Текст книги "Твоя маленькая ложь (СИ)"
Автор книги: Alena Lavr
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 45 страниц)
Одним движением руки я хватаюсь за лоб, выдыхая воздух. Признаться честно, я не думала, что первый отборочный тур будет таким жестким. Зачем они так издеваются над нами?
– Ну, мне не о чем беспокоиться, – признается Марта, пожимая плечами, и направляет вопросительный взгляд в мою сторону.
– Ах, да, да, мне тоже не о чем, – тихо проговариваю я, смущенно опуская взгляд на деревянный паркет не первой свежести.
В коридоре раздается звук скрипучей двери и звон каблуков по паркету. Из кабинета выходит девушка с медицинской картой в руках и широкой улыбкой на лице.
– Прошла? – с интересом спрашивает девушка с копной рыжих волос.
– Да, у меня все в порядке, осталось дождаться результатов нескольких анализов через три дня и, можно сказать, я уже принята! – она восхищенно хлопает в ладоши и под звон каблуков удаляется по длинному коридору.
Из кабинета выглядывает женщина средних лет в белом халате и, осматривая нас четверых, аккуратно снимает медицинскую маску на лице.
– Можете проходить все вчетвером, – отстранённым голосом отчеканивает она и удаляется обратно в кабинет.
Мы переглядываемся друг с другом и по очереди заходим в кабинет. Помещение трудно назвать кабинетом, это целый бальный зал, в котором располагаются несколько деревянных столов за каждым из которых сидят люди в белых одеждах, их разделяют только обычные белоснежные перегородки. Мы по очереди подходим к столу той женщины, которая нас пригласила и каждого из нас она распределяет по докторам. Первым мне достается дантист.
Я медленно подхожу к мужчине средних лет крепкого телосложения с легкой трёхдневной щетиной. Он аккуратно раскладывает свои инструменты, чтобы принять следующего пациента.
– Не стесняйся, проходи, – спокойным голосом проговаривает он, осматривая меня с ног до головы с легкой улыбкой на лице.
Я усаживаюсь в кресло, подавая медицинскую карту доктору.
– Посмотрим, что тут у нас, открываем ротик, – мягко произносит мужчина.
Спустя несколько минут доктор заканчивает осмотр с формулировкой «здорова», ставит печать, подпись и отдаёт медицинскую карту мне в руки. Далее меня ожидает отоларинголог. Милая девушка доброжелательно приглашает меня к себе на осмотр, меня ожидает проверка ушей, горла и носа. После завершения осмотра доктор ставит печать и подпись на моем бланке и благополучно отдаёт его мне. Я прохожу к первому свободному врачу и усаживаюсь на стул рядом со столом офтальмолога. Опрятная женщина средних лет говорит мне прикрывать по очереди глаза и озвучивать буквы, на которые она показывает указкой.
– Конечно, у тебя не сто процентное зрение, но это не страшно, – с улыбкой проговаривает доктор, расписываясь на моем бланке, и подмигивая, добавляет, – жить можно.
Я с ужасом и трясущимися руками направляюсь к последнему доктору. Гинеколог находится в отдельном помещении, в небольшом кабинете, который разделён одной шторкой на две части. Я прохожу в кабинет, подавая свой бланк женщине средних лет приятной наружности.
– Проходи, пожалуйста, не стесняйся, – спокойным голосом говорит она, указывая на гинекологическое кресло, с интересом рассматривая мою медицинскую карту.
Спустя несколько минут, когда женщина убеждается, что я готова к осмотру – натягивает белые резиновые перчатки на тонкие длинные пальцы и готовит инструменты для сбора анализа.
– У тебя есть предрасположенность к онкологическим заболеваниям? Есть родственники с проблемами сердца?
Я сглатываю, вспоминая про диагноз, который на днях поставили маме.
– Нет, – лгу я, крепче сжимая ладони.
– Хорошо, сейчас я возьму у тебя несколько анализов сразу, только не пугайся и расслабься, – сообщает она, приступая к процедуре.
Спустя некоторое время, заканчивая сбор анализов, я наблюдаю, как врач заполняет мою медицинскую карту.
– Результаты анализов тебе пришлют по почте через три рабочих дня, – сообщает она, расписываясь в бланке, – когда анализы будут известны организаторам, станет понятно прошла ты первый отборочный тур или нет. Желаю удачи!
