Текст книги "Твоя маленькая ложь (СИ)"
Автор книги: Alena Lavr
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)
Я распрямляюсь, ощущая себя непривычно свободной и оглядываюсь вокруг.
Из кухни на нас бросаются несколько недоуменных пар глаз, резко прекращающих свой ужин.
– Элизабет?! – раздается удивленный голос Шарлотты. – Что у тебя с лицом?
Мои брови угрюмо встречаются на переносице, а пальцы правой руки тут же принимаются ощупывать кожу лица, натыкаясь на мелкие пощипывающие царапины, полученные от бесконечных ветвей деревьев в области бровей и лба.
– Элизабет сегодня без ужина, – мрачно бросает Адриан, проходя мимо столовой в сторону лестницы.
Я бросаю последний взгляд в сторону недоумевающих Шарлотты, Селены и двух спокойных повстанцев, которые продолжают жадно поглощать свой ужин как ни в чем не бывало. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я гадаю, что же он придумал на этот раз, но встречаясь с его озлобленным взглядом по спине пробегает неприятный табун мурашек, заставляющих волноваться не на шутку.
Он стоит напротив меня, удерживая дверь одной из комнат, куда еще не ступала моя нога и кивает в сторону прохода, приглашая вовнутрь. На самом деле, приглашая – мягко сказано, скорее, одним своим яростным взглядом он буквально заставляет зайти в комнату. Улавливая в его взгляде опасные искорки, вдобавок с нервно играющими желваками, я с осторожностью прохожу в помещение, останавливаясь на пол пути. Осознавая, что в комнате нет ничего кроме как небольшого пухового одеяла и ледяного деревянного пола, я разворачиваюсь обратно, натыкаясь на его невозмутимое и напряженное лицо.
– Доброй ночи, – коротко бросает он, закрывая дверь на замок прямо перед моим носом.
Чую, что ночка ожидает меня не из простых и как только я укладываюсь на бок, с головой накрываясь одеялом, страх и холод окутывают мое тело, заставляя содрогаться с каждым новым вдохом, и я даю себе волю разреветься как следует.
Сквозь продолжительные слезы и рыдания я пытаюсь поразмыслить и осознать, в какой момент на своем жизненном пути я совершила ошибку. Совершила ошибку и оказалась здесь, прямо сейчас на этом самом месте, содрогаясь от холода, благодарная даже шматку старого одеяла.
Как только я даю себе наставление успокоиться и прекратить рыдания, мой слух улавливает отголоски каких-то скандалов, раздающихся с первого этажа. Я не вникаю, кому принадлежат эти голоса, что они говорят и кому перечат, но как только я осознаю, что прямо сейчас мой мир начинается и заканчивается в пределах пустой крохотной комнатушки, в которой я лежу, свернувшись калачиком и дрожу от страха – меня накрывает новой волной паники.
Забавно, но еще пару недель назад я думала, что с началом отбора мой мир окончательно и бесповоротно перевернулся вверх тормашками. Поразительно, ведь я думала, что отбор – это не мое и каждый день, стоя возле зеркала, уговаривала себя продержаться там еще хотя бы один день ради того долгожданного пособия, которое спасет маме жизнь.
На самом деле, за последние пару дней после злополучного бала моя жизнь разделилась на до и после. Мир кардинально перевернулся вверх тормашками еще вчера, когда я осознала, что нас похитили. Еще каких-то пару дней назад я и не подозревала, что может быть что-то хуже строгого расписания и постоянного соблюдения никому ненужных манер, совершенно не задумываясь о реальной угрозе повстанцев, которые все это время находились среди нас, а сейчас… Что я имею сейчас кроме нервного срыва и разодранных в кровь коленок?
Продолжая лежать в кромешной тьме, холодными ладонями я вытираю слезы со щек, пытаясь остановить начинающийся насморк. Ощущая раздающийся запах земли с грязных ладоней, в моей голове вновь проносятся картинки ужасного дня, проведенного в диком лесу.
