Текст книги "Твоя маленькая ложь (СИ)"

Автор книги: Alena Lavr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

Глава 36

Сквозь сон я улавливаю приглушенные многочисленные мужские голоса и, с неохотой раскрывая глаза, обнаруживаю себя все в той же комнате. На улице пасмурно, я бы даже сказала непривычно темно для Копенгагена, словно сама погода переживает за сегодняшние события. Подходя ближе к окну, я замечаю несколько мужских силуэтов, спокойно обсуждающих предстоящие события за сигаретой, улавливая среди них профиль Адриана.

Не спеша умываюсь, привожу себя в порядок и следую на кухню, где Карен уже с самого утра гремит посудой. В квартире необычайно холодно, поэтому я по инерции обхватываю себя руками, чтобы согреться. Как только девушка улавливает меня в проеме дверей – замирает на месте, устремляя в мою сторону растерянный взгляд.

– Ты уже проснулась? – произносит она с легкой улыбкой, неловко почесывая затылок. – А я как раз хотела будить тебя…

– Карен, что происходит? – недоумеваю я, шагая вглубь кухни.

– Ничего, – она беззаботно пожимает плечами, пытаясь изобразить убедительную улыбку. Но для той, которая знает ее с пятого класса – это не прокатит. – Со вчерашнего дня тут осталось много еды, так что…

Мои брови недоуменно сходятся на переносице, когда я замечаю ее дрожащие пальцы, которые она тут же прячет в кулак. Я подхожу к холодильнику, достаю оттуда свой будущий завтрак и прохожу к кухонному столу, невольно косясь в сторону подруги.

– Пойду приготовлю нам одежду, – проговаривает она практически налету, исчезая из кухни.

Одежда? Мы собираемся на бал?

Усмехаясь собственным мыслям, я спокойно приступаю к завтраку, пытаясь не обращать внимания на снующих мимо повстанцев, которых я вижу от силы второй раз. Мой взгляд цепляется за черную кобуру, припрятанную на ремне их брюк, в которой можно заметить едва проступающее оружие, и я нервно сглатываю. Пару человек хмуро оглядывают меня, перетаскивая с балкона огромные рюкзаки камуфляжной расцветки, вынося их за пределы квартиры. Еще некоторое время я уверяю себя в том, что торчащие острые штыки из рюкзаков всего лишь штыки, а не опасное орудие в виде острых винтовок, но с каждой секундой, проведенной на кухне, начинаю сомневаться…

– Карен, что происходит?! – повторяю я с уже большим напором, когда захожу в незнакомую комнату девушки.

Она уже переоделась в свой черный облегающий комбинезон и прямо сейчас заканчивает зашнуровывать темные армейские ботинки на толстой подошве. Спустя пару секунд после моего вопроса она направляет в мою сторону безучастный взгляд исподлобья, продолжая возиться со шнурками, и кивает в сторону кровати, на которой лежит точно такой же комбинезон.

– Эли, пожалуйста, без лишних вопросов, – со вздохом проговаривает она, аккуратно собирая свои темные волосы в высокий хвост. – Просто переоденься. Поверь, в этом тебе будет легче.

– Легче что? Убегать?! – я хмурю лоб, продолжая недоумевать.

– И это в том числе, – безразлично отзывается девушка, зубами удерживая резинку для волос.

Я подавляю глупый смешок, пару раз машу головой и беру в руки костюм, некоторое время с интересом прощупывая мягкую ткань. Карен выжидающе приподнимает брови вверх, заканчивая со своей прической, и я в ответ закатываю глаза, снимая с себя одежду. Быстрыми движениями руки девушка помогает мне застегивать комбинезон, пока я сооружаю высокий пучок на голове, вместо прежних растрепанных волос.

– Готово, можешь выходить, – произносит Карен, пытаясь ободрительно поджимать губы.

Я выхожу из полупустой квартиры, направляясь в подъезд и без надобности поправляю рукав. В непривычном одеянии – а комбинезон весьма и весьма облегает все тело – я чувствую себя скованно и некомфортно.

