сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)
Джону показалось, что каждый нерв в его теле завибрировал, охваченный звенящей стремительной дрожью. Остатки бессильной магии вокруг Шерлока рассыпались со щелчком, словно хрупкие подпорки, когда нечто большее и могущественное пронеслось, словно ласковая волна, сквозь Джона и влилось в человека, невольно оказавшегося в его объятьях.
Внезапно Джон осознал, что держит Шерлока между своих раскрытых рук, прижав ладони: правая - на плече, левая лежит поверх сломанных ребер, заключая крохотную каплю света между их телами.
Его как будто прошило разрядом дефибриллятора, резко и беспощадно, от пульсации сгустившейся силы заныли кости и закружилась голова. Шерлок качнулся, сильнее наваливаясь на Джона, и издал стон, полный муки и безграничного, неподдельного облегчения.
Джону было знакомо ощущение, когда сила, обжигая, кипит на кончиках пальцев и стекает на пациента подобно бальзаму, но сейчас все было иначе. Даже на поле боя, когда к магии примешивался, делая ее проявление резким и жестким, адреналин, она не была столь мощной. Один краткий миг он наслаждался этим чувством, а следом, как ножом, ударила паника.
Здесь был не только его дар. С ним смешивался полынный жар заклинаний Шерлока, подпитываемый зажатой между ними крупицей света. Крохотный источник, и без того истощенный, отдавал свои последние силы.
Джон испугался, что эман угаснет, и с его исчезновением Шерлок изменится уже бесповоротно, но стоило отдернуть руку, как он увидел, что огонек висит между телами, пьяно покачиваясь в разделявшем их пространстве, как будто пойманный в счастливом равновесии. Даже с натяжкой нельзя было сказать, что он стал похож на прежние эманы Шерлока. Казалось, эта искорка только появилась на свет, дрожащая и слабая, совершенно беззащитная, но все же теперь она выглядела живой, а не своим мертвым подобием.
- С тобой все хорошо? – спросил Джон в воцарившейся напряженной тишине, поворачивая голову друга за подбородок и изучая выражение его лица. Хватило всего секунды, чтобы он понял: синяки, царапины и ссадины исчезли, как будто их никогда и не было. Бледная кожа приобрела привычный теплый оттенок, а в затуманенных глазах появилась сосредоточенность, такая потрясающе родная.
Шерлок сделал осторожный глубокий вдох, и внимательно наблюдающий за ним Джон почувствовал, как грудь его свободно поднялась и опустилась; затем детектив бросил на него озадаченный и задумчивый взгляд.
- Любопытно.
- Тебе лучше? – Джон легко надавил на ребра, внимательно глядя другу в лицо в поисках малейших признаков дискомфорта, потом провел по шее, где оставленный демоном порез сменился здоровой светлой кожей, коснулся лонгета на левом предплечье и снял его, обнажив нормальную, не сломанную конечность. – Глазам своим не верю.
- Почему нет? Ты превосходный врач.
Те же слова от любого другого человека Джон принял бы с привычной уверенностью и искренней гордостью. Он знал, что у него отлично получается заживлять раны и сращивать кости, так было всегда, но используемые им приемы ничем не отличались от тех, что применяли для исцеления Шерлока другие врачи. И все же там, где их магия не желала держаться, его сработала легко и естественно, словно ее место было в теле Шерлока, и она протекла туда, излечивая на своем пути все раны.
- Я в курсе, но не думаю, что мои таланты сыграли в этом хоть какую-то роль, - Джон сокрушенно развел руками, а затем подхватил и бережно привлек к себе парящий в воздухе огонек, баюкая его в ладони и вглядываясь в струящееся сияние. – И ты тоже так не считаешь, - добавил он, заметив, как мелькнула в глубине глаз друга какая-то мысль. – Все из-за вот этого? У меня частица твоей души, и потому мои заклинания сработали, а чужие – нет?
Ответить тот не успел. Влетевшие в палату врач и две медсестры, остановились как вкопанные при виде пациента, как ни в чем не бывало стоящего на ногах, целого и невредимого. Дальше последовали сбивчивые объяснения вперемешку с извинениями от Джона и раздраженными репликами детектива. Врач, судя по всему, был возмущен вмешательством, пусть и невольным, в ход лечения и холодно распорядился, что Шерлок должен остаться в больнице еще на ночь. Тот эту новость встретил с едким презрением.