– Спасибо, – я выдавливаю слабую улыбку на лице и с облегчением выхожу из кабинета.
Последний кабинет на сегодня это забор мочи и крови. В отдельном помещении меня радушно встречает бабушка в белом комбинезоне, приглашая присесть на кушетку и зажать кулак. Обрабатывая место забора крови, она принимается менять пробирку за пробиркой с красным содержимым. Пытаясь встать с кушетки, я ощущаю легкое головокружение и резко опираюсь об стену.
– О, моя дорогая, у кого-то низкое давление? – добродушно проговаривает бабушка с легкой улыбкой на лице. Через несколько секунд она протягивает мне одноразовый стаканчик с водой, – выпей водичку и посиди пока, вот тебе баночка, сходишь в туалет и принесёшь ее мне обратно.
Я мельком киваю и спустя несколько минут выполняю просьбу женщины. Выхожу из кабинета анализов, аккуратно прижимая кусочек ваты к кровоточащей вене, и отдаю медицинский бланк женщине, к которой мы подходили изначально. Пока она сверяет подписи и печати докторов, я мельком осматриваю зал и замечаю новых девушек, проходящих осмотр.
Раздается резкий хлопок двери. Из кабинета гинеколога в зал выходит разъяренная девушка с короткими чёрными волосами, проколотым носом и разноцветными татуировками на всю левую руку.
– Это полный бред! – кричит она, размахивая руками во все стороны. Всего на миг я замечаю, что на ее руках уже отсутствует красный пропускной браслет. – Все это несправедливо!
Она гневно хлопает дверью зала, но ее приглушенные крики продолжают звенеть в воздухе ещё несколько секунд.
– Все хорошо, – сообщает женщина, возвращая мне медицинский бланк с готовыми печатями и подписями всех докторов. – Сейчас проходи в зал номер три.
– Хорошо, до свидания, – говорю я на полпути к дверям.
Закрывая за собой огромную деревянную дверь, в коридоре я обнаруживаю Марту, которая, очевидно, дожидается меня.
– Ну, как все прошло? – с горящими глазами спрашивает девушка, придерживая свой бланк.
– Вроде все хорошо, – я слабо улыбаюсь, пожимая плечами.
– У меня тоже, – сообщает она, – говорят, в зале номер четыре мы будем показывать свои таланты или просто то, что умеем делать…
От неожиданности я удивленно приподнимаю брови.
– У меня была точно такая же реакция, когда я узнала об этом, – шепотом добавляет Марта.
В дебрях королевского дворца мы с трудом отыскиваем нужный нам зал и, за отсутствием очереди, я первая захожу вовнутрь. Внутреннее убранство этой залы на первый взгляд кажется намного уютнее прежних комнат и больше похоже на личный кабинет какого-нибудь герцога. На одной из стен красуется вселенских масштабов карта мира, посреди комнаты восседает небольшой стол из темно-красного дерева, на котором красуются бесконечные пачки документов и канцелярские принадлежности, на стене напротив карты расстилаются огромные стеллажи нескончаемых книг с тёмными обложками. Я улавливаю доброжелательную улыбку девушки лет тридцати пяти в очках с тонкой позолоченной оправой, сидящей за деревянным столом. Светлые крашеные волосы средней длины аккуратно уложены в конский хвост, а карие глаза излучают теплоту и непринужденность.
– Добрый день! – восклицает она, я отдаю ей свой медицинский бланк, и она принимается внимательно изучать мои данные. – Элизабет, так? Проходи, присаживайся, – она указывает на кресло напротив себя.
Некоторое время девушка изучает записи докторов в моем бланке, время от времени приподнимая тонкие брови.
– Что ж, я вижу, медосмотр ты прошла успешно, за исключением некоторых анализов, результаты которых будут известны через несколько дней, – констатирует она, поднимая взор карих глаз на меня. – Меня зовут Эмма, я психолог и будущий наставник всех избранных девушек отбора, а также главный помощник и советник по всем вопросам. Сейчас мы с тобой пройдём парочку тестов и немного побеседуем. Ты не против?
Девушка излучает искреннюю улыбку и полностью располагает к себе.
– Нет, я не против, – тут же отвечаю я.