Тихая улица города встречает меня потоком холодного воздуха и сигаретного дыма. На улице подозрительно тихо, мимо не спеша проезжает лишь парочка одиноких машин, и я начинаю подозревать, что сейчас не более пяти утра. При моем появлении незнакомые мне повстанцы окидывают меня хмурым взглядом и нехотя расходятся от подъезда до ближайших автомобилей. Среди них остается лишь Адриан, одиноко докуривающий свою сигарету. Будто не замечая моего появления, он продолжает пускать клубни дыма в воздух, пока его вдумчивый взгляд направлен куда-то сквозь улицу.

Если бы не неизменная татуировка на шее, я бы и не узнала в этом парне знакомого повстанца. Сейчас на нем сидят темные джинсы и белоснежная футболка, поверх которой накинута черная кожаная куртка. Сквозь косуху едва просвечивается поясная кобура с пистолетом, и я против воли удивленно вскидываю брови. Видимо, я слишком долго и бесцеремонно рассматриваю его странный образ, потому как спустя пару минут он направляет на меня вопросительный взгляд в сочетании с вялой ухмылкой.

– Не знала, что ты… куришь, – говорю я первое, что приходит в голову.

Он в ответ лишь ухмыляется и закидывает сигарету в ближайшую мусорку.

– Вообще-то, нет, но иногда тянет, – признается парень, откровенно разглядывая мой комбинезон. – Сигареты – это как бывшая, к которой ты возвращаешься снова и снова, пьяным или подавленным. Вот ты насытился… и вновь идешь покорять мир.

Я наблюдаю за его беглым взглядом и ехидной ухмылкой, за которой он прячет волнение, и понимаю одно – его и Карен что-то тревожит. И вряд ли это связано с чем-то кроме их масштабной повстанческой деятельности…

Адриан отходит от ступенек подъезда, подходя к черному скутеру, сиденье которого украшено кровавыми языками пламени, и берет в руки черный мотоциклетный шлем, протягивая его мне. С явным недоумением на лице я подхожу к транспортному средству медленным шагом, вопросительно приподнимая бровь.

– Ты пройдешь со мной через все или сбежишь? – с вызовом произносит он, улыбаясь самой ослепительной улыбкой.

Я принимаю шлем, оглядывая парня с ног до головы сомнительным взглядом, и театрально улыбаюсь.

– Жаль только прическу попортить, – отвечаю я и надеваю защиту на голову, некоторое время копошась с ремнями.

Он издает привычную усмешку, с непритворным интересом наблюдая за мной со стороны. Когда я усаживаюсь за ним на заднее сиденье скутера, обвивая его спину руками, отточенными привычными движениями рук он надевает шлем, заводит двигатель, и мы трогаемся с места. Вслед за нами едут и остальные повстанцы, кто-то на таких же скутерах, а кто-то находится за рулем массивных внедорожников, до отвала набитых какими-то боеприпасами. От вида этой картины завтрак невольно подступает к горлу, и я сильнее прижимаюсь к водителю, хватая ртом воздух.

Меня одолевают странные чувства. Где-то внизу живота зарождается некое волнение перед событием, исход которого я не в силах узнать, но в то же время страх неизвестного словно дает под дых, и вот я уже мысленно задыхаюсь от недостатка кислорода и от недопонимания происходящего.

На улицах ни одной живой души. Мы едем практически по пустым дорогам навстречу ледяному ветру. Время от времени мимо проносятся одинокие автомобили, водители и пассажиры которых недоуменно оглядываются в нашу сторону. У меня перехватывает дыхание, когда мы приближаемся к главной королевской резиденции. С каждой секундой даже сквозь рев мотора мой слух улавливает громкие голоса многочисленных людей, которые прорываются сквозь незначительную ограду гвардии. Целеустремленная толпа рассредоточилась вокруг центральной площади, скандируя какую-то невнятную фразу.

– Стой! Что ты?.. – мой взволнованный голос вырывается из груди, намереваясь напрочь заглушить рев мотора.

Адриан аккуратно паркуется, не доезжая до толпы. Я наблюдаю, как Карен, Алекс и десятки других повстанцев, вооруженные до зубов, прорываются вперед, и люди, скандирующие «Фредерик, выходи!» и «Долой короля!», без вопросов расступаются перед ними, пропуская ближе к дворцу.

