Текст книги "Городовой (СИ)"

Автор книги: Andreas Eisemann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

– Что с судьями?

– В первую очередь работаю с тем, у которого, благодаря тебе, сам откупился. Человек уже в возрасте, понимающий.

– Больше, больше надо таких. Ищи подходы к другим.

– Что по делу «Адвоката»?

– Полный контроль – можно брать в любой момент.

Я вздохнул. Об этом я думал чуть ли не каждый день. Главный вопрос был в датах – всё надо было сделать до конца года. Я очень хотел сделать всё немедленно, но желания не всегда расходятся с реальностью. Методично и планомерно шла подготовка – собирались материалы, велось наблюдение, словно охотники, готовящие западню.

– А что по другому адвокату?

Аристарх вздохнул, лицо его потемнело:

– Ты знаешь, я бы сам его удавил. Я работал какое-то время с ним раньше – такая сволочь, ты даже не представляешь.

– Ещё как представляю. Кстати, потом, после, можно будет попробовать отжать всю их собственность. Помнишь про ту схему по отчуждению частной собственности, о которой я тебе рассказывал? Вот подумай, кого ещё привлечь можно, чтобы это провернуть. Или, возможно, будет пойти по второму варианту с завещанием, но это чуть сложнее будет.

– Не факт – возможно, что и наоборот легче, но там уже люди Фомы или Панкрата должны поработать.

– Ладно, время ещё есть. В общем, работаем по плану. Хорошо, иди развлекайся – увидимся позже.

Следующим подошёл Фома – он тоже был с какой-то барышней, которая всё время стреляла на меня глазками. Я пригляделся – симпатичная чертовка с живыми карими глазами и лукавой улыбкой. В Фоме уже было не узнать того избитого держателя малины, связанного, лежащего на полу в ожидании ножа под рёбра. Молодой франт, денди – даже походка изменилась, стала увереннее.

– Ну что ты куксишься? Нормально всё будет. Вы же и так знакомы.

– Знакомы-то знакомы, только в прошлый раз мы с ним в околотке беседовали.

– Ну а теперь шампанского вместе выпьете – за мировую. Дружбы между вами не будет, но сотрудничать мы все вместе будем. От него очень многое зависит. Как и мы от него – сам понимаешь.

– Да понимаю, чего уж там.

– О, а вот и начальство пожаловало! Ну здравствуйте, дорогой Иван Григорьевич.

Савельев подошёл с супругой Марией Ивановной – приятная женщина, которая то и дело разглядывала окружение. Видно, ей совсем было не привычно в такой обстановке – да и резко изменившийся социальный статус тоже несколько давил на неё. Но это дело привычки. Поздоровавшись с ней, она всё поняла и отошла к другим дамам.

Савельев разглядывал Фому, а тот немного нервно разглядывал главного полицмейстера. Разумеется, встреча не была сюрпризом – всё было оговорено заранее.

– Да, Фома, сильно изменился ты с последней нашей встречи. А знаешь, я рад, честно. Вижу, что знакомство с моим… эээ… коллегой пошло тебе на пользу. – Он немного задумался, подбирая слова. – Да и всем нам пошло на пользу.

– Благодарю за тёплые слова, Иван Григорьевич. – Фома, казалось, не знал, что говорить.

– Ну вот и славно. О, а вот и новое начальство!

Мы все обернулись – к нам подходил Кондратьев с женой, новый полицмейстер околотка и его бывший столоначальник. А с ними один из братьев Емельяновых – Фрол. Оказалось, что их разделили: один из них стал после громкого дела столоначальником у Кондратьева, а второй, Игнат, ушёл помощником к Савельеву – тоже должен был скоро подъехать.

– Я смотрю, вся компания в сборе.

Так получилось, что мы с Фомой стояли рядом, а все полицейские выстроились напротив – как будто некое противостояние, стенка на стенку.

