Текст книги "Wild And Unruly (ЛП)"

Автор книги: 100percentsassy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Давай-ка сделаем селфи, – вдруг предложил Томлинсон и, вытащив из кармана телефон, подполз ближе к Гарри, сразу передавая ему мобильник. В конце концов именно у ковбоя здесь были самые длинные руки.

Гарри заснял их в тот самый момент, когда Луи, зажмурившись, наклонился и прижался губами к его щеке, стараясь сдержать рвущуюся наружу глупую ухмылку. Когда он наконец открыл глаза, чтобы посмотреть, что у них вышло, Томлинсон не смог сдержать смеха. Гарри на фотографии буквально светился, а его щёки приобрели нежный розовый оттенок. Даже покосившаяся хижина вписалась в кадр, заняв часть заднего плана.

– Поставлю это в рамку, – заявил Луи.

Закончив жевать, Стайлс широко улыбнулся и, переплетя пальцы с Луи, слегка сжал ладонь.

– Да, хорошее фото.

«Спасибо, что привёл меня сюда, – подумал Томлинсон. – Спасибо, что рассказал». Но тогда он постеснялся произнести это вслух, а потом Гарри уже поднялся на ноги и, начав складывать всё обратно в мешки, сказал, что пора возвращаться. Они подвели лошадей к ручью, чтобы те смогли попить, и прежде, чем Луи успел опомниться, он уже снова сидел в седле, чувствуя себя настоящим профи в этом деле.

Когда они уезжали, разбитые окна старой хижины будто бы глядели им вслед.

Комментарий к Глава 7.1

1) Вальтрап – толстое суконное покрывало под седлом.

========== Глава 7.2 ==========

У Луи звонил сотовый телефон. Удивительно, но здесь на самом деле появилась связь. Это был четверг, время перевалило за полдень, а сам Луи только-только вернулся из ванной, где принимал душ. Ну и делал ещё кое-что, конечно же.

– Да чтоб тебя, – раздражённо пробормотал он себе под нос.

Вздохнув, он упал на кровать и взглянул на телефон, намереваясь просто проверить имя звонившего. Вот только увидев, кто это был, он не раздумывая протянул руку и снял трубку, поднося телефон к уху.

– Луи, – произнёс Зейн. Судя по доносившемуся до слуха Луи стуку клавиатуры и ужасно скучающей и деловой интонации Малика, последний находился в офисе.

– Зейни, – чрезмерно ласково протянул Томлинсон просто для того, чтобы услышать, как тот фыркнет в ответ на это. Луи всегда забавляло недовольное сопение Малика, пытавшегося сосредоточиться на работе. – Что стряслось?

– Я еду в Вайоминг, – объявил Зейн. – Буду там завтра днём.

От неожиданности выронив зажатые в другой руке вещи, Луи быстро сел и нахмурился.

– Ещё раз, что? – Он понятия не имел, почему эти новости вызвали у него приступ паники, от которого по всему телу прошла дрожь.

Стук клавиатуры затих, и перед глазами Томлинсона возникло чёткое изображение Зейна, устало потиравшего пальцами покрасневшую от очков переносицу.

– Ты же уезжаешь в субботу, так? – уточнил он. – Я приеду, чтобы заменить тебя.

Луи потерял дар речи. «Зейна? Они решили отправить Зейна?» Он не мог понять, зачем нужно было посылать сюда настоящего адвоката, учитывая то, что обсуждать или пересматривать было нечего. На задворках его сознания стало формироваться неприятное предчувствие: раз уж они дошли до того, что потратились на перелёт в Вайоминг самого Зейна Малика, то хижине Роя и Розы грозили настоящие проблемы.

– Но Гарри не подпишет, так что… – наконец ответил он, а в его голосе вдруг появились оборонительные нотки. – Ты просто потеряешь время.

Какое-то время Зейн ничего не отвечал, и Луи слышал лишь его размеренное дыхание на другом конце трубки.

– Мне сообщили, что вопрос ещё не решён, – в конце концов произнёс Малик. – Так что я собираюсь взять его разрешение на себя. Больше я ничего не могу сказать.