Парень отцепляет свою черную поясную кобуру и проводит через петельки для ремня на моем комбинезоне. Проведя до конца, он закрепляет ее и оставляет «карман» для оружия возле моей правой руки.

– Что… что происходит? – обеспокоенно спрашиваю я.

– Помни, что он заряжен, и бери его только в крайних случаях. Это понятно? – он в упор смотрит мне в глаза.

– Я не возьму его, – отвечаю я, направляя на него испуганный взгляд.

– Я не спрашиваю тебя. Лилибет, я не всегда буду рядом, а он всегда пригодится, – спокойным тоном говорит парень. Одним движением руки он достает оружие из кобуры и протягивает его мне. – «Walther P99», немцы знают толк не только в машинах, но и в оружии. Этот малыш проверен временем.

Я хочу сказать, что мне плевать, что это за пистолет и кто его изготовил, но продолжаю молчать, не в силах произнести ни слова. Беру оружие в руки, аккуратно осматриваю его и понимаю, что это далеко не пневматика – корпус пистолета черный, прохладный и опасный. На рукоятке выгравировано название оружия и еще куча непонятных моему глазу цифр.

– Помнишь, как стрелять? – он поднимает напряженный, полный решимости взгляд.

– Я не…

– Элизабет! Я. Спрашиваю. Помнишь, как стрелять?! – вновь настойчиво спрашивает он, перебивая мой лепет. Его напряженный громкий голос режет мне слух и брови тут же угрюмо сходятся на переносице.

– Да… кажется, – мгновенно срывается с моих губ. – Зачем все это?

– Знай, что я никогда бы не сделал этого, не будь это так важно, – звучит его стальной голос, пока он забирает у меня пистолет, упаковывая его обратно в кобуру.

– Думаешь, на меня могут напасть? – спрашиваю я и от непривычной тяжести справа рука по инерции тянется к оружию, слегка поглаживая кожаную кобуру.

– Я не думаю, я знаю, – уверенно сообщает он, принимая у мимо проходящего повстанца пистолет более внушительных размеров, пару секунд он прячет его за пояс, прикрывая кожаной курткой.

Еще несколько десятков мятежников быстрым шагом направляются в сторону толпы с винтовками в руках и суровыми выражениями лица, готовые на любой исход событий. Адриан берет меня за руку, и мы следуем за ними под отдаленные сирены полицейских машин. Всего на мгновение я оглядываюсь назад и обнаруживаю бесконечное множество подъезжающих автомобилей и скутеров полиции, несколько мужчин в униформе в спешке выбегают из транспорта, наставляя в нашу сторону оружие.

– Долой короля!

– Фредерик, не стесняйся!

– Долой короля, свободу народу!..

У меня замирает дыхание, как только я вижу стволы пистолетов, направленные практически мне в лоб, но Адриан ловко протискивает меня вперед через бесконечное количество недовольных людей, которые уже прорезают путь к дворцу сквозь невесомые ограждения.

***

Амалиенборг

В сон Кристиана бесцеремонно врывается отдаленный вой толпы. Когда он открывает глаза, еще некоторое время ему кажется, что все это лишь сон, и взлохмаченная голова вновь касается подушки, но лишь ненадолго. Непроизвольные крики людей вновь набирают обороты, кто-то скандирует речь, а кто-то позволяет себе более художественные высказывания в адрес короля.

Резко подрываясь, кронпринц босиком выскакивает с кровати в одних пижамных штанах, направляясь к окну. Слегка пододвигая французскую штору молочного оттенка, ему открывается изумительный вид на центральную площадь Амалиенборга, на которую хочет прорваться неугомонная толпа. Ошарашенный взгляд Кристиана рассредоточено блуждает по людям, оценивая весь масштаб ситуации.

– Какого…

Отрываясь от окна, наследник надевает первую попавшуюся черную футболку, темные брюки и наспех завязывает шнурки на черных кедах, которые так не любит его отец. Вырываясь из спальни, он с удивлением обнаруживает дворец полупустым. Несмотря на столь ранний час, в это время в королевской резиденции всегда кипит жизнь младшего дворцового персонала: горничные бесконечно снуют туда-сюда, лакеи наглаживают свои повседневные или парадные фраки, а кухня готовится к завтраку на случай, если Его Величество проснется раньше обычного.

Но именно сейчас дворец опустел.

