Текст книги "Твоя маленькая ложь (СИ)"
Автор книги: Alena Lavr
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)
Только ему и никому более.
Я мгновенно задаюсь вопросом: а мой ли Кристиан человек? И сознание тут же дает мне мощный пинок под зад, мгновенно давая ответ на столь глупый вопрос.
Глава 43
По моей просьбе Тео любезно отвозит меня в Амалиенборг, иначе я не выдержу еще одной ночи в полном одиночестве, изнемогая от желания узнать, что же еще произошло за время моего отсутствия и все ли в порядке.
На дворцовой площади все еще усилены конвои королевской гвардии, вперемешку с вооруженными спецслужбами в черных одеяниях. Они едва заметно кивают нам, провожая подозрительными взглядами. Дело плавно идет к ночи, но на крыше дворца я успеваю уловить приспущенный государственный флаг, вальяжно развивающийся на ветру – верный признак трехдневного траура по случаю кончины короля Фредерика X и всех людей, чьи жизни унес тот роковой день.
На парадном крыльце нас встречают два лакея в повседневных кителях, любезно приветствующих сдержанным кивком. В полной тишине мы добираемся до кабинета новоиспеченного короля, и я замечаю, что королевскую резиденцию за эти дни максимально старательно облагородили. Чуть ли не на каждом шагу с легким книксеном нас приветствуют мимо пробегающие горничные разных возрастов в идеально отглаженных платьях кофейного оттенка, вперемешку с лакеями в черных повседневных кителях, находящимися возле каждого коридора.
– Надо же, – удивляюсь я. – В тот день не было столько персонала.
– Кристиан уволил абсолютно всех, кто работал во дворце с незапамятных времен, – сообщает Теодор, пропуская меня в дверь очередного коридора. – Половина прислуги в тот день перешли на сторону повстанцев и схватились за оружие, как с цепи сорванные, но их тоже можно понять, Фредерик был жесток и безжалостен. А вторая половина либо трусливо сбежала, либо оставалась во дворце, докладывая про всех и каждого повстанцам, именно поэтому Крис уволил всех без разбора. За пару дней тут набралась приличная очередь из желающих работать во дворце, поэтому проблем с этим не возникло.
– Ну, конечно, все же теперь знают, что король мертв. Почему бы и не поработать на приличное жалование?
– Тоже верно, – соглашается герцог, когда мы входим в просторы кабинета.
На нас тут же с интересом направляются несколько пар глаз, кто-то с недоумением рассматривает меня с ног до головы, кто-то с нескрываемой радостью, а кто-то направляет в мою сторону жалобные взгляды.
– Элизабет! – хором вскрикивают Марта и Ника, мгновенно набрасываясь на мою шею.
Я с нескрываемой улыбкой принимаюсь обнимать их в ответ и некоторое время мы со стонами и визгом радости обнимаемся, затем отрываемся и внимательно разглядываем друг друга.
– Боже, вы живы! – выдыхаю я, взволнованно проводя руками по лицу.
– Шутишь? Мы первые должны сказать тебе это! – протестует Ника в свойственной ей манере. – Как ты? Кристиан рассказал нам о твоей маме…
– Эли, мне так жаль… – жалобно протягивает Марта, крепко обнимая меня.
– Все в порядке, – я пытаюсь выдавить улыбку, сглатывая слезы, и натыкаюсь на уставший взгляд голубых глаз.
Кристиан все это время продолжает стоять возле письменного стола с миниатюрным компьютером, скрещивая руки на груди. На левом запястье у него красуются часы с крупным циферблатом и толстым кожаным ремешком, а на безымянном пальце правой руки поблескивает знакомое кольцо. Я закусываю нижнюю губу, пытаясь бороться с улыбкой, когда узнаю в нем наше кольцо дружбы. Сейчас на нем сидит белоснежная рубашка, поверх которой одет темно-синий полувер, так идеально подчеркивающий голубизну его глаз.
Два топаза неотрывно глядят в мою сторону, и когда он ловит мой взгляд, его губ касается приветливая улыбка. Я тут же замечаю его рассеянный взгляд, кричащий о том, что он не смыкал глаз не первую ночь.
