Текст книги "Wild And Unruly (ЛП)"
Автор книги: 100percentsassy
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Гарри подошёл к нему; такой же высокий, стройный и мускулистый, как и всегда. Прекрасный и невыносимо привлекательный. Он опустил взгляд на верёвку, лежавшую на раскрытой ладони Луи, и провёл по ней пальцем, слегка задевая кисть Томлинсона.
«Ёбаный пиздец».
– Очень нежные руки, – прошептал он, медленно поглаживая ладонь нотариуса ещё раз, и возбуждение Луи в то же мгновение усилилось настолько, что он чуть не подавился воздухом. – Нужно подыскать тебе перчатки, если ты хочешь быть настоящим ковбоем…
– Я должен… – резко перебил его Луи, выпуская из рук лассо и отступая назад. – Я должен, э-э… Только что вспомнил. Я оставил свой ноутбук. Работу. Снаружи. Я должен занести всё это в дом. Просто… на всякий случай.
Он споткнулся, отступая в сторону калитки и стараясь не смотреть на ничего не понимающего Гарри, стоявшего в нескольких футах от чучела коровы, и бегавшую рядом с ним Бонни.
Ладони Луи были влажными от волнения, когда он наконец добрался до оставленного им шезлонга, а руки тряслись во время жалких попыток выключить ноутбук. Голова кружилась, так что ему пришлось ненадолго присесть и сделать пару глубоких вдохов.
«Нужно как можно скорее сваливать отсюда, – подумал он. – Как можно скорее».
*
Когда солнце начало скрываться за горизонтом, Луи всё ещё был на взводе и нервно ходил по гостевой комнате, пытаясь дозвониться до Зейна. Он всё никак не мог выбросить из головы то, как Гарри касался его рук… ласкал их. К тому же он чувствовал себя слегка выбитым из колеи, его волновало то, что он рассказал Гарри про ситуацию с юрфаком. И, разумеется, Луи не выполнил ни одного данного ему задания. А ему нужно было работать. Нужно было перестать думать о Стайлсе и прекратить идеализировать жизнь на ранчо. Его одежда валялась вокруг открытого чемодана, бумаги были разбросаны по всей комнате, а сам Томлинсон без конца повторял про себя: «Я действительно должен навести тут порядок. Не то чтобы я жил здесь. Не то чтобы это вообще моя комната, но всё-таки». Он раздражённо фыркнул, когда в трубке раздались три коротких гудка. Связь опять пропала.
– Дерьмо, – пробормотал он, понимая, что придётся использовать телефон в кабинете Гарри.
Луи выглянул за дверь и осмотрел коридор – там было пусто, хотя до слуха доносился разговор, заглушаемый звоном ножей, вилок и китайского фарфора миссис Барден, а хохот Найла смешивался с болтовнёй Хэнка.
Живот Томлинсона недовольно заворчал. Тушёное мясо. Оно пахло просто потрясающе. Совсем недавно Мэгги, только вернувшаяся из школы, стучалась к нему всё ещё испачканными в мелу руками.
– На ужин будет тушёное мясо, – улыбаясь, сообщила она. – И персиковый пирог на десерт. Придёшь? – Но Луи был вынужден отказаться. Слишком много работы.
Пиздецки много работы; он катастрофически отставал. Гарри постоянно отвлекал его. Он заставлял его слишком много думать о будущем, и не о том удобном и привычном варианте, где он заканчивал юрфак и шёл работать юристом. Томлинсону было настолько легко представить, что это место и есть его дом, будто всех осложнений, вызванных ситуацией с договором и зачислением Луи в Боулдер, (а также того факта, что они с Гарри даже не были вместе) вообще не существовало, или же их все можно было попросту не принимать во внимание. «Родной дом». Луи почувствовал неприятный укол где-то в районе сердца, после чего вздохнул и покачал головой.
Во всём этом так же было замешано и сексуальное напряжение. Луи не дрочил уже две недели, страдая от неуместных мыслей о голом торсе Гарри и его незаконно длинных ногах. Это было похоже на длинную медленную прелюдию, которая совершенно ни к чему не вела, вообще ни к чему. Случайные проблески воспоминаний о Гарри, выходящем из душа в одном полотенце, постоянный утренний стояк и боль в яйцах на протяжении всего дня… Луи начал надевать на ночь спортивные штаны, чтобы случайно не испачкать простыни миссис Барден. Худшей частью всего этого было знание того, что Томлинсон мог бы переспать с Гарри, если бы захотел. Он везде таскался за Стайлсом, но даже не пытался что-то сделать с договором, и теперь буквально чувствовал, как Энн дышит ему в затылок.