И несмотря на то, что по трудовому уставу дворца, вся имеющаяся прислуга живет в одном из четырех особняков дворцового комплекса Амалиенборг – в груди у наследника зарождается нехорошее предчувствие. Он в кратчайшие сроки намеревается добраться до особняка Фредерика VIII или, по распространенному названию среди своих, особняку Врокдорфа, чтобы подтвердить или опровергнуть свои худшие опасения.

По сложившейся давней традиции, королевская семья живет в особняке под названием Кристиан IX или, как они называет его между собой – особняк Шак. В особняке под названием Кристиан VII или особняк Мольтке, находятся масштабная библиотека, гостевые комнаты, большой тронный зал, залы для приемов достопочтенных гостей и музейное собрание правящей королевской ветви. Именно его осмелились подорвать повстанцы пару месяцев назад. Последний особняк Кристиана VIII или особняк Левецау – служит официальной резиденцией наследника престола и в данный момент пустует, ожидая день бракосочетания кронпринца с одной из участниц отбора.

– Крис, какого черта? – раздается гневный голос герцогини Норрланд, внезапно врывающейся в коридор второго этажа. – Объясни мне, почему каждый раз, когда я остаюсь на пару ночей в Амалиенборге – вечно что-то происходит?!

Кронпринц практически натыкается на кузину, но вовремя успевает остановиться. Девушка возмущенно закрепляет руки на поясе, находясь в легком бежевом халате с небрежным пучком из светлых волос на голове.

– Их там несколько сотен! – вновь восклицает она. – Что это значит?!

– Я не знаю, Изабель, – отстраненно произносит Кристиан, продолжая открывать бесконечные двери коридора в поисках прислуги. – Лучше помоги найти моего секретаря и, хотя бы одного лакея.

– Почему мы должны их искать?! – недоумевает она, следуя за кузеном. – Ты забыл, что они живут в другом особняке?

– Да, но сейчас мы находимся в особняке Шак, и они имеют право покидать его только до пяти утра, – тут же следует ответ от наследника. – Или ты пытаешься оправдать их?

– Я просто не понимаю, что в этом такого? Ты время видел? Наверное, еще даже пяти нет! – устало произносит герцогиня, следуя за братом.

– Может ты еще и спать предложишь пойти? – раздраженно бросает наследник через плечо, не удосуживаясь взглянуть на кузину.

– Отличная идея! – восклицает Изабелла. – Пусть с этими людьми разбираются гвардейцы или полиция. Что ты сейчас хочешь? Выйти к разъяренной толпе?

Кронпринц медленно разворачивается на пятках, встречаясь в упор с недоуменным взглядом девушки. Герцогиня укоризненно складывает руки на груди, вопросительно изгибая одну бровь.

– Я хочу найти уже хоть кого-нибудь в этом дворце! – принц срывается на крик, полностью осознавая весь масштаб происходящего.

– Кристиан, Изабель? – в светлом коридоре эхом раздается обеспокоенный голос королевы Матильды. Она наспех заворачивается в толстый бордовый халат, выбегая из своей спальни. Ее сонный и недоумевающий взгляд еще некоторое время рассеянно скользит по королевским отпрыскам, пытаясь разгадать причину столь раннего подъема. – Что-то случилось?

Королевская чета не разделяет постель уже на протяжении долгих лет, каждый ютясь в своих покоях. Если в первые годы совместной жизни Матильда еще хоть как-то старалась поддерживать брак по главному правилу ее матери «Как бы вы не ссорились – всегда засыпайте в одной кровати» – то десять лет назад она сдалась. Ей не хотелось разделять постель с тем, кто без зазрения совести приводит туда чужих женщин, ей не хотелось делить ее с тем, кому не ведомо понятие любви, привязанности, нежности и взаимопонимания. В один прекрасный момент ей просто осточертело терпеть этого мужчину в постели и беспрекословно делать вид, что все хорошо. Королева устала проглатывать его очередные выходки, оправдывая его поведение банальной усталостью и нервными срывами.

Обычно в таких случаях про супругов говорят «прошла любовь». Но, чтобы любовь прошла – для начала она должна зародиться в двух открытых сердцах. И какой бы не была Матильда сговорчивой и покладистой – Фредерика, высокомерного, заносчивого и ненасытного изменщика – переделать не под силу ни одной женщине в мире.