Замешательство длилось недолго, хотя Кондратьев очень смущался всей этой ситуации и ношей компании. К тому же подошли другие старшие – Наум и Панкрат, которые выглядели для Кондратьева совсем подозрительно. Что интересно, Миша Большой наотрез отказался в этом участвовать. Ну и ладно – не нужно полицейским всех видеть. А так подумал, что раньше были у них с Савельевым совсем не простые отношения.

Перездоровались, проводил всех внутрь. Там за стойкой стоял Андрей Фролов, младший из семьи Фроловых, отвечавших за общепит, но тут же был и Никодим Евграфович, который был сегодня распорядителем.

Позже подтянулись братья Шульман и Афанасий Крутов – причём были они вместе, видимо обкашливали свои бумажные делишки.

С радостью встретил Егора Саввича Мохова – моего личного портного и кутюрье. Он был с целым выводком: семьёй и помощниками.

За моей спиной тенью маячил Малыш – то подходивший, то отходивший. Всё-таки начальник охраны. Он довольно близко сошёлся с Прокопом – они были одного возраста, и охрану набирали из самых проворных и смышлёных подростков. Все они выглядели старше своих лет – всегда проще вырастить людей с нуля, чем переучивать уже сложившихся, поживших. В отличие от них молодёжь впитывает всё как губка – ведь другого опыта у них нет.

Подошёл Игнат с какими-то молодыми военными – они были знакомы раньше. Познакомились – оказалось, это недавние выпускники, младшие офицеры Михайловского артиллерийского училища. Надо будет узнать – это реальные друзья Игната или просто привёл знакомых.

Если честно, одна из задач моего казино как раз была вгонять в долги военных, чтобы потом можно было ими манипулировать. В общем-то это классика агентурной работы. Но военные мне были нужны и по другим задачам, и выход на них я пока не мог найти, не пересекались наши пути. На этом же собрании меня мало кто знал – тем более я был в кителе городового. Для них я был никто и звать меня никак. Большая часть людей, близких моих гостей, вообще не понимала, что происходит.

Дальше собрались спортсмены – приехали люди из атлетического общества Петербурга, как тут назывались первые спортивные клубы, также из общества любителей бокса. В общем, собралась куча народу. Если честно, большую часть я вообще не знал – это были уже приглашённые приглашённых. Меня соответственно вроде как тоже никто не знал, но знали те, кому надо – периодически ловил на себе любопытные взгляды. Вроде все собрались – можно начинать.

Само казино делилось на несколько залов – это была анфилада помещений. После входной зоны начинался центральный зал с большой барной стойкой и небольшой сценой. Дальше вход в сам зал казино отделялся зелёными бархатными портьерами. В большом помещении стояли кадки с пальмами, и всё было разделено на зоны. Главной была зона рулетки – она находилась в в самом дальнем помещении, которое можно было вообще закрыть в крайнем случае. И кроме того, рулетка любит тишину. Кто играл, тот поймет. По краям стояли обтянутые сукном столы с различными карточными играми, а в самом начале, привлекая внимание, стояла новинка – настольный футбол. Что любопытно, самого футбола ещё толком не существовало, по крайней мере в России – вот и будет повод превратить малую игру в большую.

Понятно, что ситуация была странная – сам полицейский водит других полицейских по казино, это уже считай уголовное преступление. Но с учётом предыдущих обстоятельств я написал Савельеву большую докладную записку, где обосновывал не преследовать, а наоборот дать зелёный свет сему предприятию. Разумеется, официально я там был ни сном ни духом – это было предприятие Фомы, известного карточного игрока Петербурга. Но под контролем полиции – в этом была вся «фишка». То есть учреждение было не нелегальным, а, так скажем, серым, полулегальным и под присмотром полиции. Потом бы Савельев всегда мог сказать, что его ввели в заблуждение.

Дальше был зал с бильярдом – стояло несколько столов. По сути, всё это заведение было таким мужским клубом. Сцена сегодня пустовала, так как я хотел соблюсти хоть какие-то меры приличия перед нашими дамами. А так, конечно, труппа танцовщиц уже была готова. Также был решён вопрос с музыкантами – это, кстати, оказалось сложнее всего. Как таковых групп в нашем понимании ещё не существовало – самым распространённым исполнением было фортепиано и певец или певица, но это не подходило нам по стилю, да и вообще было ужасно скучно.

