Текст книги "Твоя маленькая ложь (СИ)"

Автор книги: Alena Lavr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 45 страниц)

Глава 13

– Что же еще входит в правило номер два? – как ни в чем не бывало продолжает женщина, складывая руки на уровне солнечного сплетения. – Конечно же макияж, прическа, ногти и так далее и тому подобное. Ни принцессы, ни королева не в коем случае не носят зеленый маникюр и не наносят смоки айс. Никакого яркого мейк-апа, маникюра и педикюра, не говоря уже о наращенных ногтях, ресницах, волосах, увеличении губ и так далее. В любом случае, даже если вы не имеете королевские корни любой намек на искусственную внешность – верный признак отсутствия благородных корней. Женщинам королевских кровей разрешается лишь делать косметологические процедуры, направленные на оздоровление и омоложение, ни о каких хирургических вмешательствах не может быть и речи! Впрочем, если у вас на данный момент присутствует какой-либо элемент искусственной внешности – ничего страшного. В середине недели к вам приедут лучшие мастера всех салонов красоты и помогут вам избавиться от этого.

Ника косится в сторону Селены с победной улыбкой на лице.

– Неужели нам нельзя будет краситься и делать маникюр? – удивленно спрашивает Марта.

– Мои дорогие, ну разве я говорила такое? – с добродушной улыбкой проговаривает Оберг. – Быть растрепанной и неухоженной – моветон для любой женщины, что же говорить о принцессах и уж тем более королевах? Что же вам мешает нанести легкий, едва заметный макияж, который лишь подчеркнет ваши достоинства и сделать аккуратный и неброский нюдовый маникюр? А по поводу причесок, особам королевских кровей категорически запрещается коротко стричь волосы, иначе диадема или же тиара просто на просто не будут держаться на голове. Именно поэтому принцессы и королевы на любых мероприятиях собирают волосы в низкие или высокие пучки. В любом случае, ходить с растрепанными распущенными волосами категорически неприемлемо. С этой минуты каждый день вы обязаны выходить из своих апартаментов исключительно лишь с собранными волосами, а как вы их будете собирать – это ваш выбор, – она пристально заглядывает в глаза каждой из нас, слегка задирая подбородок. – Сегодня я не буду делать выговор тем, кто во время утреннего туалета не собрал волосы, но с завтрашнего дня пощады не ждите.

Краем глаза я замечаю, как Тильда и Абели неосознанно дотрагиваются до своих распущенных волнистых волос морковного цвета, а Грета легким движением руки смахивает волосы рыже-русого оттенка за спину, а я мысленно благодарю себя за то, что два часа назад заплела волосы в одну толстую косу.

– Третье и, пожалуй, самое простое правило – первый король, – продолжает Каролайн, записывая слова на доске. – Первым покинуть помещение имеет право только король или королева. Вы не можете сесть раньше, чем они или закончить разговор до того, как это сделают Их Величества. Первыми в помещение всегда заходит королевская чета и только потом идут кронпринц, остальные принцы и принцессы. Все просто, чем дальше человек в очереди престолонаследования, тем дальше он от короля, – проговаривает Оберг, оттряхивая ладони от мела. – Думаю, вы все знаете, как делать книксен, я наблюдала за вами вчера в тронном зале и готова с радостью сообщить, что книксен вы делаете более чем достойно. И мы переходим к последнему правилу на сегодня – нет чувствам.

Я вздыхаю с облегчением, осознавая, что урок подходит к концу, и я не лишусь своей спины в первый же день. Наставница некоторое время аккуратно выводит несколько букв на доске и разворачивается к нам, откладывая мел в сторону.

– Итак, вы – принцесса. И как сильно вы бы не любили своего супруга ни в коем случае вам нельзя проявлять каких-либо чувств и эмоций, по отношению к нему на публике. Вам категорически нельзя трогать его за руку, слегка обнимать его одной рукой и уж тем более целовать. Не забывайте, в первую очередь ваш супруг – принц или же король, а уже потом ваш возлюбленный. Все эмоции и чувства вы имеете право проявлять лишь наедине, убедившись, что за вами никто не наблюдает.