- Шерлок, пожалуйста, - попросил Джон, избавляя своего коллегу от потока беспощадных и точных умозаключений. – Мы с тобой не знаем, что произошло, и не знаем, как все обернется дальше. Известны случаи, когда такие вещи обращались вспять. Потерпи двенадцать часов, хорошо?
- Этого не произойдет, Джон. Уверен, ты знаешь разницу между гарантированно сработавшим заклинанием и тем, что скоро распадется, - пробормотал Шерлок, но спустя минуту напряженного обмена взглядами вздохнул и улегся в постель, препоручив себя заботам медсестер. Джон остался стоять в дверях палаты, по-прежнему испытывая беспокойство и замешательство.
- Похоже, мне следует поблагодарить вас, - впрочем, признательность в голосе Майкрофта была едва уловима. Если на то пошло, в тоне его скорее преобладала подозрительность, хотя, вероятно, это могло быть простое любопытство.
- Вы все видели? – спросил Джон. Он не осознавал, что на них кто-то смотрит, но наблюдательность никогда не была его сильной стороной. Да и трудно было обращать внимание хоть на что-то, когда в его объятиях оказался Шерлок, теплый и вновь полный сил.
- Разумеется. Захватывающий поворот, но нельзя сказать, чтобы совсем неожиданный, - Майкрофт натянуто улыбнулся и вывел Джона в коридор, прежде чем продолжить. – Первоначальные сведения позволяют сделать вывод, что, хотя душа Шерлока находится вне его тела, связь между ними осталась.
Он наклонил голову набок и прищурился, подводя итог.
- Мой брат по-прежнему чувствует магию – а вероятно, набравшись сил, сможет и сам вновь работать с ней, - и не отличается от себя прежнего, если говорить об эмоциональной стороне. Пребывание его души в ваших руках, несомненно, не наносит ей того вреда, что причинял ей контроль демона.
Джон ощутил, как облегчение ласковыми пальцами скользнуло по спине, прогоняя напряжение из мышц и расслабляя плечи.
- Она принадлежит Шерлоку. И должна быть в нем.
- Думаю, вас должно подбодрить знание, что сейчас, скорее всего, к лучшему, что она находится под вашей защитой, - Майкрофт наклонился и с интересом вгляделся в неуверенно покачивающуюся над открытой ладонью Джона крохотную искорку. – Она нуждается в заботе не меньше, чем сам Шерлок, если не больше. И даже без того, что произошло несколько минут назад, всегда было очевидно: здесь нужен ваш дар.
Джон нахмурился и покачал головой.
- Одно дело – излечить тело, это мне под силу. Но это? Как, черт подери, можно исцелить душу?
Старший Холмс улыбнулся с таким самодовольством, словно ответ был очевиден.
- Лелеять ее, доктор Ватсон.
========== Глава 3 ==========
Прошло уже три дня, как Шерлок и Джон вернулись из больницы: три пустых, не занятых расследованиями дня. По всем правилам Шерлок уже на стену должен был лезть от скуки, но вместо этого его разум - вновь, к великому облегчению, быстрый и ослепительный - полностью поглотила нескончаемая, казалось, головоломка, представшая перед ним в лице его невысокого соседа.
Изначальные загадки, над которыми раньше Шерлок не давал себе труда задуматься, никуда не делись: и то, что магия Джона была ощутима его высшими чувствами скорее как тепло, нежели как свет, и то, как переплетались их блоки, когда им следовало отталкиваться. И произошедшее в квартирке на Бетнэл Грин, когда Джон вытащил его из владений Мориарти, вмешавшись ради возвращения Шерлока в заклинания, о которых не имел ни малейшего понятия. В то время все это были лишь любопытные факты, события, в исследование которых Шерлок предпочел не углубляться, но сейчас он начал подозревать, что проглядел их истинное значение.
В голове начали выстраиваться пока еще предварительные гипотезы, и он вовсе не был уверен, что выводы, к которым они подталкивали, его обрадуют. Эмоции всегда вызывали у Шерлока раздражение и замешательство в виду полного отсутствия в них логики. Настроение могло измениться в любой момент, любовь – превратиться в ненависть с головокружительной быстротой. Чувства не поддавались пониманию, и поэтому он изо всех сил стремился их игнорировать. Нет, это не означало, что он не испытывал их совсем - он не был настолько равнодушным, как предпочитали верить многие - но всегда старался спрятать их поглубже. В конце концов, зачем показывать слабости, что другие могут использовать против тебя?