В итоге устроили прямо перепись талантов в лавре и нашли какого-то музыканта, который умел относительно мелодично играть на гитаре, наподобие испанской гитары. Поэтому музыкальный аккомпанемент у нас был. Учитывая, что всё это была самодеятельность, то выглядело даже прилично.

На столиках стояли бокалы с шампанским и лёгкими закусками. Сначала все разбрелись по залам, всё трогая и обсуждая. Люди сразу разбились по гендерному признаку в отдельные стайки – дамы завороженно разглядывали барную стойку, которая сверкала, светилась и переливалась сотней отражений из фрагментов зеркал, красиво подсвечивая бутылки. Андрей то и дело, готовил им разные коктейли. За которыми уже выстроилась очередь.

Перед открытием я морщил мозг, вспоминая рецепты коктейлей, потом понял, что их ещё и не открыли. Ну да ничего – будет чем удивить гостей.

Я сделал жест Фоме, и тот постучал вилкой по бокалу, привлекая внимание. По плану начинать должен был Фома. Забавно вспомнить, но мы с ним отрабатывали и репетировали его речь, так как он дико тушевался, пытался сбежать и вообще всячески саботировал своё выступление. Но от меня не сбежишь. Ему ещё никогда не приходилось выступать перед таким количеством людей и дам из чистой публики, хотя уже доводилось толкать речи перед жителями лавры, которых иногда собирали по разным поводам. Я ему объяснял, что красноречие – это сейчас его главный инструмент вора. А ну как доведётся в суде оправдываться? Никакие навыки лишними не бывают.

К тому же публика была лояльная. Для Фомы было страшно и дико встречаться вот так с верхушкой фараонов. Хотя сотрудничать ему по должности положено – он это прекрасно понимал, но принимал тяжело.

Тут в основном были служащие с семьями – единственным относительно чужеродным элементом были спортсмены, но и то почти все они были военнообязанные. Другое дело, что полицейский был самым социальным дном – их презирали, уж так было заведено в царской России. Хуже полицейских, наверное, были только жандармы.

Кстати, интересно – подослали они своих агентов сюда? Да наверняка. Скоро придётся иметь с ними со всеми дело.

Так вот, отношение общества к полиции было очень большой проблемой как для меня лично, так и для всего моего предприятия. И эту проблему надо было решать. План у меня был, но всему своё время. Поэтому я и не мог начать выступление вечера – с точки зрения иерархии я вообще никто.

– Дамы и господа, попрошу минуточку внимания. Как вы знаете, сегодня мы отмечаем сразу несколько знаменательных событий. Во-первых, открытие сего заведения, но главное – это, вследствие совместной борьбы с преступностью, повышение в звании нашего околоточного надзирателя, а теперь пристава, уважаемого Ивана Григорьевича Савельева.

Все подняли бокалы и заапплодировали – кто-то свистнул. Мне показалось, что это Сашка Хромой – я начал крутить головой, выискивая его, чтобы показать кулак, но он умело маневрировал за спинами. Вот гад, как-то просочился на мероприятие.

Тут слово взял Савельев. Что интересно, люди как-то сами собой поделились на группы, и получилось как бы три большие группы. С одной стороны стояли представители криминального общества Санкт-Петербурга, хотя сейчас они напоминали скорее выходцев из какого-то клуба, если судить по одежде. И во главе их – оборотень в погонах, то есть я. Напротив стояла сплочённая группа городовых в начищенных мундирах во главе с Савельевым и Кондратьевым – за ними стояли их жёны. И ещё одну часть составляли верхушка борцов и спортсменов из атлетического общества Петербурга и примкнувшие к ним немногочисленные военные.

– В первую очередь хотел бы поблагодарить нашего сегодняшнего гостеприимного хозяина Фому Шелестова за организацию сего замечательного места, а также за помощь в уничтожении банды дезертиров, терроризировавших город.