– То есть, к нему вообще нельзя прикасаться? – недоуменно спрашивает Ника, слегка нахмуривая брови.

– Максимум, что вы можете позволить – слегка прикоснуться друг к другу локтями, когда позируете для фотографии или же сидите с гостями за обеденным столом, – отвечает Оберг, медленно обходя нас. – Принц подает руку своей избраннице лишь тогда, когда она спускается по лестнице, не имея права отказать ему. Дамы, в свою очередь, не смотрят в землю, а держат голову прямо, при этом руки не расставлены в стороны, а слегка прижаты к телу. При наличии перил допускается легонько положить на них руку, но ни в коем случае не хвататься за них, как за спасательный круг.

– Не имеем право отказать даже если вдруг мы с ним не разговариваем и обижены на него? – неожиданно раздается невинный голосок Греты.

По комнате проносится волна легкого и непринужденного смеха и Каролайн позволяет себе искренне улыбнуться, подавляя смешок.

– Да, моя дорогая, даже когда вы с ним не разговариваете, – отвечает она с мягкой улыбкой на лице. – На этой приятной ноте мы заканчиваем урок. На следующем занятии мы обсудим и отрепетируем королевскую походку, а прямо сейчас в ваших комнатах вас ожидают ваши феи красоты, они помогут вам подготовиться к интервью. Не забывайте, что я слежу за вашей осанкой! Желаю удачи и не наболтайте там лишнего.

***

Я выхожу из учебной комнаты с таким ощущением, будто не дышала вечность и пытаюсь глубоко вдохнуть, расправляя спину.

– Боже, моя поясница… – стонет Ника. – Утренняя зарядка и правильная осанка целый час больше похоже на издевательство.

– А я думала, что меня разорвет на части от сильной боли из-за мозолей на ногах от новых туфель, – отвечает Марта, расправляя спину.

– Меня больше волнует, что будет на интервью, – задумчиво произносит Грета, поправляя пучок волос.

– Как и обычно, провокационные вопросы, – устало проговаривает Ника. – Главное, соблюдать правила Оберг, иначе нам не видать принца на этой неделе.

Всей толпой участниц мы идем на второй этаж в свои комнаты, сгорая от любопытства, что же нас ждет на интервью федеральному каналу.

– Элизабет! – восклицает Моника, когда я захожу в комнату. – Где вас там носит? Мы же едва успеваем!

– Прости, мы были на уроке этикета, – я пожимаю плечами, скорее усаживаясь на пуфик напротив туалетного столика.

– Какой ужас! Неужели наставники не понимают, как важно девушкам бомбически выглядеть во время первого интервью?! Это же первое впечатление, а значит первые фанаты! – возмущается девушка, расчесывая мои волосы.

Время за бесконечными разговорами проходит незаметно, и я понимаю, что до интервью остается всего один час, когда Мия приносит обед в комнату.

– Приятного аппетита, – негромко проговаривает она, слегка опуская глаза в пол и как можно скорее покидает помещение, оставляя нас с Моникой в недоумении.

– Ну, удачи тебе! – произносит стилист, пакуя свои чемоданчики. – Порви там всех! И помни, держись перед камерой как можно уверенней, это прибавит тебе шансов понравиться зрителю.

– Спасибо, – проговариваю я, направляясь к подносу с едой. – Я обязательно это учту.

Девушка покидает комнату, а я накидываюсь на еду так, словно меня неделю держали в холодной темнице на одной воде. За считанные минуты я расправляюсь с курицей, приготовленной на гриле и отварным картофелем с соусом из майонеза и зелени. Запивая обед прохладным вишневым соком, я подхожу к зеркалу, чтобы еще раз оценить образ, созданный Моникой. Сегодня она собрала мои каштановые волосы в небрежный низкий хвост и накрутила волнистые локоны, дополняя образ легким и неброским макияжем, идеально подбирая к моим зеленым глазам золотистые тени, которые сверкают при солнечном свете. Каролайн будет довольна.

– Ты еще здесь?! – раздается удивленный голос Греты. – Нас собирают на лужайке сада, интервью будут снимать там.