Следующие пятнадцать минут я прохожу такие тесты как «Тест Люшера», «Тест СМИЛ» и «Я-структурный тест Аммона». К концу последнего теста мои мысли начинают путаться, а комната вокруг немного пошатываться. Последнее я все же списываю на сдачу анализа крови.
Эмма заканчивает проверять оставшиеся страницы теста и складывает руки на стол.
– Что ж, Элизабет, – ровно начинает она, – общая картина результатов тестов мне известна. Ничего плохого, негативного и лживого я в твоих ответах не заметила. А теперь поговорим в целом о нашем отборе. Что ты думаешь по этому поводу?
Я не ожидала таких провокационных вопросов, да и вообще не ожидала психолога на первом отборочном туре в целом. Несколько помедлив с ответом, я все же собираюсь с мыслями и выдыхаю.
– Конечно, меня привлекает перспектива быть принцессой, а впоследствии и королевой нашей страны, но все же я неоднозначно отношусь к отбору, – искренне парирую я.
Психолог удивленно приподнимает брови, явно заинтересованная моим ответом.
– Правда? Почему же? – задаёт вопрос Эмма, озадаченно поднося кисть руки к подбородку.
– А почему принц должен жениться на какой-то простолюдинке из народа? – говорю я, слегка улыбаясь. – Да, конечно, это момент сближения народа и королевской семьи в целом, но все же? Грубо говоря, через несколько лет королевские отпрыски вообще не будут иметь королевскую кровь.
– Справедливое замечание, – констатирует девушка, скрещивая руки на груди. – А как ты отнесёшься к тому, если узнаешь, что принц все это время находился в поле твоего зрения, допустим, был твоим соседом по улице, или твоим одноклассником, плохо успевающим по учебе, а может быть даже твоим бойфрендом?
Эмма устремляет взгляд в мою сторону, ожидая моей реакции на столь неординарный вопрос.
Но в ответ я лишь подавляю нервный смешок и устремляю взгляд на потолок.
– Такого просто не может быть, – через некоторое время, выговаривая я, продолжая улыбаться.
– Почему ты ответила, не подумав, Элизабет? – спрашивает психолог, с интересом наклоняя голову в сторону.
– Потому что я уверена, что в моем окружении нет таких людей, – спокойным тоном проговариваю я, сохраняя забавную улыбку на лице.
– Чтобы так утверждать у тебя должны быть хорошо развиты интуиция и наблюдательность, – констатирует она, – ты можешь похвастаться этими качествами?
Несколько секунд я медленно оглядываю своего собеседника, собираясь с мыслями.
– Когда ты ответила «справедливое замечание» на мою точку зрения по поводу отбора, ты сразу же скрестила руки на груди, что означает, что ты не согласны с моим мнением по этому поводу, – сообщаю я. – Скрещивание рук всегда выдает желание защитить свою веру от сомнений другого и поэтому становится намеренным действием. Люди никогда не скрещивают руки просто так.
– Значит, тебе знакомо такое понятие как «язык жестов»? – удивляется Эмма.
Я несколько раз киваю.
– Это очень хорошо, значит тебе известно, как вести себя в обществе, – заключает психолог.
– Скажем так, мне известно, как правильно себя преподнести, – сообщаю я, сохраняя торжественную улыбку на лице.
– Прекрасно, Элизабет, это умение тебе очень пригодится в будущем, – сообщает девушка, передавая бланки мне в руки. – Было очень приятно с тобой пообщаться, буду ждать тебя в рядах избранных. Желаю удачи!
– Большое спасибо, мне тоже было приятно побеседовать, – признаюсь я, направляясь к двери.
– Элизабет? – раздается мое имя за спиной.
Я медленно разворачиваюсь с озадаченным видом, крепко прижимая бумаги к себе.
– Прости за вопрос, но ты никогда не думала поступить в университет на криминального психолога? – интересуется Эмма.
Я нахмуриваю брови, задумчиво направляя взор на потолок.
– Нет, я совершенно не думала об этом, – честно признаюсь я.
– Я ни в коем случае не призываю, но тебе стоит задуматься об этом, у тебя есть все задатки, – искренне советует психолог.
Я несколько раз киваю и с озадаченным видом выхожу из кабинета, уступая дорогу Марте.