Снова все захлопали.

– Кроме этого, я хотел бы поблагодарить всех собравшихся за столь тёплый приём. Откровенно сказать, я совсем не привычен к таким приёмам – всё это внове для меня.

С Савельевым-то никаких репетиций не было, и видно, что он сильно нервничал, выступая перед таким большим количеством людей.

Я решил не мучить его и начал аплодировать, прерывая его речь – а то наговорит сейчас какой-нибудь чепухи. Затем тоже постучал по бокалу.

– Господа, помимо всех этих знаменательных событий, мы упустили самое главное.

И сделал театральную паузу.

– А именно помолвку нашего многоуважаемого доктора Алексея Васильевича Перфильева и его будущей красавицы жены Елены!

И отсалютовал в сторону пары бокалом. Тут же все посмотрели на них – Перфильев в своей манере стоял красный и смущённый вниманием, а Ленка блистала, купаясь в заинтересованных взглядах многих мужчин. Все загомонили и начали поздравлять парочку.

Речи закончились, и пока все не напились, я предложил Савельеву и Кондратьеву пройти в закрытый кабинет в самом дальнем помещении. Там у нас было что-то типа сигарного клуба – закрытое помещение, в центре которого был большой круглый стол с удобными креслами и абажуром над ним. Своего рода переговорная. Пока шли, полицейские восхищённо рассматривали убранство, рулетку и прочие игровые столы.

– Иван Григорьевич, ещё наиграетесь – не переживайте.

Тот несколько осуждающе посмотрел на меня, поджав губы, но ничего не сказал.

Терпеть не могу курить в помещении – потом одежда провоняется страшно, особенно если куришь обычные химические сигареты из нашего времени. Друг мне как-то рассказывал, как их делают – там табака уже давно нет, просто идёт специальная бумага, и её пропитывают различными добавками, придающими вкус табака.

Я же предпочитал в основном сигары, и трубку, да и то нечасто. Сейчас, кстати, Российская империя была одним из лидеров производства сигар. На столе была выставлена коробка с сигарами, пепельницы – также там стоял небольшой бар. Уже как реальный хозяин, после того как все уселись, разлил всем неплохого армянька французского, также из бара достал шоколадных конфет.

Все уселись, раскурились. За столом сидели пятеро: Савельев – начальник нашего округа, Кондратьев – начальник старого околотка, Фома, Аристарх и я.

– Ну что, господа сыщики и господа бандиты, давайте выпьем за мир и процветание нашего предприятия для общей совместной пользы, а также за государя нашего императора, который, надеюсь, в ближайшем времени легализует заведения подобного рода, чтобы нам не пришлось скрываться как каким-то преступникам.

– Ладно, мы знаем, что вы мастер юморить – давайте серьёзно.

– Ну хорошо. На самом деле каких-то особых целей нашего собрания нет – просто хотел, чтобы не было каких-то недоговорок между нами. Мы открываем это заведение, так скажем, полулегально. Как вы прекрасно знаете, тут существовало несколько подобных заведений, которые действовали нелегально и приносили вам много головной боли. Мы же постараемся никаких проблем не создавать и чётко следить за порядком, хотя, разумеется, исходя из специфики заведения, полностью проблем избежать не удастся.

– Ну вы уж постарайтесь, а то мы, по сути, на должностное преступление идём.

– Все мы в той или иной степени на преступление идём, но… – я приложил руки к груди – не по нашей воле, а исключительно в силу обстоятельств непреодолимой силы в виде несовершенного законодательства. Как вы уже успели убедиться, репутация для меня не пустой звук, поэтому всё это делается исключительно для пользы нашего отечества. – Я сделал паузу, и все мы пригубили ароматный напиток. – Как вы можете заметить, любая сфера, которая запрещается государством, начинает моментально криминализироваться. А так хотя бы мы контролируем процесс и не даём попасть сюда преступным элементам извне.