Почему мне никто ничего не сообщает уже второй раз, и я обо всем узнаю в самый последний момент? Цокот от наших каблуков раздается по всему дворцу, пока мы быстрым шагом спускаемся по лестнице на первый этаж и несемся к дверям, ведущим к саду, попутно сбивая с ног пару горничных и одного гвардейца.

– А кто тебе сообщил про съемку в саду? – спрашиваю я, борясь с надвигающейся отдышкой.

– Горничная, – спокойно отвечает подруга, направляя на меня удивленный взгляд. – Она принесла мне обед и сказала, что съемки перенеслись из бального зала на лужайку сада, потому что здесь хорошее освещение.

Мы выходим на улицу, придерживая шляпки на голове от палящего солнца, и я ощущаю, как каблуки с каждым шагом впиваются в землю. Впереди мы улавливаем съемочную группу, наблюдая, как Селена и телеведущая Кристина Мадсен сидят друг с другом на плетеных соломенных креслах бежевого оттенка, о чем-то увлекательно беседуя. Я наблюдаю за Селеной, перед камерами она выглядит очень самоуверенной и раскрепощенной, беседуя с телеведущей так, будто та ее давняя подруга. Недалеко от них толпятся остальные участницы отбора, ожидая своей очереди.

– Где вас носило? Вам еще повезло, что Оберг не было, так бы сразу выговор заработали, – хмурится Ника, когда мы подходим к ней и Марте. – Ладно, неважно. Вы только посмотрите на эту мисс «я завтра стану королевой».

– Уже видели, – отстраненно отвечаю я, подавляя желание закатить глаза.

– Она недавно сидела, закинув ногу на ногу, – сообщает Марта, придерживая шляпку от очередного порыва ветра. – А камеры это засняли.

– И знаешь, что ей за это будет? – говорит Ника, интригующе приподнимая брови.

– Дай угадаю, ничего? – предполагаю я, заранее зная правильный ответ.

Ника эмоционально хлопает в ладоши с натянутой улыбкой на лице, пытаясь скрыть свое раздражение по поводу этой ситуации.

Селена элегантно отходит от людей в зеленых футболках с надписью «Дания сегодня», пытаясь делать вид, что идет по ровной дороге, а не по рыхлой земле с застревающими каблуками. На ее место быстро садится следующая участница, с которой мне еще не посчастливилось познакомиться. Она перекидывает свою косу цвета мокрого асфальта вперед, продолжая мило улыбаться ведущей.

– Удачи, – с ухмылкой проговаривает Расмунссен, проходя мимо нас. – Зрители не обращают внимания на каких-то серых мышей, а значит, все их голоса мои, – невзначай говорит она, поправляя свою шляпку, будто и не участвует с нами в диалоге.

– И когда количество твоих слов перейдет в качество? – устало произношу я, устремляя взгляд на главную провокаторшу этого года.

– Девочки, не стоит, – раздается взволнованный голос Марты.

– Солнце мое, не лезь, когда взрослые разговаривают, – ласково проговаривает Селена, сгибая руку в локте и поднимая ее вверх, показывая всем свой идеальный кровавый маникюр с ногтями, длиною до Луны.

– Слушай, а давай я расскажу тебе одну историю, после которой ты станешь полной идиоткой? – интригующе обращается Ника к Селене. – Хотя нет, вижу, ты эту историю уже слышала.

Несколько девушек, окружающие нас подавляют смех, в том числе и мы с Гретой. Селена хмурым взглядом оглядывает всех смеющихся и угрожающе медленно подходит к Нике, приближаясь к ней настолько плотно, что кажется будто они вот-вот соприкоснутся носами.

– Ты так остра сегодня. Наверняка готовилась всю ночь, – ядовито шипит Селена, но тут же натягивает издевательскую улыбку. – Когда в очередной раз пошутишь про меня, вспоминай, что настоящую шутку сыграла с тобой жизнь. И ты знаешь, о чем я говорю, – девушка сверху вниз оглядывает меня, и я хмурю брови ей в ответ. – Я знаю о вас все. У меня такой компромат на вас есть, так что не советую собачиться со мной.

Она последний раз окидывает нас всех до омерзения самодовольным взглядом и уходит в сторону дворца с гордо поднятой головой. Несколько минут мы молчим, глядя ей вслед. Я поворачиваю голову в сторону Ники, она по-прежнему смотрит в одну точку с непроницаемым лицом.