***
Сквозь сон я улавливаю скрежет в замочной скважине и неторопливые шаги, приближающиеся ко мне с каждой секундой. Деревянный пол скрипит и проминается под тяжестью ног и человек молча присаживается на корточки возле моего лица. Некоторое время он молчит, а я в буквальном смысле ощущаю на себе его проницательный взгляд, но не решаюсь открыть глаза. Ощущая внезапное прикосновение к своей щеке, я тут же подрываюсь с места и опасливо прижимаюсь к стене, натягивая одеяло на себя.
– Ты меня боишься? – удивляется Адриан, слегка приподнимая брови. – Надо же, еще вчера целоваться лезла.
Я бросаю на него хмурый молчаливый взгляд.
– Окей, я надеюсь, за ночь ты все обдумала и больше не будешь бросаться на меня с такими громкими словами, – многозначительно произносит он со своей фирменной полуулыбкой. – Но тебе повезло, сегодня я добрый. Так что иди в душ, переоденься и спускайся вниз на завтрак, а я буду ждать тебя во дворе.
С этими словами он кивает в сторону вещей, которые принес с собой и покидает комнату, оставляя дверь открытой. Снизу доносятся громкие голоса Томаса и Роберта, спорящие о каком-то событии, вперемешку с закипающим чайником на плите, а я благодарю бога за то, что сегодняшнее пробуждение не было таким экстремальным и мокрым, как вчера.
После освежающего душа, благодаря которому я полностью смываю с себя весь вчерашний день, я переодеваюсь в новую аналогичную старой одежду и спускаюсь в столовую, где уже завтракают Селена и Шарлотта. Окидывая меня неоднозначными взглядами, девушки продолжают хранить молчание, лишь столовые приборы звонко стучат по тарелкам вместо их голосов. Некоторое время я ощущаю некое напряжение в воздухе и неловко начинаю свой завтрак, мечтая поскорее избавиться от бесконечной пустоты в желудке.
– Все в порядке? – раздается тихий неуверенный голос принцессы, бросающей на меня виновный взгляд.
Я коротко киваю и отпиваю чай, улавливая громкий дверной хлопок и краем глаза в дверях замечаю Адриана. Одним уверенным жестом он складывает руки на груди, кивая в сторону двора. Улавливая недоуменный взгляд Селены, я благодарно киваю Шарлотте за приготовленный завтрак и следую за принцем во двор.
Выйдя на улицу, я практически сразу же съеживаюсь от прохлады и наблюдаю, как все еще влажные волосы перекрывают мне взор от очередного потока ветра. Парень ожидает меня возле знакомого вместительного внедорожника камуфляжной расцветки с открытым багажником. В руках он удерживает ружье внушительных размеров, заправляя его патронами у меня на глазах. Я продолжаю стоять на крыльце дома, не в силах сделать и шагу, рассматривая его татуировку в виде перевернутого креста на шее.
Через мгновение он ловит мой недоуменный взгляд и ухмыляется, убирая винтовку обратно в багажник, специально громко хлопая крышкой.
– Не бойся, не пристрелю, – ехидно улыбается он. – Но, если будешь себя плохо вести как вчера, тогда не обещаю.
– Ближе к делу, – коротко бросаю я.
– Ого, какие мы серьезные, – он демонстративно хмурится и открывает одну из задних дверей автомобиля, берет оттуда черную бейсболку с чем-то еще и протягивает мне. – Сделай хвост и надень бейсболку. И без лишних вопросов, так нужно.
С недоумением на лице я беру из его рук резинку для волос, послушно сооружая на голове конский хвост и аккуратно натягиваю черную бейсболку, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье вслед за Адрианом. Когда он поворачивает ключ зажигания, я очень надеюсь, что мы следуем именно туда, где я всей душой хочу оказаться прямо сейчас.
Некоторое время наше молчание прерывают лишь очередные попсовые мелодии по радио, пока я безразлично наблюдаю за лесным пейзажем за окном, сменяющимся знакомыми городскими чертами. Мы мимолетно проезжаем центр города и спустя пол часа внедорожник останавливается возле до боли знакомого здания, от одного вида которого у меня сводит все тело, а сознание беспощадно возвращает в прошлое снова и снова.
Старинная каменная табличка гласит: тюрьма Вестре, основанная в 1895 году.