Проскользнув через пустой коридор, Луи оказался в тёмном кабинете Гарри, хотя и был не до конца уверен, не нарушал ли он какие-либо границы.
«Зейн сказал мне всё разузнать, – рассуждал он. – Это для работы».
Томлинсон снова уловил лёгкий аромат трубочного табака, задаваясь вопросом, не нюхал ли он привидение дедушки Стайлса. «Всё это ранчо уже проникло мне под кожу, – подумал Луи. – Чувствую себя моральным уродом. Пора прекращать мечтать. Действительно пора!» Луи просто нужно было вернуться в Денвер, вернуться к Зейну и всему тому, с чем он собирался связать свою жизнь. Подальше от этого ужасного сексуального и романтического разочарования, которым и был Гарри Стайлс. Он попросит Зейна отправить сюда Ника, чтобы тот занял его место. Луи сделает всё что угодно ради этого.
«Я не хочу научиться бросать лассо. Во всяком случае этого хочу не я. – Он буквально чувствовал, как его сердце тонет во всей этой лжи, которую он говорит сам себе. По крайней мере пока он мог создать видимость того, что это и есть его настоящие эмоции. Это создавало иллюзию безопасности. – Мне не нужны перчатки, я не хочу быть «настоящим ковбоем». Я просто хочу ёбаное мокаччино и нормальную одежду, которая не была бы такой дешёвкой».
Луи решил оставить свет выключенным, так как всё-таки чувствовал себя немного виноватым из-за того, что пользовался кабинетом Гарри без его разрешения, и не хотел привлекать лишнего внимания. Он поднял трубку и, услышав гудок, набрал номер Зейна.
– Ответь, блять, – пробормотал Томлинсон. У него было три дела, срок которых уже истёк, и ему необходимо было о них поговорить. Здесь даже интернета почти не было; ему было нужно вернуться в офис.
– Малик, – сказал Зейн, и его голос отозвался в трубке странным эхом.
– Да, это я, – быстро ответил Луи. – Прежде чем ты скажешь что-нибудь о последнем деле Хопкинс-Харрингтон…
– Я передал его Нику, – перебил его Зейн. – Сегодня он закончил, так что можешь больше не волноваться.
Луи подавил недовольный вздох, поджал губы и переступил с одной ноги на другую.
– Он закончил.
– Да, он закончил. – Малик включил свой «Я твой босс» тон, который он использовал исключительно в тех случаях, когда был доволен проделанной Луи работой. И Томлинсон, как ни странно, был рад его слышать. Он знал, что, вероятно, должен был сильнее скучать по дому в Денвере, но по-настоящему он скучал только по Зейну.
– Это моё дело. Я как раз собирался сказать, что закончу сегодня вечером…
– Дело Хопкинс-Харрингтон было твоим, это верно. До тех пор, пока не прошло три дня с крайнего срока, а я от тебя так ничего и не услышал. Тогда это и стало делом Ника. Оно его до сих пор.
– Зейн, – простонал Луи, – пожалуйста, можешь на один день стать моим рыцарем в сияющих доспехах и купить мне билет на самолёт.
Он сделал паузу, но Малик продолжал молчать. Томлинсон представил, как его друг сидит в очках в своём кабинете и, вскинув брови и прижав телефон к уху, читает электронную почту, считая, что Луи вполне может рассказать о своих проблемах и без ненужных вопросов со стороны.
– Не то чтобы мне нравилось пропускать работу и опаздывать со сроками, – пояснил Луи. – Но у меня больше нет тех возможностей… блять, мне просто нужно вернуться в офис. Пожалуйста. Пусть Энн отправит сюда кого-нибудь ещё.