– Эй, все в порядке? – я дотрагиваюсь до ее плеча. – О чем она говорила?

Девушка сжимает челюсть и сгибает губы в одну плотную линию, продолжая смотреть Расмуссен вслед.

– Неважно, – отстраненно произносит она и резко переводит взгляд на Марту, дающую интервью телеканалу.

Спустя пару участниц, Ника садится в кресло, не забывая о правильной осанке и положению ног. Она уверенно отвечает на вопросы, ловко изворачиваясь от провокаций. Тем временем, на лужайке остается трое участниц, не считая меня и я молюсь, чтобы не снова не быть последней. Когда я слышу свое имя, Ника идет мне навстречу, подбадривая добродушной улыбкой, и я отвечаю ей тем же.

– Здравствуй, Элизабет, – радостно произносит Кристина Мадсен, наблюдая как я аккуратно усаживаюсь в кресло, соблюдая все правила, предписанные Каролайн.

– Добрый день, – отвечаю я легкой улыбкой, стараясь скрыть волнение.

Нас снимают две камеры, одна из которых направлена на меня, а другая на телеведущую, и я стараюсь не обращать на них никакого внимания, полностью сосредотачиваясь на беседе с девушкой. Сегодня она в ярко-малиновом костюме-двойке с белоснежной блузой с открытым декольте, а вместо вчерашнего высокого хвоста – роскошные блондинистые и волнообразные локоны.

– И, конечно же, первый вопрос, как тебе кронпринц? – спрашивает Кристина, оголяя свои белоснежные зубы.

Я расплываюсь в смущенной улыбке, на секунду опуская глаза на лужайку.

– Вполне себе статный молодой человек, – без лишней фамильярности отвечаю я.

– Это мы все заметили, – уверенно подчеркивает телеведущая. – Каковы были твои первые впечатления и эмоции в ту секунду, когда ты увидела его в первый раз?

Я погружаюсь в воспоминания нашей первой встречи на некоторое время, совершенно позабыв, что нужно отвечать сразу. Поймав выжидающий взгляд девушки, я тут же прихожу в себя.

– Сначала мне было страшно, – признаюсь я. – Но потом, когда я увидела его, я ощутила ураган эмоций, начиная от удивления, заканчивая шоком.

– И в чем же заключался твой шок? – интересуется Кристина, с интересом подаваясь вперед. – Неужели вы были знакомы до отбора?

Я открываю рот, осознавая, что не знаю, как ответить на этот вопрос. Зачем я сказала про шок? Почему мне так трудно соврать на всю страну?

– У меня был шок, потому что я увидела самого наследника страны в числе первых и еще потому, что не знала, о чем с ним говорить и мне было неловко, – уверенно сообщаю я, улыбаясь непринужденной улыбкой в глаза телеведущей и замечая одобрение в ее глазах, мысленно выдыхаю.

– Что ж, безусловно, я бы на твоем месте чувствовала себя точно так же, – признается девушка, поправляя пиджак. – Мне тут нашептали, что сегодня у вас прошел первый урок и мне интересно, все ли у тебя получается?

– Получается у меня или нет – это решать нашим наставникам, а я просто следую правилам отбора.

– Лаконичный ответ, – проговаривает Мадсен. – Нам известно, что во время второго отборочного тура вы проходили психологические тесты и у меня есть информация о том, что ты очень понравилась психологу. Чем же ты ее так зацепила?

Боже, что еще она знает обо мне?!

Я стараюсь сохранять самообладание, не показывая никаких лишних эмоций, чтобы не попасться на новые неудобные вопросы.

– У меня такое ощущение, что ты уже знаешь ответ, – уверенно произношу я.

Кристина подавляет легкий смешок, удивленно вскидывая брови.

– Хорошо, ты меня раскусила. Впрочем, именно этим ты и зацепила психолога. Она утверждает, что ты прекрасно владеешь языком эмоций и можешь с легкостью определить ложь, так ли это? – настойчиво спрашивает телеведущая.