– А что, были случаи? – подключился Кондратьев.

– Были, как не быть, и будут ещё. Вообще, всё только начинается.

– Что вы имеете в виду?

– Общество меняется, век подходит к концу, развивается научно-технический прогресс, что влечёт за собой перемены.

Все немного задумались, рассматривая свои бокалы.

– Вы имеете в виду политику? – осторожно спросил Савельев. Несмотря на то что я формально был его подчинённым, он из-за впитанного чинопочитания разговаривал со мной как с начальником, сам того не желая – хотя и наблюдательный Фома, и Кондратьев это подметили.

Кондратьеву вообще было очень неуютно, хотя алкоголь его расслабил. У него в голове все последние события не очень укладывались, но, как я понял, Савельев провёл с ним политбеседу, и возможно не одну. Он теперь тоже держался со мной совершенно иначе. Мужик он был проницательным – я помню его разоблачения, когда я лежал в госпитале. Такого не проведёшь. Он ещё раньше Савельева заподозрил неладное. Думаю с ним ещё предстоит не один разговор.

– Дело не в политике – она лишь следствие социальных процессов.

– Поясните, – вклинился молчавший Аристарх. Его я представил компании раньше. На встречу решил взять его, а не головорезов типа Панкрата. Аристарх был самый умный из моих старших – мне уже не раз пришлось в этом убедиться. Сам построил достаточно крупную структуру, состоящую из различного рода стряпчих, поверенных, юристов и адвокатов. Сейчас активно искал выходы на Европу и США.

– Сейчас происходит большой приток населения из деревень в города – отсюда и большая часть преступности. Людям нужно целое поколение, чтобы адаптироваться к городским порядкам. Полиции не хватает, чтобы всех контролировать. – Заметил, как Фома немного дёрнул головой. – Плюс, как я уже говорил, из-за неразвитого законодательства сейчас Россия – это проходной двор для разведок всего мира. Мы, к сожалению, очень отстаём в этом плане.

– И к чему вы ведёте? – настороженно спросил Савельев.

– Вы мне скажите, господин полицейский: что если в котёл закинуть кучу шпионов, криминализированных недалёких крестьян, которых легко сагитировать на любую гадость, и при этом отсутствие полиции?

– Да уж, и так понятно, – сказал Савельев и отставил бокал. – И что вы предлагаете?

– Да Господь с вами, Иван Григорьевич, кто я такой, чтобы что-то предлагать? Вот с Божьей помощью как-то с нашим районом разобрались – сами видите результат. Так что надеемся на ваш высочайший присмотр и покровительство. – Постарался свернуть я разговор с острой темы. Но удочку забросил – пусть теперь Савельев думает. Он не дурак, сложит два и два. – А то гости заждались нас уже.

Я встал, как бы давая понять, что беседа закончена. Фома, так и не проронивший ни слова, вышел первый, за ним Аристарх и Кондратьев. Савельева я придержал – мы снова сели за стол.

Савельев тяжело вздохнул и промокнул лоб платком. А потом как-то заискивающе посмотрел на меня.

– Что-то готовится, да? И в ближайшее время? Поэтому вы полностью укомплектовали молодыми крепкими ребятами все наши участки? Признаться, мне опять поощрительную бумагу выписали – никогда ещё у нас полного штата не было. С одной стороны, хорошо, конечно, и я очень благодарен, но с другой… тревожно. Что-то должно начаться?

– Не переживайте вы так, Иван Григорьевич. Пока ничего особенного не предвидится – если что-то будет, я, разумеется, поставлю вас в известность первым. Просто то, что мы тут затеваем, я постучал пальцем по столу – это большое дело и большие доходы. Вы же понимаете – разумеется, вы уже отчасти компаньон. Чуть позже я хочу, чтобы вы встретились с Аристархом в неформальной обстановке – он введёт вас в курс дела.

Я планировал открыть на имя Савельева, на подложные документы, естественно, счёт в одном из банков, куда будет капать небольшой процент – на счастливую пенсию, так сказать. Нужно, чтобы человек материально от меня зависел. Ну и, разумеется, это будет его интерес в нашем деле, чтобы нас не прикрыли. Господь велел делиться.