– Ты должна нам срочно все рассказать, – твердо проговаривает Ника, смотря прямо мне в глаза.
– Да, и у нас тоже есть, что тебе рассказать, – подхватывает Марта, бросая беглые взгляды в сторону Тео.
– Ну, хватит, у вас еще будет время потрепаться, – перебивает Изабелла, поднимаясь с софы. Она одаривает меня своей фирменной белозубой улыбкой, сдержанно кивая.
– Но мы еще не обсудили финал отбора! – протестует Селена, вставая с софы вслед за герцогиней.
– Я сказала пойдемте, – твердо проговаривает Изабель, укоризненно поворачивая голову в сторону Расмуссен. – В пурпурной гостиной остывает наш чай.
Некоторое мы с девочками наблюдаем, как Изабелла вальяжно виляет бедрами в сторону дверей, и в какой-то момент разворачивается, выжидающе глядя на участниц из-под ресниц.
– Какой еще чай? – бормочет Селена, когда они идут в сторону герцогини.
Марта и Ника отстраненно пожимают плечами и, не оглядываясь, покидают кабинет. Теодор с легкой ухмылкой на лице приподнимает ладонь в прощальном жесте и выдвигается вслед за девушками.
Оставаясь наедине, пару минут мы молчим, пожирая друг друга взглядами, но, в конце концов, я сдаюсь и усаживаюсь на кресло напротив его стола, локтями облокачиваясь об деревянную поверхность.
– У меня много вопросов, – с легкой улыбкой на лице произношу я, подаваясь вперед.
– Внимательно слушаю, – отвечает наследник с забавной улыбкой, вслед за мной опускаясь в массивное кожаное кресло. Он также опирается локтями об стол, скрепляя ладони возле лица.
– Во-первых, как давно ты спал?
Парень подавляет глухой смешок, явно ожидая от меня более серьезного вопроса.
– Вообще-то, планировал поспать сразу после нашего небольшого совещания, но раз уж ты пришла…
– Только не говори, что последний раз ты спал в день бунта, – предупреждаю я, но как только вижу его взгляд, буквально подтверждающий мои слова – укоризненно машу головой. – Как ты еще держишься?
– Лилибет, эти три дня выдались, мягко говоря, не легкими, – выдыхает он, откидываясь на спинку стула. – Похороны отца, госпитализация бабушки, отсутствие младшего дворцового персонала и параллельно подбор нового, подготовка к будущей коронации, финал отбора и вечно зудящие дворцовые чиновники, говорящие, что мой отец в той или иной ситуации так бы не поступил… – он делает паузу, некоторое время рассредоточено разглядывая узорчатый потолок. – Если бы не помощь мамы и герцогов Виборгов, я бы не вывез все это.
– Что с бабушкой? – обеспокоенно спрашиваю я, озадаченно нахмуриваясь.
Кристиан устало выдыхает, проводя рукой по лицу.
– Подозрения на повторный инфаркт, – сообщает он тихим голосом. – Мама говорит, что ей стало плохо сразу, как только она узнала, что Адриан является предводителем повстанцев. Боюсь, она не выдержит третьего инфаркта. Разум говорит мне уже сейчас начинать готовиться к похоронам, но сердце все еще цепляется за призрачную надежду…
Я молча накрываю его теплые руки своими, слегка сжимая. Он отвечает мне вялой улыбкой, отводя взгляд куда-то в сторону.
– Шарлотта не выдержит второй смерти в семье за столь короткий промежуток, – признается он, глядя мне в глаза. – Представляешь, что было бы со мной, если к смерти отца и бабушки прибавилась еще и твоя?
Я поджимаю губы и инстинктивно машу головой, пытаясь избавиться от негативных мыслей.
– Что по поводу отбора? – спустя пару минут раздается мой тихий голос.
– Хочешь узнать, остаешься ли ты в финале? – усмехается он, а я закатываю глаза и закусываю верхнюю губу, пытаясь бороться с улыбкой. – Мы обсуждали, как сможем помочь пострадавшей семье близняшек. Конечно, деньги не вернут их дочь, но хотя бы постараются сгладить их материальное положение на пару лет вперед.