– Я думаю, психолог слегка преувеличивает. Я не большой специалист в этой сфере и соответствующего образования у меня нет, – признаюсь я.

– Значит все-таки, она права, – слегка щурясь, произносит девушка, медленно кивая головой. – Позволь спросить, откуда у тебя эти умения и как часто ты используешь их в обыденной жизни? И раскусила ли ты уже некоторых участниц?

Я улыбаюсь ей хитрой улыбкой, специально выжидая время, чтобы сохранить интригу.

– На самом деле, я близко общаюсь лишь с тремя участницами и все они еще ни разу не солгали, – признаюсь я. – Я не так часто пользуюсь этим в жизни, все происходит на интуитивном уровне. Признаться, честно, когда я была маленькой, я думала, что все люди умеют это делать и мне казалось, что читать эмоции других это до такой степени просто, что очень удивилась, когда поняла, что это не так.

– Как интересно… – телеведущая удивленно поднимает брови. – Ты знаешь, мой брат тоже владел языком эмоций и когда мы были подростками, постоянно докладывал нашей маме, что я иду к подруге не уроки делать, а тусоваться на пляж.

Я подавляю легкий смешок, продолжая наблюдать за эмоциями девушки.

– Боюсь, он хорошо знал тебя, а не язык эмоций, – спокойно сообщаю я.

– Ого, ты меня раскусила! Я была бы не Кристина Мадсен, если не проверила бы тебя! И как же ты этому научилась? – на одном дыхании удивленно проговаривает телеведущая.

Я делаю паузу, стараясь сохранить непринужденную улыбку на лице, чтобы не нарваться на лишние неудобные вопросы.

– Я бы не хотела сейчас об этом говорить.

– Хорошо, детка, но за тобой остается должок! – проговаривает Кристина, поднимая указательный палец вверх. – До конца отбора мне не терпится узнать твой секрет. Ну, а пока, жду не дождусь нашей следующей встречи!

– Взаимно, – улыбаюсь я и аккуратно встаю из плетеного кресла, направляясь во Фреденсборг.

Так как сейчас время полдника, я, не спеша направляюсь в сторону обеденной залы, пытаясь перетерпеть боль в мышцах ног, раздающуюся после каждого шага. Никогда не любила долго ходить в новой обуви; мало того, что после этого появляются мозоли, так сейчас нам придется ходить в этих туфлях круглые сутки и привыкать к каблукам, для кого они были редкостью в прошлой жизни.

В обеденной зале собрались практически все участницы, за исключением трех. Девушки без энтузиазма поедают круассан и запивают его вишневым соком, активно обсуждая между собой интервью федеральному каналу. Я плавно вхожу в этот гул голосов, усаживаясь рядом с Гретой.

– Дай угадаю, у тебя тоже болят ноги? – подавляя смешок, предполагает Марта, делая глоток сока.

– Ты угадала, – я усаживаюсь со стоном боли, ощущая, как по ногам плавно разливается долгожданное ощущение отдыха.

– Как все прошло? – спрашивает Грета, бросая на меня беглый взгляд.

– Без провокационных вопросов не обошлось, а так все отлично, – отвечаю я, накидываясь на круассан. – Кстати, вам не кажется эта обеденная зала слишком маленькой для дворца?

– Я тоже так заметила, а потом вспомнила, что здесь есть две обеденные залы – повседневная, в которой мы находимся и для официальных встреч и гостей, примерно, на сорок или пятьдесят мест, – сообщает Грета.

– Ого, да там можно такие пиры закатывать, – удивляется Марта, приподнимая брови.

Я наблюдаю, как в залу заходят последние участницы после интервью и принимаются за полдник. Несколько минут мы продолжаем увлеченно обсуждать отбор, дворец и королевскую семью, но только втроем. Ника хоть и сидит рядом с нами и прекрасно слышит наши разговоры, но продолжает молча смотреть в одну точку, гипнотизируя скатерть.

Через полчаса мы всем составом направляемся в лиловую гостиную для подведения итогов дня. По пути мы делаем ставки, о чем же будет с нами беседовать Каролайн. Мы усаживаемся на полукруглые белоснежные диванчики, ожидая наставницу. Краем уха я улавливаю противный издевательский смех Селены, которая удерживает в руках свой смартфон, окруженная двумя другими участницами, также участвующими в ее увлекательном шоу.