– Оу… – Томлинсон притянул колени к груди и для удобства завернулся в белое одеяло. – Тогда ладно. – Луи никак не мог разобраться в захвативших его разум эмоциях. Он скучал по Зейну и очень хотел показать ему Шеридан, а после этого, может, вместе с Гарри сводить его к Лиаму на кружку пива, чтобы должным образом их познакомить. Хотя восторг от предстоявшей встречи с лучшим другом приглушали мысли об Энн Твист и Уолтере Моосе, которые определённо что-то замышляли. Но даже это беспокойство померкло, как только Луи накрыло внезапное чувство осознания: ему придётся уехать от Гарри. В смысле, действительно уехать, причём совсем скоро.

– Тогда увидимся завтра, – прервал его мысли Зейн. – Я напишу тебе, как только приземлюсь.

– Ага, – с трудом выдавил Луи. – Я уже в предвкушении.

В трубке послышались гудки, и Томлинсон разжал пальцы, роняя телефон на матрас. «О господи», – пронеслось в его мыслях. Полтора дня. Вот всё, что у него осталось.

Все их с Гарри разговоры о лете были больше похожи на пламенные, обнадёживающие друг друга речи, чем на настоящее планирование будущего. Но они собирались навещать друг друга: Луи хотел провести Гарри по самым интересным местам Денвера, а Стайлс надеялся вытащить его на ещё одну прогулку верхом. Вот только планировать отношения на расстоянии было просто только тогда, когда они находились друг у друга в объятиях. Плюс ко всему неизбежное погружение Луи в учёбу с приходом его первого семестра на юрфаке ещё даже не подвергалось обсуждению.

– Пиздец, – простонал Луи, падая на кровать. – Пиздец.

Протянув руку, он нащупал розовый вибратор Гарри и изогнулся, приставляя его к своей заднице. План был в том, чтобы подрочить и, может, даже довести себя до оргазма, думая о использовавшем эту штуку Гарри, а потом выйти на улицу, добраться до стойла и найти ковбоя там. Но сейчас чувство отчаяния прошибало его до холодного пота, и Луи до безумия хотелось трахать, трахать и трахать себя, а потом пойти к Стайлсу и целоваться с ним до покрасневших губ и сбитого дыхания, пока один из них наконец не сорвётся.

Поэтому он быстро ввёл вибратор внутрь, закусывая губу от боли, но даже не пытаясь замедлить движения кистью. Он был уже влажным от смазки, нанесённой ещё до разговора с Зейном, но всё ещё очень узким и разгорячённым после душа.

– Блять, блять, – выдохнул Луи, когда дилдо оказался в нём наполовину, и перевернулся на живот в попытке найти более удобный угол. Подняв задницу над кроватью и уткнувшись лицом в подушку, он завёл руку за спину и, ухватившись за основание вибратора, начал быстро им двигать. Из-за неудобного положения мышцы затекли, а из глаз Луи покатились слёзы, потому что он, как ни старался, никак не мог попасть по простате. Не мог ввести игрушку достаточно глубоко. Этого просто было недостаточно.

– Гарри, – проскулил он.

Изначально Луи решил трахнуть себя дилдо для того, чтобы подкинуть воображению Гарри несколько картинок, чтобы возбудить его. Но каким-то образом это производило и несколько побочных эффектов: Луи вздрагивал с каждым толчком, его лицо заливалось краской, а всё тело ныло от неудобной позы и одновременно с тем от желания прикоснуться к Гарри. Он буквально вытрахивал из себя все мысли о предстоявшей разлуке, выворачивая плечо и до боли выгибая кисть. Лишь бы сильнее, сильнее, сильнее.

Когда Томлинсон был полностью готов, он забросил вибратор под кровать и принялся трясущимися руками натягивать на себя одежду. Дрожащими пальцами он с огромной осторожностью заправил свой твёрдый, истекающий смазкой член в джинсы, напрочь забыв о нижнем белье. Ширинка так приятно давила на эрекцию, что яйца Луи потяжелели, а низ живота свело от удовольствия – мужчину бросало в дрожь от одной только мысли о том, что он собирался выйти отсюда в таком состоянии. Чтобы прикрыть выпуклость, он накинул на себя одну из огромных фланелевых рубашек Гарри, в итоге забывая застегнуть на ней несколько пуговиц.