Я тут же киваю, соглашаясь с его словами.
– Как Амели умерла? Что произошло?
– По словам Ники, они совершили глупый и опрометчивый поступок, – рассказывает принц. – Они тайком вышли из безопасного убежища. Ника намеревалась найти Ричарда, а Амели – меня. Глупо, правда? В итоге, Амели застрелил один из повстанцев буквально на глазах у Ники. Пару дней назад она плакалась у меня в кабинете, раскаиваясь в том, что не смогла ее спасти. Признаться честно, я никогда бы и не подумал, что у Ники может быть такая истерика.
– Какой ужас, – тихо произношу я, нервно сглатывая ком в горле. – Ника не должна винить себя в смерти Амели, ее уже нельзя было спасти, а две смерти подряд ни к чему хорошему бы не привели.
– Ты знала, что Ника и Ричард тайком встречаются? – спрашивает Кристиан, вопросительно изгибая бровь. И когда я неуверенно киваю, он ухмыляется, откидываясь на спинку кресла. – У меня иногда складывается такое ощущение, будто я насильно удерживаю всех участниц. Только не говори, что про Марту и Тео ты тоже знала.
– Что-о-о?! – удивляюсь я, подаваясь вперед. – Ты серьезно?
– Абсолютно, – кивает он. – До бунта Тео еще как-то скрывал свое увлечение Мартой, но после они решили больше не скрываться все от меня. Естественно, они стараются не попадаться никому на глаза до окончания отбора, – парень громко выдыхает, откидываясь на спинку стула. – Знаешь, теперь я абсолютно убежден, что после смерти отца вся Дания вздохнула с облегчением… и с каждым днем я все больше и больше убеждаюсь в этом…
– Ну, все, все участницы пристроены, а как на счет меня и Селены? – с интригой в голосе спрашиваю я, игриво приподнимая брови.
Наследник подавляет глухой смешок, одаривая меня той самой обаятельной мальчишечьей улыбкой, благодаря которой таят все девичьи сердца.
– Теодор подкинул господину Расмуссену беспроигрышную кандидатуру норвежского герцога, который приходится племянником нынешнему королю, – с победоносной улыбкой заявляет он, вальяжно распластавшись на массивном кресле из коричневой кожи. – Конечно, он поначалу отнекивался, якобы рассчитывал на то, что его дочь будет жить неподалеку от парламента в Амалиенборге, но, когда Тео случайно обмолвился тем, что норвежский герцог находится вторым в очереди на корону – практически сразу же согласился. Поэтому со дня на день он сообщит об этом своей дочери.
– Удивительно, насколько они похожи с Селеной, – усмехаюсь я. – Но что в итоге с финалом отбора?
– Финала не будет, – отчеканивает он, поджимая губы. – У меня совсем нет времени ходить на свидания, согласовывать содержание самих участниц, встречи, балы и в целом, я не вижу в этом смысла. Меня уже второй день ожидает парламент, куча бумаг для подписей, подготовленные дворцовыми чиновниками, и согласование нескольких первых указов с парламентом. А еще подготовка к коронации… ты бы знала, сколько официальных приглашений для иностранных гостей я должен подписать и это, еще не учитывая приглашения для высокопоставленных подданных Дании… Как только я начинаю думать об этом – мой мозг взрывается и отказывается верить в происходящее.
– У меня остался последний вопрос, но он тебе не понравится, – предупреждаю я, виновато улыбаясь, наблюдая, как он вяло закатывает глаза с легкой улыбкой на лице. – Короля убил Адриан?
– А я все гадал, когда же ты его задашь, – ухмыляется Кристиан, скрепляя ладони на столе. – Возможно, я тебя удивлю, но Адриан не убивал его.
– Что?! – вскрикиваю я, подаваясь вперед. – Но почему? То есть, как?!
– Скажу больше – отца никто не убивал, – спокойным тоном сообщает он, с забавной ухмылкой наблюдая за моей реакцией. – Болезнь настолько истощила его организм, да еще и Адриан в тот день неплохо подлил масла в огонь так, что его сердце попросту не выдержало. Поначалу, мы не могли понять, что произошло и почему он внезапно начал отключаться, но сегодня утром нам пришло заключение о причине смерти, – он делает паузу, глядя мне в глаза. – Эй, все нормально? Ты уже неприлично долго на меня смотришь.