В легких неожиданно заканчивается кислород, и я не в силах сделать новый вдох, продолжая разглядывать рыжий фасад здания с красной металлической крышей. Адриан заглушает мотор и выходит из машины, открывая мою дверь. Некоторое время он выжидающе глядит в мою сторону, но я непрерывно смотрю на главные тюремные ворота за пределами которых находится тот безумный монстр, который до сих пор снится мне в самых страшных снах.
Тюрьма Вестре – самое последнее место, где бы я сейчас хотела оказаться.
Глава 27
– Так и будешь смотреть? – спрашивает Адриан, приподнимая одну бровь.
– Я туда не пойду, – упрямо говорю я, бросая на него презрительный взгляд.
– А я сказал пойдешь, – отстраненно отвечает он и резко хватает меня за руки, утягивая вперед.
Некоторое время я оказываю сопротивление, при этом прекрасно осознавая, что он вдвое выше и сильнее меня. В конце концов, я сдаюсь и нехотя выхожу из автомобиля, спускаясь на твердую землю. Он продолжает силой тянуть меня за руку и пару минут я ковыляю вслед за ним до главных ворот учреждения. Нас встречают два сотрудника тюрьмы в синих униформах и просят пройти вперед через метала детектор в металлической рамке в форме дверного проема. Я прохожу вслед за принцем и когда детектор не издает лишних пищащих звуков, один из сотрудников проходит вперед, уводя нас вглубь первого сектора учреждения.
Когда мы ступаем в узкие коридоры с хорошей освещенностью и довольно спокойной обстановкой, в моих легких заканчивается кислород. Несмотря на довольно-таки уютное внутреннее убранство тюрьмы, как и в соседних скандинавских странах, меня начинает трясти с каждым новым шагом. Пытаясь унять нервный тремор рук, я останавливаюсь посреди коридора, наблюдая как с каждым шагом мужчина в синей форме удаляется от меня вместе с Адрианом, но в последний момент он поворачивается ко мне с тяжелым вдохом и идет в мою сторону, хватая за трясущиеся руки.
– Я не пойду туда, – дрожащими губами произношу я.
– Что ты заладила? Не пойду, не пойду, – раздраженно проговаривает он, пытаясь утянуть меня за собой.
– Я не пойду к нему! – кричу я сквозь слезы на весь коридор, резко вырываясь из его рук.
Краем глаза я замечаю нашего проводника в синей униформе, который резко останавливается посреди коридора, недоуменно оборачиваясь на нас. Некоторое время он продолжает стоять и выжидающе смотреть в мою сторону, складывая руки на груди.
– Слушай, ты должна побороть свой страх, – настойчиво произносит Адриан, заглядывая мне в глаза. – Ты так и будешь всю жизнь жить страшными воспоминаниями? Так побори их, черт возьми!
– А кто сказал, что я хочу их побороть?! – кричу я, захлебываясь слезами.
Я отхожу от него на несколько шагов и прикрываю лицо руками, пытаюсь остановить истерику. Осознавая, что нахожусь в одном здании с тем чудовищем, которое все детство было самым эпицентром всех моих кошмаров и что с каждым шагом я приближаюсь к нему все больше и больше – еще сильнее загоняет меня в панику, вызывая приступ неконтролируемой истерики.
– Ты даже лишний раз его увидеть боишься, – спокойным голосом констатирует парень, продолжая настойчиво глядеть мне в глаза, твердо хватая меня за плечи обеими руками. – Давай так. Сейчас он тебе ничего не сможет сделать, вокруг куча надзирателей, а рядом с тобой буду я. Договорились?
Некоторое время тяжело дыша, я смотрю в его сторону недоуменным взглядом, тыльной стороной ладони вытирая влажные щеки. Смотрю и не понимаю, зачем он все это делает, а главное, какая в этом выгода…
– Как ты узнал? – хриплым голосом тихо спрашиваю я, пытаясь восстановить дыхание.
– Ну, знаешь ли, есть определенные плюсы иметь титул принца, – саркастически подмечает он, играя бровями. – Пойдем, пора взглянуть в глаза своему страху.