– И ещё вопрос: на вас уже выходили жандармы? Интересовались мной или последними событиями?

– Пока только по делу о дезертирах и перестрелке в лавре – дело было громким, сами знаете. А что?

– Рано или поздно придётся иметь с ними дело. И надо быть очень осторожным. По моим сведениям, далеко не всем из них можно доверять. Есть, конечно, среди них честные служаки, преданные престолу, но это больше на средних и низовых должностях. А то что выше – нужно быть очень внимательным. Попрошу вас тоже сообщить мне, если они начнут вынюхивать. Лучше сразу будет с ними встретиться, чтобы не довести дело до конфликта. Тогда мы все пострадаем. – Я стряхнул пепел от сигары в хрустальную пепельницу. – Ладно, пойдёмте и мы к гостям.

– Всё сделаю – за это не переживайте. Ещё раз, ваше благородие Андрей Алексеевич, хотел бы поблагодарить вас за помощь. Я прекрасно всё понимаю, поэтому…

– Я тоже вам искренне благодарен. Нас ждут великие дела! А теперь пойдёмте, покажу вам одну новую игру.

Пока Савельев с Кондратьевым рубились в настольный футбол, вокруг них собралась целая толпа – все поддерживали то одного, то другого, и уже выстроилась очередь из желающих сыграть. Даже вспыхивали споры о том, кто первый занимал очередь. Гриня тем временем полностью завладел вниманием дам и учил их игре на рулетке.

– Ну вот вы и попались! – Лена с доктором подкралась сзади.

– Ищем вас, ищем – как сквозь землю провалился, или прячешься от нас?

– Не поверите – сам вас искал. Кстати, когда свадьба? Предлагаю сыграть её тут, в нашем ресторане – мы сегодня там ужинать будем, как тут все наиграются.

– Как-то всё сразу, – вмешался Алексей. – Помнится, ты хотел со мной о чём-то поговорить, и уже не раз.

– Действительно, время пришло. Пойдёмте к бару.

– Андрей, налей нам чего-нибудь лёгенького и передай, пожалуйста, папочку, которую я оставлял.

– Вот, пожалуйста, а напитки сейчас будут. – Он ловко сделал кровавую Мэри – доктор с Леной восхищённо смотрели за его манипуляциями.

– Угощайтесь.

– Вот. – Я положил папку на стол. Нетерпеливый доктор уже потянулся, чтобы открыть, но я прихлопнул папку рукой.

– Как вы знаете, мне довелось и послужить, и повоевать – многое видел, знаю. Тут, – я постучал по папке, – я собрал всё, что помню, по некоторым дисциплинам.

В папке, в частности, я изложил большую часть из того, что помнил, по военно-полевой медицине. В частности, расписал пользу обучения всех минимальным навыкам оказания первой неотложной помощи, обосновал внедрение индивидуальных перевязочных пакетов со схемами-рисунками. Также сделал эскиз многоразового турникета, выполненного на местной промышленной базе, без наворотов, так же его аналог – жгут в разных исполнениях.

Кроме этого, были записи, посвящённые гигиене – что в полевых, что в бытовых вопросах. Не знаю, было ли всё это известно или нет – мне было не важно. И третий раздел был посвящён пеницилину – тут уже были более пространные рассуждения, больше наблюдения и гипотезы, как, например, про коров, которые ели плесневелый хлеб и не болели, и так далее. Разумеется, я не знал, как делался пеницилин, но собрал воедино всё, что помнил по этой теме. Как говорится, умному достаточно.

Алексей, только открыв папку, полностью погрузился в чтение, перелистывая листы, как будто выпал из этого мира. Я решил оставить его наедине с его любимой медициной, сам же взял под руку Лену и увёл её подальше, всё показывая и рассказывая.

– Я тоже хочу сыграть в рулетку!