– Я. Просто. В. Шоке, – отстраненно произношу я, смотря куда-то сквозь стол. – Получается, Адриан не убийца и его не посадят?!
Кристиан с неохотой коротко кивает, складывая руки на груди.
– Он и вправду добился чего хотел, – невозмутимо сообщает наследник. – Прямо сейчас спецслужбы ведут расследование по делу вашего похищения, стараясь предоставить все факты, уличающие его в этом. Но что-то мне подсказывает, что тот факт, что он является королевским отпрыском, да еще и по ходатайству нашей бабушки – суд примет решение в пользу общественных работ. Он отработает годик и свалит отсюда куда подальше. Может, это будет и к лучшему…
– Если ты его так ненавидишь, то почему помог ему тогда с его ранением? – недоумеваю я. – И почему не повлияешь на решение суда в качестве главы государства? Суд наверняка состоится тогда, когда ты уже официально примешь полномочия короля.
Он издает какой-то странный смешок, говорящий о том, насколько глупые вопросы только что прозвучали с моей стороны.
– Эли, я не такой бессердечный ублюдок, как отец. Да, возможно, я ненавидел своего брата в детстве, но с годами понял лишь одно – нет ничего хуже ненависти, скрытой злобы и зависти, которые ты вновь и вновь продолжаешь хранить в себе, накапливая с каждым днем. Адри не плохой человек, все-таки его воспитывал не только мой отец, мама и наша бабушка приложили не мало усилий. Если бы не садистские наклонности отца, возможно, все было бы по-другому. А так, одержимость сладкой мести – на много лет одурманила его разум. Вполне возможно, что после смерти отца он поменяется, через пару лет женится, заведет семью и будет жить как среднестатистический житель любой страны мира. А может и нет. Мама и бабушка умоляют меня не лишать его всех титулов, но я абсолютно уверен, что и без них он построит неплохую жизнь с имеющимися бизнес-проектами, – признается он, ухмыляясь собственным словам куда-то сквозь в потолок. – К тому же, в нашей государственной системе не все так просто. Уже давно прошли те времена, когда король владел всем тем, что только связано с королевством. Сейчас монарх в нашей стране может осуществлять свою власть лишь совместно с парламентом, и судьба всей страны находится в руках у ста семидесяти девятерых парламентариев и одного короля. Но в любом случае, в каких-то определенных ситуациях последний голос остается за королем, чем и пользовался мой отец.
– Хорошо, хорошо, только прошу, избавь меня от этих нудных политических подробностей, – на одном дыхании проговариваю я, вскидывая руки перед собой.
Кристиан отвечает на мои кривляния заразительным смехом, слегка наклоняя голову назад, и я невольно улыбаюсь ему широкой улыбкой, наблюдая за ним со стороны.
– Надо же, ты впервые засмеялся за все время отбора, – мой спокойный голос звучит непривычно тихо после его громкого смеха.
Он останавливает изучающий взгляд на моем лице, плавно опускаясь на шею, затем на руки…
– Теперь моя очередь задавать тебе вопросы, – спустя минуту твердо проговаривает он, с интересом подаваясь вперед. – Почему ты с самого начала не рассказала мне о болезни мамы?
– Ты шутишь?! – удивляюсь я, плюхаясь на спинку стула. – Да я даже говорить об этом толком не могла. Притом, я никому не говорила потому что хотела сама, своими силами помочь маме.
– Но это глупо, Лилибет, глупо и опрометчиво, – негромко произносит он, скрепляя ладони в замок. – В любом случае, как бы это хладнокровно не звучало, но ее уже было не спасти. Об этом сразу же сообщил мне ее лечащий доктор, как только я переступил через порог его кабинета, но я продолжал верить и цепляться за шансы, хоть и небольшие.
– Ты знал с самого начала? – спрашиваю я, ощущая, как подбородок с нижней губой начинают дрожать, а прозрачная пелена перед глазами мгновенно заполоняет взор, размазывая ровные черты лица Кристиана.