– Луи, – произнёс Зейн, – В том, что я передал часть твоей работы Нику, нет ничего страшного. Энн хочет, чтобы ты был в Вайоминге. Ты знаешь, какое значение это дело имеет для TwistCorp. Тебе платят сверхурочные за каждый проведённый там час, так что я не совсем понимаю, почему ты так рвёшься…
– Гарри Стайлс сексуальный, ладно? – выплюнул Луи. – Сын Энн. Владелец ранчо. Он сексуальный, он флиртует со мной, и ещё немного, и я просто сорвусь и пересплю с ним.
Он закатил глаза, когда услышал хриплый смех Зейна на другом конце трубки. «Ну конечно. Конечно, этот придурок абсолютно бесполезен».
– Это просто какой-то кошмар, Зи, – попытался донести до друга Томлинсон. – Вайоминг – это сущий кошмар. – Зейн продолжал смеяться, только ещё сильнее распаляя Луи. Он наигранно вздохнул, нервно постукивая по рабочему столу Гарри, и закатил глаза, непроизвольно повышая голос и с трудом сдерживая собственный истеричный смешок. Если Луи что-то и любил делать, так это преувеличивать собственное отчаяние, поэтому он решил с помощью этого как следует надавить на Малика. – Прежде всего, здесь повсюду коровье дерьмо. И я не могу нормально сделать свою работу или хотя бы выпить приличный кофе. Или съесть суши. Здесь все носят фланелевые рубашки. Мне приходится носить уродливые джинсы. Ненавижу это ранчо. – Дверь в кабинет со скрипом отворилась, когда Луи повторял для большего эффекта: – Ненавижу это ранчо и всё, что с ним связано.
Луи испуганно моргнул и непроизвольно распахнул рот, замечая освещённого мягким светом Гарри, который неестественно неподвижно стоял в дверном проёме. Ковбой казался таким же спокойным и уравновешенным, как и всегда, пока Томлинсон не заметил грустное и даже подавленное выражение на его лице.
– Э-э… – выдавил Луи, прижимая к груди телефонную трубку. Его глаза расширились, а левая рука сама собой потянулась к Стайлсу, безрезультатно пытаясь ухватиться за воздух.
– Я дам тебе завершить звонок, – пробормотал Гарри и захлопнул дверь. Боль в его голосе разнеслась по кабинету, смешиваясь с запахом трубочного табака.
Луи никогда ещё так себя не проклинал.
========== Глава 4.1 ==========
На следующее утро Луи проснулся с каким-то гадким чувством на душе и чем-то тёплым и мокрым между пальцами ног. Простонав, он с трудом поднял руку, чтобы закрыть лицо от режущих глаза солнечных лучей. Что ж, он по-прежнему был в Вайоминге, где в погоне за теплом кутался в старое выцветшее одеяло миссис Барден. По-прежнему в Вайоминге и по-прежнему на ранчо Гарри Стайлса, что было… не очень хорошо, если честно. Совсем нехорошо. Сразу после того, как Гарри услышал разговор Луи по телефону, он куда-то пропал, а сам Томлинсон опять заперся в гостевой комнате, злясь на весь мир, жадные нефтяные компании, Энн Твист, из-за которой он оказался в таком положении, и, в частности, на этого самовлюблённого эгоистичного засранца Ника Гримшоу, который ворует чужую работу. Да в конце концов, дело Хопкинс-Харрингтон досталось Луи в его первый рабочий день; парень всегда уделял особое внимание этому заданию и даже откладывал его на вечер каждый грёбаный день. Он почти год ждал похода в суд. И вдруг появился какой-то ёбаный Ник Гримшоу и всё испортил. К чёрту работу.
Серьёзно, к чёрту.
К тому же… Луи снова застонал, а до его всё ещё затуманенного дымкой сна сознания начало потихоньку доходить, что влажная склизкая дрянь уже пробирается к его лодыжкам. Это было что-то тёплое и на ощупь напоминающее наждачную бумагу. Прямо как…
– Господи Иисусе, Бонни! – испуганно завопил Томлинсон, когда, открыв глаза, увидел рядом с кроватью взрослую ослицу, усердно лижущую его босые ноги. – Гарри! – позвал он. – Найл! Миссис Барден! – Луи быстро сел на кровати и обмотался одеялом, попутно пытаясь вытереть слюну о белые простыни. – Это животное напало на меня!