Осторожно приоткрыв дверь, Луи проскользнул в коридор. В столовой перед таблицей с именами для телят сидели Роби и Остин и доедали поздний обед, вполголоса обсуждая обрезание копыт. Проходя мимо них, Луи неловко махнул рукой, получая два вежливых кивка в ответ. Разговор возобновился, и Томлинсон, с облегчением вздохнув, подошёл к входной двери. До стойла оставалась буквально пара шагов, и в пределах видимости не было ни одной живой души. Даже Бонни куда-то пропала.

Как Луи и планировал, Гарри был один. Он сидел на стоге сена и чинил лежавшее перед ним седло, то и дело отряхивая от пыли перчатки. В стойле было практически пусто. Внутрь помещения проникал тёплый солнечный свет, а нос щекотал сладковатый запах лошадиного корма. Стараясь не шуметь, Луи остановился, и Гарри поднял взгляд только тогда, когда услышал, как мужчина пытается закрыть за собой огромные тяжёлые двери. Петли были ржавыми и определённо нуждались в замене, как и всё в этом месте, и после нескольких безрезультатных попыток Томлинсон заворчал от досады. Однако он успокоился, как только ему на плечо опустилась большая ладонь в старой перчатке.

– Малыш, – прошептал Гарри, и его горячее дыхание опалило шею Луи, делая возбуждение последнего почти невыносимым. Всю грудь Томлинсона приятно закололо, когда ковбой провёл рукой по изгибу его локтя, убирая пальцы Луи от дверной ручки. – Что ты хочешь сделать? Давай я.

Луи отошёл на пару шагов, и его ноги едва не подкосились, когда он взглянул на мускулистую спину Гарри, обтянутую грязной светло-голубой футболкой. Одним рывком Стайлс захлопнул дверь, отчего вены на его шее вздулись, а мышцы напряглись, заставляя Луи истекать слюной. Закончив, он повернулся и, упершись ладонями в бока, перенёс вес на одну ногу, принимая довольно женственную позу. Томлинсону хотелось плакать. Гарри вообще был реален? Как ему удавалось чудесным образом оставаться собой, несмотря ни на что?

– Привет, – наконец выдохнул Луи, вдруг смущаясь своей затеи.

Улыбнувшись в ответ, Гарри удивлённо приподнял брови.

– Ты в моей рубашке.

Пожав плечами, Томлинсон слегка приподнял подол, демонстрируя впечатляющую выпуклость в своих джинсах. Он легонько провёл ладонью по животу и дразня обвёл пальцем пуговицу на штанах. Подняв взгляд на Гарри, он вскинул брови.

– Ох, – только и смог выдавить Гарри. Его зрачки заметно расширились, а рот слегка приоткрылся. – Ты…

Тихо хихикнув, Луи кивнул и пальцем поманил ковбоя в сторону одного из подпиравших крышу столбов, расположенного ближе к центру стойла. Вся его поверхность до самых стропил была завешана старыми подковами, а в центре красовалась деревянная табличка: «Здесь живут Старая Кобыла и её Жеребец». Облокотившись на столб, Луи поймал взгляд Гарри и начал медленно расстёгивать свои джинсы.

В глазах Стайлса сияли искорки интереса, руки покоились на груди, пальцы грубо сжимали бицепсы, а зубы терзали покрасневшую нижнюю губу. Луи мог кожей чувствовать его взгляд, скользящий вверх и вниз по разгорячённому телу, подмечающий каждое движение рук, расстёгивавших штаны, и замирающий на наконец появившейся снаружи розовой головке члена. Будто бы Гарри пытался за один раз впитать в себя всего Луи, будто он просто никак не мог им насытиться. Одна только мысль об этом посылала искры возбуждения по венам Томлинсона.

– Иисусе, ты такой красивый, – с благоговением выдохнул Гарри и тут же удивлённо захлопнул рот ладонью, будто не ожидая от себя признания этого вслух. Его щёки порозовели от смущения.

Тихо хихикнув, Луи откинул голову назад, едва не ударяясь затылком об одну из висевших на столбе подков. В конце концов он перестал дразниться и полностью спустил свои джинсы, оставляя их висеть где-то в районе щиколоток.

– Ну тогда иди сюда и трахни меня наконец, – позвал он.