Он берет меня за руку, и я нервно сглатываю, когда мы подходим к нашему проводнику в синей униформе надзирателя. Мужчина отворяет нам огромную массивную металлическую дверь и называет номер комнаты, после которого у меня пробегает табун омерзительных мурашек по всему телу.
Мы проходим внутрь еще одного коридора с бесконечным числом комнат одиночек с прозрачными дверьми. Адриан уверенно ведет меня вперед в сторону нужной комнаты, пока на нас обращены недоуменные взгляды заключенных сквозь прозрачные двери. Наконец, он останавливает свой ход возле очередной двери за пару шагов до нее, направляет на меня выжидающий взгляд и кивает в сторону нужной комнаты, пропуская меня вперед.
Когда я решаюсь сделать первый шаг – меня снова охватывает паника.
Буквально каждой клеточкой тела я начинаю ощущать, как саднят многолетние шрамы на спине – следы от его кожаного ремня, как небольшие участки кожи головы начинают покрываться мурашками от одного лишь воспоминания о выдернутом клочке детских волос.
Но я делаю глубокий вдох и смело шагаю вперед, дрожащими пальцами открывая прозрачную дверь и на миг, всего на секунду тот мимолетный пыл мигом улетучивается, когда я вижу его.
Еще несколько секунд он не подозревает о моем внезапном визите, но почти сразу разворачивает голову в мою сторону, с недоумением на лице оглядывая меня с ног до головы. Первые секунды он не узнает во мне меня, но спустя мгновение его широкий лоб покрывается удивленными морщинами, а меня разрывает на части, когда в его лице я вижу ту знакомую мимику, которую так опасалась, после которой чувствовала невыносимую боль во всем теле, напрочь ломающую всю детскую психику и благодаря которой научилась распознавать чужие эмоции…
Он довольно неплохо устроился, впрочем, как и все заключенные в Скандинавии. Небольшая комнатка с приятным ненавязчивым ремонтом и односпальная кровать, напротив которой находится письменный стол с миниатюрным телевизором и массивной книжной полкой сверху.
– Не думал, что когда-нибудь увижу тебя, – говорит он спокойным голосом и берет в руки пульт, который утопает в его руке, чтобы убавить звук телевизора. – По какому поводу столь почетный визит?
Прошедшие годы изменили его тело. На смену каштановым раздражающим кудрям пришла седая лысина, лицо покрылось возрастными морщинами, а впалые карие глаза будто еще сильнее вдавились в череп, соседствуя с темными нездоровыми кругами под глазами.
– Пришла тебе в глаза посмотреть, – безразлично бросаю я, продолжая стоять на пороге комнаты, надеясь, что он не успел уловить дрожащие нотки в моем голосе.
– Ну, что, посмотрела? – ухмыляется он, продолжая с интересом оглядывать меня с головы до ног.
Я смотрю куда-то сквозь него, а в это время в моем сознании проносятся тысячу неприятных воспоминаний, будто разум намеревается забросить тело обратно в прошлое, иначе я не могу найти объяснение тому, почему впервые за столько лет начинают саднить старые раны.
– У мамы рак, – процеживаю я сквозь зубы.
– И ты пришла мне об этом сказать, потому что винишь меня в этом? – саркастично отзывается он.
– Я пришла сказать тебе, что ты чудовище, Кристоф, и я ненавижу тебя, – сквозь зубы проговариваю я, выплевывая каждое слово, обращенное к нему. – Ненавижу, но больше не боюсь.
Мужчина демонстративно сгибается пополам от собственного смеха, продолжая сидеть на кровати, и я еще раз убеждаюсь, что он монстр, питающийся чужими страхами. Когда он наконец успокаивается, белоснежным платочком промачивая небольшие крупинки пота со лба, то вновь устремляет свой надменный взгляд в мою сторону.
– Слышал, ты отбор прошла? Не дурно, хоть чего-то добилась в этой жизни, – насмехается виновник всех моих детских страхов. – Только не профукай свое счастье, как мать твоя. Видишь, настолько отчаялась после отбора, что со мной сошлась.