В ту же секунду до его слуха донёсся быстрый топот ног, и, спустя всего мгновение, в дверях появился растрёпанный Найл, сразу же забившийся в приступе истеричного хохота при виде Бонни, тыкающейся мордой в одеяло в попытке дотянуться до ступней Томлинсона.
– Бонни, это мои пальцы, – недовольно проворчал Луи. – Они предназначены только для моего личного пользования, чтоб ты знала.
Фыркнув от смеха, Найл, умело лавируя между разбросанным по полу грязным бельём, подошёл к кровати и ласково взял ослицу за шею, настойчиво уводя её подальше от и без того обслюнявленных ног.
– Блять, видел бы ты выражение своего лица! – Он начал тихонько почёсывать Бонни между ушами. Та издала громкий, счастливый рёв, а возникшее на её морде довольное выражение ясно дало понять, что именно этого она и добивалась своим поведением.
– Фу, – простонал Луи и, отбросив одеяло в сторону, пошевелил пальцами ног, почти целиком покрытыми слоем засохшей слюны. – Мне казалось, ты говорил, что ей запрещено заходить в дом. – Он издал ещё один полный отвращения возглас, борясь с нарастающим в груди раздражением.
Найл в ответ только пожал плечами, но потом, видимо, заметив мрачное выражение лица Томлинсона, решил заканчивать с шутками и, в последний раз хихикнув, перешёл на более спокойный тон.
– Должно быть, Гарри впустил её на завтрак, а потом забыл снова выгнать, – предположил он и, повернувшись лицом к ослице, ткнулся в её шершавый нос. – В этом нет твоей вины, моя прелесть. Кто здесь моя прелесть? – Бонни хрипло взвизгнула от удовольствия и, развернувшись, удовлетворённо затопала к выходу. Конюх же ласково шлёпнул её по крупу напоследок и снова обратился к Луи: – К слову о Гарри…
Томлинсон вздохнул и потёр глаза, прогоняя остатки сна.
– А что с ним?
– Ох, просто… – Найл окинул его внимательным взглядом. – Сегодня утром, уходя из дома, он выглядел очень расстроенным и раздражённым. Знаешь об этом что-нибудь?
– Нет, – моментально солгал Луи, и, кажется, зря он сказал это с такой уверенностью.
– М-м, – задумчиво протянул конюх, после чего нахмурил брови и медленно кивнул на дверь. – Ладно. Наверное, ты должен работать. Тогда, если что, я буду в стойле.
Луи с трудом подавил в себе дикое желание закатить глаза, как только конюх скрылся за дверью. Он и Мэгги постоянно смотрели на него с этим отвратительным пониманием во взгляде, и, по скромному мнению Томлинсона, эти двое были слишком уж уверены в собственной осведомлённости. Луи раздражённо фыркнул, сдвинул колени и, намотав на руки одеяло, принялся рассеянно вытирать свои ноги.
– Ладно, они понятия не имеют, что происходит, – пробормотал он себе под нос. Не то чтобы он сам знал, что именно случилось с Гарри. Из-за одного крохотного недоразумения всё покатилось в тартарары.
Вдруг все мечты о дружбе и доме, которые за последнюю пару дней прочно засели в сознании Томлинсона, нелепые мысли о Гарри, ранчо и весёлой компании, частью которой Луи хотел бы стать, кислотой отдались на его языке. Наверное, ему стоило оставить маленькое трио Гарри, Мэгги и Найла. Стоило оставить их дурацкие шутки, понятные только им. Луи как-нибудь выбрался бы из этого, уехал бы в Вайоминг, а потом…
– Денвер, – тихо прошипел он, оттирая с пальцев остатки ослиных слюней и скидывая грязное бельё в кучу на краю матраса. – Я вернусь в Денвер к работе и учёбе и больше никогда не вспомню о Гарри Стайлсе.
Томлинсон кивнул, будто подтверждая своё решение. Можно подумать, он обладал хоть незначительной властью над сложившейся ситуацией. Да и к тому же та часть его разума, которая не была ослеплена яростью и обидой, понимала, что, если он прямо сейчас по собственной воле вернётся в Денвер, его сразу же уволят. И этот ёбаный Ник Гримшоу наверняка прилетит сюда, чтобы занять его место, и тогда…
В животе Луи что-то скрутило, когда он представил, как Ник пытается наладить отношения с Гарри. Ведь Томлинсон прекрасно знал, что Стайлс почти сразу будет безвозвратно и безнадёжно очарован. Если бы Луи не стал принимать во внимание все многочисленные недостатки Гримшоу, ему пришлось бы признать, что мужчина был довольно весёлым, обаятельным и даже немного… красивым. Похоже, у Луи был подсознательный страх оказаться вторым по привлекательности, вторым по обаянию (и определённо вторым по росту) геем в их офисе, что ещё больше разжигало в его сердце желание уделать этого ёбаного Гримшоу.