– Сыграешь, обязательно сыграешь. Как у вас дела? Когда свадьба?

– Да скоро уже, осенью.

– Ну хорошо. Вон видишь того крупного мужчину с бородой? Это Фёдор Фролов, директор ресторана. Он в целом в курсе, но потом подойди к нему, скажи, что от меня. Свадьбу там гулять будем – он всё устроит в лучшем виде. А как в целом дела?

– Хотела поблагодарить – ты на него хорошо влияешь. А то он совсем нерешительный был, с тех пор прямо изменился. – Хихикнула она. – Ты почаще к нам заходи, а то совсем забыл.

– Да, дел не в проворот – сама видишь.

– Вижу, очень сильно всё изменилось. И люди поменялись.

И она как-то иначе на меня посмотрела. Ого, надо прекращать экскурсию, пока она себе чего в голове не накрутила насчёт меня. Но тут нас удачно прервал доктор.

– Вы понимаете, что это такое?! – Он снова сбился на «вы». – Это же не одна диссертация! А если информация по вашей плесени верна, то это же вообще!

– Спокойно, доктор, спокойно. Вот коктейль – называется «Кровавая Мэри». – Лена рассмеялась с названия.

– А вы совсем не пьёте. Давайте ещё глоток – вот, хорошо. Хотя у вас вид такой, что лучше коньячка. А по поводу диссертаций – вот и займитесь, а Лена вам поможет. – И я нагло подмигнул ей. – Лена, хочешь быть женой профессора?

– А то!

– Ну вот и сладилось!

– Тебе бы только шутки шутить – ведь это твоя работа.

– Про меня забудь – я полуграмотный городовой, не более того.

– Ну да, рассказывай сказки.

– А кроме этого, есть понятие «государственная тайна» – должен понимать. – Я перешёл на серьёзный лад. – Про меня в этом деле никто не должен знать. Сам ты всё это не потянешь. Поэтому сначала хорошо изучи данные папки. Причём я вам обоим сейчас говорю на полном серьёзе: смотрите, чтобы никто её у вас не стащил. Тут, – я щёлкнул по папке, – находятся документы, которые могут полностью поменять расклад в государстве. А ещё вы держите в руках, – я посмотрел на них обоих уже другим взглядом, – миллионы рублей. И я не шучу – если удастся разработать и запатентовать вакцину, мы сможем заработать на ней целое состояние. Поэтому храните папку дома в сейфе, никому не показывайте, работайте только вдвоём, поначалу по крайней мере.

– По-вашему, всё упирается только в деньги? – чуть надменно спросил доктор.

– А где вы хотите брать деньги на дальнейшие исследования и внедрение новых средств – той же гигиены, военно-полевой хирургии и рекламы вакцин? Вы что, хотите по подписке собирать?

Доктор немного поник.

– Есть такое понятие как экономические цепочки – всё взаимосвязано. Поэтому во времени вас не ограничиваю, но и не затягивайте. Жду от вас список необходимых реактивов, инструментов и всего остального для исследований. Если сможете сделать это на базе больницы – хорошо, если нет – ищите помещение, пригодное для этого. Средства на всё это я выделю.

Они стояли обалдевшие – доктор прижимал к груди папку, как будто воры только и ждали момента, чтобы похитить её. Вечером, когда уходили, я приказал Прокопу выделить людей, чтобы проводили их до дома – бережёного бог бережёт, не бережёного конвой стережёт…

После того как все наигрались – хотя концу и краю игре видно не было, народу остро не хватало развлечений – я снова попросил минуту внимания и представил всем Фролова как директора ресторации и пригласил всех следовать за ним. Там всех ждал ужин в честь Савельева, где ему было уготовано почётное место. Иван Григорьевич аж прослезился – не ожидал мужик такого внимания. Всё время оборачивался, ища меня благодарным взглядом.

В этот момент ко мне и подошёл хорошо одетый господин с бокалом шампанского в руке.

– Доброго вечера, Андрей Алексеевич.

– И вам того же.

– Прекрасное заведение – могу только поздравить.