– Что там происходит? – интересуется Ника поникшим голосом, хмуро смотря в сторону Расмуссен.

Она продолжает заливаться смехом, откидывая голову назад, а две участницы вокруг нее берут с нее пример, глядя в телефон в руках Расмуссен.

– Подожди, дай еще раз посмотреть, – не унимается черноволосая участница, вырывая смартфон из рук Селены. – Боже, почему так смешно!

– Так, все! – Селена вскидывает руки, пытаясь остановить свой смех и вырывает телефон. – Скоро это увидит вся страна и тогда смеяться будем не только мы, – с поднятым вверх подбородком произносит она, искоса поглядывая в нашу сторону.

– С каких пор Селена обзавелась подружками? – недоумевает Грета, продолжая смотреть в сторону девушек.

– Меня больше интересует почему они смотрят на нас, – хмуро проговаривает Ника.

– У Селены не может быть подружек, наверняка она их привлекла чем-нибудь, – подозреваю я, складывая руки на груди.

– Мадемуазель! – восклицает Каролайн, входя в лиловую гостиную и мы все как по команде встаем со своих мест, приветствуя наставницу. – Рада всех вас видеть, садитесь.

Она проходит в середину гостиной, чтобы узреть всех участниц. Некоторое время наставница молчит, подозрительно оглядывая наши позы и слегка задирает подбородок вверх.

– Абели, Анна и Тильда, вы получаете первый выговор! – поизносит она, складывая руки на уровне солнечного сплетения. – За несоблюдение правил, ранее вам известных.

Девушки тут же выпрямляют спину, соединяя колени и щиколотки.

– А Виктория может прямо сейчас собирать свои вещи, – спокойно произносит Оберг, медленно расхаживая по гостиной.

– Что? – растеряно произносит Виктория, вставая с дивана. – Но госпожа Каролайн, за что?

– Впредь вы будете знать, чем закончится флирт с преподавателем, а в данном случае с тренером по физкультуре, – безразлично произносит Оберг, не удосуживаясь взглянуть в сторону нарушительницы правил.

Виктория растерянно поджимает губы и выходит из лиловой гостиной, опуская голову, пытаясь незаметно смахивать слезы со щек. Некоторое время в гостиной господствует растерянная и напряженная тишина, отчего становится не по себе. Я наблюдаю за отстраненным выражением лица Ники и в мыслях с каждой секундой рождается целая куча вопросов.

– Итак, подводим итоги прошедшего дня, – невозмутимо продолжает Каролайн как ни в чем не бывало. – В целом, вы вели себя неплохо, признаться честно, я думала, что будет намного хуже. Я вижу, свидание с принцем на выходных вас отлично мотивирует. Также, я наблюдала за вами во время интервью, вы держались достойно. Хотелось бы выделить Грету и Марту, вы вели себя как истинные леди, чему я несомненно рада.

Грета и Марта переглядываются друг с другом с довольными улыбками на лице.

– Элизабет и Ника, – грозным голосом проговаривает наши имена Оберг, – впредь прошу не развязывать конфликтов на пустом месте на глазах у всех.

Мы с Никой удивленно переглядываемся, оскорбленно раскрывая рты.

– Но госпожа Оберг, провокатор всех конфликтов Селена! – протестует Ника.

– Мадемуазель Йоргенсен! – резко восклицает Каролайн, от чего я слегка вздрагиваю. – Попрошу не перебивать преподавателя!

Ника громко выдыхает, слегка прикрывая глаза. Я накрываю ее ладонь своей, пытаясь таким образом успокоить девушку и натыкаюсь на победный взгляд Селены с задранным вверх подбородком.

– Простите, госпожа Оберг! – раздается тоненький голосок Абели, одной из близняшек. – Принц даже не успел познакомиться с нами, а вы уже выгнали нескольких участниц. Мне кажется, нужно было дать им шанс.

– Соглашусь, – произносит вторая из близняшек Тильда.