«Гарри бы сразу влюбился в него, – решил Луи, расстроенно вздохнув. – Они подходят друг другу и по росту, и по этой нереальной длине ног. Ник бы сразу завоевал его расположение».
Луи проигнорировал внезапную боль в районе сердца. Будто что-то в его груди нетерпеливо колотило своей маленькой ручкой по рёбрам и настойчиво шептало: «Нет, не завоевал бы! Он слишком зациклен на себе, ничего не воспринимает всерьёз… Я лучше него! Я смог бы сделать Гарри счастливым, смог бы позаботиться о нём…»
Лишь невесело рассмеявшись таким мыслям, Томлинсон сгрёб в охапку всё грязное бельё, легонько пнув дверь, проскользнул в коридор и неохотно потащился в сторону прачечной. Потому что, честно говоря, он был самым настоящим лицемером. Он обидел Гарри. Из-за Луи ковбой ушёл из дома таким расстроенным. Не из-за Ника. Это Луи не смог во время захлопнуть свой поганый рот и сказал то, чего даже не имел в виду, – то, что вообще-то было полной противоположностью тому, что он чувствовал на самом деле. И это ему теперь было так невыносимо стыдно.
Томлинсон скинул грязные вещи в плетёную корзину миссис Барден и тут же, резко развернувшись, помчался обратно в спальню, чтобы найти свой телефон. Гарри. Луи твёрдо решил выяснить, как всё исправить, вот только он всё ещё не был готов к разговору о целом ворохе беспокоивших его проблем, то и дело выбивавших мужчину из равновесия, – он просто не знал, как со всем этим справиться.
Поэтому для начала ему нужно было остыть. Пожалуй, даже стоило на время выбраться из дома и вообще, желательно, подальше от ранчо. Плюс ко всему, Томлинсону был необходим кто-то, с кем можно было бы поболтать и отвлечься от происходящего. Кто-то нейтральный и не очень проницательный. Кто-то не слишком близкий Стайлсу.
Он быстро нашёл нужное имя в контактах своего телефона, тут же чувствуя, как волнение потихоньку начинает отступать. Пришло время вытащить Лиама из его пивной на первую экскурсию.
*
Пару часов спустя Луи, оказавшись в окружении дикой природы, затерялся среди красоты заснеженных вершин Бигхорн. Разреженный горный воздух и весёлое щебетанье птиц помогали очистить голову от тяжёлых мыслей, а присутствие рядом Лиама почему-то успокаивало. Они оба порядком вспотели, пока поднимались по грунтованной тропинке, слушая журчание бегущих со склона потоков талой воды. Их машина осталась стоять у подножия Чёрного Зуба, прямо там, где заканчивался участок Гарри и стояла покосившаяся от ветра старая хижина, которую Томлинсон видел совсем недавно. Он и сейчас мог различить темневший в траве быстрый ручей, сверкающей лентой охватывающий равнину и отделяющий «Одинокую Розу» от владений Лливелинов. Несколько секунд Луи изучал взглядом этот пейзаж, совершенно забыв о Лиаме, который с увлечением рассказывал о своих любимых пешеходных тропах и самых красивых местах, которые ему доводилось здесь видеть. Все они имели странные западные названия, вроде «Старые Глупости» или озеро «Сковорода». Томлинсон лишь позволял бормотанию мужчины потихоньку успокаивать себя и продолжал рассматривать дикие цветущие кусты и каменные глыбы, окружённые ярко-зелёной травой.
– …и вообще, как говорит мой дедушка, здесь даже реки меняют направление. Так почему люди этого не делают?
«Меняют направление».
Луи снова вклинился в разговор, чувствуя лёгкий укол вины даже несмотря на то, что пытался игнорировать её источник. Гарри не был виноват в его подсознательном страхе изменить своё решение насчёт будущего и отказаться от поступления на юрфак.