– Это к Фоме – он тут хозяин. Вы, кстати, не представились.

– Меня зовут Дмитрий Николаевич, адвокат. А по поводу Фомы – ну мы-то с вами понимаем, кто тут хозяин.

Я спокойно посмотрел на гостя и отвернулся, как бы ища куда поставить бокал. На самом деле выискивал взглядом Малыша и чуть кивнул ему. Тот сразу всё понял.

– Вы что сказать-то хотели?

– Да только то, что не так давно тут произошёл один инцидент – люди погибли, матросы Балтийского флота. Нехорошо это – у них товарищи остались, семьи. Они ведь дети вдовы, понимаете, он сделал паузу. За ними люди стоят, и они очень недовольны. Я здесь по их поручению – узнать, как вы планируете компенсировать их гибель. Люди они, конечно, неспокойные, но вреда никому не хотели, а вы их убили. А ещё городовой – нехорошо это.

– Да, я всё понял. А знаете, дорогой брат, не все из них погибли – один живой остался. Хотите с ним встретиться?

После обращения к адвокату «брат» он тут же подобрался, смерил меня долгим взглядом. Не ожидал, видимо, что я узнаю пароль про «дети вдовы». Эх, фраерок, подумал я, не на того ты напал.

– Отчего же не взглянуть – давайте взглянем. Кстати, в каком обществе вы состоите? Как мне говорили, вы не состоите нигде.

– Кто говорил? Братья?

Масон кивнул.

– Я состою в обществе вольных стрелков.

– Никогда не слышал о таком.

– Я сам его создал.

– Вы что, так шутите?

– Да уж, какие тут шутки. Мы, кстати, почти пришли.

– Это что, тюрьма?

Развернувшись, я впечатал ему кулак в солнечное сплетение. Сверху вниз – удар получился даже сильнее, чем я планировал. Адвокат, или кто он там на самом деле, рухнул назад. Малыш подхватил его в последний момент и потащил в пыточную.

А в другой камере сидел выживший матрос. Камера была не заперта, обставлена на скорую руку, но всё необходимое для жизни было, а главное – посредине стоял стол, заставленный всякой едой и вином. Морячок ни в чём себе не отказывал. Я решил, пусть тоже отметит с нами. Ну и знак моего расположение.

– Здорово, Боцман, как жизнь?

– Вашими молитвами, благодарствую.

– Как нога?

– Да нормально уже – делаю упражнения по вашей методике.

– Это правильно. Слушай, Семён, дело есть. Если сделаешь – можешь завтра выходить и приниматься за работу.

Матрос резко посерьёзнел, встал.

– Слушаю.

– Пойдём со мной.

В пыточной Малыш отпаивал масона – тот уже начал приходить в себя, хотя лицо ещё шло багровыми пятнами.

– Знаешь этого кренделя? Вроде из вашей конторы.

Семён приблизился, разглядывая гостя.

– Нет, не знаю. Может, видел когда-то, но ничего про него сказать не могу.

– Вот тебе первое задание. Времени на исполнение – до утра. Делай с ним что хочешь, но чтобы к утру он рассказал всё. Вот тебе бумага, карандаш. Реальная фамилия, чин, пусть всё о своей ложе расскажет, обо всём, что знает – имена и адреса всех братьев, кто с кем связан и т. д. Если всё хорошо сделаешь – завтра же начинаем работать с тобой по плану.

– Всё будет сделано – я его на изнанку выверну.

– Вот и славно. А Малыш побудет тут, посмотрит, подсобит если что.

– Вы что это задумали? Вы хоть знаете, какие люди за мной стоят и что с вами будет?

– Вот сейчас, дорогой брат, вы всё подробно нам и расскажете, кто именно за вами стоит и тому подобное. Рассеете, так сказать, тьму невежества.

– Хотя сделаю предположение: если вы адвокат, то скорее всего вы человек Волькенштейна, так?

– И что с того?

Я не стал отвечать, лишь кивнул Боцману:

– Действуй.