Наследник оборачивается в сторону матери и нервно сглатывает, осознавая, что окна ее спальни не выходят на центральную площадь и она не в курсе происходящих событий. Он пытается натянуть убедительную улыбку, не глядя хватая кузину за локоть.

– Мы с Изабель еще не ложились, – пытается солгать кронпринц, утягивая девушку на первый этаж. – Мы уже уходим и больше не будем шуметь. Прости, что разбудили.

– Доброе утро, – неловко проговаривает Изабелла, пробегая мимо королевы вслед за Кристианом.

– Если встретите мою горничную – скажите ей, чтобы явилась ко мне к восьми утра, – Матильда крепче заворачивается в толстый халат, с сомнением поглядывая детям вслед.

Несмотря на то, что на дворе уже несколько дней царит осень – отопление главной королевской резиденции оставляет желать лучшего. Фредерик намеренно сократил содержание дворца, аргументируя это тем, что содержать четыре особняка, составляющих дворцовый комплекс – дело затратное и бесполезное, ведь вполне себе можно жить и поскромнее. Королевская семья категорически не согласна с его решением, считая его абсурдным, но король не стал слушать мнение даже собственной матери.

– Какого черта ты творишь? – раздается недоуменный шепот герцогини, когда кузены спускаются по парадной лестнице особняка Шак. – Думаешь, королева не узнает об этом?

– Надеюсь, мы разберемся с этим быстрее, чем она узнает, – без энтузиазма отзывается парень.

– Ты серьезно? – возмущенно восклицает девушка. – Мы разберемся? Лично я не собираюсь выходить к обезумевшей толпе в легком халатике и тапочках.

– Изабель, поверь, сейчас всем плевать на твой внешний вид, – с легким раздражением произносит принц, ухватываясь за прохладную дверную ручку.

Девушка закатывает глаза и Кристиан открывает массивную дверь, соединяющую два здания, пропускает кузину вперед, и шагает вовнутрь особняка Врокдорфа вслед за ней. Внутри господствует непривычная тишина, лишь где-то издалека доносится грохот посуды, вперемешку с приглушенными женскими голосами. Кузены хмуро переглядываются и быстрым шагом направляются в сторону источника звука. Их шаги, заглушаемые темным ковровым покрытием первого этажа, мигом улавливают оставшиеся слуги.

Две кухарки и пару горничных средних лет застывают на месте, испуганно переглядываясь друг с другом. Они растерянно мечутся по кухне, кто-то судорожно пытается сообразить куда можно прошмыгнуть, чтобы остаться незамеченным, а кто-то мысленно подбирает правильные слова.

– Ваше Высочество, – хором проговаривают женщины растерянными голосами, приседая в глубоком книксене. – Доброе утро.

– Доброе утро, где все остальные? – изучающий взгляд Кристиана хмуро скользит по всей кухне, бегло разглядывая испуганных женщин. – Где шеф-повар, су-шеф, лакеи, в конце концов? Где они?!

Одна горничная застывает со шваброй в руке, две кухарки каменеют от страха возле плиты, прекращая готовить завтрак, последняя горничная прячет растерянный взгляд на старинном паркете. Практически все женщины видят наследника престола впервые так близко, особенно столь продолжительное время, а о герцогине Норрланд они лишь передают сплетни друг другу, узнавая ее только благодаря обложкам журналов.

– Я задал вопрос, – вновь раздается ледяной голос принца, и он тут же с ужасом осознает, что становится практически полной копией отца.

– Что происходит? – недоумевает Изабелла, с подозрением разглядывая женщин. – А, ну быстро говорите, что скрываете!

Одна из горничных нервно дергается в ответ на неожиданный крик герцогини.

– Мы не знаем, – доносится дрожащий голос другой горничной. Она с силой сжимает веки и прикрывает лицо руками, словно боясь проговориться.

– Быстро колитесь, жалкие сплетницы! – кричит герцогиня, делая угрожающий выпад вперед. – Или хотите вылететь отсюда?

– Изабель, – тихо проговаривает Кристиан, хватая кузину за локоть. – Это бесполезно. Может ты еще и пытать их начнешь?