– Да, я сразу догадался, зачем ты пришла на отбор, как только увидел тебя во Фреденсборге, – его теплые руки в утешающем жесте накрывают мои ладони, слегка сжимая. – Эли, неужели ты думала, что я не смог бы помочь тебе?
– Но на лечение и операцию требовалась огромная сумма…, и я… я не знала есть ли у твоей семьи такие большие деньги… тем более ты мне помогал всегда, сколько я себя помню и попросить тебя об еще одной просьбе, тем более такого масштаба – было бы верхом наглости.
Тыльной стороной ладони я торопливо вытираю влажные от слез щеки, пока Кристиан в это время встает из-за стола и подходит ко мне, усаживаясь передо мной на корточки. Голубые глаза с нежностью заглядывают в мои, а руки продолжают осторожно поглаживать мою ладонь большим пальцем.
– Я уже и забыл, какой ты бываешь глупой и упертой, – его голос срывается на шёпот. – Но ничего, с возрастом это пройдет.
– Что-о?! – обиженно протягиваю я, невольно расплываясь в широкой улыбке. – Неправда! Мама всегда говорила, что я очень даже умная…
Наследник вновь подавляет глухой смешок в ответ на мои слова, продолжая с неподдельной нежностью заглядывать мне в глаза.
– Не сомневаюсь, – мягко произносит он с легкой улыбкой на лице. – Иначе стал бы я делать предложение какой-то глупой девчонке?..
Я перестаю дышать, несколько раз моргая. Глядя прямо перед собой, я натыкаюсь на твердый взгляд его до боли родных глаз с завораживающей, притягивающей голубизной, буквально заставляющей утонуть в ней, прыгнуть в омут с головой, ввязываясь в опасную авантюру.
Он мягко берет мою правую ладонь, слегка сжимая ее обеими руками, а два топаза продолжают многозначительно смотреть на меня, вызывая очередную волну трепетных мурашек.
– Элизабет Хансен. Прости, что все это происходит в такой обстановке, но я официально заявляю, что отвоевал тебя у судьбы и прямо сейчас хочу задать лишь один единственный вопрос, – его спокойный и бархатистый голос плавно обволакивает мое сознание, сужая такое лишнее и абсурдное окружающее пространство вокруг. – Ты выйдешь за меня?
У меня перехватывает дыхание, а в ладонях скапливается пот.
Не думала, что это произойдет. Нет, в глубине души я подозревала об этом и даже в некоторых случаях представляла, как это будет выглядеть, но не думала, что это произойдет так скоро.
Здесь и сейчас.
Да, он не встает на одно колено под классическую мелодию оркестра у всех на глазах, выставляя на всеобщее обозрение кольцо с километровым сверкающим бриллиантом, и за его спиной не разрываются тонны пиротехники на фоне Эйфелевой башни, но разве это важно? Разве кто-то хоть на секунду усомнится в том, что кронпринц не сможет позволить себе устроить предложение руки и сердца, как делают это в красивых романтических фильмах, где после предсказуемого «Да!» зрителей мгновенно разрывает от бурных оваций…
Разве все это важно после всего того, что мы пережили? После всех наших страданий и в пустую потраченных нервов?
Нет, конечно же, нет.
– Ты там соглашаешься уже? – спустя пару минут раздается его ухмылка в сочетании с выжидающим взглядом, прерывая мои рассуждения. – А то хочу напомнить тебе, что за той дверью находится целая очередь…
Я подрываюсь с места, обрывая его на полуслове и буквально накидываюсь ему на шею. Пару секунд и мои губы щедро осыпают поцелуями его лицо, а радостный визг, вперемешку со смехом, скорее всего, слышит уже весь этаж дворца, но я продолжаю целовать его широкую улыбку, пока он наблюдает за моей забавной реакцией.
– Это значит «да», или я подумаю? – с сомнением спрашивает он, вопросительно изгибая бровь.
– Это значит я уже давно подумала и сказала тебе «да» еще в своих мечтах! – радостно восклицаю я. Он тут же подхватывает меня на лету с ослепительной улыбкой на лице и мои ноги мгновенно обвивают его талию, а руки устраивают настоящий хаос на пшеничных волосах. – Но у меня есть одно «но». Чур в политику меня не ввязывать…
Кристиан подавляет глухой смешок, а его дыхание продолжает обжигать мою кожу.