Но когда дело касалось Джона, у него, похоже, не оставалось выбора. И проблема была не только в том, что выражения лица или тона голоса хватило бы, чтобы выдать его нерешительное, самому себе не до конца ясное расположение. В его магии оно проявлялось совершенно прозрачно, и это было чем-то куда более инстинктивным и неконтролируемым, чем он хотел бы признать. Когда Майкрофт увидел, как один из эманов ласкается к Джону, самозабвенно демонстрируя свое обожание, он пришел к очевидному предположению: отношение Шерлока к другу куда глубже, чем платоническое, и проявления его силы отражают чувства, что сам он не в состоянии озвучить.
Шерлок перевел взгляд на человека, сидящего в кресле и с наслаждением читающего какое-то очередное банальное и незамысловатое «литературное» произведение. На поверхности Джон был ничем не примечателен, привлекательный скорее своей сущностью, чем внешностью: светлые песочные волосы с вкраплениями седины, голубые глаза в окружении морщин, свидетельствующих о доброте и частых стрессах, тонкие губы и вообще - то сочетание черт, что попадало точно под определение «обычный». Достаточно симпатичный, но ничего выдающегося.
Но когда наступала пора действовать, обыденная оболочка преображалась, вновь напоминая Шерлоку об уникальности этого человека – обладающего тем видом притягательности, что не заметна на первый взгляд никому, даже столь наблюдательному, как сам детектив. От этого перехватывало дыхание, а ленивое, чисто психологическое желание превращалось в нечто целенаправленное и острое.
Все началось с маленькой искры, изумленного восклицания в тот первый день, когда Джон застрелил человека, и разрослось, несмотря на попытки Шерлока не признавать это. Вероятно, здесь и крылась причина, что те немногие люди, которые когда-то привлекли его взгляд и делили с ним постель, никогда ни в малейшей степени не влияли на его жизнь, поведение или магию. Но Джон безо всяких усилий со своей стороны воздействовал на все три аспекта, даже до переделки с Мориарти.
Забота Джона о нем последние несколько дней была терпеливой и безупречной: твердый и упорный, когда требовалось, но всегда готовый рассмотреть возможность уступки, если необходимо. И главное, с такой же добросовестностью он относился к эману. Тому не требовалось никакой подпитки, да и особой защиты в стенах убежища Бейкер-стрит, но Джон все равно постоянно держал его под прикрытием своих щитов или баюкал в ладони. Он обращался с ним словно с самой восхитительной вещью, что он когда-либо видел, и Шерлок это чувствовал.
Вот и сейчас Джон рассеяно протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до расплывчатой поверхности огонька. Тот качнулся к нему, и Шерлок конвульсивно сглотнул, пытаясь отрешиться от призрачного скольжения мозолистых пальцев по своей скуле – гораздо более яркого, чем любое физическое прикосновение: защищающее, нежное и шокирующе эротичное.
Он торопливо сел, расставив ноги и опираясь локтями на колени в стремлении скрыть натянувшуюся в паху ткань брюк.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Джон, отрывая взгляд от книги и морща лоб. – Ребра не болят? – Вопрос этот звучал достаточно часто. Казалось, друг безо всякого на то основания беспокоился, что магия, благодаря которой он уже в который раз исцелил Шерлока, расползется по швам. Можно подумать, речь шла о чем-то настолько ненадежном! Даже теперь он ощущал под кожей, словно воспоминания в костях, несокрушимые основания этих заклинаний.
- Я в полном порядке, - ответил Шерлок, прижимая ко лбу кончики пальцев, будто пытаясь вручную разобрать спутанный клубок своих мыслей. Он всегда стремился к четким и прямым ответам, а в итоге сейчас получил беспорядочную сумятицу эмоций. Душа и магия, сознание и тело – все тесно переплелось. Он был убежден: целительные заклинания Джона выполнили свое предназначение, потому что тот держал в руках его душу. Их силы работали в унисон еще до вторжения Мориарти в их жизнь, что само по себе говорило многое любому, кто готов был слушать.