Сама того не замечая, полностью погружённая в мысли, я ковыляю до двери под номером четыре. Возле дверей уже образовывается небольшая очередь из шести девушек, каждая из которых что-то репетирует, повторяя и заучивая снова и снова.
– Здесь что-то типа шоу талантов? – спрашиваю я у девушки, которая повторяет одну и ту же строчку стихотворения несколько раз подряд.
– Что? Ах, да, что-то вроде того, – отстранённо отвечает она спустя некоторое время.
Огромная двухметровая дверь залы отворяется и оттуда выходит довольная девушка с чехлом от скрипки в руках.
– Ну, как? – хором накидываются на неё девушки.
– Все прошло хорошо, я бы даже сказала идеально! – воркует скрипачка, эмоционально вскидывая руки вверх.
Вокруг раздается облегчённые выдохи девушек и одна из них с белоснежным альбомным листом в руках заходит вовнутрь.
Я наблюдаю, как скрипачка исчезает из моего поля зрения и меня мгновенно осеняет. Когда я была в пятом классе, Чак впервые принялся учить меня играть на огромном чёрном рояле, который до сих пор благополучно располагается в его гостиной. И хоть поначалу мне это занятие жутко не нравилось, со временем я освоилась и мне даже начало доставлять удовольствие то, что у меня начали получаться сложные произведения без фальшивых нот. В который раз я уже вынуждена благодарить Чарли? Осталось только надеяться, что в этой зале присутствует хоть какой-нибудь синтезатор…
Очередь передо мной со временем редеет, и чем ближе я подхожу в двери, тем сильнее потеют мои ладони.
– Переживаешь? – доносится до меня мягкий голос Марты, только что пришедшей от кабинета психолога. Я молчу, в ответ лишь неуверенно пожимая плечами. – Не волнуйся, у нас с тобой все получится.
Я пытаюсь выдавить хоть какую-нибудь улыбку, глядя в ее светящиеся глаза цвета янтаря, замечая, как из залы выходит девушка, за которой я занимала очередь. На ее лице отображены обида и отчаяние, перемешанные со страхом и злостью. Она сердито поджимает губы, хлопая дверью как можно сильнее, и мы все понимаем, что она не прошла первый этап отбора.
Я осознаю, что настала моя очередь и хватаюсь за холодную ручку двери, мысленно вспоминая все заученные назубок композиции Людвига Ван Бетховена, заодно коря себя, что никак не готовилась к этому моменту заранее.
Чувствую себя словно на решающем экзамене, который может изменить всю мою жизнь, как в лучшую сторону, так и в худшую, ведь все целиком и полностью зависит только от меня.
Прихожу в себя, когда слышу звук закрывшейся за мной меня двери, эхо которого раздается на всю огромную залу. Обвожу помещение беглым взглядом и наблюдаю перед собой зал внушительных размеров с панорамными окнами, покрытыми элегантными французскими шторами стиля барокко карамельного цвета. Ближе к окну занимает большое пространство белый рояль, от одного вида которого я мысленно выдыхаю, но на одном рояле организаторы решили не останавливаться, подле него располагаются скрипка, контрабас, виолончель и саксофон. Посреди зала, напротив дверей, располагаются несколько столов, покрытые красной скатертью, за которыми восседают женщина средних лет, мужчина и совсем юная девушка.
Я нервно сглатываю, несколько раз обводя взглядом членов жюри, но стараясь не показывать волнения, мысленно собираю всю свою волю в кулак и делаю уверенные шаги в сторону столов.
– Добрый день, – уверенно проговариваю я, и мой голос эхом прокатывается по всему залу.
Подойдя к столу посередине, я кладу свои документы женщине средних лет с короткими аккуратно уложенными и обесцвеченными волосами на голове. Она уверенно берет медицинскую карту и заключения психолога в руки, одновременно натягивая очки в позолоченной оправе на глаза, и приступает бегло изучать документацию. Все это время я с легкой улыбкой на лице обвожу уверенным взглядом остальных членов комиссии отбора. Мой взгляд падает на молодую девушку примерно моего возраста, скромно сидящую по правую руку от женщины с обесцвеченными волосами. Она держит ровную осанку, словно проглотила стержень и записывает что-то в тоненькую тетрадь. Ее роскошные длинные волосы цвета спелой пшеницы аккуратно уложены назад в высокий хвост, а на тоненьких губах красуется скромная помада бежевого оттенка. Одета она так же скромно и не вычурно: на ней идеально сидит однотонная белоснежная блузка и классический пиджак персикового оттенка. Словно замечая, что я наблюдаю за ней, она поднимает взор небесно-голубых глаз, наши взгляды в ту же секунду встречаются и легкая, едва заметная улыбка касается ее губ.