Мои брови угрюмо встречаются на переносице, и несколько секунд я все еще пытаюсь понять, послышалось мне или нет. Адриан резко хватает меня за запястье, утягивая назад, но некоторое время я сопротивляюсь ему.
– Что ты сказал?! – возмущенно кричу я, краем уха улавливая свой звонкий голос, который продолжает эхом раздаваться в коридоре.
– Лилибет, пойдем, – настойчиво произносит Адриан над моим ухом, продолжая утягивать в коридор.
– Кэтрин так и не рассказала своей дочери об участии в отборе? – усмехается мужчина, продолжая испытывать удовольствие от моей реакции. – Как похоже на нее.
– Заткнись, – грубо бросает Адриан в его сторону и, громко закрывая дверь комнаты, уводит меня прочь из коридора с одиночными камерами заключенных.
– Стой! – кричу я, пытаясь бороться с его напором. – Я должна знать!
Принц резко останавливается напротив очередной комнаты с прозрачной дверью, сквозь которую на нас бросает свои недоуменные взгляды один из заключенных. Адриан крепче сжимает мою ладонь, его брови сердито встречаются на переносице, а уверенный взгляд направлен строго мне в глаза.
– Неужели ты не понимаешь, что он готов говорить что угодно, лишь бы ты продолжала до трясучки бояться его? Он тобою играет и манипулирует, а ты все это глотаешь и требуешь добавки.
– Какого черты ты тогда привез меня сюда?! – гневно бросаю я, недоуменно глядя на него.
Адриан продолжает тащить меня вперед и вот мы уже минуем коридор с комнатами заключенных и приближаемся к КПП. Всю дорогу до ворот парень упорно молчит, крепко сжимая мою ладонь так, что спустя время она начинает замерзать и неметь от недостатка притока крови. Когда мы усаживаемся в автомобиль, он поворачивает ключ зажигания и продолжает упорно молчать, избегая моего взгляда. Некоторое время мы молча едем по городу, пока меня не охватывает очередная истерика, поэтому, когда я начинаю нервно смеяться, он направляет мимолетный взгляд в мою сторону с немым вопросом на лице.
– Он даже не выключил телевизор, когда увидел меня на пороге своей комнаты. Как будто я прихожу к нему каждые выходные, – хихикая произношу я, ощущая, как слезы постепенно настилают глаза. – Я не увидела в его глазах никакого раскаяния и чувства вины.
– Я не совсем согласен с королем по поводу гуманности тюрем, – не отрываясь от дороги, признается Адриан, крепко удерживая руль. – Таких людей тюрьмы не меняют.
– Ты прав, он не изменился, но он говорил чистейшую правду по поводу моей матери, и я просто обязана узнать…
– Думаю, ты еще не готова, – твердо сообщает он, перебивая меня.
– Что значит?!… – недоуменно произношу я, когда осознаю, что мы паркуемся возле национального госпиталя.
Как только автомобиль останавливается, я выбегаю на парковку, быстрым шагом направляясь в сторону главного входа с высокой громогласной табличкой «Rigshospitalet», но твердая хватка Адриана практически мгновенно останавливает мой ход.
– Не так быстро, – произносит он, глубже натягивая черную бейсболку мне на глаза, одновременно надевая на себя черные квадратные очки. – А вот теперь можно идти.
Быстрым шагом мы заходим в главный корпус больницы, где нас встречает миловидная девушка примерно моего возраста, дружелюбно задавая нам вопрос. Адриан коротко отвечает ей, на что она подробно рассказывает, как нам пройти в нужный корпус.
Пару минут, минуя длинные коридоры различных корпусов, мы проходим через широкие двери с надписью «отделение онкологии», и на секунду у меня замирает сердце. Следуя рекомендациям девушки, мы спускаемся во внутренний двор больницы, предназначенный для пациентов онкологического и кардиологического отделений. Как только я ступаю на очищенный зеленый газон, глаза за считанные секунды находят маму, а тело само бросается ей навстречу, но едва ли у меня получается сделать и пары шагов, как снова и снова его руки резко останавливают мой порыв.
– Что опять?! – с раздражением бросаю я, глядя ему в глаза.
– Ты не замечаешь, что она не одна? – спрашивает Адриан, кивая в ее сторону.