– Что? – Он моргнул.
– Ну, не отказываются от рутины, – с охотой пояснил Лиам. – Не прокладывают свой собственный путь? По этой причине я, кстати, и решил открыть пивную. Это захватывающе! – Он широко улыбнулся.
Луи легко ухватился за нить разговора.
– И ты знакомишься с новыми людьми, – произнёс он, указывая на себя.
– Ага. – Мужчина согласно кивнул. – Дедушка знает, о чём говорит. Ещё есть порох в пороховницах. Больше всего мне в детстве нравилось, когда он рассказывал местную легенду о Забытой Хижине¹. Слышал о ней?
Томлинсон покачал головой.
– Ну, в Бигхорнах не было ничего похожего ни на Калифорнийскую золотую лихорадку, ни на Колорадский серебряный бум. Но легенда гласит, что отец Де Смет – он был кем-то вроде знаменитого миссионера, приехавшего сюда ещё в начале позапрошлого века; на востоке от Шеридана есть озеро, названное его именем… Так вот, говорят, он убеждал каждого, кто готов был его слушать, что в Бигхорнах находятся самые богатые в мире месторождения золота. И что он лично построил себе хижину прямо на глубоких золотых жилах, хотя и не мог сам добывать металл, и заявил, что они принадлежат католической церкви. После его смерти хижина была забыта, и теперь никто не знает, где она находится.
На этот раз Луи издал выражающий искреннюю заинтересованность возглас, оживившись при мысли о том, что где-то в горах запрятано целое состояние.
– А случайно не существует карты сокровищ? – поинтересовался он. – Как в «Балбесах»?
Лиам рассмеялся.
– Нет, но я искал их, когда был ребёнком. И, честно признаться, здесь целая куча старых заброшенных лачуг. Каждый, кто вырос недалеко от гор Бигхорн, слышал эту историю и хотя бы раз в жизни думал: «Да, я сделал это, я нашёл Забытую Хижину с золотом». – Он усмехнулся. – Моя сестра даже покупала за тридцать центов куски пирита², «золота дураков», в шериданском магазинчике, торгующем минералами, и оставляла их в заброшенных домиках, чтобы порадовать наткнувшихся на них детей.
Луи улыбнулся.
– Уверен, дети были в восторге.
Лиаму снова предоставилась возможность говорить, чем он тут же воспользовался. Судя по всему, у мужчины был маленький сын, который совсем скоро должен был вырасти и тоже заразиться желанием во что бы то ни стало отыскать Забытую Хижину. Томлинсон старался слушать, вот только его мысли неизбежно возвращались к Гарри и покосившемуся домику у ручья. «Это будто живое воплощение легенды, – подумал он. – Заброшенная хижина на вершине самого большого нефтяного пласта в Вайоминге. – Луи сморщил нос. Слово «нефть» звучало слишком вульгарно. Оно было таким же противным, как и все эти юристы, бизнесмены и богачи, которых оно породило. – Золото гораздо романтичнее».
Совсем скоро они свернули с тропинки и остановились, благодаря чему Луи наконец смог отдышаться. Лиам завёл их в просторную лощину на самом берегу небольшого горного озера. Трава вокруг них была усыпана душистыми белыми цветами. Ярко светило солнце, но кристально чистая вода в озере оставалась довольно прохладной. Томлинсон был уверен, что ещё никогда не видел ничего подобного.
Лиам улыбнулся, заметив выражение его лица.
– Красиво, да?
Луи медленно выдохнул.
– Я… да. Как называется это озеро?
– Никак. – Лиам пожал плечами. – Оно слишком маленькое, его даже нет на большинстве карт. Но я называю его озером Размышлений.
– Потому что ты приходишь сюда поразмышлять? – спросил Томлинсон.
Лицо мужчины озарила широкая улыбка, и он изобразил пальцами выстрел, указывая на Луи.
– В точку.
Луи фыркнул и, подойдя к скалистому выступу, расположенному на самом краю берега, наклонился, вглядываясь в сверкающую под ним водную гладь. Опустив туда руку, мужчина зачерпнул пригоршню воды и побрызгал ей на лицо и на разгорячённую после долгой дороги грудь. Вот только вода, как оказалось, была просто ледяной, и холод тут же пробрался Луи под кожу, посылая мурашки по всему телу.