– Элизабет Хансен, – строгим голосом протягивает женщина, правой рукой снимая очки, – позволь нам представиться. Меня зовут Каролайн Оберг, я буду преподавать избранным девушкам уроки этикета и светской беседы, а также королевской походки и многое другое. По левую руку от меня герцог Виборг, близкий друг Его Величества, – я улавливаю оценивающий взгляд бледно-зеленых глаз мужчины пятидесяти лет с каштановой бородой и аккуратно уложенными длинными усами, он мельком кивает. На мгновение, всего на секунду его глаза кажутся мне необычайно знакомыми. – По правую руку от меня Ее Высочество принцесса Шарлотта, младшая сестра кронпринца, с которой вы познакомитесь поближе чуть позже, если пройдете отборочный тур, конечно же, – женщина подавляет неуместный смешок и продолжает. – Итак, вы получили замечательные заключения от нашего психолога и без проблем прошли медкомиссию…
– Да, все верно, – подтверждаю я, сохраняя беспристрастную улыбку на лице. Когда ты за одно мгновение узнаешь, что прямо перед тобой сидит член королевской семьи – трудно сохранять спокойствие.
– Как вам известно, члены королевской фамилии должны иметь музыкальное образование и уметь играть хотя бы на одном музыкальном инструменте, – продолжает Каролайн. – Что вы можете нам исполнить и на каком инструменте? Или, быть может, желаете показать нам что-то другое?
Я выдерживаю недолгую паузу и набираю в легкие больше воздуха.
– Людвиг Ван Бетховен, багатель ля минор «К Элизе», – твердо заявляю я, слегка приподнимая подбородок вверх.
– Ваша тезка, что ж, интересно, – протягивает герцог Виборг, уверенно складывая руки на груди. – Пожалуйста, проходите к инструменту.
Ровным шагом я смело направляюсь к белоснежному роялю, стараясь держать осанку, втягивать живот и не опускать подбородок.
Ты справишься, Элизабет. Ты должна справиться, ради мамы…
Удобно усаживаясь на банкетку, я поправляю платье и поднимаю кисти рук вверх, мысленно пытаясь подавить предательскую дрожь. Фаланги опускаются на белоснежные до великолепия лаковые клавиши, нога опирается на пятку, дожидаясь момента нажать на педаль.
Секунда, две, три.
И мои пальцы плавными, медленными движениями начинают бегать по черно-белым клавишам, а стопа неуверенно нажимать на педаль. Спустя несколько секунд тонким слухом я улавливаю знакомые плавные ноты любимой мелодии и с этого момента я перестаю существовать как человек, полностью поглощенная вихрем нот. Мои пальцы становятся продолжением белоснежных лакированных клавиш, тело начинает покачиваться в ритм классической музыке, а правая нога поднимается и плавно опускается на педаль. Несколько минут в воздухе витают ровные и нежные звуки Бетховена; усиливает впечатление великолепное звучание музыки в этом зале, которая проносится заливистым эхом в огромных масштабах. Музыка продолжает плыть и порхать, лаская слух, а в моем сознании всплывают приятные воспоминания о том, сколько раз мы с Чаком заучивали и репетировали ноты, доводя мои пальцы до абсолютного совершенства исполнения. По телу пробегают легкие мурашки, и я прикрываю глаза, когда пальцы завершают исполнение, плавно приземляясь на колени.
Мой слух встречается с абсолютной и пугающей тишиной и в сознании проносятся сотни ужасающих мыслей по поводу моего выступления. Неужели я фальшивила? Боюсь открыть глаза, боюсь посмотреть в сторону жюри, боюсь пошевельнуться…
Раздаются скромные аплодисменты в мой адрес, постепенно набирающие свой темп. Тяжело дыша, я осмеливаюсь открыть глаза, встать с банкетки и сдержанно поклониться в сторону жюри.