– Дорогие мои, администрация не собирается советоваться с вами, прежде чем принять какое-либо решение. Испокон веков в первые дни и недели отбора отсеивались недостойные и это абсолютно нормально, – совершенно спокойно объясняет наставница. – Мы не считаем нужным держать среди участниц тех девиц, которые слабы на передок. Запомните раз и навсегда, – женщина понижает голос и слегка наклоняется вперед, – каждый преподаватель, наставник и даже горничные, лакеи и стражи – ваши испытания. Как только мы заметим, что вы проявляете какой-либо интерес к этим лицам или напротив, проявляете враждебность или оскорбляете их – вам светит в лучшем случае два выговора за один раз. А как вы помните, участница, получившая более пяти выговоров, покидает отбор.

Она возвращается в предыдущую позу и поправляет свой пиджак, оглядывая всех внимательным взглядом, будто собирается заглянуть в душу и прочесть мысли каждой из нас.

– На этом, пожалуй, достаточно. Возвращайтесь в свои комнаты и отдохните, после ужина ваши горничные принесут вам расписание на завтрашний день. Приятного аппетитна и спокойной ночи.

Каролайн разворачивается и невозмутимо выходит из лиловой гостиной, не дожидаясь наших пожеланий доброй ночи.

– Я одно не могу понять, неужели администрация слепа на выходки Селены или только мы замечаем их? – недоуменно спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице к своим комнатам.

– Похоже, эта стерва и вправду здесь только для вида и в один прекрасный день Кристиан выберет именно ее, – проговаривает Ника бесцветным голосом. – Другого объяснения происходящему у меня нет.

– Я все-таки продолжаю верить, что отбор не куплен, – проговаривает Грета и уходит в сторону своей комнаты вместе с Мартой.

Я разворачиваюсь к Нике и останавливаю ее ход своим телом.

– Слушай, что с тобой происходит? – спрашиваю я. – Это как-то связано с Селеной?

– Эли, я не хочу сейчас об этом говорить, – устало произносит она, направляясь в свою комнату.

– Хорошо, поговорим, когда захочешь, – бросаю вслед я и наблюдаю как незнакомая участница оборачивается на мой голос, когда Ника уже заходит в комнату.

Я без сил плюхаюсь на кровать и беру в руки телефон, до ужина остается буквально час, и я мысленно радуюсь, что целый час можно просто поваляться в кровати, не соблюдая осанку. Признаться честно, я никогда не смогла бы стать настоящей принцессой. Не понимаю, как они беспрекословно соблюдают весь дресс код до последней ниточки, бояться сесть не так и сделать лишнее движение, а твой муж на публике перестает быть мужем и становится просто занудным дипломатом.

Я захожу в интернет, чтобы почитать новости, но натыкаюсь лишь на бесконечные фотографии Чарльза Кристиана на первых планах и неимоверным количеством фотографий участниц. Один журнал уже составил рейтинг участниц и определил кто же, по их мнению, дойдет до финала. Боже, какой бред, Расмуссен на первом месте, кто бы сомневался. Я с раздражением покидаю сайт и натыкаюсь на новость, которая затмевает все предыдущие «Шокирующая правда об участнице отбора. Неужели принцессой может стать бывшая воровка»?

Что?!

Кликаю на фотографию Ники с интригующий заголовком. В статье изображена фотография с черно-белого видеонаблюдения, как Ника в бесформенной черной толстовке с капюшоном маячит возле прилавка с конфетами и жвачками, и другая фотография как ее через минуту задерживает полиция. Неизвестный журнал пишет: «Год назад Ника Йоргенсен была уличена в краже нескольких кондитерских изделий и пива. Пропажи обнаружили у девушки в сумке, когда продукты пропищали в противокражной системе возле дверей магазина. Йоргенсен до последнего утверждала, что не причастна к краже…»

Что?! Нет, не может быть, это какая-то провокация! Здесь не показано, как она своими руками берет вещи и кладет их в сумку!

Телефон в руках начинает истошно вопить и вибрировать, и на экране я улавливаю имя Карен.

– Привет, – вздыхаю я.

– Привет, слушай, хорошо, что ты взяла трубку, – быстро бормочет подруга. – Что у вас там происходит? По всему интернету разлетелись кадры с какого-то магазина, где…

– Да, я только что увидела, – перебиваю я.