Гарри мгновенно сорвался с места и, в два шага преодолев разделявшие их футы, обхватил Луи за талию, впечатываясь поцелуем в его губы и скользя пальцами по обнажённому телу под рубашкой. На ковбое по-прежнему были его рабочие перчатки, и Томлинсон вздрагивал каждый раз, когда грубая материя задевала особо нежные участки кожи. Он простонал в рот Гарри, вдруг понимая, насколько ближе него он был к разрядке: если Стайлс только начинал возбуждаться, то сам Луи был уже больше, чем на половине пути.

– Ах, – выдохнул он, когда Гарри разорвал их поцелуй и, опустившись к шее Луи, осторожно прикусил кожу на изгибе его плеча. Их тела были плотно прижаты друг к другу, грязная одежда Стайлса тёрлась о чистую кожу Луи, и это было так горячо, что последний едва держался на ногах. – Блять, – простонал он. – Это была плохая идея, да?

Гарри кивнул, из-за чего спутанные кудри защекотали подбородок Луи, и прошептал:

– Ужасная. – Вдруг упав на колени, он облизнул губы и поднял на него взгляд стеклянных, бутылочно-зелёных глаз. Ковбой принялся нежно выцеловывать бледную кожу всего в нескольких сантиметрах от болезненно твёрдого члена Томлинсона, из-за чего мужчина задрожал от возбуждения, а с покрасневшей головки закапала естественная смазка.

– О господи, – задыхаясь, пробормотал он и закрыл глаза, откидывая голову назад. Нос щекотал приятный, густой запах стойла, а руки Гарри в грубых перчатках по-прежнему покоились на талии Луи. Ему было так хорошо, что это уже невозможно было выносить.

Запечатлев один лёгкий поцелуй на влажной головке его члена, Гарри грубо повернул Луи спиной к себе. Ахнув, тот поднял руки и, скрестив их, прижал к деревянному столбу. Упершись щекой в запястья, он повернул голову и приоткрыл рот, чувствуя поглаживания на своей заднице.

Два больших пальца скользнули в расселину между его ягодиц, раздвигая их в стороны, и в этом обжигающем соприкосновении кожи Луи с грубой материей рабочих перчаток было что-то невероятно сексуальное. Тем временем Гарри продолжал играть с его задницей, скользя пальцами над покрасневшим и влажным отверстием, затем сжимая ягодицы вместе и снова разводя их в стороны. Когда он раздвинул их особенно широко, Луи почувствовал, как его мышцы сокращаются, а из задницы вытекает тонкая струйка лубриканта, скатываясь к яйцам и оставляя за собой влажный след. Было такое чувство, будто его уже хорошенько оттрахали и заполнили спермой, и из-за этого грудь Томлинсона уже едва ли не накалилась добела от желания.

Уткнувшись носом в его копчик, Гарри простонал.

– Ты так охуенно пахнешь, малыш.

– Просто… – Если Луи и собирался что-то сказать, его мысли улетучились в ту же секунду, когда Гарри прижался губами к его растянутому отверстию. Сквозь зубы втянув в себя воздух, Томлинсон сжался, чувствуя, как внутрь его задницы проникает влажный кончик языка. Гарри вылизывал его резкими, быстрыми движениями, достаточно глубокими, чтобы Луи задыхался от удовольствия, но всё же не слишком сильными, чтобы тот не кончал раньше времени. Когда он наконец расслабился и полностью отдался ощущениям, Стайлс замедлил темп, начиная проходиться по расселине медленными, дразнящими мазками.

– Б-блять, Гарри, – задыхаясь и царапая ногтями дерево, проскулил Луи. Мужчина был так возбуждён, что хотелось кричать. Однако он лишь всхлипывал, уткнувшись лицом в руки, сильнее раздвигал ноги и выгибал спину, пытаясь подстроиться под движения Гарри.

В его глазах стояли слёзы к тому моменту, как ковбой наконец поднялся и провёл ладонями по его бокам, задирая рубашку.

– Презерватив? – прошептал он.

– В нагрудном кармане, – прохрипел Луи, стараясь поймать ртом воздух. Его член был таким твёрдым, что это начинало приносить боль.

Проведя ладонью по груди Томлинсона, Гарри нащупал маленькую упаковку и, разорвав её зубами, отбросил одну из перчаток на засыпанный соломой пол, чтобы без затруднений раскатать презерватив по члену. Спустя пару секунд, Луи почувствовал, как в его заднице оказалась головка, с лёгкостью преодолевшая слабое сопротивление мышц. Он был на грани слёз.