– Позволь поинтересоваться, – раздается тоненький голосок принцессы Шарлотты. – Кто был твоим учителем?
Все три пары глаз с интересом направлены в мою сторону. От волнения и растерянности я не знаю, куда деть руки, но тут же напоминаю себе, что нужно держаться достойно. Трогать тело, одежду или теребить что-то в руках – верный признак обеспокоенности и нервозности.
– Моим учителем был мой хороший друг, – кратко отвечаю я, несколько раз моргая.
Девушка удивленно вскидывает брови вверх, направляя озадаченный взгляд в сторону герцога. Герцог Виборг несколько раз прочищает горло, поправляя удушающий бордовый галстук на шее.
– Элизабет, должен признать, твое исполнение достойно похвалы, – заключает он, скрещивая ладони на столе.
– Безусловно, – продолжает Каролайн, прижимая правую руку к сердцу, – безусловно, мы будем рады видеть тебя в рядах избранных девушек. Поэтому поздравляем, Элизабет, ты заочно прошла первый отборочный тур. Через три рабочих дня будут известны результаты твоих анализов и, исходя от их заключений, мы будем решать, останешься ли ты на отборе и проходишь в следующий этап или же благополучно покидаешь его. Желаем удачи!
– Благодарю, – я коротко киваю и плавно удаляюсь из залы с ощущением маленькой победы в груди.
Радостная улыбка не покидает моего лица всю дорогу от рояля до лакированных двухметровых дверей, возле которых я встречаю несколько заинтересованных пар глаз, не позволяющих отойти от них ни на шаг.
– Ну что, ты прошла? – хором проговаривают две девушки как две капли воды похожие друг на друга. Их волосы морковного оттенка аккуратно уложены в длинные косы, а взгляд блуждающих изумрудных глаз намертво прикован к моему лицу. Они настолько худые, что создается такое впечатление, будто прикоснувшись к их скулам можно уколоться.
Я уверенно киваю, продолжая изображать улыбку победителя.
– Они в восторге от моего выступления, – убежденно говорю я, замечая оживленные взгляды в мою сторону.
– Ну, это мы еще посмотрим, – заявляет высокая блондинка с крашеными волосами и надменно толкает меня в плечо, высвобождая себе путь в зал.
Спустя секунду она закрывает за собой дверь и в очереди проносится недовольное шушуканье.
Я недоуменно приподнимаю брови, пытаясь сообразить, что только что произошло.
– Куда она влезает без очереди? – возмущается Марта, хмуря брови.
– Не обращай внимания, ты все равно успеешь показать себя, – пытаюсь поддержать я. – Буду держать за тебя кулачки. Надеюсь, мы еще увидимся.
– Спасибо, и я надеюсь, – дружелюбно улыбается девушка.
Благополучно выходя из дворца, я прохожу мимо бесконечных организаторов в бледно-розовых футболках и бейсболках аналогичного оттенка. Они то и дело бегают из стороны в сторону, окончательно и бесповоротно закопавшись в документах и планшетах. Не удивительно, ведь до окончания отбора заявок остается всего два дня и за последние несколько часов оставшиеся девушки в спешке пытаются пройти первый отборочный тур.
Минуя двух охранников и юношу с планшетом, который продолжает раздавать браслеты будущим участницам, я аккуратно иду по старинной каменной укладке, стараясь не упасть и не споткнуться на танкетке. Выходя за пределы замка, я продолжаю идти вниз по улице, торжественно улыбаясь и щурясь от яркого, палящего солнца и спустя несколько секунд ощущаю вибрацию в маленьком кармане сумки. На тусклом сенсорном экране высвечиваются несколько сообщений от Чарльза и, закрываясь рукой от солнца, я пытаюсь прочесть едва уловимые высвечивающиеся буквы:
«Ты где? У тебя все нормально???».
Я удивленно улыбаюсь, пытаясь понять почему так много вопросительных знаков и, сама того не замечая, натыкаюсь на капот черного блестящего автомобиля, возвращаясь в реальность после нескольких гудков машины. Вздрагивая от неожиданности и громких сигналов, я тут же убираю телефон в сумку, пытаясь разглядеть водителя автомобиля, напрочь забывая про сообщения.