– Хочу услышать информацию из первых уст, как говорится. Это правда? – интересуется Карен. – Просто эти фотки сначала разлетелись по всем чатам «WhatsApp» и потому уже их подхватили журналисты. Я сначала не поверила, мало ли фейк какой-то, а с таким масштабом я уже начала сомневаться.

– Подожди, как ты сказала? – задаю я риторический вопрос, рывком вставая с кровати. – По всем чатам?!

– Ну, да. Сначала один официант с работы прислал это в наш групповой рабочий чат, а потом и в другие разлетелось, – недоуменно говорит Карен, предвкушая мою интонацию.

– Кажется, я знаю кто это подстроил, – задумчиво проговариваю я, на ходу обувая каблуки.

– Думаешь, это какая-то провокация? – сомневается Карен.

– Не думаю, а знаю, – отзываюсь я. – Есть тут у нас одна всемогущая дама.

– Ты про Селену Расмуссен? Про нее ходят противоречивые слухи… – глухо проговаривает подруга. – В основном, за нее болеет большинство. Но я, конечно же, болею за тебя и Грету.

Я улыбаюсь, пуская молчаливые взгляды на сад Фреденсборга, вид на который выходит из моих окон.

– Карен, позвони мне завтра, я постараюсь что-нибудь разузнать по этому поводу, – говорю я и быстро кладу трубку.

Врываясь в комнату Ники без стука, я обнаруживаю ее за раскладыванием вещей в чемодан, одновременно вытирающей слезы на покрасневших щеках. Она недоуменно устремляет взгляд в мою сторону и тут же снова начинает раскладывать вещи как ни в чем не бывало.

– Стой! Что ты делаешь? – быстрым шагом я подхожу к ней и рывком забираю маленький черный чемодан. – Тебя выгнали?

Некоторое время девушка молчит, продолжая собирать вещи, одновременно вытирая слезы тыльной стороной ладони.

– Я сама ухожу, – проговаривает она, хлюпая носом.

– Что? Нет! Только из-за этой дешевой провокации? – восклицаю я, вскидывая руки вверх. – Я верю, что ты не делала этого!

Ника со вздохом отчаяния опускает руки и поворачивается ко мне всем своим телом.

– Да, меня тогда подставили и через неделю нашли того, кто это сделал, а с меня сняли все обвинения практически сразу, – она делает паузу и сразу продолжает, когда видит мое лицо, полное возмущения. – Но это не отменяет того, что вся страна увидела меня в таком свете. Да и кто мне поверит? Все поверят этой мисс выскочке. И, признаться честно, мне этот принц и титул вообще не сдались… Я пришла сюда лишь ради еженедельного пособия, а после сегодняшних заявлений Оберг мой пыл немного поутих…

Неужели кто-то еще позарился на пособие, а не на принца и безбедную жизнь?

– Я тебе верю и Грета с Мартой тоже поверят, – убежденно проговариваю я. – Да и к тому же, все знают, что потенциальных участниц отбора на первых этапах проверяют вдоль и поперек и, будь у тебя судимость, тебя бы здесь не было!

– Эли, ты слышишь себя? – безутешно спрашивает Ника. – Эта стерва меня опозорила на всю страну и теперь уже неважно, совершала я преступление или нет. Она унизила меня на глазах у всех.

– Но это не повод уходить! – восклицаю я, вырывая у нее из рук второй чемодан. – Я же вижу, ты сильная, еще не время опускать руки…

Девушка со вздохом отчаяния поднимает голову вверх и расставляет руки по швам, пытаясь сдержать накопившиеся слезы.

– Ты знаешь меня всего несколько дней, не делай преждевременных выводов, – тихо проговаривает она в потолок, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

– Порой достаточно и нескольких дней, чтобы узнать человека, а иногда и всей жизни не хватает, чтобы предугадывать каждое его действие и слово… – отвечаю я и раскрываю чемодан, вываливая все содержимое обратно на кровать. – Ты осознаешь, что, сбегая от всей этой ситуации ты идешь на поводу у Селены? Представь ее лицо, когда она узнает, что ты ушла? Представила?!