И вправду, я настолько хочу увидеть маму, что не замечаю остальных людей вокруг. Она мило беседует со старушкой, которая опирается на оборудованные ходунки, и по различию в их одежде я делаю вывод, что они из разных отделений. Но в глаза бросается лишь одно – мама сбросила очень много веса. Очень непривычно видеть ее такой исхудавшей с тонкими торчащими скулами и с платком на голове, прикрывающим остатки волос, но ведь все это неважно, если она победит своего недуга?!..
– Ну, да, с какой-то женщиной…
– Это не просто какая-то женщина, – настойчиво сообщает он, глядя в их сторону. – Это моя бабушка.
– Что?! – недоуменно протягиваю я, пытаясь четче рассмотреть в старушке королеву-мать. – Она… очень изменилась. То есть, почему моя мама разговаривает с ней?
– Скорее наоборот, почему королева разговаривает с твоей матерью, – задумчиво произносит он, сощуривая веки.
И как только до меня доходит, что их разговор может быть как-то связан с прошлым отбором, в котором могла участвовать моя мама – их третьим собеседником становится тот, кого я меньше всего ожидаю увидеть прямо сейчас. К женщинам подходит Кристиан, любезно помогая своей бабушке присесть на ближайшую скамейку, и я всем своим нутром ощущаю болезненный укол в сердце.
Прямо сейчас я наблюдаю за двумя дорогими мне людьми, но не имею малейшей возможности подойти к ним, обнять, высказать все, что сейчас чувствую и что накопилось за все это время на душе.
– Черт, и этот тут нарисовался, – сквозь зубы процеживает Адриан, наблюдая за кузеном. Спустя мгновение он бросает мимолётный взгляд в мою сторону. – Даже не думай бежать к нему.
– И что ты мне сделаешь? – с издевкой спрашиваю я, хмуро глядя на парня.
Его брови сердито встречаются на переносице, а взгляд, в котором блуждают опасные, яростные искорки – скользит по моему лицу.
– Уничтожу, – раздается его гневный голос над моим ухом.
Я перевожу взгляд на людей и наблюдаю, как Кристиан тут же берет телефон, отвечая на звонок. Через мгновение его изучающий взгляд начинает обводить весь внутренний двор в поисках чего-то определенного. Я перестаю дышать, ощущая мощный толчок назад со стороны Адриана и ноги уже несут меня по отделению онкологии.
Некоторое время мы бежим по больнице, чуть ли не сбивая медсестер и пациентов на своем пути, а отделения и корпуса сменяются один за другим. Адриан по-прежнему продолжает крепко удерживать мою руку, упорно утягивая меня вслед за ним, а я не понимаю почему я бегу от тех, с кем не хочу расставаться ни на секунду.
– Подожди, – запыхавшись, еле проговариваю я. – Почему мы бежим? Да стой ты!
Но он не слышит меня.
Когда мы выбегаем на парковку он быстрыми движениями рук открывает автомобиль и садится на водительское сиденье, а я продолжаю стоять возле внушительного внедорожника и через стекло пассажирского сиденья сверлю его гневным взглядом, параллельно борясь с отдышкой.
– Садись, живо! – гневно процеживает он сквозь зубы.
– Обещай, что расскажешь мне правду про маму, – кричу я, пользуясь моментом.
– Если ты сейчас не сядешь, меня повяжут, а тебя возьмут как соучастника. Ты понимаешь?! – яростно шипит он, изнутри открывая мне пассажирскую дверь. – Ему доложили о том, что видели нас здесь, а это значит…
– Ты похитил меня, мне нечего бояться, – спокойно произношу я, наблюдая, как последние нервы парня натягиваются как струны на гитаре.
Некоторое время он нервно оглядывает парковку на наличие людей в форме и кидает последний сердитый взгляд в мою сторону. А я понимаю, что терять мне нечего и прямо сейчас я могу сбежать от него к Кристиану и бежать он за мной не станет, слишком опасно, но как только я слышу его слова – меня передергивает.