– Пожа… – начал было он, но окончание слова так и застряло в его горле, как только Гарри одним плавным движением толкнулся внутрь, сразу же попадая по простате. Когда же ковбой вышел и подался вперёд снова, голос Луи сошёл до едва разборчивого бормотания. Он был так возбуждён, член Гарри заполнял его просто потрясающе.

После третьего толчка Стайлс вдруг обернул руку в перчатке вокруг основания его члена, и Луи, не выдержав, кончил, задыхаясь и царапая ногтями деревянный столб. Грубая ткань тёрлась о чувствительную кожу, Гарри всё ещё был глубоко внутри него, и всё это буквально выдавливало из него последние капли.

– О боже, – выдохнул Луи. – Вот блять… – Удовольствие волнами разливалось по его телу, и каждый новый импульс, казалось, был только сильнее предыдущего.

Простонав, Гарри толкнулся сильнее, снова проходясь по его простате.

– Самая горячая вещь из всех, что со мной случались, – хрипло пробормотал он.

– Не останавливайся, – нетерпеливо прошептал Луи. – Сильнее.

Не теряя времени, Гарри начал с силой в него вколачиваться, опуская руки ему на бёдра и впиваясь в них пальцами. Дыхание Луи сбилось, а пальцы на ногах поджимались каждый раз, когда ковбой особо сильно толкался внутрь. Прошло не больше минуты, прежде чем он наконец особо сильно сжал пальцы и с низким дрожащим стоном излился в презерватив. Но даже несмотря на чрезмерную чувствительность, граничившую с болью, Гарри продолжал трахать Луи, пока это не стало совсем невыносимым.

В голове у Томлинсона была приятная пустота, будто он был на грани обморока. Наконец натянув джинсы и отойдя на пару шагов, он совершенно случайно заметил свою собственную сперму, испачкавшую часть столба. Не выдержав, он расхохотался и указал в ту сторону пальцем, пытаясь привлечь внимание Гарри.

Фыркнув, ковбой наклонился, чтобы подобрать упаковку от презерватива.

– Ну, невелика беда, – произнёс он. – Мы всё равно собирались его снести…

Луи повернулся к нему как раз вовремя, чтобы заметить хмурое выражение на его лице.

– Оу… – только и смог выдавить он, не зная, как реагировать, и чувствуя себя из-за этого крайне глупо.

– Когда ты уезжаешь? – вдруг спросил Гарри, поднимая голову. – Я знаю, что в субботу, но во сколько у тебя рейс?

– В восемь утра, – виновато пробормотал Луи, пожимая плечами.

Гарри кивнул, как будто бы став меньше.

– Ладно. – И, глубоко вздохнув, он повторил уже, видимо, для себя: – Ладно.

*

В пятницу вечером Мэгги и Найл покинули пивную Лиама довольно рано, успев задержаться не больше, чем на полторы пинты. И даже несмотря на то, что Луи к этому времени уже попрощался со всеми работниками ранчо за традиционным чили, поданным на ужин, (Остин, Роби и Пол сразу после этого пошли спать, поскольку у них впервые с начала отёла появилась возможность расслабиться), осознание охватило его только тогда, когда Хораны встали и накинули на плечи свои лёгкие куртки. Это действительно происходило. Утром он улетит и не увидит никого из них ещё очень долгое время.

– Пока, – прошептал он, обняв друзей, и тихо всхлипнул, тут же смутившись из-за своей дурацкой чрезмерной эмоциональности.

«Идиот, естественно, ты будешь и по ним скучать. Ты уезжаешь не только от Гарри».

– Пока, Луи, – отстранившись, ответила Мэгги и, подняв на Томлинсона затуманенные от слёз глаза, часто заморгала. Опустив взгляд на её живот, Луи непроизвольно улыбнулся, но тут же в ужасе поднял голову, вдруг осознав, насколько очевидным было его поведение. Вот только это резкое движение было ещё более подозрительным, так что, поняв это, они оба тихо рассмеялись. – Не переживай, – прошептала девушка и указала в сторону Гарри, который всё ещё сидел за их столиком и, казалось, был полностью погружён в свои мысли. – Сомневаюсь, что его голову сейчас занимает что-то кроме того, как сильно он будет по тебе скучать.