– Да, моя королева, – раздается его обжигающий шепот и ненасытные губы в ту же секунду жадно накрывают мои.
***
На улице уже давно царит полуночная тишина, прерывающаяся лишь стрекотанием сверчков, и по велению наших пустующих желудков, мы тайком пробираемся на кухню особняка Шак, стараясь не будить членов королевской семьи и оставшихся девушек с отбора.
– Мне стыдно признаться, но я здесь был от силы пару раз за всю жизнь, – сообщает Кристиан, проверяя содержимое одного из трех массивных холодильников.
– Его Высочеству всегда приносили завтрак в постель? – усмехаюсь я, разглядывая современный интерьер кухни.
– Очень смешно, – подмечает он, выглядывая из-за двери холодильника. – Нам нет нужды захаживать на кухню. Практически всегда мы едим всей семьей за одним столом строго четыре раза в день, а если кто-то из нас не успевает вовремя поесть, то порция всегда ждет его в своих покоях. Будешь свинину с картошкой?
– Серьезно, просто свинина с картошкой?! – недоумеваю я с легкой улыбкой на лице. – А как же тонны икры, мясо диких зверей и элитные столетние вина?
Наследник застывает посреди кухни с большой кастрюлей в руках, вопросительно изгибая бровь.
– Вот так ты себе представляешь типичный ужин в королевской семье? – усмехается он, глядя мне прямо в глаза. – Тогда спешу тебя огорчить, наша семья предпочитает простую и вкусную еду, как и все смертные. А вот на счет вин ты не ошиблась.
Я принимаюсь раскладывать еду по тарелкам, пока Кристиан настежь открывает верхние шкафы, любопытно заглядывая вовнутрь и, наконец, дотягивается до нужной бутылки с красным содержимым.
– Сато Сен Мишель Ривзальт 1945 года выпуска, – с гордостью отчеканивает он, с грохотом приземляя вино на стол. Практически сразу же парень принимается искать штопор, пока я, глядя на него, подавляю глупый смешок, облизывая пальцы после сворованной с кастрюли картошки. – Что? Я сказал что-то не так?
Я подхожу к нему сзади с глупой улыбкой на лице, пока он сражается со штопором за бутылку вина, а точнее за его содержимое, и обвиваю его спину руками, крепко прижимаясь. По всему телу пробегает приятная волна мурашек, и я плавно закрываю веки, улавливая его ровное сердцебиение, одновременно вдыхая знакомый аромат парфюма с легкими цитрусовыми нотками.
Спустя несколько минут мы с далеко не королевской жадностью накидываемся на еду, пуская в сторону друг друга многозначительные взгляды. Пару глотков красного полусладкого вина расслабляют, а наспех съеденная еда тут же клонит в сон, но неугомонный Кристиан уже приступает рыскать по всей кухне в поисках сладкого. Пока я собираю со стола все улики нашего нахождения на кухне и заталкиваю их в посудомоечную машину, едва не оставляя там свой палец – он с довольным выражением лица подходит ко мне с целым шоколадным тортом на руках.
– Не думал, что у нас есть целый холодильник со сладостями, – признается он и бесцеремонно отковыривает шоколадный кусочек, облизывая палец. – Будешь?
Его брови вопросительно взлетают вверх, а я смотрю на него и вижу того маленького Чарли, с которым провела половину своей жизни. Того озорного засранца, с которым мы тайком крали пирожные, приготовленные моей мамой специально для праздника, а потом объедались ими, марая руки, одежду и друг друга. Как каждое Рождество устраивали целую спецоперацию по поимке Санты, и в тайне от всех не спали до самой полуночи. Как отчаянно пытались ловить голубей и приручать их к себе, всей душой надеясь, что они будут передавать нам наши послания на секретном языке, который понятен только нам двоим.
Неужели это он? Неужели прямо сейчас передо мной стоит мой маленький Чарли, а не будущий король нашей страны?!..