– Ты все еще думаешь, что он любит тебя? – с ухмылкой проговаривает он, руками облокачиваясь об руль. – Ты разве не помнишь его взгляд, когда он увидел наш поцелуй? Нет?! А то, что он всю жизнь скрывал от тебя тот факт, что является наследником короны тебя не смутил?! А предложение Селене от просто так сделал? Он думал о тебе, когда принимал решение?! – настойчиво произносит Адриан, слегка прищуривая глаза. – Ты все еще хочешь к нему бежать?
Мои губы дрожат, и я изо всех сил держусь, чтобы не врезать ему, пока он продолжает бить по больному, совершенно четко осознавая, что виновник слива нашего поцелуя в парке сидит прямо передо мной.
– Заткнись…
– Если бы он так захотел вернуть тебя, то поднял бы на уши всю страну, и ты была бы уже рядом с ним, а не со мной, – спокойно говорит он, слегка понижая голос. – Я твой единственный друг, Элизабет.
Я крепко сжимаю зубы и мотаю головой, отказываясь верить его правдивым словам.
– Я с тобой не по своей воле, – сквозь зубы процеживаю я.
– Это пока, – самодовольно произносит он и меня уже начинает тошнить от его излишней самоуверенности. – Если прямо сейчас ты сядешь в машину, я расскажу тебе историю твоей матери, – сосредоточенно говорит он. – Разве я хоть раз солгал тебе?
И в очередной раз я доверяюсь ему и, нервно сглатывая, усаживаюсь в машину.
В этот момент автомобиль рывком подрывается с парковочного места, звеня колесами и спустя несколько секунд мы уже мчимся по проезжей части в центре города. Всю дорогу Адриан молчит, крепко сжимая руль автомобиля, а я гадаю, скажет ли он правду про мою маму или вновь бросит меня в той ужасной комнате-одиночке, чтобы я не задавала лишних вопросов. С каждой секундой, проведенной в этом массивном автомобиле, я уже начинаю сомневаться правильно ли я поступила, ведь рядом со мной сидит последний человек, которому я бы хотела доверять.
Когда внедорожник спускается с асфальтированной дороги на голую лесную землю – нас начинает потряхивать и ко мне приходит неприятное осознание того, что я вновь возвращаюсь в этот ужасный дом, в котором проведу неизвестно сколько ночей подряд.
Адриан выходит из автомобиля и пропускает меня вперед, открывая передо мной массивную входную дверь. Я ступаю в просторы дома, проходя прямиком в столовую и натыкаюсь на пристальный взгляд нескольких пар глаз, среди которых замечаю пару знакомых лиц.
– Эли! – громко восклицает Карен, бросаясь мне на шею. – Боже, ты так похудела! Вас там голодом морили что ли?!
– Сюрприз, – саркастически произносит Адриан, проходя в столовую. Некоторое время я наблюдаю, как он подходит к плите и рассматривает содержимое кастрюль.
Через мгновение мой взгляд падает на Алекса, который продолжает уверенно сидеть за столом, вальяжно облокачиваясь об стул и пуская на меня равнодушные взгляды. На его лице я обнаруживаю мелкие свежие ссадины в районе лба, а на шее все также неизменно красуется татуировка в виде перевернутого креста.
Тут же я замечаю, как Шарлотта бросает обеспокоенные взгляды в мою сторону, а Селена делает вид, будто и вовсе не замечает меня.
– Ну, чего ты молчишь?! – удивляется Карен, отстраняясь от меня, чтобы взглянуть в глаза. – Неужели не соскучилась?
Я смотрю на нее и понимаю, что прямо сейчас на меня глядит не подруга, а та девушка, которая связалась с повстанцами и наглухо растворилась в одном из них.
– Я не так представляла нашу встречу, – признаюсь я, пуская взгляды в сторону Адриана. – У нас осталось одно незаконченное дело.
– Не слишком ли много дел у вас двоих? – ухмыляется Селена, уверенно скрещивая руки на груди, а ее бровь вопросительно изгибается, когда она бросает гневный взгляд на принца.
– Солнышко, ничего личного, только бизнес, – усмехается Адриан, невинно приподнимая ладони перед собой.