В ответ на это Луи смог выдавить только ещё один дрожащий всхлип. Последняя неделя пролетела слишком незаметно, и, казалось, с того дня, когда они ездили на пикник к старой хижине Роя и Розы, каждый новый день таял в воздухе ещё быстрее предыдущего. Всё ранчо охватила атмосфера лёгкой меланхолии, из-за чего каждая минута оставляла за собой едва заметное горько-сладкое послевкусие. А за последние двадцать четыре часа Гарри и вовсе погрузился в мрачное, напряжённое уныние, отчего сердце Луи болело только сильнее.

– Ох, Лу, – вздохнула Мэгги, посмеиваясь сквозь слёзы, и утянула Луи в ещё одни крепкие объятия. – Я так рада, что ты к нам приехал.

– Как и я, – эхом отозвался Найл, когда девушка наконец передала Томлинсона ему в руки.

– Вы так хорошо обнимаетесь, вы бы знали, – неразборчиво пробормотал Луи, уткнувшись носом в его грудь.

Хохотнув, Найл кивнул в сторону Гарри.

– Учились у лучших!

Когда они все повернулись, чтобы взглянуть на него, Стайлс слабо улыбнулся и пожал плечами. Сейчас он был ещё мрачнее, чем тогда, когда они только пришли в бар, и грудь Луи снова кольнуло болезненное напоминание.

– Пока, Эйч, – произнёс Найл и понимающе усмехнулся, когда Гарри лишь безрадостно хмыкнул ему в ответ. Затем конюх повернулся к Зейну, сидевшему напротив Стайлса и нервно ёрзавшему на своём стуле. – Был рад снова с тобой повидаться, чувак.

– Ага! – воскликнул Малик и, задрав голову, улыбнулся, от чего в уголках его глаз появились крохотные морщинки. Затем он обратился к Мэгги: – Было приятно познакомиться!

Самолёт Зейна приземлился около часа назад, что дало ему возможность успеть и заселиться в одну из гостиниц Шеридана, и встретиться с Луи в пивной. Мэгги приветливо ему кивнула, после чего пара прокричала всем свои заключительные прощания и в обнимку направилась к выходу.

– Итак… – начал Луи, садясь обратно за столик и прижимаясь поближе к Гарри.

В баре они остались только втроём, так что атмосфера вокруг стала более напряжённой. И Томлинсону казалось, что в основном виноват в этом был Гарри, чьё нежелание говорить стало только очевиднее после ухода Хоранов. Ему даже пришлось подавить незначительный приступ раздражения. Он прекрасно понимал, что Стайлсу хотелось провести время вместе – Луи тоже этого хотелось, – но до восьми утра у них в запасе был весь остаток ночи, чтобы вдоволь наобниматься в постели. Томлинсон просто надеялся, что встреча на нейтральной территории как-то облегчит неловкость всей ситуации, потому что знакомство Гарри и Зейна было для него чем-то действительно важным. Он так сильно любил их обоих, что безумно нервничал, надеясь, что они оба узнают и тоже полюбят друг друга.

– Как дела в офисе? – наконец спросил он Зейна, пытаясь развеять и так затянувшееся молчание.

Вместе с тем он незаметно сжал бедро Гарри под столом, пытаясь успокоить его и заставить немного расслабиться. «Я ещё вернусь. Я уезжаю не навсегда, ты же знаешь. Я люблю тебя. Я действительно тебя люблю».

– А, ну как всегда, в принципе, – с лёгкостью ответил Зейн, как будто перед ним не сидел мрачный как туча Гарри, и пожал плечами. Боже, как же Луи по нему скучал. – Windows опять обновили, так что Грэг теперь не может даже почту проверить.

Томлинсон рассмеялся. Грэг Бошрамп был одним из самых высокопоставленных членов корпорации Энн Твист, но каждый раз, когда дело касалось компьютеров, он превращался в настоящую катастрофу, хотя и работал с ними на протяжении двадцати пяти лет. Луи уже было повернулся к Гарри, чтобы рассказать, как Грэг каждый раз просит помочь ему найти только что сохранённый файл, потому что запихивает он их в самые неожиданные папки, такие, как, например, «Дни Рождения Сотрудников», но слова так и застряли у него в горле. Ковбой молча пялился на одну из картин, висевших на стене бара, и Томлинсон даже не был уверен, что он слышал начало их разговора.