– Фух! – стуча зубами, выдохнул подскочивший на месте Томлинсон, стараясь не обращать внимания на звучащий рядом смех Лиама.
– О да, это, можно сказать, растаявший снег.
– Мог бы предупредить, – недовольно пробурчал Луи.
Лиам слегка приоткрыл рот, будто пытаясь понять, действительно ли Томлинсон так разозлился, и задумался, не желая рисковать их ещё пока совсем хрупкой дружбой.
– Прости, – наконец пробормотал он, чертя на земле полосу своим огромным походным ботинком. – Я должен был предупредить. – В его карих глазах плескалась искренняя обеспокоенность.
Луи улыбнулся. Он не ошибся, ему действительно сейчас нужен был такой человек, как Лиам.
– Прыгни туда.
Усмехнувшись, Лиам покачал головой.
– Конечно. Да я за первые же тридцать секунд отморожу себе яйца.
Томлинсон же в ответ лишь скрестил на груди руки и, приподняв брови, кивнул в сторону озера. Он был уверен, что Лиам был как раз таким человеком, который хотел понравиться сразу всем. А это означало, что его-то Луи мог заставить сделать всё, что угодно. (Что, кстати говоря, вполне могло бы помочь ему отвлечься).
– Я не стану этого делать, – заявил Лиам, начиная медленно расшнуровывать свой правый сапог.
– Уверен, что станешь, – возразил Луи, всё ещё не опуская бровей и выжидающе перекатываясь с пятки на носок.
– Не стану. – Уже оба его носка валялись на траве, а сам мужчина потихоньку стягивал с себя майку.
– И зачем же тогда ты раздеваешься? – поинтересовался Луи. – Собираешься предложить мне альтернативу, бармен?
Лиам окинул его угрюмым взглядом и проворчал:
– Ладно, я это сделаю. Но не подглядывай. Я не из ваших.
Томлинсон только закатил глаза.
– Вообще-то очевидно, что я должен это видеть. – Он вздохнул, слабо улыбаясь этой убеждённой, добродушной и совершенно непреднамеренной гомофобии Лиама. Парень пытался. Хотя Луи всё-таки отвернулся, как только мужчина принялся за свой ремень. Но Лиаму, похоже, было уже всё равно, поскольку он полностью сосредоточился на изучении поверхности озера, будто это помогло бы ему отыскать там самое тёплое место.
Как только до слуха Томлинсона донёсся шорох упавших на землю шорт, он присвистнул.
– Отличная задница, Пейн!
Лиам взвизгнул и, тут же из-за этого оступившись, ударился пальцем об острый булыжник, тихо ругаясь себе под нос.
– Ты ублюдок.
– Оу, – наигранно вздохнул Луи, всё так же продолжая изучать прекрасные полевые цветы и пышные ели, растущие, казалось, прямо из скалы, находящейся в противоположной от берега стороне. – А вот спереди не так хорошо, как я думал.
– Я ненавижу тебя, – проворчал Лиам. – Почему я вообще это делаю?
– Потому что если ты это сделаешь, я официально признаю тебя своим другом.
– Ты ведёшь себя как пятилетний ребёнок.
Томлинсон хихикнул, когда до его слуха донеслась осторожная поступь Пейна, по всей видимости, на цыпочках подходившего к краю озера.
– Ладно, – произнёс он слегка срывающимся от волнения голосом. – Я сейчас…
Спустя две секунды над озером раздался громкий всплеск, который тут же был заглушён пронзительным визгом и шумом отчаянной борьбы за жизнь.
– Ёбаный. В рот! – заорал Лиам, и его крик эхом отразился от стен небольшого ущелья. Так быстро, как только мог, он выбрался из озера, тут же ловя сухую футболку, которую ему бросил Луи. – Пиздец, блять, сука, нахуй, как же холодно.
Луи же хохотал, согнувшись в три погибели и едва не задыхаясь, до тех пор, пока до костей продрогший мужчина не похлопал его по плечу. Повернувшись, Томлинсон увидел мрачное лицо Лиама, выжимавшего насквозь промокшую футболку и одновременно с тем капавшего отжатой водой на свои шорты.