Расмуссен поочередно пускает подозрительные взгляды то на меня, то на парня и в моей голове закрадываются несколько неприятных мыслей.
– Не поняла, у них что-то есть? – недоуменно шепчет мне в ухо Карен, незаметно наклоняясь в мою сторону.
Я безразлично пожимаю плечами, сигнализируя о том, что меня абсолютно не волнуют их отношения. В комнате появляется оглушительная тишина и все это время я продолжаю гневно смотреть в сторону Адриана.
– Ты обещал, – сквозь зубы процеживаю я, испепеляя его взглядом.
– Тише, тише, – произносит он, усаживаясь за стол. – Как только нас покормят в этом доме, так сразу. Не бухти, Лилибет.
Шарлотта, бросая на меня жалостливые взгляды, тут же подрывается накладывать своему кузену обед, вслед за этим накладывая еще одну порцию рядом с ним, а я все это время уже начинаю жалеть о том, что не сделала правильный выбор в пользу Кристиана на парковке больницы. Навряд ли мне представится еще один подобный шанс и Адриан прекрасно понимает, что прямо сейчас я никуда от него не денусь, пользуясь моим положением.
Сукин сын.
– Лилибет?! – раздается удивленный шепот со стороны Карен. – Он называет тебя как Чак?!
Одним жестом руки Адриан приглашает меня за стол и как только я вижу и в буквальном смысле ощущаю вкус аппетитной отбивной на языке – мой желудок мгновенно сворачивается в трубочку. Я отодвигаю свою порцию от него и принципиально усаживаюсь на самый край стола рядом с Шарлоттой. Во время трапезы Адриан пускает в мою сторону насмешливые взгляды, параллельно слушая рассказ Алекса про очередной план захвата административного здания. Когда я слышу количество человек, задействованных в операции, меня передергивает.
Как только Карен пытается с интересом что-то спросить у меня, я демонстративно встаю из-за стола, громко отодвигая стул. Несколько любопытных пар глаз направляются в мою сторону, но я смотрю лишь на Адриана.
– Жду тебя во дворе, – коротко бросаю я и выхожу из дома под недоуменную ухмылку Алекса.
Спускаясь по ступенькам крыльца, краем уха я улавливаю обрывки мужских голосов и направляюсь в сторону внушительного внедорожника, пытаясь через стекло водительского сиденья убедиться, что ключ зажигания на месте и удостоверяясь в этом, удовлетворенно разворачиваюсь в сторону входной двери. Съеживаясь от прохладного лесного ветра, я делаю несколько шагов вперед и в этот момент на крыльцо выходит Адриан с неизменной ухмылкой на лице, а я в это время молюсь всем богам, что он не заметил, как я подходила к машине.
– Слушай, я конечно понимаю, что ты такая крутая, но напоминаю, так разговаривать здесь могу только я, а ты должна послушно кивать, – забавным голосом произносит он и подходя ко мне практически вплотную, одним пальцем щелкает козырек моей черной бейсболки.
– Я тебе ничего не должна, – резко бросаю я, продолжая пускать безразличные взгляды в его сторону. – Ближе к делу.
– Ух, какие мы дерзкие, мне нравится, – ухмыляется он и, обнажая свои белоснежные зубы, прячет руки в карманы брюк. – Еще не передумала узнать всю правду о своей матери? Что ж, ну, пошли.
Он кивает в сторону леса, размеренным шагом приближаясь к знакомой лесной тропинке. Я иду вслед за ним, гадая, что он придумал на этот раз.
– Почему мы не может поговорить в доме? – недоумеваю я, догоняя его и, складывая руки на груди, съеживаюсь от холода.
– В лесу не будет слышно твоих криков, – хладнокровно произносит он, и когда я пугливо останавливаюсь посреди леса, начинает смеяться. – Да не в этом смысле.
– Ты можешь просто рассказать мне все без лишних подколов? – раздраженно спрашиваю я, шагая вслед за ним. – Я имею право знать.
– Также как имела право знать про Кристиана? – намекает он, вопросительно изгибая бровь.
– Почему ты его так ненавидишь, что вплетаешь в каждый разговор?! – недоумеваю я, эмоционально вскидывая руки вверх.