Покачав головой, Луи опустил взгляд на свой напиток, думая о предстоящем отъезде и чувствуя целый шквал неоднозначных эмоций. Конечно, будет непривычно снова оказаться в офисе после такого долгого отсутствия, однако он понимал, что уже с огромным нетерпением ждёт этого момента. Он хотел поскорее вернуться к своей обычной жизни, единственным постоянным изменением в которой стал бы Гарри. Они до сих пор не обсудили ничего, кроме поездки Луи в Шеридан, спланированной в первую очередь, и теперь Томлинсон просто потерялся в размышлениях о том, как они будут распределять время между Колорадо и Вайомингом, пока он не выпустится с юрфака.

«Мы должны об этом поговорить, – подумал он, чувствуя досаду из-за того, что они до сих пор этого не сделали, и вместе с тем стараясь не подпускать мысли о браке в опасную близость к своему сознанию. – Сегодня же».

Зейн вернул его в реальность, улыбаясь и слегка дотрагиваясь стаканом до его руки.

– Ты слышал, что они снова передали тебе дело Хопкинс-Харрингтон?

– Нет, мне никто не сказал! – восторженно завопил Луи и чокнулся с Зейном бокалами. – Выкуси, Николас Гримшоу.

Закатив глаза, Малик рассмеялся и сделал небольшой глоток.

– До сих пор не понимаю, действительно ли он тебя ненавидит или же просто хочет с тобой переспать.

– Что ж, – фыркнул Луи, стараясь не обращать внимание на напрягшегося рядом Гарри, и, для выразительности положив одну руку себе на сердце, другой легонько провёл по его бедру, – он в любом случае безумно завидует тому, как хорошо я знаю Единообразный торговый кодекс.

Пока Луи работал с делом Хопкинс-Харрингтон, он успел досконально его изучить, проводя часы за чтением книги о заключении деловых контрактов. И ему это правда нравилось, в основном потому, что он чувствовал, будто постоянно узнаёт что-то важное, будто готовится к своей будущей жизни, в которой обязательно будет гением юриспруденции.

Тихо посмеиваясь, Зейн снисходительно покачал головой, а Гарри, даже не улыбнувшись, лишь поёрзал на стуле и крепче сжал руку на своём стакане.

– Он же тоже поступает в Боулдер этой осенью? – уточнил Малик.

– Да… прости, господи. Жду не дождусь увидеть, как он будет хвастаться работой в TwistCorp перед другими первокурсниками, – произнёс Луи и на этот раз уже сам закатил глаза. Напыщенность Гримшоу никогда не была направлена на унижение или оскорбление кого-то, но Луи она всё равно очень не нравилась.

– Боже мой, – воскликнул Зейн, поднимая на него взгляд, – я вдруг вспомнил. Совсем забыл тебе сказать…

– Что такое?

– Мне звонил Виестра.

– Что? – переспросил Томлинсон и, откинувшись на спинку стула, разразился громким хохотом. Он понятия не имел, как разговор о Нике Гримшоу мог напомнить Малику их старого приятеля из колледжа, но ему определённо очень хотелось это узнать.

– Он совсем не изменился, – продолжал Зейн, всё ещё смеясь и отпивая ещё один глоток из своего стакана. – Позвонил мне и такой типа: «Чувак, Дэйв приезжает в Денвер в августе, и я слышал, что Томмо в этом году поступает на юрфак, та-а-ак что мы непременно должны увидеться с ними! Троекратное ура!» А потом он завис ненадолго, после чего добавил: «Ну там знаешь… потому-у что…» Ну и как бы намёками пытался подвести меня к мысли.

Луи так широко улыбался, что у него начинали болеть щёки. Он закивал Зейну, прекрасно понимая, к чему тот клонит.

– То есть он хотел, чтобы ты вместе с ним закончил фразу?

– Ага, – согласился Зейн и снова покачал головой, – чего я, очевидно, делать не стал.

– А как он в итоге сказал это?