– А помнишь, как ты извозил мое любимое платье феи тыквенным пирогом на Хэллоуин? – с интригой в голосе произношу я и голыми руками хватаю кусок торта, кидая строну наследника. – Это моя маленькая месть!
Кусочек мягко приземляется на его темно-синий полувер, задевая воротник белоснежной рубашки, и плавно падает на пол, размазывая полурастаявший шоколад по одежде.
– Так не честно, это было случайно! – протестует он с широкой улыбкой на лице и нацеливается в мою сторону оставшимся тортом, но я вовремя уворачиваюсь и кондитерское изделие задевает лишь мои волосы, превращая их в один сплошной сладкий комок, отдающий молочным шоколадом.
– Ах, ты… – возмущенно протягиваю я, наклоняясь, чтобы поднять остатки торта с пола и вновь замахиваюсь в его сторону, но на этот раз он успевает увернуться от моих атак. – Ты испортил мои волосы!
И тут настала очередь его шоколадно-молочных атак, пока я умело скрываюсь за кухонным островком, расположенным посреди помещения, но в какой-то момент я неудачно поскальзываюсь об размазанный по полу торт и с грохотом лечу вниз, громко вскрикивая.
Обеспокоенное лицо Кристиана мгновенно склоняется надо мной, наполовину испачканное тортом, даже на пшеничных волосах, небрежно разбросанных в разные стороны, торчат мелкие крошки коржа, вперемешку с темным шоколадом. Меня тут же распирает на смех от вида этой до абсурда странной картины, пока он с глупой улыбкой на лице усаживается на пол рядом со мной, спиной облокачиваясь об кухонный островок. Я следую его примеру и еще пару минут мы молча сидим на полу, соприкасаясь плечами друг к другу.
– Знаешь, в честь кого Беатрис назвала свою дочь? – невзначай спрашивает наследник, искоса поглядывая на меня с загадочной улыбкой на лице. Он слегка привстает, чтобы взять наши бокалы с красным содержимым, и когда я отстраненно машу головой – его улыбка становится шире. – В честь ее будущей Крестной.
– Только не смотри на меня так, будто я знаю ее будущую Крестную, – усмехаюсь я.
Он откидывает голову назад, облокачиваясь об кухонный островок с загадочной улыбкой.
– Думаю, ты знакома с моей будущей женой, – вальяжно произносит он, отпивая вино из фужера.
– Что? – усмехаюсь я, постукивая ногтями по бокалу. – Ты шутишь.
– Нет, говорю на полном серьезе, – утвердительно произносит он, играя бровями. – Девочку назвали Элизабет Маргрете Виктория. Только особо не обольщайся, ты не единственная Крестная. У малышки Эли будет еще пара Крестных в виде моей матери, Изабель и нескольких моих двоюродных дядь по отцовской линии. Впрочем, у нас у всех целая куча Крестных, так заведено во всех королевских семьях.
– Но я же не член королевской семьи, да у меня даже никаких титулов нет! – удивляюсь я, энергично привставая на колени.
– Беатрис хватило и того, что ты помогла принять роды и не сбежала, – сообщает он. – Хоть Ингрид и сопротивлялась некоторое время, но по итогу все равно сдалась. Так что поздравляю, скоро ты станешь Крестной Ее Высочеству Элизабет, младшей герцогини Роган.
Я смущенно закрываю лицо руками и громко выдыхаю, пытаясь прийти в себя.
– Изабель сегодня посещала их, заодно и бабушку проведала, – рассказывает Кристиан, делая глоток вина. – Поэтому сообщаю тебе информацию практически из вторых уст. Думаю, на днях их выпишут и Беатрис лично пригласит тебя на Крестины.
– Боже… мой… – удивленно протягиваю я, допивая содержимое своего бокала.
Не знаю сколько еще проходит времени, пока мы окончательно не извозим друг друга липким шоколадом под мой звонкий смех. Следующие несколько минут каждое наше предложение начинается со слов «а ты помнишь?..» и с каждым новым воспоминанием на душе становится чуточку легче. Удивительно, как всего несколько недель, проведенные в стрессовой обстановке, напрочь стирают хорошие воспоминания из памяти. Я ведь совсем забыла про свое счастливое детство, проведенное рядом с этим неугомонным мальчишкой…
Могла бы я тогда подумать, что спустя несколько лет мы будем сидеть на полу главной королевской резиденции, вспоминать былые дни и обмазываться липким шоколадным тортом, по уши влюбленные друг в друга?