– Ты посмотри на них! Они врут наглым образом прямо тебе в лицо! – кричит она, делая акцент на последнем слове. – Ваша прислуга совсем распоясалась, мы в Швеции себе не позволяем такого отношения!

Кронпринц громко выдыхает и тянет девушку за локоть, уводя ее в сторону выхода.

– Если в течение часа никто из вас не придет ко мне в кабинет и не расскажет обо всем, что здесь происходило – все, абсолютно все будут уволены, – спокойно сообщает наследник, покидая кухню.

– Господи, что же творится… – тихо произносит полная кухарка, тяжело выдыхая в ладони.

– Ты серьезно? Просто уволены? – возмущенно произносит герцогиня. – Да им всем нужно написать такие отзывы, чтобы ни один особняк королевства не принял их на работу!

– Успокойся, у нас нет времени на истерики, – хмуро заявляет наследник, устремляясь к массивной двери, соединяющей оба особняка. – Я поставил условие и, если они его не выполнят – это уже их проблемы.

– Хорошо, что я прилетела со своей горничной, – Изабелла закатывает глаза, складывая руки на груди. – Кстати, где она?

– Ты пока поищи ее, если она тебе пригодится. У нас с тобой ровно десять минут на то, чтобы привести себя в порядок после сна. Встретимся в моей спальне, – отчеканивает Кристиан командным тоном.

– Да, капитан! – театрально восклицает девушка, отдавая честь, и мигом направляется на второй этаж особняка прислуги, в поисках горничной.

Наследник проходит в особняк Шак, все еще удивляясь непривычной тишине. С самого детства он уже привык, что во всем дворцовом комплексе кипит жизнь, ни на секунду не смолкая: возле каждой двери стоит вытянутый, словно одна сплошная струна, лакей, мимо снуют горничные и секретари каждого члена семьи, а на кухне бесконечно что-то варят, жарят и моют для очередной королевской трапезы.

Кристиан ступает в спальню мрачнее тучи, проходит в собственный санузел, некоторое время приводя себя в порядок, и отрезвляя лицо ледяной водой. Вновь проходя в спальню с небольшим полотенцем в руках, его слух улавливает непроизвольные громкие крики со стороны площади, и с замиранием сердца он открывает французские шторы, наблюдая за открывающейся перед глазами картиной. Бесконтрольная толпа прорывает ограждение гвардии и с дикими воплями бежит к дворцу, сбивая с ног королевских гвардейцев, значительно уступающих им в численности. Позади толпы скапливаются конвойи полиции и спецслужб, но даже с оружием в руках они не в силах остановить то безумие, которое разворачивается на глазах у наследника.

Слух юноши улавливает неторопливые шаги за дверью, и в его сознании мимолетно проносится мысль о том, что Изабель подозрительно быстро отыскала горничную и привела себя в порядок. Пару секунд он продолжает наблюдать за бесконтрольной толпой, замечая вооруженных повстанцев, открыто сверкающих оружием.

– Руки, – отчеканивает ледяной мужской голос за спиной и через мгновение в воздухе раздается щелчок затвора.

Принц медленно отпускает штору, полотенце летит на паркет, и еще пару секунд он старается убеждать себя в том, что все это ему лишь кажется.

– Я сказал руки, – вновь повторяет напряженный голос, в котором наследник улавливает знакомые нотки.

Кристиан приподнимает руки, сгибая их в локтях, и медленно разворачивается в сторону противника, с удивлением обнаруживая перед собой собственного секретаря. Мужчина тридцати пяти лет стоит перед наследником престола, наставляя на него дуло пистолета. Рука не дрожит, губы плотно сжаты в презрительной усмешке, а взгляд упорно направлен в сторону юноши, намереваясь покончить с этим раз и навсегда.

– Что это значит, Карл? – спрашивает кронпринц. Его голос не дрожит, напротив, он уже настолько привык пользоваться умением скрывать свои истинные эмоции, что даже и не замечает этого.

– Проклятье! Ты еще не понял?! – секретарь злорадно смеется, ни на секунду не сводя взгляд со своей жертвы. Губы мужчины искажаются в презрительной усмешке, рука с пистолетом нервно дергается в сторону. – Дворец захвачен.