Зейну всегда отлично удавалось изображать голос Виестры, но на этот раз он превзошёл сам себя, активно жестикулируя и кривляясь для наглядности.

– Потому что там наконец-то легализовали травку, а я до сих пор этим не воспользовался!

Луи снова расхохотался. Виестра всегда был невероятно нелепым человеком, и раньше Томлинсон даже подумать не мог, что однажды кто-то вроде него станет его другом. Этот парень каждое лето вытаскивал их обоих на концерт группы Дэйва Мэттьюса в Альпийскую долину штата Висконсин, причём он был одним из тех людей, которых постоянно называли по фамилии, так что Луи был немного растерян, впервые услышав имя «Майк».

– Ничего-о себе, – протянул Гарри, так внезапно вступая в разговор, что Луи невольно вздрогнул. – Теперь в Денвере есть всё, чего только душа ни пожелает, не так ли? – Голос ковбоя так и сочился сарказмом, из-за чего Томлинсону показалось, будто на него только что вылили целый ушат ледяной воды.

Его челюсть даже слегка отвисла из-за такой непривычной язвительности Стайлса, из-за его совершенно очевидной грубости. Лицо Луи покраснело от смущения, а волосы на затылке встали дыбом, когда он повернулся к Гарри. Тот же всё так же пялился на свой нетронутый напиток и хмурил густые брови.

– Концерты рок-групп и легальная марихуана. Настоящий рай.

«Что за хуйня?» К горлу Луи вдруг ни с того ни с сего подкатил ком. Растерянность и досада смешались с его и без того нестабильным состоянием, и в груди потихоньку начал закипать гнев.

С губ Зейна сорвался короткий смешок, а взгляд его карих глаз нервно забегал между Луи и Гарри. Однако каким-то образом он не придал словам ковбоя особого значения и лишь пожал плечами.

– Ну, не то чтобы я сильно всем этим увлекался, но врать не буду – мне никогда не надоест живое исполнение песни «Satellite»…

– Да, интересненько, – произнёс Гарри и наклонился вперёд, всем своим видом источая яд и буквально обрывая Зейна на полуслове. – А с этим нет никаких проблем с точки зрения морали? Ну там нормально ли для юристов курить в Колорадо? И нет ли ничего страшного в том, что они ходят по барам? – Малик хотел было ответить, но ковбой не дал ему и слова вставить, лишь пренебрежительно махнув рукой. – Хотя, видимо, для вас не так уж и важны моральные принципы, а? Нашёл лазейку в законе, убедился, что ничего не нарушаешь, и всё в порядке, не так ли? Этим вы обычно занимаетесь?

Луи застыл, всё ещё пялясь на Стайлса с открытым ртом. Он готов был провалиться под землю от стыда, но вместе с тем весь пылал от ярости. В основном из-за того, что Гарри только что позволил себе оскорблять Зейна и юристов в целом, притворяясь, что в его представлении курить травку было безнравственно.

– Да что, блять, с тобой не так? – спросил он прежде, чем Малик успел хоть как-то отреагировать. Луи пытался зацепиться хоть за что-то в выражении лица Гарри и выяснить, что с ним вообще происходит. Как это мог быть тот же самый очаровательный мужчина, который всего пару часов назад так нежно и трепетно целовал Луи в душе? Который был таким вежливым, когда Томлинсон только-только приехал в город. – Откуда в тебе всё это?

Вздохнув, Гарри пожал плечами и снова опустил взгляд на стол, выглядя крайне измученным.

Руки Луи дрожали, а сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда он повернулся к Зейну.

– Мне так жаль. Мне правда…

– Да ладно, – отмахнулся Зейн и потянулся за своим пальто, висевшем на крючке за столиком. – Всё в порядке, – продолжил он, хотя это безусловно было не так. – Лучше заранее привыкать к такому, если хочешь работать юристом в большой корпорации. – Усмехнувшись, он поднялся на ноги. – Лучше я просто… – он пальцем указал на дверь, явно собираясь как можно быстрее отсюда уйти.

– Рад был повидаться, – виновато произнёс Луи, подскакивая на ноги и заключая друга в крепкие объятия.

– Ага, дружище, – пробормотал Зейн, поглаживая его по спине. – Скоро увидимся?

Назад к карточке книги "Wild And Unruly (ЛП)"