И когда я окончательно начинаю осознавать, что возвращаюсь в беззаботное детство – вдалеке мой слух улавливает неторопливые шаркающие шаги. Мы обмениваемся удивленными взглядами и тут же подрываемся с места. Пока Кристиан с молниеносной скоростью выключает электричество во всей кухне, я прячусь за кухонный островок. Липкими руками я цепляюсь за деревянные края стола, отчетливо улавливая, как он прибегает в наше маленькое укрытие. Подавляя глупую улыбку, прямо сейчас я вновь ощущаю себя маленькой Эли, которая вместе с Чаком затевает какую-то игру против всего мира.
– А почему мы, собственно, пря…
Мой голос обрывается на полуслове, когда Кристиан молниеносно затыкает мне рот своей рукой, которая отдает молочным шоколадом вперемешку с карамелью. Он едва заметно шикает, тем самым давая мне понять, что я мешаю его какому-то плану и краем глаза наблюдает за человеком, который пробирается на кухню глубокой ночью.
– Какого… – эхом раздается по всей кухне недоуменный голос Изабеллы, когда она включает свет во всем помещении. – Ммм, шоколадный, мой любимый… надо же какое совпадение…
Наследник подавляет глухой смешок и перестает наблюдать за своей кузиной, спиной опираясь об кухонный островок.
– А еще говорила, что сидит на какой-то жесткой диете… – ухмыляется он, направляя взгляд в потолок. – Похоже, она заключается в полуночных походах к холодильнику… жестче некуда…
Я прикрываю губы двумя руками, пытаясь сдержать свой смех в ответ на его слова и тут же получаю от него легкий толчок в бок.
Еще пару минут герцогиня с жадностью уплетает торт, остатки которого находятся на кухонной тумбе, одновременно напевая мотив популярной песни. Я отчетливо улавливаю, как она с наслаждением слизывает шоколад с пальцев, с трудом сдерживая смех. И когда я осознаю, что нахожусь на грани очередного приступа смеха, разрывающего изнутри – во всем помещении мгновенно меркнет свет, а отдаляющееся шарканье тапочек герцогини лишь подтверждают ее уход.
Я окончательно даю себе волю как следует рассмеяться до напряжения в животе и легкой отдышки, пока Кристиан ведет меня за руку по коридору, пытаясь сдерживать смех.
– Неужели вино так повлияло на тебя? – усмехаясь, шепотом спрашивает он, когда мы тайком пробираемся в его спальню, стараясь не разбудить остальных членов королевской семьи.
Он прикрывает дверь, наощупь находя выключатель и через пару секунд комната озаряется ярким светом. А у меня замирает дыхание, потому как я ни разу не была в его настоящей комнате, если не брать в счет «спальню» в доме его тети, который долгие годы служил ему домиком для прикрытия.
– Нет, совсем не вино, – выдыхаю я, обвивая руками его шею.
Его губы расплываются в многозначительной улыбке, пока уверенные руки с нежностью прижимают меня к себе. Пару секунд, один вздох и наши губы мгновенно соприкасаются друг с другом, плавно скользя по коже. В животе раздается приятное волнение, отчасти от пару выпитых бокалов вина, и отчасти от того, что мой расслабленный организм требует долгожданного продолжения сегодняшнего вечера.
– Я липкая от торта, – смущенно протягиваю я, ощущая себя не в самом лучшем виде.
– Нет, сладкая… – с легкой хрипотцой он выдыхает мне в шею, слегка покусывая кожу.
Одной рукой Кристиан нащупывает ручку двери и спустя пару секунд затягивает меня в санузел, продолжая осыпать поцелуями шею. Его губы, руки, лицо и даже волосы по-прежнему пахнут молочным шоколадом с нотками карамели и, хоть я и не ощущаю этого, но готова поклясться, что от меня пахнет не хлеще. Кожа на лице и руках напряженно тянется из-за липкого слоя, лишь подтверждая мои опасения.
