона ощущается как тепло. – Он кажется таким хрупким. – Эман Шерлока подлетел ближе, и в его золотистом свете стала различима игра цветов на темных крылышках, напоминающая оперение скворца – переливы зеленого, темно-синего и лилового на угольной черноте.
Шерлок улыбался все шире, глядя на Джона, а тот, не отрываясь, смотрел, как два эмана – такие разные, но порожденные одной и той же бесплотной основой – кружат в воздухе, и от их случайных соприкосновений вспыхивают крошечные искры. И пусть они казались полностью погрузившимися в этот счастливый танец, было очевидно – они не сливаются в одно целое. Они дополняли друг друга, делились силой, но ни разу одна частица души не брала на себя ведущую партию. То была естественная гармония света и темноты, неодолимо тянущихся друг к другу, но неизменных по своей сути.
- Кажется, я начинаю понимать, - пробормотал Джон, взглянув на Шерлока, по чьему лицу скользили тени. – Ты хотел показать, что душе ничто не угрожает. Свет твоего эмана должен был уничтожить мой, но этого не происходит.
Шерлок удовлетворенно улыбнулся, несомненно довольный, что Джон без труда разобрался в цели этой демонстрации.
- Или темнота твоего могла заставить мой угаснуть. Теоретически возможно и то, и другое, - он покачал головой. – Душа – ценнейший ресурс. Маги, демоны и прочие создания могут попытаться ее присвоить, выторговать, подчинить или поглотить, но она не меняется под влиянием извне. Это – константа. Вот это… - он указал на парящего мотылька и улыбнулся, когда тот, трепеща крылышками, направился к его руке, точно влекомый магнетической силой, - … основа того, что мы есть, а не наоборот.
Джон сжал губы, укладывая в голове сказанное.
- То есть, душа остается душой, даже если ее подчинили или же от нее осталась лишь часть?
- Она по-прежнему остается твоей душой. Даже если больше она тебе не принадлежит, она не сможет стать душой нового владельца. Это невозможно. Вот почему продажа ее имеет огромное значение. Это значит отдать основу своего существа, - Шерлок нежно погладил большим пальцем тыльную сторону его ладони. – Для всех остальных она может стать лишь источником энергии, а для тебя самого она и есть все, и ничто не изменит этого. Представь, что наша связь – мост через реку, на берегах которой живут два разных народа. Культуры смешиваются и дополняют друг друга, но на сами земли это никак не влияет, - он склонил голову на бок, глядя на Джона с осторожной надеждой. – Понимаешь?
Джон задумался, сможет ли хоть когда-то полностью осознать все, что видит Шерлок. Не только мир вокруг, открытый его наблюдательности и анализу, но и пронизывающие всё незримые потоки силы. Однако увиденное сейчас оказалось именно тем, что ему было нужно. Это не сглаживало раздражение от факта, что Шерлок вторгся в его сон, и не уменьшало шок, что узы в очередной раз изменили границы допустимого между ними, но дало утешение и уверенность, в которых он так нуждался.
Он кивнул и дотронулся до своего эмана. Тот покружил рядом, прежде чем измениться, превратившись в туманный дымок. Струясь в воздухе, он окутал своей тьмой огонек Шерлока, не заглушая при этом его сияния, но стоило только другу протянуть руку, устремился к нему, обвился вокруг пальца подобно обручальному кольцу, а потом свернулся клубком, словно котенок, на его ладони.
Прикосновение Шерлока к чему-то столь сокровенному заставило втянуть воздух; напряженные мышцы расслабились и тело, растворяясь в этой ласке, наполнилось теплом. Не раз видя реакцию друга, Джон мог бы и догадаться, какие это вызывает ощущения, но почему-то ему в голову не приходило проецировать их на себя.
Нежное касание соединившей их мерцающей ленты пробуждало одновременно в них обоих самые разнообразные эмоции. Оно могло успокоить и наполнить азартом, наэлектризовать и окатить возбуждением, но, хотя ощущения эти были куда интенсивнее, в них не было ничего столь же интимного. То, что почувствовал Джон, когда Шерлок дотронулся до его души, не имело отношения к сексу, пусть желание и тлело по-прежнему где-то в глубине. Это было принятие и понимание, готовность жертвовать и идти на компромисс. Обещание дорожить, а не пытаться переделать; меняться под воздействием обстоятельств, а не упираться, рискуя все разрушить.
Свернувшийся в ладони друга туманный завиток позволил Джону ощутить это во всей неоспоримой ясности. Подобно тому, как много недель назад Шерлок выложил на передний план сознания образы, говорившие о любви без слов, и позволил их разглядеть, но в тысячу раз откровеннее. Дыхание перехватило, Джон наклонился ближе, едва ли заметив, что Шерлок тоже сократил расстояние и прижался лбом ко лбу, не целуя, а лишь едва касаясь губами и дыша одним воздухом на двоих.
- Я тебя люблю.
Джон настолько затерялся в ощущениях, что с трудом смог различить этот шепот. Шерлок признавал вслух свои чувства; это было куда больше, чем он когда-либо надеялся услышать от этого внешне холодного и отстраненного человека, столь бесстрастно смотревшего на мир. Невольно он задумался: а что, если бы не было всей этой истории с Мориарти? Смог бы он сам тогда разглядеть эту эмоциональную жилку, столь глубоко залегающую в натуре Шерлока, надежно скрытую от любого, кроме того, кто знал, где искать ее проблеск?
Дрожащей рукой Джон коснулся эмана Шерлока, позволяя огоньку устроиться в ладони, как будто замыкая контур - не канал от одного к другому, а круговорот. Ощущения захлестнули с головой, рядом прерывисто втянул воздух Шерлок, и Джон тихо прошептал:
- Я знаю. – И слова, обычно казавшиеся такими трудно произносимыми, сейчас сорвались с губ легко и приятно:– Я тоже тебя люблю.
И хотя в признании вслух не было никакой нужды, у Джона перехватило сердце. Быть может, причина крылась в понимании: пусть сам он никогда не мог так же просто передать Шерлоку все свои чувства или даже разглядеть их в самом себе, у него все равно всегда оставалась возможность выразить их словами. Говорить или нет, решал только он. И для этого не требовалась магия, как не нужна она была и для того, чтобы между ними расцвела любовь.
Вначале зародилось именно чувство, неозвученное, неузнанное; и хотя Джон знал, что узы между ними продолжат расти и меняться, оно по-прежнему останется их стержнем, и в то же время чем-то гораздо большим.
Он не мог контролировать ни сами узы, ни то, к чему они приведут в будущем, но, целуя наклонившегося к нему Шерлока, Джон твердо знал: их отношения – совсем другое дело. Они не были порождением соединившей их магии или вмешательства в их жизнь Мориарти, они возникли в реальности, безо всяких обрядов и заклинаний, и тем и были столь ценны.
И никогда не станет все легко и просто. Связавшая их сила наверняка еще не раз испытает обоих и одновременно – позволит лучше понимать друг друга. Но оно того стоило. Он будет биться до последнего вздоха за все те годы, что ждут их впереди: за счастье и опасность, за любовь и покой. Он справится с неизбежными размолвками и будет идти на уступки, твердо зная, что Шерлок ответит тем же.
Это их общий путь, и ничто другое ему не нужно.
КОНЕЦ