То, что он испытывал, не было случайностью. Шерлок знал со стопроцентной убежденностью, что любой другой на месте Джона не оказывал бы на него такого воздействия и не был бы способен восстановить в столь полной мере. Эти эмоции были связаны не с тем простым фактом, что кто-то удерживает его душу – Мориарти вызывал прямо противоположные ощущения. Джон был единственным, обладавшим такой способностью – и единственным, кому Шерлок сам отдал бы свою душу – и именно это чувство привело их к данной точке: сквозь страшнейшие из обстоятельств и даже из иного мира.
Шелест одежды означал, что Джон встал с кресла; Шерлок, моргнув, поднял взгляд и увидел, как друг освобождает место среди беспорядка на кофейном столике, прежде чем сесть и безо всяких преамбул взять его за запястье. Еще одно прикосновение среди многих, что были между ними со времени возвращения из больницы, случавшихся с удивительной легкостью, словно они двое больше не являлись отдельными индивидуумами, и границы их физических форм расплывались, смешиваясь друг с другом. Тепло разлилось по его руке и вниз по телу, заставляя вспомнить запах кедра и смятые простыни под бескрайним усыпанным звездами небом.
- Но ты не выглядишь на «в полном порядке», - пробормотал Джон, машинально сжимая пальцы Шерлока. – Ты рассеян. Это потому, что ты не можешь… - слабым жестом он указал на пол, где валялись кусочки мела, и ковер по-прежнему был откинут в сторону, демонстрируя край самого простого круга призыва. – Все проходят через стадии, когда магия им не подчиняется, Шерлок. И вероятнее всего, все придет в норму само по себе.
- В твоем изложении это звучит как эректильная дисфункция, – губы Шерлока изогнулись, когда он услышал тихий смешок Джона. – Дело не в этом. Закономерно, что у меня не все получается в данной сфере с тех пор, как… - он кивнул на искорку, что сейчас довольно и уютно устроилась в изгибе, где шея Джона соединялась с плечом. Казалось нелогичным испытывать ревность в подобной ситуации, но эта мысль не избавляла от чувства обиды где-то глубоко внутри. – Я не могу производить магические манипуляции, если источник моей силы скорее с тобой, чем со мной, – он увидел знакомое выражение чувства вины, проступившее в чертах Джона, и поторопился добавить прежде, чем тот смог вновь пуститься в почти постоянно звучащие извинения. – По крайне мере, он становится сильнее.
Джон бросил на него взгляд, предполагавший, что он точно знает, что имеет в виду Шерлок, а затем ласково подхватил эман, прильнувший к его коже, и, взяв детектива за запястье, бесцеремонно опустил огонек в его ладонь. Тот закружился в коротком вальсе, танцуя от одного к другому, словно счастливый щенок, не знающий, кого же из двух хозяев предпочесть. И все же он не просочился под кожу Шерлока, как должен был бы, а когда тот убрал руку, искорка повисла в воздухе.
Хотя реакции эмана были любопытными, пусть и немного раздражающими, поведение Джона было куда интереснее. Он воспринимал свою миссию хранителя всерьез, и не только в отношении души Шерлока, но и связанного с ней тела. Сильные мышцы под кожей пребывали в постоянном напряжении, словно он волновался: вдруг кто-то попытается выхватить у него эман. И что более важно, Шерлок постоянно чувствовал вокруг себя горячие блоки Джона, ласковое тепло, направленное внутрь, и смертельная угроза, нацеленная наружу: агрессивная защита.
Джон всегда давал ему ощущение безопасности, но то, что Шерлок испытывал сейчас, было куда большим, чем уверенность, даваемая оружием в надежной руке за спиной. Не один раз за прошедшие несколько дней Шерлок безуспешно пытался облечь эту идею в слова. Все, до чего он смог додуматься – существует огромная разница между кем-то, заботящимся о тебе в силу обязанности, и тем, кто делает это, потому что не желает в жизни ничего больше, чем твоего благополучия.
И не было смысла задаваться вопросом о мотивации Джона. Его внимание было подобно солнечному свету, разлитому в воздухе, дарящему жизнь и неисчерпаемому. Это вызывало у Шерлока желание свернуться клубочком, прижаться к коже Джона так, как делал его эман, и раствориться в этом ощущении. Пальцы буквально зудели от желания прикоснуться, исследовать, изучить и запомнить все широты и глубины неизвестной территории по имени «Джон» и разведать все его секреты. И только знание о возможной реакции друга удерживало от подобных действий.