– Не могу поверить, что ты сделал это только потому, что я тебя попросил, – пытаясь отдышаться, прохрипел Луи. – Ты лучший. Что ещё ты готов сделать?
– Заткнись, – фыркнул Пейн, закатив глаза. – Ты обещал мне официальную дружбу. – Он вытерся сухой футболкой, принадлежавшей Луи, и протянул вперёд руку, но Луи вместо того, чтобы её пожать, обнял Лиама.
– Официально друзья! – восторженно прощебетал он. – А теперь давай, пора выдвигаться. Надо бы вернуться на ранчо прежде, чем Найл решит, что меня похитили.
Лиам вышел из замешательства, вызванного этой необъяснимой радостью, только тогда, когда они оба уже снова шагали по тропе в сторону дома. Между ними возобновился непринуждённый разговор, но на этот раз Луи всё своё внимание переключил на Пейна. Те удушающие чувства, которые мучили его прежде, снова вернулись, но были уже гораздо слабее – Лиам оказывал на Томлинсона успокаивающее действие, словно мазь от боли в мышцах.
К тому моменту, как они оказались у машины Лиама, время перевалило за два часа дня, а живот Луи начал недовольно урчать от голода. Так что он, быстро сориентировавшись, предложил Пейну вместе поехать на «Одинокую Розу» и раздобыть там бутерброды и остатки жаркого. Пока Лиам закидывал их вещи в багажник, вокруг всё так же весело пели птицы и монотонно жужжали насекомые, из-за чего на Томлинсона вдруг начала наваливаться сонливость. С трудом забравшись в салон, Луи с удовольствием развалился на потёртом кожаном сидении и закрыл глаза, наслаждаясь теплом солнечных лучей, медленно скользивших по его обнажённой коже. Да и сам салон успел прогреться, пока они ходили к озеру.
Всю обратную дорогу в машине царило молчание – Лиам, видимо, больше не считал необходимым поддерживать светскую беседу, а сам Луи просто чувствовал себя слишком расслабленным и сонным. Вскоре они уже подъезжали к ранчо.
Они припарковались на широкой подъездной дорожке и, выбравшись из автомобиля, направились к дому, всё ещё потные и голые по пояс. Гарри сидел в гостиной с бутылкой пива в руке и, положив ноги на небольшой столик, мрачным взглядом сканировал экран телевизора. От неожиданности Луи приоткрыл рот – как правило, до ужина Стайлс обязательно работал либо в поле, либо в амбаре. Да что там, он никогда не сидел без дела, даже если приходилось весь день торчать дома. Он всегда находил протёкший кран, который можно починить, или скрипучий дверной замок, который неплохо было бы смазать… Томлинсон вдруг осознал, как отвратительно выглядят его мокрые грязные волосы и попытался привести в порядок хотя бы чёлку, но Гарри вдруг ожил и повернулся к ним.
– Хэй, – безэмоционально протянул он.
– Хэй, – эхом отозвался Луи, хотя его голос звучал более мягко. – Почему ты не на улице? Не занимаешься своими ранчо-делами?
Гарри хмыкнул.
– Пытаюсь проснуться. Всю ночь не мог уснуть, вот и… – Он пожал плечами. – Слишком рано сегодня вышел и уже переделал всё, что было можно.
– Оу.
Оглядевшись вокруг, Стайлс на секунду задержался взглядом на голом торсе Луи, после чего переключил своё внимание на Лиама.
– А вы откуда, кстати?
– Экскурсия, – быстро пояснил Лиам.
Луи тут же приобнял его за плечи, прижался поближе, и легонько ущипнул мужчину за сосок.
– Мы теперь официально друзья.
Радостно кивнув, Пейн шлёпнул Томлинсона по руке.
– Ага. Ли и Лу – официальная дружба на всю жизнь.
Гарри тихо хмыкнул и слабо им улыбнулся.
– Здорово. Рад за вас. – Он снова сделал глоток пива и отвернулся к телевизору, где шло какое-то странное шоу с отвратительной музыкой и актёрской игрой, в котором Стайлс явно не был заинтересован.
– Гарри, – позвал Луи, снова почувствовавший себя виноватым. Он взглянул на Лиама и несколько раз моргнул, пытаясь донести до того свою мысль. Наконец, мужчина понял, что от него требовалось.
